Толчок… Еще один…

Пол под ногами заколебался, я подпрыгнула от неожиданности, а последовавший за этим низкий вибрирующий свист заставил меня шарахнуться в сторону портала, из которого только что вышла. Взрывы гремели почти непрерывно, сотрясали все здание, и грохот, пробиваясь сквозь толстую каменную кладку, больно бил по ушам.

Сделала осторожный шаг вперед и нервно огляделась. Я находилась в том же подвале, который мы с Вольпеном облюбовали, когда жили на Нижней заставе. Только сейчас его превратили в некое подобие штаба. Раскладные стулья, несколько столов с бумагами, сферами и странными предметами, назначение которых не было мне известно, какие-то тюки у стены.

В противоположном углу помещения растеклось, сгущаясь, марево мгновенного перехода.

— Ваши маги ни на что не способны. Чему вы их обучаете в этих своих Башнях, если они не в состоянии справиться с простой задачей? — При звуках глубокого сильного голоса сердце застучало часто-часто. Савард… — Что? Устали? Так приведите новых, но пробейтесь наконец сквозь этот туман, Проклятая его побери. Или вы отказываетесь выполнять мои приказы? Нет? Так я и думал.

Да, кажется, я успела вовремя. Судя по всему, сиятельный настроен очень серьезно — не успокоится, пока не разнесет здесь все по камешку.

— Не забывайте, повелитель желает знать, что здесь произошло, и долго ждать он не намерен. — Сиятельный шагнул в комнату, но все еще смотрел куда-то назад, на невидимого мне собеседника. — А если учесть, что речь идет о похищении наиды рода Крэаз, мое терпение иссякнет гораздо раньше. Идите.

О! Меня похитили? Любопытная версия… Интересно только, кто? Вольпен с Теомером или Эонора? А может, все трое?

— Не надо уничтожать перевал, — произнесла с улыбкой. — Здесь, конечно, ужасно холодно и неуютно, но по-своему красиво. И Стража жалко, не хочется, чтобы он пострадал.

Я даже не заметила, как Савард обернулся, разглядела лишь смазанную тень, метнувшуюся в мою сторону. Еще секунду назад мужчина стоял у портала, отдавая последние распоряжения подчиненным, удар сердца — и он уже замер в метре от меня.

— Кэти… — Окинул внимательным взглядом с головы до ног, но приближаться почему-то не стал. — Жива…

— И здорова, — подтвердила, не отрывая глаз от сиятельного. Как же я все-таки соскучилась! — Пожалуйста, останови магов. Страж все равно никого из них не пропустит. Но даже если предположить невозможное, и они прорвутся, то просто упадут в пропасть. Да и меня по другую сторону завесы нет.

— Что значит «нет»? — Из всего сказанного Савард выхватил самое важное для него слово. — Тебя отправили в другое место? Удерживают насильно? С тобой все в порядке, Кэти?

Он нетерпеливо потянулся ко мне и тут же замер, будто вспомнил о чем-то. Потом нехотя отступил и даже руки убрал за спину.

— Да. — Не стала пока обращать внимание на странности в его поведении. Не время сейчас. — Жива, здорова, и меня никто ни к чему не принуждает.

— Но искать тебя там бесполезно… — Он запнулся, судорожно сглотнул, а потом медленно, через силу продолжил: — Ты все-таки вернулась… возвращаешься в свой мир? — Его лицо исказилось от внутреннего напряжения, словно он пытался поднять непосильную тяжесть. — Зашла попрощаться?

Гримаса боли и дикого отчаяния мелькнула и пропала, сменившись ничего не выражающей маской, но мне этого оказалось достаточно.

— Ты все не так понял. — Дернулась вперед, но сиятельный мгновенно отшатнулся, не позволяя сократить между нами расстояние, и я замерла в растерянности.

Что происходит, черт возьми?! Он расстроен, злится? Или… успел подыскать пропавшей наиде замену, поэтому и не приближается?

— Не так? — протянул Савард тускло. Он выглядел почти спокойным, только брови слегка нахмурены, да на виске нервно билась тоненькая жилка.

— Я остаюсь на Эргоре, — выпалила торопливо и нервно закусила губу.

