Мэтр появился минут через пять. Беглянка, угрюмо пялясь себе под ноги, плелась позади него. Не знаю, как мужчине удалось ее вразумить, но капризная девица покорно выполняла все распоряжения. Поздоровалась со мной, когда ей напомнили о правилах вежливости, и, подчиняясь короткой команде, безропотно повернула к дому.

Стана открыла сразу же, после первого стука, словно все это время провела у двери. Сгребла девочку в охапку, крепко обняла, а потом, немного отстранившись, взволнованно спросила:

— Все хорошо? Господа тебя не заметили?

Летта поморщилась и уже набрала воздуха — явно чтобы сказать какую-то гадость, но, зыркнув исподлобья на мага, сдулась и мрачно пробубнила:

— Никто меня не видел. — И после паузы еле слышно закончила: — К сожалению.

— Благодарю тебя, Лиос, — радостно выдохнула женщина, прижимая дочь к себе.

— Благодарите мэтра Вольпена, — не сдержалась я, — если бы не его помощь, неизвестно, чем бы все закончилось.

— Спасибо, — почтительный поклон в сторону моего спутника. — Вам тоже, нара Варр. — Рассеянный кивок мне, и она снова занялась своей драгоценной пропажей. — Пойдем скорее, у нас еще вязание не закончено. Сейчас звездное плетение покажу, как раз до обеда успеем.

— Нара Хард, — прервала я семейную идиллию, — новый узор — это, конечно, замечательно, но его явно недостаточно.

— О чем это вы? — нервно вскинулась Стана.

— О наказании за провинность. Девочка нарушила запрет, без спросу убежала в парк. Вы что, даже ругать ее не собираетесь?

— Уверена, она и так все поняла. — Мамаша упрямо поджала губы. И откровенно гордясь собой, добавила: — Я никогда не наказываю дочерей.

— А зря, — вырвалось у меня язвительное, — кое-кто здесь давно нуждается в хорошей порке.

Странно, что при подобном подходе к воспитанию у нее Тисса нормальной выросла. Хотя Летта мне сначала тоже милой, непосредственной и доброжелательной показалась, а теперь вон как распоясалась. Не могла же она так быстро измениться? Или это отсутствие твердой отцовской руки сказывается? Насколько я поняла из наших бесед, нар Вит — любящий, но довольно строгий родитель.

— Как вам это только в голову пришло! — воинственно ощетинилась собеседница. — Вот родите собственного ребенка, тогда узнаете…

— У меня нет детей, — прервала я разбушевавшуюся нару, — и неизвестно, появятся ли вообще, но мне не нравится то, что происходит. Не хочу спорить и что-то доказывать, лучше давайте на этом попрощаемся. Тисса скоро поправится, и вы поедете дальше, в Триаду, но уже без меня. Я найду других попутчиков. Всего хорошего.

Развернулась, сделала несколько шагов, и тут меня догнал ехидный голосок Летты:

— Вы нарочно так говорите, чтобы от нас отвязаться, мы же вам больше не нужны. А сами в Атдоре останетесь. — Изумленно оглянулась. — Что смотрите? Скажете, я не права? Вы ведь времени зря не теряли, присмотрели и себе высокородного. Да не простого — целого наследника рода. Мама думает, вы о нашей Тиске беспокоились. Глупая она. Вы к саэру Теомеру подбирались. Он не такой красивый, как Даниас, зато богатый. И щедрый — вон какие украшения дарил. Ни разу не отказались, все в сумку складывали, я видела, — продолжала плеваться ядом девчонка, некрасиво кривя губы. — А вчера вас полдня не было — в столицу ездили, да? Уже, поди, и дом там купили. И что он в вас нашел, не понимаю. Добились того, о чем мечтали, и больше ни о покойном муже, ни о трауре не вспоминаете. Теперь еще и перед магом хвостом вертите. Надеетесь, что он вас под берет, когда высокородный…

— Летта, — охнула Стана, дернула дочь к себе и зажала ей рот рукой. — Простите, уважаемый мэтр, простите… Девочка не понимает, что болтает, — забормотала она, испуганно отшатываясь от разъяренного мага. — Переволновалась очень…

— Нара Хард, — окликнула я поспешно отступающую женщину. — Вы тоже считаете, что я использовала Тиссу, чтобы обратить на себя внимание саэра Теомера?

