Пока ли Парс отсутствовал, я успела привести себя в порядок, разбудить маму с Уной и кратко рассказать им, что творится в доме.

Известие о том, что отец жив, мама приняла с каким-то мрачным спокойствием. Ни радости, ни облегчения — лишь горькая усмешка в уголках губ, отвращение на лице, когда она слушала историю нашей встречи в Кайнасе, и странная решимость во взгляде, которая мне очень не понравилась.

А вот Уна оказалась более разговорчивой.

— Мерзавец, — бушевала служанка. — Мелкий, мстительный... Дождался-таки своего часа, подлец, чтобы укусить побольнее.

Мама ее не останавливала. Притянула меня к себе, обняла, шепнула на ухо:

— Он не тронет тебя. Я не позволю ему, слышишь? Не позволю...

Сэлн вернулся часа через три в сопровождении рослого охранника, оставил сопровождающего за дверью, а сам прошел в комнату. Обвел нас острым взглядом, коротко, но, впрочем, довольно вежливо поздоровался с мамой, несколько мгновений, не отрываясь, смотрел на меня, словно пытался угадать, что я же решила, а потом предложил следовать за ним.

В усадьбе было пустынно и тихо, во всем доме царила неестественная звенящая тишина. На миг показалось, что все его обитатели просто мирно спят, но пятна крови на стене возле спальни тут же разрушили эту иллюзию.

Что с лагорцами? Неужели убиты? А лэйр Виаст? Не хотелось верить в то, что его больше нет. Может, хоть кому-то из магов удалось спастись, уйти в лес, и у них получится добраться до своих или вызвать подмогу?

Коридор... Лестница... Еще один коридор... Кабинет маркиза...

С вечера там ничего не изменилось, и люди собрались все те же, только место мага занял его светлость герцог Лиммер ли Норд. Мой отец. Нет, он не стоял у шкафа, скрываясь в тени, а по-хозяйски расположился в кресле за письменным столом, небрежно положив ногу на ногу. Кроме герцога из присутствующих сесть не посмел никто — все стояли перед ним чуть ли не на вытяжку. И вмиг постаревший ли Торай, и его жена, испуганная, растрепанная, и хмурая Нэсса.... Не хватало только нас с мамой.

— А вот и мои дорогие девочки, — проскрипел отец, когда мы появились на пороге. — Верная жена и любящая дочь. Гестина, разве вам не положено бросаться мне в ноги рыдая от счастья? Ваш супруг и господин, хвала Каари, вернулся с войны живой и здоровый. Или… уже не чаяли свидеться и остолбенели от восторга?

И таким ядовитым сарказмом сочился его голос, что я невольно передернула плечами, словно по комнате пронесся ледяной сквозняк. А мама лишь молча выпрямилась и вскинула подбородок.

— Сэлн, а ты что там топчешься? — продолжил герцог. — Проходи, не стесняйся. Все, что я скажу, и тебя тоже касается. А вы, оба, прочь, — махнул он охранникам. И, когда те исчезли, с улыбкой, больше напоминавшей волчий оскал, повернулся к нам. — Что ж... Вижу, никто не собирается ликовать по поводу моего воскрешения, так что перейдем сразу к делу. Теперь, когда вся наша большая дружная семья, наконец, в сборе, позвольте объявить о том, что всех вас ждет в ближайшем будущем.

Ничего нового для себя я не услышала. Нет, у меня оставалась надежда… маленькая надежда, что он не поступит так со своей дочерью… Но этой надежде не суждено было сбыться.

Мне предлагалось стать любовницей герцога ли Парса и всячески ублажать неутомимого борца с проклятыми лагорскими захватчиками в постели.

— Если уж мальчик так тебя хочет, пусть потешится, ничего не имею против. Все равно ты уже больше ни на что не годишься, — так это звучало из уст герцога. Называть его отцом язык больше не поворачивался.

Маме разрешалось жить при мне.

— Раз уж Сэлмон готов кормить ее и содержать, пусть отработает... служанкой. А Эниссу с внуком я забираю с собой, — закончил ли Норд и тут ожил маркиз.

