КРАСИВОЕ ЧУВСТВО

СЦЕНКА ДЛЯ ДВУХ ИСПОЛНИТЕЛЬНИЦ

ДЕЙСТВУЮТ:

Ольга Ивановна — немолодая семейная женщина.

Ирэна Павловна — женщина немного моложе и с претензиями.

Место действия — квартира Ирэны. Время действия — наши дни.

Когда открывается занавес, мы видим Ирэну в модном стеганом халате из розового синтетического шелка, в ярких туфлях. Волосы оранжево-морковного цвета увенчаны десятком металлических бигуди. Она говорит по телефону.

Ирэна (в трубку). Позовите, пожалуйста, Сергея Васильевича… Да. Мерси… Серенький? Это — я… Котик, я уже соскучилась… Угу. А ты? Я так и думала. Скажи своей кошечке «мяу»!.. Ну и пусть — вокруг люди, а ты скажи! Скажи «мяу»!.. Значит, ты меня не любишь?.. Не верю! Котик, ну, скажи «мяу»! Или твоя кошечка будет плакать… Сейчас скажи! Не слышу! Громче! Громче говори! Еще!.. Ну, вот теперь я верю, что ты меня действительно любишь. И я. Я говорю: и я. И я тебя обожаю!.. Ты скоро вернешься в наше гнездышко? Нет, приходи скорее! А заседать будешь завтра! Ты слышишь?!

Входит Ольга Ивановна, неся огромный чемодан. Очевидно, ей трудно тащить такую тяжесть. Она опустила чемодан на пол.

Ольга. Простите, это — шестнадцатая квартира?

Ирэна (кивает головою Ольге и продолжает в трубку). Я не хочу, чтобы мой котик сегодня заседал! Я хочу с котиком пойти в кино… Ты слышишь? Твоя кошечка хочет в кино!

Ольга (в сторону). Ну, если такая кошечка захотела в кино, то уж не вырвешься…

Ирэна (поглядела и поспешно закончила). Ну, я потом позвоню. Тут пришли… (Опустила трубку на рычаг.) Вам кого?

Ольга. Точно не знаю. Но кажется — вас. Да, да, именно вас! Мне так и описывали…

Ирэна. Кто описывал? Ничего не понимаю… Что вам вообще нужно? Как вы сюда попали?

Ольга. Дверь в квартиру была открыта. А ваш адрес мне дали на работе у Сергея…

Ирэна. Значит, вы… (Умолкает.)

Ольга. Угу. Именно. Я — жена вашего «котика». (Указала на телефон.)

Ирэна (гордо и картинно вскинув голову). И что вам угодно от меня… от нас?

Ольга. Мне угодно отдать вам вещи моего бывшего мужа. Вот! (Указала на чемодан.) После курорта Сергей домой не вернулся. Переехал прямо к вам… Ведь так?

Ирэна. Да! Мы любим друг друга! И никто не смеет осуждать наше чувство! Что значат вообще человеческие законы по сравнению с дивным чувством, которое называется лю…

Ольга. Ну, эту пластинку я знаю. Мне ее сам Сергей проигрывал не раз.

Ирэна. О, вы можете обратиться к так называемой «общественности»! Не сомневаюсь: вы разошлете повсюду кучу этих… как их называют? заявлений… Но вам не удастся втоптать в грязь самые дорогие наши эмоции, которые трепещут в наших сердцах…

Ольга. Да трепещите себе, сколько хотите. Я ведь — как раз наоборот: принесла вам все вещи Сергея, чтобы ему не надо было покупать себе новое белье или там одалживать ботинки у приятелей. Вот — все здесь!

Ирэна. Это — точно, что все?

Ольга. Поверьте: у меня ничего не осталось…

Ирэна. Поверить — нет. Проверить надо.

Ольга. Это — сколько хотите… (Села.)

Ирэна. Вы — что же? Расписку ждете?

Ольга. Зачем?.. Просто посижу немного: устала я все-таки, пока доперла к вам этакую махину… Разрешите закурить?

Ирэна (пожав плечами). Пожалуйста… Вот — зажигалка…

Ольга. Спасибо: у меня спички… Дайте я на вас посмотрю: все ж таки мой муж ушел к вам… (Закуривает и глядит на Ирэну.)

Ирэна (ежится под этим взглядом, принимается снимать свои бигуди). Поверьте: я не виновата… Это нахлынуло на нас, как тайфун… как девятый вал любви, одним словом…

Ольга. Ах, у вас это уже — в девятый раз?

Ирэна. Вы меня не поняли! Не любовь, а вал — девятый… ну, как буря, шторм… Я говорю: в смысле тайфун…

Ольга. У моего Сергея это тоже, выходит, третий… нет, все-таки пятый тайфун.

Ирэна (поспешно). И все — на курортах?

Ольга. На курортах — второй раз. Если считать с вами. А то — в одной командировке был «тайфун». Потом — с машинисткой у них на работе… Потом… в общем, я уже привыкла к этим «тайфунам»… Как вы-то будете переносить их?.. Впрочем, может, вы сами «затайфуните» раньше, чем Сергей?..

Ирэна. Напрасно вы хотите омрачить наше красивое чувство. Вам не удастся! И потом: я слишком много о вас знаю. Угу. Мне Сергей рассказывал, кто вы и какая вы. Угу!

Ольга. Это — насчот моей бесполетности?

