Мы летели обратно, и над Корредскими лесами я спросила:

— Может, на мясные цветы поохотимся? Есть хочется, хоть бабочек жуй.

— В следующий раз. Таких босых охотников они сами сожрут, — по-доброму проворчал дракон и сообщил: — Летим в Госпен.

Ну, в Госпен так в Госпен, главное, чтобы съесть что-нибудь поскорее.

— А другие города тут есть? — поинтересовалась я.

— Конечно.

— А мы полетим?

— Уж точно не в таком виде.

Я пожала плечами: ну, если дракону надо прифуфыриться, то пожалуйста. У меня джинсы фирменные и футболка от Бенеттон, сносу ей нет. Ну разве что я босиком…

Солнце уже повернуло к вечеру, когда дракон грузно приземлился на площади Госпена. Все разом поклонились. Все человек пятьдесят, что толклись на базаре или шли мимо. И шляпы сняли. Обалдеть.

— Приветствую честный народ Госпена! — важно сказал дракон.

— Приветствуем, милорд! — дружно грянули горожане, одетые, как ролевики, играющие в Средневековье.

— Пока распоряжений нет. Благих вам дел, — сказал им дракон.

И все вернулись к своим занятиям.

Я спрыгнула на мостовую и с любопытством глянула на дракона:

— Ого! Так ты милорд?

— Да, — нехотя отозвался он.

— Ни фига себе!

— Опять этот твой разбойничий язык, — проворчал он.

— Тогда у тебя и фамилия есть, — сообразила я. — Как тебя называют, а? А то я все дракон да дракон… Даже неприлично как-то.

— Неприлично говорить, как разбойница. Остальное меня устраивает. Пойдем в лавку портного.

Но я не унималась, топая за ним:

— Нет, ну правда, может, твоя фамилия Коро?

Дракон странно на меня посмотрел и протянул:

— Зачем тебе имя моей семьи, дева?

— Ага! — аж подпрыгнула я. — Опять дева! Ну ты чего? Дракон — дева, дева — дракон. Хорошо, что не «эй, чувак». Нет, ну ты видишь, как это глупо? Вот я тебе все рассказала, что я Анна Валерьевна Исаева, дочь полковника полиции, девятнадцати лет. А про тебя я ничего не знаю. Только то, что ты «молод и опытен». Так не честно! Вроде не чужие люди… — и осеклась при виде выражения морды дракона. — Друзья, — исправилась я. — А про своих друзей я хочу знать все!

— Опасно быть твоим другом, — сказал дракон и зашагал к разукрашенной двери местного магазина.

«Тоже мне Штирлиц, все равно узнаю», — подумала я и побежала вприпрыжку по раскаленным за день булыжникам к магазину.

Портной, румяными щечками и сдобной пухлостью больше похожий на булочника, низко поклонился и растекся улыбками:

— Ваша милость, какая великая честь для меня и моего скромного заведения! Невероятно счастлив приветствовать вас и… — он метнул на меня изумленный взгляд, — и вашу юную спутницу.

— Приветствую тебя, мистер Пуррипуй, — с королевским видом сказал дракон. — Всех благ твоему дому. Видишь эту юную леди? Ее надо приодеть соответствующе. Надеюсь, прочее объяснять не нужно?

Мистер Пуррипуй закивал и пробормотал всякие любезности, в том числе, как я сказочно прекрасна, очаровательна, восхитительна и вообще просто фея. Я даже покраснела и пробормотала:

— Я думала, мы пообедаем сначала…

— И накормить, — распорядился дракон. — Так, чтобы леди была всем довольна.

Мистер Пуррипуй снова расплылся в лести и уверениях, что все будет сделано.

— А ты? — спросила я у дракона.

— У меня дела. Не торопись, выбери все, что нравится, потом прогуляйся по Госпену. Милый городок. Только на окраину одна не выходи.

— Ой, у меня же нет ваших денег, — спохватилась я. — Как я расплачусь?

— Это не твоя забота.

— Но разве так честно?

— Честно. Мы же друзья? — хитро глянул на меня дракон. — Развлекайся.

Он развернулся и улетел, не позволив мне больше протестовать. Мистер Пуррипуй с елейной улыбкой распахнул передо мной двери. Навстречу выскочили девушки-помощницы в одинаковых синих платьях, кружевных чепцах и передниках. А я замерла в нерешительности. Папа всегда говорит: «Не бери ничего у посторонних, отплачивать придется в два раза дороже».

