Кронерду с его характером надо было появиться на свет в «обыкновенной» магической семье, тогда он получил бы больше свободы. Но его угораздило родиться не просто алхором — будущим Хозяином.

Обучался Нед, как и все Эвераши до него, по особой программе, имел личного наставника и даже в школе держался особняком. Впрочем, его это как раз устраивало. Нравилось дни, а порой и ночи напролет пропадать в питомнике, выводить новых магических существ, сидеть над книгами или в лаборатории учителя. Все, чего он жаждал — знаний, ну, и чтобы никто не мешал общаться с подопечными, ставить опыты. Но у совета имелись на Кронерда собственные планы.

Единственный наследник рода, которому подчинялись фамильяры, он был незаменим, и будущее его определили и просчитали еще в младенчестве. Невесту мальчику подобрали, когда ему едва исполнилось пять, тогда же назначили дату свадьбы — сразу же по окончании основного цикла обучения, в двадцать один год.

Нед не спорил, он вообще не думал ни о планах совета, ни о женитьбе. Мало ли, что случится потом… Двадцать один год, он когда еще наступит. Главное, чтобы его сейчас не трогали и дали возможность заниматься исследованиями. Его больше интересовала закрытая, запретная для него часть лаборатории наставника, чем свидания с юной невестой, слава Сахтару, редкие. Так и текла его жизнь — в поисках, наблюдениях и открытиях.

А в двадцать лет он встретил Иль, девушку, которая изменила всю его судьбу.

Очередной «великий» эксперимент в заветной лаборатории, куда он все-таки пробрался тайком от наставника, закончился неудачей. В последний миг Неду удалось открыть портал, только вот нужную тропу выбрать уже не успел и его выбросило Темный знает куда, раненого, обессилевшего, полностью истощенного.

Первые дни он помнил плохо. Забытье, горячка, редкие мгновения, когда приходил в сознание, безрезультатные попытки снова и снова послать сигнал, «докричаться» до своих. Он знал, что его уже ищут, не могут не искать, но кому придет в голову, что его занесло в какие-то горы? Даже фамильяры, всегда с готовностью откликавшиеся на любой, даже самый тихий зов, молчали.

А потом сквозь пелену отчаяния и боли проступило испуганное девичье лицо. Нед не сразу поверил, что действительно видит его, счел болезненным бредом, но все равно, собрав последние силы, прошептал: «Помоги».

Так она и вошла в его жизнь.

Время, проведенное с Иль... Он запомнил эти дни навсегда, долгие годы перебирая их в памяти, как величайшее сокровище. Каждый час, миг рядом с ней был наполнен особым смыслом. Вражда между их странами, его происхождение, долг и обязанности — все стало неважным, отступило, померкло в сравнении с золотоволосой девушкой с глубокими зелеными глазами и ясной улыбкой.

Нед не назвал ей своего полного имени, не имел права, но то, что мог, старался рассказывать. И слушал ее. Силы восстанавливались медленно, тяжело, и он втайне радовался этому, ему уже не хотелось ни выздоравливать, ни что-то менять. Если бы только можно было навсегда остаться в этой пещере. Вдвоем.

Он никогда бы не прикоснулся к Иль первый, не посмел бы, даже ради выздоровления, но когда она сама стала настаивать — не устоял.

— В жизни каждого неженатого алхора есть альтэ.

Эвераш по-прежнему стоял все в той же позе и смотрел в окно, на залитый солнечным светом безбрежный небесный океан с белыми волнами облаков.

— Да-да, я знаю, — перебило торопливо.

Говорить на эту тему, тем более с ним, не хотелось.

— Это правило касается всех высших, — лорд словно и не заметил, что его перебили. — кроме Хозяев. У нас нет такой сильной зависимости от альтэ, нашу тьму, при необходимости, способны уравновесить фамильяры.

Он запнулся, но, когда продолжил, голос его звучал все так же четко и твердо.

— Твоя мама стала моей первой женщиной и должна была остаться единственной. Я чувствовал это каждым нервом, каждой каплей крови, и те клятвы, что ей тогда дал… Я не лукавил. Поверь мне, Элис!