Ирэна. Точно! Для того, чтобы понять эту сложную натуру — я имею в виду моего Серенького… Сергея, я хочу сказать…

Ольга. Да знаю я и эту пластинку: я — низменная душа, погрязшая в пошлостях быта. А он — весь устремленность ввысь, весь — в романтике, в цвету… На скупость мою жаловался?

Ирэна. Конечно! А разве вы не скупая?

Ольга. Будешь скупой, если зарплата не такая уж крупная, а он на своих баб норовит истратить…

Ирэна (перебивая). Как это — «не крупная»?! Ведь Сергей Васильевич получает, как член-корреспондент, не меньше, чем…

Ольга (засмеялась). Он и вам наврал про это членство-корреспондентство? Вот — ловкач!.. Это он еще двенадцать лет тому назад придумал, что женщину надо обольщать большими окладами. Смотрите: и вы клюнули!

Ирэна. Ничего я не «клюнула»! Я его просто люблю! Вы такого не поймете!

Ольга. Где уж нам… Но вы ему скажите: домой пришла повестка из суда. Институт керамики с него ищет восемьсот рублей за невыполненный проект…

Ирэна (с интересом). Да?.. Имейте в виду: он здесь не прописан. И я своим имуществом за его долги не намерена…

Ольга. Ну, факт. Описывать вещи будут у меня. Я знаю. А вы получше спрячьте вот это… (Указала на чемодан.)

Ирэна. Думаете, ко мне все-таки придут?

Ольга. Все может случиться… Так что вы говорили про любовь?

Ирэна. Говорила и буду говорить. Он — такой не похожий ни на кого… такой какой-то особенный… Но врет он много. Это я тоже заметила. Они ведь все такие — мужики…

Ольга. Это вам виднее. Я пойду, пожалуй… Да! Вот еще что я вам хотела сказать: здоровье у него вообще не очень… Колит в особенности мучает. Так вы там ему кашки сварите, яички всмятку… Суп лучше протертый…

Ирэна. Этого еще не хватало! Что я — диетическая сестра?

Ольга (вздохнула). Да… я вот всю жизнь была диетическая жена…

Ирэна. Ну, если вы любите возиться с этими кашками и супчиками… Слушайте, а сколько он получает в месяц?

Ольга. Рублей сто восемьдесят.

Ирэна (всплеснула руками). И это — все?

Ольга. Премии иногда бывают… потом, если закажут работу на стороне где-нибудь…

Ирэна.…и потом вчинят иск за невыполнение договора — да? Как вот этот институт, что вы назвали?

Ольга. Институт керамики. Ну, это спорный иск. Сергей работу-то сделал. Думаю, обойдется…

Ирэна. А если не обойдется?! Нет уж, знаете, не нужен мне ваш дорогой супруг!

Ольга. Зачем же вы его забрали у меня?

Ирэна. А теперь я передумала! Оставьте его дома: он у вас прописан, в конце концов!

Ольга. Выписывать и его дока не собираюсь.

Ирэна. «Пока»?! Я вам покажу «пока»!.. Я его с милицией выселю из моей квартиры! И чемодан попрошу унести сейчас же! Зачем вы его притащили?! (Пнула ногою по чемодану.) Какой-то облезлый пошлый баул… да еще за ним придут из суда, чтобы вместе с этим отнять и мои вещи… Это… это… хулиганство, и больше ничего! Я первая заявлю в милицию! Неет, вы вашего колитика получите обратно, как миленькая!

Ольга. Котика — вы хотите сказать?

Ирэна. Нет, колитика!

Ольга. Я вас не узнаю… А где же красивое чувство? Тайфун где?

Ирэна. Тайфун у меня будет, когда я начну вышибать вашего брехуна с моей жилплощади! Не на такую напали! Сейчас же вон отсюда вместе с чемоданом!

Ольга. Я готова уйти. Но чемодан обратно не понесу.

Ирэна. Понесешь. Еще как понесешь! (Пытается поднять чемодан.) Ну, берись за ручку… (Не может оторвать от полу.) Что вы туда, кирпичей наложили, что ли?

Ольга. Тут и его бумаги: проекты, планы, чертежи…

Ирэна. Уноси сейчас же, или я все сожгу!

Ольга. Это — ваше дело. Прощайте. Привет тайфуну. (Идет к двери.)

Ирэна (визжит). Стой. Я кому говорю: стой!

Ольга. А почему я должна у вас оставаться? Привет!

Ольга ушла; Ирэна бежит за нею.

Ирэна. Я тебе вслед этот чемодан с лестницы брошу!

Голос Ольги. Не бросите: вы его поднять не можете!

Голос Ирэны (с плачем). Я умоляю вас! Ну, сжальтесь надо мной! Ну, возьмите ваш чемоданчик!

Короткая пауза. Ирэна вернулась в комнату. Она и плачет и рычит от ярости. Кинулась к телефону, рывками набрала номер.

Ирэна (в трубку). Сергей Васильевич! Ты? Что, что? «Мяу»? Я тебе покажу «мяу»! Я тебе… ты у меня… Ты освободился? Очень хорошо! Никаких тут кошечек для тебя нет! Ясно?! Сейчас же придешь ко мне и вывезешь чемодан с твоим дурацким барахлом! Молчать! И прошу меня называть на «вы»! Никаких кошечек! Никаких тайфунов! Чтобы через полчаса и ты и твой дурацкий чемодан выкатились от меня! Всё! Клади трубку, болван!

