Снова перед нами замелькали сцены из давным-давно забытой, «довоенной» жизни Эргора.

Рядом восхищенно ахнула Кариффа, рассматривая розово-пурпурную Эфраду — разноцветные дорожки в тени фруктовых деревьев, стены, украшенные изящным цветочным орнаментом, балконы, портики, колонны, затейливое кружево мостиков — и двух закадычных подружек, спешащих куда-то по своим делам.

— Нэтта была самой одаренной из Младших, да и из Старших тоже, и по своим способностям как нельзя лучше подходила для роли Карающей. Казалось, для нее нет выше счастья, чем служить своей богине и своему миру.

Сияет яркими красками чудесный белоснежный храм…

Взлетают к потолку взволнованные радостные голоса…

Девушки спешат на церемонию Наречения, и среди них она — Младшая жрица Верховной. Пока еще Младшая…

— В тот день Нэталина получила титул Нареченной Ночи, стала одной из двух избранных устами богини Сва, а потом… предала. Меня, подруг, собственный круг и весь Эргор. Ради мужчины, который даже не любил ее, а просто использовал.

Голос Верховной теперь звучал сухо и отчужденно. Она говорила быстро, рвано, словно стараясь поскорее закончить важный, но очень неприятный для нее рассказ.

— Горт познакомился с ней еще до смерти отца, сразу, как только девушка заняла место наместницы Сэйти Аэрэ. Я знала об их тайных свиданиях, но никогда не препятствовала — после закона императора Дагара саэры и жрицы могли встречаться лишь украдкой, скрываясь ото всех. А когда поняла, что задумал Айар, было поздно. Нэталина уже отреклась от меня и отдала любовнику.

«Ты отдашь мне свою богиню, жрица?» — донесся издалека глубокий уверенный голос. И я вдруг так явственно увидела исполненную превосходства улыбку, лукавые глаза цвета агата, растрепанные ветром темные волосы. Вновь почувствовала на своих губах жадные требовательные поцелуи. Так вот почему Горт показался знакомым, это он приходил тогда в мой сон.

Грудь словно огнем обожгло, и я тихо ойкнула, невольно накрыв рукой медальон.

— Что случилось? — тут же подобрался обеспокоенный Теомер. — Тебе больно? Почему?

— Кэти? — хрипло вторил ему Вольпен.

— Все в порядке.

Нарочито небрежно потерла кожу. Ох уж эта эмпатия. Поскорее бы научиться себя контролировать.

Богиня проследила взглядом за моей ладонью, улыбнулась понимающе.

— Амулеты Нареченных… артефакты, в которых заключена часть моей силы. Снять их могут только избранные. И передать другому тоже сами. Добровольно.

— Одна подвеска находилась у Нэтты, другая — у ее подруги. И императору обязательно требовались обе, — вспомнила я последнюю встречу Горта и Оделфри. Там, на перевале Онтир.

— Айар верил, что сумел все предусмотреть. — Глаза Великой потемнели. — У него с детства неплохо получалось договариваться с Тьмой, а Нэталина как Карающая была связана именно с темной стороной моей силы. С помощью амулета Горт намеревался раз и навсегда обуздать стихию, усмирить ее, полностью подчинив своей воле. По древним законам Урхада. А артефакт Нареченной Дня предназначался, скорее всего, Ариву, заранее согласному с любым решением отца. Но Горт просчитался. Нет, поначалу казалось, что его план полностью удался. Нэтта дождалась, когда я вернусь в Сэйти Аэрэ, и властью наместницы храма заперла меня в моем же святилище, поймав в ловушку. Потом эта… вызвала своих магов и хладнокровно наблюдала, как саэры убивают их одного за другим, — голос Свы предательски дрогнул.

