Я до последнего колебалась. У мраморных ступеней и стеклянных дверей с позолоченными ручками стояла минут десять, вся покрывшись мурашками. Затылок трепал нарастающий ветер, срывался мелкими брызгами дождь с сизых облаков. Как в песне: «Вечер. Холодно»… А я стояла, прижимая к бедру сумочку и слушая сердце. Оно сжималось. И я не решалась. Было уже не пять, а половина шестого. По сценарию мне петь в шесть. Обратно пути не будет… Но ведь он мне и не нужен! Совсем не нужен! Так чего же я боюсь?! Нет, это просто мандраж. Перед выступлением. Как в театре. Я всегда волнуюсь перед тем, как взойти на сцену — в школе, в университете, но потом выхожу. Умирая от страха, вижу перед собой лица, устремлённые на меня глаза. И понимаю: терять нечего — я на сцене! С этой мыслью страх уходит, энергия бьёт в темечко, и вот тогда начинаешь отрываться по полной. Никто никогда не догадывается, что три секунды назад я тряслась, как заяц в осеннем лесу, что ладони были влажными, а пульс стучал в ушах, и что я вообще-то стесняюсь и думаю, что у меня не получится. Что было почти невозможным — сделать шаг на сцену. Вот и сейчас так же.

По спине пронеслась волна дрожи, и я решила: «Довольно! Дань страху отдана сполна! Пора отрываться». И я шагнула. Дёрнула за ручку, улыбнулась швейцару в фиолетовом с золотом мундире. Отказалась отдать пальто. Привела в порядок распущенные волосы перед зеркалом. Красная губная, красные туфли на высоченном каблуке. Цок-цок-цок и вот он — зал для торжественных приёмов. Я вдохнула-выдохнула и вошла.

Празднество с помпезным словом «юбилей» уже шло. Вместо невесты и жениха в ресторанном «президиуме» сидели высокие гости и наш удав, естественно. Красивый, холодный, бездушный биробот с зелёными глазами. Он как раз встал, чтобы произнести речь.

— Дорогие коллеги, партнёры, сотрудники, наша компания…

А тут я иду через зал. В чёрном пальто, наглухо застёгнутом. А под ним, а под ним… Михаил полоснул по мне взглядом, как всегда недовольный. Да-да, железяка, я знаю, что опозданий ты не терпишь. Улыбка школьного хулигана включилась на моём лице сама. В зелёных глазах напротив что-то вспыхнуло. Ух ты, ярость!

— Виктория, вы опоздали! — рявкнул Михаил, внезапно прервав речь.

Я остановилась посреди зала, честно говоря удивлённая. Но вслух сказала:

— Да, я знаю.

Его тонкие ноздри раздулись, лицо покраснело, глаза сверкнули ещё ярче, и удав отчеканил:

— Господа, вы все знаете, что наша компания — образец дисциплины, строго и чётко выполняемых обязательств и уважения к клиентам. Это — залог нашего успеха. И ничто иное! Именно поэтому даже в такой день, и в такой момент вместо других слов я объявляю выговор! С занесением в личное дело! Вам, Виктория, за опоздание!

Я удивилась ещё сильнее: удава накрыло?! Аж мне его электричество мурашками передалось.

— Спасибо! — сказала я весело, словно он подарил мне букет цветов.

Ведь да, он подарил мне уверенность в том, что всё я решила правильно. А угрызения совести и сомнения — тлен и чушь.

И затем я, сияя, как майская роза, направилась к столам, за которыми сидели опешившие коллеги и гости. Человек восемьдесят, наверное. И ведущий с микрофоном. Ну, ничего, всё на свете можно запить шампанским.

Ведущий опомнился быстрее других и заговорил обычную юбилейную туфту. Я подошла к столику за колонну — секретарю не положено сидеть на видном месте. Сняла пальто. Мужские взгляды приклеились к моему декольте.

Алиса вытаращилась на меня сочувственно и непонимающе:

— Викуся, мне так жаль…

— А мне нет! — залихватски объявила я. — Надо съесть что-нибудь.

— Вика, тебе чего: шампанского или вина? — с блестящими глазами спросил мальчик-зайчик Лёша по мелким заказам.

— Лимонада, — ответила я. — До выступления хочу быть трезвой. Чтобы петуха не дать.

Судя по звукам, началось представление факира.

Столы ресторана «Парнас» ломились от угощений — удав не пожадничал. Мясные рулетики, ассорти сыров, украшенные орехами и виноградом, запёченная в кляре груша с рукколой и черри, морепродукты с оливками и сырным соусом… В общем, салаты на любой вкус, причём самый изысканный, а не просто «Оливье» на три ведра настрогать. Курники, фаршированные грибочки, буженина в виде розочек… Чёрт, а мне совершенно не хотелось есть. Желудок будто барьер выставил. Уровень адреналина в крови был как у олимпийца перед последним прыжком. Я хлебнула холодненького безалкогольного мохито.

— Как же без спиртного? — удивилась Лизочка.