Эвераш резко обернулся, с волнением глядя мне в лицо.

— Она ушла, и я начал ждать рассвета...

Да, Нед ждал. Не спал, всматривался в темный горизонт, который никак не желал светлеть, и считал мгновения, умирая от желания видеть Иль, прикоснуться...

А в полночь за ним пришли.

— После того взрыва эмоций, что я испытал, тьма успокоилась, довольная, умиротворенная. Магия возвращалась не просто быстро — стремительно, через несколько часов резерв наполнился и буквально искрил. Я никогда не ощущал себя настолько бодрым, здоровым, сильным. Казалось, могу свернуть горы.

Нет, Нед не послал больше ни одного зова, он вообще не хотел, чтобы его нашли. Собирался забрать Иль, перейти в родовую башню, запереться там и обороняться до конца. Если понадобится, стоять насмерть — один против всего мира. Скорее всего, добром бы это не кончилось ни для него, ни для мамы, но наконец-то сработало вплетенное в ауру сигнальное заклинание и будущего Хозяина отыскали.

— Удивительно, почему они вообще так долго медлили, а не явились сразу же, как дар вернулся. Видимо, все же сказалось расстояние.

Эвераш снова развернулся к окну, пряча лицо.

Поисковый отряд возглавлял наставник. Взрыв в лаборатории, исчезновение подопечного, многодневные безрезультатные поиски... Учитель устал, нервничал и злился... В общем, Неда он и слушать не стал.

Девушка? Какая девушка? Помогла восстановиться? Умница, спасибо ей за это. Забрать с собой? Бред. Она магиня? Нет? Тем более. Подумай, что ей делать в Лагоре? Это первая твоя женщина, парень, вот тебе и кажется, что она какая-то особенная. Я же говорил, тебе давно нужна альтэ.

Потом был осмотр целителей, наказание за самовольное проникновение в лабораторию и усиление контроля.

Наставник счел привязанность к варрийской пустышке глупым упрямством, блажью своенравного юнца. Нед, так и не сумев ничего доказать, попытался сам вернуться назад. Один раз… Второй… Десятый... Но сигналки учителя оказалось не так легко обнаружить и почти невозможно снять.

Один раз Кронерду все же удалось уйти. Почти удалось. В ответ, ему на долгое время перекрыли большинство теневых троп, оставив только самые необходимые.

Лорд замолчал, видимо, опять переживая все, что случилось, я его не торопила.

— И тогда я попросил друга помочь мне, — снова раздался голос Эвераша. — Наша тьма делает нас слишком заметными, сразу выделяя в толпе, и на территории Варрии до войны высшие действовали только через личных агентов. У друга, будущего безопасника, они к тому времени уже имелись. Я назвал ему город, имя, возраст, описал Иль, попросил отыскать ее и передать от меня весточку. Сказать, что помню и обязательно приду. Он обещал...

— Жаль, что вашему другу не удалось ее найти. Мамы к тому времени уже уехала из Слэдо, да и звали ее иначе.

— И, тем не менее, он нашел, — иронично скривился Эвераш. — А потом вернулся и передал, что Иль просила больше ее не беспокоить. Она не держит на меня зла, но не хочет иметь с проклятым магом ничего общего. А еще добавил, что она замужем, счастлива и ждет ребенка.

— Он солгал! — вскинулась я возмущенно.

— Да.

— Но почему?

— Видимо, по просьбе наставника, — передернул плечами Эвераш. — Как я теперь понимаю, он сразу доложил ему обо всем, хоть и поклялся держать мою просьбу втайне.

— Что же это за друг такой? — не удержалась я от вопроса.

— Единственный. Проверенный, надежный. Тот, кому я доверял, как самому себе. Серкус Тэйн.

Пресветлая Каари, и здесь не обошлось без какого-то Тейна.

— А этот Серкус имеет отношение к Ройстану и его сестре? — спросила с подозрением, впрочем, уже предполагая, что услышу.

Судя по поведению и особому пристрастию к вранью, точно кто-то близкий. По крайней мере, Верене.

— Это их отец.

И почему я не удивлена?

