Ночь опустилась на чужой мир. В небе зажглась незнакомая луна, похожая на Сатурн с тремя кольцами. Лампа в стиле Ала-ад-Дина посреди комнаты была потушена, и сталактиты на стенах, постепенно погасли. Крохина и Рита быстро засопели на средневековых подобиях раскладушек у тщательно запертых входных дверей. Рядом лежали выданные магами порядка дубинки, ничем, кроме удобных рукояток, не примечательные. В не по-московски тихой темноте я ворочалась на широкой кровати, окружённой сетчатой тканью спущенного балдахина. Цикады и сверчки стрекотали на все голоса, но где-то вдалеке, словно на территорию Храма знаний их не пускали.

Я вздохнула и, подложив ладони под щёку, повернулась набок. Словно назло, думалось про Киату. Я сердилась и говорила себе, что он подлец и нахал. И только из-за его проклятой привязки мне приходится оставаться тут, летом в каникулы учиться непонятно чему и непонятно зачем. А теперь из меня ещё и терминатора решили сделать… Нет, так хорошо было спать в моей маленькой комнатке в спортивном лагере, пока дядя Серёжа гонял команду на пробежке вдоль набережной! Как чудесно было просыпаться, когда все уже отзанимались, потягиваться под его басистое: «Завтрак проспишь», надевать модную шляпку от солнца и лениво плестись под магнолиями в столовую, где тебя уже ждёт овсянка с фруктами или творожная запеканка, и невкусный, но такой родной чай.

Я надула губы. Пожалуй, это карма. Меня ждала месть девчонок за все их проспанные мной тренировки… Злые! Я вообще девочка, я хочу юбочки с оборками, кружева, красивые туфли, серёжечки и что-нибудь нежное, поэзию, например, вести дневник, рисовать и читать, а не поднимать штангу, метать ядро и пяткой махать с криком «кия». Не моё это!

Вдруг мысли запнулись, потому что с балкона в комнату влетело что-то светящееся, радужное… такое… такое!

Я моргнула и вылезла из-под сетки, желая убедиться, что у меня не троится в глазах. По комнате летала… бабочка ли? Не уверена. Скорее крошечная рыбка с переливающимися всеми цветами радуги крыльями и сверкающей чешуёй. Я ахнула. Сказочное существо покружило в темноте, оставляя за собой пунктирные следы света, осыпающиеся пыльцой. Она таяла, не долетая до пола. А я забыла, как дышать, — и в голове сразу родились стихи:

«А радуга, как снег, сверкая,

На землю тихо опадает,

И тает, тает, сказка тает…»

Летающая рыбка нырнула в вазон с водой — целый фарфоровый таз с плавающими головками цветов, там «заряжались» жемчужины-джойи наших девочек. Я подбежала ближе, наблюдая изумлённо за тем, как это чудо плавает. Рыбка вспорхнула вверх, теряя капли света. Увидела меня, покружила над головой. Снова нырнула, поплескалась и направилась обратно на балкон. Господи, и ведь не поверит никто! И видео снять не на что!

Я бросилась за рыбкой, та — куда-то вниз. Я перегнулась через перила балкона и опешила — метрах в трёх и приблизительно этажом ниже сидел в экзотической траве над колоннами висячего сада Киату. Он свесил одну ногу и издал странный, булькающий звук. Рыбка подлетела к нему. Опустилась прямо на выставленную ладонь.

Да что ж это такое?! Акула ему подчиняется! Чудо-рыбка — тоже! Да и вообще, разве бывают летающие рыбки?! Мне, наверное, всё это снится…

Но тут Киату поднял голову и подмигнул.

— Иди сюда, Тася! — громким шёпотом позвал он.

Я вспыхнула.

— Ни за что!

— Тебе ничего не стоит, я же знаю. Переносись. У меня есть для тебя подарок, — хитро улыбнулся Киату.

— И не подумаю! Вы снова меня похитите! — шёпотом рявкнула я.

— Или ты меня? — насмешливо хмыкнул Киату.

— Я… я… это было не специально! Вы мне вообще не нужны! Вы… похититель и преступник!