— Нет-нет, что вы, разумеется нет, — она замялась, старательно отводя взгляд, — просто вам повезло, так ведь случается…

Все ясно.

Хотя чего ждать от нары, воспитанной в рабском преклонении перед дваждырожденными, если даже Вольпен до недавнего времени рассуждал точно так же? Одинокой молодой вдове, которой в жизни в общем-то ничего уже и не светило, улыбнулась удача — ею заинтересовался полубог. Как говорится, свезло ей, так свезло… просто неописуемо свезло! Однозначно! Кто же в здравом уме от привалившего счастья добровольно откажется? Вот она и цепляется руками и ногами. А что прилюдно нос воротит — так просто цену набивает. Сама же спит и видит, как заживет в новом особняке, купаясь в подарках щедрого любовника. И с магом кокетничает для подстраховки. Вдруг саэр быстро охладеет…

Кстати, о подстраховке.

— Боюсь, сегодняшнее происшествие Летту ничему не научило, — произнесла, хмуро разглядывая мелкую поганку. — А нара Хард с дочерью справиться не способна. К сожалению. Если девочка опять сбежит и начнет докучать гостям, вам, уважаемый мэтр, грозят неприятности.

— Не сбежит, — нехорошо улыбнулся Вольпен. — Обещаю.

— Что вы задумали? — забеспокоилась я, вспомнив Хельму. Как я ни злилась на Летту, не хотелось, чтобы с ней случилось что-то непоправимое. — Надеюсь, не собираетесь стирать память или ставить какие-нибудь печати?

— Стирать память? — удивленно переспросил мэтр. — Зачем? Достаточно легкого ментального воздействия первого уровня. Девчонка станет спокойной, довольной и очень послушной. Отдам приказ, и она будет сидеть на месте как пришитая.

— А потом? — Зябко передернула плечами. Как у них все просто. Раз — и человек во всем покорен твоей воле.

— Такие заклинания долго не держатся. Через несколько дней оно утратит силу, пусть тогда мать с проблемами дочки сама разбирается. К слову, о матери. — Глаза мага остро блеснули, и Стана беспомощно съежилась под его холодным взором. — Наложу-ка я и на нее заклятие усмирения. На всякий случай.

— Делайте, как считаете нужным, — обронила устало, махнула рукой и направилась в свою комнатушку. После всего, что сейчас произошло, на душе остался мерзкий осадок.

Зашла, опустилась на край кровати, посидела немного, сосредоточенно изучая стену напротив, достала дневник и принялась ябедничать. Ну в самом деле, имею же я право хоть иногда кому-то пожаловаться? Пусть и бессловесному артефакту. Хотя… не такому уж и бессловесному.

«Быть неблагодарным — подло, — плавно распахнувшись, согласился со мной дневник. Но не успела обрадоваться неожиданной поддержке, как лист дрогнул, перевернулся, и я прочитала: — … а надеяться на благодарность — глупо».

— Никто особо и не надеялся, — упрямо поджала губы, — я делала это не для Станы, а для Тиссы и ни о чем не жалею. Но все равно обидно… Немного.

«Благодарность и предательство — начало и конец одного пути», — продолжала настаивать книга.

— А вот с этим не согласна, — возразила я, начиная привыкать к нашему странному диалогу.

На этот раз дневник не сразу отреагировал. Помедлил, как будто обдумывал, что ответить, а потом мне открылась очередная мудрость: «Каждый шурх на своей кочке сидит, только один край болота видит и не догадывается, как огромен мир. Не жди, что он обретет крылья и взлетит над землей. Тогда и разочарован не будешь».

Снова быстрое мелькание страниц.

«Люди видят лишь то, что рассчитывают увидеть. Слышат то, что желают слышать. Верят в то, во что хотят верить».

Ну что ж, верно, пожалуй.

Нара Хард — обыкновенная простолюдинка, даже не дочь сказителя, как Урга. И она действительно убеждена, что одинокая молодая вдова Рина Варр только выиграла от сложившейся ситуации. Можно сказать, сорвала джекпот. Так что мы в расчете. Их семья способствовала моей встрече с наследником — я согласилась отправиться в усадьбу наместника в Сидо, заехать на несколько дней в поместье Боргов и найти Летту. Всего то! Тем более идти к Теомеру и просить за старшую дочь женщина поначалу не собиралась. Именно я ее убедила, настроила, подстегнула, практически вынудила. Ну а младшую и вовсе маг назад привел. С точки зрения матери, мне даже делать ничего не пришлось.