— У меня столько бешеных тараканов в голове, что они и без водки спляшут, — хихикнула я.

— А «зайцы» уже выступили, и девочки с «Калинкой», — шепнула Алиса, — хорошо получилось. Жаль, ты не видела.

— Жаль, — согласилась я, чувствуя, как лаундж джаз, вновь зазвучавший из струн и труб живого бэнда на мини-сцене, просачивается нотами под кожу. — Как там удав? — спросила я у Алисы, с места которой всё было видно.

— Давится шампанским. Инвестор наш главный, этот Бургасов, что-то ему высказывает.

— А удав?

— В своем стиле.

Ко мне подошёл инженер Вова Ковалёв, уже очевидно от души принявший за праздник, встал надо мной и упёрся глазами в декольте.

— Вика, у тебя такая… такая… — он моргал и таял, глядя на выпуклости, выступающие над красным атласом. — У тебя такая красивая юбка! — наконец, выпалил он.

Все вокруг прыснули дружно.

— За тебя, Вика! — героически поднял бокал Вова. — Ты — красота нашего коллектива! И лучик света!

— Как говорится, работа дерьмовая, — вставил Федор Кузьмич, старший из отдела разработок, — зато зарплата хорошая, и на тебя полюбоваться приятно! Вот! Не расстраивайся за выговор, и наплюй на нашего козла! За тебя, Виктория!

На удивление, все близлежащие столики подхватили тост. Было приятно.

За колоннами зал начал смеяться — придуманная нами викторина прошла на «ура». Алиса взволнованно теребила мою руку:

— Ты молодец, Вика! Ты молодец! Так придумала классно!

Наконец, ведущий объявил:

— Все мы знаем, что бизнес компании тесно связан с сотрудничеством не только с российскими партнёрами, но и с французскими. Увы, сегодня наши французские друзья не присутствуют, но сюрприз по-французски приготовила нам секретарь и переводчик Виктория Иванова! Поприветствуем!

Все захлопали. И я пошла к установленной в центре зала стойке с микрофоном. В образе. Светлые локоны по оголённым плечам, красное платье с вырезом от бедра, чёрные перчатки выше локтя. Туфли. Мне было наплевать на комплименты из зала, заинтересованные взгляды и волну «вау», расплывающуюся за мной. Мои глаза были прикованы к удаву. Я хотела видеть его реакцию. И была удовлетворена полностью. Челюсть у изваяния отвисла. У олигарха тоже. Прекрасно! Сейчас вы у меня ещё зубы подбирать будете…

Заиграла «La vie en rose», и я начала низко, глядя в глаза удаву и почти съедая микрофон:

Я остановилась и подняла руку. Вася, звукорежиссёр, выключил минус.

— Нет, я передумала. Эта песня сегодня совершенно нам не подходит. Жизнь в розовом цвете — это не то, что устраивает нам директор. О, нет. Специально для него — песня Zaz! Кто хочет, подпевайте!

И я сбросила с себя образ роковой дивы и сделала жест, как буратино, играющий на саксофоне перед собственным носом. На экране появились слова перевода. Ну, чтоб уж наверняка. Да, я хорошо подготовилась.

Я пританцовывала и баловалась, как того требовала песня, улыбалась «камням», генералу, удаву с издёвкой, и от души — коллегам. Никакого вина не надо!

Блин, это оргазм! Я допела песню, народ оглушительно зааплодировал. Удав смотрел на меня, как пришибленный. А я поклонилась и сказала в микрофон:

— Я поздравляю с юбилеем нашу компанию! И прежде всего вас, мои дорогие коллеги, вас, кто каждый день вкладывает по кирпичику свои силы, нервы, идеи, вдохновение в то, чтобы компания жила и процветала! Сила любой компании в людях. К сожалению, погибший, но очень просвещённый и невероятно мудрый для своих лет индийский президент Раджив Ганди сказал однажды: «У нас одна из самых густонаселенных стран. И мы переживали по этому поводу. Но это глупо. Люди — вот самый ценный ресурс на Земле! И мы должны это знать и гордиться»! Всем, кто сидит в этом зале, я желаю счастья, процветания и радости в том, что вы делаете. Увы, сегодня… — Я обвела зал глазами и посмотрела на удава, он покрылся пятнами. — … сегодня мы идем на работу, как на каторгу. Ради зарплаты, из-за кредитов и безвыходности. Да, у нас прекрасные люди. Прекрасная компания. Прекрасные идеи! Но это трудно ощутить, потому что во главе компании стоит бездушный и бессердечный человек. Тиран и самодур. Но он должен знать, что люди заслуживают уважения. Все! Люди — вот кто делает вашу компанию процветающей. Надеюсь, однажды вы это поймете! С юбилеем, Михаил Валерьевич!

Биг-босс встал. В зале ресторана «Парнас» воцарилась тишина, как в склепе.

Мне показалось, что кроме меня и удава здесь никого нет. И обжигающего электричества между нами.