Дракон смотрел на меня стеклянными глазами и моргал. Секунды три. Потом перестал моргать. Громко выдохнул и, сграбастав передними лапами, прижал к груди. Я поняла, что задохнусь. Тем более что пахло от него… странно. Я постучала ладонью по кольчуге:
— Отпусти меня, Иррандо. Милорд, блин, дышать нечем!
Но Иррандо, похоже, поймал клин. Мне на затылок шлепнулось что-то мокрое и горячее. Скатилось по спине, намочив платье. Я опешила. Он?! Плачет?! У меня сердце защемило, а в горле встал ком. Стало его жалко. Но ведь сам же не дал предупредить.
Боже, дышать-то чем?! Я дернулась.
— Милорд, милорд! Вы ее задушите! — раздалось будто из подземного мешка. — Все в порядке. Отпустите леди Анну!
И он отпустил. Я набрала наконец в грудь воздуха, насквозь пропитанного гарью. И закашлялась, не зная, то ли улыбаться, то ли плакать. Дракон смотрел на меня неадекватно, вперившись огромным ромбовидным зрачком, и вдруг прошептал:
— Снова кровь…
— Это же твоя кровь, Иррандо! — воскликнула я. — Сенвин! Мистер Сенвин!
— Тут я, тут, — послышалось из-за спины дракона. Для убедительности лекарь показался и выставил вверх свой жезл. — Как же подрал вас проклятый Маркатарр! Милорд, ну расцепите лапы, пожалуйста! Вы же блок защитный сделали…
— А?
— Все в порядке уже! Все хорошо! — закричали мы со всех сторон.
— Голова… — пробормотал дракон и потрогал мою макушку лапой, — на месте…
— Конечно, на месте, — сказала я, приглаживая волосы. Реально жалко его было. Особенно потому, что он сам был весь в крови — красной и черной, Маркатарровой. Теперь и платье мое тоже. — Иррандо, ну ты чего? Тебе сильно больно?
— А это кто? — Дракон ткнул когтем в наше чучелко.
— Мисс Пигги, — ответила я, заражаясь от дракона неадекватностью. Такой шок я только в кино видела и думала, что так не бывает.
— Свинорылка. Свинья попросту, милорд, — заговорил рядом мистер Бурркер. — Туша, от мясника привезли.
— Почему свинья? — хлопал веками дракон.
— Чучело. Запах, чтоб свежатинкой Маркатарра привлечь.
— Мы еще духами полили, да, — вставила я. — Для правдоподобия.
— И в платье принарядили, — добавил мистер Аррос, который придумал канаты маслом пропитать. — Чтоб уж верно обдурить чудище.
Дракон кивнул и осел на землю.
— Так, расчищаем пространство! Милорду нужна помощь, — разворчался Сенвин. — Мы Маркатарра только ловушками достали, а он чудищу шею прокусил. Не толпитесь, не толпитесь. — И чихнул, вдохнув подброшенный ветром клочок сизого дыма от нашей взрывотехники.
Я шагнула назад, пропуская лекаря. Взглянула на котлы, расставленные вокруг ловушки, — жалкое зрелище! Расплавились почти или превратились в чугунные лохмотья. Иррандо еще не знает, что в замковой кухне теперь не в чем варить кашу. Ничего, шашлык пожарим! Главное, чтоб не из Маркатарра…
Запах вокруг стоял — не передать! Ну да, если учитывать, что мы взрывали… и что было в ловушке.
На всякий случай не выпуская копий и факелов из рук, мужчины бросились к дохлому чудищу. Да уж, если совсем честно, не ожидала я, что нашими подручными средневековыми средствами удастся одолеть этот зажравшийся, вонючий аэробус. Голову он мисс Пигги откусил, как чупа-чупс с палочки.