Я развернулась и шагнула к двери в комнату. Сделала вид, что ушла, а сама пригнулась и осторожно присела на корточки, подглядывая в щёлку между перилами и каменным ограждением за незваным гостем. Сердце заходилось от волнения, а глазам хотелось видеть бесконечно долго этого красивенного и опасного дикаря. С распущенными волосами, влажными, чёрными волнами обрамляющими мужественное лицо, он выглядел ещё привлекательнее. Бессовестный!

Киату разжал ладонь и выпустил рыбку в стеклянный пузырёк. Вот нахал! Словно ему наплевать на то, что я ушла… И даже не зовёт меня! Всё, спать! Мне на пробежку завтра!

Но Киату поднёс губы к горлышку сосуда, будто нашёптывая, и рыбка снова выпорхнула. Сделала петлю в воздухе и понеслась ко мне, затмевая всех светлячков в моей памяти, виденных на даче. Увы, чудо выдало меня, сев на голову. Нет в мире совершенства — волшебная предательница! И пыльца волшебная у неё пахнет сушёным кормом для рыб. Ужас, какая гадость…

— А, ты здесь! — сказал Киату. — Я так и думал!

— Зачем вы явились сюда? — Я встала, пытаясь стряхнуть с головы светящуюся шпионку и аромат дохлых дафний.

— Я уже сказал, у меня есть подарок, — Киату достал из кармана другую руку и протянул ладонь в мою сторону. На ней лежала крупная жемчужина, молочная. Безукоризненно-гладкая, но… в виде пончика — с дыркой посередине. Почти, как та, что висела на ниточке на моей груди. Киату улыбнулся: — Тебе.

Я поджала губы.

— То есть чёрной жемчужины мне, по-вашему, не хватает? Решили ещё приворота добавить? Чтоб уж наверняка?!

— Ты очень красивая, когда злишься, — склонил голову набок Киату.

Судя по всплеску за моей спиной, рыбка-предательница опять бултыхнулась в вазу для «зарядки». Поймаю, засолю!

А Киату продолжил, взяв жемчужину двумя пальцами и поддразнивая меня ей.

— Иди, забирай. Это не приворот, это джойя. Дарю.

— Не нужно, мне принц Аридо…

— О, если ты думаешь, что этот идиот сможет подобрать тебе джойю, ты ошибаешься! Он даже не догадался, что ты — джива! Только эта, — Киату ткнул пальцем в перламутровый бублик, — будет служить лишь тебе одной и не откажет в нужный момент. Уж поверь мне!

— Верить вам?! — я рассмеялась злобно, но тихо, чтобы никого не разбудить. — Я не идиотка! И принц Аридо не идиот! Он благородный, не то, что вы!

Киату усмехнулся.

— Какая же ты смешная…

— Смейтесь, — гордо вскинула я подбородок, опираясь о перила балкона, — но вам больше ко мне не подобраться!

— Да? — Кажется, разозлился…

Ой, зачем он разбегается по узкой дорожке над анфиладой колонн?

Киату с силой оттолкнулся от травы и прыгнул на балкон ниже моего. Послышался удар, шорох и стук мелких камешков, летящих вниз. Моё сердце чуть не остановилось: сорвался?!

Я свесила голову и обнаружила, что наглец уже стоит на карнизе подле моего балкона. Ухмыляется.

Я попятилась к комнате, холодея, а Киату перекинул ноги через перила и спрыгнул на мраморный пол.

— Говоришь, не подобраться? — подмигнул красавец.

— Я позову охрану… — пробормотала я, чувствуя, как ноги становятся ватными, а голос каким-то чужим.

Киату подошёл слишком близко. Я прижалась к стене, чувствуя холод камня сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Киату опёрся руками о стену с двух сторон, заключив меня в ловушку. Мысли в голове забились, как птицы в клетке:

«Боже! Какие у него глаза! Звать Крохину?! Он ведь его дубиной отоварит… А что, если он меня снова на плечо и в пещеру?! Или…»

Киату склонился надо мной.

«Нет, не надо меня больше целовать! Это не честно… — так смотреть и не целовать! Я первая ни за что не буду! Наглец!»

— Я хочу, чтобы у нас с тобой была связь… — хрипло прошептал он.

— Я не вступаю в беспорядочные связи с незнакомцами! — вспыхнула я.

— Дурочка! — он шлёпнул меня по носу. — Я хочу предупредить тебя в том случае, если возникнет опасность.

— Пока опасность исходит только от вас, — выдохнула я. — Уходите!

