Принц проснулся от громкого лязга и тотчас уловил ноздрями запах жареного мяса. Подскочив, он направился в кухню-клетушечку, откуда исходил этот волнующий младой организм аромат. Крохотная старушка, буквально способная дышать ему в пупок, что-то напевая, мешала на сковородке мясные лепёшки.
— Доброе утро, леди, — пробасил Иррандо.
— Ась? — она обернулась и подставила ухо. — Говорите громче.
Принц повторил.
— Ах, милый мальчик, доброе утро! Честное слово, чрезвычайно лестно, когда меня в таком виде, без прически и выходного платья именуют леди! Какой вежливый молодой человек, учись, Славик, — ткнула она за спину Иррандо лопаточкой.
— Это моя бабушка, Варвара Семеновна, а это, ба, наш родственник, троюродный племянник папиного двоюродного брата по линии отца.
— Не помню, Славушка… — растерялась старушка, и принц тоже опешил.
— Не мудрено, ба, — уверенно врал Славик, — ты, наверное, опять свой Милдранат выпить забыла. В общем, напоминаю, его дед уехал за границу ещё в СССР. Он приехал по обмену опытом… студенческим и будет у нас жить. Так что знакомься: наш Ир… Ираклий.
Иррандо поперхнулся воздухом и хотел было возмутиться, но старушка уже кинулась его целовать, бодро подпрыгивая, чтобы дотянуться до его мощной шеи сухонькими ручками. Принцу пришлось наклониться и позволить ей чмокнуть себя в щёку. Неловко-то как! Что позволяет себе этот студент?!
Не давая ему и слова вставить, Славик потянул лорда за рукав рубашки:
— Есть разговор…
Комната нового товарища впечатлила принца количеством предметов, деталей, книг и хлама, который даже на полу был разложен всяческими стопочками. Иррандо осматривал всё настороженно, с широко распахнутыми глазами, понимая, что и половине увиденного не сможет подобрать названия. И всё это очень сильно кое-что напоминало.
— Сорри, у меня тут беспорядок, — сказал Славик и плотно закрыл за собой дверь. — Когда не надо, бабушка слышит, как комар пролетит, а когда надо — хоть в громкоговоритель на ухо ори. А в ответ: «Ась?»
— Зачем эта ложь? — нахмурился Иррандо.
— Для Ани.
— При чем тут Аня?
— Пока вы спали, милорд, я тут гонял по интернету, и по Москве, как частица по коллайдеру. И даже с дядь Валерой, Аниным отцом, поговорить успел. Так вот, он её собрался чуть ли не за ручку везде водить, чтобы не похитили больше. И никуда её не выпустит без конвоя, понимаешь? — от возбуждения Славик незаметно перешел на «ты». — Хоть ко мне, может, пустит. Но если узнает, что тут посторонний чувак, то пиши пропало. А так спросит у бабушки, а она: «Внучатый племянник приехал». И всё окей. Потому что бабушка доверчивая и проверять не станет, кто ты и что…
— Ясно. Возможно, это имеет смысл, но, может, мне просто стоит пойти и сказать…
— Нет. Вы ещё не слышали плохие новости.
— А разве это были хорошие? — нахмурился принц.
— Да, — Славик спихнул со стула несвежую майку на пол. — Прошу садиться, милорд. Хотя давайте привыкать на «ты» общаться, для достоверности.
— Ладно. Что за дурацкое имя — Ираклий? — изогнул бровь в возмущении принц.
— Имени Иррандо на земле не существует, а достоверность — наше всё в данном случае, потому что Анин папа — не моя бабушка, уж поверь. С этой точки зрения тебе не повезло, а не мне. У меня от одного взгляда дядь Валеры чувство вины так разыгрывается, что хочется признаться, будто я банк ограбил и слепую старушку через дорогу не перевёл…
— Вы промышляете разбойничеством в свободное от учёбы время? — сурово спросил Иррандо. — Говорите, как есть!
Лицо Славика вытянулось, но лишь на секунду, затем он расхохотался.