— Мне бы только обувь по сезону, — пробормотала я, переступая босыми ногами по мягкому ковру. И добавила: — С одеждой у меня все в порядке.

Чем вызвала почти ужас на лицах остальных присутствующих.

Мистер Пуррипуй нашелся первым:

— Но, уважаемая леди, если мы не выполним распоряжение дракона, он может разгневаться и сжечь нашу лавку.

— Он такой тиран? — удивилась я.

— Милорд — прекрасный господин, лучше не бывает, — поспешил исправиться мистер Пуррипуй, — но не допускает, чтобы кто-то не выполнял его приказов.

— Ого! — ответила я и, для храбрости сунув руки в карманы джинсов, ступила в приятную прохладу лавки. — У вас тут что, кондиционер? Для охлаждения?

— Не смею знать, что есть кодисьонэ-эр, но стены у нас толстые.

Шопиться я обычно хожу по сетевым магазинам. Народу много, никто на тебя внимания не обращает. Особенно если ты прямиком направляешься в отдел распродаж. А в эти брендовые бутики зайдешь, продавцы смотрят на тебя глазами высокомерного крокодила и спрашивают: «Вам помочь?» так, словно помощь заключается только в дружественном пинке под зад из их салона высокой моды. Брр…

Тут же все оказалось наоборот: из покупателей я была одна, а работники лавки не знали, как мне угодить: усадили меня в почти королевское кресло, подали прохладного лимонаду в красивом кувшине с кубком на подносе. Краснощекий мальчишка, видимо, сын хозяина, измерил мою пятку и куда-то умчался. Другой принялся обмахивать меня опахалом. Девушки подскочили кто с тканями, кто с кружевами.

Мистер Пуррипуй осведомился:

— Чем угодно леди отобедать?

Я пожала плечами.

— Я не особо знакома с вашей кухней. Пироги у вас вроде ничего. С пунделями.

— С кунделями?

— Да. В общем, я не прихотлива. Что-нибудь вкусное и сытное. Только без слизней, пожалуйста.

— Будет сделано. — Мистер Пуррипуй щелкнул пальцами. — Маррита, ты слышала высокочтимую леди, беги в таверну к мистеру Оррану.

Девушка моего возраста присела в книксене и бегом покинула лавку. Мне даже стало неудобно. Я б и сама сбегала, не хромая вроде… Но возражения мистер Пуррипуй принимать не стал, лишь мягко напомнил:

— Мы только выполняем распоряжения господина.

А потом ласково осведомился, что из одежды у меня есть, и, узнав, что все свое я ношу с собой, загорелся глазами и захлопал в ладоши. И понеслось, как говорит мой папа…

У меня аж голова закружилась, так все было классно. Особенно когда после всех моих «люблю спортивное», «предпочитаю ходить в брюках» я сдалась их любезнейшим, но очень настойчивым стремлениям сделать из меня принцессу. Только на их попытки всунуть меня в подобие корсета я ответила категорическим отказом — вот уж ни за что!

И репетузы с кружавчиками — это было, конечно, нечто. Но я уже махнула рукой, дракон портного запугал, вот сам пусть и платит, может, сам и наденет.

Хотя, что ни говори, ткани для платьев и белья были чудесные: мягкие, легкие, льющиеся. Просто какая-то нежность, затканная в материалы. Цвета, узоры — какие угодно: и яркие, и пастельные, но больше тоже нежные.

— Спутница их милости дракона должна быть во всем самом лучшем, — говорил мистер Пуррипуй.

— Это такая честь, — розовели по очереди девушки-помощницы.

— Его семейству принадлежит весь город и вся территория Эррадеи, — добавил портной.

— Мм… да-да, их же фамилия… — пощелкала я пальцами, будто из головы вылетело, — ну как же… напомните. И имя такое Коро… Ну?

Но лавочники только благоговейно улыбались и молчали. Сговорились, что ли? Или дракон незаметно шепнул? Ладно-ладно, городок большой, все равно выведаю.