Опустила трубку на рычаг, отошла от телефона и злобно ударила чемодан ногою; сильно ушибла ногу, зашипела, запрыгала на одной ноге и так проковыляли за кулисы.

Занавес

 

ДВЕ МАСКИ

Маленькая пьеса в 3-х картинах

ДЕЙСТВУЮТ:

Гранаткин — личность без определенных занятий.

Районный архитектор.

Заведующий райжилотделом.

Сотрудник(ца) райисполкома.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Коридор учреждения. Двери, указатели, телефон-автомат, деревянный диван. (Лучше все это поместить перед вторым занавесом.)

У телефона стоит Гранаткин. Он опустил в щель аппарата монету и набрал номер.

Гранаткин (в трубку). Аким Иваныч? Я говорю… Ну да: Гранаткин говорит… Никуда я не пропал, а… Аким Иваныч! Аким Ива… Аким… Ак… А… (Видно, что ему не дают говорить.) Аким Иваныч, зачем же вы так выражаетесь: «Пропал, сбежал, верни деньги»… Да разве я… Если я обещал достать разрешение на застройку, значит: всё! Аптека! Камень! Гранаткин такой человек, что через него двадцать восемь зданиев воздвигались и по сей день стоят как вкопанные… то есть — не вкопанные, а — на фундаментах. И вам я представлю на ваш то есть личный письменный стол… Нету у вас письменного? Все равно: на столовый стол представлю. На самоварный… на подтелевизорную тумбочку, а положу это разрешение лично персонально вам на что? — на застройку в пределах намеченного вами участка. Всё! Отсюда же и говорю: из райисполкома. Сейчас пойду и получу разрешение. Есть! К вечеру ждите! Всё! Всё! (Вешает трубку.) Нервный старикан… Однако же надо действовать: и аванс надо оправдать, и выбить из него еще, так сказать, порцию деньжат… С чего начну?

Проходит по коридору сотрудник (или сотрудница). Столкнулся с Гранаткиным.

Сотрудник. Простите…

Гранаткин. Нет, это вы меня простите… Вы здесь работаете?

Сотрудник. Угу.

Гранаткин. Тогда попрошу одну минуточку… (Вынул из кармана бумаги.) Видите ли: затеял один мой знакомый… то есть виноват: лично я затеял небольшую застройку в районе Кургускинской улицы. Но ни он, ни я совершенно не знаем: кто может дать разрешение на такую застройку?

Сотрудник. Тут надо получить две подписи: районного архитектора и заведующего райжилотделом… (Хочет уйти).

Гранаткин (задержал его). Как, как вы сказали?

Сотрудник. Районный архитектор — комната восемнадцать. И заведующий райжил-отделом — второй этаж, комната тридцать девять. (Хочет уйти).

Гранаткин (снова задержал). Благодетель, довершите вашу милость: расскажите мне — кто они такие? Как к ним подойти? С чем их кушают?

Сотрудник (пожал плечами). Ну, я не знаю… Райархитектор — товарищ Слюсарев — человек скромный, тихий, интеллигентный, начитанный…

Гранаткин. Начитанный, говорите? Так, так, так… Заметим себе.

Сотрудник. А Петренко — завжилотделом — наоборот, шумный такой тип, веселый, весь нараспашку…

Гранаткин. Нараспашку? Ага… Это — хорошо, что нараспашку… Пить любит?

Сотрудник. Может, и выпивает — не на работе, конечно… Но мне некогда, пустите меня…

Гранаткин. Сделайте милость… идите… вы и так меня облагодетельствовали…

Сотрудник уходит.

Тэк-с. Теперь — одно: не проворонить. К обоим подделаться. Вести себя в каждом случае по вкусу того, к кому пришел… Ясно. Решено. Приступаем. Первым будет этот — ну, архитек-тор, который такой начитанный… Что надо, чтобы его пленить? Две книги под мышкой и речь, наполненная цитатами. Книги! Где я возьму книги? Ага! — вон, кажется, книжный киоск, возьму под залог паспорта любых два тома…

Убегает и тотчас же возвращается, неся под мышкой сверток, явно состоящий из книг.

Так — а теперь в поход! На архитектора! За нашу застройку! Нет, Аким Иваныч, вы больше не будете говорить, что я зря взял деньги!

Исчез за кулисами.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Занавес открывает кабинет районного архитектора.

Архитектор — хмурый мужчина (или хмурая женщина) в очках сидит за столом.

Стук в дверь. Не успел архитектор поднять голову, как уже вошел Гранаткин.

Гранаткин. Можно? Простите… я вторгаюсь, наверное, не вовремя…

Архитектор. Нет, почему… Что вам угодно?

Гранаткин. Разрешите представиться. Гранаткин. Очень приятно… (Глядит на стол.) Ух, сколько книг!.. Да… тревожу вас по делу о застройке… (Глядит на книги.) Сразу видно интеллигентного человека… Начитанность! В сущности, она решает все в наше время… Да… Так на чем бишь я? Ах, да: застройка. Имею несчастье принять участие… Разрешите полюбопытство-вать: какие именно книжечки изволите держать на столе…

Архитектор (пожал плечами). Пожалуйста. Справочники: технические, строительные, план города…

Гранаткин. Да, да, да, вижу, вижу! Занимательное чтение… Я и сам видите вот? — только что приобрел два фолианта… Цены нет. Может, читали: немецкий философ Гоголь.

Архитектор. Гоголь?

