— Нара Варр, — донеслось снаружи, едва мы со Станой и девочками заняли свои места. Повозка еще и тронуться не успела.

Обреченно высунула голову, примерно представляя уже, что за этим последует.

— Дар высокородного саэра Теомера Борга будущей наложнице! — отчеканили мне прямо в лицо нарочито громко.

Кто бы сомневался.

Не дожидаясь, пока Вольпен начнет подгонять, равнодушно вытряхнула на ковер содержимое третьего бархатного мешочка, на этот раз нежно-розового. Тонкий золотой браслет с цветочным орнаментом, украшенный эмалью насыщенно синего цвета и крохотными бриллиантами. А презенты Теомера действительно становятся все дороже и дороже. Любая нара на моем месте давно уже задохнулась бы от счастья. Интересно, откуда маг их берет? Каждый вечер порталом получает от хозяина или везет с собой из Сидо? Представила багаж мэтра, в котором ровными рядами лежат пронумерованные голубые и розовые упаковки, веселенькие такие, и невольно улыбнулась.

— На этот раз ты удовлетворена, вдова? — немедленно отреагировал мужчина. — Чем выше ценность, тем приятнее подарок, да?

Не стала отвечать. Спорить, что-то доказывать, устраивать представление на глазах у жадно ловящей каждое слово гостиничной обслуги и неприязненно скривившейся Летты я не собиралась. Хотя от меня, скорее всего, именно этого и добивались. Небрежно засунула браслет обратно в мешочек, убрала его в сумку и, игнорируя Вольпена, повернулась к старшей из сестер.

— Как себя чувствуешь?

Несколько томительных мгновений тяжелый взгляд мага прожигал мне спину, потом раздалось сердитое «Вперед!», и повозка тронулась.

Тиссе явно стало лучше. Она ожила, порозовела, на губах пусть изредка, но мелькала тень слабой улыбки. Стана по-прежнему держалась возле дочери, не выпуская из ладони ее бледные пальчики. Я присоединилась к ним, и мы втроем — младшая сидела в углу надутой мышью, что-то бормотала и обиженно сверкала глазами — тихонько проговорили до самого обеда.

Я знала, что женщины едут в Гриаду проведать главу семейства, который открыл в столице Эктаров несколько лавок и уже более полугода работал там вместе со старшим помощником, женихом Тиссы. Об этом мне охотно и в подробностях сообщили еще в первый день, когда мы ходили на рынок за покупками. Сейчас же я просто слушала. О том, какой достойный — добрый, заботливый, во всех отношениях замечательный муж и отец Вит Хард. Как повезло старшей дочери с таким завидным, образцово-показательным суженым, как Олеб. И какая прекрасная, полная достатка, согласия и детишек жизнь ожидает в будущем молодоженов.

Стане необходимо было выговориться, а Тиссе обрести уверенность. Я понимала это, а потому кивала, задавала вопросы, горячо поддерживала и снова кивала, радуясь, что глаза девушки начинают сиять робкой надеждой.

На обед мы остановились в небольшой роще недалеко от миниатюрного, очень живописного озерка. Быстро поели, получили разрешение немного отдохнуть и разбрелись кто куда. Я пробралась через заросли, по узкой извилистой тропинке вышла на берег, вымыла руки, лицо и устроилась под деревом, длинные густые ветви которого спускались прямо в озеро.

Яркое, по-летнему жаркое солнце ощутимо припекало, но от воды тянуло свежестью и легкой прохладой с еле уловимым цветочным ароматом. Так приятно было сидеть вдали от всех, в тишине, покое, щуриться на пробивающиеся сквозь сочную зеленую листву мелкие лучики и ни о чем не думать, но долго оставаться одной мне не дали. Зашуршали сухие ветки, и из кустов выбралась младшая дочь нары Хард. Торопливо отряхнулась, направилась к берегу и застыла, заметив меня. Ноздри ее раздраженно затрепетали, пухлые губы поджались, глаза сузились, даже веснушки на милом круглом лице и те, казалось, взирали на противную нару Варр с немым укором.

