Солнце палило неимоверно, и я отошла от края уступа, спрятавшись в тени чудом уцелевшего каменного портика.

— Нравится? — большие сильные руки легли на плечи. — Не жалеешь, что попросилась со мной?

— Нет.

Прислонилась к груди Крэаза, разглядывая залитые ярким светом живописные развалины — все, что осталось от огромной храмовой школы верховной богини Эргора. Не отпускало чувство, что там, в глубине этих полуразрушенных строений, прячутся ответы на самые сокровенные вопросы.

Уговорить сиятельного показать Эфраду оказалось нетрудно. Похоже, он и сам искал повод, чтобы не расставаться со мной подольше. Завтрак, недолгие сборы, торопливые напутствия Кариффы, цепкий взгляд встреченной по пути Эоноры, площадка на вершине одной из башен, где ждал Тайо, — и вот къор уже несет нас над бескрайней пустыней. Великим Эаильмом.

Какое-то время внизу простирался лишь безбрежный желтый океан с красноватыми барханами, зыбучими песками и редкими крохотными оазисами. Потом вдали показались невысокие горы и каменистые плато, изрезанные руслами высохших рек. Тайо снизился, скользнул в незаметный с первого взгляда узкий проход, и мы оказались в извилистом ущелье. Несколько минут полета между уходящими ввысь отвесными скалами из золотисто-коричневого песчаника, и передо мной предстала Эфрада — руины розово-пурпурного города, древнего, как само время. Завораживающе красивого даже сейчас, когда от него почти ничего не осталось.

Это был именно город, нет, наверное, все же студенческий городок — многоярусный комплекс из административных, учебных и жилых зданий, вырезанных прямо в скалах. Время и пески Эаильма не пощадили храмовую школу великой богини. Фасады, украшенные каменной резьбой, многочисленными колоннами, портиками и балконами, почти не сохранились. Но я очень надеялась, что в этих развалинах отыщется несколько пригодных для житья помещений, иначе о моем плане переселиться в Эфраду придется сразу забыть.

— Устала? — меня нежно погладили по щеке.

— Нет, — потерлась виском о теплую ладонь, — тут хорошо. Кажется, что во всем мире нас только двое: я и ты, пусть и ненадолго. Скажи, а уцелевшие комнаты здесь есть?

Замерла в ожидании ответа.

— Есть, в жилом крыле, — сиятельный указал куда-то вправо, на одно из зданий нижнего яруса. — На них наложено заклинание стазиса. Мы все тщательно изучили и не стали снимать. Хочешь посмотреть?

— Хочу там жить, — обернулась с улыбкой, — с тобой вместе.

— Но, Кэти, — растерялся мужчина, — тебе положены подобающие статусу покои, слуги, охрана…

— Уютный внутренний дворик, — подхватила я, — наряды, драгоценности и, самое главное, кресло-качалка.

— Тебе не нравятся кресла-качалки? — еще больше озадачился Савард.

— С недавних пор видеть не могу, — ответила совершенно искренне. — Но дело не в них. Ты выбрал меня вместо Эоноры. Ни она, ни ее опекун мне поражения так и не простили.

— Что бы Арвит ни думал, он не станет вредить тебе. Не посмеет. Тем более эта девчонка, его воспитанница.

— Может быть, — не стала спорить. — Но ловить на себе злобные взгляды, чувствовать молчаливую ненависть — очень тяжело. Здесь намного лучше. Интереснее, веселее. Если слуги подготовят комнаты и перевезут все, что нужно, мы великолепно устроимся. А главное, останемся вдвоем, без этих ужасных совместных обедов и ужинов, когда кусок в горло не лезет.

Сиятельный усмехнулся, на миг прижал к себе, шепнул, легко поцеловав в висок:

— Знаешь, я тоже не в восторге от званых трапез в доме Адана. Но как быть с визитом наиды Повелителя? Вряд ли Айар захочет, чтобы его женщина жила в развалинах. Даже после того, как их приведут в порядок.

— Если императору не понравится, к приезду Вионны вернемся в поместье Арвита, — продолжала уговаривать. — Но пока… Давай останемся?

