Старый побитый меч из лавки в Лавайе. С собственным именем: Федеболис, что означает Яростный. Когда-то, давно, мы отделались от него, но он снова предстал перед нами.

На закате, возле крестьянского подворья, где мы хотели купить для себя провианта и дать лошадям еду и отдых, нас поджидала мелкая неприятность.

Меч уставился в мою грудь и направлял его не самый достойный человек в мире: воспаленные веки, бешеный взгляд — он был явно болен той нехорошей болезнью, про которую мы слышали в этих краях, и разум его находился в самом плачевном состоянии, что вовсе не помешало бы ему нас убить.

Но я не стал мешкать и опередил его, выбив меч из руки и пригвоздив парня к изгороди.

— Фу-у, — выдохнул Задира, — какой у него был взгляд — у меня мурашки побежали по коже.

— У меня тоже, но теперь мы можем продолжать свой путь.

— А меч?

— Что меч?

— Ты возьмешь его?

— Зачем?

— Но ведь эти встречи не случайны.

— Да ну?

— Он ищет тебя, неужели непонятно.

— Кому угодно — только не ему! — забрюзжал знакомый голос. — Таких тугодумов, таких остолопов еще свет не видывал!

В общем, голос был все тот же! И я увидел его — духа. Старик в латах, с длиной белой бородой до колен — тоже мне воин!

— Почему ты не хочешь оставить нас в покое? Ты чего такой неугомонный?!

— Потому что из-за тебя я не могу оставить этот проклятый мир, а ты не хочешь мне помочь, и не хочешь выполнить завещание своего неразумного отца.

— Это почему он неразумный? — возмутился я, — хоть мне и неизвестен был мой отец, но слова духа о нем вызвали у меня искренний протест.

— Потому что он доверил тебе, олуху такую важную миссию, которой ты не достоин!

— Это почему же я не достоин? — съязвил я.

— Потому что ты — трус, корыстолюбивый слюнтяй и тряпка.

— Выбирай выражения.

— Ну не мне судить, но ты все время предпочитаешь путь наименьшего сопротивления!

— Это потому что не слушаю тебя?

— А хотя бы! Я ничего плохого тебе не посоветую. Вот! — и он замолчал.

— А что, Задира, может, и впрямь стоит послушать его? Может, отвяжется, если я выполню эту миссию? Что нам стоит?

— Эй, Дух, чего ты хочешь?

— Чего я хочу, чего я хочу? — заворчал дух, — во-первых, я хочу, чтобы вы перестали меня бросать, где попало. Вы все равно не отделаетесь от своей судьбы! Не надо быть такими остолопами. А еще я хочу, чтобы вы выполнили несколько моих поручений.

— Каких? — спросил я кислым тоном.

— Надо найти одного воина.

— А потом?

— А потом суп с котом! Потом отнесете и "похороните" меч в фамильном склепе, так как в набалдашнике меча есть мои мощи, и поэтому я не могу успокоиться.

— Где твоя могила?

— В землях ларотумских, в крепости Клэ. Возможно, вам еще придется ее завоевать.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что когда я погиб, шла война.

— Надеюсь, что несколько столетий пока ты был мертв, принесли в те земли мир. Но я не знаю, где это место.

— А я туда перенесу вас, если согласитесь на мои условия.

— Это какие — такие условия?

— Вести себя достойно как рыцари, а не как отребье! Помогать слабым, вести себя благородно, не гнаться за наживой!

— Ну что, Задира, скажешь?

Задира хмыкнул.

— Уж очень мне не хочется ввязываться в новую историю, а этот дух нам одни неприятности готовит.

— Ладно, мы согласны, все равно не отстанешь. Кстати, как тебя звали в земной жизни, а то мы даже не знаем, как к тебе обращаться.

— Давно бы так, — проворчал наш мучитель, — меня звали великим именем Жоффре Артур, в иных землях именовали как де Артуа.

Но не надейтесь на легкую жизнь со мной, буду испытывать вас на стойкость и попытаюсь вернуть, тебе, Льен, величие рыцарской души, а из тебя, Задира, сделаю настоящего рыцаря.

"Благие намерения, как всегда, далеки от реальной жизни", — подумал я.

— Для начала мы сделаем тут остановку, как и собирались, а потом поедем по твоим поручениям, — решил я.

Крестьяне испуганно смотрели на мертвое тело и качали головами.

— Нам неприятности не нужны, — сказал крепкий и лысый человек.

— Закопайте его, как подобает, а мы вам заплатим, — предложил я.

— А если его будут искать?

