Я не находила себе места целый день, пытаясь переварить мысль — я больше никогда, то есть совсем НИКОГДА не увижу папу, дедушку, бабушку, Светика и даже приставучего прыщавого соседа, которого рада была б навсегда развидеть. Я не окончу университет. Я не стану юристом… Пусть я и не очень-то мечтала об этом, но столько вложено сил! И все впустую? Мы не пойдем со Светиком по магазинам, не будем кататься на великах в выходные, и я больше ни о чем не смогу поговорить со своей любимой подружкой? Никогда?

В душе зрел бунт: как они могли?! Те, кто затащил меня сюда? Ведь у меня была целая жизнь там, в моем мире! И все это ради чьей-то прихоти? Чьей?

Осознание жуткой реальности, что я практически умерла для всех своих близких и дальних, а они — навеки потеряны для меня, било по вискам. Фантастический мир вокруг внезапно перестал казаться сном и стал удивительно настоящим. А для чего это? Чтобы какой-то взбалмошный лорд на мне женился? Он вроде и не очень горел желанием… Для чего я избранная? И кем?

Вопросы накатывали снежным комом, я в них захлебывалась. Нервы были на пределе.

Я постоянно смотрела на серебряный браслет на руке. Раньше он не мешал особо, да и не чувствовался, теперь, казалось, превратился в чугунные вериги, подтверждающие одно: где бы я ни находилась, я — пленница. Отчаянно захотелось от него избавиться. А сделать это, если верить ведьме, может только тот, кто его надел. Почему-то я была уверена, что гадский Саурон постарался. И что же теперь — возвращаться в королевский дворец, где меня опять запрут в светлице на двадцатом этаже и мигом подготовят к свадьбе? А потом? Что будет потом?

А если бежать? Куда? Опять-таки ведьма сказала, что браслет не позволит мне переступить границу Дриэрры. Я усмехнулась: дома на туры мне денег не хватало, но я хоть откладывала, а тут вообще никак. И мне ужасно захотелось именно в другую страну, подальше от дриэррских магов, рыцарей и от дракона, бегающего вокруг с видом Кости Бойкова в одиннадцатом классе, когда я села на кнопку, которую тот якобы не мне подложил. В общем, не надо было быть дочкой полицейского и зубрить основные пункты Уголовного кодекса, чтобы понять: ви-но-ват. Проштрафился и вину заглаживает.

Потом я сложила два плюс два и вычислила, что дракон каждый день вдруг начинает суетиться, а потом вжик, и нет его! Зато сразу является этот самодовольный тупица, мажор и вообще «звезда» — лорд Лонтриэр. Ведет себя, как Филипп Киркоров с селянкой, посмевшей не стать его фанаткой. А как только я избавляюсь от лорда тем или иным способом, снова дракон тут как тут. В общем, выводы напросились сами собой. И от них мне стало тошно. А потому еще сильнее захотелось в другую страну, где меня не достанет навязчивый жених, трусливый дракон и королевские маги со своим Оком.

А еще, подумала я, там наверняка тоже есть свои драконы и свои маги, возможно, получше этих. Не проверишь — не поймешь. Как там говорят? «Враг моего врага — мой друг». Но я пока не торопилась ничего предпринимать, собиралась с мыслями, понимая, что в этом мире я — как младенец. Ничего не знаю, даже кто президент и какая валюта в ходу.

Однако дракон меня окончательно взбесил, и я на него сорвалась, сказав под конец, что драконы бывают и побольше и пострашнее. На что внезапно этот коро-кролик буркнул: «Мне надо идти», — и пошел к замку.

Опять небось струсил. Ну и пусть! Ни секунды рядом с ним не останусь. И я тоже пошла — за своей сумкой. Почти у входа в замок-пещеру дракон обернулся и заявил:

— Да, ты уходишь. Но не потому, что сама так решила, а потому что может быть война. И я отправлю тебя вглубь страны. Если Маркатарр вышел на охоту и если он не один, то здесь в любую секунду может наступить кромешный ад.

Я насупилась:

— Никуда ты меня не отправишь. Ты — не Почта России, а я — не бандероль.

— Это не обсуждается! — рявкнул дракон, гордо выпятив грудь. — Я тебя сюда привез, я и увезу.

Сразу захотелось дать ему половником промеж глаз.

— Может, еще и пристрелишь, как Тарас Бульба? — процедила я.

Он расширил глаза, собираясь сказать очередную пакость, но тут внезапно из-за скалы выскочили всадники… на белых рогатых козлах. С криками:

— Господин милорд! Спасите, помогите! Парфенейцы…

— Так я и думал. Началось, — выдохнул дракон и погрозил мне когтем. — Из замка ни ногой. Я вернусь, договорим.

И полетел к всадникам.

Как бы не так! Парфенейцы? Очень хорошо, вот они-то мне и нужны!

Точнее, не совсем они, а их граница!

Меня не покидало ощущение, что все подряд вешают мне лапшу на уши. Дракон — первый в очереди. С дуршлагом. Уж не знаю почему, но так казалось.

