Присмиревшую Эонору отдали под надзор храмовых духов, а нашу тройку ждала беседа с Верховной, короткий отдых и последние приготовления к встрече с императором. Тянуть с визитом не стоило. Раиэсс, конечно, умный человек, но долго в неизвестности он не вытерпит и в запале может такого наворотить, о чем сам же потом и пожалеет.

Фредмир и Иравит, отбросив солидную преподавательскую сдержанность, суетились вокруг нас так, словно мы плохо обученные, необстрелянные новобранцы, которых им приходится отправлять в самую гущу кровопролитного сражения. Хотя на самом деле так оно, наверное, и было.

— Мальчики, не забывайте, чему я вас учил, — гудел архимаг. — Видеть невидимое, слышать неслышимое, бить…

— На мгновение раньше противника, — подхватывал Теомер. — Мы знаем, наставник.

— Жрица — наконечник копья, маги — его древко, — не успокаивался почтенный старец. — Вы должны действовать как одно целое.

— Полная открытость, — присоединялась к коллеге владычица, — общие мысли и чувства, единая сила… — и неизменно добавляла: — Ох, мэтр Фредмир, их же всего трое… Трое, понимаете? И такие неопытные…

Когда мы еще раз все обговорили, отрепетировали каждое движение, каждый мельчайший жест, я попросила друзей оставить меня одну.

Закрыла глаза, и перед внутренним взором дрогнули-зазвенели струны, соединяющие нас с Теомером и Вольпеном. Мои маги очень волновались… Мысленно потянулась к ним: «Все в порядке, не беспокойтесь» и скользнула глубже. К тоненькой черной ниточке, которая обвивала медальон и дымной змейкой терялась где-то вдали. Когда я несколько дней назад обнаружила ее, очень обрадовалась, догадавшись, с кем она меня связывает, но до сих пор, несмотря на все усилия, «на другом конце» так никто и не откликнулся.

Но сейчас все получится… обязательно.

Вдохнула-выдохнула и решительно позвала:

— Вард.

На этот раз ответ пришел сразу.

— Кэти?.. — настороженно, недоверчиво, изумленно… — Ты?! — более уверенно, нетерпеливо и, наконец, ликующе: — Кэти!..

— Я…

— Но… как это возможно?

— Помнишь старую легенду о саэрах, которые умели общаться со своими женщинами в любое время, и никакие артефакты им для этого не требовались? — усмехнулась лукаво. — Иногда и детские сказки оказываются правдой. Я потом обязательно все объясню, а сейчас скажи… Как там Айар?

— Плохо, — помрачнел сиятельный. — У него хватило выдержки, чтобы не разнести Закатный по камешку, — ограничился покоями наиды и несколькими соседними комнатами. Он даже служанку, передавшую твое сообщение, не стал наказывать. Но боюсь, на этом его терпение и закончилось. Райс собирает имперских магов и, если в ближайшее время ничего не узнает о Вионне…

— Узнает, — перебила его, — я готова встретиться немедленно.

Еще полчаса ушло на то, чтобы убедить Саварда, что мне ничего не угрожает, и уговорить действовать так, как я прошу.

— Вард, где повелитель?

— Закрылся в кабинете, навесил заклинания и велел не беспокоить.

То, что император сейчас один, — это замечательно. А вот что закрылся и послал всех… подальше, уже хуже. Лишь бы за бутылку не взялся. Общаться с разъяренным пьяным императором — сомнительное удовольствие. Мы это уже проходили.

— А тебе он откроет?

— Вряд ли. Но я даже пробовать не стану… — в голосе мужчины скользнула затаенная усмешка. — Взломаю защитный контур и пройду порталом, если понадобится.

Вспомнила, что он уже проделывал подобное, когда спасал меня от обезумевшего опекуна. Тогда Айар тоже злился и сходил с ума из-за Вионны. Кажется, история повторяется.

— Сообщи ему, пожалуйста, о нашем визите.

— Вашем? — переспросил Савард и хмуро уточнил: — Эти двое что, везде с тобой ходят?

— Почти, — не стала я вдаваться в подробности.

