Глава 21

Кронерд тут же выступил вперед, заслоняя нас с мамой. Бок о бок с ним встали дед и прадед, недвусмысленно давая понять, что семейные распри остались позади, и теперь Эвераши действуют сообща, как единый кулак.

Ох, надеюсь, о кулаке я случайно сейчас вспомнила.

Первым возле нас оказался глава совета, который с самого начала стоял ближе всех ко мне.

— Лорды, поздравляю с таким неожиданным… «приобретением».

Он склонил голову, приветствуя Эверашей, а потом попытался отыскать меня взглядом за спинами родственников. Но те лишь сдвинулись плотнее, и лорд Калнан, досадливо поморщившись, продолжил:

— А мы-то спорили, когда ты наконец женишься, Кронерд, и обзаведешься наследником. Беспокоились, сам понимаешь. Как оказалось, никто не угадал. — Мужчина хохотнул, но глаза его оставались непроницаемо-холодными. — Почему же ты нам сразу не сказал? Не представил дочь и очаровательную леди Гестину… — Быстрый взгляд в сторону мамы. — Как полагается? Тогда никакого разбирательства бы не было. Кстати, как тебе удалось закрыть от нас магию девочки и ее метку?

В последних словах главы только глухой не уловил бы обвинительные нотки пополам с жадным интересом.

— Вот потому и не сказал. Чтобы дознание довели до конца и полностью оправдали Элис. И в дальнейшем у совета не было бы повода повернуть ситуацию в свою пользу. Дар прятал артефакт. Какой? Спросите у лорда Ранглота, это его разработка, но, боюсь, подходит она исключительно Хозяйкам. Никому больше. — Отец оставался абсолютно спокоен. — Я представил свою наследницу, когда счел, что для нее это безопасно. По закону, как отец, я имею на это право.

— Разумеется, имеешь, — отступил лорд Калнан. И тут же снова бросился в атаку. — А когда ты сам узнал о ее существовании? И как случилось, что раньше...

— Это долгий рассказ, — отец кивнул на группу алхоров, дожидающихся своей очереди. — Думаю, сейчас не самое подходящее время.

— Да-да, — поспешно согласился глава. — Что ж, еще раз поздравляю.

Он отошел в сторону, поближе к прадеду, видимо, чтобы выбрать момент и расспросить его об экранирующем артефакте, а освободившееся место тут же заняли архи.

— Ну, Кронерд! Удивил, так удивил…

— Хозяйка... Хм.... Давненько их не было. Да еще с фамильяром. Чудные дела творятся. А я еще не хотел сегодня приходить…

— Лорды, примите мои наилучшие пожелания. Надо же, девчонка-алхор. Потрясающе…

Поздравления сыпались со всех сторон. Каждый стремился вставить хоть несколько слов и, заодно, рассмотреть меня. Эвераши отвечали немногословно, но вежливо, однако с места так и не сдвинулись, продолжая заслонять нас с мамой от любопытных взглядов.

Среди нескольких десятков высших мне запомнился лишь немолодой мужчина, чем-то похожий на Айтона.

— Рад! — произнес он коротко. Нашел меня взглядом. Улыбнулся: — Добро пожаловать, леди.

Единственный, кто обратился не только к родственникам, но и к нам с мамой. Все остальные приветствовали исключительно мужскую половину семьи Эвераш, словно мое появление на свет — целиком и полностью их заслуга. Но это я еще могла понять, а вот...

— Поздравляю, Дивен! Отлично.

Вот это, точно нет. Дед-то тут при чем? Какое отношение он имеет к факту моего рождения?

Дальше стало только хуже.

После архов, которые, хвала Темнейшему, никого не пристраивали мне в мужья, подтянулись другие высшие. Вместе с ними на отца посыпались предложения о сотрудничестве, рассуждения о выгодных союзах и недвусмысленные намеки об ухаживаниях, а то и вовсе о немедленном заключении брачного контракта. Алхоры торопились, стараясь опередить вероятных соперников.

Чашу моего терпения переполнило явление Серкуса.

Тэйн-старший прошел вперед, уверенно тесня соплеменников — впрочем, большинство мужчин сами отодвигались, чтобы уступить ему дорогу, — и остановился перед нами.