Гранаткин. Простите: Гегель… то есть скорее Бебель…. в общем, Бабель.

Архитектор. Бабель, говорите?

Гранаткин. То есть Нобель… Небель даже… Виноват: Мебель…

Архитектор. Мебель? (Пожал плечами.) А что вам, собственно, угодно?

Гранаткин. Беспокою вас по делу о застройке. Один мой друг — почтенный человек, пенсионер, уважаемый старец — затеял построить один тут сарайчик на Кургускинской улице, домовладение, если изволите знать, за номером семнадцать-бис…

Архитектор. Почему же он сам не приходит?

Гранаткин. Исключительно по причине слабого здоровья. Я же говорю: инвалид. Как сказал поэт: «Увы, уже не те и силы, и весь мой организм не тот…» Забыл сейчас, чьи стихи, но очень трогательно. Вообще — поэзия моя слабость. (Похлопал по своему свертку.) Вот купил сейчас пару томиков лирических стихов. Поэт Исаак Михайловский.

Архитектор. Михайловский?

Гранаткин. Или наоборот: Михаил Исаковский. Что-то в этом роде. Чудные стихи и песни… «Как бы мне, дубине, к дубу перебраться»… Прямо слеза бьет, когда читаешь… Да, так вот: в отношении застройки я бы попросил вас, как интеллигент интеллигента…

Архитектор. Фамилия вашего товарища?

Гранаткин. А?.. Супрунов, Аким Иванович Супрунов, домовладение семнадцать, я извиняюсь, — бис… И все дело-то — на три минуты…

Архитектор (глядит в список). Супрунов…

Гранаткин. Именно! Супрун Иванович Акимов… То есть, простите, наоборот: Аким Иванович Супрунов.

Архитектор. Нет у меня такого заявления.

Гранаткин. Не может быть! Что же мне теперь делать?!

Архитектор. Пройдите в райжилотдел: может, у них…

Гранаткин. Придется. Ну, благодарю вас… Поскорее отделаюсь там и домой, читать! Это — моя слабость… Может, одолжите эту книжицу, я бы ее в два дня…

Архитектор. Это — справочник по оплате строительных работ…

Гранаткин. А что? Тоже есть своя прелесть. Помню, еще в двадцать седьмом году напоролся я в одном доме на тогдашнюю телефонную книгу… Неделю не могли меня оторвать от нее… Поверите ли: как роман приключенческий… И еще бы: на каждой странице — биографии. И притом не выдуманные… Там — Иванов, Иванов, Иванов, Иванова, Иваненко, Ивановский, Ивахин… Взахлеб читал. Ну, честь имею: надеюсь еще навестить и поговорить на досуге исключительно об словесной изящности… то есть, я извиняюсь: об изящной словесности…

Гранаткин ушел.

Архитектор. До свидания… Странный субъект…

Занавес

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Кабинет заведующего райжилотделом. Заведующий стоит у шкафа и вынимает бумаги. Стук.

Заведующий. Войдите.

Входит Гранаткин. Из кармана торчит бутылка, завернутая в бумагу. Сверток с книгами — в руке.

Гранаткин (в сторону). Значит, — рубаха-парень… Попробуем подобрать к нему ключик.

Заведующий. Что скажете?

Гранаткин. Ну, здоров! Давай пять… (Сует руку, передразнивая.) «Что скажете, что скажете»!.. Будто уж нельзя зайти хорошему человеку к хорошему так… Куришь? (Протягивает коробку папирос.)

Заведующий. Спасибо. Только что курил…

Гранаткин. Ладно. После затянемся… (Прячет коробку.) Вот какая картинка, друг ситцевый: я ведь к тебе — по делу.

Заведующий. А по какому? Садись… (Идет к столу.)

Гранаткин (садится на стул перед столом). Сейчас скажем. Да… Ничего у тебя кабинетишко… Тут в случае чего и тяпнуть можно, — а? А? А?.. (Вытаскивает из кармана до половины бутылку.)

Заведующий. Ну, это ты брось!

Гранаткин. Да что ты? — уж и пошутить нельзя, понимаешь… Сам соображаю: после работы мы с тобой в неслужебное время — тово… (Щелкнул себя по горлу.) Да, так вот: насчет застроечного дела я. Ну-ка, глянь: не у тебя ли заявка одного старичка?..

Заведующий. Фамилия?

Гранаткин. Скажу фамилию… Куда торопишься?.. (Смотрит на бумаги на столе.) Это — чья карточка? А ничего канашка! Факт!.. Я и сам не прочь… у меня тоже есть знакомые, так сказать, киски… Как-нибудь устроим с тобой детский крик на лужайке, хе-хе… Да, так вот: некто Супрунов Аким Иванович. Застройка на Кургускинской улице…

Заведующий. Сейчас посмотрим… (Роется в бумагах.)

Гранаткин. Слушай, а что ты здесь, понимаешь, штаны протираешь? Давай по-быстрому отдадим концы и — в ресторанчик. Я знаю один погребок, так там закуски дают… (Делает воздушный поцелуй.) Пальчики оближешь! И оркестр играет… (Напевает.) «Мишка, Мишка, где ж твоя улыбка…»

С середины последней реплики вошел архитектор.

Архитектор. Можно?

Заведующий. Прошу, Василий Васильевич… (Анна Васильевна.)