Я повернулась к Иррандо. Дракон сидел в голубых волнах, которые раздувал из жезла Сенвин, и жадно смотрел на меня. Повинуясь инстинкту, я приблизилась и погладила дракона по щеке. Задрала голову вверх и посмотрела ему в глаза. Такой смелый! Герой! И терпеливый — ведь на нем живого места нет! Отчего же в человеческом теле он становится дурным и несносным?
— Леди Анна, вы мешаете! — возмутился Сенвин.
— Все-все, ухожу, — спохватилась я.
Но дракон протянул лапу и удержал меня за талию:
— Не уходи.
— Тебе же больно… Я тут, чтобы мистер Сенвин…
— Не уходи.
Я вздохнула и улыбнулась. И снова вздохнула:
— Ты такой крутой! Я бы ни за что на свете биться с Маркатарром не стала! Я, даже из кустов глядя, чуть не померла от страху. А ты… крутой!
— Как яйцо? — подал голос Иррандо, совсем не обидевшись.
— Круче!
Я назвала наш третий план «Вечеринкой», потому, что «Операция Ы» уже была занята, а наводить порядок после «Вечеринки» пришлось так же долго, как мыть посуду после папиных гостей. Но ликующим и даже приплясывающим от радости дриэррцам работы по уборке сада оказались в радость. Отовсюду слышались поздравления друг другу, и стоило им завидеть меня или дракона, воздух сотрясало громогласное «урра-а-а! да здравствует…» и все такое. Я краснела и скучала по своим очкам. За ними так удобно было прятать глаза! И прятаться… И вообще неприлично было надувать щеки и принимать лавры — все же старались.
Сенвин, умничка, снова подлатал дракона. Я впечатлилась тем, как его голубые латки подлетали и сами просачивались под кольчугу.
— Они из того же материала, что и рубашки для огнеборцев, — пояснил мне лекарь. — Специально Советом магов разрабатывались. Еще в незапамятные времена.
— Да уж, нашим прапрадедам приходилось оборачиваться втайне, — вставил Иррандо.
— Почему?
— Чтобы не ходить голыми перед честным народом, — пояснил дракон и снова потрогал мою макушку.
От его тяжелой лапы, казалось, у меня шея в плечи врастет. Уже, чувствую, стала на пару сантиметров короче.
— Слушай, хватит уже трогать мою голову, — сказала я дракону. — Обещаю, она не отвалится.
— Ладно, — говорил он, а через какое-то время снова касался волос. Да что ж это за манечка?
Наконец все было убрано! Девы, благоговеющие перед драконом, были выпущены из подвала и отправлены спать по комнатам. Воины, мастера и ремесленники пристроились где попало: на повозках, под повозками, на травке в саду, под кустами. В гостиной тоже яблоку упасть было негде. Сенвин велел дракону высыпаться в комфорте, чтобы к утру был как моргуавчик: прохладный, бодрый и румяный. Пожелав Иррандо спокойной ночи перед дверями его комнаты, мы с Сенвином пошли вниз по лестнице.
— Я в беседке устроюсь, — сказал лекарь. — Заодно прослежу, чтобы лямея из-под плит не вылезла на свет божий.
— А что, может? — ахнула я, вспомнив о кровавой гадости.
— Маловероятно, но исключать нельзя. Сладких снов, миледи.
Он активненько припустил по лестнице, словно седая борода вовсе не была признаком преклонных лет. А я осталась одна и внезапно поняла, что спать мне негде. Из каждого уголка доносился храп, сопение, причмокивание и веяло сонной усладой. Зависть… Я подхватила свою сумку и вышла на террасу. Села на лестницу и посмотрела на звезды. Мерцали. Низко совсем, красиво. Луны плыли по темно-синему небосводу, и сияющие граммофончики ночных цветов тянулись за ними. Еще недели не прошло, как я здесь, а уже начинаю привыкать. Пожалуй, даже жалко будет никогда не увидеть снова такую красоту! Но ведь это не мой мир… Я здесь так… просто гостья.
