Аня резко побледнела и отступила, всего лишь на шаг. Ошеломленная, с развевающимися после схватки с парфенейцами волосами, с блестящими синими глазами, в которых замерло слишком много вопросов. Красивая. Иррандо почти не дышал.

— У вас кровь, милорд, — чужим голосом сказала Аня.

Будто он не знал! Держаться на ногах выходило сложно. Раны в более слабой человеческой плоти после превращения болели еще сильнее, но Иррандо сказал глухо:

— Не страшно. Пара царапин.

Повисла пауза. Откуда-то донеслись крики селян: «Милорд ранен! Срочно целителя! Привезите целителя!»

— И снова обман, — так же глухо проговорила Аня. — Вам нужен врач.

— Мне нужно поговорить с тобой. Я задолжал тебе объяснения. Мы ведь — друзья, помнишь?..

— Это не честно, — шепнула она в ответ, белая как полотно.

Иррандо растерялся. Он пытался подобрать слова и не мог, все разумные доводы испарялись под ее взглядом. Насколько проще было сражаться против сотни парфенейцев, чем стоять перед полуодетой чужеземной девой. Но что-то надо было сказать непременно.

— Так вот… Я был зол. Очень зол в нашу первую встречу, — произнес Иррандо, чувствуя неловкость от необходимости оправдываться. — Совет магов поставил перед фактом. Меня вынудили жениться.

— …а невеста оказалась недостаточно хороша, — опустила ресницы Аня и тут же взглянула прямо, с вызовом. Пальцы схватились за длинную ручку сумки, висящей через плечо.

— Нет, Аня! — Иррандо повысил голос и тут же взял себя в руки. — Не так. И знай, я уже наказан за грубость.

— Вы оборотень, милорд? — закусив губу, поинтересовалась она.

— Прекрати меня так называть! — рассердился Иррандо, у него кружилась голова от потери крови и от невозможности подобрать верные слова. — Не стоит пугать меня с мелкими животными! Я дракон королевской крови, не наследный, но принц.

Аня усмехнулась невесело и метнула взгляд по каменному предграничному полю.

— Принц… Вот что значит «коро»! А я-то голову сломала…

Она замолчала, продолжая кусать губы.

— Аня… — начал Иррандо, но она перебила:

— Отчего же выбор пал на меня, милорд? Все принцессы были заняты?

— Так решило Око, — хрипло ответил Иррандо.

— Удивительно, что в вашем Средневековье разрешен морганатический брак, — оглянувшись беспокойно, словно искала пути к отступлению, сказала Аня.

Она вроде бы еще стояла на месте, но с каждым словом все значительнее отдалялась от него — так, что хотелось схватить ее за руку, встряхнуть и вернуть обратно прежнюю Аню, смешную, любопытную, не такую, как прочие. Но она продолжала, постоянно оглядываясь и стараясь не смотреть на него:

— Короли, вассалы, феодалы, и вдруг, пожалуйста, чужеземка непонятных кровей. Похоже, ваше Око вместе с магами просчиталось — в роду у меня не было ни королей, ни драконов. Даже аристократы, и те не водились. Могу подтвердить перед вашим Советом. И успокойтесь, милорд, я не имею привычки навязываться. Так что можете считать себя свободным. И… идите уже лечиться.

— У меня нет права отказаться от брака, — сдавленно сказал Иррандо и, осознав в один момент, как жалко выглядит в глазах Ани, добавил: — У тебя… есть.

— Что?! — Ее взгляд загорелся надеждой и недоверием.

Иррандо стало так муторно, что хотелось сразу развернуться и уйти куда глаза глядят.

— Три месяца. И ты свободна.