Не до этого сейчас.

* * *

Повелитель не пил. Это я заметила сразу, как только под моими ногами спружинил толстый ковер, покрывающий пол просторной, роскошно обставленной комнаты. Айар был в трезвом уме, твердой памяти и на реакцию тоже не мог пожаловаться.

— Ты?! — гневно выдохнул он, и не успела я рта раскрыть, как в меня полетел, разбрасывая колючие искры и стремительно увеличиваясь в размерах, яркий ослепительно-белый шар.

Теомер с Вольпеном даже не шелохнулись — как замерли по обе стороны от меня, так и продолжали стоять с ничего не выражающими каменными лицами. Савард дернулся, но, вспомнив, видимо, о моей просьбе, с трудом заставил себя остаться на месте. Как хорошо, что я с ним заранее все обсудила.

Вытянула руку, и магический сгусток ласковым щенком ткнулся в ладонь. Помедлил, осторожно пробрался к плечу, теплой лентой обвил шею, пощекотал подбородок, вызвав невольную улыбку, ласково обвился вокруг тела и скользнул вниз.

— Койо нейх, Хэссаш, — поздоровалась, продолжая улыбаться. — Суулхэ нейх.

И с наслаждением запустила пальцы в густую темно-рыжую шерсть появившегося возле меня громадного красивого зверя.

Император застыл, потрясенно изучая нас с къором. Потом лицо его покраснело, исказилось от бешенства, из горла вырвался низкий утробный хрип, и он, стиснув кулаки, шагнул ко мне. И тут же Венн с Тео, слитным движением качнувшись вперед, закрыли меня собой.

— Райс! — предостерегающе крикнул Савард, рванувшись следом за опекуном и оттесняя его в сторону.

Айар хищно ощерился, но все-таки остановился, тяжело дыша и не сводя с меня полыхающего золотом взгляда. Мда… Он сейчас явно не готов ни говорить, ни тем более договариваться. Как же мне выбить его из этого сосредоточенно-злобного состояния?

Ласково погладила переливающуюся на солнце пышную гриву Хэссаша и, бережно потянув на себя длинную сверкающую шерстинку, начала ее сматывать. Клубок постепенно рос, и император, поневоле заинтересовавшись, настороженно, внимательно следил за моими действиями.

Когда шар достиг размеров небольшого мячика, я наклонилась, опустила его на ковер и аккуратно толкнула в направлении хозяина кабинета. Мужчина еще сильнее сжал кулаки, так что побелели костяшки, но не отступил. Гордость не позволила. Ни один саэр никогда не стал бы прятаться от собственной стихии, а уж повелитель тем более.

Мяч подкатился совсем близко к Айару, потек белесым мерцающим туманом и вновь сгустился, превратившись в маленькое подобие Хэссаша. Щенок тявкнул, смешно фыркая, обнюхал ноги мужчины, закружился волчком, взвился в воздух и уже там рассыпался прощальным фейерверком. Исчез, оставив внизу неподвижного остолбеневшего Раиэсса.

Сейчас на его глазах произошло нечто невероятное, разрушающее все представления саэров о сложившемся мироустройстве. Женщина, к тому же не имеющая никакого отношения к императорскому роду, в присутствии законного главы этого самого рода легко, почти небрежно управляла стихией Света. Ладно эта коварная особа, используя какую-то непонятную магию, сумела договориться с къором и закрыться от удара. Неприятно, но при желании можно постараться отыскать объяснение. Но подчинить себе чужую стихию, не пройдя второе рождение? Да что там — даже не будучи мужчиной? Немыслимо!

— Знаете, как называли жриц в древности? — задала вопрос, не давая повелителю опомниться.

— Что? — ошарашенно прохрипел он.

— Къолиэ, — я поймала его взгляд и больше уже не отпускала, — стихийницы. Слово «къор», кстати, произошло от того же корня. Служительницы богини не владели в совершенстве боевыми искусствами и практиковали в основном ритуальные, бытовые и целительские заклинания. Их сила заключалась в другом — они умели со стихиями договариваться. Не порабощать, заставляя служить себе, — именно договариваться. Ни одна стихия никогда не причинит вреда къолиэ, тем более Избранной, а от оружия и магии защитит круг. Вам не добраться сейчас до меня, как бы ни старались. — Ох, как же самой хотелось в это верить. — Так что… давайте поговорим?