— Неожиданно, — сухо процедил он. — Надеюсь, ты понимаешь, Кронерд, какие проблемы влечет за собой появление не наследника, а наследницы? Высшим нужны сильные Хозяева, и родить одного из них должна твоя дочь. Это ее долг. Поэтому она обязана выбрать в мужья сильнейшего алхора. Того, кто сумеет объединить обе семьи, а, если нужно, продолжить и свой род, и ваш. Мой сын — наилучший кандидат из возможных.

— Насколько мне известно, Серкус, Ройс помолвлен, — с усмешкой произнес отец. — Поправь меня, если я ошибаюсь. Или у тебя есть еще один сын?

— Помолвлен, — не стал спорить Тэйн. — И наследник у меня один. Но, если интересы государства того требуют, помолвку можно и расторгнуть, с соответствующей компенсацией, разумеется. Уверен, члены совета со мной согласятся. Ройстан один из самых одаренных среди неженатых алхоров. Впрочем, если кто-то сомневается, давайте устроим состязания. Помнится, за руку девушек-алхоров так и боролись в древности. Или ты, Кронерд, пойдешь против законов, данных нам предками?

Окружавшие алхоры возбужденно зашептались, а Тэйн самодовольно ухмыльнулся, словно заранее знал, кто выйдет победителем из предстоящего соревнования.

Это стало последней каплей.

Я тронула отца за рукав, прося подвинуться, и плавно скользнула вперед.

— А меня вы не хотите спросить, лорд Тэйн? Соглашусь ли я выйти за вашего сына?

Серкус смерил меня немигающим взглядом, чуть заметно скривился. Произнес холодно, почти равнодушно:

— Ваши желания, леди Элис, в данном случае не имеют значения. Вы теперь не варрийка, а высшая Лагора. Наши женщины не принимают решений, с этим прекрасно справляются мужчины их семьи. Таковы традиции, и не вам их менять.

— А вот тут вы ошибаетесь, лорд. Я не просто высшая Лагора, а полноценный алхор. Согласно уложению от 2920 года и поправке к нему от 2923 года все девушки-алхоры, прошедшие круг предков, признанные наследницами дара, обретшие теневой плащ, получившие родовую метку и личный нхоран, не просто имеют право участвовать в решении своей судьбы. Им позволено самим выбирать себе супруга. Закон принят после гибели леди Нидлин из рода Элсани. Кстати, именно с ее смертью род и прервался. Конечно, с тех пор прошло не одно столетие, но правило до сих пор не отменили. Так ведь?

Улыбнулась окружающим в ожидании ответа.

Любой закон Лагора скреплялся магически. Если он прекращал действовать, во всех особым образом зачарованных документах появлялась соответствующая отметка. Бывшая Хозяйка позаботилась, чтобы ее записки всегда отражали реальное положение дел. Так что я была абсолютно уверена в том, что говорю.

Высшие молчали. Все, даже Тэйн. Кажется, мне опять удалось их удивить.

Спасибо тебе, Ларуит, за твои исследования и вовремя подаренную книгу.

— Неужели никто не помнит об этой поправке, уважаемые лорды?

— Почему никто? — отмер пожилой арх. Тот самый, что при виде Тири уличил меня в неподобающем поведении. Оскорбленно задрал подбородок. — Ну да, такой закон принимали... давным-давно. Только им с тех пор никто не пользовался. Кроме одного единственного раза.

— Но ведь его не отменили? — уточнила настойчиво.

— Не отменили, — нехотя согласился высший. Поймал бешенный взгляд Серкуса, пожал плечами. — Забыли, наверное.

— Забыли или нет, не имеет значения. Главное, он действует, значит им можно воспользоваться. — Я расправила плечи и произнесла громко и отчетливо, чтобы слышали все в зале: — Пользуясь дарованным законом правом, заявляю, что выйду замуж за того, кого сама выберу.

— Я подпишу брачный договор только в присутствии дочери и с ее согласия, — тут же подхватил отец и положил руку мне на плечо.