В голове у меня пульсировали только две мысли: «Так не честно!» и «Где же доктор?!» Если бы он не был ранен, я бы, наверное, подняла кочергу с камней и поприветствовала рыцаря-вруна со всеми почестями, как подобает. Хотя… может, и нет. Еще не осело в душе послевкусие восхищения героизмом дракона. А Иррандо Бельмонте Лонтриэр — черт, я даже не знаю, как называть его покороче! — смотрел на меня сверкающими глазами и говорил… Мне же было нехорошо при виде красных пятен, просачивающихся из-под его кольчуги. Хотя я не могла быть уверенной даже в том, что эта кольчуга — сверкающая металлическими чешуйками, ладно подобранными одна к одной, — не какая-то его неотъемлемая часть. Ведь он и не человек, как мне казалось. Но кто? В затылке заболело. А лорд или принц убрал мокрые пряди с лица и снова заглянул мне в глаза, будто искал не прощения, а индульгенции. Хотелось выкрикнуть, что так нельзя, что это запрещенный прием! Я оглянулась растерянно и увидела скачущего на козле старца в балахоне, с холщовой сумкой через плечо. Блин, сюда бы хирурга нормального, а не лесного чудодея! Или человеко-драконы и правда не чувствуют боли?

— Вы свободны! — не выдержала я. — Идите уже лечиться!

Принц-дракон был бледен, его глаза горели.

— У меня нет права отказаться от брака. У тебя есть.

Сердце замерло в груди: неужели правда?! Нет, вряд ли… Я обрадовалась, увидев, что целитель спешился. Сейчас он поможет этому гордецу и избавит меня от разговора. Мне бы голову окунуть в холодное море, чтобы в себя прийти. Перед глазами мелькали все сцены с рыцарем и драконом. Эмоции рвали меня на части.

— Три месяца. И ты свободна, — выпалил лорд.

— Ваше высочество, позвольте, я осмотрю вас! — сказал целитель и спас нас обоих.

Темнело стремительно. Чужеземные звезды и луны с освещением не справлялись, так что свет от полыхающих кустов был очень кстати. Под напряженным взглядом Лонтриэра я отошла в сторону, чтобы не мешать.

— Не уходи одна! — рявкнул Лонтриэр.

И я кивнула, не спорить же с раненым… Но спряталась в тени нависшего валуна. Дриэррцы повязали тем временем оставшихся в живых парфенейцев и согнали их в кучу. Увидев, что к спасителю-лорду прибыл лекарь, шикнули на пленников и сами замолчали. Над предграничной полосой нависла напряженная тишина, нарушаемая только всплесками невидимого отсюда моря. Мое сердце выпрыгивало из груди. И почему я не пошла на мед? Хотя чем бы я помогла фантастическому существу?.. Может, у него и кровь не такая. Я вообще не представляю себе, кто передо мной!

Впрочем, невысокий старец, кажется, знал свое дело.

— Снимайте кольчугу, милорд! Время не терпит, — велел он Лонтриэру.

Принц-дракон кивнул. Затем надавил на висящий на груди талисман и, тщетно стараясь не кривиться, снял с себя кольчугу через голову, словно она была длинным свитером. Чешуйки звякнули, соприкоснувшись с щебнем. На них упала влажная красная рубаха с более темными пятнами. Я подняла глаза и забыла, как дышать. Мокрый от пота, покрытый в трех местах потеками крови внушительный торс лорда Лонтриэра состоял из одних только мышц. Выпуклых, будто отлитых из бронзы, внезапно заставивших меня вспомнить о Микеланджело. Не о черепашке ниндзя, разумеется. Мощная грудная клетка принца-дракона переходила в узкую талию. Рельефный живот над низко подвязанными штанами перечеркивал старый шрам. Не тело, а произведение искусства… Но на боку принца зияла рваная дыра. На плече тоже. И на левой руке.

Я поняла, что ненавижу парфенейцев, и тихо опустилась на камень не в силах оторвать взгляд от Лонтриэра. Как он это терпел?!

Во рту пересохло, в висках застучало.

Целитель указал на валун.

— Милорд, садитесь вот сюда.