Гранаткин. А? Как?.. Неужели… Кхм… (Принимает поспешно постный вид и прячет поглубже в карман бутылку.) Люблю я, понимаете ли, на закуску почитать хорошую книгу… Того же Гегеля… то есть Мебеля… В общем, что-нибудь такое — философское, покруче…

Заведующий (с удивлением смотрит на Гранаткина). Как?

Гранаткин. Я говорю: люблю этак трахнуть что-нибудь за здоровье всех этих философов или там вообще писателей… (Обернулся к архитектору.) В каком то есть смысле трахнуть? — исключительно, что поаплодировать… (Показывает, как он хлопает руками.) Другой раз такое у них вычитаешь, что просто один в комнате начинаешь аплодировать… (Повернулся к заведующему.) А почему? Исключительно потому, что если на столе водчонка там, понимаешь, килечки, колбаска… барышни тут же помоложе хихикают, ну, — как не взыграть?.. (Повернулся к архитектору.) Духом — я имею в виду взыграть духом. Так приятно расширить кругозор и вообще предаться мыслительному процессу… (Повернулся к заведующему.) Особенно в хорошей компании да чтобы застолье — подходящее.

Архитектор. Странный какой гражданин!..

Заведующий (архитектору, незаметно для Гранаткина, тихим голосом). Пройдите-ка на мое место…

Архитектор и заведующий меняются местами. Гранаткин упустил это обстоятельство.

Гранаткин (говорит в сторону кресла заведующего, подле которого теперь сидит архитектор). А мы с тобой все-таки тяпнем сегодня водчонки! (Повернулся к двери, где прежде был архитектор, а теперь стоит заведующий.) И еще вам хочу показать одну книженцию восемнадцатого, можете себе представить, века… Такая мудрость, знаете ли… (Заметил, что обращается к заведующему.) А?.. Как?.. То есть я хочу сказать: ай-да сейчас в забегаловку… (Смотрит в сторону архитектора.) То есть, я извиняюсь, с вами мы сейчас махнем в библиоте-ку и там откупорим… исключительно большой такой ящик с книгами… (Заведующему.) И под эти книги дербалызнем как надо! Девчонок вызовем прямо в эту библио… забега… в библигалов-ку… То есть… Как хотите, я не могу сразу на вас на двух работать!

Архитектор. А зачем вам работать?

Заведующий. Разрешение на застройку уже дано.

Гранаткин. А?

Заведующий. Вот тут записано: разрешение Супрунову Акиму Ивановичу послано на дом.

Гранаткин. Как то есть послано?! Как послано?! Значит, я остался ни при чем?!

Архитектор. Значит, вы сами — не застройщик?

Гранаткин. Я? Как вам сказать? Скорее нет, чем да. Но я так заинтересован, чтобы почтенный старик получил разреше…

Заведующий. Это мы понимаем, что вы заинтересованы. Сколько вы с него потребовали?

Гранаткин. Что значит «потребовал»? Я вообще ничего не тре… В общем, я пошел. Меня тут ждут в одной библиотеке… скорее даже в забегаловке… Честь имею! Ффу… Сколько хлопот, и все — зря… Тьфу! (Убегает.)

Занавес

 

ВСТРЕЧА С ПОЭТОМ

Скромное помещение районной библиотеки. На заднем плане — стеллажи с книгами, на авансцене — несколько столиков для читателей.

Две библиотекарши в темных халатах держатся поближе к книгам.

Поставленный отдельно столик служит кафедрой для лектора. За ним стоит критик, заканчивающий свое вступительное слово в тот момент, когда занавес открывается.

Читатели сидят за остальными столами и просто на стульях, сдвинутых в подобие коротких рядов. Их немного — читателей. Предполагается, что известное количество таких слушателей литературного вечера находится за кулисами.

Критик (он близок к концу своего слова) … и это свидетельствует о том, что у автора имеются тенденции к смазыванию тех позиций и ситуаций, которыми нельзя пренебрегать, касаясь данных вопросов.

Громкий храп одного из слушателей. Хррр… Фр… Хрр…

В общем, я кончаю, товарищи. Сейчас перед вами выступит поэт Антон Кусачков. Как отмечала наша критика и я в том числе, — товарищ Кусачков входит в первые полсотни наших поэтов, но занимает в этой когорте одно из последних мест. У него — своеобразное лирическое дарование, которым, однако, он плохо владеет. У Кусачкова есть то, что называется «свой голос», но голос этот — довольно противного тембра. Стихи Кусачкова всегда можно отличить по их неповторимой манере, полной противоречий и недоделок. Образы Кусачкова запомина-ются как по своей необычности, так — часто — и по нелепости. Читатель любит поэзию Кусачкова, если он ее встречает редко и в малых дозах. Словом, Кусачков интересный поэт, встреча с которым доставит вам удовольствие. Антон Сосипатрович, прошу вас!

Критик уступает место поэту, приглашая аудиторию аплодировать последнему. Слушатели вяло хлопают.

Из-за стеллажей выходит поэт. Он надменно останавливает жидкие аплодисменты аудитории. Проходит к столу, громко пьет из стакана, делает большую паузу.

Поэт. Я прочитаю вам мою «Балладу о кукурузе». Мой друг поэт Тимофей Вихлявый утверждает, что его стихи о кукурузе написаны до моей «Баллады». Но это — неверно. Когда Вихлявый сел писать свои стихи, мою «Балладу» уже положил на музыку мой друг — композитор Никифор Фрац. Итак, «Баллада о кукурузе». (Читает, скандируя.)