Так все выглядело, если посмотреть на ситуацию глазами Станы. Она ведь не догадывалась о моих договоренностях с Теомером и Вольпеном.

— Нара Варр, — послышалось от двери, — простите, что заставил ждать, нужно было отдать несколько распоряжений. Зато теперь до церемонии выбора нас никто не побеспокоит.

Мэтр, о котором я только что вспоминала, ворвался так стремительно, что я не успела не то что убрать — даже закрыть дневник. Прошел вглубь комнаты и оперся спиной о подоконник, осматриваясь. Я тут же напряглась, гадая, заметит он артефакт или нет? Не заметил, словно того и вовсе не существовало. Рассеянно скользнул взглядом по кровати и вперил взор в меня.

— Жрица?..

Значит, настоятельница не солгала: книга на самом деле способна отводить глаза.

— Я не жрица, — откликнулась досадливо, — неужели не помните?

— Но, нара Варр…

— Не Варр и уж точно не нара. Скорее, сирра, да и то с натяжкой. — Вздохнула, наблюдая, как вытягивается от удивления лицо мага, и указала на стул. — Садитесь, разговор предстоит непростой.

Вольпен выслушал всю мою историю от начала до конца спокойно, не прерывая ни словом, ни жестом, ни единым движением, а когда рассказ закончился, долго молчал. Я уже забеспокоилась, опасаясь, что для мужчины известие о моем иномирном происхождении стало слишком большим потрясением, и тут он неожиданно улыбнулся.

— Если честно, что-то подобное я и подозревал.

Теперь настал мой черед недоуменно хмурить брови.

— Вот как? Почему?

— На Эргоре давно нет женщин, способных бросить Зов, — последовало тихое.

— Я же говорила, это получилось случайно, под влиянием медальона. Даже не представляю, как все произошло. Ни умений, ни способностей у меня нет.

— Умений, пожалуй, нет, — согласился маг, — а вот способностей… Только та, в ком горит изначальный огонь, может зажечь звезду мага, найти ее среди бесконечной тьмы и притянуть к себе, наполняя живительной энергией. Если силы недостаточно — никакой амулет не поможет.

Вспомнила маленькую белую искорку, которую удалось нащупать в непроглядном мраке. Такую далекую и близкую одновременно. Сгусток тепла в холоде вечной ночи. И у меня назрел важный, очень резонный вопрос:

— А откуда вы все это знаете, мэтр?

Вольпен ответил не сразу. Встал, прошелся из угла в угол, заложив руки за спину.

— Саэры истребили всех жриц, способных собрать круг, уничтожили их книги, — выдал он наконец. — Но кое-что они все-таки оставили. В библиотеках Башен хранятся несколько старых хроник. Чтобы мы читали и помнили о том, что когда-то утратили. Ни на миг не забывали, как велика мощь тех, кто держит в руках нити наших судеб. — В голосе мага звучала едва сдерживаемая горечь. — Высокородные ничем не рискуют. Мы знаем, да, но никогда не сумеем воспользоваться своими знаниями. — Он резко остановился и развернулся ко мне. — Представляете ли вы, каково это, навсегда быть связанным с господином кровной клятвой, существовать с петлей на шее и осознавать, что тех, кто способен тебя освободить, уже много веков не существует? И выхода нет.

Что тут можно сказать? Тому из победителей, кто придумал этот психологический прессинг, стоило поставить памятник. Все просчитал… кроме моего появления на Эргоре.

— Когда я услышал Зов, — точно прочитав мои мысли, эхом откликнулся мэтр, — вернее, когда мне показалось, что я его услышал, подумал, что сошел с ума. Меня так тянуло к вам… подойти, остаться рядом, защищать… Но я все не верил. Присматривался, переходил от отчаяния к надежде и все-таки произнес свою часть клятвы. Вы же сделали вид, что не понимаете. Я долго смеялся над собой… дурак…

— Простите, — пробормотала сконфуженно.