— Только не говорите, что он еще и родственник вашей невесты.

— Не скажу. Семья Беласты никак не связана с Тейнами, — улыбнулся мужчина и тут же снова посерьезнел. — Это известие... Наверное, оно тогда что-то во мне надломило. Я с головой ушел в дела, старался не думать, не вспоминать. Закончил учебу, занялся фамильярами, фактически, жил в питомнике. Но однажды не выдержал. Перешел в Слэдо, вернее в ту самую пещеру, где когда-то прятался, до одури напугав сидевшую там влюбленную парочку. Я не собирался им вредить, просто хотел еще раз увидеть Иль.

— Что вы сделали?

— Пообещал, что отпущу девушку, если парень узнает, где живет Ильмия Невас. Именно эту фамилию сообщил мне Серкус. Глупая затея и рискованная. Парень мог вообще не вернуться или привести с собой храмовников. Но мне повезло, он пришел один и рассказал, что госпожа Невас несколько лет назад вышла замуж, а недавно уехала из города с мужем и двумя детьми. Куда, неизвестно. Родственников в Слэдо у нее не осталось, а соседи ничего не знают.

— Мама тогда назвалась именем своей подруги, — произнесла я неловко. — Видимо, ту женщину и имел в виду ваш случайный «агент».

Эвераш отрывисто кивнул.

— Я смирился, решил, что она забыла меня и вполне довольна жизнью. Женился. Тянул, сколько удавалось, но потом все-таки уступил давлению, требованиям совета и просьбе наставника. Да и невеста ждала, не отказывалась от меня, хотя я пытался вернуть ей данное слово. Незадолго до свадьбы я все-таки не выдержал

Лорд подошел к столу, налил в бокал воды, залпом выпил.

— Ничего хорошего из этого брака не получилось. Даже детей. Поэтому, когда через десять лет Беласта встретила свою пару и попросила отпустить ее, я с радостью согласился. Это единственный случай, когда развод допускается, по взаимному согласию, разумеется. Свадебный обряд так и не соединил нас по-настоящему. И не смог бы. Ведь я к тому времени уже был связан с другой женщиной. Со своей единственной.

— Вы хотите сказать, что мама ваша магическая пара?

— Жаль, я слишком поздно понял. Думал, что Иль неодаренная. Она сама об этом говорила, да и я не чувствовал в ней никаких отголосков силы, даже самых слабых. Кто же знал, что моя спасительница — дочь герцога ли Граджа, и отец еще в детстве запечатал ее силу? Хотя после войны, я все равно собирался ее отыскать: выяснить, как живет, посмотреть на нее хоть издали. Сам ведь так и не сумел выкинуть мысли о ней из головы. А оказывается, Иль, моя Иль, родила ребенка и вышла замуж за первого встречного, чтобы иметь возможность вырастить его.

Эвераш с силой сжал бокал, который все еще держал в руке, и тот жалобно хрустнул.

— Я слышала, у алхоров дети рождаются только, если мужчины этого желают.

— Что? — рассеянно переспросил лорд, стряхивая с ладони осколки хрусталя. Вытер пальцы салфеткой. — Да, действительно так.

— Тогда почему...

— Не знаю, — он взглянул на меня и вдруг широко улыбнулся. — Правда, не знаю. Наверное, потому, что Иль моя пара, и я с самого начала мечтал и о ней, и о наших общих детях. Даже когда искренне полагал, что это невозможно. И, Сахтар свидетель, я очень рад, что ты есть. Все-таки есть, Элис. Единственное, чего я не понимаю… Твоя мама долгие годы хранила свою тайну, но почему она молчала и после войны, ведь у нее был мой медальон? Пусть Иль не хотела видеть меня, но ты говорила, что вы голодали, и она сама болела, почти умирала. Стоило показать нхоран любому магу, и ваша жизнь изменилась бы к лучшему.

— Мама боялась. Думала, что дочь-пустышка позор для любого альхора, и вы не примите меня.

— Но почему? — изумление Эвераша казалось неподдельным. — Почему она так решила?

— Прочитала где-то. А разве это не правда?