— Остаешься?.. — глухой сдавленный голос чуть заметно дрогнул. — Это правда, Кэти?

Он не верил. Все еще не верил.

— Правда.

Фальшивая личина треснула, мужчина прерывисто выдохнул, расслабляясь, и меня захлестнула пришедшая от него волна невероятного облегчения.

Мой… Все еще мой… А я дура, раз в нем усомнилась. Поймала его жадный взгляд, и меня буквально заколотило от дикого желания дотронуться, ощутить под пальцами горячее сильное тело. Как под гипнозом снова качнулась к сиятельному и споткнулась об его решительное:

— Нет! Не подходи!

— Почему? — Как ни пыталась, не смогла сдержать обиды, и сиятельный это заметил.

— Прости, Кэти, но я и так с трудом себя контролирую. — Он отвернулся, точно ему было тяжело на меня смотреть. — С тех пор как ты исчезла из Эфрады, прошла целая вечность. Бесконечные дни и самые долгие в моей жизни ночи, когда сны превратились в изматывающий душу сладкий кошмар. Не представляешь, как хочется сейчас обнять тебя, хоть на миг ощутить рядом… со мной… подо мной… — Еще как представляю. Сама чувствую то же самое. — Если подойдешь ближе, не сдержусь, и эта встреча закончится. Каждое наше ночное свидание обрывалось именно так — стоило только прикоснуться, как ты тут же таяла в моих руках.

Так вот почему он от меня шарахается! Боится, что опять пропаду. Рванулась вперед, уже не слушая предостерегающих возгласов, обхватила за шею, наклонила к себе и зашептала жарко и сбивчиво куда-то в изгиб шеи:

— Я не призрак, не бойся. Мне удалось найти богиню, поговорить с ней, и она переправила меня сюда… Я сказала, что это важно… очень важно… важнее всего — встретиться сейчас с тобой. Она поняла…

Ладони сиятельного осторожно скользнули по спине, притягивая ближе, и я задохнулась от удовольствия. Потерлась щекой о его ключицу, провела губами по гладкой коже, с наслаждением ощущая ее вкус, глубоко вдохнула и утонула в запахе любимого мужчины.

— Знаешь, она удивительная, эта богиня. Красивая и пугающая одновременно… Странная… Я согласилась помочь ей.

Савард покрывал легкими частыми поцелуями волосы, лоб, щеки, и моя речь становилась все более невнятной и отрывистой. Кровь бежала по венам быстрее и быстрее, огненным потоком ударяя в голову. Скоро я совсем перестала соображать, о чем говорю. Остановилась, не в силах продолжать, подняла голову и наткнулась на горящий взгляд. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом сиятельный стремительно наклонился и прижался к моему рту.

Поцелуй не был нежным, скорее требовательным и жестким, но я так долго жила лишь воспоминаниями — одними воспоминаниями, что с радостью откликнулась на это прикосновение. Все ощущалось таким правильным, важным и нужным. Мы целовались, забыв обо всем, исступленно, неистово, как целуются смертельно соскучившиеся, изголодавшиеся любовники.

Здание покачнулось от очередного взрыва, но нас это не остановило, лишь странным образом подстегнуло. Дрожал пол… Дрожали и подкашивались ослабевшие ноги… Дрожь пронизывала тело, скручивала внутренности, жидким огнем разливаясь по венам. Поцелуй становился все более глубоким и страстным. Обжигая, возбуждая. Хрипло застонала, не в силах сдерживаться. Савард поймал губами мой стон, коротко рыкнул, и я тут же оказалась прижатой к стене.

Схватилась за его рубашку, отчаянно пытаясь нащупать шнуровку, но в итоге просто бессильно уцепилась за ворот. Какая разница? Пусть остается. Это не имело значения. Ничто сейчас не имело значения, кроме иступленного, сводящего с ума вожделения. Кажется, он считал так же. Подрагивающие пальцы судорожно смяли подол платья, рывком задрали до талии, и сиятельный, поднял меня, подхватив обеими руками под ягодицы.

Стиснула ногами его бедра, запустила пальцы в волосы, густые, короткие, слегка оттянув голову мужчины назад, и выгнулась в нетерпении. Он все понял без слов. Наклонился, поцеловал грудь прямо через ткань платья, а потом выпрямился, снова вдавливая меня в каменную кладку.

