За окном темнело. В старом саду, который в этот закатный час казался вековым лесом, пахло недавно отшумевшим ливнем и поздними цветами. В небе уже разгорались первые звезды, но от мягко поблескивающих стен и зависших под потолком магических ламп в кабинете было светло как днем.
Сидящий за письменным столом мужчина устало потер лоб, откинулся на спинку кресла и захлопнул книгу, в которой за мгновение до этого что-то писал. «Даэ Савард Крэаз бварэсс» — значилось на темной кожаной обложке. «Дневник советника Саварда Крэаза»…
Несколько минут он сосредоточенно о чем-то размышлял, рассматривая выпуклые золотистые буквы и барабаня пальцами по столу, потом нетерпеливым жестом убрал от лица волосы и отодвинул книгу в сторону. Положил на ее место тоненькую тетрадку, решительно открыл и начал быстро выводить на пустом белом листе:
«Анаш далхар…» «Моим сыновьям, с непременным условием, что рукопись эту они сохранят втайне от сестер».
«В жизни каждого мужчины наступает момент, когда он встречает предназначенную ему женщину. Так должно быть. Так есть. Но так было не всегда…»
Остановился, непроизвольно сжимая свободной рукой край стола.
Вспоминая…
Он давно забыл настоящую Кателлину Эктар. Память сохранила лишь отдельные незначительные штрихи. Испуганное дрожащее существо… липкий безграничный ужас, которым пропиталась его спальня… собственное подогретое вином и воздержанием алчное вожделение. Перед ним стояла не какая-нибудь простолюдинка — сирра — и навязчиво, откровенно предлагала себя. Да, она смертельно боялась, но продолжала упрямо настаивать на своем. Робкие неумелые поцелуи окончательно возбудили его, смели внутренние сомнения, и он повалил ее на кровать, подмяв под себя напряженно-покорное тело.
В какой момент все изменилось? Сейчас он мог сказать совершенно четко. Это тогда он ничего не понял, а теперь с точностью до мгновения знал, когда в его жизни появилась Кэти. Когда губы лежавшей под ним женщины сделались не просто сладкими — умопомрачительно сладостными… Когда он начал пить ее дыхание, судорожно втягивал его, глотал… и никак не мог напиться. Когда захотелось не просто снять напряжение, сбросить излишки силы, а отдать все — в уверенности, что взамен обретет намного больше.
Она не принадлежала ему по закону, не проходила ритуала, и он сдержался, не стал выплескивать накопленную энергию — представлял, чем все для нее закончится. Но и без этого получил такое удовольствие, какого никогда не испытывал ни с одной наложницей. Впрочем, на следующее утро, поразмыслив на трезвую голову, решил, что девушка здесь ни при чем — просто первая в его жизни сирра. Райс объяснял, что с ними все иначе, не так, как с простолюдинками. Скоро у него появится наида, и все повторится. Нет, будет лучше. Арвит привез на День выбора воспитанницу, она необыкновенно хороша, не то что это бледное недоразумение…
Мужчина выдохнул и снова склонился над тетрадным листом.
«Есть поступки, за которые мне до сих пор стыдно, но вы должны знать о них, чтобы избежать тех же ошибок».
Строки ровно ложились на бумагу, а он продолжал вспоминать…
Встреча перед самой помолвкой. Тогда его все раздражало. Он подозревал Эктара в хитрой многоходовой интриге, негодовал, что Катэль позволила втянуть себя в грязные планы Ритана. Надеются, что он сжалится над умирающей и введет в свой дом эту расчетливую девицу? Собираются им манипулировать? Не выйдет. Досадовал, свирепел и… никак не мог отделаться от желания ее увидеть. Так и не сумел забыть ощущение шелковистой кожи под пальцами, нежность подрагивающего под его напором рта, вкус поцелуя.
Не выдержал, пришел… Что-то презрительно цедил, обвинял, требовал признаний, а сам не выпускал Кэти из объятий, опьяненный упоительным ароматом и таким манящим теплом. А потом прикоснулся к губам, и его точно молнией пробило. В паху стало тяжело и горячо, а кровать в этой убогой комнатушке показалась самым подходящим местом, чтобы овладеть девушкой. Взять ее немедленно, сейчас… Он тогда практически сбежал, чтобы не поддаться искушению.
«Я чуть не упустил свою судьбу. Екатерина Уварова — так ее звали, но в ту пору я этого еще не знал».