I

Припев:

II

Припев:

III

Припев:

Критик. Браво! (Рукоплещет, но, не получив поддержки у слушателей, умолкает.)

Поэт. Я хотел бы прочитать вам еще отрывок из моей поэмы «Лопата», но, к сожалению, наизусть не помню, а книжку позабыл… Товарищи библиотекари, у вас есть мой сборник «Сивый ветер»?

Заведующая библиотекой. Безусловно… Марья Карповна, найдите товарищу Кусачкову его сборник…

Библиотекарша. Сейчас, сейчас…

Молодая библиотекарша в синем халате поспешно скрывается за стеллажами. Она уносит туда стремянку. Пауза. Критик беседует вполголоса с поэтом, а слушатели — между собой.

Голос библиотекарши (из-за стеллажей). Фф-ух!.. (Слышно, как она громко чихает несколько раз подряд.)

Заведующая. Марья Карповна, в чем там дело?

Библиотекарша (сквозь чихание). Сейчас, сейчас… несу.

Библиотекарша выносит запыленный томик, держа его далеко перед собой. Она продолжает чихать.

Заведующая (отнимает у библиотекарши книгу). Дайте сюда!.. Что это вы нашли время чихать! (Чихает сама.) Пожалуйста, товарищ по… поэт… Апчхи!

Заведующая отошла в сторону и там пытается сделать выговор библиотекарше, но не может это осуществить, так как все время чихает. Библиотекарша, продолжая чихать, оправдывается, но тоже — с трудом.

На фоне этой мимической сцены поэт решительно раскрывает том своих стихов. Вырывается из книги облако пыли. Начинают чихать критик и близсидящие слушатели. Сам поэт чихает больше и чаще всех. Нечто вроде «чиховой переклички» на разные голоса.

Поэт. Хорошо же у вас соде… соде… соде… апчхи! Чхи! Чхи!.. содержатся кни… чхи!.. ги… чхи!..

Библиотекарша. А чем мы виноваты, если вашу книгу никто не спраши… апчхи!

Заведующая (останавливает библиотекаршу). Помолчи… чхи!.. те!

Поэт. Как это не спра… спра… спра… апчхи! Как это не спра… чхи! Как не спрашивают? Вот мы сейчас посмотрим по формуляру… (Залез в карманчик на внутренней стороне перепле-та, извлек бумажку, от этого возникло новое облачко пыли.) Нда… Это… апчхи! чхи! чхи!.. Это тово… чхи… (Снова чихает.)

Критик. Антон Сосипатрович, вы… чхи!.. Вы… чхи!.. Вы… чхитайте!

Поэт (читает по книге).

(Переворачивает страницу, новое облако пыли.)

Поэт начинает чихать без остановки. За ним чих одолевает всю аудиторию. Поэт в конце концов махнул рукой и ушел совсем.

Заведующая библиотекой. Товарищи, прошу соблюдать пор… пор… порядок… апчхи!.. Вот мы прослушали… сти… сти… чхи! Ставлю их на обчихание… то есть на обсужде… апчхи!..

 

ГЛУХОНЕМОЙ

НЕБОЛЬШАЯ КОМЕДИЯ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Муж.

Жена.

Друг.

Книгоноша.

Глухонемой.

Действие происходит в наши дни в однокомнатной квартире нового дома.

Еще до открытия занавеса слышно, как ссорятся муж и жена. А когда зрители увидели современно обставленную комнату, перед ними предстают не слишком молодые супруги. Оба находятся в состоянии раздражения. Оба все больше приходят в ярость от слов и действий друг друга.

Жена. Ну, хорошо! Я — плохая жена. Но ты-то мог бы вести себя достойно?!

Муж. С какой стати я буду вести себя достойно, если мне платят… платят… (Подыскивает слово.)

Жена. Чем тебе платят?

Муж. Неблагодарностью — вот чем!

Жена. А за что я должна тебе быть благодарной?! За то, что ты меня унижаешь не только здесь — дома, но и перед твоими друзьями, которые…

Муж. Что — «которые»?

Жена. Которые просто смеются надо мною по твоей милости!

Муж. Кто смеется? Ну, кто?!

Жена. Да все! Все, за исключением тех, кто меня просто жалеет!

Муж. Уж если кого жалеют, так это — меня!..

Звонок у входной двери.

Жена. Интересно знать: за что тебя жалеть?

Муж. За то, что у меня такая жена! — вот за что!

Звонок повторяется.

Жена. Нет, уж прости! Жалеть можно только меня! Да-да-да!

Звонок повторяется три раза кряду.

Муж. Меня! Понимаешь: меня надо жалеть!

Жена. Звонят. Открой дверь!

Муж. Вот: дверь почему-то обязан открывать я…

Жена. А почему я должна открывать?

Муж. Вот! Про это я и говорю!

Жена. Хорошо, я открою. Я открою, но ты… (Идет к двери.)

Муж. Можешь не делать мне одолжений!

Звонки зачастили.

Жена. Да иду я, иду! Кто там трезвонит, черт вас всех побери!

Жена открыла дверь. Входит друг.

Друг. Вы — дома?

Жена. Яша? Боже мой, как приятно! (Мужу.) Погляди, кто к нам пришел!

Муж. Какими судьбами?! Вот радость!..

Жена. А я еще утром спросила мужа: «Пусик, почему это Яшенька нас забыл?»… Ты помнишь, пусик?

Муж. Я все помню, кисонька!

