Какой русский не любит быстрой езды! Даже если он американец…

Мы прокатились до центра города с ветерком и нарушением правил дорожного движения. Касим попробовал было осторожничать, но шеф сказал грозное и не терпящее возражений «Fuck you!» И понеслись.

Какой мужчина любит шоппинг? Никакой. Нет, когда мужчины сами по себе, бывает и обратное. Однако, работая в своё время в бутике «5th Avenue», я насмотрелась на закатывающих глаза спутников капризных покупательниц и их: «Ну, сколько можно! Ты и в этом красивая! Матч через полчаса…». Поэтому когда мы остановились перед начищенными до блеска стеклянными дверьми со скучающим охранником на пороге, я сказала шефу:

– Давайте, я сама.

– Ха, балерина! И пропустить всё веселье? – возмутился Джек. – Ни за что!

Интересно, как именно он предполагает веселиться? – подумала я с опаской, и мы вошли в светлый зал. Шеф первый, я за ним. Как обычно. Продавщицы с первого взгляда оценили его костюм, туфли, часы, расцвели улыбками и выставили грудь вперёд. На меня их алчного гостеприимства не хватило. Кажется, они вообще решили, что мы не вместе. Зря.

Не судите по одёжке, – это я тоже по опыту знаю. Однажды к нам в бутик смешанных брендов заглянул мужичок. Задрыпанный весьма. В мятом плащике годов семидесятых, стоптанных кроссовках и с пластиковым пакетом в руках.

«Мне одеться бы, девочки», – сказал мужичок и раскрыл пакет… наполненный доверху пачками долларов. Не поддельными.

С тех пор я перестала стесняться, заходя даже в самые дорогие магазины в кедах. Нет, ну а вдруг у меня в рюкзаке миллион долларов, откуда они знают?

Моё внимание привлекло нежно-розовое платьице. Кружева, романтический стиль… Обожаю! Увы, не в этот раз. Я со вздохом провела пальцами по упоительно-мягкой ткани и направилась к пиджакам. Но Джек прошёлся по залу, не обращая внимания на призывные улыбки симпатичного персонала, процедил:

– Шмурдяк. Едем дальше, – и перед выходом подхватил меня под руку.

Лица у продавщиц вытянулись.

Однако шмурдяком был именован и ассортимент следующего бутика. В магазине через дорогу он заявил: «Для столетних леди», в соседнем: «В этом только в Гарлем на разборки», в другом: «На каких коров эти парашюты со стразами?». На предложение заглянуть в торговый центр, поджал губы: «Там наверняка один Китай». И я решилась спросить:

– А во что вы хотите меня одеть?

Джек посмотрел на меня хитро, чуть прикусил губу и бросил:

– Кто сказал, что я хочу тебя… одеть?

Волна возмущения прокатилась по спине вместе с незваными мурашками, и я хотела было надерзить, но шеф добавил со смехом:

– Все женщины лучше выглядят голыми. Но ты, боюсь, со сплитом замёрзнешь. И работать неудобно, хотя…

В его глазах играли чёртики. Моя ладонь зачесалась. Взрезать бы по этой наглой, бритой щеке! Но дипломат, которого воспитывала во мне с пелёнок мама, предпочёл перевести всё в шутку:

– Я поняла, шеф. Нужно, как в сказке: не одетая и не голая, не верхом и не пешком. Уроки экстремального передвижения на зайцах начинаются сегодня вечером. А насчёт одежды, я знаю одно место. Шикарный магазин, поедемте.

Назвала Касиму адрес своей бывшей работы. Сначала не хотелось именно туда, ведь кто знает, что выкинет Джек. И уволилась я оттуда не с лучшим настроением. Но наша менеджер Виталина – хитрая лиса, окучит даже такого. И выбор там: дорого, со вкусом; хочешь секси, пожалуйста; хочешь элеганс, и это есть. Причём точно без подделок, хоть и куплено на распродажах старых коллекций. Зато на Пятой авеню в Нью-Йорке, а не в Чалтыре, «как шашлычную проедете, первый дом справа».