— Смотри на меня, — шепнул, лихорадочно блестя потемневшими глазами. — Не отводи взгляда. — Дождался отрывистого ответного кивка и ворвался в мое тело.

Комната начала вращаться, а потом и вовсе исчезла. Остатки мыслей выветрились, осталось только чистое, ничем не замутненное желание.

— Смотри на меня, — последовал новый приказ, и я снова подчинилась.

Мы жили в едином ритме и, кажется, даже стонали одновременно. Я слышала, нет, чувствовала, как неистово бьется сердце Саварда. Каждым яростным мощным рывком, каждой настойчивой лаской и оставленной на моем теле меткой он точно утверждал: «Моя… Моя».

А я с готовностью раскрывалась ему навстречу, тихо вскрикивала от ослепительных, почти болезненных вспышек удовольствия, безмолвно отвечая: «Твоя, только твоя… Здесь и сейчас… Всегда».

Движения мужчины стали быстрее, резче, и я потеряла ощущение времени и пространства. Кто мы, где мы? Существуем или нас уже нет? Что-то тяжелое и горячее пульсировало в груди, готовое вот-вот взорваться на тысячу мельчайших осколков.

Савард протяжно застонал, последний раз погружаясь в меня. Дыхание сбилось, и я перестала быть, окончательно отпустив себя за грань.

* * *

— А вот и наша пропажа, — встретил меня громкий возглас Вольпена. — Наконец-то!

Портал богини вывел из подвала Нижней заставы не в храм, а прямо в гостиную дома, где мы остановились, и я сразу же наткнулась на мэтра, беспокойно прохаживающегося по комнате.

— Долго же тебя не было — полночи и почти весь день. Хорошо, Великая успокоила, объяснила, что с тобой все в порядке. Но мы все равно волновались, мало ли что могло случиться, — маг просто пылал негодованием. — Почему не разбудила и с собой не позвала? Или хотя бы не предупредила, что так надолго уходишь?

Я виновато потупилась.

Мы с Савардом действительно потеряли счет часам. Говорили, занимались любовью, снова что-то обсуждали, перескакивая с темы на тему и перемежая фразы поцелуями. А потом опять забывали о проблемах, растворяясь в сладких, таких необходимых сейчас объятиях. И пусть Эргор подождет!

Но постепенно, слово за слово, все же рассказали друг другу, что с каждым из нас за это время произошло.

Сиятельный, выждав обещанные несколько дней и не получив никаких известий, отправился на перевал. Меня он уже не застал — мы разминулись буквально на четверть часа, зато обнаружил совершенно невменяемого Арвита.

Глава одного из высших родов империи с диким видом бросался на неизвестно откуда взявшуюся над пропастью туманную завесу, вновь и вновь пытаясь обрушить на нее всю мощь подвластной ему стихии. Именно «пытаясь», потому что Воздух отказывался подчиняться своему носителю, и высокородный в бессильной ярости бесновался все больше и больше.

На попытки выяснить, что здесь случилось, Адан не реагировал, лишь злобно огрызался и требовал, чтобы его оставили в покое.

— Убирайтесь, Крэаз! Мне ничего от вас не нужно, просто не мешайте, — выкрикивал он отрывисто и хрипло. — Эй вы, — тут же наскакивал на толпившихся в стороне бледных, растерянных магов. — Что застыли? Быстро же вы сдались, лентяи. Кучка ни на что не годных бездарностей! Пошли прочь. Все вон! Сам справлюсь. Умру, но найду Эо. Бедная моя звездочка… совсем одна там, среди врагов.

Устав от бесплодных усилий хоть как-то договориться, Савард отдал приказ, и сопровождавшие Арвита высокородные пусть нехотя, но все же скрутили своего окончательно ослабевшего господина. Видимо, Эоноре не удалось полностью подчинить их себе, а распоряжения советника императора в любых обстоятельствах значили больше, чем требования главы рода. Тем более сейчас, когда саэры видели, как ведет себя хозяин.