Я полностью разделяла сейчас ее эмоции. Обмануть доверие друзей, нет, скорее братьев, послать на гибель тех, с кем связана тесными, нерасторжимыми узами, — что может быть ужаснее? Зов меняет всех членов круга, сплачивает их воедино. Вольпен и Теомер лишь недавно вошли в мою жизнь, но я уже испытывала к ним невероятно глубокие, почти родственные чувства. Предать любого из них — немыслимо. Нэтта стояла перед страшным выбором. И предпочтя того, к кому тянулось ее сердце, она уничтожила собственную душу. Как бы ни жила потом жрица, она оставалась лишь тенью прежней Нэталины.

— Эта дрянь не пощадила никого, — горько обронила Сва. — Даже беззаветно влюбленного, верного как пес Джердоро.

— Влюбленного в нее? — уточнила удивленно. — А… как же Одри?

— Одри… — На бледных губах Верховной на миг мелькнула теплая улыбка. — Девочка всю жизнь добивалась внимания «своего» мага. Ей даже удалось увлечь его… ненадолго, и она родила дочь. Но по-настоящему для Джера в целом мире существовала лишь одна женщина. Та, которая обрекла его на мучительную смерть.

Слушала печальный рассказ и вновь ощущала запах гари и крови, а перед глазами стояло запрокинутое восковое лицо, на котором сквозь застывшую навсегда гримасу боли проступало беззащитное удивленно-обиженное выражение.

— Я не сумела вырваться из Сэйти Аэрэ, но у меня получилось связаться с Оделфри. Знаю, в то мгновение ей больше всего хотелось броситься на помощь Джердоро, но надо было попытаться спасти хотя бы некоторых из сестер, и наместница Эрто Аэрэ осталась исполнять свой долг. Я влила в амулет почти всю оставшуюся силу. Нареченная открыла пространственно-временные переходы, передала мой приказ жрицам, и они стали покидать Эргор.

— А Одри? — задала вопрос молчавшая до этого Кариффа. — Почему она не ушла?

— Не всем удалось выбраться. Порталы забирали слишком много энергии, а я почти полностью истощилась. Оделфри держала двери миров открытыми так долго, как только могла, а когда захлопнулась последняя, укрыла артефакт в храме, запечатав его собственной сутью.

— Это как? — заинтересовался наш любознательный мэтр.

— Только у нее получилось бы извлечь его из тайника.

— Но… как же… — растерялась я, ощущая под пальцами биение медальона, и тут же осеклась, натолкнувшись на многозначительный взгляд Верховной.

— Еще не догадалась? — прошелестело у самого уха. — Тогда подожди немного.

— Никто не способен забрать амулет у избранной против ее желания, — вмешался хмурый Теомер. Ему явно не понравились наши с богиней таинственные переглядывания. — Зачем же она его сняла? Собрала бы тех, кто уцелел — жриц, магов, и боролась до конца.

Да… саэр есть саэр. Умру, но не сдамся.

— Ее дочь не успели увести с Эргора. Если бы девочка попала к Айару, думаю, мать рано или поздно согласилась бы на любые требования. Наместница понимала это и не хотела рисковать, а я поддержала ее решение, — жестко отрезала Верховная. — Не все саэры разделяли взгляды императорской семьи. Наместница собиралась спрятать малышку в одном из мелких родов, а потом найти способ проникнуть в Сэйти Аэрэ… Но все произошло иначе. Оделфри не выдержала, кинулась узнавать, что с Джердоро, и угодила прямо в руки Горта. У обезумевшей от горя жрицы даже без артефакта оставались еще крохи божественной силы, и она потратила их на смертельное заклятие. В тот момент обе избранные находились неподалеку от Сердца Ночи, только поэтому у меня получилось вмешаться и соединить их судьбы и жизни. С последним вздохом Оделфри мгновенно распахнувшийся портал вытолкнул Нэталину в тот мир, где предначертано было однажды возродиться душе ее бывшей подруги… Вот только… Пожалуй, со временем я немного ошиблась.

Последнее смущенное замечание вызвало всеобщее недоумение.

— Немного?..

— Ошиблись?..

— А как у вас получилось так точно все рассчитать?..

Удивленные вопросы сыпались один за другим.

— Напомни, как меня зовут, девочка, — вскинула брови Великая.