— Девочка, ты невероятна, — расхохотался Крэаз. — Хорошо, согласен.

Я так обрадовалась, что на мгновение забыла, где и с кем нахожусь. Порывисто бросилась мужчине на шею, осыпая лицо быстрыми легкими поцелуями и в перерывах между ними повторяя:

— Спасибо… спасибо…

— Кэти… — Глухой сдавленный возглас заставил отстраниться, и улыбка медленно сползла с моего лица.

От голодного взгляда темнеющих глаз что-то сжалось внутри, а потом растеклось горячим воском.

— Савард… — произнесла чуть слышно.

Ладонь сиятельного легла мне на затылок, он мягко потянул за волосы, заставляя запрокинуть голову. Прикосновение длинных чутких пальцев отдалось в теле слабой дрожью, и я подчинилась, выгнулась, закрыла глаза, чувствуя, как горячее дыхание ласкает изгиб шеи. Мужчина тихо засмеялся, прикусил кожу в том месте, где лихорадочно билась жилка, отмеряя заполошные удары моего сердца, провел по ней языком.

Рвано выдохнула и тут же оказалась зажатой между стеной и жарким напряженным телом, а мои губы — во власти мужского рта. Жадно ответила на поцелуй, притягивая Крэаза поближе, и почувствовала, как его руки скользнули по спине, с силой стиснули ягодицы, а потом требовательно впечатали меня в толкнувшиеся навстречу бедра. Даже сквозь одежду почувствовала, как мужчина возбужден, и, не выдержав, нетерпеливо потерлась о налитую пульсирующую плоть.

Кажется, мы застонали одновременно, а потом Савард, коротко рыкнув, резко оторвался от меня и прислонился лбом к каменной кладке, пытаясь отдышаться.

Нет, это черт знает что такое…

— Что мы делаем, Кэти? — Голос сиятельного звучал хрипло и сдавленно. — Что я творю? Думаю о тебе днем и ночью. Мечтаю о том, как буду касаться нежной кожи, целовать сладкие губы, погружаться в податливое тело. Снова и снова. Я желаю тебя настолько сильно, что схожу с ума от одного только взгляда. Эта странная жажда с каждым днем только усиливается. Рано или поздно я не выдержу, сдамся, и моя страсть погубит тебя, девочка. Ты сгоришь под натиском силы, а я никогда этого себе не прощу. Пора прекратить это безумие. Перестать спать в одной постели, встречаться каждый день. Место наиды — в усадьбе. Обязанность саэра — беречь ее и посещать как можно реже. Я нарушил все традиции, не желая расставаться с тобой, и теперь расплачиваюсь, но ты не должна пострадать. Сегодня же отправишься в родовое поместье. Так будет лучше. Я… постараюсь выдержать.

«А услужливые наложницы помогут в нелегком деле, — неожиданно мелькнула в голове злая мысль. — Как говорится, с глаз долой — из сердца вон».

Подавила внезапно возникшее глухое раздражение. Савард прав, если желанная женщина станет постоянно мелькать у него перед глазами, однажды он точно сорвется, забудет обо всех своих принципах — не железный ведь. Да и я, кстати, тоже. Что тогда произойдет? Что случится со мной? Моей тайной? Всеми тщательно лелеемыми планами? Но и возвращаться в поместье не хотелось. Там я точно ничего не узнаю. Стану бессмысленно прозябать в своей уютной, безопасной, комфортабельной клетке, каждую минуту опасаясь разоблачения.

Поежилась от подобной мрачной перспективы. Да, ситуация явно зашла в тупик. Снова, как прошлой ночью, захотелось махнуть на опасения рукой и рассказать все Крэазу, а там будь что будет.

— Савард…

Мужчина прикрыл глаза, тяжело выдохнул, а затем упрямо тряхнул головой.

— Все, Кэти. Все. — Прядь густых темных волос упала ему на лоб, и мне вдруг отчаянно захотелось пробежаться по ней пальцами, отвести от лица. — Будет, как я сказал, — вечером уведу тебя в поместье. А сейчас возвращаемся к Арвиту.