Он вдруг стал серьёзным. И я испугалась. Потому что с такими взглядами в кино герои достают кинжал и перерезают горло. В «Играх престолов», вроде бы…

— Всё не так, как кажется, девочка из гудящего города, — прошептал мне на ухо Киату. — Совсем не так! Очень скоро те, кто притворяются добренькими, покажут клыки.

— Я не…

Он приложил палец к моим губам.

— Тшш… Я не играю с тобой сейчас! Слушай и молчи, женщина! Я сообщу тебе, если что-то узнаю. А пока набирайся сил. Никому не нужна мёртвая джива. Даже самой дживе.

Я сглотнула. Киату вложил в мою руку жемчужину.

— Джойю можно носить не только в ухе. Там удобнее, но пусть все думают, что ты без джойи. Ты почувствуешь, когда я заговорю с тобой. И будешь слушать. Это важно! Поняла?!

Глаза, подведённые чёрным, больше не смеялись, они были опасными. И тёмными.

Я кивнула, чувствуя почти животный страх, руки задрожали.

— Умница, — смягчил тон Киату и улыбнулся. Но не нахально и весело, как несколько минут назад, а сурово, будто учитель — маленькой девочке, которая, наконец, поняла невыученный урок.

Киату заправил мне прядь за ухо, провёл ладонью по щеке, глядя в глаза. Я замерла, словно загипнотизированная, где-то краем сознания понимая, что пропадаю. Тону в тёмно-синих, почти чёрных радужках. Киату снова улыбнулся и отдалился сам, освобождая меня от опасной близости.

— Я не желаю тебе зла, Тася.

Он отшагнул к перилам, легко перекинул через них ноги, словно под нами было не метров двадцать до покрытой гравием дорожки. Я стояла, всё ещё боясь пошевелиться. Холод перламутра обжигал ладонь.

— Счастливой ночи в снах, Тася! — громким шёпотом, снова будто бы смеющимся, крикнул он, небрежно обернувшись. И скрылся за каменным парапетом.

Я отлипла от стены, не понимая, что сейчас произошло. Голова кружилась, сердце билось, как сумасшедшее, а мышцы бёдер сжались. От анфилады раздался странный звук, и рыбка, плеснув в вазоне, вылетела из комнаты и порхнула к хозяину, как дрессированная собачка. Искры, световые штрихи и запах сушёных дафний вспыхнули в воздухе и погасли. И только тогда я решилась подойти к перилам. Но на траве над анфиладами, между пальмами и цветами висячих садов больше никого не было. Киату исчез. Чужая луна с кольцами светила наглым белым светом, будто подсмеиваясь надо мной.

Покачнувшись на нетвёрдых ногах, я облизнула пересохшие губы и поплелась в спальню. Крохина приподняла голову над подушкой:

— Ты чего, выд… Тась? Случилось чё?

— Спи, Галя, спи, — пробормотала я и зашла в ванную.

Серьёзные глаза Киату стояли передо мной. Лучше б мы целовались, зажмурившись, чем так смотреть… Я оперлась о край ванны и взглянула на жемчужину. Отложила на всякий случай подальше, на край раковины. Потом вообще спрятала за неё. Вымыла руки. Ополоснула горящие щёки холодной водой. Полегчало.

Но когда я подняла глаза, на подоконнике лежал похожий на лилию цветок с серебристыми лепестками, нежно светящимися фиолетовым пестиком и тычинками. Рядом конфета. Трюфель. Тоже он постарался?! Как?! Под этим окном даже балкона нет!

Да кто же он, этот Киату Джикарне?! Человек-паук… и повелитель ухи… Новый блокбастер не для слабонервных. Что за мир, в котором рыбы летают, старцы с голубыми косами используют магию, а женщины считаются существами глупыми и бесправными?!

Я поджала губы и разозлилась.

Нет, не нравится мне всё это! И даже сладкие поцелуи не в счёт! Кажется, лучше всё-таки стать терминатором и разговаривать со всеми таинственными похитителями, как Грымова в столовой — лицом в суп! Завидую ей! И чёртов приворот сниму! Надоело быть слабой и вести себя с ним, как муха с пауком! Завтра буду бегать, пока не упаду! Утром так и скажу — ищите мне штангу, ядро и кирпич — разбивать рукой! Всё, я нервная сегодня…