— Да он же был не в себе, хотел нас убить, что еще оставалось делать? Никто не будет искать этого типа. Он такой же рыцарь с большой дороги, как и мы. Но, в отличие от него, мы честные ребята и на прохожих не нападаем. Мы вам заплатим за все.

— Ну ладно, только я вас никогда не видел, — проворчал глава семьи, — ведите ваших лошадей в конюшню, а сами будет ночевать вон в том сарае.

Мы сносно провели эту ночь, пополнили свои запасы и снова отправились в путь.

С Жоффре Артуром оказалось все не так просто. Он почему-то считал вопрос нашего выживания второстепенным в грядущих походах. Вопрос о заработках и приеме пище тоже его не волновал, наверное, потому что он утратил свое бренное тело, и, в отличие от нас, разучился о нем заботиться, а наши бренные тела по-прежнему требовали и пищи и вина, разумеется. На этой почве у нас с доблестным рыцарем стали возникать частые конфликты. Слова убеждения на него не действовали. Он требовал от нас исключительно подвигов, и бескорыстного служения разным незнакомцам. И мы, по мере возможностей, пытались сопротивляться и хитрить. Обмануть духа было не просто. Ведь он же Дух!

— У нас осталось мало денег, — сказал я как-то Задире, — надо найти способ их заработать.

Способ подвернулся сам, прямо на дороге. Человек в одежде кучера, связанный по рукам и ногам сидел возле разбитой кареты и стонал.

— Что случилось, уважаемый?

— Разве вы сами не видите?! — возопил он. — Я барон Каров, стал жертвой злого умысла! Карета моя сломалась, а мне через час надо быть близ Звонгорода, там меня ждут деньги, очень много денег, и если я не приеду туда к назначенному времени, мои деньги заберет бесчестный человек. Он узнал об этой встрече и подстроил так, чтобы карета моя сломалась. Под видом кучера он напал на меня в пустынном месте, снял мою одежду и переодел в свое платье. И вот, я сижу здесь, а деньги мои уплывают к негодяю.

— Но как он сможет заполучить их?

— Нарочный отдаст их тому, кто знает пароль. Так было условленно, и имя отправителя.

— Ах, если бы кто-то смог опередить негодяя.

— Где назначена встреча, каков пароль, и как узнать нарочного?

— Возле старой мельницы, не доезжая Звонгорода, человек из Серебряных копей, его легко будет узнать по тамошней одежде. Условный обмен фразами: Я должен сказать:

Он должен дать ответ:

А вот мой обидчик выглядит, как важная персона забрал все мои вещи, потому что переоделся в мою одежду и уехал на моей же лошади. Ах, если бы вам удалось его остановить. Убейте его добрые господа, и я вознагражу вас по заслугам.

— Ну что скажешь? — спросил меня Задира.

— Как-то странно все это. Но весьма соблазнительно. Хорошо, мы поедем туда и постараемся уличить негодяя. А вы ждите нас здесь.

Я развязал веревки на незнакомце.

Но едва мы свернули на дорогу в Звонгород, как наш Жоффре стал вести себя самым непристойным образом.

— Эй вы, олухи, куда направились?

— По делу.

— Это по какому-такому делу? Я все проспал, а ну рассказывайте!

Я рассказал духу о наших планах, но он вдруг оказал неожиданное сопротивление.

— Вас же обманывают! Откуда вы знаете, что этот человек не лжет. Вы должны отказаться от мысли заработать легкие деньги — это недостойно рыцаря.

Но мы его не послушали и поехали в Звонгород. Не доезжая города, мы свернули к старой мельнице, где увидели одного человека. Судя по описанию, это был злоумышленник и недруг нашего пострадавшего.

— Послушайте господин хороший, — сказал я, обращаясь к нему.

— Что вам угодно? — высокомерно ответил этот тип.

— Мы желаем, чтобы вы как можно скорее убрались отсюда.

— Что?!

— Да, именно так, и иначе мы будем вынуждены либо убить вас, либо сдать властям этого города как самого настоящего грабителя.

— Вы с ума верно сошли?! Да вы знаете: кто я? — прошипел этот тип.

— Мы все знаем и желаем как можно скорее вас убрать с нашего горизонта.

— Вы превосходите всякую наглость!

Он выхватил меч и пошел на меня. Я, нисколько не волнуясь, обратился к Федеболису.

Дух повел себя самым отвратительным образом — он стал что-то такое вытворять с моим мечом, что я не то, чтобы мог побороть этого типа, но и чуть себя не убил!

В ярости я отшвырнул меч прочь от себя и выхватил свой обычный меч, который покоился в ножнах притороченных к луке седла. Я бы убил без сомнения этого человека. Но что-то остановило меня. Он отлично владел оружием, и вел себя не как простолюдин.