Он отошел в сторону.

Всего пара метров, а показалось-разверзлась пропасть. И с каждой секундой она только увеличивалась.

Сурово сжатые губы, холодный блеск глаз, в которых постепенно угасало пламя, каменеющее, замкнувшееся лицо… Крэаз действительно все для себя решил и теперь поступит так, как считает правильным. Ради меня. Запрет в родовой усадьбе, станет приезжать раз в два месяца, чтобы провести с наидой одну-единственную положенную ночь, а наутро снова исчезнуть. Не будет больше в моей жизни полетов в Эрто Аэрэ, прогулок в Хардаисе, совместных завтраков, разговоров, улыбок. Останется только скука однообразных дней, бесконечное ожидание и тоска по утраченному.

А что случится, когда он узнает мою тайну? Рано или поздно это обязательно произойдет. Через год… два… десять… Ни один секрет нельзя хранить вечно. Простит ли тогда обман? То, что заставила его мучиться, видела, как сходит с ума от страсти, от невозможности получить желаемое, и молчала?

Наверное, логичнее и безопаснее всего принять волю Крэаза, смириться и уехать в поместье, но я не могла так поступить. Смотрела на сиятельного и отчетливо понимала: если сейчас не подойду к нему сама, не сделаю эти несколько шагов навстречу, бездна, что легла между нами, станет непреодолимой. Да, есть риск, что Савард не примет моей правды, но пусть я пожалею о своем безрассудстве — это лучше, чем запоздалые горькие сожаления о том, что могло быть и чего уже не вернуть.

Есть мгновения, за которые не жалко отдать месяцы и годы, минуты, которые хочется растянуть на всю жизнь. И это в любом случае останется со мной.

— Идем, — голос мужчины звучал спокойно и отстранение, — нам пора.

И я пошла. Не к выходу. К Саварду.

Шаг… второй… третий…

Протянула руку и сделала то, что нестерпимо хотелось, — коснулась темной прядки и бережно убрала ее со лба.

— Кэти!..

Не обращая внимания на предостерегающий возглас, обрисовала линию скул, погладила щеку, спустилась к подбородку и дальше — к пульсирующей жилке на шее, твердым ключицам вразлет, к сильной мощной груди.

Еще один, совсем маленький шажок…

Мне было просто необходимо ощутить на губах и языке его вкус, утонуть в дурманящем запахе. И я уткнулась носом в вырез рубашки, вдыхая тонкий горьковатый аромат, растворяясь в нем. Чувствуя, как от моего дыхания упругая гладкая кожа мгновенно покрывается мурашками.

— Нет… — Сиятельный схватил меня за плечи, потянул прочь.

Нетерпеливо освободилась и опять приникла к желанному мужчине. Крэаз каким-то отчаянным движением уцепился за меня, отталкивая. Но я уже распутала шнуровку, лизнула языком горячую кожу, и он, содрогнувшись всем телом, бессильно уронил руки. Обвела языком сосок, прикусила его зубами и медленно втянула в рот. Стон наслаждения, вырвавшийся из горла Саварда, взорвался тугой волной огня в моем теле.

Подняла голову, всматриваясь в почти черные глаза, ловя в них отражение своей собственной, сводящей с ума, почти болезненной жажды близости.

— Уйди… — не приказал — попросил сиятельный и тут же, точно против воли, притянул поближе, запутался пальцами в волосах, удерживая у своей груди. — Уйди… Я сам не смогу.

Качнула головой, отказываясь. Тело ломило от напряжения, от попыток себя сдерживать.

— Не хочу.

Сиятельный болезненно сглотнул.

— А что… хочешь? — Казалось, он с трудом выталкивает слова из пересохшего горла.

Не отрывая взгляда от потемневшего от страсти лица, медленно опустила руку, сминая ткань рубашки, с нажимом провела по рельефному прессу, скользнула ладонью ниже пояса и остановилась, наслаждаясь каменной твердостью плоти.

— Тебя… — Собственный охрипший голос показался чужим, незнакомым.