— Не уверена, что мое мнение что-то значит в этом высоком обществе, — голос мамы чуть заметно дрогнул на слове «высоком». — Но я дам свое благословение лишь тому, кого одобрит Элис.

— И правильно, — весело фыркнул прадед. — Поддерживаю.

Но вот чего я совсем не ожидала, так это заключительного короткого, но не менее веского от Дивена:

— Присоединяюсь.

Алхоры снова затихли, хмурясь. Кто возмущенно, озабоченно, мрачно, а кто и многозначительно. Явно просчитывая следующие ходы.

Я обвела их взглядом и заметила в стороне своего недавнего соседа по церемонии. Он застыл, закусив губу, едва сдерживая слезы. Рядом стояли родители, пара родственников и... все. Высшие после окончания церемонии побежали разглядывать диковинку — дочь Эверашей и будущую Хозяйку, о юных наследниках благополучно забыли. К ним так никто и не подошел. Не поздравил. А ведь Тебор, наверняка, ожидал совсем другого. Готовился. Мечтал. Получается, я, пусть невольно, отняла у ребенка праздник. И у остальных детей тоже.

Повинуясь внезапному порыву, шагнула к расстроенному мальчишке. Тот опасливо придвинулся к отцу.

— Ты хотел познакомиться с Тири? Она не против.

Лисичка, и правда, не возражала. Когда вспыхнувший от удовольствия юный алхор осторожно потянулся к фамильяшке, она сама подставила мордочку и потерлась о ладонь.

— А я своего фамильяра до магического совершеннолетия забрать не смогу, — то ли пожаловался, то ли поделился Тебор.

— Хочешь сходить в питомник? Пообщаться с ним?

— Еще бы! — у мальчишки даже глаза вспыхнули.

— Тогда жди. Пришлю приглашение.

Тебор просиял, а я повернулась его родителям, которые продолжали настороженно меня рассматривать.

— Добрый день. Я Элис Эвераш. Рада знакомству. Мне сказали, ваш сын необыкновенно талантлив. Такой маленький и уже алхор. Потрясающе.

Упоминание о сыне, которым чета Раха явно гордилась, растопило лед недоверия, и через некоторое время леди Лурия, так представилась мать Тебора, увлеченно рассказывала о своем необыкновенном ребенке. Отец вел себя сдержанно, лишь изредка кивал, поддерживая супругу, и гордо посматривал на сына.

Вскоре к нам подтянулись другие мальчики. Хвала Сахтару, в отличие от взрослых, их привлекала не я, а красавица найтири, которая буквально купалась во всеобщем восхищении. Но это дало мне возможность познакомиться и разговориться с их родителями…

— Леди Элис, позвольте отвлечь вас ненадолго.

Когда за спиной прозвучал низкий уверенный голос, я даже вздрогнула. Медленно оглянулась и с трудом сдержала неприязненную гримасу. Сол Чидлис. Вот кого я меньше всего желала бы сейчас видеть. После Серкуса Тэйна, разумеется.

— Всего на пару слов, — уточнил мужчина. Учтиво поклонился. — Это важно.

Тири неожиданно зарычала, скаля мелкие острые зубки. Ей явно не понравился этот высший. Золотая шерстка тут же стала серебряной, вздыбилась и заискрилась магией. Найтири напоминала сейчас пушистый шарик. Маленький и очень сердитый.

Погладила лисичку по голове, успокаивая, и сделала шаг в сторону.

— Слушаю вас, лорд.

— Я был неправ, — не стал тянуть Чидлис—младший, — обвиняя вас и настаивая на наказании без достаточных на то оснований. Считал ли Норда вашим отцом и относился предвзято. Надеюсь, вы понимаете, чем вызвано мое поведение, и не станете судить слишком строго. Если бы я тогда знал... — Он не договорил. Склонил голову. — Приношу свои извинения.

— Хорошо.

Говорить не хотелось. Кем бы Сол меня ни считал, там в Кайнасе, приговорить беззащитную девушку только за то, что она дочь твоего врага… неправильно. Подло. Пусть Чидлис попросил прощения, симпатий ему с моей стороны это не прибавило.

Но мужчине, видимо, хватило и короткого ответа. Он явно приободрился. Губы раздвинулись в улыбке.