— Летта, — позвала я негромко, когда сестра Тиссы уже собралась нырнуть обратно в заросли, — здесь места всем хватит.

Пару секунд она не двигалась, а потом вскинула голову и с независимым видом опустилась на траву как можно дальше от меня. Мы долго молчали, наслаждаясь лесом, запахом цветов, пением птиц. Вернее, это я наслаждалась, чем занималась девчонка — не знаю, принципиально на нее не смотрела.

— У меня есть знакомые, — я по-прежнему не обращала внимания на Летту, но мне показалось, что при звуке моего голоса она вздрогнула, — мать, отец, сыновья, дочери. Хорошая семья, дружная… была…

Остановилась, ожидая, когда любопытство победит глухую враждебность. Ей ведь наверняка интересно — четырнадцать лет все-таки.

— Почему «была»? — раздалось наконец настороженное, и я усмехнулась про себя.

— Потому что младшая дочка — самая любимая, балованная — больше всего на свете мечтала стать наложницей какого-нибудь высокородного. Родители были против, но она никого не желала слушать.

— А ей исполнилось восемнадцать? — Я говорила тихо, и Летта невольно придвинулась ко мне, ловя каждый звук.

— Да.

— Ну тогда она имела право сама решать, никого не спрашивая.

— Она и не спрашивала, — я дотянулась до сладко пахнувшего желто-оранжевого цветка и сорвала его, — просто однажды вдвоем с подругой тайком убежала на смотрины. И знаешь, ей удалось подписать контракт с саэром. Молодым, красивым, богатым, добрым.

— Повезло… — завистливо протянула моя собеседница и тоскливо вздохнула.

— Вот и она так думала, а потом…

Я снова прервалась, нагнетая интригу.

— Что потом? Что?! — Летта, которая сидела теперь совсем близко, в нетерпении схватила меня за руку.

— А потом выяснилось, что она относится к тем нарам, которые почти мгновенно впадают в зависимость от силы высокородных. Господин разорвал контракт, но оказалось уже поздно, нара не могла без него жить.

— Ну и что, — передернула плечами соседка, — маги быстро бы ее исцелили, они обязаны это делать. — Она отбросила мою ладонь. — Зачем вы это рассказываете? Пугаете, да?

— Девушка не хотела лечиться, она вообще плохо понимала, что творит. Сбежала из дома и попыталась убить одну из любовниц саэра, считая ту разлучницей. — Летта испуганно охнула, а я сухо закончила: — Сбывшиеся мечты далеко не всегда приводят к счастью, иногда они оборачиваются страшной, жестокой сказкой. Учись ценить то, что у тебя есть.

Я скрыла, что Хельма покушалась на высокородную сирру, незачем Летте об этом знать. Да и разве я говорила неправду? Кем по сути являлась наида? Узаконенной любовницей, не больше.

Поднялась, смяла цветок, бросила его на колени девчонке и пошла к повозке.

— А ее наказали? — донесся до меня растерянный вопрос.

— А ты как думаешь? — Даже не стала оглядываться.

Отвела ветки руками, собираясь шагнуть на полянку, где мы остановились, и увидела Вольпена. Как долго маг стоял с той стороны кустов, как много ему удалось услышать, не знаю. Мне он ничего не сказал. Смерил с ног до головы непроницаемым взглядом, развернулся и ушел к воинам.

Всю вторую половину дня я вяло продремала в фургоне, общаться ни с кем не хотелось. А вечером, когда перед нами показались каменные стены славного города Атдора, меня ждала неожиданная и неприятная новость.

Стражники на воротах еще издали заметили нас, узнали сопровождающих, личного мага наследника и бросились разгонять стоявшие на пути телеги и повозки. Так что мы миновали их и въехали в столицу провинции Боргов, даже не затормозив.

— Посоветуйте какую-нибудь гостиницу, уважаемый мэтр, — обратилась к мужчине, разглядывая широкую улицу с торговыми подворьями и складами. — Приличную, поближе к центру.