— Сва, Мать Времени и Вечности, — послушно повторила то, что с первого раза очень четко запечатлелось в памяти.

— Так вы умеете создавать не только пространственные, но и временные порталы? — благоговейно выдохнул Вольпен, первым разгадав смысл громкого титула.

— При необходимости, — снисходительно улыбнулась его восторгу богиня, — хотя, признаюсь, это не так уж просто. Но тогда не было другого выбора. Оделфри должна была вернуться, забрав у Нэталины мое имя, благословение и ту часть силы, что у нее сохранилась. А мне оставалось лишь ждать… Ждать и наблюдать, погрузившись в некое подобие сна, — на большее уже не хватало энергии.

— А Горт… — начал Теомер.

— Горт заставил покорившихся ему магов выяснить, куда вели порталы, чтобы потом старательно перечислить названия всех этих миров в своем жалком подобии храма. «Навеки закрыл я врата Эргора пред чужаками из других миров. Те же, кто обманом проберутся сюда, да будут уничтожены немедленно», — процитировала Сва нараспев и грустно закончила: — Но я-то знала, что это не поможет.

— Высокородные почитают его как бога, — хмыкнул Вольпен. — И детей тоже. Горт-карающий… Арив-справедливый… Лиос-заступница… Удивительно! — Мэтр недоуменно пожал плечами.

— Отвратительно! — тут же откликнулась, сверкнув глазами, Кариффа. — Чудовищная ложь. Гнусная и несправедливая по отношению к истинной создательнице Эргора — нашего второго дома.

— Горт разработал блестящий план. Хитрый, подлый, но единственно верный. Саэры нуждались в новых богах, полностью оправдывающих их господство, и они появились. Прежде всего Айар сделал вид, что все идет именно так, как и предполагалось с самого начала. Кто-то поверил, кто-то смирился, кто-то даже задумываться не стал. Имя злокозненной Верховной, вознамерившейся погубить мир, запретили произносить под страхом смерти. А культ Горта-спасителя постепенно ширился и набирал силу, пока, наконец, он не объявил себя живым воплощением Ирна, который в трудную минуту пришел на помощь своим избранникам и уничтожил коварную богиню. Сначала все шло хорошо. Я превратилась в жалкую, лишенную силы Проклятую, а Айар — в Горта-карающего, грозного, но справедливого верховного бога Эргора, даровавшего саэрам власть над нарами и всем этим миром. А потом…

Сва внезапно замолчала на полуслове, и огромный зал погрузился в тишину.

— Стихии так и не подчинились, — Теомер не спрашивал — утверждал. — Второго Урхада не получилось.

Наследник рода Борг желчно усмехнулся, то ли потешаясь над непомерными амбициями Айара, то ли недоумевая по поводу своей прежней наивности. Сва бросила на него внимательный взгляд, вздохнула и протянула вперед ладонь. С ее пальцев соскользнули золотистые искорки и, легко пройдя сквозь кристалл, невесомой пыльцой осели на руке высокородного. Богиня словно погладила его, утешая.

— Стихии знали, что я жива, ощущали мою горечь и боль, которыми мгновенно пропитался весь Эргор, и начали перестраиваться, по-своему отомстив захватчикам, — произнесла она вполголоса. — Горт не учел самого важного. Творец — не просто бог, он основа мира, сердце, которое нельзя заменить. Если оно бьется еле-еле, мир болеет. Если останавливается, мир… нет, не погибает — превращается в живого мертвеца. А это порой страшнее смерти… У старшего Айара больше не было детей, а у Арива родился мальчик — и все, ни одна из многочисленных жен так и не подарила ему близнецов. Лиос к тому времени уже вышла замуж за верного сторонника отца. Их старший сын, воспитанный как наследник Тьмы, получил от Горта часть силы Ирна и стал основателем нового рода. Так что в чем-то ты прав, Теомер, свой дар первый из Крэазов действительно получил от нынешнего «верховного божества» саэров.