— Позволите навестить вас на днях? — осведомился вкрадчиво.

Это что, он тоже собирается добиваться моего расположения?

Ну уж нет.

Покосилась на отца. Кронерд разговаривал о чем-то с Нетгардом-старшим, но не забывал держать меня в поле зрения. Заметив, что я на него смотрю, он тут же отвлекся. Прищурился, словно спрашивая: «Помощь нужна?»

Чуть заметно качнула головой. Я только что перед всеми объявила, что выбираю сама, значит, и Солу должна ответить лично. Но поддержка отца придала решимости.

— Я принимаю ваши извинения, лорд Чидлис, но навещать меня не нужно. Скажу честно, не лукавя, это ни к чему не приведет. Не стоит зря тратить время. А сейчас, простите, меня ждут.

Лицо мужчины потемнело, каменея на глазах. Он отрывисто кивнул, развернулся и пошел прочь. Я смотрела ему вслед, на напряженно выпрямленную спину, и нервно покусывала губу. Не самый приятный получился разговор. Хоть и необходимый.

— Меня вы прогоните так же безжалостно, Элис? Или все-таки дадите шанс?

Мысленно застонала, услышав знакомый голос. Ройстан... И когда он только успел подойти?

— Имейте в виду, я так быстро не уйду. И я очень... Очень настойчивый.

Он шагнул ко мне, останавливаясь совсем близко. Чуть насмешливый тон, кривая улыбка на губах, а в глазах такая сумасшедшая надежда, что на миг стало страшно.

— Лорд Тэйн... Ройстан...

Я запнулась. Отталкивать его оказалось намного тяжелее, чем Сола.

«Ройс тоже твой... Он хороший», — эхом донесся издалека шепот дракона.

Прости, Мишь...

Глубоко вздохнула, собираясь сказать Тэйну, что у него нет шанса, и тут увидела Айтона.

Мой алхор быстро шел от двери. Не знаю, что его отвлекало до сих пор, но сейчас он явно направлялся сюда. Открыто, целенаправленно. Уверенно разрезая толпу и не обращая ни на что внимания. Точно в зале никого, кроме нас, не было.

Собственно, для меня так все и обстояло.

Айтон шел, а я смотрела на него и ждала. Чего? Сама не знаю. Просто испытывала удовольствие от того, что вот так стою, не сводя с него глаз, улыбаюсь и... Жду. Рядом что-то говорил Ройстан, настойчиво пытаясь привлечь мое внимание. Я даже не взглянула в его сторону, и он замолчал.

Мир сузился до одного человека, стремительно приближающегося ко мне.

Удар сердца...

Еще один...

Мгновение — и мы будем вместе.

И когда Айту оставалось всего несколько шагов, в спину ему неожиданно ударил острый, как удар кинжала, голос Серкуса:

— Лорд Айтон Нетгард! Как хорошо, что вы вернулись. Я готов назначить плату за разрыв помолвки с моей дочерью. Очень кстати, что все члены совета, включая уважаемых архов, присутствуют здесь и могут засвидетельствовать мое решение.

Айтон резко остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Напрягся, расправляя плечи и выпрямляясь еще больше. На лицо упала бесстрастная маска. Тэйн-старший дождался, когда лорд-протектор медленно повернется и отчеканил, кривя в злорадной усмешке уголки губ:

— Лан-корн.

Лан-корн? Хм… Первый раз слышу, или… Нет, кажется, я уже где-то встречала это слово. Вспомнить бы еще, где.

Судя по реакции окружающих, они-то как раз хорошо знали, что означает незнакомый мне странный термин. Зал загудел, зашептался. Алхоры переговаривались, взволнованно, удивленно, возмущенно. Отец торопливо подошел, сжал мои плечи. А Ройстан, продолжавший стоять возле меня, резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы и пробормотал невнятное ругательство.

— Лорд Тэйн, — первым на заявление Серкуса отреагировал отец Айтона. — Ваше право на компенсацию неоспоримо. Ни я, ни мой сын не возражаем против этого. Но лан-корн обычно присуждают за более серьезные проступки — непредумышленное убийство, предательство. Никак не за расторжение помолвки. Ваши требования... чрезмерны. Назовите другую плату.