— Частично, — мужчина на мгновение отвел взгляд. — В некоторых семьях действительно так считают. Но я принял бы тебя любую, даже неодаренную, хотя по-прежнему уверен, что магия у тебя есть. Да-да. Видишь ли, все дело…

Договорить Эвераш не успел. Дверь распахнулась, пропуская в комнату уже знакомого мне целителя.

— Простите, но вы приказали докладывать о любых изменениях в состоянии пациентки, мой лорд. Она только что пришла в себя.

Рука Эвераша, молча привлекшего меня к себе.

Теневая тропа.

Мамины покои.

Портал вывел нас прямо к двери спальни. Кронерд взялся за ручку и вдруг застыл, словно в последний момент внезапно лишился сил и теперь не мог сдвинуться с места. Пальцы, крепко сжимавшие медные завитки, побелели. Мгновение... Другое... Мужчина обернулся ко мне, и в его глазах мелькнула растерянность. Мелькнула и пропала, тут же сменившись решимостью. Он глубоко вздохнул, резко потянул на себя створку и уже собирался шагнуть внутрь, но я его опередила.

— Разрешите мне?

Не дожидаясь согласия, обогнула Эвераша, добежала до кровати и упала в родные объятия

— Мамочка! — прижалась к маминой груди, слушая неровный, частый стук сердца. — Ты проснулась.

— Элис? — теплые ладони скользнули по спине, погладили волосы. — Девочка моя, ты здесь. Да, проснулась вот и ничего не понимаю. Где мы? Что происходит? Мне сказали, придет хозяин и все объяснит. Кто он? Надеюсь, не…

Она не договорила, но я и так поняла.

— Нет, ли Норд здесь ни при чем.

— Хвала Кааари.

Я вскинула голову, жадно всматриваясь в мамино лицо, с радостью отмечая перемены. Кожа посветлела и казалась бархатистой, разгладились мелкие морщинки, глаза засияли, а на щеках появился румянец — не лихорадочный, болезненный, а легкий, нежно-розовый.

— Все хорошо, мам. Теперь все точно будет замечательно, — улыбнулась, коснулась губами ее щеки и выпалила разом: — Мы в Лагоре, ты, действительно, одаренная и умирала не от ран и болезни, а от того, что магия пыталась вырваться и разрушала тебя изнутри. Но сейчас печати сняты, ты здорова и даже сможешь научится магии.

— Что?

Мама нахмурилась, пытаясь осознать новости, что на нее так внезапно обрушились. Но я еще не закончила.

— И мы встретились... — запнулась, подбирая слово. С Эверашем? Ей незнакома эта фамилия. С Недом? Какой он мне Нед. Тряхнула головой и неожиданно даже для самой себя неловко закончила — Встретились с отцом. Вот.

Отодвинулась, позволяя рассмотреть стоявшего почти у самого порога Кронерда.

В комнате повисла тишина, вязкая, плотная. А потом...

— Иль… — услышала я хриплый возглас лорда.

И следом недоуменный, неуверенный шепот мамы:

— Нед?..

Удивительно, что она его сразу узнала, через столько лет. А главное, разглядела, несмотря на всю его алхорову тьму.

Еще одна пауза, и опять мамин голос, сдавленный, прерывистый. Незнакомый.

— Я видела тебя только что… Во сне. В последнее время ты так редко снишься, а тут вдруг пришел. И не тот прежний, а вот такой же... как сейчас. Странно, правда?

Ее губы предательски задрожали, а в неожиданно расширившихся зрачках появилось отчаяние.

— Иль...

Эвераш медленно двинулся вперед, не сводя с мамы взгляда. Она тоже смотрела только на него, и я вдруг почувствовала себя лишней. Все, что сейчас произойдет, касается только их двоих, никого больше. Чем бы ни закончилась эта встреча, у нее не должно быть свидетелей, даже я сейчас посторонняя.

Тихо поднялась, на цыпочках прокралась через спальню, гостиную и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Впрочем, зря я осторожничала, по-моему, ни мама, ни Кронерд даже не заметили моего исчезновения. Через несколько мгновений вслед за мной также бесшумно выбралась смущенная горничная. Мы переглянулись и заговорщицки улыбнулись друг другу.