Айар ожег очередным яростным взглядом, но все же снизошел до ответа:

— Ты отняла у меня женщину, которой я дорожил больше всего на свете.

— Она умирала, неужели вы этого не видели?

— Нет, — упрямо тряхнул головой Раиэсс. — Просто устала. Это моя ошибка — не стоило каждый день водить ее на прогулку. Слишком много впечатлений, а она такая слабенькая.

— Последние месяцы ваша наида жила взаймы, — повысила голос, надеясь достучаться до этого упрямца. — Если бы не эликсир, который я ей дала, она давно бы уже погибла. Но срок действия снадобья подходил к концу, а вместе с ним и время, отпущенное Вионне.

Нарочно не упомянула об участии Гарарда. Не стоит его пока впутывать.

— Вместо того чтобы рассказать мне обо всем, ты ее похитила.

— А вы бы так сразу поверили? Отпустили? Что же вы молчите? Вионна угасала. Не с каждым днем — с каждым часом, каждым мгновением. Медлить было нельзя. Я воспользовалась формальным разрешением, которое давало мне право пригласить ее к себе в гости. И… я никого не забирала силой, это ее выбор.

— Что толку теперь обсуждать? — Айар неожиданно устало ссутулился. — Я ни о чем не собираюсь с тобой говорить до тех пор, пока не получу тело Ви… — он осекся, не в силах произнести это имя, — моей наиды и не предам его стихии, как полагается.

— Тело? — переспросила недоуменно. — Вы что… Вы считаете, что Вионна мертва?

— Полчаса назад… — Раиэсс крепко сцепил зубы, словно пытаясь удержать рвущийся с губ стон, — наша связь оборвалась. Это означает только одно…

Император снова замолчал, и я, пользуясь моментом, продолжила его фразу:

— Это означает лишь то, что Вионна стала достаточно сильной, чтобы полностью сбросить с себя родовую привязку. Только и всего.

Ну, Ви, удружила. Я ее, конечно, хорошо понимаю, но как же это некстати. Жаль, не предупредила ее, чтобы немного подождала, хотя, если честно, я не ожидала, что она успеет так быстро освоить все нужные заклинания.

— Она… жива?! — В голосе Айара плеснула такая отчаянная надежда, что мое сердце дрогнуло.

— Жива и совершенно здорова, — поспешила заверить, — Великая ее исцелила и помогла освободиться…

— От меня, — мрачно закончил Раиэсс, — как она и мечтала.

— От участи наиды и скорой смерти, — мягко поправила я. — Только от этого. Остальное зависит от вас.

— Что от меня может зависеть? Я здесь, она неизвестно где, в каком-то Гортом забытом храме…

А ведь он еще не знает, что его женщина стала жрицей богини, которую он с детства привык величать не иначе как Проклятой.

— Позволите присесть, повелитель?

— Райс, ты обещал, что выслушаешь, — настойчиво вмешался Савард.

Дождалась неохотного кивка и, радуясь про себя маленькой победе, спокойно прошла к ближайшему креслу. Не отходившие от меня ни на шаг Вольпен с Теомером встали рядом. Раиэсс немного помедлил и занял кресло неподалеку — напряженный, как натянутая пружина, готовая вот-вот сорваться. Крэаз, придвинув стул, сел так, чтобы в случае чего мгновенно оказаться между нами.

Надо отдать должное Айару — он ни разу меня не перебил. Я видела, иногда ему очень хотелось вмешаться — резко возразить, поспорить, обвинить во лжи и даже клевете. На его лице отражалась целая гамма самых противоречивых чувств: от изумления и раздражения до откровенного не доверия. Но каждый раз, пусть в самую последнюю минуту, мужчине удавалось сдержаться, и он продолжал молчать, не пропуская ни одного слова, анализируя, прикидывая.