Помолвка… Он не успокоился, пока среди всех присутствующих в зале не отыскал взглядом маленькую худенькую фигурку, и страшно на себя разозлился, когда понял это. Танец Эоноры, влечение, которое почувствовал к невероятно красивой воспитаннице Арвита, обрадовали, принесли странное удовлетворение. Слава Горту, наконец-то он забудет все, что случилось прошлой ночью. А поцелуй в саду окончательно убедил — все идет так, как надо, он сделал верный выбор.
Он до мельчайших подробностей помнил, что произошло потом, когда церемония дарения продолжилась… Вот Кэти, пошатываясь, вышла вперед… судорожно сглотнула, подняла глаза и, глядя сквозь него, начала говорить. Он слышал слова, но не понимал их смысла, да это и не было важно. Наклонившись вперед, как одержимый, вбирал в себя невероятно чистую, живительную энергию, которую буквально выплескивала девушка, купался в ней, впитывал каждой клеточкой. Именно тогда он осознал ясно и предельно отчетливо — эта девушка принадлежит ему. Никому больше. «Моя», — билось в висках. С трудом заставил себя медленно выйти из зала, когда хотелось выбежать, и чуть не убил мерзавца Дорста, который собирался присвоить его наиду…
«На свете есть лишь одна посланная тебе судьбой женщина, и когда ты находишь ее, понимаешь, что до этого и не жил вовсе…»
Первая ночь — невероятная, сумасшедшая… Их обнаженные тела, руки, губы… Мгновения, полные всепоглощающей, какой-то дикой страсти. Как он хотел тогда остаться! Заснуть, обнимая теплое податливое тело, ни на миг не разжимать рук. Проснуться и смотреть, как в сонных голубых глазах отражается рассвет, а вместе с ним и весь мир. Но он поступил, как предписано правилами. А затем считал часы до новой встречи. И до следующей… И…
Он приручал ее, как маленького дикого зверька, и сам незаметно привыкал, накрепко срастался, пропитывался ею, начинал дышать с нею в такт.
Ее неожиданные — порой смешные, порой трогательные — просьбы, которые так умиляли. Неспешные разговоры. Прогулки в Эрто Аэрэ и Хардаисе, короткие свидания в Соот Мирне, даже эту нелепую булку из нарской лавчонки — он помнил все. Особенно то, как два раза чуть не лишился этой женщины.
Страх, отчаяние, безумная надежда, ярость… Молитвы — Горту, Ариву, Лиос, кому угодно… Изучающее прикосновение чужой силы и дальнее эхо: «Ты выбрал, темный… Помни… Ты выбрал…» Тогда он впервые, сам того не зная, встретился с Верховной…
За окном совсем стемнело. Не прекращая писать, мужчина махнул свободной рукой. Повинуясь его нетерпеливому жесту, один из светильников подплыл и опустился ниже.
«Если желаешь удержать женщину, отпусти ее. Такая простая и такая сложная истина. Жаль, что я понял это только тогда, когда она ушла. Хорошо, что успел понять до того, как потерял окончательно».
О том, как искал, как метался по стране, как проводил один ритуал за другим, мужчина вспоминать не любил. Только ночные свидания, которые помогали не захлебнуться в глухой, жгучей тоске, ее жесты, взгляды, каждое сказанное слово намертво врезались в память и в сердце.
«Я расстался с ней и снова нашел, как мне тогда казалось, навсегда. А потом она погибла, и я умер вместе с нею».
Самые страшные воспоминания… Неподвижное тело на полу, кровь, кинжал… какой-то безумец рядом.
Он даже не заметил, как уничтожил этого Бруниса. Перешагнул через кучку пепла, поднял Кэти, подобрал сферу… Ему казалось, что он не успеет, уже не успевает ничего сделать. Ниточка, что соединяла их, истончилась настолько, что стала почти незаметной. Еще миг — связь исчезнет, развеется дымом, и тогда все. Конец. Откуда пришло понимание, как нужно поступить, он не знал, да и некогда было о подобном раздумывать. Просто схватил ускользающую нить и начал наполнять силой, вдыхать свою энергию.
Бесконечный бег с телом Кэти на руках… Прыжки из портала в портал…
Время тянулось мучительно, преступно медленно. Каждый миг, когда он не ощущал ударов ее сердца, равнялся столетию. Это позже ему рассказали, что с того момента, как он разыскал Кэти, и до того, как пробил пространство и ворвался в святилище Сэйти Аэрэ, сметя все преграды и даже не осознав этого, прошло всего несколько мгновений. А тогда он ничего не слышал, не видел, не чувствовал — просто прижимал ее к себе, мысленно вцепившись в тающую связь, и отдавал… отдавал ей свою жизнь…
Дверь в кабинет тихо отворилась, и мужчина с улыбкой откинулся на спинку кресла, ожидая. Эти легкие летящие шаги он различил бы из тысячи.