Жена. Что же вы не раздеваетесь? Хотите чаю? кофе? Покушать?

Друг. Спасибо, спасибо… У меня к вам огромная просьба…

Жена. Будем рады помочь… Правда, пусик?

Муж. Кисонька, ну, конечно!..

Друг. Понимаете, я приехал из родного города — ну, где мои старики живут… И привез с собою больного человека…

Жена. А он заразный?

Друг. Боже упаси! Он просто глухонемой.

Муж. Как это «просто»?

Друг. Не слышит и не говорит ничего. А в остальном — прямо душечка. Его надо показать профессору. А сам он — то есть не профессор, а глухонемой, — он родственник наших друзей. Они столько делают для моих родителей… Я не мог отказать им!

Муж. Но чем мы-то можем помочь вашему глухонемому…

Друг. Просьба одна: пусть он побудет у вас полчасика, пока я договорюсь с профессором…

Жена. А он это… он — не припадочный, ваш глухонемой?

Друг. Да что вы!.. Вот увидите: обаятельнейший человек… Улыбка такая… а услужливый какой! За водой там сходить к колодцу или починить забор…

Муж. Но у нас нет колодца: водопровод… вы же сами знаете…

Жена. И заборов как-то мы не завели…

Друг. Разве ж я не знаю? Это я — к примеру. А вообще он посидит в передней, если вы, конечно, разрешите…

Муж (пожимая плечами и глядя на жену). Ну, если вы говорите, что он, так сказать, вполне безопасный…

Друг. Ну, как я!

Жена (кокетливо). О, нет, вы как раз — очень опасный субъект. В вас столько обаяния, я знаю, как вы умеете обольщать женщин…

Друг. Да что вы, я никогда себе этого не позволяю… Так разрешите я за ним схожу?

Муж. Куда сходите?

Друг. А я его оставил у подъезда. Сказал, что сейчас вернусь: хотел согласовать с вами…

Муж. «Сказал»? Значит, он что-то слышит?

Друг. Да нет! Он как вот эта стенка… И я ему жестами, знаете, жестами… (Показывает хозяевам, как он мимически объяснялся с глухонемым.)

Жена (кокетливо смеется). А вы, оказывается, артист! Я и не знала…

Муж (хихикает). Забавно это всё… Ну, ступайте за вашим глухонемым!

Друг. Спасибо, мои дорогие!

Друг поспешно уходит. Жена заперла дверь.

Муж. Этого нам еще не хватало: глухонемого в дом!

Жена. Что ж ты тогда согласился, если тебе не нравится?

Муж. Попробовал бы я не согласиться: все равно ты бы впустила его назло мне, а впустила бы!

Жена. То есть это ты так предполагаешь!

Муж. Не предполагаю, я знаю! Из одного кокетства пустила бы!

Жена. При чем тут кокетство?

Муж. А при том, что ты просто на шею бросаешься!

Жена (наигранно смеется). Кому? Глухонемому?!

Муж. Не глухонемому, а — Яше. Ты даже сейчас успела ему строить глазки и говорить, что он неотразим!

Жена. Ну, знаешь, для своей идиотской ревности ты мог бы выбрать повод поумнее!

Звонок.

Муж. Какое кокетство, такая и ревность!

Жена. Боже мой! За что ты меня наказываешь?! Неужели я всю жизнь обречена жить с этим типом?!

Звонок.

Муж. Звонок. Иди, впускай своего глухонемого.

Жена. «Моего»? Ну и негодяй же ты!

Звонок.

Муж. Э, да что там толковать…

Муж быстро идет к двери. Показался книгоноша, который робкой мимикой просит разрешения войти.

Жена. Хорош гость, нечего сказать! И ты умудрился еще меня приревновать к такому идиоту!

Муж (жене, вполголоса). Тихо ты! А вдруг он услышит!

Жена. Тебе же сказали, что он абсолютно глухой! (Отвернулась.)

Муж (мимикой показывает книгоноше, что он может войти). Прошу вас, пожалуйста… (Громко.) Давай сюда! Слышишь? Ты, парень!

Жена. Хорош «парень»!.. Ему лет пятьдесят…

Муж (усиливает мимику, но не оставляет и попытки говорить с гостем). Ну, что ты застрял в дверях? Раз уже притопал, давай заходи!.. А где Яков-то? Почему ты без него?

Книгоноша начинает шипеть и попискивать.

Жена. Видеть не могу, как ты мучаешь этого… этого… (Махнула рукой на книгоношу.) В общем, пусть входит! (Книгоноше.) Эй, ты… Я тебе говорю!.. Сядь вон там (указала на стул в передней) и жди своего провожатого! (Мужу.) Ну, хоть в таком случае, когда нужно именно мужское вмешательство, ты можешь мне помочь?!

Муж. Не забегай вперед! (Показывает книгоноше стул, тащит его за руку к стулу и сажает.) Цыц! Здесь сидеть! Ясно? А будешь еще шипеть или там визжать, выгоню! Понял, нет?

Книгоноша с обидою разводит руками, а затем кивает утвердительно. Сел на стул, сверток положил на пол. Супруги переглянулись с удивлением.

Жена. Пусик, может, он не совсем кретин?

Муж. Наверное, он не глупее тебя… (Смеется.)

Жена. Откуда в тебе столько грубости? Ведь вот при посторонних ты сдерживаешь себя, никто из знакомых даже не подозревает, какой ты хам и негодяй!