Джеку явно понравился интерьер: белый ковролин, чёрный потолок, дикий камень, дизайнерские штучки. Прямо по курсу – швейцарские часы в дорогих шкафчиках с подсветкой. Слева – мужской отдел, справа – рай для женщин. С зеркалами от пола до потолка, с белыми кожаными креслами и столиком с журналами.

Перед ними – плазма на стене, на которой можно включить модные показы той или иной коллекции. И вешалки-вешалки-манекены, обувь на полках из красного дерева, бельё, аксессуары… Регулярно по ползарплаты высчитывали за свистнутый кем-нибудь шарфик или поясок.

Я кивнула бывшим коллегам, скашивая глаза на шефа: «мол, я не просто так заявилась, чаю попить». Элка и Карина сделали на секунду большие глаза и тут же приняли вежливо-отстранённый вид с лёгкой поволокой зависти.

Джек осмотрелся и, сев в кресло у окна с видом повелителя вселенной, заявил:

– В целом, тут делать нечего, но дадим вам шанс. Балерина, начинай примерку. И мне показывай, – и уткнулся в телефон.

– Саша, что это?! – шепнул мне на ухо консультант Митя, на всякий случай поправляя мелированную чёлку. – У него же на запястье Baume amp;Mercier за пять тысяч долларов.

– Мой новый шеф, – одними губами ответила я, просматривая блузки из новой коллекции. – Скажи Виталине, клиент есть. Денег много, гонору ещё больше.

– Оу…

– Угу, – прошептала я. – По-русски ни в зуб…

Митя исчез в подсобке. А я рассматривала наряды и терялась. Хотелось всего и сразу, но в голове тикало: «Сыр бесплатный в мышеловке, а потом что?» И в памяти настырно мелькало выражение лица Дианы.

Моя репутация, прощай навеки. Увы. Надо всё-таки ограничиться парой костюмов и дать дёру. Если что, из зарплаты вычтет, она теперь ничего так. Главное, до неё дожить… Я повернулась к Джеку, приложив к себе строгую белую блузку.

– Как вам, сэр?

– Сандра, от работы отвлекай только, чтобы показать полный комплект на себе, – буркнул шеф. – И кофе мне.

– Ваш кофе. – Как джин из бутылки, вынырнула из-за колонны Виталина и поставила на столик перед Джеком чашку для особых гостей, обольстительно улыбаясь. – Американо, двойной, я угадала?

В салон полилась негромкая музыка: соблазнительный блюз Лизы Стенсфилд с напевами о Нью-Йорке. Митя постарался.

– Без сахара, – кивнул Джек, благосклонно улыбаясь. – Спасибо. – Осмотрел Виталину, задержавшись на бёдрах, и показал на меня пальцем: – Мэм, сделайте из этой крошки леди. С ног до головы. Уверен, у вас получится.

– С большим удовольствием, – промурчала Виталина. – У нас есть свежий выпуск Нью-Йорк Таймс, не желаете?

– Леди, вы богиня, – удивился шеф.

– Для вас – всё, что угодно.

– Прекрасно! Но время у нас ограничено.

– Всё ясно. Сашенька, пойдёмте, я хочу вам показать нечто умопомрачительное, – ласково пропела Виталина и поманила за собой.

Я подумала, что сплю. Не прошло и полгода, как Виталина, видная женщина лет сорока с красивой фигурой и лицом истинной стервы, орала в этом зале, что все мы тут олухи неблагодарные, за что полагается штраф и порицание. При очередном вычете из зарплаты я уволилась. Но теперь Виталина сияла улыбкой и, видимо, надо было ловить момент.

– Это для работы, – сообщила я и отдалась в цепкие руки менеджера.