Кровь тяжелым горячим потоком ударяла в голову, стучала в висках, и я только коротко всхлипнула, когда чуть подрагивающие губы накрыли рот поцелуем, в котором не было ни капли нежности. Жадным, грубым, неистовым. Это прикосновение мгновенно смело все препятствия, все ненужные мысли и глупые отговорки. Осталось лишь сжигающее меня пламя, рожденное неистовым желанием и какой-то глухой непонятной тоской.

— Моя… здесь… сейчас… всегда…

Савард прижал к себе — сильно, почти болезненно, а потом подхватил на руки и шагнул в развалины.

Дальше все слилось в цветное размытое пятно. Одна комната сменялась другой. Меня несли, целовали, давали вдохнуть, снова целовали и несли дальше. Заколки потерялись по пути, прическа распалась, и густая копна волос, разметавшись, легла на плечи.

На мгновение пришла в себя на каком-то постаменте, обнаженная, почти распятая на странно теплом камне тяжелым и таким же обнаженным мужским телом. Увидела над собой лицо сиятельного с огромными, горящими яростным огнем глазами. А потом он толкнулся внутрь, и я снова потеряла связь с реальностью.

Савард двигался быстро и мощно, почти сразу войдя полностью, и я с не меньшей страстью подавалась ему навстречу, задыхаясь и судорожно ловя ртом воздух. Волны наслаждения уносили нас все выше и выше, пока мужчина с глухим рыком последний раз не ворвался в меня до предела, заставив с протяжным стоном изогнуться в ответ, и мое сознание не взорвалось мириадами звезд.

Мир рухнул и снова воскрес. Вдруг показалось, что я парю в воздухе над огромным мраморным алтарем, на котором в страстном объятии тесно переплелись друг с другом мужчина и женщина. Но через несколько секунд наваждение прошло. Я услышала стук собственного сердца, прерывистое дыхание уткнувшегося мне в плечо Саварда. Почувствовала дуновение теплого ветра, овевающего наши разгоряченные, взмокшие тела. Увидела блеск сапфиров в браслете на запястье, а там, высоко над головой, — белую птицу, парящую в безоблачном голубом небе.

— Кэти…

Горячие губы коснулись виска, и Савард, чуть отстранившись, опустился рядом. Подтянул поближе, устраивая на своем плече, сильная ладонь уверенно легла мне на спину. Я замерла, медленно приходя в себя. Рассудок постепенно возвращался, а вместе с ним множество вопросов. И первый, как ни странно, — о возвышении, на котором мы сейчас находились.

Камень казался теплым, упругим и каким-то… живым. Потрясающее сочетание. Он не был разогрет солнцем, в помещении вообще царила на удивление приятная прохлада. Создавалось ощущение, что в глубине постамента, в самом центре, находится маленькое раскаленное сердце, которое ритмично пульсирует, посылая на поверхность мягкие ласковые волны. Они нежили, омывали тело с головы до пят и о чем-то шептали.

Удар пульса — и прилив подхватывает меня, чтобы тут же отпустить, отступая. Еще один удар — и новый восходящий поток уже качает в своих объятиях.

— Савард, — запрокинула голову. Веки мужчины были прикрыты, на губах блуждала ленивая улыбка, он выглядел умиротворенным и расслабленным. — По-моему этот камень, — легко постучала ладонью по возвышению, — какой-то необычный.

Густые темные ресницы чуть дрогнули.

— Камень как камень… Горячий… Но мы ведь в пустыне.

Значит, сиятельный ничего не чувствует. Странно!

Приподнялась, изучая абсолютно пустой зал. Гладкие стены без трещин и выбоин, ровный, без царапин и сколов пол. Бесконечно высокий светло-голубой потолок, который в самой верхней точке свода, как раз над нашими головами, вдруг распахивался, раскрывался навстречу бесконечному небу этого мира, сливался с ним. И никакого мусора вокруг. Можно подумать, это не развалины древней школы, а вполне себе жилое помещение.

— А где мы находимся?