Муж. Ну, матушка, уж если ты меня считаешь хамом, так чего мне церемониться?! Как хам, я могу говорить и делать что угодно!

Книгоноша печально отворачивается.

Жена. Смотри: даже глухонемой понял тебя! Он не может слышать и видеть…

Муж. Ха-ха-ха! Глухонемой «не может слышать и видеть»! Какою надо быть лживою, чтобы сказать эти слова!

Жена (визжит). Ты сам врешь каждый день на каждом шагу!

Книгоноша зажал себе уши.

Муж. Тихо! Без крика!

Жена. Почему я должна молчать, когда все знают о тебе: ты… ты… ты… (Ищет определения.)

Муж (спокойно). Слушай, может быть, действительно этот глухонемой что-то понимает? Когда ты завизжала, он заткнул себе уши…

Жена. Я же говорю…

Оба супруга глядят пристально на книгоношу, а тот придает себе спокойное выражение лица и скромную позу.

Жена. А все-таки неприятно, когда такой тупица… (Постучала себя по лбу и показала на книгоношу.)

Книгоноша вздохнул и загрустил.

Муж. Да? Тебе неприятно? Почему ты думаешь об этом, — а?!

Жена. Кажется, ты меня начинаешь ревновать к этому бревну?!

Книгоноша вздохнул со стоном.

Муж. Ревновать? Я? Ха-ха-ха-ха!.. Но между прочим: это не случайно, что ты…

Жена. Кстати: существовать с тобою не намного приятнее, чем было бы с ним! Да, да!

Муж. Ну, спасибо! Теперь я знаю твое истинное отношение ко мне! Сравнить меня с этим… (Постучал по голове книгоношу.)

Жена. Это ты себя сравниваешь с ним! (Постучала по голове книгоношу.)

Звонок.

Муж (отбрасывает руку жены с головы книгоноши). Не смей его трогать! Тебе мало, что ты меня доводишь до сумасшествия, так ты еще этого несчастного…

Звонок.

Жена. И ты не смей меня трогать! И его не смей трогать!

Длительные звонки, книгоноша рвется по направлению к двери. А супруги отталкивают друг друга.

Муж. Пусти сейчас же!.. Слушай, что это с ним? (Остановился.)

Жена. Ваш маневр не пройдет! (Отбрасывает руку мужа.)

Муж. Я серьезно говорю! Куда он тянется?

Пауза. Оба супруга присматриваются к книгоноше. Звонки учащаются. И книгоноша направился к двери.

Жена. Звонят!

Муж. Сам слышу! Но почему он услышал — глухонемой-то?

Жена (спешит к двери, открывает ее). Ничего он не услышал! Просто он не желает видеть твою грубость и…

Входит друг. За ним видна фигура глухонемого.

Муж. Ну, где же вы? Ваш глухонемой уже час торчит здесь, а вас нет!

Друг. Как «торчит здесь»? Глухонемой — вот он… (Указывает на глухонемого.)

Глухонемой ласково улыбается и кланяется.

Муж. Позвольте… Тогда — кто же это?!

Друг. Не знаю… я от вас вышел, а он (указал на глухонемого) куда-то исчез… Еле нашел я его на сквере на углу: сел уже играть в козла! Представляете себе?!

Жена. Боже мой! Значит, какой-то проходимец выдавал себя за глухонемого и морочил нам голову…

Книгоноша (сильно заикаясь). Я — не проходимец… я — заика…

Муж. Какого же черта вы притворялись тут?!

Жена. Да! Зачем это безобразие?!

Книгоноша. Я не при… при… творя… Я хотел вам сказать, что слышу и вижу, не…

Друг (глухонемому). Сядь сюда! (Мимикой показал на стул) Вы обязаны были заговорить!

Глухонемой покорно сел на стул.

Книгоноша. Я сперва хотел говорить, но товарищи — оба — столько наговорили друг другу обидного…

Муж. А вам-то какое дело?!

Книгоноша. Вот именно: не мое дело… Мне совестно было показать, что я понимаю ваши дрязги…

Жена. Вот видишь? — даже посторонние ужасаются твоей грубости!

Муж. Моей?! А ты вела себя как птичка?!

Книгоноша. Граждане! Прошу вас: не надо!

Муж. Раз уж вы все равно знаете, то почту — «не надо»?!

Книгоноша. Я никогда никому не скажу!

Жена. А зачем вы вообще приперлись к нам?!

Книгоноша. Я — книгоноша. Принес вам подписные издания, а вы меня сразу… (Заканчивает мимически.)

Друг. Да… нехорошо так уж распускаться…

Жена. И вы — туда же?!

Муж. А ну убирайтесь отсюда вместе с вашим глухонемым!

Жена. Вон отсюда!

Друг. Позвольте, что я такое сделал?..

Муж. Сейчас же вон!

Жена. И этого заберите — заику!

Муж. Все вон!

Книгоноша (другу). Воображаю, что теперь у них начнется!

Жена (кричит). Какое ваше дело!

Муж. Все вон отсюда!

Друг, глухонемой и книгоноша ушли. Муж захлопнул за ними дверь.

Занавес

Перед занавесом появляется книгоноша со своим свертком в руке.

Книгоноша. Вот вы скажете: зачем нам это показали? А как же? Раз еще есть где-то такие люди, которые друг к другу так относятся, мы должны это осуждать, — не правда ли? Всего вам лучшего! Не ссорьтесь — я вас прошу! (Скрылся за кулисами.)