Наконец свертки с мягкими замшевыми и атласными туфлями, открытыми сандалиями, расшитыми бусинами и золотом, с тончайшим бельем, блузами, платьями, плащами, перчатками и даже с одним костюмчиком для юноши (шоколадного цвета бархатный камзол и узкие брючки), который я насилу выманила у мистера Пуррипуя, были погружены в повозку, запряженную двумя белыми козлами. Милаха Тюрринк, сын портного, сел на облучок и повез это в замок милорда. А я, помня предложение дожидаться дракона в Госпене, пошла прогуляться.

Опять-таки по мягкому настоянию мистера Пуррипуя, от которого просто никак невозможно было отделаться, я осталась в легком шелковом платье, слава богу, без шлейфа и кружевных извращений. Признаюсь, в зеркале я себе в нем очень понравилась: персиково-белое, нежаркое, приталенное, с рукавчиками, разлетающимися прозрачной тканью, как крылышки. И с не слишком уж путающейся в ногах юбкой. В нем даже было приятнее, чем в джинсах. Нашлись для меня в лавке и красивые гребни, которыми я убрала по бокам волосы, чтобы не лезли в глаза. А на ноги надела некое подобие балеток под цвет платья, с переплетающимися атласными лентами по голени. В общем, принцесса. Даже цветок с куста сорвала, чтоб не с пустыми руками бродить.

На Госпен уже опустились сумерки, но под красивыми коваными фонарями было светло, и на площади по-прежнему бойко шла торговля. Я смотрела на людей вокруг, дома, лавочки. Все это было похоже на оживший вокруг меня фильм типа «Трех мушкетеров» или на средневековую инсталляцию. Разве что с вездесущими разноцветными слониками в воздухе.

«Интересно, как дракон меня тут найдет?» — думала я, проходя мимо лавки оружейника. Какой-то высокий черноволосый рыцарь разговаривал с хозяином, рассматривая блестящий под фонарем клинок. Мальчишка лет пяти пробежал мимо, не глядя, ткнулся лбом в рыцаря и упал, испуганный. Рыцарь наклонился над ним и не заорал: «Куда прешь?», а похлопал ладонью по макушке и сказал ласково:

— Эй, не ушибся, малыш? Давай руку.

«Как трогательно! И в этом мире бывают же нормальные люди! Хоть и рыцари!» — подумала я.

Вдруг рыцарь обернулся, и я обомлела — это был он, ненавистный Иррандо Бельмонте Лонтриэр!

Я мысленно перешла на низкий старт, сожалея, что нет с собой баллончика. Рыцарь отпустил карапуза, выпрямился и увидел меня! Все во мне сжалось от напряжения. Что он будет делать, когда вокруг столько людей?

Но Иррандо Бельмонте Лонтриэр только изумленно изогнул бровь, поклонился мне, здороваясь, и отвернулся к оружейнику, чтобы продолжить разговор.

Как это?!

Я сглотнула, пораженная. Наверное, не разглядел впотьмах. Вчера я ему прилично зрение подпортила? Или у него куриная слепота, как у дяди Тоси, дедушкиного соседа по даче?

Какая разница! Пока рыцарь не опомнился, надо теряться. Вот бы сейчас мой драконище ка-а-ак приземлился посреди площади, ка-а-ак задал бы ему жару! Но дракона, как всегда, в самый нужный момент рядом не оказалось. И где его носит, ящера моего?

Таким образом рассуждая и неотступно следя за рыцарем, я наткнулась спиной на пузатого торговца, сбила локтем девушку в драном чепце, выбила сверток из рук парнишки-посыльного и, наконец, юркнула в тень какой-то лавки. А Иррандо Бельмонте Лонтриэр так и не обернулся, словно меня и не было. Хм…

К нему подошел седой подтянутый мужчина со стриженой бородой, тоже в кольчуге. Лорд Лонтриэр, кажется, купил тот клинок, бросил оружейному мастеру пузатый кошель и показал меч собеседнику. Тот одобрительно закивал. Они медленно и важно направились вдоль рядов, поглядывая на прилавки. Девицы и даже женщины постарше провожали Иррандо Бельмонте Лонтриэра такими взглядами, с какими бы у нас на Тверской таращились на Брэда Питта. Я сжала кулаки и насупилась.

Простой люд расступался перед двумя господами и кланялся, подметая шляпами солому с брусчатки. Вот уж перед кем я ни за что голову не склоню! Никогда!

Отчего природа нормальных делает драконами, а гадов — красавцами, а?! Вон и кудри черные даже локонами вьются, словно к парикмахеру сходил. И плечи широченные, как у пловца. И ноги даже не кривые… Брови как специально нарисованные. А нос… Зачем мужчине настолько идеальный нос, словно выточенный? Как же я его ненавижу!