— Я никогда не видела господина таким, — взволнованно прижав к груди руки, неожиданно поделилась со мной женщина. — Мы все считали, что его интересуют одни исследования и ничего больше. Он и не улыбался-то никогда, а оживлялся лишь при виде своих любимых фамильяров. Сухарь… Как есть сухарь. Ой, простите, — испуганно заморгала служанка, решив, что сболтнула лишнее. — Вы не подумайте, он прекрасный хозяин, честный, справедливый. Я просто хотела сказать, мы рады вашему появлению в Хуспуре. Очень рады.

Она присела в поклоне и уже другим, деловым, тоном добавила:

— Позвольте проводить вас в комнату.

— Спасибо, не надо. Я подожду здесь.

— Здесь? — округлила глаза горничная. — В коридоре?

— Да. Прямо вот у этой двери.

Почему-то мне показалось это правильным — не уходить, остаться рядом.

— Тогда... Я хотя бы принесу вам кресло.

— Несите.

Слуги под руководством горничной доставили не только кресло, но и столик. Поспешно водрузили на него кувшин с соком, бокал, блюдо с фруктами и удалились, то и дело на меня оглядываясь. А я осталась. Откинулась на высокую спинку, закрыла глаза и приготовилась ждать. Впрочем, мне самой было, о чем подумать.

Об отце — надо же, я уже потихоньку училась так его называть, пусть пока только про себя. О маме, которая всю жизнь втайне тосковала о своем маге, хотя знакомы они были всего несколько дней. Думаю, во многом, именно из-за этого у нее и не сложились отношения с ли Нордом. Герцогиня Гестина всегда держалась с мужем уважительно, но прохладно и как-то отстраненно, что не могло не злить его светлость.

И вот теперь, когда эти двое встретились, примет ли мама уже не Неда — лорда Кронерда Эвераша? Все-таки прошло двадцать лет. Они повзрослели изменились, да и ошибок сделано немало. Захочет ли мама выслушать, понять? Даст ли ему, нет, им обоим второй шанс? Перешагнет ли через свои обиды?

А я? Как я поступила бы? Наши с мамой истории... Такие разные... И, в то же время, такие похожие... Если бы Айтон пришел сейчас, стала бы я его слушать? Или отвернулась и исчезла, как тогда, на постоялом дворе? А ведь он явно хотел что-то сказать.

Вдруг я тоже его пара?

Сердце подскочило вверх и отчаянно забилось где-то у горла.

Нет, ерунда. Вот Нед после первой же ночи готов был расторгнуть помолвку и отстаивать собственный выбор перед всем светом. А Айт не только не торопится менять свою жизнь — сам меня выгнал и до сих пор любезничает с милой «Ренни». Вот пусть с ней и остается...

Прошло около часа... Я уже начала волноваться и невольно прислушиваться, когда в маминой комнате послышался шум, звук разбитого стекла, раздался вскрик. Вслед за этим дверь распахнулась, и на пороге появился Эвераш.

— Элис? — он даже не удивился, обнаружив меня в коридоре. — Думаю, сегодня вы захотите побыть вдвоем. Наши дела подождут.

— А...

Я собиралась спросить о нем и о маме, но Кронерд как-то устало махнул рукой, отвернулся и быстро пошел по коридору.

Маму я нашла в гостиной. Закутанная в длинный домашний халат — и когда только успела переодеться? — она растерянно стояла над лужей, в которой лежали осколки разбитого бокала. В глазах ее застыли слезы.

— Мам! — через мгновение мы уже обнимались. — Ты что, прогнала его?

— Нет... Да... Не знаю... — мама неожиданно всхлипнула. — Эли, не спрашивай, ладно? Пожалуйста, не спрашивай меня пока ни о чем. Все не так просто.

И у нее непросто. Пресветлая Каари! Может женщин нашей крови кто-то проклял?

— Прости меня, солнышко, — мама прижалась своим лбом к моему. — За то, что не обратилась после войны к магам, не пыталась найти Неда. Теперь я понимаю, что зря. Как бы то ни было, а отец он, судя по всему, неплохой, и от тебя не отказывается. Если бы я... То ты...