Мы бы и сами нашли, но я не сомневалась, у мага имеется соответствующий приказ и так просто он поднадзорных не отпустит. Так что пусть уж везет на выбранный им постоялый двор, проследит за размещением, в крайнем случае выделит для наблюдения одного из охранников и оставит нас в покое.

— Посоветовать могу, да только, боюсь, вас там не примут, нара Варр, — с ходу огорошил меня Вольпен.

Голос его звучал спокойно, даже вежливо, но было заметно, что он наслаждается моим недоуменно-растерянным видом и явно рассчитывает на вопрос.

— Почему? — Не стала разочаровывать мужика. Пусть забавляется, если других развлечений нет. — Чем мы им не угодили?

— Вы здесь совершенно ни при чем, нара. — Маг выдержал долгую многозначительную паузу. Я терпеливо ждала. Наконец он сдался и небрежно обронил: — День выбора.

— Что? — Я застыла в ужасе.

— Через несколько дней в семейной резиденции рода Борг саэр Теомер огласит имя невесты и изберет наиду, — терпеливо пояснили мне. — А в столице пройдут праздничные гулянья и смотрины новых наложниц.

Вот так новость! Не просто неприятная — отвратительная. Помолвка наследника одного из высших родов, племянника жены императора точно не обойдется без именитых гостей. Надеюсь, хоть в городе никто из них не появится. Что им здесь делать?

Вольпен уловил мое смятение, но истолковал его неправильно.

— В Атдор сейчас съехались нары со всех концов провинции. — Он уколол меня острым неодобрительным взглядом. Полагает, наверное, что я конкуренток на высокородное тело опасаюсь. — Кто-то развлечься, посмотреть на бесплатные представления и красочные фейерверки. Кое-кто выгодно расторговаться. Ну а многие привезли своих дочерей в надежде, что тем повезет и они приглянутся господину и заключат заветный контракт. Так что ни в одной более-менее пристойной гостинице мест нет, все давно заказано, — добил меня чертов маг, победно сверкнув глазами. — В трущобах найдутся комнаты, но, надеюсь, вы достаточно благоразумны и не станете рисковать жизнью и репутацией.

Я бы и в затрапезной забегаловке поселилась, лишь бы от тебя с твоим хозяином подальше. Так ведь не отвяжешься.

— Как же так? — вмешалась в разговор Стана. — Мы ведь должны где-то остановиться. Нара Варр сказала, что господин обещал вылечить Тиссу. Он ведь не забудет, не откажется? — Она переплела пальцы и в отчаянии прижала руки к груди.

— Саэр Теомер Борг всегда держит данное слово, — высокомерно изрек несносный тип, — но сам вас разыскивать не собирается, слишком много чести. Доставишь к нему дочь — поможет. И кстати, не мешало бы тебе поторопиться, завтра ей станет хуже. Я поддерживаю ее магией, но этого недостаточно. Девчонке нужна стихия Боргов.

— Что же нам делать? — В глазах нары Хард начали закипать слезы. — Как поступить?

Вольпен приосанился. Ну вот, кажется, сейчас нам сообщат то, ради чего, собственно, весь спектакль и разыгрывался.

— Благодари саэра Теомера за доброту и заботу, женщина. Господин предлагает вам свое покровительство и приют в родовом имении Боргов. В помещениях для прислуги, естественно.

Мать Тиссы охнула и неразборчиво залепетала что-то признательно-восторженное.

— Согласна? — Мэтр не обратил на бормотание женщины никакого внимания. Он спрашивал именно меня, недвусмысленно показывая, от кого сейчас зависит благополучный исход дела.

Стана тоже об этом догадалась.

— Нара Варр, — она схватила меня за локоть, тревожно вглядываясь в лицо, — понимаю, вам незачем здесь задерживаться, но это всего несколько дней. Вы уже столько сделали для Тиссы, неужели бросите нас сейчас? Не отказывайтесь, умоляю!