Он казался не просто невменяемым — одержимым, навязчиво стремящимся к тому, кто владел сейчас его помыслами и чувствами. И сиятельный похолодел, догадавшись, что могло приключиться с сильнейшим дваждырожденным Эргора.

Адана доставили к императорским целителям, вызвали Айара — внезапное помешательство главы высшего рода было очень серьезным происшествием, чтобы держать повелителя в неведении. Но даже Раиэсс не добился от безумца внятных объяснений. Тот продолжал сокрушаться о судьбе своей нежной звездочки, осыпать ругательствами подлую гадину, которая умудрилась их обмануть, ускользнув прямо из рук, и проклинать так не вовремя вмешавшегося в сражение щенка Борга.

— Знал бы, что эта дрянь утащит с собой мою девочку, собственными руками удавил бы, — повторял он как в бреду. — И ведь сколько раз хотел уничтожить, но мерзавку словно Проклятая хранила. А потом малышка запретила ее трогать. Она такая добрая, такая чувствительная, моя милая Эо.

Император, с трудом сохраняя самообладание и положенную ему по рангу холодную невозмутимость, послал за наследником саэра Рэдриса. Но вместо него явился сам глава рода и, не успев выйти из портала, тут же заявил, что сын прямо во время их разговора неожиданно исчез из комнаты. А некоторое время назад отец вообще перестал ощущать его присутствие в этом мире. Не смог ни призвать, ни к нему переместиться. Даже родовой артефакт оказался бесполезен.

И все запуталось еще больше.

Наконец, после бурных обсуждений и споров наедине с Савардом, император принял решение донести до глав высших родов следующую версию.

Эонора оказалась потомком жриц Проклятой. Пользуясь властью, что давала ей порченная кровь, она зачаровала сначала опекуна, а потом саэров и магов из его ближайшего окружения. Не собираясь на этом останавливаться, хитрая бестия вознамерилась стать наидой второго после императора дваждырожденного в государстве, подчинив и его своему влиянию. Но советник выбрал другую сирру.

Желая освободить занятое место, девушка руками несчастного опекуна попыталась устранить соперницу. Когда и это не удалось, она, пылая злобой и жаждой мести, заставила бедного воспитателя украсть соперницу. После чего каким-то образом привлекла на свою сторону мага рода Борг, освободила сообщника от кровной клятвы — видимо, с помощью старых заклинаний, найденных в запретных книгах, — и они скрылись в горах, отгородившись магической завесой. Наследник Рэдриса Борга пытался помешать бывшему слуге и защитить наиду советника, но сам пострадал и пропал вместе со злоумышленниками и их жертвой.

Объяснение, с моей точки зрения, не выдерживало никакой критики, да и Вольпена не хотелось даже в мыслях связывать с Эонорой. Но для обеспокоенных и совершенно не готовых к переменам высокородных это был, пожалуй, действительно самый приемлемый вариант.

— Значит, «милая Эо» и подлый мэтр нас похитили?

Рот сиятельного дернулся в чуть заметной улыбке, и я, не в силах удержаться, опять потянулась к нему.

— Бедный Венн, — шепнула, оторвавшись наконец от тяжело дышавшего Саварда. — Он не заслуживает такой дурной славы.

— Венн? — глаза мужчины ревниво блеснули. — Этот маг уже просто Венн?

— Не злись, — шепнула примиряюще, скользя губами по безупречной упругой коже. — Он просто друг… Друг и член моего круга, как и Теомер… Так уж получилось.

Савард застонал, запрокидывая голову, подставляя шею под поцелуи и плавясь под неторопливыми прикосновениями. Потом сжал мои плечи, с трудом, нехотя отстранился.

— Так что на самом деле произошло, Кэти?

И я рассказала. О библиотеке, что нашла в храмовой школе для девочек. О духе Матери-настоятельницы, который мне помог. О бегстве, попутчицах-нарах, встрече с Даниасом и Теомером. О том, как неожиданно для себя самой призвала Вольпена. Об упорных поисках храма, ночном видении, сражении с отрядом Арвита и появлении Теомера, оказавшегося моим вторым магом.

Не утаила ничего… почти ничего. Умолчала только о Кариффе, Гарарде, а еще о выборе, который предстоит самому сиятельному. Ну и о неожиданном интересе ко мне наследника рода Борг говорить не стала — ни к чему это.