— Это же метафора! Но вы с Валерием Максимовичем друг друга стоите! Однозначно. Нет, ничего я не грабил. Речь идет о том, что тебе, Ир, предстоит увлекательная игра под названием «поймай меня, если сможешь». Потому что Анин отец занимается также розыском дракона, который вчера пережарил кучу гопников, и, который, по его мнению, не настоящий, а какой-то фокусник. В общем, вас, милорд, можно поздравить — вся московская полиция разыскивает высокого молодого человека с подозрением на провокацию паники и драки с массовым нанесением тяжких телесных повреждений. — Славик ткнул под нос принцу листовку с фото драки. — Особые приметы: кольчуга, сапоги, длинные вьющиеся волосы, обилие украшений.
— Я не сделал ничего дурного, — нахмурился Иррандо. — Эти разбойники сами напали на меня.
— Да это ясно. Гопники есть гопники. Но разве хорошо будет познакомиться с тестем, сидя за решёткой? А у тебя нет документов. Как бы и так ситуация не легкая… зять-дракон, дочку похитил…
— Я не похищал! — вскипел Иррандо.
Славик испугался и поднял ладони, сдаваясь:
— Прости, сорвалось. Но, понимаешь, придётся доказывать. А это сложно. У нас драконов нет. Валерий Максимыч счастлив не будет стать дедушкой дракона и тестем. У него, кроме дочки, никого нет. А ещё, честно говоря, может не в тюрьму, а в какую-нибудь секретную лабораторию запихнуть. Для опытов.
— В зоопарк? — похолодел принц.
— Нет, туда вряд ли. Но факт остается фактом, если ты не поможешь Ане вспомнить обо всём до того, как тебя кто-нибудь зацапает, ваше государство останется без наследника. Потому что пока тебя будут исследовать, он успеет вырасти.
— Что же делать?
— Да просто всё, на самом деле, — ответил Славик. — Надо одеться, как все, и подстричься. Я тут вещей прикупил по твоему размеру, пока ты спал. В Интернет-магазине. Скоро доставят. А волосы можем и сами подстричь, или бабушку попросим, она нас всю жизнь стригла.
— Но тогда ведь Аня меня совсем не узнает!
— Лицо ведь останется, — хмыкнул собеседник. — Плюс для начала нам надо к ней подобраться. Завоевать доверие. А для этого есть два варианта: тут или в университете.
— Магии?
— Да нет, магии у нас тут не учат. В нашем, в МГУ. Я как раз заканчивал поддельный пропуск делать. Сейчас, только сфотографирую тебя.
Славик ткнул в лицо Иррандо тонкой трубкой, поводил по тёмной панели пальцем, и чёрная коробка у окна принялась постепенно выплевывать бумагу. Иррандо вздрогнул. Всё это плохо пахло.
— Скажи, мистер Славик, только честно. За то, что ты мне помогаешь, я никому не разглашу, — тихо проговорил принц. — Ты — из тёмных инжидельников?
Славик взял лист бумаги из чёрной коробки и заинтересованно взглянул на Иррандо:
— Я — просто студент. А кто такие тёмные инжидельники?
— Это люди, которые занимаются техникой и конструкциями всякими, самой тёмной техномагией.
— Похоже на науку…
— Нет, наука — это магические знания, ремёсла на пользу людям и врачевание, а инжидельники пытаются подчинить себе законы природы. Для своей пользы… и ради денег.
— И почему о них никому нельзя говорить?
— Потому что их деятельность запрещена законом.
— Ого! — присвистнул Славик. — У вас официально запрещён прогресс?
Иррандо задумался, потёр подбородок и ответил:
— У нас запрещено использовать рукотворные конструкции и предметы, кроме тех, которые уже издавна существуют для быта, перемещения, типа повозок, и удобства. И придумывать новые запрещено, если не дозволит Великое Око и Верховный Совет магов.
— Как же скучен ваш мир! — воскликнул Славик. — Что за глупые законы?! Кто их придумал?!
— Считается, что само Око. После того, как наш мир был разрушен ужасными задумками инжидельников тысячи лет назад. Планета возродилась, и люди тоже. Но больше никто не хочет повторения великого взрыва. Мы бережём наш мир.
— Всё интереснее и интереснее, — аж подпрыгнул Славик. — У вас ядерная война была, что ли? Или нейронная?