Богиня мягко рассмеялась собственной шутке, но никто ее не поддержал — веселиться не хотелось. Тео, уставившись в одну точку, подавленно молчал. Вольпен сокрушенно качал головой. Кариффа сурово хмурилась. А у меня возник очередной вопрос:

— Вы не рассказали о медальоне Нэталины, который она отдала любовнику. Что с ним случилось?

— Амулет Нареченной Дня так и не нашли, а без него артефакт наместницы Сэйти Аэрэ оказался бесполезен. Он не принес Горту власти даже над Тьмой, что уж говорить о других стихиях. И в Сердце Ночи Айар, как ни пытался, попасть не сумел. Единственное, для чего медальон пригодился, это поиск уцелевших жриц. Саэрам не дано видеть свет души, а заключенный в подвеске камень «чувствовал» тех, кто связан со мной…

— И начинал светиться, — пробормотала я, вспоминая, как шла к постаменту, на котором лежал великолепный темно-фиолетовый самоцвет, — медленно, чуть дыша, завороженная блеском разгоравшихся в его глубине серебристых звезд.

— Да. — Сва скривилась и горько посетовала: — Год за годом я вынуждена была наблюдать, как созданный мной амулет несет гибель моим девочкам. И не могла его даже уничтожить.

Богиня замолчала, и Вольпен, уже несколько секунд нервно ерзавший на месте, поспешил этим воспользоваться.

— Что такое «свет души»? — выпалил он, порывисто наклоняясь вперед.

— Терпение — ключ, отпирающий любую дверь, — сварливо проскрипела Кариффа, и я вдруг подумала, что они с Иравит обязательно найдут общий язык. — Если Великая пожелает, сама все объяснит.

— Объясню, — согласилась Сва, мимолетно улыбнувшись моей бывшей наставнице, — но не сейчас. Всему свое время, мальчик. Тебе предстоит многое узнать и еще большему научиться.

— Император говорил однажды, что отец Саварда нашел в архиве какие-то записи и прочитал, как распознать «проклятую кровь», — вернулась к интересующей меня теме. — «Старый надежный способ, забытый за ненадобностью», — так он сказал.

— Амулет, — кивнула Сва, — они отыскали именно его. После того как Горт с сыном решили, что уничтожили всех жриц, артефакт Нэталины с сопроводительной запиской — на всякий случай — поместили в главное имперское хранилище. Там его и обнаружил Игерд Крэаз, а потом научил Раиэсса с его помощью испытывать будущих наид в обители.

— Меня тоже заставили пройти проверку. — Невольно поежилась, мысленно переносясь в маленькую круглую комнату с постаментом, — я ведь тогда даже не представляла, что меня ждет впереди и выйду ли я вообще оттуда живой. — Только камень, кажется, испортился.

— Не испортился, Катя, — возразила Верховная, — просто отдал всю силу другому артефакту — парному, владелицу которого он мгновенно почувствовал и признал.

— Медальон Одри могла достать только сама Нареченная Дня, и тем не менее он не просто дался в руки, но практически заставил взять его… — я обстоятельно перечисляла все известные мне факты. — Медальон Нэтты добровольно передал хранившуюся в нем энергию. Стихии всегда относились ко мне вполне по-дружески, берегли и охраняли как «свою». Нэталину порталом выбросило на Землю, туда, где возродилась душа Нареченной Дня. И эта… женщина должна была забрать у любовницы Горта ваше имя, благословение, силу и каким-то образом попасть со всем «отвоеванным добром» на Эргор…

— Да! Теперь ты поняла?

Богиня сияла, а мне в это мгновение хотелось ее придушить, как ни кощунственно это звучало.

— О чем вы говорите? — Вольпен переводил любопытный взгляд с меня на богиню.

— Что это значит, Кэти? — А вот Теомер смотрел только на меня. Внимательно. Требовательно.

Кариффа не стала ничего спрашивать, лишь чуть заметно вскинула брови.

— Великая имеет в виду, что в моем земном теле как раз и воплотилась душа Оделфри, — пояснила, чувствуя, что на меня нисходит какое-то странное спокойствие, почти безразличие. — Вот только интересно, то происшествие на свадьбе и проклятие — случайность? Или все подстроено заранее, чтобы я смогла забрать у Натальи Владимировны имя, благословение, силу и перенестись в ваш мир?