Если бы речь шла только о потраченном зря времени, я бы даже не задумалась. Но добровольно соваться в пасть хищнику, идти в родовое поместье, из которого можно сбежать только порталом — чистой воды безумие. Всему есть предел. Осторожно разжала вцепившиеся в мой рукав пальцы и отодвинулась.

— Нара Хард… — медленно начала подбирать нужные слова, — я очень хочу помочь Тиссе, поверьте…

Женщина мгновенно все поняла и тяжело поникла. Маг хмыкнул, но промолчал, косясь на меня исподлобья, словно его очень интересовало, что же скажет эта странная особа из Иртея.

Набрала воздуха, готовясь произнести неизбежное: «но никак не могу остаться», и внезапно почувствовала, как на груди завибрировал медальон. Сердце болезненно сжалось, а по телу прокатилась волна пламени, чтобы тут же смениться ледяным ознобом. Потом меня снова опалило жаром… Обожгло резким холодом… Еще раз. И еще…

— Так что, вдова? — поторопил Вольпен, заметив, что я застыла как каменная, и повторил: — Согласна?

— Да, — решение пришло мгновенно, как и понимание того, что это единственно правильный выбор.

Меня окутало теплом, мягким, ласковым, уютным, удивительно знакомым. А еще оно имело цвет, я это твердо знала: он был черным. Амулет дрогнул в последний раз и затих, унося с собой мое цветное тепло. Улыбнулась ему вслед и встретилась глазами с магом.

Мэтр смотрел пристально, жадно, и настороженное удивление на его лице медленно сменялось недоверием, а недоверие — надеждой.

* * *

Мы проехали купеческие подворья, свернули, и мимо потянулись приземистые однотипные дома, первые этажи которых занимали лавки и небольшие магазины. Возле входа стояли лотки, а рядом, используя выступавший над землей верхний этаж как навес от солнца, сидели женщины. Район ремесленников.

Улицы петляли, соединялись проулками и проходами, пересекались, образуя небольшие площади, и снова разбегались в разные стороны. Настоящий лабиринт, в котором любому приезжему легко заблудиться. Но наши сопровождающие, судя по всему, прекрасно ориентировались в городе, и мы резво продвигались вперед, к неведомой пока цели.

Маг, получив согласие, больше не подъезжал близко, даже не смотрел в сторону повозки, утратив, казалось, ко мне всякий интерес. Я тоже не горела желанием ни с кем общаться — думала о том, что недавно произошло, и вспоминала свои ощущения.

Тепло, которое таило в себе смертельную угрозу, — не для меня, для других…

Сила, огромная, неукротимо мощная и невероятно притягательная, что зовет к себе, манит…

Крепкие узы, соединяющие нас…

Я уже испытывала похожие чувства, когда знакомилась с Тайо, а через него — с Тьмой рода Крэаз. И все-таки сейчас было немного по-иному. Словно примешивалось еще что-то. Только вот что?

Улицы постепенно становились шире, прямее, а дома — богаче. Избавившись от мастерских и лавчонок, они обрастали пристройками, галереями, балконами и окружали себя садами — все более обширными и ухоженными. Наконец фургон выехал на просторную площадь и остановился перед массивным зданием, величественно строгий, даже суровый вид которого немного смягчала охватывающая его кольцом легкая колоннада.

Под хмурым взглядом Вольпена мы поспешно выгрузились из повозки. Мэтр дождался, пока нара Хард поможет бледной Тиссе сползти на землю, неопределенно махнул рукой и быстро пошел вперед. Наш недружный коллектив потянулся за ним. Я, полная самых мрачных предчувствий; встревоженно поглядывающая на старшую дочь Стана; сама Тисса, которой, судя по выступившей на лбу испарине, в самом деле становилось все хуже, и приплясывающая от любопытства Летта. Ей единственной все происходящее нравилось. Ну а как же, она скоро попадет в дом Боргов! Вдруг ей посчастливится увидеть кумира своих девичьих грез — великолепного саэра Даниаса? Хотя бы издали.