— Я согласилась помочь богине. Но вовсе не потому, что она обещала снять проклятие. Мне не нравится… совсем не нравится то, что творится в вашем мире. Саэры, сирры, маги, нары — все по-своему несчастны. Полностью довольны жизнью разве что откровенные негодяи, которым чем хуже, тем лучше. — Обхватила лицо Саварда обеими ладонями, глядя ему прямо в глаза. Для меня было невероятно важно, чтобы он понял, что я имею в виду. — Не представляю, что ждет меня дальше, что из всего этого получится и как к изменениям отнесется император, но я не отступлю… Просто не смогу, прости…

— Повелитель сам все видит и знает, поверь. — Сиятельный ласково коснулся моей щеки. Легко, едва ощутимо. — Саэров с каждым поколением становится все меньше, Кэти. Как думаешь, почему мы с таким упорством ищем Сэйти Аэрэ? Есть предание, что в храме хранится артефакт, способный решить наши проблемы.

— Необыкновенное волшебное средство? Я полагала, они только в сказках встречаются, — улыбнулась печально. — Мне ничего не известно о планах Верховной, мы не успели даже толком поговорить, но так хочется верить в чудо.

Замолчала, а он обнял крепко-крепко, произнес серьезно и твердо, опаляя жарким дыханием висок:

— Я советник Айара, его тэнн-ири. Если твоя богиня попытается уничтожить Ирн, буду сражаться бок о бок с императором. До конца. Но если она согласится помочь, и цена не окажется непомерно высока для моего народа, обещаю выслушать и передать повелителю то, что она предложит. В любом случае, какое бы решение Раиэсс ни принял, я сделаю все, чтобы защитить тебя от его гнева.

И эти слова его прозвучали как клятва…

— И все же, куда ты уходила? — прервал мои воспоминания Вольпен.

— Я… богиня перенесла меня на перевал. Ты даже не представляешь, что там происходило, когда мы исчезли. — Тряхнула головой, окончательно возвращаясь к действительности. — А где…

Не успела договорить. Мэтр усмехнулся и указал мне за спину. Оглянулась и увидела мрачного, странно напряженного Борга.

— Теомер… — шагнула навстречу мужчине, но он неожиданно болезненно скривился, шарахнулся, как от прокажен ной, и быстро вышел.

И как это понимать?

— Что с ним? — в недоумении повернулась к магу. — Разозлился, что какая-то нара назвала по имени?

— Вряд ли. Ему известно, что ты не простолюдинка.

— То есть ты уже «обрадовал» Теомера, что я наида сиятельного? — уточнила хмуро. — Жаль… Я собиралась сама ему рассказать. Так было бы лучше.

— Опоздала, — Вольпен по-прежнему оставался невозмутимым, — он все знает. О Крэазе. О том, что ты избранница богини, которую наследник всю жизнь считал Проклятой, да и к тому же еще иномирянка.

— И про Землю ему сообщил? — ужаснулась окончательно.

— Угу, — подтвердил этот… хороший человек. — Только не я.

— Венн… — протянула укоризненно. И он не стал больше меня мучить.

— Мы встречались с Верховной, — пояснил, мгновенно став серьезным. — Проснулись утром, а нашей жрицы нет. Ринулись искать, проверили все комнаты, но никого, кроме Эоноры, не нашли. Испугались за тебя, конечно… — Мне почудились в его голосе обвиняющие нотки.

— Я пробовала вас разбудить, не получилось, — поспешила оправдаться.

— Теперь-то я понимаю, а тогда… — Мэтр тяжело вздохнул. — Борг первым сорвался. Ты бы его видела. Ругался, пытался выломать запертые двери, даже стихию пробовал призвать. И тут в конце коридора проход появился. Ну, не совсем проход, так…

— Крошечная щель и сияние, точно тебя приглашают войти, — перебила нетерпеливо.

— У тебя тоже такое было? — оживился маг. — Высокородный раньше возле портала оказался, да только ему не позволили войти. Великая предпочла сначала со мной поговорить.

Вольпен приосанился, явно гордясь оказанным доверием. В эту минуту он как никогда напоминал юного адепта, которого грозный, но любимый учитель выделил из толпы сверстников. Какой же он еще, в сущности, мальчишка.

