Плиман-старший припустил вперёд, – естественно, у него каждый час расписан, – я лишь успела его поблагодарить, а заплатил Славик заранее. Мы же спускались по лестнице чинно, наполненные собственной важностью, королевские особы всё-таки, пусть и в Кузьминском отделении полиции. Иррандо спросил:
– А какие гости? Ты хочешь устроить приём?
– Не знаю. Это я только что придумала, – сказала я, распуская натянутые нервы и остатки боевого пыла. – Варвара Степановна хотела свадьбу. Пусть будет свадьба. Пригласим её, Славика, Светика, мою лучшую подружку… И папу, если придёт.
– У вас суровый мир, – заметил Иррандо и указал на висящий на стене герб Москвы, где Георгий Победоносец убивал дракона копьем. – Это историческая картина?
– Нет, это герб моего города.
– Тогда понятно, почему у твоего отца такое ко мне отношение. Я попал в город, где уничтожают драконов.
Я смущённо хмыкнула:
– И вовсе не потому. Это мифическое. А в драконов папа не верит. Никто не верит. Их нет.
– Естественно, если всех поубивали и радуются. Выходит, я – один-единственный дракон в вашей стране?
– И на целой планете. Тебя можно заносить в Красную Книгу. И охранять.
– Меня не надо охранять, я взрослый и сильный дракон-огнеборец.
– Я тебя обожаю, – прильнула я к нему. – Я там, кстати, кольчугу привезла. Она у Славика в машине. Через рамку на входе пронести не удалось. Дребезжит.
– Кольчуга?! – изумился Иррандо.
– Рамка, – счастливо выдохнула я. – А как ты меня нашёл?
– Я помню ты говорила: под Рязанью и про Кузьминки. Сначала Око отправило меня в поле. Там был синий указатель «Рязань 30», пустое поле, если не считать корову и машин на трассе.
– О, это почти возле дачи моего дедушки! А ты знаешь столько уже слов из нашего мира! Потрясающе! Как-то в голове не укладывается!
Иррандо приосанился и пожал плечами:
– Я же должен был найти свою жену. Пришлось выучить, – и добавил с нескрываемой гордостью: – Я проехал много номиль на КАМАЗе. Поначалу, конечно, был немного растерян, но теперь я полностью освоился. Я даже на метро, в подземных лабиринтах, сам ездил.
– О, мой принц! – восторгнулась я совершенно искренне: каким же он был милым, мой герой… нет, дракон нашего времени! Первый на свете дракон, освоивший метро! – Я тобой горжусь!
– Проще было бы, конечно, пролететь нужное расстояние, – небрежно сказал Иррандо, – но это неразумно. При таком отношении к драконам…
Тут мы вышли из отделения полиции, и нам навстречу кинулся Славик.
– Ир! Ура! Ты свободен! Поздравляю с боевым крещением!
Иррандо с удивлением воззрился сначала на него, потом на меня:
– Вы хотите сказать, что все отцы так проверяют женихов своих дочерей? Сажая в клетку в кандалах? Чтобы показать, кого следует уважать?
Славик захохотал и похлопал Иррандо по плечу:
– Нет, дружище – так сказочно повезло только тебе! Как сказочному персонажу.
– Я не сказочный, я настоящий, – заявил Иррандо.
И мы дружно расхохотались.
* * *
Прежде чем делать что-нибудь ещё, Иррандо потребовал душ. Нравится мне, что он такой чистоплотный, мой дракон! Конечно, сержант, до сих пор режущийся в танчики на табуретке у двери в мою квартиру несколько был ошарашен появлением нашей компании на лестнице.
– Аня… это… – и перегородил собой дверь, решив, видимо, охранять её хоть не с той стороны, так хоть с этой.
– Всё улажено. Папа забыл снять приказ, – сказала я. – Позвоните ему.
– Но как вы?… – моргал полицейский. – Четвертый этаж всё-таки…
– По воздуху. Звоните. И пустите нас домой.
Славик с какой-то тоской посмотрел на меня и вздохнул. Иррандо ответил ему чуть виноватым и благодарным взглядом и пожал руку:
– Прости, друг. Так распорядилась судьба.
– Да всё нормально, – махнул Славик. – Я за вас очень рад. Вещи возьми, переодеться.
* * *
Это было странно, как во сне: Иррандо в моей комнате, с капельками воды на бронзовой коже, обёрнутый в одно банное полотенце. Дракон, пахнущий шампунем Head amp;Shoulders и папиным Old Spice… Так вкусно! А за его спиной не мраморные стены с гобеленами в инкрустированных драгоценностями рамах, а коллаж с моими детскими фотками, фенечки на красной канцелярской кнопке-гвоздике, новогодняя балеринка на ниточке и персикового цвета рогожка. Я встала с кровати и подошла к нему. Обвила руками шею.