— Не надо, мам, — крепче обвила ее руками, потерлась носом о плечо, вдыхая родной запах. — Я все понимаю и ни в чем тебя не виню. Наверное, на твоем месте я поступила бы также, тоже не торопилась отдавать дочь неизвестно кому. Кроме того, ты тогда болела, вообще из дому не выходила, даже со второго этажа с трудом спускалась. Да и что ты вообще знала о нашем положении? Мы же с Уной правду от тебя скрывали. Изо всех сил. — Улыбнулась ей сквозь слезы и поймала такую же бледную улыбку. — Ладно, хватит о грустном. Мы обе живы, здоровы, скоро Уна приедет, и ли Норд от нас далеко. Смотри, сколько поводов для радости. Давай, лучше пообедаем и начнем с домом знакомиться. Вдруг потом времени не будет? Думаю, моя Ила не откажется нас проводить и все здесь показать.

Ила не только не отказалась, но позвала себе на помощь управляющего — я смутно помнила, что мне его уже вчера представляли. По словам горничной, никто не изучил Хуспур лучше него. Кроме хозяина, разумеется. Лейр Шартел, высокий, широкоплечий, сильный, больше походил на воина, чем на мажордома, но в башне, действительно, знал все, вплоть до последнего кирпичика.

Нас провели по верхним этажам, большей частью пустым и безлюдным.

— Хуспур — родовая башня, все члены семьи должны жить здесь. Вместо этого они носятся Сахтар знает где, а когда ненадолго возвращаются, то вовсе не общаются, словно чужие.

Шартел поджал губы, явно осуждая неведомых мне Эверашей.

— У вашего господина есть родственники? — спросила осторожно.

— Разумеется. Лорды Дивен и Ранглот.

— А кто они?

— Так отец и дед хозяина, ваши дедушка, а прадедушка, стало быть, — охотно пояснил управляющий. — Желаете осмотреть их этажи?

— Нет-нет, — поспешно отказалась мама, прежде, чем я успела хоть слово произнести. — Туда мы точно не пойдем. А где библиотека?

Нас послушно отвели в библиотеку, огромную, занимавшую два этажа. При виде всех этих книжных богатств у меня даже дыхание перехватило, а у мамы восторженно засияли глаза.

Затем были приемные и бальные залы, какие-то гостиные, оранжереи и целые висячие сады, прогулочные галереи и кабинеты, учебные и тренировочные помещения. И, наконец, необъятных размеров кухня где-то на нижних этажах. Там все нам почтительно кланялись и называли хозяйками. А потом мы выдохлись и запросили пощады. Даже я с непривычки устала, и все комнаты для меня некоторое время назад слились в одну, бесконечную. Что уж говорить о маме, которая еще совсем недавно болела.

— Лейр Шартел, — остановила она нашего провожатого. — Пожалуй, на сегодня достаточно. Закончим в другой раз.

— Закончим? — удивился управляющий. — Но мы еще и десятой части не осмотрели. Это не считая лабораторий и...

— На сегодня все, — с нажимом повторила мама, и Шартел коротко поклонился.

После ужина мы попросили проводить нас в один из садов среднего яруса с широкой открытой террасой, с которой открывался великолепный вид на столицу Лагора. Там мы и просидели до позднего вечера, переговариваясь или молча разглядывая реку, пересекающую весь город, парки, площади, разноцветные крыши домов, золоченые шпили дворцов и величественные громады башен, уходящих ввысь, за облака. Я насчитала десять. Интересно, а всего их сколько?

О мужчинах мы, по негласному уговору, в этот день не вспоминали — ни об Айтоне, ни о Кронерде. Сам Эвераш так больше и не появился.

По своим комнатам разошлись затемно, когда солнце уже скрылось за дальними горами.

Утомленная, переполненная дневными впечатлениями, я заснула сразу же, как только голова коснулась подушки, чтобы среди ночи неожиданно проснуться от требовательного стука в окно. Если учесть, что жила я теперь на одном из верхних этажей высокой, неприступной башни, это было, по меньшей мере, странно.