Сва отвела взгляд. Не больше чем на миг, но этого оказалось достаточно.

— Значит, моя жизнь предопределена заранее? — С трудом сглотнула вязкий ком, неожиданно застрявший в горле. — И что бы я ни делала, как бы себя ни вела, каждый год, день, минута приближали знакомство со Светой и Натальей Владимировной, появление Артема, свадьбу и… проклятие? И вы с самого начала знали это?

— Не все так просто, девочка. — Теперь богиня снова смотрела прямо на меня, открыто и строго. — Мне не дано влиять на то, что происходит в чужих мирах. Там правят другие боги и действуют свои законы. Я имею право только наблюдать. Вы всегда были связаны — нравится тебе это или нет — еще на Эргоре. Вернее, не вы, а Нэталина и Оделфри. Как две избранные, как Нареченная Дня и Нареченная Ночи, как Утешающая и Карающая. Но мое вмешательство в последнее заклятие Одри сплело ваши судьбы еще крепче, это верно. Каждый шаг Нэтты там, на Земле, вел ее к встрече с тобой… Вернее, с воплотившейся душой старой подруги, — исправилась Верховная. — Хотя сама она об этом не подозревала и подчинила свою жизнь иной цели.

— Какой?

— Возвращению на Эргор, конечно, — слова Верховной только подтвердили появившееся у меня предположение.

— С первого мгновения своей земной жизни Нэталина мечтала лишь об одном — вернуться к своему обожаемому Горту. Она не сомневалась, что сумеет пройти по петле времени и попасть обратно в тот день и час, когда ушла. Но для этого требовалась дополнительная энергия… Много энергии, очень много. Ее собственных сил не хватило бы даже на открытие пространственного портала, не говоря уже о временном. Нэтта нуждалась в помощнике, вернее, помощнице с кровью жрицы. И существовал единственный способ ее обрести. Надеюсь, ты понимаешь какой?

— Дочь… — Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с волнением. — У нее не получилось, да? Девочке не передались способности матери? Или… родился мальчик?

— Жриц учат в случае крайней необходимости заранее влиять на пол ребенка, если только отец не саэр. Дело в другом — на Земле очень слабые одаренные. Нэталина подобрала самого сильного из возможных кандидатов и… все-таки потерпела неудачу. Маша оказалась «пустышкой». Больше Нэтте не суждено было иметь детей. Тогда она набралась терпения, вырастила дочь и нашла ей подходящего мужа. Кажется, юные родители так не радовались известию о внезапной беременности, как будущая счастливая бабушка…

— И… — Я даже дышать перестала в ожидании ответа.

— Света родилась самой обыкновенной. Ни капли дара.

— Такой удар, — не сдержавшись, буркнула язвительно.

— Сокрушительный, — совершенно серьезно подтвердила Сва. — Не представляешь, как Наталья Владимировна ждала эту малышку, как предвкушала ее появление, мечтая, что в ней наконец-то проснется кровь жриц. Когда этого не произошло, она связала все свои чаяния со следующей внучкой… или внучками. Ведь Маше не исполнилось еще и двадцати.

— Света говорила, что мама умерла через год после ее рождения, — выговорила я глухо. — Рак, кажется.

— Нет, — возразила богиня, — болезнь здесь ни при чем. Нэталина начала поить дочь специальными отварами, чтобы та поскорее родила девочку с нужными задатками. Жрице Эргора эти снадобья не принесли бы ничего, кроме пользы, но для Марии, рожденной на Земле от местного мага, они оказались губительными.

Я застыла, потрясенная тем, что сейчас услышала. Стать причиной смерти собственного ребенка… Что может быть ужаснее?

— Нэтта пережила и это. Внучка стала ее последней надеждой. Трепетной, отчаянной. Она так дрожала над ней в детстве, лечила, защищала, берегла от всех напастей, безумно боясь ее потерять…

«Знаешь ведь, кроме кровиночки единственной никого у меня больше на всем свете нет», — эхом донесся издалека прерывающийся от отчаяния крик.