У него даже хватило смелости шагнуть вперед.

— Вы обещали, что не тронете мою дочь… Поклялись, что ни с ней, ни с ребенком ничего не случится. Именно поэтому я и согласился помочь.

— Ну, если бы сглупил и не согласился, тебя бы просто-напросто убрали, ли Торай, — ехидно парировал герцог. — Тебе и так слишком долго, я бы сказал, преступно долго удавалось оставаться в стороне. Ты или с одними, или с другими, или труп. Именно так это всегда и бывает. Что же касается Эниссы и Талима... Мальчик — мой наследник, последний, в ком течет чистая кровь ли Нордов. Он будущий герцог, и я воспитаю его достойным приемником титула. А там, кто знает... Королевская династия пресеклась, и, когда мы освободим Варрию, я еще поборюсь за престол... Поверь, шансы у меня есть. И немалые.

Он перевел взгляд на бледную, как мел, Нэссу.

— Ребенок нуждается в матери, и Энисса обязана жить рядом с сыном. Ничего страшного с твоею дочерью, не случится, ли Торай. Ее долг — заботиться о моем внуке, а уж я позабочусь о ней. Мужа хорошего найду. Да вот хоть ли Парса, — герцог хохотнул и повернулся к Сэлну: — Хочешь породниться с новыми правителями Варрии, сынок?

Сэлмон ничего не ответил, но и удивленным он не выглядел. Значит, они уже обсуждали подобную возможность.

А вот Нэсса не сдержалась. Качнулась вперед, пискнула что-то дрожащими, непослушными губами и задохнулась, хватая воздух ртом.

— Что, не ожидала? — ли Норд, видимо, принял ее потрясение за искреннюю радость. — Привыкай, девочка. Сейчас на базу приедем, размещу вас с внуком по-королевски. Только сначала храмовники малыша проверят... Пустяковая формальность... Ясно же, мой внук рожден с благословения Каари, и по-другому быть просто не может...

Нэсса горестно застонала и уставилась на меня совершенно безумным взглядом.

— Эли... — прохрипела она жалобно — Эли...

Маркиза рванулась к дочери, попыталась обнять, но та нетерпеливо мотнула головой и сбросила ее руку, все это время не переставая смотреть на меня. Требовательно. Просительно. Отчаянно. Как будто я единственный человек в мире, который способен хоть как-то изменить ситуацию.

— Эли...

Мне было невыносимо жалко... Нет, не невестку — крошечного племянника. Я не представляла, как поступит герцог, когда узнает, что его собственный внук, единственная надежда на продолжение рода, появился на свет благодаря вмешательству тьмы. Скроет этот постыдный факт или показательно накажет всех, включая ни в чем не повинного ребенка? С Нэссы станется заявить, что ее насильно заставили, и свалить все на нас с мамой.

Я лихорадочно подыскивала слова, доводы и... не находила. Как убедить ли Норда оставить внука здесь, пусть на время, если он именно за мальчиком и явился?

Леди Олиция прижалась к мужу, спрятав лицо у него на груди. Нэсса нервно кусала губы, и глаза ее быстро наполнялись слезами. А Ли Норд уже начинал хмуриться — сначала недоуменно, потом гневно. Невестка, вопреки ожиданиям, не торопилась падать в обморок от счастья, и это его явно разозлило. И тут заговорила мама.

Ее голос, тихий, странно спокойный, расколол повисшую в комнате тишину, которая с каждым мгновением становилась все более напряженной. Почти осязаемой.

— Мне не нравится твое предложение, Лиммет.

Холодная отстраненность, уверенность…

То, что мама прилюдно назвала герцога на «ты», интонация, смысл ее слов — все это было так не похоже на прежнюю скромную, благонравную леди Гестину, что я удивленно замерла.

— И что же тебя не устраивает, моя драгоценная супруга? — склонил голову на бок ли Норд. Похоже, он единственный в этой комнате наслаждался создавшейся ситуацией.

Мама не обратила внимания ни на издевательский тон, ни на подчеркнутое ответное «тебя».