— А потом вы завершили ритуал, сняли с меня удавку кровной клятвы, и я почувствовал себя как человек, который впервые смог вдохнуть воздух полной грудью.

— А вы не боитесь, что просто сменили хозяина на хозяйку? Одну веревку на другую, более крепкую? — добавила ложку дегтя в его огромную бочку приторно сладкого меда. — Нет, я, конечно, не собираюсь пользоваться никакими преимуществами, но все-таки…

— Теперь я вижу, вы и в самом деле не имеете представления о том, что произошло. — Вольпен снисходительно усмехнулся. — Маг до встречи со жрицей живет вполсилы. Она единственная в состоянии полностью раскрыть его способности. Так что я уже выиграл. Кроме того… — Голубые глаза лукаво блеснули. — Да, связавшая получает безоговорочную преданность тех, чью звезду она зажгла. Навсегда, до последнего вздоха. Но и круг имеет право влиять на поступки и решения своей Старшей. А я пока и есть весь ваш круг.

Мда… И во что я опять вляпалась?

— Я тоже не собираюсь пользоваться никакими преимуществами, вы — моя жрица. Я ощущаю вас частью себя и никогда не причиню вреда, — поймав мой настороженный взгляд, мягко произнес собеседник. — Жаль, что вы не понимаете сути нашей связи, иначе доверяли бы мне больше. Кстати, а откуда вы узнали слова, необходимые для закрепления союза?

— Ну… — протянула я, прикидывая, стоит ли упоминать о дневнике. Если маг его до сих пор заметил, значит, тот пока не хочет показываться. — Мне помогли… Подсказали…

Я не успела договорить. Книга слабо засветилась, во всей красе представая перед отшатнувшимся от неожиданности мужчиной, и тихо зашелестела страницами.

«Дурак дурака учит, а оба ничего не смыслят», — прочитала я вслух еще один перл, фыркнула и подняла глаза на остолбеневшего Вольпена.

— Знакомьтесь, мэтр, владычица Иравит, моя наставница… некоторым образом. — Покосилась на возмущенно дернувшийся артефакт и уточнила: — Ужасно строгая.

* * *

Обед мы благополучно пропустили. Я в любом случае не собиралась до вечера выходить из комнаты, а вот маг о еде, кажется, и не вспомнил, так его потрясла встреча с Иравит. Не смутили даже нарочитая суровость и командный тон фраз, которыми выстреливал в него дневник.

С восторженным изумлением мой доблестный соратник читал вопросы, подчеркнуто вежливо отвечал и безропотно принимал все поучения. Глаза его сияли, щеки раскраснелись, а на губах играла блаженная улыбка. Он казался совсем мальчишкой — юным адептом, робко, снизу вверх взирающим на великого гуру. Теперь, когда с его лица сползла самоуверенно-снисходительная маска и мужчина перестал изображать высокомерного гада, я вдруг с удивлением поняла, что он еще очень молод. Интересно, сколько ему лет? И давно ли покинул Башню?

«Тот, кто с открытой душой и сердцем внимает наставнику своему, многого достигнет», — наконец удовлетворенно подвела итог владычица, и ее собеседник польщенно склонился.

«Прилежный ученик, — тут же отреагировала Иравит, словно увидела этот почтительный жест, — умеет слушать внимательно…»

— Но делать по-своему, — устав от их взаимных расшаркиваний, выдала я собственную версию.

Книга возмущенно подпрыгнула, а гость укоризненно покачал головой. Да, эти двое поразительно быстро нашли общий язык.

— Мэтр, по-моему, вам пора, — невинно хлопнув ресницами, напомнила новоявленному адепту дневника. — Скоро вечер. Надеюсь, вы не забыли, что должны присутствовать на помолвке и церемонии выбора?

Вольпен досадливо поморщился, и я поняла: как ни смешно, но на самом деле — забыл. Увидел артефакт, и все мысли из головы выветрились. Действительно, как можно думать о какой-то там церемонии, если здесь такая… такой… такое… В общем, чудо!

— Идите, — усмехнулась мягко. — Самое важное мы обсудили, теперь все зависит от вас, мне остается лишь ждать. А Иравит никуда не денется, еще успеете пообщаться.

— Да… — Мужчина нахмурился и моментально подобрался. Восхищенный юноша исчез. Передо мной снова стоял маг — серьезный, сосредоточенный, уверенный в себе. — Я сделаю, как договорились. Не переживайте.