Тот подчинился с явным облегчением на лице. Старик поднял небольшой жезл и пропел что-то. К ранам лорда заструились тонкие голубые волны. Наверное, они снимали боль, потому что Лонтриэру, кажется, стало легче. Желваки на высоких скулах перестали ходить ходуном, кулаки разжались. Я выдохнула: хорошо, что в мире без обезболивающих хотя бы магия есть! Голубые волны сплелись вокруг тела Лонтриэра и образовали сияющую сферу. От нее ко мне потянуло прохладой. Я поежилась, заправила волосы за уши и закусила кончик пальца — я всегда так делаю, когда мне кровь берут на анализ. Тогда кажется, что не так больно. Хотя при чем тут я?

Старик продолжал шаманить над лордом с лицом серьезным и возвышенным. То закрывал глаза, то расширял их вновь. Вопреки моим ожиданиям, раны не затянулись сразу по волшебству, но кровотечение остановилось, и края немного сузились. Лекарь наложил на них прозрачную мазь, сверху какие-то светящиеся голубые латки. Поколдовал еще, и они сами приклеились к бронзовому телу.

— Вот и все, милорд. К утру боль вернется, — сказал старик, — но я и сам приду к тому времени.

— Благодарю, Сенвин, — проговорил тихо Лонтриэр и потянулся за кольчугой. Неужели он все время ее носит?

Старец перехватил его руку.

— Не стоит, милорд. Раны загноятся.

— Но осталось от силы полчаса, и я снова обернусь.

— Что ж, побудете немного без защиты. Не думаю, что парфенейцы снова бросятся нарушать кордоны. — Лекарь глянул на выжженные кусты. — Похоже, вы преподали им хороший урок.

— Есть еще кое-что, — помрачнел Лонтриэр. — Точнее, кое-кто.

Я вспомнила про черного дракона. Значит, он действительно с той стороны… Но ведь та черная махина гораздо больше «моего»… я запнулась в мыслях… хм, «не моего» и «не дракона». Господи, и черный тоже оборотень? Если так, то кто же тогда таится внутри? Мне стало не по себе. Я инстинктивно взглянула на темно-синее небо. От предчувствия ужаса у меня зашевелились волоски на руках.

— Вы имеете в виду Маркатарра? — расширил глаза целитель.

— Да, вы правильно поняли.

— Но в таком случае вы один не справитесь. Нужно вызывать королевскую армию!

Лонтриэр скосил глаза на парфенейцев.

— Сначала я кое-что должен выяснить. Иначе буду выглядеть посмешищем в глазах огнеборцев. И так уже… — Он не договорил, потемнев лицом, и бросил взгляд в сторону камня, у которого я стояла.

У меня перехватило дыхание. Ясно же, что имеет в виду наш несостоявшийся вынужденный брак и все, что между нами происходит! Посмешище — вот что это такое для него! И совершенно ни при чем слова о дружбе и промелькнувший тогда на озерах Ильдери интерес. Подарки, разговоры, приключения, полеты — все это было лишь по принуждению. Потому что он «не может отказаться».

Боже, я закрыла глаза, значит, не было ни слова правды. Вообще. А про три месяца и возможность вернуться? Или это снова уловка? Казалось искренним… Да! Как и все остальное!

Сердце сжалось болезненно.

Нет, я так не могу! Я в друзьях не держу врунов. Может, оттого у меня их — раз, Светик, и обчелся… И если б меня спросили: что простить сложнее всего, я бы ответила: обман.

Я не хочу быть посмешищем, не хочу обманываться и быть обманутой ни всю жизнь, ни три месяца. Наверное, хорошо, что Лонтриэр был груб сразу, да меня и не надуть его красотой. Будь он хоть сам Аполлон!

Но куда же мне идти? Дриэррцы, все как один, смотрели на своего господина с благоговением… Кроме спасенной им толстой девочки. Она переминалась с ноги на ногу и позевывала. Заметив мой взгляд, кивнула в ответ. Чуть подружелюбнее, чем смотрела на парфенейцев. «Похоже, один человек все-таки судьбой мне послан», — подумала я и направилась к ней.