Маг, не останавливаясь, негромко сказал что-то дежурившим у входа саэрам и через пустынный сумрачный холл повел нас к одной из дверей слева от большой мраморной лестницы.

— Придется потерпеть, — обронил он безразлично. — В резиденцию иначе не попасть.

Ну да, нары же плохо переносят пространственные перемещения.

Огонь портальной пентаграммы, не родной черный, а желто-коричневый, в который мы по очереди вошли, повинуясь нетерпеливо-требовательному жесту мага. Восхитительное чувство полета: никакого головокружения, только чистый, незамутненный восторг. Надо же, а я, оказывается, успела соскучиться по такому способу передвижения.

— Держите ее, — услышала чей-то голос.

Ступила на каменные плиты, наполненные странным холодным светом, их призрачное мерцание придавало полутемному залу особую таинственность. Вспомнила, что мне, несчастной простолюдинке, полагается потерять сознание, покачнулась и мягко осела на пол.

Комната, в которую меня собственноручно доставил Вольпен, оказалась совсем крошечной, но чистой и даже уютной. А главное — отдельной. Семейство Хард, как я выяснила позже, когда немного отлежалась и получила разрешение подняться, поселили по соседству.

Тиссу сразу же увели, а меня, Стану и Летту отдали под надзор седой неулыбчивой женщине в глухом темном платье — наре Берташ, старшей служанке. Она внимательно оглядела нежданных гостей и повела в столовую для слуг, по дороге сухо рассказывая, что где расположено, куда разрешено ходить, а куда даже нос совать строжайше запрещается.

В полуподвальном помещении за длинным обеденным столом находилось человек тридцать. Нам указали свободные места и, посчитав свою миссию выполненной, оставили в покое. Стана тут же завела знакомство с соседкой, о чем-то ее настойчиво расспрашивая. Летта, весело блестя широко распахнутыми глазами, крутила головой во все стороны. А я торопливо поела и тут же выскочила из столовой, намереваясь поскорее вернуться к себе.

Не тут-то было!

— Хорошо, что ты уже освободилась. — Вольпен, как черт из табакерки, возник из бокового коридора, когда до вожделенной цели оставалось всего несколько шагов. — Саэр Теомер желает тебя видеть.

Ну, желает так желает.

— Подождите, пожалуйста. — Обошла мэтра, нырнула в комнату, рассовала по карманам мешочки с подарками и вернулась к ошарашенному мужчине. — Идемте.

Шли мы довольно долго. Я на всякий случай старательно запоминала дорогу — повороты, переходы, галереи, лестницы, хоть и понимала, что одной по поместью никто бродить не позволит. Но… в жизни всякое случается. Наконец маг остановился перед резной двустворчатой дверью, открыл, пропустил меня и тут же захлопнул ее за моей спиной.

Большой круглый зал с высоким прозрачным куполом поражал красотой. Стены, облицованные разноцветным мрамором, пол, покрытый затейливым мозаичным узором, дорогие шелковые занавеси, роскошные ковры у диванов и кресел, многочисленные скульптуры, расставленные в нишах.

По центру всего этого великолепия бил фонтан. Гибкие водяные плети взлетали высоко-высоко, распадаясь тонкими цветными струями. Сквозь арочные окна пробивались последние лучи заходящего солнца, покрывая легкой позолотой прозрачную воду миниатюрного бассейна и окружавшие его диковинные растения. А над куполом потолка уже виднелись первые, самые яркие звезды.

— Нравится? — раздалось сбоку вкрадчивое.

— Очень… — Восхищенно раскрыла ладонь, ловя мелкие радужные брызги.

— Здесь наложнице жить нельзя, но я подарю тебе дом, где все будет точно так же. Нет, лучше. Обещаю, Рина.

Тряхнула головой, прогоняя очарование момента, и перевела взгляд на Теомера.

— Спасибо, господин, но я не могу принять ваше предложение, — произнесла твердо и, видя, как с его губ медленно сползает улыбка, добавила: — Извините.