Единственное, что я могла сделать в данный момент, — это проверить магию браслета. И когда, как не сейчас, ее можно было испытать? Тут до рубежа Дриэрры всего километр. Или пару. Достаточно пройти по саду до дерева с моргуавой, а потом по зарослям, через валуны и небольшой каменистый участок. Граница была обозначена багряным кустарником, похожим на японский клен в октябре, разве что без ствола. По крайней мере, так выглядело с воздуха, когда мне дракон на лету показывал.

Я посмотрела, где он. Дракон с крейсерской скоростью улетал куда-то левее. Козлы со всадниками туда же понеслись. Чем не шанс? Я повесила через плечо сумку, на всякий случай вооружилась кочергой из очага и дала себе слово: если мне на самом деле не удастся пересечь кордон Дриэрры, значит, браслет работает и я поверю в страшное слово «НИКОГДА». Тогда я примирюсь с ним и буду жить практически на «том свете» со всеми его реалиями. А это значит — принять все серьезно, найти свод законов, чтобы не попасть впросак, быстро обучиться местному этикету и правилам. Ну и вообще…

Я побежала по уже хоженой тропе. Сад разбушевался к вечеру запахами. По-моему, даже слоники обалдели — вон группка ползает по гигантским бархатцам, словно бабушкины коты возле куста валерьяны. К ароматам цветов подмешивался запах моря. Было слышно, как оно расшумелось за скалистым рифом. Ветер усилился и нес оттуда бело-розовые, аж искристые в свете заката перья птиц, но мне сейчас было не до созерцания природных красот. Мне отчаянно хотелось пересечь естественное багряное заграждение и контрабандой перенести ценную кочергу из Дриэрры в Парфению или как там она правильно называется. Потому что это было бы равно шансу, пусть мизерному и призрачному, что мне лгут. И я все-таки могу еще попасть домой.

С замирающим сердцем, как перед экзаменом, я миновала раскидистую моргуаву. Мысленно попрощалась с ней. И на секунду мне стало жаль. Но я уже неслась дальше по узкой тропке среди зарослей почти нашего бамбука. И никому на свете меня было не остановить!

…кроме гортанно горланящей толпы парфенейцев, которую я увидела у здоровенных обломков скал. Я затормозила, врывшись пятками в траву и песок, и чуть не выпала им на спины. Десяток смуглых, будто латиноамериканцы, лысоватых, с плоскими лицами парфенейцев ростом мне под мышку возбужденно переговаривались: «Ла-бла-нла-дла». И тащили крупную, явно им не по размеру белобрысую девочку. По два на каждую руку, по два — на ноги, один спереди и один сзади. Внушительная попа девочки провисала почти до земли. Жертва бубнила что-то угрожающе, но почему-то не визжала, как я бы в ее случае. Зато фигурно дрыгалась и лягалась по возможности. Изрядно взмокшие парфенейцы волокли добычу дальше, оглядываясь, как воры, и посматривая на небо.

Я сжала кочергу в увлажнившихся ладонях. Девочка была не из робких и явно готова была за себя постоять, однако десять даже таких низкорослых туземцев с копьями и длинными ножами за поясами не вселяли в меня уверенность. Но они же утащат ее к себе! Что делать?!

Я сглотнула и еще крепче сжала кочергу. Можно было шарахнуть парочку и заорать во всю глотку, привлекая внимание дракона. Нет, он далеко…

Еще пятеро парфенейцев присоединились к ним, вынырнув из грота слева. Начались оживленные переговоры одной группы с другой. И, если я правильно поняла их язык жестов и вытаращенных глаз, мелкая группа вернулась не полностью и осталась без добычи, которую отбил… хм… некто здоровый и крылатый.

Видимо, это было проблемой, потому что более удачливые охотники активно посылали подкопченных лузеров обратно. Но те упрямо потопали за первыми, взяв копья на изготовку и выставив их вверх. Едва парфенейцы скрылись за валунами, я скользнула следом. Прижалась к камню. Совесть и здравый смысл боролись во мне, укладывая друг дружку поочередно на лопатки.

Разве я могу помочь? Нет. Но кто поможет этой девочке? Хотя, судя по ее габаритам, если б парфенейцев было меньше, помощь явно понадобилась бы им…

Я осторожно высунулась из своего укрытия и похолодела. То, что выглядело с воздуха узкой белой полоской, на деле оказалось целым футбольным полем из щебня и песка, окаймленным буйными багряными зарослями. Из кустов выглядывали другие загорелые парфенейцы, отчаянно жестикулируя и показывая на небо. Да сколько их тут?! Сотня?

Вдруг они оживились и выставили копья на изготовку.

Я взглянула туда же, куда и они, и увидела моего дракона. Он рассекал воздух с неимоверной скоростью. Где-то прилично позади него по земле скакали всадники на белых козлах. Еще дюжина дриэррцев бежала за ними. Совсем мелкие отсюда, почти точки. Это засада?!

Я похолодела и уже готова была заорать, чтобы дракон не летел сюда. Но вдруг чья-то крепкая рука зажала мне рот, вторая легла на бедро. Наверное, сработал инстинкт, потому что я не просто дернулась от страха, а неожиданно для себя резким движением снизу вверх огрела кочергой того, кто схватил меня сзади. Тот охнул и выпустил меня. Я развернулась — передо мной корчился довольно молодой парфенеец, прикрывая рану на плече смуглой рукой.

