Народ гонялся за принцем, принц бегал от народа — увлекательно! Сока ягод боджи надолго не хватило, и я, как обычно, сидела одна, вся какая-то не очень, только стопка книжек рядом. А мама ещё не понимала, чего меня в филологию потянуло! Да я всего Дюма к десяти годам перечитала, чтобы от скуки не помереть в кровати… Как сейчас.

Я раскрыла книжку Киату, но и тут меня ждала засада: дживайская письменность была мне недоступна. Крохина сварила что-то несъедобное, попробовала, выругалась неприлично и снова убежала искать еду. От грусти я даже эту похлёбку для троллей поела немного, опасаясь, что у меня потом вырастут орочьи клыки и позеленеет кожа. Но потом меня затошнило. Видимо, сработал защитный рефлекс.

Честное слово, от голода и уныния можно было выть. Я тронула жемчужину-бублик, подаренную Киату. Он не откликнулся. Может, я неправильно нажимаю на эту штуковину? Вот так всегда, вручают гаджет, а что с ним делать, не говорят. Мне дядя Серёжа так же смартфон подарил два года назад. Без инструкции. Сказал, интуитивно понятный. Но то ли у меня интуиция глючная, то ли смартфон был рассчитан на гениев, разобралась я в его хитростях только спустя месяц. А так ходила, как те бабушки: что нажимать, куда нажимать, вах, шайтан-машина!

— Эй, где ты там, Киату? — буркнула я.

Молчит.

— Киату-у-у! — крикнула я погромче.

В ответ тишина.

— Срочно надо поговорить, — сказала я снова в пустоту и разозлилась.

Да кто он такой, этот Киату, чтобы ещё его уговаривать! Сам меня привязал, похитил, умничал тут, а теперь даже не может сказать: «Извини, я занят, детка, перезвоню».

— Всё! — обиженно крикнула я. — Всё, я ухожу! Я иду спасать Аню с принцем Аридо, которому, между прочим, на меня не наплевать, как вам всем! Бросили и голодом морите уже три часа! А у принца есть решение, и я ему буду доверять, раз вы такие! Он вообще сказал, что меня любит, да!

Прошло минут десять, прежде чем Киату ответил мне:

— Принц Аридо?! Он был у тебя, Тася?

— Был, — насупилась я. — А с тобой я больше не разговариваю.

Достала из уха перламутровый бублик и спрятала его под подушку, потом под вторую. Нечего тут вибрировать, раньше надо было думать. Сбежать и правда, очень хотелось, но сил не было совсем. Хоть плачь! Ещё через десять минут дверь открылась, и черноволосый Киату ворвался в комнату.

Я обиженно отвернулась от него и скрестила руки. Пусть видит, вот! Хоть бы пришёл принц Аридо и дал ему… Ну, как-нибудь дал за дурацкую привязку и за всё!

— Тася! — бросился ко мне Киату. — Ты снова плохо себя чувствуешь?

Я поджала губы и отвернулась в другую сторону.

— Ты чего, девочка? — искренне удивился он и сел опасно близко.

— Ничего, — буркнула я. Мышь на крупу смотрела добрее, чем я на Киату. Вот даже очки надевать не нужно, чтобы понять — он злодей, бровищи чёрные, лицо красивое, небритость эта сексуальная вообще! А ещё взволнованное лицо делает! Точно злодей! Коварный преступник! И не стыдно притворяться!

— Когда приходил принц Аридо? — встревоженно спросил Киату.

— Когда проворонили его, тогда и приходил.

Тут вбежала Крохина с корзиной неопознанных овощей. Киату встал и грозно посмотрел на Галю:

— Как ты посмела, мухарка чужестранная, оставить дживу одну?!

— Сам ты мухарка! Не ори на меня, бородач! — бросила в сердцах на пол корзину Крохина. — Я тут вообще нянькой и поваром не нанималась! Дали мне самое сложное — кашеварить! А сами на лёгонькое — какой дурак не умеет заложников ловить?!

— Ты что, голодная, Тася? — догадался Киату.

— Да. И мне от этого плохо, — буркнула я себе под нос, чувствуя, что вот-вот расплачусь, потому что живот крутило, голова кружилась, в висках стучало. Мне отчаянно надоело быть недоразумением на двух ногах. Даже суперсилу получила какую-то странную: две минуты пляшем, три часа коньки отбрасываем. Как вообще такое неизвестно что могло родиться в приличной семье, где дедушка-профессор, мама-врач, дядя-каратист, а папа был летчиком? Может, они меня под дверью нашли?

Не обращая больше внимания на Крохину и не говоря ни слова, Киату подхватил меня на руки и понёс. Очень быстро, вниз по ступеням.

— Я не хочу опять на акулу, — проскулила я.

— Всё хорошо, малышка, сейчас всё будет хорошо, — проговорил Киату, прижимая меня к себе.

Он был такой тёплый и почему-то ласковый, что даже немножко поверилось. Но видимо зря, потому что мы всё-таки вышли в ту самую пещеру, где плескались в бассейнах акулы разных размеров и медузы.

— Ага, — сказала я, — значит, меня кормить накладно, проще скормить акулам?! — я рассердилась и стукнула кулачком по груди Киату. — Пират ты! И разбойник!

— Не дерись, — ответил он и по каменной лестнице медленно вошёл в воду. — Расслабься.

Едва носки его ног коснулись воды, она вся замерцала, словно кто-то снизу подключил подсветку. Ничего себе спецэффекты!

Киату ступал всё ниже и ниже.

— Ой, ты меня намочишь сейчас! — взвизгнула я.

Но он только прижал меня к себе покрепче и сказал:

— Тш-ш-ш! Не дыши… — и потом, обратившись куда-то в тёмную морскую даль, пропел торжественным басом: — Джи-ива-а, трайне горос ку. Арреос Джива!

А затем внезапно вместе со мной нырнул в воду. Она была тёплой, солёной, заливалась мне в глотку. Я попыталась вырваться, но куда там! Киату держал, как клещами! Чувствуя, что вот-вот захлебнусь, я не к месту вспомнила мамины слова: «морской водичкой горло прополощешь»… Вот уж накаркала, так накаркала!

Но тут же Киату поднял меня на руках над водой, коснулся губами моих губ, и внутри меня стало покойно, тихо и хорошо. Словно дома. Даже головокружение прошло. Я открыла глаза и увидела сияющие золотыми искрами глаза Киату. Он оторвался от меня и произнёс:

— Ты — моя джива! Море знает это. И защитит!

— Нет бы просто покормить, — вздохнула я.