Судя по лицу девочки, она была намного младше меня. Подросток еще, но вот росту в ней было столько же, сколько и во мне, а весу раза в два больше. И наверняка она еще росла. Гренадер в юбке. Наша борчиха Зайцева из соседнего подъезда и та поменьше будет. Да, по сути, какая разница?

— Привет, — остановилась я перед ней. — Ты как? В порядке?

Цепкий взгляд серых глаз и подобие улыбки в ответ.

— А чего уж?

— Я — Аня.

— Аня и все? Странное имя. — Она отерла крупные ладони о передник и протянула мне руку. — Я — Киррена, дочь Пррото-кузнеца.

Я подала свою ладонь, мои пальцы оказались в тисках дружеского рукопожатия.

— Приятно познакомиться.

— А чего ж, ты огневая.

— Огневая — это плохо или хорошо? — уточнила я.

— Хорошо, конечно, — хмыкнула Киррена. — Светишься, значит. Огня внутри много. Не робкого десятка. Ты не из наших краев?

— Да. Очень издалека. — Я засунула руки в карманы джинсов, стараясь не думать о Лонтриэре, и натужно улыбнулась. На самом деле очень хотелось поплакать и забыть о нем. Насовсем. Но сложно было послать к черту невероятно красивого, храброго, раненого героя. Еще сложнее — понимать, что ты для него посмешище. Я сглотнула солоноватую слюну. — А ты местная?

— Ну да. Неудачно вот по тремпели пошла.

— Тремпели?

— Ага. Конечно, мало их сейчас в лесу. Не то что кунделей. Не сезон. Только бате прям сильно супца с тремпелями захотелось. Надо было сказать, чтоб кашей давился. Да еще только срезать соберешься, а они хвать и драпать. Набегалась, бдительность потеряла. Так меня эти и подстерегли, — Киррена кивнула головой на пленников, — накинулись скопом, оглоеды. С моргуавы рухнули, что ли?

— Они обычно не нападают?

— Да в первый раз. Терпеть не могу, когда меня похищают, — поджала губы Киррена и показала внушительный кулак одному из плюгавых туземцев.

— Я тоже, — вздохнула я и обернулась.

Лонтриэр разговаривал о чем-то с целителем и усатым стариком, наверное, отцом Киррены. Тот кланялся и кивал.

— А тебя кто? — спросила девочка.

Я снова скосила глаза на принца-дракона. Вспомнила, что не он меня похитил, а Саурон.

— Да был там один… Маг.

— О как! С магами осторожно надо. Но тебе спасибо, что сподмогла. За тебя тоже нос расквашу кому надо, — кивнула девочка. — У меня за этим дело не станет.

— С тобой лучше дружить, да? — улыбнулась я.

— Да это каждый знает. Даже в Госпене. Я там местному хулигану на ярмарке ухо оторвала, к Сенвину пришивать бегали, — как должное сообщила Киррена, подбоченившись. Потом вытерла кулаком нос и деловито рассказала: — Представь, батя говорит, что милорд дракон еще Лирру-длинную и Маррону, дочку бакалейщика, отбил у парфенейцев. Этих низкорослых, походу, лягушки ядовитые перекусали. Я еще понимаю, меня и Маррону похищать, мы-то с лица видные! А Лирру?

— Угу. Странно. — Я еле удержалась, чтобы не хмыкнуть. Но, может, круглые, с двойным подбородком лица тут стандарт красоты? И вообще меня всегда восхищает такая уверенность в себе. Как бы такому научиться?

— Главное, все мы милорду обязаны. Хорошо, что он вернулся. Поблагодарить надо. И перед тобой я должница. Проси, что хочешь, — по-царски пробурчала девочка. — Чего сама не смогу, батю попрошу.

— А переночевать у вас можно? — осторожно спросила я.

— На лавке место найдется.

— Три месяца, — набравшись храбрости, выпалила я.