— Чрезмерны или нет — не вам решать, а пострадавшей стороне, то есть мне, — Тэйн растянул губы еще шире. — Лорд Айтон Нетгард не счел возможным назвать причину, по которой расторгает помолвку, значит, у него нет никаких смягчающих обстоятельств. Законом не запрещено в подобном случае выбирать любое возмещение. Деньги мне не нужны. Земли и владения тоже. Так почему не лан-корн? Кстати, прецеденты уже были. Пару столетий назад один из алхоров в схожей ситуации предпочел именно этот вариант.

Серкус победно осклабился и покосился в мою сторону: мол, не только ты одна читаешь древние законы, и кроме тебя знатоки найдутся.

Старый арх-законник степенно закивал, подтверждая слова Тэйна и обоснованность его претензий на подобное наказание.

Я растерянно взглянула на отца, ожидая разъяснений.

— Лан-корн передает обидчика в полное подчинение пострадавшей стороне, — взволнованно зашептал он мне на ухо. — Минимум на пять лет, в зависимости от тяжести проступка.

— Рабство? — неверяще ахнула я.

— Не совсем, — замялся Кронерд. — Подчиненный алхор не теряет ни способностей, ни привилегий высшего, но на это время переходит в другой род на правах младшего члена. Он обязан повиноваться всем решениям главы рода, выполнять его распоряжения, служить там, куда назначат. Даже жениться, если на то будет воля старшего. Лан-корн — древняя, идущая еще от демонов традиция. Его, и правда, назначают только за тяжкие преступления. Никогда не слышал, чтобы лан-корн выбирали в случае разрыва помолвки. Но Серкус недаром копался в старых книгах. Вон, даже случай похожий отыскал... Мерзавец!

А Тэйн-старший продолжал торжествовать.

— Прошу совет утвердить озвученную плату. Здесь и сейчас. Давайте побыстрее покончим с этим досадным недоразумением и вернемся к обсуждению дальнейшей судьбы леди Элис.

Легкий, почти издевательский поклон в мою сторону.

— Род Хозяев не должен прерваться, а она на данный момент — единственный ребенок в семье. Скорейшая помолвка в подобном случае — самый разумный выход. Уверен, со мной согласятся все присутствующие, включая уважаемых Эверашей. Будущая Хозяйка желает сама выбрать супруга? Что ж… Если закон разрешил ей это, ни один алхор не посмеет возразить. Мы чтим законы. Устроим магические состязания среди претендентов, и лучшие из лучших получат право ухаживать и добиваться расположения наследницы. А она... пусть выбирает жениха. Никто не станет ограничивать ее в выборе.

— В ближайшее время мою дочь ждут занятия, ей сейчас не до семейной жизни, — нахмурился отец.

— Не вижу проблемы. Главное — помолвка, а брачную церемонию легко отложить... На год-два, пока Элис учится. А может быть...

Тэйн прищурился, задумчиво посмотрел на сына… Потом на меня... Снова на Ройстана. Глаза его странно блеснули, и он продолжил:

— Может быть, кто-то из претендентов окажется магической парой леди Эвераш. Тогда вопрос решится сам собой.

Айтон побледнел и еще выше вскинул подбородок, прожигая Тэйна ненавидящим взглядом.

Ну уж нет! Я готова ждать Айтона пять лет и больше — столько, сколько нужно, тем более, замуж совсем уж срочно не собираюсь... Вернее, не собиралась. Но ведь с Тэйна станется заслать его служить куда-нибудь подальше — в самое опасное место, унижать, или, не дай Сахтар, заставить жениться. Не бывать этому.

Слова отца о том, что к лан-корну приговаривают только за серьезные преступления, заставили меня наконец-то вспомнить, где упоминалось это слово. А главное, в связи с чем.

Еще раз... Нет, тысячу раз спасибо тебе, Ларуит.