На одно мгновение мой неслучившийся жених бросил взгляд туда, где пару минут назад стояла я, и совершенно равнодушно продолжил беседу.

Ага, значит, я снова для него пустое место?!

— Ну и ладно, ну и хорошо, — насупившись, пробормотала я и шагнула назад.

За спиной неожиданно оказалась дверь. Она подалась, и я с грохотом провалилась в густую темень. Дверь тотчас захлопнулась, оставив меня в узком помещении, где на стенах что-то выделялось пугающими силуэтами. Воздух был пропитан запахом воска и благовоний. Я подскочила, обернулась. Желтый свет из дверного проема мерцал и приближался. Кто-то шаркнул туфлями, и из-за угла показалась сгорбленная старуха со свечой в руке.

— Ну заходи, дева, раз пришла, — прошамкала она и повернулась ко мне спиной.

Уж слишком она была похожа на ведьму из советских сказок, разве что не в лохмотьях, а в приличном голубом балахоне с изображением дракона на спине. С длинных ушей свисали серьги в виде когтистых орлов, а на поясе, плетенном, как цепь, висели настолько странные фигурки, что я пробормотала:

— Я не к вам. Случайно вышло, извините.

— Просто так никто не ступает ко мне за порог, — послышалось уже из комнаты. — Особенно с таким шумом.

Борясь с замешательством, я вспомнила, как говорил папа, завидев в газете объявление типа «Приворот, отворот, качественно»: «Будь моя воля, всех бы экстрасенсов скопом посадил по сто пятьдесят девятой за мошенничество». Я скривилась и направилась к двери. Жаль, в этом мире Уголовный кодекс не действует.

— Отец твой далеко, а ты здесь… — добавила старуха. — И спросить не у кого. А вопросы у тебя есть.

Я застыла, не поверив своим ушам.

— И на улицу тебе лучше не выходить. По крайней мере, сейчас.

У меня волоски на руках встали дыбом, но из чувства противоречия я осторожно приоткрыла входную дверь. Всего в паре метров от меня стоял Иррандо Бельмонте Лонтриэр и, улыбаясь, что-то говорил какой-то симпатичной особе с корзиной. Ого, он улыбаться умеет?! Гад!

Я в сердцах захлопнула дверь и тихо-тихо, на цыпочках прокралась внутрь. Еще секунду постояла, не решаясь пройти в комнату, где повсюду горели оплывшие свечи, беспорядочно валялись вещи, бусы в виде черепов, а посреди стола в центре помещения, прямо перед старухой, лежал на вычурной подставке стеклянный шар. Готичненько.

— Здравствуйте, — на всякий случай сказала я и села на указанный мне табурет с изогнутыми рогами по краям.

Старуха выжидающе смотрела на меня. Из-за уха у нее внезапно вылез паучок и скрылся в седых космах. Ой.

— Ладно, у меня есть вопрос, — произнесла я не в меру пискляво, прокашлялась и сказала уже нормально: — Я не из этого мира. Как мне вернуться обратно?

Старуха пошевелила над шаром своими длинными пальцами, сама похожая на паучиху. Шар подлетел в воздух и засиял голубым — совсем как у мага Альказаэдра!

— Никак, — огорошила меня старуха. Еще поколдовала, уставилась на меня черными глазами и кивнула на серебряный браслет на моей руке: — С этой защитой ты даже Дриэрру покинуть не сможешь, не то что пределы Аллес.

— А снять ее можно?

— Снять ее может только тот, кто поставил.

Моя надежда рухнула в пятки.

Старуха шарила по мне взглядом и ждала еще вопросов. Но вдруг что-то ударило по оконцу снаружи. Колдунья встрепенулась, распахнула глазищи и зловеще заговорила, тыкая пальцем на шар:

— А если не выполнишь ты свою задачу и не увидишь выхода, что под носом у тебя находится, навлечешь на себя проклятие! Стрррашное пррроклятие!!!

Я икнула и встала.

— Пожалуй, я пойду…

— Постой, дева, я еще не закончила рррритуал!!! — каркнула старуха. Глаза ее, кажется, собирались вылезти из орбит. Из уголка рта потекла слюна.

Недолго думая я подхватила юбки и припустила прочь.