– Я так соскучился, – шепнул он, убирая с моего лба прядь за ухо. Нежно провёл ладонью по голове, по спине. Его чудесные глаза с ромбовидным зрачком сияли любовью.
Боже мой, как я вообще могла без него жить?!
– И я… А кольцо теперь просто тёплое, не жгущее, как раньше, – заметила я. – Почему?
– Оно было таким, как указатель от Ока, что рядом твоя пара, – проговорил Иррандо, – ведь Око нас обручило. И дало нам силу, и магию.
– Да.
Я приникла к его груди, счастливая до безумия.
– Никто-никто нас с тобой не способен разлучить, да? – шепнула я.
– Никто. И никогда, – сказал Иррандо и подхватил меня на руки.
Так как в моей узкой комнатке покружить меня было негде, а вот въехать лбом любимой в шкаф или снести полку с книгами можно было запросто, мой принц сделал пару шагов и опустил меня на кровать. Поправил подушку под моей головой. Встал на пол на колени. Нежно поцеловал мне лоб, нос, губы. Затем медленно расстегнул на мне джинсы, и освободив от одежды мой живот, поцеловал его и коснулся ладонями с благоговением. Милый… Я хотела подняться и обнять его, но Иррандо тихо покачал головой и замер с таким выражением на лице, словно непременно должно было произойти чудо.
И оно произошло. В затемнённой портьерами комнате хорошо было видно, как облачко мягкого света вспыхнуло над моим животом. Это ласковое, живое, солнечное тепло, будто не моё совсем и одновременно моё, распространилось вокруг моего тела, затем потянулось к Иррандо и медленно окружило его, заключив нас обоих в единую, чудесную сферу света с искристыми золотыми краями. По моей коже пробежали мурашки от избытка чувств. И не было ни слов, ни мыслей, только наше общее дыхание и блаженство в общем шаре с невидимыми, но точно существующими узорами связи: отца, матери и ребенка. Мы вдыхали любовь и выдыхали её, потеряв счёт времени и наслаждаясь столь долгожданным моментом единения.
Наконец, Иррандо шепнул с восхищённой улыбкой:
– Всё хорошо.
– Всё хорошо, – повторила я.
Он просто лёг рядом со мной и обнял осторожно. Мы так устали от переживаний, от приключений, непонимания и расставания. И теперь наступило время счастья, даже если весь мир не знает об этом или чего-нибудь хочет от нас. Это ничего, он подождёт! Есть что-то главнее, главнее забот, долга и всего остального – это момент – тот что сейчас.
Мы дышали вместе, и скоро Иррандо уснул. Я положила голову ему на плечо, смежила веки и незаметно уснула тоже.
Мы не слышали, как открылась дверь в квартиру, как кто-то прошёл по коридору, разулся, звякнул связкой ключей, вздохнул и, привлечённый неизвестно чем, возможно, запахом сдобных булочек, или волнением в сердце, или почти кажущимся, чуть мерцающим светом, струящимся в щёлочки, приоткрыл дверь в мою спальню. И застыл, ошеломлённый, при виде прозрачно-радужного облака, укрывающего нас с Иррандо, прильнувших друг к другу во сне. Это был человек, впервые в жизни заметивший чудо. Мой папа.
* * *
Полковник Исаев плакал, сидя на кухне, на табуретке. Как дурак. Пытался сдерживать горячие слёзы, и не мог. Только они не сопровождались ужасной, раздирающей болью, как в ночь, когда не стало Нины. Теперь в груди было просто много всего, и слёзы лились из глаз сами. Второй раз за всю его взрослую жизнь. Если не считать, конечно, случая, когда Нютка дунула ему в нос чёрным молотым перцем.
Во всём нутре было странно, нежно, тепло. Суровый полковник чувствовал себя первоклашкой и убелённым сединами старцем одновременно, хотя седины той было немного, штрихами на висках. Ему только сорок три, а он уже дедушка. Почти дедушка. С ума сойти! Неловкость какая… И радость. И ничего не понятно. Словно он шёл в суд по уголовному делу, настроенный биться до конца, доказывать, убеждать, но в зале суда прямо у дверей, судья с размаху кинул ему в лицо вкусный торт с белковым кремом и вишенкой, свидетели зажгли бенгальские огни и запели «Подмосковные вечера», плавно закружившись, адвокат с прокурором обнялись в центре хоровода, а сам обвиняемый вдруг показался таким родным и добрым, ребёнком совсем, разве что росту громадного. Вот и как тут? Что с этим мальчишкой делать?