— Однажды, — начала я громко, чтобы привлечь к себе внимание, — молодой алхор случайно убил в магическом учебном поединке своего друга. Несчастное стечение обстоятельств, не более. Семья погибшего потребовала лан-корн. И тогда леди Илари, алхор и наследница рода Марей, оспорила назначенное наказание и потребовала передать обвиняемого ей. Она обосновала свои претензии тем, что алхор — ее пара, и этот аргумент перекрывает все остальные. Совет удовлетворил требование Илари Марей.

Я прервалась лишь на мгновение. Не стала ждать, пока высшие опомнятся, и тут же произнесла необходимую ритуальную фразу:

— Я, Элис Эвераш, полноправный алхор, признанная наследница дара и рода, предъявляю права на Айтона Нетгарда. Он — моя истинная магическая пара. Его приняла моя тьма. Его приняла моя сила. Его приняло мое сердце. Я абсолютно уверена в своем решении и готова немедленно пройти проверку в храме Сахтара. Разумеется, если лорд Нетгард не возражает.

Ярость Серкуса, боль Ройстана, раздражение Сола Чидлиса, волнами накатывающее на меня, замешательство других алхоров — все это скользило мимо, почти не задевая. Значение сейчас имели чувства лишь одного высшего, его мнение и ответ.

— Лорд Нетгард, вы согласны?

На лице Айтона мелькнуло странное, нечитаемое выражение. Он подобрался, губы сжались в твердую, суровую линию, и мне внезапно почудилось, что он откажется. Не потому, что отвергает меня, нет. Из самолюбия. О, эта непробиваемая гордость алхоров! Сколько из-за нее проблем.

Когда-то — кажется, это было давным-давно, совсем в другой жизни — лорд-протектор заключил со мной договор, купил, предложив стать его альтэ. Теперь уже я, фактически, выкупала его из рабства. Как причудливо порой меняется судьба, замыкая круг событий.

Захочет ли самолюбивый высший, чтобы женщина предъявляла на него права?

Вздохнув, мысленно потянулась навстречу Айтону, открываясь. Пуская в мысли, эмоции и позволяя прикоснуться к своему источнику.

«Смотри, я вся перед тобой, как на ладони. Во мне нет желания подчинить, властвовать. Я делаю это не для тебя и даже не для себя — для нас обоих. Потому что верю: у нас есть будущее. А еще, потому что ты мне по-настоящему дорог».

Не знаю, услышал ли Айтон, но напряжение ушло из его позы. Он улыбнулся, открыто, ясно, и произнес:

— Согласен.

***

Главный зал храма Сахтара… Мне впервые довелось оказаться здесь.

Огромное помещение, наполненное возбужденно переговаривающимися алхорами, утопало в полумраке. Облицованные гладкими темными плитами стены. Пол из полированного угольно-серого мрамора. Едва различимый в туманной мгле высокий потолок. Больше ничего разглядеть не удалось, да и времени на это не было.

Мы с Айтоном шли к алтарю — массивной непроницаемо-черной глыбе в противоположном конце зала, где уже стояли жрецы.

Позади остались дед с прадедом, отец, мама с Тири — неугомонная лисичка неожиданно быстро позволила себя уговорить, и сама послушно прыгнула к маме на руки. Впереди ждала неизвестность.

Пятеро высших, закутанных в первозданную тьму так плотно, что даже я не могла различить их лиц и фигур, лишь общие контуры тела, слаженно колыхнулись нам навстречу.

— Что ищете вы в храме Сахтара? — прозвучал первых ритуальный вопрос.

— Подтверждения, что мы — магическая пара, — ответил Айтон. Я лишь кивнула, соглашаясь с его словами.

— По своей ли воле вы здесь?

— Да

— Готовы ли принять ответ Темнейшего, каким бы он ни оказался?

— Готовы, — одновременно выдохнули мы.

— Да будет так, — торжественно провозгласил верховный жрец, и все пятеро отступили, открывая нам путь к алтарю и к каменной чаше на нем.

Мы сделали последние несколько шагов и опустили ладони в чашу. Если мы пара, Сахтар обязательно даст знать, связав нас своим огнем. Если же нет... Об этом не хотелось даже думать.

Холодный камень льдом обжег пальцы. Я судорожно сглотнула и прикрыла глаза, пытаясь справиться с волнением. Слушая, как жрецы, то понижая, то повышая голос, чеканят слова древних заклятий на священном языке демонов.