— Бесполезно сейчас напоминать о том, кем ты был до нашей свадьбы, и кем стал, получив мои титул земли и состояние. И о клятве, что ты дал моим родителям… Той самой, которая явилась условием твоего принятия в семью, говорить тоже глупо. Я уже давно поняла, что ждать от тебя верности слову не приходится. Поэтому просто предлагаю сделку...

— Сделку? П-ф-ф, — небрежно отмахнулся ли Норд, - Ерунда. Какая…

Мама опять словно и не заметила, что ее прервали.

— Ты отпускаешь нас с дочерью, — быстрый взгляд в сторону Нэссы. — Оставляешь в покое внука, хотя бы на время. Малышу пока безопаснее жить здесь, а не в лагере чистых, с этим даже ты не станешь спорить. А я...

— И что же ты? — ехидно оскалился герцог. — Что ты можешь мне еще предложить? Нищая, лишенная всего, что имела... Даже на твои увядшие прелести теперь уже никто не польстится.

Какие еще гадости выдумал бы ли Норд, не знаю. Мама просто не стала его дальше слушать.

— Сокровище Сеоров, — произнесла она просто.

Герцог вздрогнул, наклонился вперед, впиваясь в жену взглядом, точно намеревался проткнуть ее насквозь. И мама, кивнув, подтвердила:

— Мне известно, где оно спрятано.

Сокровище Сеоров. Конечно же, я слышала о нем, как и всякий житель страны.

После смерти старого короля, с которым мой дед дружил с детства и советником которого оставался всю жизнь, выяснилось, что большой королевский венец — символ власти и могущества правящей династии — бесследно исчез. Поговаривали, что его величество Кеван Седьмой недолюбливал сына, разочаровался в нем и хотел передать трон брату. Но брат покойного короля как-то подозрительно быстро скончался — на третий день после смерти своего высочайшего родственника. Дед подал в отставку, отказался от титула в пользу зятя и покинул столицу. А на трон взошел юный наследник, правой рукой которого стал новоиспеченный герцог ли Норд, мой отец.

Нового монарха короновали срочно изготовленным для церемонии малым венцом. А старый, прозванный в народе сокровищем Сеоров, безрезультатно искали много лет, но так и не смогли найти. И вот теперь оказывается, что мама все это время знала...

Ли Норд всегда славился тем, что умел быстро оценивать ситуацию и тут же реагировать. Вот и сейчас ему хватило мгновения, чтобы все для себя решить. Наверное, он уже представлял, как будет выглядеть большой королевский венец на его голове, придавая новому правителю веса и значимости в глазах варрийцев.

— Ли Тораев запереть в подвале, — бросил он Сэлну. — Эту… — небрежный жест в сторону Нэссы, — в комнату к ребенку. Охранять. Ее... — взгляд ли Норда переместился на меня.

— Элис останется здесь, — отрезала мама.

— Элис... Что за кухаркино имя? Помнится, мою дочь звали иначе, — скривился герцог, но все же нехотя кивнул и, заметив колебания ли Парса, раздраженно прикрикнул: — Выполняй.

Стоны, всхлипы, бормотание, причитания быстро стихли за дверью, и мы остались втроем.

— А я ведь спрашивал твоего папашу, и не раз. Но он уперся… Ничего не знаю, и все тут. Даже проверку артефактом прошел, — неприязненно процедил герцог. — Значит, старый хитрец все-таки меня обманул. Именно его Кеван назначил хранителем венца.

— Да, — мама по-прежнему была немногословна. — Тайник находится в имении. Без меня ты его все равно не откроешь, охранные заклинания завязаны на ауру нашего рода. Я покажу и помогу достать, но в обмен мне нужны гарантии нашей безопасности. Твоему слову я не верю и...

Договорить мама не успела.

Рассветный полумрак за окном прорезала яркая вспышка. За ней еще одна… И еще… Во дворе громыхнуло так, что уши заложило, и тут же раздались тревожные крики и топот ног.

Вальяжная расслабленность ли Норда сменилась напряженностью. Он вскочил на ноги, подобравшись, как хищник, и тут дверь с треском распахнулась, пропуская внутрь запыхавшегося охранника.

— Ваша светлость, нападение...

