В голове моей помутилось. Я точно вспомнила, о чем думала. О нас с Иррандо, о моем «люблю». О возможных детях… И пожелала летать. Я весь вечер этого желала. По разным причинам. Но для меня летать — значило быть на одной волне с Иррандо. Ведь в паре должны быть равные… А мы не были. И я пожелала! Боже…

Слезы подкатили к уголкам глаз, горло перехватило.

Если озеро способно считывать мысли, то оно как никто другой было в курсе дилеммы, вставшей передо мной. Будто суровая Фемида с весами, на которых ни одна чаша не перевешивала. На первой был Иррандо и все, что с ним связано. На второй — папа и мой мир. Выбор был невозможен! Я не могу отказываться, не могу! Но я пожелала летать…

Соленая капля скатилась по моей щеке. Внутри меня все задрожало.

Это предательство? Вряд ли. Хотя… не потому ли утром я первым делом встретилась с папой? Не с привычным, родным и добрым, а внезапно жестким и чужим. Да еще и говорящим о маркагаррском короле. Антипод, тень настоящего, которого даже обнять нельзя!

Я всхлипнула.

Растерянный и не на шутку встревоженный Иррандо опустился рядом со мной на траву.

Я не знала, что сказать. Слова путались и мысли тоже. Я схожу с ума? Я потерла лоб. Нет, конечно, никакой разумный человек не стал бы так думать, но с этой фантастикой вокруг, говорящими человекодраконами, летающими слониками, кусачими цветами, мыльными пузырями на ветках, воде, льющейся вопреки законам гравитации, не оставалось ничего, кроме как предположить самое ужасное и невероятное.

— Маркатаррские паразиты могли похитить моего папу из нашего мира так же, как ваши маги похитили меня? — Я повернулась к Иррандо, тщетно скрывая отчаяние.

— Не знаю, Анрита. — Он был честен со мной. — До сих пор магия Ока была сильнее антимагии. Возможно, все не так… плохо…

— Но, возможно, и так! Может, им нужна избранница Ока, чтобы стать сильнее? Клин клином… или как это точнее сказать?

— Мы полетим в столицу. Сейчас же. Днем это не опасно. Мы выясним. Совет магов знает все об этом, поверь. Что бы ни случилось, Анрита, мы постараемся исправить, — серьезно сказал Иррандо. — Мы. Вместе. У нас есть сила. Эти браслеты. И не только.

— Да… вместе мы сила… Как в хорошем кино.

От высказанной им уверенности мне стало немного легче. Совсем капельку.

— Анрита! Мы с тобой уже из такого выбирались, да? — с горячностью продолжал Иррандо. — И еще выберемся! Мы ведь избранные, помнишь?

— Да…

— Давай пожелаем вместе, чтобы озеро Ока не было сурово к своей избраннице? Я уже пожелал! Я только этого и хочу! Сейчас я искупаюсь в озере и попрошу об этом. — Иррандо порывался встать, но я удержала его.

— Нет, не хочу, — сказала я. Даже слезы высохли от его жаркого стремления помочь. — Ведь тогда у тебя тоже что-то заберут, помнишь? А это неправильно. Нечестно. Давай просто пожелаем. Как ты говоришь, вместе…

В моей душе забрезжила надежда: а если не все потеряно? И он прав?

Но вдруг Иррандо спросил:

— Аня, чтобы пожелать правильно, мне нужно понять: почему ты думаешь, что что-то случится с твоим отцом? Разве есть что-то равнозначное? Ты думала о чем-то настолько же важном, заходя в озеро?..

И тут он резко замолчал, словно у него не хватило дыхания на остальное.

Повисла пауза. Зашелестели в ветках мыльные пузыри, раскачиваемые ветром, жук в траве прополз отчего-то шумно и остановился, прислушиваясь к нашему разговору. Совсем рядом с пальцами Иррандо… Такими красивыми… Он, кажется, перестал дышать.

Мое сердце забилось от волнения, к щекам прилила кровь. Но кто, как не он, заслуживал правду?

Я подняла глаза и сказала чуть слышно:

— О тебе.

Его чудесные неземные глаза с ромбовидным зрачком расширились и заблестели, словно он был безмерно счастлив и так же глубоко разделял мою печаль. Его чувства было так… много! Оно было так искренне, так безусловно! Что, глядя в него, я не заметила, как потеряла себя, головокружительно падая в человека напротив. Даже если он не очень и человек…

Наши губы сами робко потянулись и мгновенно слились, перетекая друг в друга, заставляя разум исчезнуть в волнах нежности. Теплые большие руки Иррандо с осторожностью и трепетом обхватили меня, будто неизведанное сокровище, постичь которое можно было только на ощупь. Мои пальцы коснулись его сильной шеи, мягких волос, упрямого затылка… В волнующей сладости поцелуя растворилась печаль, и сомнения, и все миры с их бесконечным множеством «можно» и «нельзя», как крупинки сахара в водовороте чайной чашки. Потому что больше никого не было. Не было даже нас. Только атлас касаний и два дрожащих, горячих потока, стремящихся друг к другу. А между ними — ласковое и неподдельное «люблю»!