Я сообщила обо всем, что так или иначе касалось саэров. Об Ирне и его сестре. О гибели Урхада, о том, как саэры попали на Эргор, и о проблемах, с которыми столкнулись. О Горте и предательстве Нэталины. О словах Оделфри и вмешательстве Свы, предопределивших мое появление здесь. О Земле и о том, кто я, собственно, такая.

— Саэры опрометчиво привыкли считать себя повелителями стихий, но никогда ими не являлись, по крайней мере в этом мире, — закончила я подробный и очень непростой рассказ. — Между ними и Тьмой, Светом, Огнем, Водой, Воздухом, Землей всегда стояли посредники — жрицы. Вы давно уже об этом забыли, а вот Горт еще помнил. Понимал, что никогда не получит вожделенной власти, пока живы те, кто служит Великой, поэтому и истреблял их с такой беспощадностью. Но просчитался.

— Если все так, как ты говоришь, почему же стихии не защитили жриц и позволили их уничтожить? — подозрительно прищурился Раиэсс. — Почему не отомстили убийцам?

Хороший вопрос. Я сама его задавала Верховной.

— Охранять сестер всегда было долгом и заботой магов, Горт знал об этом. Он все учел. И то, что жрицы никогда не применяли свои способности для личной защиты и нападения. И то, что стихии ни при каких условиях не стали бы нападать на служительниц богини. Именно поэтому его подчиненные получили строгий приказ использовать только клинки и луки — ничего больше. Переворот произошел внезапно и очень быстро. Сначала убивали магов, прежде всего связанных в круги, а потом… Потом началась бойня. Сва оказалась отрезана от Эргора, одна из ее наместниц перешла на сторону врагов, другая погибла. Стихии не люди, им нет дела до наших споров, войн и смертей. Конечно, они чувствовали, что происходит неладное, но… Верховная их не призывала, не отдавала прямого приказа. Избранные, которые имели право действовать от ее имени, тоже. — О том, что в руках Горта оказался один из артефактов, я упоминать не стала. Раиэссу не было известно о парных медальонах Нареченных, тем более о том, что они сейчас у меня. И я не собиралась ему об этом сообщать. — Не получив прямого распоряжения, стихии так и остались в стороне. Но вы не правы, они все же отомстили убийцам… по своему. Ваш народ вырождается, ваши женщины мучаются, ваша собственная наида… Впрочем, вы ведь и сами все видите, повелитель.

Последняя фраза заставили Айара нахмуриться еще больше, и я добавила, выдержав короткую паузу:

— Верховная сделала выводы из того, что произошло, и больше подобной ошибки не допустит. Если саэры вздумают напасть, стихии не станут медлить и на этот раз повернутся против них.

Сразу после моих слов, словно подтверждая их, Хэссаш вскочил на лапы, встряхнулся и зарычал на императора, обнажив длинные острые клыки и сердито дергая хвостом.

— Высокородные не повелители стихий, а всего лишь носители, — продолжила, перебирая струящуюся по воздуху полупрозрачную гриву. — Существование вашей расы зависит от сил, которые подчиняются не вам, а творцу Эргора — богине Сва. Подумайте над этим, повелитель. Понимаю, вам трудно сразу принять то, что я сказала. Поэтому вот, возьмите. — Сделала знак Вольпену, и он, достав из пространственного кармана несколько книг, положил их на край письменного стола. — Это хранившиеся в Сэйти Аэрэ дневники императоров из рода Айар, они были написаны в первые столетия после переселения саэров на Эргор. Если желаете, можете проверить их на семейном артефакте — он подтвердит подлинность документов. Надеюсь, свидетельства, оставленные предками, убедят вас в том, что я не лгу. Прочтите их, а завтра предлагаю встретиться снова.

— Завтра?.. — переспросил Айар, не сводя жадного взгляда с потрепанных древних фолиантов.

— Да, после обеда, здесь же. Согласны, повелитель?

— Хорошо, — после некоторого раздумья отрывисто бросил Раиэсс, и я облегченно вздохнула.