Я оперлась о каменную кладку и вздохнула. Пристроить, что ли, сумку на нее и голову положить?
Вдруг с верхнего балкона замка мелькнула большая тень, хлопнули крылья, и, словно парашютист, передо мной мягко приземлился Иррандо.
— Отчего-то я знал, что ты будешь здесь…
Удивительно, но я обрадовалась. Очень сильно обрадовалась.
— Тебе же лекарь спать велел!
Он мотнул головой.
— Хочешь посидеть со мной?
— Хочу. Можно?
— Давай. Звезды, глянь, какие яркие!
Дракон послушно задрал голову и замер. А я смотрела на него. После чудовищного Маркатарра он казался не таким уж громадным, как истребитель времен Второй мировой по сравнению с самым большим «боингом». Истребитель, который умеет плакать…
Тем более поражало то, с каким бесстрашием Иррандо ринулся в бой. Меня продрал мороз по коже: страшно подумать, что было бы, если б мы с дриэррцами просчитались с «Вечеринкой». Мисс Пигги надо поставить на рифе памятник. И дракону тоже!
Иррандо отвлекся от звезд и пристроился рядом со мной, заняв приличную часть террасы.
— А знаешь, — сказала я, — ты — настоящий камикадзе.
— Кто это такой, Аня?
— Тот, кто, не задумываясь, жертвует своей жизнью, чтобы выполнить боевое задание.
— Тогда да, я — камикадзе, — кивнул дракон.
Я хлопнула по коленям.
— Слушай! Ты в первый раз согласился со мной! Это надо отметить!
— В первый раз?
— Да! — Я, похоже, глупо улыбалась, потому что в ответ пасть дракона растянулась в такой же глупой улыбке.
— Отметим. И победу отметим. Нашу. Общую, — сказал дракон. — Завтра устроим пир и гулянья. Так подходит?
— Очень даже!
— Только ты мне сначала расскажи, как вы придумали такую хитрую западню для Маркатарра. Неужели это все ты, Аня?
Я смутилась.
— Да ты что! Мы все вместе! Твои дриэррцы — просто золото и фонтан предложений! Пусть и воевать не умеют, но такие классные! Когда тебе вчера плохо стало, я растерялась не передать как! Тем более что Сенвин и не обещал точно, что ночью ты уже будешь абсолютно здоров. А тут еще эти дуськи…
— Дуськи?!
— Ну, девы ваши, — хмыкнула я. — Ты уж прости, но коровы у деда под Рязанью и то самостоятельнее. Эти же готовы стать бифштексом, лишь бы решений не принимать. Глазами блым-блым, носами хлюп-хлюп… — Я сгримасничала и воспроизвела пискляво: — «Мы слабые, нас защищать надо». Тьфу!
— Ты так смешно показываешь.
Я аж приосанилась, довольная похвалой.
— Знаешь, если бы эти недотепы не были супербеспомощными, я б, наверное, так не разошлась. А тут делать нечего: или на шашлык, или в Красную Армию… У меня так дедушка говорит. — Я перевела дух. — Вот. Ты только не ругайся, ладно?
— Почему я должен ругаться?
— Я думаю, что ввела тебя в растраты. Надеюсь, в кредиты влезать не придется. У меня ж не было данных по бюджету операции. А ты спал. Я, честно, хотела посоветоваться.
Я скосила глаза на дракона, но тот выглядел весьма расслабленным и заявил легко — как «здрасте»:
— Я на самом деле очень богат, Аня.
— Да ладно! А замок такой… неухоженный. Я думала, у тебя с финансами плохо.
— Не-а, — мотнул головой дракон. — Эррадея — самый небогатый и дальний уезд, для отдыха. Ну и потому что на границе огнеборцам положено удел иметь. Мы давно не живем здесь. У меня еще три владения есть в Дриэрре, гораздо больше Эррадеи. И дворец в столице, на летающем острове.