— Не знаю. — Улыбка стала такой мечтательно-счастливой, что у меня на секунду перехватило дыхание. — Я в тот момент плохо соображал, что делаю, куда иду, просто хотел найти здесь хоть какое-то удобное место. Долго бродил — в этой части Эфрады одни руины. А потом наткнулся на плиту и неожиданно так ясно увидел, как ты лежишь на ней, а я вхожу в тебя. Снова и снова… Беру…

Савард резко распахнул глаза; губы его словно судорогой свело.

— Кэти! — Он молниеносно перевернул меня на спину, нависая сверху. — С тобой все в порядке? Я совсем сошел с ума, забыл обо всем: что еще слишком рано, что ты не готова и не принимала снадобья.

Его пальцы с такой силой вцепились в мои плечи, что я охнула.

— Больно? — тут же отреагировал сиятельный, моментально посерев.

— Отпусти, пожалуйста. — С трудом вывернулась из железных объятий, села на каменном ложе. — Я хорошо себя чувствую и умирать пока не собираюсь.

— Да, — Савард снова сгреб меня в охапку, — ты права, еще есть время. Сразу переместиться в родовое поместье не получится. Далеко. Сейчас перенесу тебя к Арвиту и немедленно приведу Гарарда. Найду, где бы ни был. Он самый лучший целитель империи. Поможет. Не может не помочь… — Глаза мужчины лихорадочно блестели. — А через несколько дней, когда окончательно придешь в себя, сразу же отправлю домой.

— Ты не понял, — обхватила его лицо руками, останавливая, — не нужно возвращаться к Арвиту, искать мэтра. И зелье тоже не понадобится. Мне не станет плохо ни через мгновение, ни через час, ни к вечеру. Я не травлюсь силой и не испытываю ничего, кроме удовольствия.

Ну вот. Сказала.

Савард медленно отстранился.

— Что?.. Но… такого просто не бывает…

Крэаз выглядел растерянно-недоуменным, ошалевшим каким-то. Будто никак не мог осмыслить то, что сейчас услышал.

Вздохнула и развела руками. Сама, мол, удивляюсь.

— Когда… — он несколько раз сдавленно сглотнул, — когда ты узнала… поняла…

— Самый первый раз, в доме Эктара, было действительно плохо. Но ведь тогда ты даже не освободил до конца стихию, верно? — Крэаз кивнул, зачарованно глядя на меня. — А потом — вторую, третью ночь и сейчас — я уже испытывала одно лишь наслаждение.

Мужчина вздрогнул и впился в меня взглядом.

— Это правда?

— Да, — ласково коснулась пальцами его щеки. — Мне удивительно хорошо с тобой.

Савард с шумом втянул ртом воздух, на секунду прикрыл ресницы. Когда он снова взглянул на меня, в его глазах сияла безумная радость.

— Кэти, — мужчина порывисто схватил меня за руки, притягивая к себе, — то, что ты рассказала, немыслимо, невероятно… — Несколько быстрых жадных поцелуев, и он снова отстранился. — Это все твоя кровь, я знаю. — Недоумение и заторможенность сиятельного исчезли, сменившись лихорадочным возбуждением. — Но почему она именно так проявила себя? Чем ты отличаешься от других наследниц жриц Проклятой? — Я похолодела, слишком уж правильные вопросы начал задавать Савард. — Ты отдала свою девственность до обряда, пережила отлучение от рода, прошла ритуал взыскания истины. Все в течение нескольких дней… Может, в этом дело? — Снова поцелуи — на губах, щеках, волосах — и горячий шепот мне в волосы: — Мы обязательно узнаем, в чем причина, девочка моя сладкая. К тебе никто и пальцем не прикоснется, но есть ведь и другие женщины с похожей кровью. Раиэсс привлечет имперских магов, проведем необходимые исследования. Если выяснится, что некоторые сирры в состоянии принимать нашу силу… ты не представляешь, как это важно для империи!

Савард ликовал. Его переполнял восторг — от того, что я не страдаю и не умираю, что теперь мы имеем право быть вместе, когда захотим, что моя тайна может принести пользу всем высокородным. А я…

Видела перед собой тех девушек, над которыми энтузиасты-естествоиспытатели станут проводить всевозможные эксперименты, мучить опасными ритуалами, изгонять из рода, чтобы получить нужный результат, и мне становилось все хуже и хуже. Возможно, я преувеличивала, но ведь давно известно: самые страшные злодеяния совершаются именно из-за так называемых государственных интересов.