Предварительная часть переговоров благополучно завершена. Теперь предстояло самое главное — убедить владыку Эргора, что изменения не только необходимы, но и неизбежны. И превратить его из противника в союзника.

Поднялась, поймала нить нужного Пути и перед тем, как шагнуть в подпространство, снова обернулась к хозяину кабинета. Я долго колебалась, сомневаясь, стоит ли об этом говорить, и в последний момент все-таки решилась. Во-первых, император имеет право знать. Во-вторых, вдруг именно это убережет его от безрассудных опрометчивых поступков.

— Многие поколения ваших предков безрезультатно искали Сердце Ночи. Сэйти Аэрэ — не просто храм и, поверьте, очень надежно спрятан. Дорогу туда охраняет Страж. Обмануть его нельзя, разрушить тоже — он создан одновременно с этим миром и исчезнет только вместе с ним. А вот сам Страж способен уничтожить любого, кто слишком настойчиво стучится в запертые двери. Я говорю о Фотерне и Игерде Крэазах и вашем отце, императоре Орнорде, который ненадолго пережил своего друга и советника. Не повторяйте их ошибок, повелитель, прошу вас. До встречи.

Вежливо склонила голову, и серебристая лента Пути скользнула мне под ноги.

— Кэти…

Мысленный оклик сиятельного сразу же заставил сердце биться чаще.

— Вард… — радостно улыбнулась. Как же хорошо, что мы можем теперь общаться, когда захотим. Несмотря на то что он остался в Соот Мирне, а я только что ступила на каменные плиты перед святилищем Сэйти Аэрэ. — Сейчас мне нужно вернуться к Верховной, а вот потом… Скажи, а что ты делаешь сегодня ночью?

Все-таки эти высокородные — умные, сильные, могущественные властители мира — становятся удивительно непонятливыми, когда речь заходит о личных отношениях. Вот что в таком случае ответил бы нормальный половозрелый землянин, который знает, что нравится тебе, и с которым у вас уже «все было», и не один раз? Как минимум «М-м-м… Есть предложения?», как максимум — «Встречаюсь с самой желанной женщиной в мире». А голос обязательно низкий, бархатный, взгляд пристальный, оценивающий, и брови так многозначительно приподняты.

Старая, с юных лет знакомая игра.

— Читаю с Раиэссом родовые документы, — честно ответил мой невероятный мужчина. Подумал и добавил: — Нужна помощь?

— Жизненно необходима, — подтвердила с жаром. — Ты единственный во всех мирах, кто способен мне помочь.

И ни единым словом не солгала, между прочим. А если кое-кто не в состоянии понять, что такое флирт, так это дело поправимое.

— Что нужно делать? — сразу подобрался Савард. Я даже на расстоянии это почувствовала.

Так… Где бы назначить свидание? Пожалуй, городская усадьба в Альбирре подойдет как нельзя лучше. Наланта во дворце, Кариффа в храме, а больше там вроде никто не живет.

— Ждать меня в столичной резиденции Крэазов, в полночь. Ты вполне успеешь прочитать с Раиэссом часть дневников, а остальное… сама перескажу… потом… если останутся силы… и желание…

— Останутся силы? — переспросил сиятельный. Теперь он явно хмурился. — Кэти, если это опасно для тебя, то я…

— Совсем не опасно, — поторопилась заверить. А то еще вообразит себе невесть что. — Но очень, очень важно.

Да, эти саэры ужасно недогадливы… но все-таки не окончательно безнадежны. По крайней мере некоторые из них.

Когда я появилась в доме, не понадобилось много времени, чтобы убедить Саварда в серьезности, важности и жизненной необходимости «предстоящего мероприятия». И в ту секунду, когда его губы коснулись моих, меня не стало. Я исчезла, перестала существовать, растворилась в этом мужчине. В том единственном во всех мирах, ради которого Катя Уварова когда-то появилась на свет далеко-далеко отсюда, на Земле, а потом пришла на Эргор. Теперь я это твердо знала…

Мы задремали на рассвете, когда под окнами, в саду, затянутом голубоватым туманом, начали настойчиво и звонко перекликаться первые птицы. А уже через несколько часов я от крыла глаза и поняла, что спать больше не хочу. Все, что мне нужно, — просто нежиться в крепких объятиях, прижавшись к широкой твердой груди, и думать о том, что такое счастье.