Упс. Я отбежала подальше и вытянула голову, чтобы предупредить дракона.

Но было поздно, он лавировал уже над полем в заштрихованном облаке копий и не обращал внимания на те, что касались его сверкающей чешуи. Он метал из пасти в парфенейцев ужасающие струи клубящегося огня, прогоняя их из кустов. Не живое существо, а мощная боевая машина. Напалм…

Воздух застрял у меня в горле. Это точно мой дракон? Тот самый, который так заискивающе предлагал отобедать?.. В живот упал ледяной ком. Я оцепенела от волнения и восхищенного ужаса, но отвести взгляд было невозможно.

Позади меня послышалось шуршание щебня. Я обернулась. Снова тот парфенеец. Очухался и идет на меня, злобно таращась. Не то чтобы я умела драться, но присутствие дракона рядом и его мощь придали мне уверенности. Я замахнулась кочергой, зверски сдвинув брови. Похоже, вышло убедительно, потому что плюгавый парфенеец попятился. А я, почувствовав силу, пошла на него, почти прорычав:

— Кто с мечом к нам придет, — и громче, с выпадом: — секир башка!

Парфенеец ринулся за камни. Я за ним. С боевым криком. Он припустил к своим. Картина перед моими глазами развернулась впечатляющая: бо льшая часть пространства была затянута клубами черного дыма. Мой дракон теснил воинов, опустившись над ними совсем низко — вот-вот оторвет когтями головы захватчикам. Парфенейцы уже и не думали нападать, уносили ноги кто во что горазд.

Меня внезапно захлестнула гордость: один против сотни! Вдруг я заметила, что все те же десять туземцев по правому флангу поменяли вектор и теперь волочат толстую девочку куда-то к морю.

— Эй! — рявкнула я, пытаясь звучать, как Терминатор, и замахиваясь кочергой. — А ну, отпустили девочку!

Парфенейцы, увидев меня, побежали еще быстрее. Один из них споткнулся, двое, не рассчитав, повалились на него. Туземцам по другую сторону удалось удержаться, но увесистая белобрысая ноша воспользовалась послаблением и с гулкими тумаками высвободилась. Девочка вскочила на ноги, в вертикальном положении напомнив крепко сбитую бочку, и мгновенно наклонилась за камнем. Парфенейцу рядом не повезло.

Остальные попытались накинуться на нее. Но тут подоспела я, размахивая кочергой направо и налево. Адреналин сносил голову. И я бы никогда не повторила того, что творила в тот момент, оголтелая и зараженная мощью моего дракона. Через несколько минут, порядком исцарапанные, со ссадинами и шишками, мы с девочкой уже стояли над поверженными мелкими врагами — теми, кто не спасся бегством.

Девочка сдула светло-русые пряди с круглого лица и пробасила:

— Спасибо.

— Ага, — ответила я, тяжело дыша, и тут же переключила внимание на дракона.

Он нещадно гнал последних за багряную границу. Еще пара мгновений, и ни одного копьеносца и нападающего на каменном поле не осталось. Небо над нами стало малиново-красным, будто на него падала тень от приграничных кустов. Некоторые полыхали, объятые пламенем. Дракон взмыл повыше над полем боя, проревел грозно вслед бегущим уже по свою сторону парфенейцам. В воздухе рваными черными клочками растворялся дым. И только сейчас подоспели дриэррцы. Им всего-то и осталось, что подобрать подкопченных туземцев. Пространство наполнилось победными и проклинающими криками. Старик с длинными моржовыми усами кинулся к девочке.

Сделав круг, дракон приземлился. Чувствуя неловкость и восхищение, я шагнула к нему. Дракон взметнул крылья в воздух и опустил их, морщась. Несколько копий упали на щебень. И тут я заметила местами расплывающиеся алые пятна на его туловище. Почти такого же цвета, как красная лента на его груди, сияющая, подобно вспыхнувшим углям. Мое сердце сжалось, и я, не раздумывая больше, бросилась к дракону. Лишь в метре от него остановилась.

Наши взгляды встретились. Он не отвернул головы, но ничего не сказал. В моем горле встал ком. Я собралась с духом и выпалила:

— Прости, я не права, ты совсем не трус. Наоборот, ты…

— Погоди бросаться словами, — угрюмо сказал дракон, взглянув на темнеющее небо. — Ты хотела знать мое имя. Сейчас узнаешь.

— Почему…

Но договорить у меня не получилось. На моих глазах тело дракона в считаные мгновения покрылось трещинами, сквозь них проступили всполохи огня. Блестящие чешуйки стали быстро съеживаться. Все туловище дракона пробили судороги, морда исказилась и внезапно скрылась в черном дыму.

Я выронила кочергу на камни, потому что через долю секунды передо мной стоял Иррандо Бельмонте Лонтриэр. В кольчуге, покрытой сажей и пятнами крови. С сияющей алой лентой на груди.