Полковник Исаев высморкался в бумажное кухонное полотенце. Тихо засмеялся, а слёзы по новой брызнули из глаз. Дурдом. Милый такой, радужный дурдом. И полное безобразие.
Вдруг позвонили на сотовый. Судорожно пытаясь вынуть из кармана джинсов телефон, Исаев бросился к двери в кухню – детей разбудит! Чуть не сбил табуретку, поймал на лету свободной рукой, спиной закрыл плотно дверь. И, наконец, выудил из кармана джинсов телефон.
– Максимыч? – послышался голос Петрова, эксперта из лаборатории.
– Я, – шёпотом ответил полковник и на всякий случай прикрыл ладонью трубку.
– Чего шепчешься? Хотя ладно, тут не до экзерсисов. Где ты взял то украшение, что нам приправил? Говори прямо.
– Это ты говори, – напрягся Исаев. – В чём дело?
– Мы провели криминалистическую экспертизу металлографическим методом, и не смогли определить три элемента из составляющих сплава. У них страшно высокая твёрдость, выше 80 единиц HRC.
– А по-русски?
– Ёпта, Максимыч, ты что, инопланетянина задержал?
– В смысле?
– Да нету на Земле таких элементов! – рявкнул Петров.
– Как это нету? – опешил Исаев.
– От слова «совсем». Запарился перепроверять. Но мне отчитаться придётся, имей в виду. Если вдруг инфа засветится дальше нашей конторы, не исключено, что из «особого отдела» могут заинтересоваться. Дело у тебя изымут. Слыхал про таких, упырей-экстрасенсов?
– Слыхал… – сердце полковника часто забилось. – Попридержи отчёт, а? Должником буду.
– Ладно. На сколько?
– Максимум какой?
– Пару дней.
– Мало. Но спасибо.
Исаев отлип от двери, быстро умылся холодной водой под раковиной. И на цыпочках вышел в коридор. Будить рука не поднялась. И так уже злобный монстр, папа… Валерий Максимыч выскользнул на площадку и требовательно нажал на кнопку звонка напротив.
Открыл Слава. Как всегда, сразу вжал голову в плечи и сдавленно произнёс:
– Здравствуйте, дядя Валера…
«И чего он смотрит, как кролик на удава?» – раздражённо подумал Исаев.
– Здравствуй. Есть разговор. Могу войти?
Слава хлопнул белесыми ресницами и без боя сдал оборону. Полковник вошёл, огляделся.
– Где поговорим? Чтобы бабушку не тревожить?
Слава пригласил его в свою комнату, сутуло нахохлившись. Исаев похлопал его по плечу, тот аж прогнулся и ещё сильнее втянул шею. Наладить контакт не вышло. Эх…
– Итак, – сказал Исаев, сев на диван, – рассказывай, Слава, быстро, как на духу, о Лонтриэре.
– А что вас интересует? – робко спросил паренёк, на всякий случай откатившись на стуле к окну.
– Всё. Где встретил. Как познакомился. Почему решил к себе поселить. Почему помогаешь.
Слава поводил пальцем по столу возле клавиатуры. И вдруг глянул с вызовом:
– Дядя Валера, а почему бы вам у него самого не спросить? И у Ани?
– Будить не хочу, – буркнул Исаев. – Так он кто? Инопланетянин?
Слава сглотнул.
– Почти. Из системы параллельных миров. Согласно Теории струн, они существуют. Ещё Эйншейн предполагал их существование и возможность перемещения через пространственно-временные порталы.
– Прекрасно, – хлопнул ладонью по бедру Исаев, с трудом переваривая слова. Про себя цветисто выругался. Помолчал, покраснел, почесал подбородок. Выругался ещё раз. – Ладно. Ну, допустим, что всё это не залепуха… прости, дезинформация…, как он тут очутился? Как с Анной познакомился?
Испуганная физиономия Славика просветлела догадкой.
– О! Вы результаты анализов получили?
– Ты даже про это в курсе?
Слава на стуле подъехал поближе к компьютеру.
– Подсаживайтесь, дядя Валера. Я вам сначала всё покажу, чтобы проще воспринимать было. Я же понимаю: такое, оно как обухом. Не сразу принять можно… Тем более человеку вашей профессии. Это с Аниного Айфона. И, возможно, теперь вы не скажете, что это спецэффекты…
– А когда я такое говорил? – вытянулось лицо Исаева.
– Гипотетически могли. В общем, смотрите сами, – и Славик щёлкнул мышью по окну медиа-галереи с надписью «Дриэрра».
По мере просмотра слайд-шоу и коротких видео, глаза полковника округлялись всё больше и больше.