Счастье — это каждое утро просыпаться рядом с ним, но только не одновременно, а чуть-чуть раньше. Лежать, распластавшись, положив голову на руки, или на боку, но обязательно близко-близко, так, чтобы непременно дотрагиваться пальцами до густых темных волос. Замереть и впитывать размеренное дыхание, любоваться строгим красивым лицом, чувственным изгибом губ, маленькой морщинкой между бровями. Наблюдать, как начинают подрагивать сомкнутые веки с длинными ресницами, и, не дожидаясь, пока они распахнутся, приподняться на локте и поцеловать… Впадинку на шее, тонкую жилку, ключицы, родинку на груди… эту… и вон ту… А потом чувствовать, как под нежными прикосновениями напрягается его тело, слушать прерывистые вздохи, глухие стоны и спускаться все ниже и ниже…

К плоскому подтянутому животу… к мускулистым бедрам… к…

— Кэти… что… ты… делаешь?..

Хм… неужели непонятно?

— Прощаюсь, — проинформировала коротко, нехотя отрываясь от разгоряченного тела.

— Что?! — Мою голову обхватили ладонями, резко поднимая ее вверх. — Что ты сказала?

— Как ни тяжело мне об этом говорить, но нам придется расстаться. — Я скорбно вздохнула.

— Надолго? — его голос внезапно охрип.

— Очень, — прикусила губу, пытаясь не рассмеяться, — на целых пять часов… Нет, пожалуй, даже на шесть.

— Кэти!.. — Взлетела в сильных руках, миг — и вот его губы уже близко-близко. — Я чуть не сошел с ума! Обманщица… Моя… — И я утонула в обжигающем поцелуе.

— Что значит обманщица? — Едва отдышавшись, в притворном гневе вывернулась из его объятий. — Не знаю, как тебе, а мне эти часы уже сейчас кажутся вечностью. Так что… не мешай прощаться.

Снова скользнула вниз. К животу, к бедрам… к желанной, нетерпеливо ожидающей меня цели. А через пару секунд стало не до шуток. Когда сиятельный разжал кулаки, выпустив скомканные края простыни, впился пальцами в мои плечи и подался навстречу.

— Кэти… — Не голос, почти рычание, и на мой затылок, помогая, направляя, опустилась мужская рука.

Выше, ниже, глубже, быстрее. Так, чтобы он стонал, содрогаясь от удовольствия.

Савард был весь тут — под моими руками, у моих губ, под моим языком, в каждой клеточке его тела ощущалось наслаждение и нетерпеливое предвкушение. Осознание этого кружило голову, дурманя, лишая рассудка…

Позже, когда все закончилось, сиятельный утомленно откинулся на подушки, бережно прижал меня к себе и пробормотал, уткнувшись в волосы:

— Знаешь, я готов каждый день так прощаться. — Пауза. — И здороваться тоже…

* * *

— Где ты была?

— И тебе добрый день, Тео, — выпалила скороговоркой, одновременно пытаясь обойти вставшего на моем пути мужчину. Ругаться в такое замечательное утро не хотелось.

К сожалению, наследник рода Борг имел по этому поводу собственное мнение.

— Я искал тебя. Заглянул в комнату, а там никого, даже постель не смята. Ты не ночевала в Сэйти Аэрэ, — заявил он хмуро, притер меня к стене и оперся ладонями по обе стороны от плеч. Точно в капкан поймал. — Повторяю, где…

— Пожалуйста, прекрати этот унизительный допрос, Теомер. — Я не собиралась дослушивать до конца. — И… ты не имеешь права разговаривать со мной в подобном тоне.

— Имею, — явственно скрипнул зубами высокородный. — Ты ушла одна, не предупредив ни меня, ни Вольпена, а значит, подвергла свою жизнь опасности. Сейчас, когда переговоры с повелителем еще не закончены, многое зависит именно от тебя. Поразительное легкомыслие. Как маг твоего круга, я рассчитываю услышать внятное объяснение, ради чего ты так рисковала.