Остановиться было невозможно, оторваться тоже. Если б не страшный треск и писк спустя… Совершенно непонятно спустя какое время!

Иррандо взглянул на меня опьяневшими и изумленными глазами. Я — на него. Мы моргнули, возвращаясь в реальность из потрясающе сладкого сна. Что там случилось?! Разве в мире еще что-то существует? Губы горели и все тело тоже, обласканное поцелуями и прикосновениями.

Но снова затрещало, грюкнуло, визгнуло. И запищало истошно.

— Барсенот! — Я села и задрала голову.

Мелкий пакостник висел на передних лапках прямо над нашими головами и верещал, пищал, всячески пытаясь обратить на себя внимание. Сеть веток, накрывающая все пространство над поляной, в этом месте была или прогрызена, или проломана. Да так, словно не крошечный барсенот, а толстопузый медведь упал на них из космоса, пока мы целовались.

— Я оторву ему голову, — хрипло и беззлобно сказал Иррандо и придвинулся ко мне.

— Погоди, — ответила я, убирая его руку с талии. — Он же разобьется!

— Надо было его съесть на ужин, — вздохнул он.

— Ну, Иррандо! — Я встала, выставив руки вверх. — Я его поймаю… Давай, барсенотик, прыгай!

Но пушистое недоразумение только верещало в панике метрах в тридцати над землей.

— О-о-о, — простонал Иррандо и встал рядом. Его ладонь провела по моей спине, заставляя меня замереть от тысячи мурашек. — Анрита, мне, что ли, в дракона обратиться, чтобы спасти этого безголового лоррэка?

Но тут барсенот сорвался и полетел вниз, размахивая розовыми лапками и хвостом и издавая звук быстро сдуваемого шарика. Его понесло ветром вправо. Чтобы подпрыгнуть за ним, я инстинктивно оттолкнулась от земли… И оторвалась от нее, словно нырнула в воздух, преодолев невидимый барьер. Секунда, и барсенот был у меня руках. Я выдохнула и, на автомате взглянув вниз, увидела Иррандо метрах в двадцати ниже меня и его расширенные глаза. Как высоко! От неожиданности я растерялась и начала падать.

— Отталкивайся! — крикнул Иррандо. — От воздуха!

Я попробовала, но это вышло так неуклюже и странно, что я перевернулась вверх ногами.

— А-а-а-а-а!!! — Теперь мы уже визжали вдвоем с барсенотом.

Прежде чем я вонзилась головой в траву, как ракета «воздух-земля», Иррандо обернулся в дракона и подхватил меня на лету. За шкирку. Всего в пяти метрах от сломанной шеи и вечного позора.

— Держу тебя. Не ори! — рявкнул Иррандо.

И я закрыла рот.

Мы приземлились. Барсенот тотчас вырвался из рук и, задрав пушистый хвост, ускакал в кусты с мелкими желтыми цветами. Предатель! Я никак не могла отдышаться. Дракон смотрел на меня пораженно, склонив голову набок.

— Кажется, я летаю… — пролепетала я.

— Скорее падаешь, — хмыкнул Иррандо.

— Да… Ты меня снова спас…

— Работа у меня такая, — ухмыльнулся дракон. — Это ты тоже попросила у озера? Возможность летать?

Я закивала:

— Ну да, ты летаешь, а я нет… Что ж это за пара?

— Нормальная пара, все такие.

— В смысле?

— Женщин среди драконов не бывает. Только мужчина может обратиться в дракона.

Я воззрилась на него ошарашенно:

— А Маркатарры?

— У них другое дело, но мы не Маркатарры. — Он обернулся в человека и, взяв меня за руку, повторил: — Мы не Маркатарры. Мы в большей степени люди.

— Какая-то другая ветвь развития? — оторопела я.

— Можно сказать и так, — кивнул Иррандо. — Когда-то, если верить легендам, мы были схожи с ними, но наши очень далекие предки пошли к свету Ока, перестали есть людей и даже выбрали себе жен среди человеческих дев. А предки Маркатарров выбрали тьму. Ради власти и силы. Они ничем не гнушались. Даже мертвенными ритуалами. Но подмять под себя мир им не удалось. Наоборот, темные драконы начали постепенно вырождаться. И в мире стало спокойнее. Наверное, поэтому они решили придумать что-то новое. С тобой.

