За окном облака обнимали гору, и казалось, что мы – напротив вулкана Фудзияма, а вовсе не в гостинице «Ялта-Интурист». Джек спал, как обычно, разметавшись по кровати. Мертвецки. Наверное, уже шестой час. А я сидела в кресле, смотрела на него, потом на чаек и на ложную Фудзияму. Периодически тихонько вставала, накрывала своего любимого мужчину съехавшей простыней или возвращала под крупную голову подушку, готовую упасть на пол. Джек то сопел, по похрапывал, то говорил что-то невнятное и беспокойное. Пару раз встревоженно подскакивал, замечал меня, мгновенно успокаивался и снова валился в сон, как подкошенный.

Игорь сказал, что Джек спал от силы часа четыре за все эти дни. И то не в кровати, а где срубала усталость – в самолёте, в автомобиле… Разве так можно?! Даже из-за меня.

Я вздыхала и растворялась в нашей общей тишине. Наверное, это как раз и есть любовь – чувствовать человека рядом, знать, что с ним всё хорошо и быть от этого счастливой.

Наконец, в наползающей на комнату синеве сумерек Джек заморгал сонно, приоткрывая веки, и увидел меня. Улыбнулся.

– Уже утро?

– Уже вечер, – ответила я улыбкой и забралась к нему на постель. – Кто-то проспал весь день.

– Хорошо. – Джек придвинул меня к себе одной рукой.

Горячий. Ложиться мне не хотелось. Он обнял меня, сидящую, и осторожно погладил по животу. Задумался и вздохнул.

– Ты чего? – я провела рукой по его жёстким смоляным волосам, упрямым, как он сам.

– Странно. А точно… там?… – он взглянул на меня взволнованно и опять на живот.

– Ну, вряд ли шесть тестов подряд врут. Хочешь, купим седьмой?

– Нет. К врачу надо.

– Сходим. Вернёмся домой и сходим.

– Нет, надо в Москву. Или в Нью-Йорк. Да, в Нью-Йорк, чтобы всё было хорошо. Точно хорошо.

– Это же просто беременность, Джек, а не болезнь! – хмыкнула я.

Он сел и сгрёб меня в охапку. Засопел.

– А теперь что?

– Ну как ты, такая маленькая, рожать будешь? – Снова растерянный взгляд.

– Как все. – Я рассмеялась и поцеловала Джека в высокий лоб.

Почему-то мне казалось сейчас, что я гораздо старше его, а он, словно старшеклассник – ростом вымахал под потолок, мышц накачал, а сам ещё ребёнок. Смешно. Особенно, если учесть, что этому ребёнку тридцать пять лет, что он – владелец целого завода и слывёт в нашем бизнесе страшным инквизитором, после которого или конец предприятию, или наоборот. По сути, это оказалось правдой – он ехал закрывать компанию и оставить турок с носом, без лицензии и права производства на праздничный напиток Оле-Ола… Однако итог получился другим.

Даже теперь в мою голову не укладывалось, что всё изменилось из-за меня, простого ассистента, отчаянно пытающегося сохранить работу и выполнить её хорошо. Выходит, я сохранила работу не себе, а ещё тысяче человек… Как в это поверить? Неужели действительно правда то, что всё взаимосвязано? И то, что любовь спасает мир? Но не просто любовь между мужчиной и женщиной, а любовь к городу, стране, людям, которые рядом. Ведь получается, что моя любовь ко всему вокруг зажгла любовь в сердце Джека… Или наоборот?

Я снова поцеловала моего любимого мужчину и получила ласковую, головокружительную «сдачу». Закрывая глаза, подумала: «А, может, не нужно искать закономерности? Достаточно просто жить с той любовью, которая есть прямо сейчас?»

Джек порывисто принялся раздевать меня и вдруг остановился, затаил дыхание.

– Что-то не так, любимый? – прошептала я, тая в его руках.

– Ведь там, – он снова взглянул на мой живот, – … малыш.

Я засмеялась:

– И что теперь? Ты поставишь меня на пьедестал и будешь приносить цветы и подношения?

– Ещё целовать…

– Тогда я буду приставать к тебе сама, – заявила я и села ему на живот с коварной улыбкой. – Нагло и непристойно. Как сейчас. Всё, ты попался!

– Ну, балерина… – пробормотал Джек. – А как же… А там же…

– Когда родители счастливы и ребенку хорошо! Вот! – и я принялась его щекотать, совершенно бесцеремонно, что с начальниками делать никоим образом не полагается.