Со вздохом призналась себе, что кое в чем наследник прав. Свидание с Савардом нельзя назвать разумным шагом, но не встретиться с ним я не могла.

— Прости, что ничего не сказала, — улыбнулась примиряюще. — Я отлучалась… по личным делам. Верховная все знала, дала разрешение и в случае опасности непременно помогла бы.

Теперь-то, надеюсь, меня отпустят? Попыталась поднырнуть под чужую руку, но ничего не получилось. Борг, молниеносно отреагировав, удержал за плечи.

— По личным делам? — Он мрачно сузил глаза, придвигаясь ближе. — Что же ты делала?

А я вдруг ощутила, что устала от его настойчивости и назойливого интереса. Нет, мне, конечно, было жалко Тео, неудобно перед ним, и чувство вины тоже присутствовало, но это уже переходило всякие границы.

— Занималась любовью со своим мужчиной, — с вызовом вскинула подбородок, — и сразу отвечу на следующий вопрос: да, это Савард.

Теомер отреагировал совершенно неожиданно. Оглядел мои пальцы — внимательно и демонстративно медленно — и только после этого ответил:

— Советник повелителя сиятельный саэр Савард Крэаз не твой мужчина, Кэти. Связь между вами до сих пор не восстановлена. — И добавил торжествующе: — На тебе нет его кольца.

— А зачем оно нужно? — отозвалась нарочито небрежно. — Когда я носила родовой знак Крэаза, это означало только одно — вот собственность, принадлежащая ему душой и телом. Только и всего. К любви это не имело и не имеет ни малейшего отношения.

— Может, ты и права, — задумчиво протянул Борг. — Тебе не нужно кольцо, чтобы считать советника своим мужчиной. — Он немного отодвинулся, внимательно и чуть насмешливо вглядываясь в мое лицо. — А вот считает ли он тебя своей женщиной, а, Кэти? Готов ли отдать все, чтобы просто находиться рядом? Уверен, он прекрасно осведомлен о том, как для тебя важно быть единственной, но почему-то не торопится отказываться от привычной жизни. Твой Савард так и не разорвал помолвку с Альфиисой Эктар, а император уже подыскивает ему другую невесту. И договоры с наложницами официально не расторгнуты.

— Откуда тебе это известно?

— Три дня назад я связывался с отцом… по делам рода, а потом спросил о советнике. Не удержался… — Наследник скривился. — Так вот, ни о каких изменениях в его семейном положении главам высших родов не объявляли. Или он этой ночью сообщил тебе что-то новое? При встрече сразу же поспешил рассказать, что порвал со всеми женщинами и ждет только тебя?

Не поспешил… не рассказал… Мы вообще мало разговаривали — не до этого было. Но душу все же царапали нехорошие мысли о том, что время идет, а сиятельный до сих пор так и не сделал выбор. Однако Теомера в свои сомнения я посвящать не собиралась.

— Прости, но мои отношения с Савардом тебя не касаются. Даже если нам придется расстаться, это ничего не изменит. Я очень дорожу тобой — как магом круга, как моим другом, наконец, — но люблю другого. Пойми это, Тео. Пойми и прими. Потому что иначе… — Я толкнула его в грудь, отпихивая от себя. — Иначе мне придется просить богиню разорвать круг и освободить тебя. Дальше так продолжаться не может.

Повисло тяжелое молчание.

— Тео?..

— Я услышал, Кэти.

Теомер отступил на пару шагов, заложил руки за спину, несколько раз перекатился с пятки на носок и, стремительно развернувшись, направился к выходу из гостиной. У самой двери вдруг остановился и, зашипев, зло ударил кулаком о косяк. Потом вскинул подбородок и перед тем, как скрыться за дверью, холодно произнес:

— Обещаю подумать.

Обессиленно прислонилась лбом к прохладной стене. Трудно резать по живому, ощущая чужие боль и отчаяние. Но деликатно отпиливать по частям из ложного сострадания — еще хуже. Лучше уж так. По крайней мере честно.