— Не переживай, — поправила твердо. — Окружающим не стоит знать, что наши отношения изменились. Я для вас по-прежнему нара Рина Варр, вдова из Иртея. Вы для меня — уважаемый мэтр, личный маг наследника рода, к которому я обязана обращаться на «вы». Ну а вы, естественно, имеете полное право «тыкать» простолюдинке.

Вольпен коротко кивнул, соглашаясь с моими доводами, попрощался — причем с Иравит отдельно — и отправился по своим делам.

«Трудно отыскать достойного учителя, еще труднее — усердного ученика», — удовлетворенно зашуршав, поведала книга.

— Вы считаете меня плохой ученицей? — прищурилась я подозрительно. Стало почему-то обидно.

«Из самых диких жеребят выходят наилучшие лошади, надо их только как следует выездить», — не задержался с ответом артефакт.

Это что, меня сочли перспективной? Ладно, и на том спасибо.

А страницы продолжали переворачиваться.

«Размышление без знания опасно», — предостерегла следующая строка.

— Согласна, но…

«…но знание без размышления — бесполезно», — закончил дневник и, сочтя тему исчерпанной, беззвучно захлопнулся.

А я занялась тем, что мне сейчас порекомендовали. Вспоминала разговор, реплики Иравит, которые она ловко вплетала в нашу беседу, ее вопросы, ответы мэтра. И думала… думала…

Новоявленный соратник сразу и довольно категорично заявил, что отправляется искать храм вместе со мной. Сопровождать, защищать, помогать жрице, какой бы путь она ни выбрала, — обязанность мага, вошедшего в круг. И он, Вольпен, намерен неукоснительно исполнять свой долг. Так что возражения не принимаются.

Я и не возражала. На душе вдруг стало невероятно спокойно и радостно. Отступило гнетущее чувство одиночества, которое никогда не покидало меня в этом мире. Даже когда я находилась рядом с Савардом, оно не исчезало — просто забивалось в самый дальний угол души и там, свернувшись, дремало в ожидании своего часа. А теперь вот отпустило.

Так что я терпеливо выслушала пылкую речь мэтра, улыбнулась, благодаря и соглашаясь одновременно, а потом спросила о Теомере. Отпустит ли высокородный своего личного мага? Поймет ли, что потерял над ним власть?

Разрешения у хозяина Вольпен спрашивать не собирался и служение ему отныне считал законченным. А вот заметит ли наследник, что одаренный больше ему не подчиняется, точно сказать не мог. Скорее всего, сам саэр ничего не почувствовал и не почувствует, но кровная клятва давалась на родовом артефакте, и в свидетели призывалась сила дваждырожденного. Стихия сразу же ощутила разрыв связи между слугой и господином. Как она себя поведет — сообщит Теомеру или оставит его в неведении, мэтр не брался предугадывать. Не знала об этом и Иравит. В ее время подобного не случалось.

На мое растерянное: «Конечно, расскажет. Стихия полностью повинуется воле своего носителя» книга откликнулась загадочным: «Не всякий, кто называет себя повелителем, им является».

И все. Дальше что-либо пояснять она отказалась.

В любом случае мы решили не искушать судьбу и уйти как можно скорее — до городского бала, который был назначен на послезавтрашний вечер.

Таким образом, в запасе у нас оставалось полтора дня и две ночи.

За это время Вольпену предстояло раздобыть портальный камень и внести все необходимые координаты. На наше счастье, один из его друзей бывал на перевале Онтир и мог настроить артефакт на нужную точку выхода в Альских горах. Мне не хотелось доверяться постороннему человеку, но другого выхода я не видела. Да и Вольпен заверил, что риск минимален — приятелю он скажет, что выполняет поручение своего господина, саэра Борга.

Уйти из поместья сразу в горы у нас бы не получилось — на территории родовых резиденций действовали только стационарные порталы, поэтому мы договорились, что сначала переместимся в Атдор, а уже оттуда на перевал.

И да поможет нам Верховная! В конце концов, она, по словам Кариффы, не меньше меня заинтересована в предстоящей встрече.