— Я не понимаю этих слов, — поджал губы принц, — был великий взрыв. И это всё, что мы знаем. И не допустим нового. Ваша техномагия, конечно, поражает воображение, но большего чуда, чем Анин Айфон, мы не заберём отсюда.
— Интересно, а почему тогда ваше Око, или как его правильно назвать, выбрало девушку для рождения короля из мира техномагии? А потом ещё её и тебя сюда направило? Неужели Анюта ни о чём новом в вашем мире не разболтала? О запрещённом? Техническом?
И вдруг Иррандо вспомнил о порохе, спрингалтах и требуше… У него перехватило дух: неужели Око решило вновь привести их мир к краху? Избранница нужна была для рождения особого наследника, который поможет поддержать магию в мире, — сказали ему. — Но каким образом?! И какой ценой?!
* * *
Курс молодого спецагента был начат успешно: документы восстановлены, страшный пистолет с красноречивым названием «Терминатор» приобретен, электрошокер к нему впридачу, мишень в тире не больно расстреляна, в основном по краешку; анализы сданы, доктора подтвердили, что с таким здоровьем можно записываться в космонавты; в школу по экстремальному вождению — записана. Хм… тут бы не экстремально вспомнить, что и как в этих машинах, но папа не искал лёгких путей.
Хорошо, что всем руководил он, мой суровый полковник полиции, потому что я витала в облаках и мыслях, меня тянуло в магазины так, будто я их тысячу лет не видела, и всё время хотелось есть: сладенькое и солёное. Причём одновременно. Папе приходилось уступать и коситься на свою троглодитку-дочь. Ведь я чуть ли не с урчанием поедала солёный огурец вместе с шоколадными конфетами, не отходя от кассы в супермаркете.
Папа стойко сносил моё нытье и капризы, лишь бы я пошла в клуб самообороны для женщин. Правда, стоило ему меня оставить одной, и я записалась на йогу для беременных. В общем, к вечеру этого дня я не чуяла под собой ног и мечтала только о том, чтобы снова полетать перед сном, а потом зарыться в подушку, как сурок, и дрррыхнуть, сколько получится.
Но тут постучался в двери прыщавый сосед и попросил меня померить давление его бабушке. Вот же блин! Квантовый физик, а такие мелочи не умеет. Папа осмотрел площадку и лестницу и отпустил меня в квартиру напротив. А я почувствовала себя так, будто перебегаю из окопа в окоп под его мысленный выкрик: «Не бойся! Я прикрою!» Надо бы снова папу светом ночью укутать, и побольше, а то его спокойствия хватило только до обеда…
* * *
— Ну как вы тут, Варвара Степановна? Опять с давлением шалить вздумали? — подмигнула я старушке, пристраивая манжету от аппарата на худую руку.
— Шоколадку съела, — виновато призналась она. — Целиком. Не удержалась. Теперь вот шатает. По волнам — по волнам, нынче здесь, завтра там…
— Я обожаю вас, Варвара Степановна, что бы ни случилось, вы всегда в приподнятом состоянии духа! — искренне сказала я.
— И с приподнятым давлением.
— Сильно повышено? — послышался из-за спины голос Славика.
— Да нет, ничего страшного. Сто пятьдесят на… — я обернулась и потеряла дар речи, потому что в дверном проёме рядом с худосочным соседом увидела его! Того самого! Только без кольчуги, а в обычной белой футболке и джинсах, и с прической короче «каре». Но это точно был он! Незнакомец за окном! Разве такое лицо возможно забыть?
Это ловушка? Что происходит? По моей коже пробежали мурашки, и я пробормотала:
— З-здрассьте…
— Добррый вечерр, — ответил он взволнованно. — Спасибо, что согласились помочь. Бабушка чуть не упала в коридоре, хорошо, что мы были рядом. — И прозвучало это чарующе, бархатно, с акцентом…
Может, надо бежать? Но я не могла даже со стула подняться под его горящим взглядом. Меня и саму бросило в жар так, что даже кольцо на пальце стало казаться раскалённым.
— На сколько? — уточнил Славик.
— Что? — не поняла я. Во рту пересохло.