Герцог отреагировал мгновенно.

— Головой за них отвечаешь, — бросил он на бегу, указывая на нас, и скрылся в коридоре.

Получивший приказ воин внимательно осмотрел комнату, сложил на груди руки и замер у выхода, не сводя с нас подозрительного взгляда. Мы дернулись было к окну, узнать, что происходит, но не успели сделать и шага, как в спины ударило угрожающе-резкое: «Стоять!»

Я упрямо мотнула головой — ну не убьет же он нас, в самом деле — и уже собиралась идти дальше, но тут опять что-то сверкнуло… Загрохотало еще сильнее, чем прежде.

Дом содрогнулся.

Новый толчок… Комната окуталась дымом и удушливой пылью, которая начала осыпаться с потолка. А потом по стене, той, где находились окна, зазмеились тонкие зеленые молнии, послышался треск, зазвенели стекла, и часть каменной кладки неожиданно исчезла. Опала вниз мелкой каменной крошкой, оставив после себя огромную дыру с рваными краями.

Воздух тут же наполнился гортанными криками, стонами, проклятьями, звоном железа и глухими ударами. Но все перекрыл взволнованный и такой знакомый голос:

— Госпожа Бэар… Элис?!. Вы здесь?

— Виаст… — я бросилась к магу, который вместе с двумя лагорцами шагнул в провал со двора, вцепилась в его рубашку. — Вы живы… Живы… А мне сказали, что всех убили.

— Не всех. Мы проверяли дорогу. Во время нападения в усадьбе нас не было, а потом… — Он стиснул зубы. — Пришлось отступать и выжидать.

— Главное, вы все-таки вернулись за нами…

— Вы сомневались?

В тоне лэйра скользнул холод, и я поспешила оправдаться.

— Нет-нет, я знала, что не бросите… Просто вы же могли уйти, вызвать подмогу, дождаться своих…

У меня никак не получалось разогнуть онемевшие пальцы и убрать от мага руки. Так, рядом с ним, почему-то казалось надежнее и безопаснее.

— Я сам ни с кем не связываюсь, обычно меня вызывают несколько раз в день. Но до обеда еще далеко, и, пока я медлил, вас бы убили. Ваша безопасность — мой долг.

Он мягко накрыл мои ладони своими, я благодарно улыбнулась и все-таки разжала пальцы.

— С вами все в порядке? — голос мужчины звучал теперь собранно и деловито.

— Да.

— Госпожа Тина?

— Я здесь.

Обернулась к маме и заметила, лежавшего на полу герцогского охранника, на груди которого стремительно расплывалось красное пятно.

— Элис, — Виаст снова потянул меня к себе, заглянул в глаза. — Сейчас мы пойдем к воротам. Быстро. Не отвлекаясь ни на что. Понятно? — дождался кивка и продолжил: — Держитесь за моей спиной. Не отставайте. Это важно. Мы обрушили часть дома и заперли основной отряд чистых внутри, но это ненадолго. Нужно успеть уйти лес, пока они не выбрались. Когда отойдем от усадьбы, ко мне вернется магия и станет легче.

— А вот это, — я неопределенно махнула рукой. — Разве не…

— Нет, это другое, — правильно понял меня лэйр. — У меня было несколько заряженных артефактов, но они уже пусты, так что придется рассчитывать только на себя. Мы сражаемся, вы бежите. Все ясно?

— Да.

— Вопросы есть?

Сейчас? Всего два.

— Уна?

— Ждет снаружи.

Спасибо, Пресветлая…

— А… Нэсса и Талим?

Виаст на мгновение замер.

— Нет, они в доме вместе с остальными, нам до них не добраться.

И тут же резко прикрикнул, не оставив мне времени ни на сострадание, ни на сожаление:

— Вперед!

И мы побежали.

Под блеск и звон клинков, свист стрел, конское ржание, вопли гнева и боли.

Мимо перекошенных в бешенстве лиц, хрипов умирающих и булькающей из рассеченного горла крови.

Сквозь град сыплющихся со всех сторон ударов, которые успешно отражала окружившая нас группка лагорцев.

По заляпанной кровью земле.