— Света окончила школу, поступила в институт, и Нэталина, которая к тому времени разыскала очередного магически одаренного молодого мужчину, поспешила свести девушку с потенциальным отцом правнучек.

— С Артемом? — выдохнула я и не узнала собственный голос, таким он казался безжизненным и тусклым.

— Да… Хотя твой несостоявшийся супруг и не догадывался о своих способностях.

— Супруг? — Теомер больно стиснул мою руку, и я, поморщившись, вырвала ладонь из его пальцев. Потом все объясню, сейчас не до чужих переживаний, со своими бы справиться.

— Сначала все шло хорошо, — продолжала Верховная, — они даже встретились несколько раз. А потом…

— Объявилась Катя и все испортила, — хмыкнула я невесело.

— Ты появилась гораздо раньше, девочка моя, — улыбнулась богиня. — Нэтту притягивало к тебе заклятие, она даже в ваш город переехала сразу после твоего рождения. И внучку отдала в ту школу, куда тебя записали родители. Она не догадывалась о том, кто рядом с ней, но не могла оставаться равнодушной и испытывала по отношению к Светиной однокласснице самые противоречивые чувства — от симпатии до ненависти.

С удивлением поняла, что я всегда это ощущала. Бабушка подруги часто вела себя странно. Необъяснимо. Вспомнила, как однажды я провела у них целый день. Наталья Владимировна все не хотела меня отпускать. Кормила фирменными пирожками с вишней, рассказывала нам разные интересные истории, шутила и была невероятно красивой, очень открытой, теплой. А вечером я собралась домой, вышла из подъезда, и меня словно что-то ударило в спину, непроизвольно заставив оглянуться.

Женщина стояла у окна и смотрела прямо на меня. Не отрываясь. И такая тяжелая, напряженная ненависть стыла в ее взгляде, что я бросилась бежать и не останавливалась до самого дома. Блестящие холодные глаза снились мне всю ночь, принося с собой кошмары, но наступило утро, страхи развеялись, и мне показалось, я просто-напросто ошиблась.

— Когда Нэтта узнала, что с таким трудом найденный маг не только предпочел тебя Свете, но и успел уже сделать предложение, пришла в бешенство, — после минутной паузы снова заговорила Сва. — Но сдаваться не собиралась. Именно она исподволь внушила девушке мысль, что не все еще потеряно, можно забеременеть и привязать мужчину младенцем.

— Она и их поила отварами?

— После Маши Нэталина боялась давать внучке свои снадобья, «ценного» мужчину тоже берегла — отравить боялась. Да и зачем? Подруге твоей Артем всегда нравился, хотя, если бы не бабушкино влияние и «задушевные разговоры» о том, что своего ни в коем случае нельзя отдавать, она бы отступила. Ну а жених всегда был бабником, неужели ты этого не замечала?

Замечала, конечно, что уж скрывать. Память сохранила множество мелких штрихов и деталей, из которых легко складывался общий пазл. И косые сальные взгляды в сторону красивых девушек. И особые бархатные интонации, появлявшиеся в голосе при разговоре с симпатичными коллегами женского пола. И рассуждения о том, что мужики по природе своей полигамны. Ничто не ускользало от внимания. Но я старалась не придавать этому значения, каждый раз трусливо надеясь, что мне просто показалось.

— Света не сразу сообщила бабушке, что ждет ребенка, первым делом бросилась с известием к Артему. Но тот выгнал настырную любовницу, да еще и пригрозил бросить, если она с этой новостью к тебе побежит. Отправил на аборт и пообещал, что в этом случае в их отношениях и после свадьбы ничего не изменится. Трудно сказать, врал он или действительно не собирался рвать эту связь, но Светлана поверила. — Верховная неодобрительно нахмурилась. — Тем более ей и самой ребенок только мешал. Зато его очень ждала бабушка. Утром перед свадьбой, стараясь ободрить и в нужном ключе настроить внучку, она снова завела привычный разговор. О том, что «жена — не стена» и увести мужа из семьи легче легкого. Главное, правильно себя вести и поскорее забеременеть. Девушка, которая в тот день и так нервничала, не выдержала и выложила все. Не без злорадства сообщила, что бабуля просчиталась, потому что она уже «залетела», но это ничему не помогло. Артему такая обуза даром не нужна, ей тем более, и она намеревается в ближайшее время от нее избавиться.