— Сто пятьдесят на сколько?
— На девяносто, — выдавила я и, вдруг осознав, что так пялиться на незнакомых молодых людей неприлично, смутилась и отвела глаза. — Надо таблеточку какую-нибудь выпить… Что вы обычно принимаете?
— Эгилок, — радостно ответила Варвара Степановна. — Вот спасибо, девочка! Славушка, угости Анечку плюшками. Я напекла сегодня по случаю приезда Ираклия. Вы не знакомы? Это мой внучатый племянник… Ираклий.
— Очень приятно, Аня, — пискнула я.
— Это взаимно, — поклонился мне невероятный родственник Славика и добавил так, будто пробовал на вкус и наслаждался каждым звуком: — Аня…
Ему только эротические сцены озвучивать!
— А чайник уже вскипел, наверное, — вставил сосед. — Плюшки у бабушки суперские! Сегодня особенно! Не отказывайся, Анют. У нас ещё и конфеты есть.
Я разрывалась от внезапного приступа робости и желания остаться, не уверенная, что будет правильным. Но с моего языка слетело само:
— Ужасно люблю плюшки!
Варвара Степановна с видом выполненного долга легла на высокую, в половину её роста подушку и сказала:
— Я полежу. А вы, Славушка, идите с Иром, поухаживайте за девушкой.
— С великим удовольствием, — с придыханием произнёс молодой человек с редким именем Ираклий и сделал приглашающий жест в сторону гостиной: — Прошу вас, Аня.
И я пошла, словно он меня околдовал. Села на диван перед журнальным столиком. Удивилась тюльпанам в вазе. Тронула пальцем вышивку на узкой льняной скатерти. Глянула на шоколадные конфеты в хрустальной корзиночке. И подняла глаза. Он смотрел на меня. Жадно. Жарко. Словно взглядом хотел меня… выпить.
Я выдохнула, мои губы раскрылись, как перед поцелуем, по телу пробежала волна…
Ничего себе! Что творят со мной гормоны! Врач говорила об этом сегодня, о возможных приливах, о повышенной эмоциональности, перепадах настроения, однако такого я не ожидала.
На стене тикали часы. Моё сердце стучало быстрее. Надо бежать, но не хочу…
— А вы откуда к нам приехали? — решилась я разорвать огнедышащее молчание.
— Издалека.
— Ир из Венесуэлы, — вдруг вклинился в наш разговор Славик.
А я и забыла о его существовании! Он поставил на столик поднос с фирменными плюшками Варвары Степановны, в виде сердечек со сливочным маслом, посыпанных сахаром. Пузатый чайник и три чашки из сервиза с красными розами перекочевали на скатерть.
— Его предки давно из СССР уехали. Иммигрировали. Ещё во времена, когда Бродского травили. Тоже инакомыслящие.
— И вы никогда не были в России раньше? — спросила я.
— Никогда.
— У вас прекрасный русский, — заметила я и принялась разворачивать конфету, чтобы хоть чем-то занять дрожащие пальцы.
— Благодарю.
— С Иром отец только по-русски с детства разговаривал, — вставил Славик. — Чтоб родной язык знал.
— Близкие меня называют Иррандо, — доверительно сообщил мне прекрасный венесуэлец и так посмотрел на меня, будто это должно было что-то значить.
— Красивое имя, — улыбнулась я. — Лучше, чем Ираклий.
— Я тоже так думаю, — улыбнулся он мне в ответ, обнажив белоснежные зубы. — Угощайтесь, прошу вас. Варвара Степановна воистину не превзойденная мастерица в кулинарии.
«Боже, разве бывают на свете такие идеальные люди?! — подумала я. — Как же замечательно, что он не похититель!»
— Просто его дед обожал Ираклия Адронникова, — вмешался снова Славик, и мне захотелось, чтобы он куда-нибудь провалился.
— Вам нравится Москва? — спросила я иностранца.
— Я ещё слишком мало видел.
— Анют, если не против, давай завтра Иру вместе столицу покажем? — предложил Славик. — Мне кажется, из меня гид не очень.
— Боюсь, папа будет против, — ответила я, снова взглянув на Ираклия-Иррандо. — К тому же завтра я впервые после долгого отсутствия должна буду пойти в университет.