Долгое время ничего не происходило. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Неужели, ошибка?

Но тут служитель Темнейшего почти выкрикнул итоговую фразу, и в чаше вспыхнул черный огонь, поглотив наши руки почти до локтя. Ладонь Айтона, там, на дне чаши, нащупала мою, крепко стиснула. Я ответила слабым пожатием, зачарованно глядя в темное пламя, которое скользило по коже, но не обжигало, а омывало, наполняло теплом и уверенностью.

— Великий Сахтар явил свою волю... — начал верховный жрец.

Но тут огонь неожиданно взметнулся выше, переливаясь из чаши и окружая нас с Айтоном плотным коконом.

Серебряное солнце под сердцем запульсировало быстро и гулко, почти болезненно. Тьма рванулась из тела, сплетаясь с тьмой Айтона и с языками черного пламени в единое целое. Мы буквально горели, с ног до головы объятые огнем и окруженные нашей общей тьмой.

А потом передо мной выросли две громадные тени — черная, рогатая и светлая, тонкая, изящная. Они надвинулись, нависли над нами, вглядываясь в лица, одновременно протянули ладони к нашим головам и ...пропали.

Огонь тут же погас, а моя тьма, нехотя рассталась с тьмой Айтона и, в последний раз скользнув вдоль нее, вернулась ко мне.

Несколько мгновений в храме стояла потрясенная тишина.

— Гхм… — старательно откашлялся верховный жрец. — Темнейший не только явил свою волю. Он, в милости своей, благословил... пару.

— И Пресветлая тоже, — ошарашено пробормотал его помощник.

Это что, я сейчас видела Сахтара и Каари? Хыг побери...

— Помнится, вы собирались обсудить с Кронердом детали и условия помолвки, лорд Нетгард? — раздался позади меня бодрый, чуть насмешливый голос прадеда. — Похоже, вопрос отпал сам собой.

— Да, боюсь, он уже не актуален, — задумчиво откликнулся отец Айтона, и я удивленно обернулась.

Не актуален? Помолвки не будет? Но почему? Мне казалось, нас признали парой. Или... все-таки нет?

Хотела спросить об этом, но меня опередили.

— Поздравляю, — отец шагнул вперед, крепко обнимая меня. Ударил Айтона по плечу. — И тебя тоже, везунчик. Не могу сказать, что я в восторге. Дочь так быстро отдавать не собирался, ей еще учиться и учиться, но с волей бога не поспоришь. А уж с решением двух богов сразу — тем более.

— Отец? — я недоуменно уставилась на Кронерда, ожидая объяснений.

Не знаю, что я надеялась услышать, но только не...

— Боги обвенчали вас, Элис.

— Что?

— Посмотри на руки.

Я опустила взгляд вниз и ахнула. От кистей вверх почти до самых локтей по нашим все еще скрещенным рукам растекался один и тот же замысловатый узор. Словно нанесенный тонкой кистью, которую обмакнули в черную краску.

Пришедший в себя верховный жрец объяснил, что брачные браслеты носят простые пары, а истинные — получают татуировки, а затем начал многословно толковать значение каждой завитушки. Нас наделили в браке равными правами, но семьи не объединили. Каждый остался преемником собственного рода и дара. Это означало лишь одно — боги предсказывали рождение нескольких наследников, для обеих семей. Эверашей и Нетгардов.

Вслед за этим я попала в объятия Айтона и, закутавшись в них, слушала поздравления мамы, деда, прадеда. А вокруг уже теснились высшие. Все спешили пообщаться с теми, кого соединил сам Сахтар. Даже Ройстан подошел. Не глядя на меня, выдавил несколько слов, пожал руку Айтону, криво и блекло улыбнулся. А вот Серкус приблизиться не соизволил. Впрочем, я этому только порадовалась.

Неожиданно навалилась страшная усталость. Слишком много всего случилось за один день, похоже, я уже не справлялась с потоком впечатлений. Выдохлась.

Принимала пожелания, кивала, благодарила, а в голове билась одна-единственная мысль:

«Я замужем. Замужем. Не может быть…»