— Ого! — искренне удивилась я и только потому, что надо было что-то сказать, ляпнула: — Ну а у меня есть ноутбук, своя комната, и дедушка дачу под Рязанью обещал оставить. Хотя лучше пусть живет долго-долго. И еще айфон. А мы — это кто, твоя семья?
— Да. Отец, младший брат и я. — Дракон погрустнел. — Мамы нет уже очень давно…
— У меня тоже. — Я подняла на него взгляд, он смотрел на меня. Печаль в наших глазах была одинаковой. Почему-то мне стало все равно, что он — дракон, а не человек. Горе потери у всех едино — темное, как дыра, которую не залатать, сколько бы лет ему ни было! Мое сердце сжалось, и я положила ладонь на громадную лапу. Поежилась от налетевшего ветерка.
Дракон раскрыл крыло и заслонил меня от сквозняка, будто плащом. И стало вдруг хорошо. Даже несмотря на печаль по маме. Так бывает с человеком, который понимает то, чем с другими не поделиться. Мы помолчали оба. А потом я улыбнулась.
— Так, а что было дальше? — спросил дракон. — С ловушкой?
— Я решила, что сама не справлюсь, и созвала всех жителей Эррадеи.
— Всех?! — округлил глаза Иррандо.
— Мужчин, конечно, — поправилась я, — у вас же тут шовинизм и патриархат. Потому и прикрываться во всем твоим именем пришлось. Извини…
— Ладно.
— Оружейник, мистер Бурркер, портной, купцы, лавочники, мастера всякие, фермеры. Все пригодились. Иначе за день мы бы столько не успели! В общем, сначала был мозговой штурм. Я им рассказала, что за фрукт Маркатарр — я же видела его. Параметры, мощь и прочее. Все согласились, что тебе надо помочь с ловушкой. И, собравшись на площадке в парке, мы разработали несколько планов. Как у нас в универе на фокус-группах по психологии.
— Тоже наука такая?
— Ага. Понимаешь, у вас беда — и все рассчитывают только на драконов-огнеборцев, а надо ж еще и головой думать. Оказалось, что у вас ни динамита, ни пороха нет. Чтобы взрывать, — пояснила я, заметив непонимание в глазах дракона. — А я — ни разу ни химик. Но тут случай помог. Ты не представляешь как! — подскочила я, сама удивляясь совпадению. — В день, когда ваши маги меня свистнули, на лекциях возле меня Плиман с Моськиным всю дорогу обсуждали взрывы, ролики на ютубе крутили, мне под нос подсовывали и мерзко, как Плиман умеет, ржали: «Не хочешь, Исаева, дерьмо отварить? Тут говорится, что так селитру народ получает…»
— Что за подлецы? — возмутился дракон.
— Да гады, не передать! — кивнула я, поджав губы. — Считают, что, если у меня денег не куча и живу я в Кузьминках, а не на Рублевке, значит, надо мной ржать можно. Но ладно… Во время нашего с дриэррцами мозгового штурма я их разговоры вспомнила — про порох своими руками: селитра, уголь плюс сера. А еще о том, что селитра с сахаром горит так, аж железо плавит. Про это Плиман с Моськиным тоже смотрели видео на ютубе.
Дракон хлопал ресницами, усиленно пытаясь не выпасть из хода моих мыслей.
— Я поговорила с вашими садоводами. Оказывается, вы тут тоже навозом удобряете, а кто побогаче — порошком, который местные алхимики из навоза получают. То бишь селитрой! — Я победно вскинула палец. — Угля у вас валом древесного. А серу… — Я покосилась на дракона с опаской. — Обещай не ругаться.
— Опять? — усмехнулся дракон. — Уж не заказала ли ты ее у самого модного столичного алхимика? Мне дворец продавать?
— Да нет, — смутилась я, — зачем же так далеко… И дворец пригодится. Но ты же… хм… дракон, да?