— Ну а Борг потом пошел… Знаешь, он довольно долго не возвращался, мне Верховная уделила гораздо меньше времени. — Маг ревниво насупился. — А когда появился, стало ясно, что богиня все ему о тебе рассказала.

— И как Теомер отреагировал? Сожалел? Или, может, рассвирепел? Вышел из себя?

— Нет. Хмурился, почти не разговаривал, сидел там, в углу, и сосредоточенно о чем-то думал, но не казался ни расстроенным, ни подавленным. И уж тем более злым.

— Что же случилось? Почему он так странно на меня отреагировал?

Мужчина хмыкнул. Многозначительно и как то… неодобрительно.

— Венн?.. — начала я беспокоиться.

— Ты мне очень нравишься, Кэти. Спокойная, сдержанная, рассудительная, в чем-то даже мудрая — совершенно не похожая на высокомерных сирр и туповатых нар. Но знаешь, несмотря на весь твой ум, ты иногда такая… — Он запнулся и отвел взгляд.

— Дура? — высказала предположение.

— Наивная, — смягчил определение Вольпен, но было видно, что он полностью согласен с моей формулировкой. — Мы же часть твоего круга… Понимаешь?

— Ну да… — подтвердила неуверенно.

— Ничего ты не понимаешь, — буркнул он с досадой. — А Великая, видимо, не сочла нужным тебя просветить.

— Мы о Земле разговаривали, о душе Катэль. А потом богиня меня к Саварду отправила. Так что у нас просто не осталось времени.

— Догадался уже, — отмахнулся мэтр. — Кэти, каждый маг круга «слышит» эмоции своей жрицы. Особенно когда она находится так близко и переживает их так ярко.

— Что? — переспросила недоуменно. — Как «слышит»? Зачем?

— Примерно так же, как мысли, — они доносятся далеким эхом, но если сосредоточиться, начинаешь воспринимать все четче, острее. Для чего это нужно?.. — Вольпен замялся. — На самом деле мне мало что известно. Парочка услышанных в детстве легенд, больше похожих на выдумки, чем на правду, да несколько невнятных фрагментов из ветхих манускриптов — на этом мои познания заканчиваются. Но попробую предположить: способность дарована нам для того, чтобы лучше защищать жрицу. В случае опасности, даже если у нее не хватит сил позвать, мы все равно поймем, что ей плохо, и придем на помощь. «Энхэ» — так называли этот странный дар древние.

— Эмпатия, — откликнулась я задумчиво.

— Что?

— Сопереживание… Такое определение дали этой способности на Земле. — Я все никак не могла опомниться от услышанной новости. — И что, вы теперь всегда будете меня чувствовать? Это же ужасно… А почему мне недоступны ваши эмоции?

— Сколько вопросов, — рассмеялся мэтр. — А у меня почти нет ответов. Но, уверен, не все так страшно. Тебе просто необходимо учиться — контролировать себя, закрываться, если не хочешь делиться своими переживаниями, улавливать наши. Пока же от тебя расходятся настолько мощные волны, что в них легко захлебнуться.

— Получается… — Я начала осознавать всю глубину собственных неприятностей.

— Именно. Мы с Боргом быстро и… довольно остро ощутили, что ты довольна, счастлива и… хм… недавно была с мужчиной, с которым вы наедине отнюдь не крестиком вышивали. Мне-то, разумеется, все равно. Я даже рад за тебя, Кэти, а вот наш высокородный, судя по всему, расстроился. И сильно.

Мда…

В комнату к наследнику входила не без опаски — вдруг вытолкает вон, не пожелав слушать объяснений. Мужчина стоял у окна спиной к двери и даже не обернулся, хотя прекрасно слышал мои шаги.

— Теомер. — Он недовольно дернулся, и я торопливо исправилась: — Саэр Борг, нам надо поговорить.

То, что совершила ошибку, осознала сразу.

— И о чем же, сирра Кателлина Крэаз? — Он не двинулся с места, но от его ледяного голоса меня пробрал нервный озноб. — Кажется, так к вам надо обращаться?