По дороге, скользнув от забора молчаливой тенью, к нам присоединилась Уна.

И когда до ворот оставалось не больше десяти шагов, мама вдруг коротко охнула, споткнулась и начала оседать на землю. Уна тут же поддержала ее. Я, еще не понимая, что происходит, подхватила маму под другую руку и… с ужасом увидела, что из ее спины торчит короткая стрела с черным оперением.

Вот тут я и закричала. Истошно, пронзительно, страшно. Силясь перекричать все и всех и, прежде всего, собственную панику. Надеясь… отчаянно надеясь вырваться, наконец, из этого кошмара и вывести близких. Живыми. Во что бы то ни стало.

Крик жег меня изнутри, рвался наружу яростным призывом. И, словно отвечая на этот странный зов, пространство в центре двора закрутилось стремительным черным водоворотом, выбрасывая на плиты разъяренного Хвича.

Посеревший, какой-то изможденный, горгул выглядел измученным и больным. Но это не мешало ему свирепо скалится, рычать, топорща каменные пластины на загривке, и храбро наступать на попятившихся при его появлении чистых.

Лихорадочно пылающий рубиновый взгляд отыскал меня в мешанине боя, скользнул по маме, тяжело обвисшей на наших руках, и фамильяр взревел, громко и возмущенно. Вытянулся во весь рост, увеличиваясь в размерах, растопырил лапы, и в наших противников с удивительной быстротой и точностью полетели каменные ядра, взрываясь и расплескивая черную горючую жижу. А Хвич уже несся вперед, прорываясь к нам. Кромсая противников длинными изогнутыми когтями, как клинками.

Виаст моментально оценил обстановку. Несколько четких команд, и лагорцы тут же перегруппировались, разворачиваясь навстречу горгулу.

— К нему!

Отрывистый приказ в нашу сторону, жест, указывающий направление, и мы с Уной, поддерживая с двух сторон маму, побежали вслед за ним, к Хвичу.

— С раненой нам далеко не уйти…

Лэйр умудрялся не только отбиваться от чистых, прокладывая дорогу, но и давать короткие пояснения.

— Будет лучше…

Удар, и противник отлетает в сторону.

— Если фамильяр уведет вас тенями…

Разворот, выпад, еще один удар.

— Быстрее!..

Это уже Уне, которая споткнулась о булыжник и замешкалась, выпустив на миг мамину руку.

— Их слишком много, горгул долго не продержится… Один. Слабый еще... Сейчас они опомнятся...

Уже опомнились.

— Фамильяр, смотрите, фамильяр, — пронесся над двором изумленный ропот, быстро сменившийся... лихорадочной радостью.

— Ловите...

— Герцог будет доволен...

— Храмовники... искали...

— Для опытов...

— Несите сеть...

— Где она?..

— Где эта демонова сеть?

Раздавалось то тут, то там

Виаст ускорился, подгоняя наш отряд, но мы все равно не успели. В воздухе мелькнула широкая сеть, сотканная из каких-то странных, сияющих нитей, и упала на Хвича, накрывая его с головы до ног.

Горгул рванулся раз... другой... третий... Взвыл протяжно и жалобно… Нити с каждым мгновением все сильнее впивались в его тело, раня, причиняя боль, ломая крылья.

— Хвич!..

Мой голос затерялся в шуме схватки, но, казалось, фамильяр все равно услышал. Поднялся… Ощетинился острыми зазубренными шипами… Красные глаза нестерпимо ярко полыхнули, и сеть повисла на каменных плечах рваными ошметками.

Горгулу удалось освободиться, но было видно, что это отняло у него много сил. Если у них есть вторая сеть...

— Скорее, — крикнул Виаст. Рванулся вперед, убирая с пути последних противников, и буквально впечатал нас троих в фамильярв. — Уходите...

— А вы?

— За нас не беспокойтесь... Выберемся.

Хвич рыкнул, и вокруг поплыл, заклубился серый туман, скрывая то, что происходит во дворе.

— Прощайте, Элис, — донеслось издалека слабым эхом.

Это было последнее, что я услышала, прежде, чем провалиться во тьму.