Эти несчастные будут умирать по моей вине.

— Не нужно. Все равно не поможет.

Я решительно высвободилась, поднялась, нашла взглядом лежавшее неподалеку платье и торопливо, путаясь в завязках, натянула его на себя.

— Кэти?! — В голосе сиятельного звучала растерянность.

— Оденься, — попросила тихо. — Пожалуйста.

Сиятельный недоуменно нахмурился, но возражать не стал. Спрыгнул с камня, потянулся за штанами и рубашкой.

Дождалась, пока он закончит одеваться. Глубоко вздохнула, собираясь с силами. Кто бы знал, как же мне не хотелось это говорить, но другого выхода я не видела.

— Меня зовут Екатерина Уварова, и еще несколько месяцев назад я жила совсем в другом мире…

После первых же слов глаза Саварда изумленно расширились, а потом вдруг сузились и потемнели, лицо застыло, превратилось в непроницаемую маску. Он резко отвернулся и больше ко мне уже не поворачивался. Выслушал, не перебивая, а когда я закончила, просто открыл портал. И ни единого вопроса.

— Идем! — короткий приказ, и Крэаз первым шагнул в переход.

Вышла я в доме Арвита, в отведенных мне покоях, чтобы тут же услышать звук захлопывающейся двери. Сиятельный ушел, так и не бросив на меня ни единого взгляда.

Оставшуюся половину дня я была сама не своя. Бесцельно бродила по комнатам, рассеянно отвечала на вопросы, пыталась просматривать привезенные сферы. Даже вяло поковырялась в тарелке и что-то проглотила во время обеда, хотя аппетит отсутствовал полностью.

Кариффа сначала беспокойно косилась в мою сторону, о чем-то спрашивала, но после нескольких ответов невпопад замолчала, задумалась, а потом тихо, но очень твердо сказала:

— Юнна, позови Гардена и Идара, мы с сиррой Кателлиной идем на прогулку. Надеюсь, они готовы нас сопровождать.

Девушка поклонилась и выскользнула за дверь, а старуха уже отдавала следующее распоряжение:

— Ида, вернемся к ужину. Пусть для госпожи приготовят что-нибудь легкое, — и мне, неожиданно мягко: — Мы еще не видели Аллею фонтанов, Кэти. Говорят, там очень красиво.

Аллея впечатляла. Причудливые фонтанчики, расположенные в самых непредсказуемых местах — за скамейками, среди кустов и деревьев, — внезапно взрывались струями воды, обдавая проходящих мимо людей сверкающими на солнце прохладными брызгами. Удивительная игра тени и света, эффект неожиданности — все это создавало неповторимую атмосферу, отвлекало от тяжелых грустных мыслей. До беседки в конце аллеи я добежала, весело хихикая. Наставница, скупо улыбаясь, вошла следом за мной. Телохранители как всегда расположились немного в стороне.

— Что случилось, девочка? — Старуха аккуратно опустилась в плетеное кресло. — Савард выскочил из гостиной с перекошенным лицом, ты превратилась в какую-то призрачную тень, ничего не видишь и не слышишь. Что между вами произошло там, в Эфраде?

Прислонилась спиной к колонне — так мне было легче.

— Я рассказала ему о себе, наставница, — слова давались с трудом, — а он… ушел.

— Что? — Кариффа побледнела. — Что ты сделала?.. Рассказала?.. Все?!

— Ну не все, конечно, — покачала головой. — О проклятии, которое занесло меня в ваш мир, о том, что вы общались с богиней, о желании найти храм даже не обмолвилась. Но и того, что сообщила, оказалось достаточно, чтобы влечение сиятельного сменилось на глубокое отвращение ко мне.

Криво усмехнулась.