Джек опешил, ойкнул, а потом принялся уворачиваться, отпрыгивать и хохотать громким басом. Ревнивый, значит. Тьфу! Конечно, ревнивый! Надеюсь, не придушит, когда кто-нибудь случайно решит подарить мне цветы. Ко дню рождения, например.

Заметив в глазах Джека коварный план мести, я бросилась со смехом убегать по номеру, прыгая по дивану, креслам, обратно на кровать и отбиваться, пуская в ход подушки. Зря они в люксы их столько на кровати выкладывают! Хорошо, что номер не на моё имя – за торшер опять придётся штраф платить. И за раму к картине…

Джек поймал меня и, как неандерталец добычу, водрузил себе на плечи, придерживая за руки и за ноги с обеих сторон.

– Всё! Готова! Так щекотать не будешь, балерина! Фу-ух… Ну, и наглая мне ассистентка досталась! Ещё раз щекотнёшь, уволю!

– А я уже уволилась, – поддразнила его я.

– Ага, кто б только подписал! – фыркнул он. – Без моей подписи заявление недействительно.

– Да ты знаешь, кто после этого?! – возмутилась я сквозь хихиканье.

– Кто?

– Тиран и деспот!

– Да-а-а, – протянул он и уложил меня обратно на кровать, не позволяя пошевелиться. – Я – тиран. И сейчас тебя съем!

Я взвизгнула и радостно сдалась на волю победителя. Огромного и нежного. Моего…

* * *

– Она не даёт мне спать, пинается и страшно храпит, – пожаловался Джек Коврову, когда мы спустились утром в холл, чтобы сесть на такси в аэропорт. – Или ты в курсе? Снова подглядывал, вуайерист?

Игорь послал его незлобно и сообщил, что слежку уже официально сняли.

– А как вы так быстро меня нашли? – полюбопытствовала я, ухватившись за локоть Джека. Утренний токсикоз опять довёл меня до шатания.

– Элементарно, – ответил Ковров. – У вас на предприятии фиксируются на охране все въезды и выезды. Маркетинг-менеджер Кирилл Лавров, с которым вы общались, выехал с полной машиной POSM-материалов вскоре после того, как вы, Саша, исчезли.

– Я его прижал слегка, – вставил Джек, – он и раскололся, что отвёз тебя на автовокзал.

– А потом? Ведь я не через кассы покупала билеты!

– Достаточно было посмотреть расписание – куда уходили автобусы в это время, а потом показать ваше фото водителям и корочку ФСБ. Скажу по секрету, это – волшебное средство, – ответил Ковров. – Ялтинский водитель вас запомнил.

– И мы приехали в Ялту, – добавил Джек. – По логике сначала отправились на центральную набережную. И ты сама на нас вышла. Это судьба, балерина.

– Судьба, – вздохнула я.

– Кстати, Кирилла я турнул с должности. Больно хлипкий для руководителя. И идеи твои за свои выдавал, – заявил Джек.

– Совсем уволил? – ахнула я.

– Нет, перевёл в продажи к Али для закалки. Пока временно. А то замахровелся, решил, что уже крут. А сам сопля-соплёй, хоть и не без потенциала.

Я промолчала. Кто скажет, что Джек не прав?

– Али мне нравится, я продлеваю с ним контракт, – продолжил Джек. – Но на полгода, чтобы не расслаблялся.

– А Корай и Батур?

– Батура оставляю. Смышлёный парень и прекрасно разбирается не только в российских, но и в международных финансах. И главное – ему не всё равно.

– А Корай?

– Временно будет исполнять обязанности генерального, потом я решу.

– Но ведь ты же ему в глаз! – поразилась я. – И думал, что он ворует!

– Нет. Чист его сиятельство, хоть и с гонором. Да, он не слишком бдителен, потому пока будет только И.О., а там посмотрим.

– Кто же будет заниматься производством?

– Ты знаешь, – хмыкнул Джек. – Или нет? Ну-ка, проверим твоё чутьё, Сандра.

– Хм… – Я задумалась. Вспомнился влюблённый в завод, знающий всё и всех на производстве и в снабжении, пользующийся уважением людей, дотошный и неравнодушный инженер по качеству. – Сергей Петрович?

Джек показал на меня указательным пальцем.

– Угадала. Уверен, когда-нибудь сама станешь генеральным директором.

– Я немножко уже побыла, – засмеялась я. – Не хочу больше. Неа.