— Екатерина Уварова, — возразила твердо. — Меня зовут Екатерина Уварова. И вам об этом уже известно.

Он развернулся так стремительно, что я невольно попятилась.

— Чужое имя, чужая внешность… — Теомер в несколько шагов преодолел разделявшее нас расстояние, легко провел ладонью по моим волосам и зажал между пальцами прядку. — Даже цвет постоянно меняется.

А я и забыла, что все еще оставалась светло-русой. Действие временного заклятия подходило к концу — день-другой, и оно окончательно развеется. Локоны постепенно становились густыми и пышными, снова начали блестеть, но «родной» оттенок пока не вернулся.

— Это заклинание, — пробормотала вполголоса, — всего лишь заклинание.

— Как же мне за всем этим отыскать настоящую тебя? — Он говорил тихо, а на дне его удивительных темно-золотых глаз бушевал настоящий ураган.

— Тиссу защищала именно я. Катэль ни за что не стала бы этого делать. В Сидо с вами разговаривала тоже я. И в родовой усадьбе.

Тишина…

— У нас еще будет время, чтобы познакомиться, узнать, понять друг друга.

Опять молчание. Неприятное, напряженное, тягостное…

— Знаете, что, — сердито мотнула головой, освобождая волосы из рук Теомера. — Когда мы встретились, я скрывалась и выдавала себя за простолюдинку, потому что не видела другого выхода. Но я никогда не обманывала лично вас — ничего не обещала, не обнадеживала и сразу объяснила, что в моей жизни есть другой мужчина.

Взгляд Теомера потух, стал каким-то больным.

— Это советник? Ты его имела в виду?

— Да.

— Теперь все изменилось. — Он снова потянулся ко мне, порывисто схватил за руку. — Крэаз взял тебя наидой, ты вынуждена была принадлежать ему. Я понимаю. Но Проклят… богиня сказала… обещала полностью избавить тебя от родовой зависимости. Ты имеешь право выбирать.

— Да. И мой выбор останется прежним. — Осторожно высвободила ладонь и отступила в сторону. — Можно навсегда снять кольцо, но нельзя разорвать связь, если она оплела не палец, а душу. Это совсем другая магия.

Теомер продолжал смотреть — тоскливо, неотрывно, и я осторожно предложила:

— Хотите, попрошу Великую, чтобы отпустила вас? О том, что случилось на самом деле, никто не знает. Богиня блокирует воспоминания, и вы забудете обо мне и круге. Вернетесь к привычной жизни, к невесте, наиде… — Собиралась добавить «и к наложницам», но не стала.

— Прогоняешь? — Он подозрительно прищурился. — Что, настолько не нравлюсь?

— Нравитесь, — не стала лукавить, — очень. Я была бы счастлива иметь такого друга. Но вы дваждырожденный, ваше место не здесь.

— А где? — В его голосе звучала горечь. — Где оно, Кателлина, знаешь? Рядом с чужими женщинами? Сиррами, которые заискивают передо мной, скрывая в душе страх и даже ненависть? Покорными моей воле наложницами, которые меняются так часто, что через некоторое время перестаешь запоминать их лица. Там мое место?

— Вы наследник одного из высших родов империи…

— Я помню о своем долге, — оборвали меня резко, — но сейчас носитель силы отец, именно он руководит провинцией и занимается всеми делами. — Теомер помолчал и продолжил уже спокойнее. — Мы говорили об этом с… Верховной, и то, что она предложила, меня устраивает. Если богиня не отступится от своих слов, не станет мстить саэрам, поддержу ее целиком и полностью. Эргору давно нужны перемены.

Силы небесные, неужели я столкнулась с высокородным вольнодумцем? Да уж, недаром именно он откликнулся на мой Зов. Какой-нибудь Даниас точно ничего бы не услышал.

— Я не собираюсь уходить, Кателлина. Мое место именно здесь, в круге… с тобой. И никто не лишит меня права находиться рядом со своей жрицей. Даже советник императора. Так же, как никто не отнимет надежду на то, что все еще изменится. — Он осекся, а потом добавил совсем другим тоном, бесстрастно, ровно: — И я жду, что ты станешь обращаться ко мне на «ты» и по имени. Как к Вольпену.