Наследник дернулся, будто последним словом я хлестнула его наотмашь, и сжал кулаки. Наверное, стоило переждать надвигающуюся бурю — замяться, почтительно потупиться, но я должна была расставить все точки, чтобы у мужчины не оставалось сомнений: я не кокетничаю, не набиваю себе цену, а говорю совершенно серьезно.

Нервничая и путаясь в складках платья, достала рассованные по карманам драгоценности.

— Вот, господин, — неловко протянула высокородному бархатные мешочки, — пожалуйста, возьмите. Наверное, мэтр Вольпен что-то перепутал, когда отдавал их мне. Он заявил, что это дары будущей наложнице саэра Борга, а я никакого контракта не подписывала и не собираюсь.

Теомер, как ни странно, после этой фразы заметно расслабился. По крайней мере не стал обрушивать на наглую простолюдинку громы и молнии, но и забирать злосчастные подарки не торопился. Качнулся с пятки на носок, чуть запрокинул голову и прищурился, глядя на меня сверху вниз с каким-то непонятным выражением. А потом и вовсе заложил руки за спину, давая понять, что ничего не возьмет.

Выждала несколько секунд, чувствуя себя полной дурой, и начала злиться. А вот это плохо. Стиснула зубы — ни в коем случае нельзя показывать надменному дваждырожденному свое настроение — и шагнула к ближайшему столику. Стряхнула на него все добро, вздернула подбородок, запоздало подумала, что получилось немного вызывающе, и замерла, гадая, как саэр Борг теперь отреагирует.

А Теомер вдруг… рассмеялся. Громко, заразительно, как человек, которого неожиданно порадовали приятной новостью, и песчаные вихри в глубине его ореховых глаз взметнулись яркими золотыми искрами.

— Ты обязательно будешь моей, Рина, — заявил он уверенно, почти весело. — Я не отступлюсь.

— Вы обещали не заставлять, — напомнила мрачно. — Я приехала сюда только потому, что надеялась… поверила вам.

— Разве я сделал что-то, что заставило тебя считать иначе? — поджал губы высокородный. — Я сказал, что не стану принуждать ни силой, ни магией, никогда не возьму против воли, и сдержу свое слово. Но я не клялся, что перестану тебя добиваться.

— Мы договорились, что вы поможете Тиссе, а я — еще раз подумаю над вашим предложением, — упрямо мотнула головой. — Я думала, правда, и ответ не изменился. Теперь разрешите мне уехать. Пожалуйста.

Мужчина нахмурился, прожигая меня взглядом, а потом внезапно отвернулся, словно пытаясь справиться с нежелательными эмоциями.

— Значит, не отпустите… — констатировала я печально.

— Отпущу, — глухо отозвался наследник, по-прежнему стоя ко мне спиной, — когда закончу лечение. Оно займет дней пять, не больше. Как только девушка полностью поправится, ты покинешь поместье… если пожелаешь. Но я надеюсь, что за это время нам удастся познакомиться поближе. Ты поймешь, что статус моей наложницы вовсе не так ужасен, как тебе сейчас кажется, и останешься. Сама. Добровольно.

— Не останусь, — пробормотала я тихо, но Теомер услышал и в мгновение ока оказался рядом.

— Вот как? — выпалил он яростно. — Чем же для тебя, вдова из Иртея, так плох наследник высшего рода? Я молод, богат, щедр к своим женщинам и ласков с ними. Чего еще тебе нужно, Рина Варр? Ты давно не девственница, не замужем, так что ущерба чести ни в чем не будет. Только не говори, что верна памяти супруга и скорбишь по нему. — Раздраженный взмах рукой. — Я не притронусь к тебе до конца положенного трауром срока, только контракт сейчас подпишем.

Ну как мне убедить этого упрямца, что все его усилия бесполезны? Разве что сказать правду?

— Я люблю другого, — призналась с вздохом.

— Покойного мужа? — скептически вскинул брови наследник.

— Нет, я хранила верность Тиму, но никогда не испытывала к нему особых чувств. А теперь, после его смерти, у меня появилась надежда выйти за того, кого выбрало мое сердце, а не родители.