– Правильно, у тебя более важные задачи будут, – проговорил Джек и с нежностью посмотрел на мой живот.

Ковров не понял. Хорошо, – значит, точно не подслушивал. Можно избавляться от паранойи. Мимо окон комфортабельного авто, мчащего нас в Симферопольский аэропорт, проносились необыкновенные густо-зелёные столбы кипарисов с шишечками, кудрявые склоны, уютные прибрежные посёлки, стадион, словно чудом возникший в долине меж скал, и голубое, сияющее на солнце водохранилище.

Как красиво! Надо будет сюда обязательно вернуться и насладиться природой от души, без страданий и приключений. Моя рука лежала в руке Джека, и уже одно это позволяло думать, что возможно всё. Рядом с ним. И вместе с ним.

– А что будет с Анной Феоктистовой из кадров? – спросила я.

– Уголовное дело будет, – ответил Ковров. – Не волнуйтесь, Саша. Это больше не ваша забота. И даже не компании.

Я замолчала. Стало не по себе. Несмотря на все неприятные минуты и часы, блондинку Аню, которую я изначально приняла за европейку из-за едва заметного латышского акцента, стало жалко. Если б не она, меня бы не взяли на работу, хоть и с намёками на «широкие взгляды». Но если совсем по-честному, она же не ошиблась…

Я чуть сморщила нос и попросила Коврова быть с ней снисходительным. Они оба с Джеком возмутились и слушать меня не стали. Хоть не сказали: «Молчи, женщина!» Но мне всё равно было жаль…

* * *

Самолёт из Симферополя в Ростов домчал нас быстро – проворнее, чем такси из Ялты. Родной город встретил вернувшимся теплом и ясным небом над чуть пожелтевшими кронами. Ковров сразу распрощался с нами. Верный Касим ждал нас за рулём чёрного Порше у выхода из аэровокзала. Улыбнулся мне приветливо и помахал из-за стекла.

– Я домой? – сказала я Джеку у машины, хотя расставаться не хотелось. – Маму надо проверить. И кошку. И крышу. И сестру.

– Не нравится мне твоя сисбра, – сказал Джек.

Я засмеялась.

– Она меня защищает.

– Всё равно не нравится, – буркнул он. – И скажи ей, если английский не выучит за полгода и не будет посещать психотерапевта, хрена с два я буду ей помогать, поняла?!

Я обомлела.

– Помогать? А ты собирался?

– Нет, ну а что – ты будешь нашего ребёнка нянчить или своих родственников?!

Я сглотнула, коснулась его руки. У меня даже мурашки по коже побежали.

– Спасибо…

– Не за что пока, – ответил Джек по-деловому. – Завтра разбирайся с делами дома, послезавтра будут вопросы на работе. А потом начнёшь готовить документы на визу в США. Мы не так долго тут пробудем. Я всё решил: рожать будешь в Нью-Йорке. Мой сын должен быть гражданином Соединённых Штатов.

Я посмотрела на него обалдевшим взглядом – до этого мгновения заокеанский мир казался мне далёким и нереальным, почти как мир хоббитов и эльфов в фэнтези, но теперь…

– Пусть лучше у него будет двойное гражданство, – пробормотала я.

Джек нахмурился, но не надолго, кивнул:

– Подумаем.

– А как же мама? – спохватилась я.

– Ты хочешь, чтобы я всё решил сразу? – вскинул брови Джек.

– Ну, ты же антикризисный менеджер, – пожала я плечами и тут же шутливо махнула рукой. – Ах нет, ты же притворялся…

– Я-то решу. И в лучшем виде. Но если будешь меня троллить, уволю! – рыкнул Джек.

– Ну, это старая песня, – засмеялась я.

– А вот и нет. По договору, ты мой личный ассистент, – совершенно серьёзно сказал Джек, – и я не подпишу заявление, пока ты не свяжешь себя со мной другими обязательствами. Пока смерть не разлучит нас. Разве ты забыла? Я – тиран!

Он прижал меня к себе, хитро улыбнулся, глядя сверху вниз. И поцеловал.

Боже, он неисправим! – думала я, закрывая глаза и растворяясь. – Кажется, я слишком сильно хотела, чтобы меня не уволили. И ведь теперь точно не уволит…

Воистину, будьте осторожны в своих желаниях!

Они исполнятся на сто процентов, хотя мы готовы лишь к пятидесяти…

– К О Н Е Ц —