— Дракон, — гордо ответил он.
— Большой. Огнедышащий. Пламя, дым коромыслом, ну, все как положено…
— К чему ты клонишь? — напрягся Иррандо.
— Ну… серу Сенвин у тебя из ушей достал… пока ты спал. А потом магически массу увеличил. Крутая вещь эта ваша магия!
— Да как вы посмели?! — рявкнул ошарашенный дракон.
Я сделала виноватую мину.
— Ну прости, правда. Надо ж было что-то взрывать! Не сердись, а? — и поспешила оправдаться: — Мы с Сенвином никому не сказали. Только обмолвились, что это особая драконовая магия, да. Видел бы ты, как тебя народ уважает! Просто вообще!
Дракон подулся пару секунд, потом снова сказал свое «ладно». И я продолжила:
— Про чучелко тоже садоводы придумали. Мясник у вас просто скульптор — даже талию мисс Пигги сделал. Золотарь предложил из выгребных ям свезти жижу, чтобы Маркатарр в ней увяз. А Сенвин немного подмагичил, чтобы она густой и липкой стала.
— Фу! — скривился дракон.
— А что делать? Болот у вас тут нет, — развела я руками. — Чучелко нарядили. Охотники привязали канат, чтобы как в ловушках на дикого зверя сработал. А лавочники насыпали в самый-самый большой мешок все свои запасы перца. Молотого. — Я хихикнула. — Теперь в Эррадее вообще перца нет. И специй. Закупать придется.
— И этот мешок лопнул и взорвался перед мордой Маркатарра? — ахнул Иррандо.
— Ну да, — потупилась я. — Моим же перцовым баллончиком было не обойтись. У тебя как, глаза не болят больше, а? После того раза?
Дракон погрозил мне когтем.
— Еще раз попробуешь такое со мной…
— И Сенвин тебе снова поможет, — нашлась я. — А ты тоже, знаешь ли…
— Что я?
— Не одуванчик.
Дракон задумался и сказал глубокомысленно:
— Это однозначно. Но ты опасная, Аня. Эдак дай тебе волю, ты же всех драконов в мире переведешь. И перец…
Я рассмеялась, воспринимая это как комплимент.
— Если что, все вопросы к Оку. Я сидела, ничего не делала, кофе пила в скромном заведении «Латте и маффин».
— Странные у вас названия. Ну так, а дальше?
— Дальше самодельный порох рассыпали по котлам из твоей кухни, крышками кузнецы прикрутили. Масленые канаты типа бикфордова шнура по саду пустили, чтоб издалека поджечь.
— Это те самые огненные змейки?
— Ага. Но, похоже, некоторые котлы сдетонировали просто от чиха Маркатарра. — Я хитро прищурилась. — Я же помню, что даже от твоего чиханья контузить может.
— Какая ты смешная, Аня.
Я залихватски кивнула, радуясь, что наконец-то можно вот так просто болтать и гримасничать, а не делать вид, что я — великий стратег, представитель дракона, избранница Ока, суровая домоправительница и практически Жанна д’Арк. Потому что я — это просто я. И на позитиве я выдохнула:
— А ты смелый! И сильный! И безбашенный по-хорошему! Если б ты не добил Маркатарра, весь наш план к чертям бы полетел! Потому что скалы на башку Маркатарра явно оказалось маловато.
Теперь была очередь дракона довольно выпячивать грудь. А пусть выпячивает — герой же! Но он почему-то не сказал ничего про дракона королевской крови и собственную крутость, а просто по-доброму и даже как-то ласково произнес:
— А ты удивительная… Аня. И ты устала. Я предлагаю тебе свою спальню. Ты ведь обо всех подумала, кроме себя.
— А ты? — произнесла я с замиранием сердца. От трогательности и неожиданности по спине пробежали мурашки.
— А я дракон, — подмигнул он браво. — И мне перины ни к чему.