— Любовь… — скривился Теомер. — Вы, простолюдины, так с ней носитесь. Зачем она вообще нужна? Страсти, желания, что я испытываю, вполне хватит, чтобы ты почувствовала себя… удовлетворенной. — Он наклонился к моему уху, щекоча его горячим дыханием, и теперь тихо, медленно говорил низким хрипловатым голосом. — Тебе понравится… всем нарам нравится. Пара ночей — и ты забудешь об этой своей любви, поверь мне, Рина.

Мужчина коснулся губами моего виска нежно, осторожно, боясь спугнуть. Поспешно отстранилась и сделала несколько шагов назад, чтобы увеличить расстояние между нами.

— Почему?.. — от волнения вопрос прозвучал резче, чем мне хотелось. Откашлялась и повторила: — Почему вы выбрали именно меня, господин? Я слышала, в Атдоре объявлены смотрины, на которые съехались нары со всей провинции. Симпатичные, юные, готовые немедленно подписать контракт. Зачем вам какая-то вдова, уже отдавшая свою девственность и любящая другого мужчину?

— Зачем?..

Теомер подошел к столику, на котором лежали драгоценности, подхватил один из мешочков, покрутил его в пальцах и небрежно бросил обратно.

— Тебе, наверное, сказали, что через несколько дней я должен выбрать себе жену и наиду? — спросил он бесцветным голосом и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Разумеется, я уже знаю имя невесты и представляю, кого возьму наидой. Сирры, прекрасные и холодные, которых моя постель пугает до обморока, станут частью моей жизни. А еще в ней будут наложницы — покорные, чувственные, готовые на все и тоже трепещущие перед господином. Они все чего-то опасаются. Высокородные — боли. Простолюдинки — недовольства хозяина, его силы и положения, того, что рано или поздно он заменит их другими. В тебе же нет страха.

— Ничего подобного, — поспешила возразить, — я тоже вас боюсь, очень-очень.

— Правда? — протянул Теомер и добавил, чуть заметно улыбаясь: — В таком случае мне нравится, как у тебя это получается. Ты даже украшения умудрилась вернуть так, что вызвала не гнев, а восхищение. И на вкус такая… — Ну вот, начинается. Если и этот скажет, что сладкая, то я взвою. — …приятная. Я наслаждался нашим поцелуем и с нетерпением жду следующего. — Мужчина согнал с лица улыбку и сказал уже серьезно и настойчиво: — Я хочу тебя, Рина, хочу именно такую, какая ты есть — странную, дерзкую, колючую, отдавшую свою девственность простолюдину и предпочитающую мне другого. И приложу все силы, чтобы доказать, что со мной тебе будет хорошо. Если не удастся это сделать, ты уедешь куда пожелаешь.

— Что вы хотите? — спросила устало.

— Откуда столько безнадежности в голосе? Я не требую ничего ужасного, наоборот, предлагаю немного развлечься. Поездить по городу — в Атдоре красивые дома, вдруг тебе приглянется какой-нибудь из них. Поучаствовать в праздничных развлечениях, посетить городской бал.

— Бал? — В душе родилось нехорошее подозрение. — Вы хотите сказать — смотрины, на которых саэры находят себе наложниц? Зачем мне туда идти?

— Разве тебе не хочется потанцевать, посмотреть подготовленное магами представление? — удивился мужчина. — До конца оставаться совершенно необязательно. Мои люди увезут тебя назад в поместье перед тем, как саэры начнут выбирать.

— Вы сказали — саэры, значит, там еще кто-то будет? — продолжала я допытываться. Смутное чувство тревоги не отпускало, наоборот, только усиливалось. — Мне казалось, смотрины устраиваются именно для вас.

— Для меня, — подтвердил Теомер, — но по традиции гости поместья всегда присоединяются к хозяину. Так что на этот раз попавшим на бал нарам очень повезет, они смогут заключить контракты с богатейшими высокородными Эргора. Включая самого императора и его советника, сиятельного Саварда Крэаза.