— Говорят, есть легенда…

— Возможно. Я не знаю об этом. В Дриэрре все иначе. Это самое большое и мощное государство нашего мира. Есть и другие, но все уважают Дриэрру.

— А драконы?

— Нас немного. И мы считаемся элитой. Огнеборцами. Каждый дракон обязан служить королю и быть воином. Потому девочки не обращаются в драконов…

— А в кого обращаются?

— Ни в кого.

— Совсем? Странный мир. Как-то это не похоже на равновесие и равноправие.

— Разве в нем есть нужда? — удивился Иррандо. — Даже мальчики начинают обращаться в дракона не раньше десяти лет, и только после посвящения Оку. Потому что с этого возраста мальчик постепенно превращается в мужчину, и ему надо привыкать быть воином. Защитником Света, страны и подданных.

— Офигеть, — выдохнула я. — Как у вас все странно! А если у дракона не родятся мальчики?

— Такого не бывало.

— То есть бо льшую часть жизни и все детство ты был человеком?

— Да.

— С ума сойти! И твоя мама?

— Мама тоже.

— Иррандо, а это… больно — превращаться в дракона? — решилась задать я давно мучающий меня вопрос. — Все-таки — бац! — и все в тебе меняется…

— Больно и трудно поначалу. Когда привыкаешь и научился контролировать, все происходит мгновенно.

— Ужас…

Иррандо рассмеялся:

— Что же тут ужасного?

— Все, — призналась я. — Крышеснос. А я постоянно думала, как это так — выходить замуж за ящера… ой, прости!

— Да ничего. Есть дамы, которым нравится в любом облике…

Я густо покраснела и закашлялась:

— Прости. Но я… Ой, давай я лучше ничего не скажу, а то как скажу!

Он наклонился надо мной и нежно коснулся губами моих губ.

— Не говори.

Я закрыла глаза, млея от подаренной нежности. Но потом вновь их открыла и чуть отстранилась:

— Но почему в вашем замке все было таким огромным? Как под драконов?

— Отцу нравится больше быть в теле дракона, и от нас с братом он требовал превращаться не только для тренировок. Он хотел, чтобы мы были лучшими из огнеборцев, как он, герой Великой Азгаррской битвы.

— Круто… Наверное. А как же мама?

Иррандо погрустнел:

— Ей было сложно. Возможно, поэтому она ушла так рано… — и взглянул на меня пылко. — Я никогда не буду таким эгоистом, как он, поверь!

Я скорчила рожицу и сказала противным голосом, имитируя его в нашу первую встречу:

— А как же «Ты принесешь мне потомство. Потом катись куда хочешь», а?

Настала очередь Иррандо краснеть.

— Прости меня, пожалуйста. Не знаю, что нашло на меня.

— Помню, помню: тебя заставили жениться, а тут такая я.

Он поперхнулся воздухом и закусил губу:

— А скажи, Анрита, почему у тебя тогда были железные зубы?

Я хлопнула глазами. Как объяснить, что у меня прикус был неправильный, да еще ему — такому идеальному красавцу-дракону-огнеборцу-элите-всего-общества, и я ляпнула:

— Для красоты.

Он в недоумении почесал затылок:

— А ногти черные?

— Э-э… Мода такая у нас. Ну, тоже для красоты…

— А волосы странного цвета?

— Ну-у, как бы тебе сказать, — вздохнула я. — Как бы тоже… для красоты… Надо было только недельку подождать…

У Иррандо отвисла челюсть.

— А вторые выпуклые глаза? — еще тише спросил мой огнеборец. — Тоже… для красоты?

— Нет. Это чтобы лучше тебя видеть, — ляпнула я и не удержалась от смеха, глядя, как округляются глаза Иррандо.

— Ты смеешься надо мной?

— Нет, так и есть.

— В вашем мире все тоже очень странно, — пробормотал он наконец. — Особенно понятия красоты.

Ну что было ему ответить? Что я была уродом, а сейчас очень даже ничего благодаря Альказаэдру? И я просто подмигнула и взмахнула руками:

— Зато теперь я умею летать! То есть могу… Одна-единственная из всех женщин Дриэрры. Круто, да?

— Ага… — Он еще был в шоке. Ну и что, я тоже!

— Только как не падать вверх ногами? — задорно спросила я.

— Надо поймать воздушный поток.

— Научишь? Догоняй! — И, оттолкнувшись со всей силы ногами от земли, я нырнула в воздух.