— А после универа? — склонил голову Славик и надкусил плюшку. — Ир ведь тоже там будет. Он как раз приехал… по обмену опытом. Студенческим.
Загадочный и такой волнующий Ир посмотрел на меня с надеждой.
— Я был бы счастлив, если бы вы смогли к нам присоединиться, Аня. Боюсь, Славик отведёт меня только в тур по радиорынкам Москвы…
— О да, — засмеялась я, — это он может! Кстати, я какую-то флэшку хотела, Слав, тебе показать, с вирусом… Но уже не помню, какую.
Иррандо рассмеялся так, словно лучше меня понимал, о чём я говорю, и заметил:
— Иногда флэшки с вирусом — это очень хорошо!
— Может быть, — удивилась я. — Хотя вряд ли. От вирусов вся техника загибается. Но увы, я всё равно не помню.
— Так, возможно, Аня, вы всё-таки составите нам компанию? Если не завтра, то хотя бы послезавтра… Когда сможете. Мы подождём, — сказал венесуэлец.
От его раскатистого «р» у меня снова побежали мурашки по коже, и я пробормотала:
— Скорее всего послезавтра, или через пару дней. Нужно выждать, чтобы всё успокоилось…
В подтверждение тому, что всё ещё совсем не успокоилось, зазвенел в коридоре настойчиво и тренькливо звонок. Славик бросился открывать. Послышался голос моего папы:
— У вас всё в порядке? Скорая Варваре Степановне не нужна?
— Нет-нет, уже выпила таблетку, скоро будет в норме, — поспешно ответил Славик. — Хотите, проведайте, она у себя в комнате.
— Не стоит. Передай, пусть поправляется. А где моя дочь?
И тут папа появился в дверях в гостиной. С подозрением взглянул на Ира и, поджав губы, буркнул:
— Кто это?
— Валерий Максимыч… это… это… — как всегда теряясь рядом с моим отцом, пробормотал Славик.
В воздухе запахло напряжением. Ох, папа!
Иррандо встал, поразив меня воистину королевским достоинством. Вау, у меня бы даже специально так не получилось! После пары сотен репетиций…
— Ираклий, — склонил перед папой голову венесуэлец. — К вашим услугам.
«Боже, какие манеры! И какой он высоченный! Как бы хорошо было с ним сходить на свидание!» — подумала я и тотчас покраснела от собственной поспешности. Чтобы скрыть это, беззаботно куснула плюшку, проглотила, не жуя, и сказала вслух, подходя к папе:
— Пап, познакомься, это родственник Славы, внучатый племянник Варвары Степановны, приехал из Венесуэлы к нам в МГУ. Тоже студент.
— Студент? — недоверчиво переспросил папа. — Что изучаем?
— Полёты, аэродинамику, военное дело, — ответил Ир, глядя ему прямо в глаза.
А вот Славик так не мог, мало кто мог не отводить глаз при подобном взгляде моего папы. Силён. Похоже, мой уровень восхищения скоро зашкалит… В голове и так уже сигналила вовсю красная лампочка: «Тревога-тревога! Перегрузки!»
— Что ж, похвально, — вдруг расслабился папа и протянул Иру для рукопожатия руку: — Валерий Максимович, отец Анны.
— Очень приятно.
Они пожали друг другу руки, так и не отрывая глаз друг от друга, словно каждый ждал, кто сдастся первым. Не Иррандо…
— Ладно, — вдруг сказал папа, — Нютка, пойдём домой. Тебе отдохнуть надо. И вставать завтра рано. Извините, ребята.
Я с сожалением направилась за папой в коридор. Иррандо пошел провожать. Оказавшись в опасной близости с ним у двери, я замерла, не в силах переступить порог.
— Аня! — вырвал меня из оцепенения папа. — Пойдём.
Моё тело горело и волновалось, пришлось взять себя в руки, точнее, засунуть их в карманы джинсов, чтобы не тянулись к венесуэльцу и шагнуть-таки на площадку. О боже, я совсем сошла с ума! Но я пошла за папой. В нашу квартиру. Хотя что-то в этом было неправильно…