— Нэталина очень разозлилась? — спросила я угрюмо.

Теперь скандал, с которого началось мое «путешествие» в другой мир, выглядел иначе. Исчезла несчастная, не помнящая себя от горя пожилая женщина. Ее место заняла разъяренная ведьма, в долгосрочные, тщательно продуманные планы которой вмешалась сопливая девчонка.

— Не то слово. Ведь она чуть не проглядела долгожданное дитя. Нэтта нуждалась в этом ребенке. И в следующем, если первый родится без дара. А значит, Артем обязан был жениться на Свете. Но он уже выбрал женщину, которая его полностью устраивала, и не торопился ее менять.

— Я мешала…

— Именно, — безжалостно подтвердила богиня. — Тебе полагалось исчезнуть из жизни мужа, и как можно быстрее. Есть обряды, которые сдвигают пласты реальности. Нэтта собиралась вырвать твою душу из тела и отправить на Эргор, взамен притянув оттуда первую попавшуюся. Никто бы ничего не заметил. Гости решили бы, что старушка насмотрелась-начиталась всякой эзотерики, вот и бормочет разные глупости. А она подчинила бы себе новую Катю Уварову, доказала, что у нее разум помутился от горя, и упекла бы на всю оставшуюся жизнь в клинику для душевнобольных. Она не боялась, что Артем станет возражать. Зачем ему безумная? Но для того чтобы все получилось, Нэталине требовалось воспользоваться всей моей силой, что у нее еще оставалась. Когда она сделала это, сработало наше с Одри заклятие, соединяя миры и души и поворачивая обряд. Я это сразу почувствовала.

— И как поступили?

— Никак, — небрежно отмахнулась Сва. — Единственное, что я сделала, это забрала память у бедняжки Катэль, подарив ей надежду на счастье в новом мире. А дальше все шло само собой — так, как было предначертано много веков назад. То, что началось на Эргоре, здесь и должно закончиться.

— Страшная женщина эта ваша бывшая Нареченная Ночи, — выдавил пораженный Вольпен. — Ничем высокородным не уступает.

Кто о чем, а мэтр все о наболевшем. Судя по всему, он давно уже решил для себя, что подлость станет измерять в «саэрах». Настороженно покосилась на Теомера, опасаясь бурной реакции. Но наследник словно и не заметил выпада мага. Лишь стиснул кулаки и пробормотал вполголоса:

— Сэлрей туул инъо…

У мести нет чести.

Да… лучше, пожалуй, не скажешь.

— Великая, — склонила голову в знак уважения Кариффа, — Нэталина так и не поняла, кто такая Кэти? Но почему? Она же пользовалась своими способностями, чтобы найти подходящего мужчину сначала для дочки, потом для внучки. А девочку не догадалась проверить.

— Ты видела свет ее души? — указала в мою сторону богиня.

— Какой свет? — подскочил Вольпен. — Это что такое?

Но никто не спешил ему отвечать. Я сама толком не знала, а Кариффа с Верховной не обратили на любознательного мэтра ни малейшего внимания.

Сва дождалась от наставницы почтительного «да» и продолжила:

— И какой он? Много ты встречала здесь подобных женщин?

— Ни одной. Я сразу поняла, что новая наида дома Крэаз не принадлежит Эргору.

Великая удовлетворенно кивнула.

— В этом все дело. Душа Одри воплотилась в другом мире, в другом теле. Катя Уварова — не Оделфри. Она даже не имела магического дара. Прежняя Нэталина, Нареченная Ночи и наместница Сэйти Аэрэ, могла бы, наверное, понять, что их судьбы связаны, и даже увидеть, чья душа живет в теле девушки. Но не Наталья Владимировна — ее способности на Земле были очень ограничены.