Я сходила на ужин, быстро поела, стараясь не смотреть в сторону Станы с Леттой, которые не поднимали глаз и вяло ковырялись в тарелках. Сбегала в купальню, собрала все свои вещи — так, на всякий случай — и легла спать. От меня больше ничего не зависело, и я приготовилась терпеливо ждать. Утра, нового дня, известий, которые он принесет.

Но сюрпризы начались задолго до рассвета. Проснулась я ночью от громкого стука в дверь.

Резко подскочила на постели, недоуменно пялясь в пространство перед собой и пытаясь сообразить, что меня разбудило. Стук повторился — настойчивый, по-хозяйски требовательный, словно тот, кто рвался внутрь, имел полное право к любому в доме приходить, когда ему вздумается, и прекрасно это понимал. Незваному посетителю было абсолютно наплевать, что сейчас глухая ночь и в соседних помещениях спят люди. Хотя нет, определенно уже не спят, такой грохот и мертвого поднимет.

Это точно не нара Хард. И не Вольпен, мэтру огласка ни к чему. Тогда кто? Что еще успело случиться за то время, пока я спала?

А в дверь уже не просто стучали — ломились. Яростно, властно. Поспешно накинула халат и пошла открывать, стараясь взять себя в руки и унять противную внутреннюю дрожь. Кто бы там сейчас ни стоял, он столкнется с заспанной, удивленной, немного испуганной поздним визитом нарой.

Теомер.

Он ворвался, едва я успела отдернуть щеколду. Бесцеремонно, даже грубо отодвинул меня с дороги, стремительно прошел в комнату и замер, тяжело дыша.

По спине побежали мурашки, сердце сжалось и забилось часто-часто, короткими болезненными толчками. Неужели узнал о нас с Вольпеном? Почувствовал, что я «отняла» у него мага и привязала к себе?

— Господин… — Обозначила вежливый поклон. — Что-то случилось?

Высокородный окинул меня цепким взглядом, и я похолодела, неожиданно осознав, что на мне нет головного убора.

После нашей первой встречи в Сидо наследник больше ни разу не видел меня простоволосой. На прогулки я неизменно надевала вдовий колпак-капюшон, в помещении прятала прическу под легкий домашний капор, мысленно каждый раз благодаря того, кто запретил замужним нарам и вдовам появляться на людях с непокрытыми волосами. Сейчас, по идее, на мне должен красоваться ночной чепчик, но я, пользуясь тем, что живу одна, старательно его игнорировала. Да и какая из моих земных современниц спокойно и с удовольствием заснет в таком нелепом приспособлении?

Попятилась к кровати, нащупала за спиной покрывало и торопливо закуталась с ног до головы, от всей души надеясь, что в царящем в комнате полумраке мужчина толком ничего не успел заметить.

— Х-холод-дно, — пояснила свои действия трясущимися от пережитого волнения губами. — Так что произошло, господин?

— Что произошло? — задумчиво повторил Теомер. — Ровным счетом ничего. Разве я не могу без всякого повода навестить женщину, которая мне нравится?

— Навестить? — Я все еще ничего не понимала. — Посреди ночи?

— В любое время! — отчеканил высокородный. Качнулся с пятки на носок и вдруг сорвался с места, в несколько шагов сократив между нами расстояние. — Когда мне угодно, — выдохнул он мне прямо в лицо, и я почувствовала сильный винный запах.

О боги, да он же пьян!

— Но почему именно сейчас? — пробормотала, предусмотрительно отступая. — Вам лучше прийти завтра или прислать за мной кого-нибудь.

— Завтра я занят, — пожаловался наследник и тут же с подозрением прищурился: — Ты мне не рада?

Странный вопрос. Нет, я невероятно счастлива возиться с невменяемым мужиком, который залился алкоголем по самые брови и теперь вообще плохо соображает, что к чему. Савард, потом император… Опыт общения с пьяными саэрами привел меня к однозначному выводу — надо держаться от них подальше.

— Уже поздно, — попыталась вразумить непрошеного гостя. — Я устала, рано легла, а вы меня разбудили. Давайте перенесем разговор. Мне надо отдохнуть, а вам… по крайней мере выспаться.

Но раззадоренный выпивкой собеседник ничего не слышал.

— Значит, не хочешь меня видеть? — упрямо гнул он свое. — Конечно, я ведь не он. С ним ты всегда готова встречаться. Да?