Поведение Саварда действительно задело. Уж лучше бы он кричал, обвинял, угрожал, как раньше, чем вот так, не взглянув, не сказав ни слова, просто исчез, и все. Еще совсем недавно уверял: «Моя, навсегда, не отдам», а что в итоге? И разговаривать не захотел. Артем тоже много чего обещал в свое время — как оказалось, врал. Все они одинаковы. Чувствовала, что перегибаю палку, но горькая обида, поселившаяся в душе, все росла и росла, как мерзлый снежный ком.

— Садись, девочка, — Старуха указала на соседнее кресло. — Беседа, судя по всему, предстоит долгая. И давай-ка все с самого начала.

С начала так с начала…

В нескольких словах упомянула о нашей с Савардом близости, ограничившись сухим: «Он не сдержался, я не сопротивлялась». Все равно Кариффа как истинная сирра ничего не поймет — ни нашей потребности друг в друге, ни страсти, ни эмоций. А вот разговор передала в деталях и подробностях. А потом спросила о том, что меня все эти часы мучило:

— Почему он ушел, ничего не сказав? Может, я солгала? Необходимо ведь проверить. Или сошла с ума и несу полный бред? В этом случае нужно немедленно вызвать целителя. А вдруг я отдала душу Проклятой? Все здесь считают иномирян одержимыми. Тогда мне прямая дорога на очищающий костер.

— Не знаю, Кэти. Может, в твоей истории была какая-то мелочь, убедившая Крэаза в достоверности того, что он слышит. Я лишь наида. Бывшая женщина для утех бывшего советника императора. — В голосе наставницы прорезалась горечь. — Мне никогда правды не рассказывали. Не только мне, любой сирре — жене, дочери, матери. Мы обязаны помнить свое место и не претендовать на большее. И все-таки я недаром столько лет по крупицам собирала сведения. Одержимость — сказки для бестолковых наров и наивных женщин. С иномирянами связана какая-то тайна, и нашим мужчинам она известна. Именно поэтому гостей из других миров уничтожают сразу, как только они оказываются на Эргоре. Даже страшилки для доверчивых простаков выдумали.

— Пророчество? — Я с любопытством подалась вперед.

Ну а что? Пришельцев всегда сопровождает что-нибудь этакое. Должно же и у меня хоть что-то быть, как у нормальной попаданки.

— Ерунда! — ехидно фыркнула собеседница, уничтожая на корню смутные надежды. — Никто в подобное не верит. Ни среди магов, ни среди саэров не рождаются прорицатели.

— А жрицы?

Легкое пожатие плеч.

Все ясно. С этим вопросом — к мужчинам.

— Кэти, Кэти, — старуха помрачнела и отвела взгляд в сторону, — не стану ни ругать, ни осуждать. Я уже успела убедиться в том, что ты разумная, осторожная девушка. Если открылась сиятельному, значит, другого выхода не нашлось. Савард неглуп, рано или поздно он все равно начал бы тебя подозревать. Но хочу, чтобы ты поняла: наших договоренностей это не отменяет. — Наставница упрямо вскинула голову. — Приказ богини должен быть исполнен. Если произойдет самое худшее… придется срочно уходить.

Мне не понравилась заминка в речи собеседницы.

— А как же привязка к родовому артефакту? — Дотронулась до кольца на своем пальце.

— У Гарарда есть зелье. Оно способно на несколько дней ослабить связь, так что Савард тебя не почувствует. За это время необходимо найти храм.

— А если не успеем?

— Тогда, — лицо Кариффы заметно напряглось, — господин найдет и накажет. Как положено по закону высокородных.

Колкий озноб пробежал по позвоночнику. Нервно поежилась, обхватив плечи руками, поднялась и подошла к выходу из беседки.

— Надеюсь, нам это не понадобится.

— Понадобится? — Раздавшийся откуда-то сбоку высокий мелодичный голосок заставил вздрогнуть от неожиданности. — Дорогие гости в чем-то нуждаются?

Эонора…

Раздвинув низкие ветки фруктового дерева, скрывавшие неприметную боковую дорожку, воспитанница Арвита торжественно выплыла на аллею. Интересно, много ли она успела разобрать и понять?