— Мне все-таки неясно… — снова вмешался неугомонный мэтр. Его голос переполняло такое искреннее недоумение, что на этот раз к нему повернулись все, включая высокородного. — Даже если бы все получилось, и она с помощью правнучки вернулась на Эргор, на что надеялась в ее-то возрасте? Очаровать Горта своими увядшими прелестями? Он и юную Нэталину не любил, а древняя старуха вызвала бы у него в лучшем случае брезгливую жалость, но никак не страсть и вожделение. Она что, не осознавала этого?

— Это в состоянии понять любая женщина… Наместница Сэйти Аэрэ рассчитывала вернуть себе молодость. Ей нужен был только ее амулет. И энергия, которую она намеревалась забрать у пленных жриц.

— Насчет жриц не знаю, а вот артефакт Айар ей вряд ли отдал бы. И омолаживать одряхлевшую любовницу точно бы не стал.

Венн собирался еще что-то добавить, но его перебил Теомер.

— Кэти… Катиа… — старательно выговорил наследник, живо напомнив мне в этот момент Саварда. По крайней мере в моем имени оба делали одну и ту же ошибку. — Она случайно поменялась телами с Кателлиной Эктар? Почему не с Альфиисой? Или… другой сиррой?

Богиня лукаво прищурилась.

— Например, с твоей будущей невестой…

Щеки саэра Борга слегка порозовели, он упрямо тряхнул головой, выпятил подбородок и твердо произнес:

— Да.

— Катэль — потомок дочери Одри, — я бросила быстрый взгляд на наставницу, — не так ли? В этом ведь все дело?

— Верно, девочка. В теле Екатерины Уваровой жила душа Оделфри. В них, — Сва указала на замершую Кариффу, — текла ее кровь. Вы с Кателлиной сразу потянулись навстречу друг другу, как только Нэтта соединила Эргор и Землю.

Огромные чешуйчатые лапы подхватывают меня и швыряют в пропасть… Я лечу-лечу вниз… Падаю в объятия возбужденного вином и похотью Саварда… А где-то далеко на Земле мечется по залу охваченная ужасом Катэль, и, схватившись за сердце, оседает на пол пожилая женщина…

— Этот обряд… Он очень опасный? Поэтому Наталья Владимировна умерла?

— Не опасный, нет, — сложный. Нэталина вложила в него слишком много собственной жизненной энергии, надеясь, что моя сила поддержит ее, а потом и поможет восстановиться. Но душа Оделфри ушла и унесла с собой все, чем я когда-то наделила Нареченную Ночи, исчерпав ее до дна.

— Хм… — Венн возбужденно взъерошил волосы, которые тут же встали дыбом. Впрочем, мэтр не обратил на это никакого внимания, целиком погрузившись в размышления. — Значит, душа Нареченной Дня не помнила о своем предыдущем воплощении, но оказалась связана заклятием, — бубнил он под нос. — Забрала силу и перенеслась в тело девушки, наделенной от рождения особыми способностями. Дар Избранной, «проклятая кровь», душа Оделфри… — Маг резко поднял голову, глаза его возбужденно сверкали. — Именно поэтому стихии узнали и сразу приняли Кэти, да? И Зов она послала, сама не заметив как… Артефакты подчинились… Дневник и Мать Настоятельница храмовой школы опекали…

Вольпен смущенно оглянулся по сторонам, словно только сейчас вспомнил о нашем существовании.

— А… — опять начал он, но богиня решительно вскинула руку, останавливая:

— На сегодня достаточно! Вам нужно обдумать то, что вы узнали, а мне — отдохнуть. Я устала.

Устала? Сомневаюсь. Скорее, сказала все что хотела и нашла подходящую причину, чтобы прекратить разговор. Кто мы такие, чтобы оспаривать решение божества? Тем не менее я все же попыталась.

— Вы позволите мне задержаться, Великая? Ненадолго.