— С ним? — переспросила, холодея. Он что, узнал о Саварде? — Кого вы имеете в виду?

— Этого твоего мага, что б его Проклятая забрала, — неприязненно скривился наследник.

— Мага… Какого мага? — Я пребывала в полной растерянности.

— Вольпена! Надеялись сохранить в тайне ваши свидания? — Теомер внезапно схватил меня за запястье и рванул на себя. — А я узнал, — выпалил он торжествующе.

— Мэтр всего лишь помогал нам с нарой Хард искать ее дочь. — Судорожно стянула у горла покрывало, которое только чудом не свалилось сейчас у меня с головы. — Летта сбежала, и мы боялись, что она случайно столкнется с вашим братом. Только и всего. Да пустите же!

Попыталась выкрутиться из сильных рук, но у меня ничего не получилось. Мужчина только усмехнулся, стискивая пальцы еще крепче.

— А потом, когда вы нашли девчонку, зачем он явился в твою комнату? Вы просидели вдвоем до самого вечера. — Теомер схватил меня за талию, притягивая поближе. — И что вы делали? Сказки друг другу рассказывали?

У меня вырвался нервный смешок. Если бы высокородный мог только представить, насколько он прав. Мы ведь действительно старые сказки и предания вспоминали.

— Веселишься? — насупился наследник, по-своему истолковав мою реакцию. — Какую игру ты затеяла, нара?

— Поверьте, господин, я не лгу, — заверила торопливо. — Мэтр не имеет ко мне никакого отношения.

— Не имеет? Зачем же тогда магу понадобилась простолюдинка? Молоденькая купеческая вдова, с которой так приятно провести вместе денек-другой, причем без всяких обязательств. Что молчишь? Нечего сказать?

Да, вот на этот вопрос у меня не нашлось ответа. Вернее, он был, но наследнику рода Борг я его озвучивать не собиралась.

— Рина, Рина… — усмехнулся Теомер, заключая меня в объятия и прижимая к твердому горячему телу. — Разве я не предупреждал, чтобы ты не смела со мной шутить?

— Я не…

— Тс-с-с, — оборвал он и, наклонившись, провел носом по щеке к виску. — Почему я все время думаю о тебе? Сегодня день моей помолвки. Я обручился с милой девушкой, выбрал очаровательную наиду, но что бы ни делал, куда бы ни пошел, видел лишь твое лицо. Когда надевал кольцо невесте, вдруг захотелось, чтобы на ее месте оказалась ты. — Теплые сухие губы, пахнувшие вином и горечью, коснулись моей кожи. — Это ненормально. Может, ты ведьма? Говорят, когда-то в древности среди простолюдинок такие встречались.

Угу, так и есть. А еще в моих жилах течет отравленная кровь жриц Проклятой. Что, страшно?

— Я обыкновенная…

— Нет, не обыкновенная, — еще один поцелуй, легкий, еле уловимый, — а очень красивая. И удивительно похожая на сирру. Если бы я не был уверен в том, что родовое кольцо нельзя снять, решил бы… — Он оборвал себя на полуслове, а потом, отстранившись, заговорил иначе, решительно и твердо: — Хочу, чтобы ты знала, Рина, я не отступлюсь. Заставлять не стану, даже отпущу… как договаривались, но не откажусь от мысли получить тебя. Если нужно, навещу дом твоего отца в Гриаде. Надеюсь, вместе нам удастся уговорить его строптивую дочь. А этот твой мэтр…

— Вольпен вовсе не мой, — попробовала снова возразить, но только хуже сделала.

— Вот как? Ты уже просто по имени его называешь? — прожег меня гневным взглядом высокородный. — Хор-рошо. Значит, ты не очень расстроишься оттого, что не увидишь больше «не своего» Вольпена? До городских смотрин он будет очень занят, так что вы точно не встретитесь. А после бала у моего верного мага, — последние слова он буквально выплюнул, — найдется несколько срочных незавершенных дел. Довольно далеко отсюда.

Пару минут Теомер стоял неподвижно, не отводя от меня глаз, а потом потянулся к губам. Я резко отвернулась, стараясь избежать поцелуя, и он остановился. Дернул уголком рта, не отпустил — буквально оттолкнул, сжал кулаки и, не произнеся больше ни слова, вышел.