Аня на фоне цветов размером с Ладу-Калину, на фоне замка в скале, в шикарном платье перед зеркалом – селфи; дракон с вытаращенными глазами на фоне горы… Ой, и три полупрозрачных луны на небе. Птеродактиль размером с соловья; красный слоник чуть больше мухи сидит на пальце, синий… желтый… Птичка. Роскошные дворцовые интерьеры. Опять селфи на их фоне. Девицы в старинных нарядах, как в кино. Остров летает. Серебристый дракон с красной полосой на груди летает. Аня летает…
Полковник Исаев закашлялся. Ему стало нехорошо. Но слайды неумолимо продолжались.
Аня на шее у того же дракона в пышном платье, как у принцессы, шлейф по воздуху развевается… Руки расставила, счастливая улыбка во весь рот. Снова летят. Вдвоём.
Видео: Иррандо в кольчуге подхватывает Аню на руки, нежно целует, они смеются. Аня оборачивается на камеру и кричит на тарабарском:
– Ирдон барсо, Киррёна?
И чьё-то ворчливое:
– Урварзан, ди Анна?
Когда полковник смотрел, как молодожёны танцевали, влюбленные, счастливые и красивые, как в сказке, его сердце защемило. То ли от счастья за дочь, то ли от угрызений совести, то ли от понимания, что этот мальчишка явился за Аней. И теперь её заберёт. Насовсем? Кто ж ему даст?!
Кулаки полковника сжались, но тут же расслабились – он вспомнил об особом отделе, занимающемся аномалиями. Внук его был аномалией, и сама Аня, и этот… Попади они в лапы к агентам-упырям, замучают анализами, на всю жизнь упекут в лаборатории. Вздохнуть свободно не дадут. Говорят, что бывало подобное.
– Он, правда, дракон? – хрипло спросил Исаев. Просто так, надо было что-то сказать. А вообще и так было понятно.
– Да, – кивнул Слава. – Вы же его не посадите снова за ту драку с гопниками? Они сами на него напали.
– Нет. Когда… он хочет забрать Анну? – снова сухо, непослушными губами, произнес Исаев.
– Он сам не знает, когда портал откроется. И где этот портал будет. Надо дождаться.
– Хорошо бы, чтобы не позже, чем через два дня.
У Славы расширились от удивления глаза.
– Я не думал, дядя Валера, что вы…
– Что я монстр, что ли? – нахмурился полковник. – Видео с драконом на Ютубе твоих рук дело?
– Да…
– Прекратить. Пока они здесь, точно прекратить. Чтобы особый отдел раньше времени не раскопал.
– Х-хорошо. Меня по Ай-Пи не отследить.
– Знаю уже, хакер, – буркнул Исаев. – Но на всякого хакера найдётся другой хакер. Тут речь о моей дочери, внуке… и зяте. Это моя семья, понял? Рисковать ими не позволю. Что-нибудь ещё знаешь?
Слава снова кивнул. И рассказал всё, что знал об Иррандо, колдунах и похищении, завершив словами:
– Не исключено, что и сюда за ними кто-нибудь явится оттуда.
– Всё ясно. Ладно, спасибо, – поднялся полковник, суровый, как скала, чтобы не выдать, что в голове у него от вываленной информации и увиденного мысли скакали, как козлята. Постоял в дверях минуту и сказал: – Как-нибудь разберёмся со всей этой инопланетной шушерой. Ты молчок. Ребята сильно на меня злятся?
Слава вздохнул.
– Ну, они не говорили ничего, но вы сами понимаете.
Полковник поджал губы.
– Ладно. И с этим разберёмся. Спасибо. Что вообще драконы едят?
– Всё. Главное – много.
– А водку пьют?
– Вино вроде… Я не предлагал.
– Эх, всё не как у людей, – вздохнул Исаев. – Пойду я.
На площадке снова замер, потом решился и открыл дверь в собственную квартиру. Аня выглянула из спальни на том конце коридора.
– Пап, это ты? С работы?
За её спиной показался пришелец. Высоченный, хоть уже одетый, слава Богу. Не стал прятаться. Храбро вышел навстречу, посмотрел недобро. Ну, а что взять с дракона?
Полковник Исаев кивнул и зашагал к нему решительно.
– Так, – сказал полковник, – я вот что хочу вам сказать.
Аня напряглась. Иррандо тоже.
– А ничего особенного не хочу сказать, – вдруг улыбнулся полковник. – Будьте счастливы. Благословляю вас.
Дети опешили.
– Папа… – пробормотала Аня, несмело начиная улыбаться в ответ.
Исаев протянул руку Иррандо.
– Ну что, давай знакомиться заново, без обид, товарищ дракон…