Что ни говори, а чутьё у неё всегда было отменным. Намётанным глазом Виталина глянула на меня, словно видела в первый раз. Выудила кардиган и юбку-карандаш от Эскада, с размером не ошиблась. Призвала Элку, Митю, Карину и закрутилось. Туфли, костюмы, платья…

– Чёрное в офисе – распространённая ошибка, – говорила Виталина. – В ярких расцветках женщина тоже может выглядеть по-деловому. Главное, стиль и крой.

Она заставила меня даже надеть дорогое бельё и чулки. Я пробормотала, что это не планировалась, но, взглянув на Джека, менеджер настойчиво подчеркнула:

– Леди должна чувствовать себя леди с ног до головы. Иначе и походка другая.

И, чёрт, оказалась права!

– Берём, – говорил Джек, загораясь взглядом при каждом моём появлении. – Ещё.

Музыка менялась, я тоже. Согласитесь, есть что-то невыразимое в прикосновении настоящего шёлка, в тёплой ласке тонкой шерсти, в изысканности пиджака от знающего своё дело кутюрье, подчёркивающего в тебе не талию, а чувство собственного достоинства, в туфлях – удобных, несмотря на каблук, в отражении в зеркале, которое не узнаёшь. У меня невольно кружилась голова от удовольствия, смущения, ропота внутреннего голоса и желания продолжать.

Меня тоже поили кофе, захваливали, «облизывали». Девчонки ахали со словами: «Вот же везёт кому-то!», а Митя кидал фразочки о новых трендах и актуальных цветах. И примерка продолжалась.

– Берём. Теперь для представительского ужина. Берём. И с юбкой покороче и вон те туфли. Ещё. И для ночного клуба. Берём, – произносил Джек, отрываясь от важной переписки и проваливая с треском все мои планы ограничиться чем-то скромным и деловым.

Росла гора отложенных на кассе вещей, сумма чека и ощущение, что я в ней утону.

Наконец, шеф посмотрел на часы и встал.

– Нам пора.

При виде фэшн-кучи мне стало дурно, во рту пересохло, и я тихонько сказала шефу:

– Может, достаточно половины? А лучше четверти. Пары костюмов и одно платье. Для работы хватит. Уверяю вас. Всё равно никуда в другие места я это не надену…

Джек посмотрел на меня пристально.

– А ты странная, – задумчиво проговорил он и достал портмоне.

* * *

Охранник и водитель Касим тащили к машине пакеты, футляры, которые не умещались в их руках и вряд ли влезут в мой шифоньер.

– Приходите ещё, будем рады, – пропела Виталина и шепнула мне на выходе: – А я не дооценила тебя, Саша…

– Да, спасибо, – пробормотала я.

«Муха-муха-Цокотуха, позолоченное брюхо», – бренчало в моей голове дурацкое, а как там дальше про паука я забыла. Но сильный, красивый, уверенный мужчина, только что оплативший всё это несметное добро, представлялся мне пауком. Коварно опутывающим меня сетями и вынуждающий быть обязанной. Если он ждёт от меня чего-то, зря. Я буду работать и выполнять свои обязанности хорошо, пока не уволит, а потом сдам всё это по описи. Как компьютер и бейджик, – решила я для себя. – Наши не продаются.

* * *

На улице разбуянилось вовсю августовское солнце. Я направилась к машине. А Джек, посвистывая, засунул руки в карманы и прогулочной походкой пошёл дальше по Пушкинской мимо газонов с фиолетово-белыми петуньями и красными от жары колеусами.

– Сэр, у нас осмотр дома в два, – напомнила я, догоняя его и привыкая бегать в юбке-карандаше и туфлях от Маноло Бланик. – Мы опоздаем.

Джек обернулся, довольный, как слон или как мальчишка, которому подарили велосипед. И куда девался весь его апломб большого босса?!

– Не волнуйся, балерина, Касим домчит, – ответил он и мотнул головой в сторону уличного лотка с мороженым. – Я обещал тебе десерт за идею, помнишь? Ты какое любишь: ванильное, клубничное или с фисташками? Я вот душу продам за шоколадное…

Ну, и как на него сердиться?!..