Маленькие теплые ладони опустились на плечи, скользнули на грудь. Женщина склонилась над ним, обняла за шею, зарылась носом в волосы, целуя в макушку. Он едва не застонал от удовольствия и прикрыл глаза, прислонившись щекой к тонкой руке. Казалось невероятным, что ее прикосновения до сих пор, спустя столько лет, вызывают у него такую реакцию.
— Давно вернулась? — шепнул хрипловато.
— Давно… Иравит ужасно довольна. Говорит, ты наконец-то начал вести дневник, как и полагается приличному соправителю и второму лицу в государстве. Это правда? — Длинные пальчики прошлись по строчкам. — «Моим сыновьям, с непременным условием…»
Он поспешно захлопнул тетрадь.
— Что, и мне не покажешь? — нарочито огорченный вздох.
— Нет. Это предназначено исключительно для мальчиков рода Крэаз. Для Керта, Ниртана и тех сыновей, что у нас еще обязательно будут. И не делай вид, что обиделась, я же знаю, ты пишешь что-то подобное для дочерей.
— Конечно, пишу, — подтвердила она весело. — Должны же девочки познакомиться с подлинной историей своей семьи, да и вообще представлять, что такое саэры и с чем их едят… прости… как с ними себя вести. Ариша уже вопросы задавать начала… — Он не сдержал улыбки. Его всегда забавляло, как она меняет имена детей на свой лад. — Но я, между прочим, предпочитаю заниматься этим днем, а вечером терпеливо жду своего мужа, пока он тут изменяет мне с сомнительного вида тетрадкой.
В ее голосе появились дразнящие нотки. Упругая грудь потерлась о его спину, рука мягко коснулась живота, двинулась ниже…
Мужчина порывисто обернулся, вскакивая на ноги. Тяжелое кресло отлетело в сторону, а он, подхватив на руки льнущее к нему гибкое тело, аккуратно опустил его на стол. На мгновение замер, оглушенный стуком собственного сердца, а потом склонился над ней, нетерпеливо задирая вверх шелк платья. Мягко развел ладонями колени. Женщина гортанно засмеялась и потянулась навстречу.
— Моя Иллин… Утешение мое…
Воспоминания о том дне, когда он чуть не лишился ее навсегда, все не отпускали, острыми иглами впиваясь в сердце, вызывая холодный озноб.
Тогда он все-таки сумел удержать ее, а потом и вернуть из небытия. Конечно, с помощью Верховной, стихий, магов круга. И сила к Кэти вернулась… только вот не вся. Он так тесно переплел их жизни, что в тот момент они стали единым целым. Одно дыхание на двоих… одно сердце… один дар… Медальон разделился, распался на два артефакта, а на Эргоре появились Иллин и Танхар… Утешающая и Карающий.
Она изогнулась, отстраняясь, вгляделась в его лицо и мгновенно все поняла. Они были слишком тесно связаны, чтобы он мог утаить от нее свои чувства.
— Вард, не надо, все прошло… — И, резко подавшись вперед, приникла к его рту, забирая тяжелые воспоминания, растворяя ноющую боль.
Как же он хочет ее… Нестерпимо…
Прижался к соблазнительно раздвинутым бедрам, поднимая подол еще выше. Потянулся к шнуровке на платье…
— Нет. — Она прервала поцелуй и приложила палец к его губам.
— Кэти?..
— Никаких письменных столов, кресел, подоконников, стен, — поймала его оценивающий взгляд, — и ковров тоже. По крайней мере этим вечером.
Ловко вывернулась из рук, спрыгнула со стола и отошла в сторону, переводя дыхание и поправляя одежду.
— Это ультиматум?
— Это военная хитрость, — она послала ему воздушный поцелуй, — чтобы заманить тебя пораньше в кровать. Я понимаю, у вас с Раиэссом грандиозные планы, и про волнения в провинции Эктаров знаю, но ты уже третий день не высыпаешься.
— Полагаешь, сегодня ночью нам удастся заснуть? — Он насмешливо вскинул брови, многозначительно рассматривая ее фигуру.
— Даже если и не удастся, лучше встречать рассвет вместе в спальне, а не порознь каждый в своем кабинете. Я приказала подать вино и фрукты. Не задерживайся…
Женщина оглянулась от порога, призывно махнула рукой, и дверь тихо закрылась, а советник императора, глава одного из высших родов сиятельный саэр Савард Крэаз запрокинул голову и счастливо расхохотался, думая о том, что уже встретил свой рассвет.
Самый прекрасный рассвет в жизни.