И когда мой меч остановился напротив его открытой шеи, я сказал:

— Кажется, мы стали жертвой самого банального обмана. Мы приносим вам свои извинения, ваш кучер оказался превосходным актером и ввел нас в заблуждение. Только откуда ему известен пароль, который вы должны сообщить нарочному?

Мрачно буравя меня глазами, барон Каров ответил:

— Этот мерзавец подслушал один разговор и задумал свой дерзкий план, хорошо, что вы остановились вовремя. Как только я получу деньги, я немедленно вернусь к карете и вздерну наглеца на дереве.

— Если только он дождется вас. По недомыслию мы поверили этому типу и развязали его.

— Он все равно не уйдет от меня, — зловеще пообещал барон.

Убирая меч в ножны, я чувствовал себя ужасно сконфуженным — так обмануться. Видимо, это близость денег, вскружила нам головы. Но как бы то ни было, повернув коня прочь от старой мельницы, я думал об одном: Жоффре повел себя своевольно и в самый решающий момент отказался помочь. Что если это еще раз повторится?

— Что за дела?! — напустился я на Жоффре, — дух, ты меня слышишь, почему ты не помог в этой схватке? Меня же могли убить!

— Я ведь говорил тебе, что не буду помогать вам в корыстных целях. А вы меня не послушали!

— Я буду помогать вам только в борьбе за правое дело!

Дух нас просто замучил своими нотациями о рыцарском воспитании, но он все время нудел о том, что должен делать рыцарь, а что не должен, о разных церемониях и прочей ерунде, но хуже всего стало, кода он надумал познакомить нас с поэзией трубадуров и куртуазными романами.

Это испытание было не для слабонервных, видимо, за долгие годы он истосковался по общению и вот теперь наверстывал упущенное, но, учитывая отсутствие у него музыкальных способностей, баллады в его исполнении напоминали завывания старой собаки или охрипшего волка, в общем, он привил нам устойчивое отвращение к…изящным искусствам.

Но мы доблестно терпели и потеряли всякую надежду его заткнуть. Он любил вспоминать о разных дамах, своих возлюбленных. Больше всего он любил говорить об Алиеноре Аквитанской. Она — то, она — се!

Та еще была дамочка! Воспоминания о ней начинались обычно с фразы:

— Красавица, у которой волосы цвета…меда…

Или:

— Та, что ликом тонким схожа с гордой птицей…

И дальше начинались варианты: вдохновила меня на поединок с графом Х! Ради нее, я отправился в крестовый поход! Это было, когда я переместился в ее земли, гоняясь по разным мирам за одним колдуном. Я чуть было не остался там навечно, но потом, колдун изгнал меня из рая.

(Рай подразумевали владения Алиеноры Аквитанской!)

И вот мы ночуем в лесу, горит костер, Задира дрожит, закутавшись в плащ, а наш Жоффре заводит свою песню:

Что там за всадники летят

Через туман и мрак?

Во мраке им не разобрать,

Где поджидает враг.

Но им на это наплевать.

Их души как копье,

Что хочет цель свою догнать

И на ветру поет.

Они несутся и твердят,

Что жизнь их как игра:

Успех в бою, кувшин вина,

С ночлегом до утра.

Их обступила темнота,

По лицам хлещут ветки,

Но острым лезвием рука

Врага сражает метко.

Их смех тревожит темный лес

И духов поднимает.

Один из них уже воскрес,

Уныло завывает.

Но только рыцарям ночным

К тому не привыкать.

Неведомо чертям лесным,

Что им пришлось познать.

Неведомо им: кто они-

Два всадника ночных,

Какие манят их огни,

Какая сила в них.

Но под покровом темноты

Отлично видит Бог,

Что это мы, что это мы-

Избранники дорог.

Наш замок — в длинных сапогах,

Мечи для нас — король.

Вся наша истина — в руках,

Удар меча — пароль.

Нам каждый город — кошелек.

Дорога нам — жена.

К душе ее наш путь далек,

А грудь — обнажена.

Нам глаз усталых не сомкнуть,

Над нами эта власть:

Любовь дороги обмануть,

На край земли попасть.

И мы так яростно хотим

Преодолеть ее,

Что всяким недругам лесным

Мы — как удар мечом.

Мы могли иронизировать сколько угодно над нашим Рыцарем, но легче от того не становилось. Прежде чем попасть в земли ларотумские, он потребовал от нас кое-что устроить "неподалеку". Это "неподалеку" началось в цивилизованных землях, но потом стало уводить в такую глушь, что и не снилось.

— Надо найти духа, моего друга. Мы отправились в крестовый поход. Когда мы были в Антиохии, он странно себя повел, и я вызвал его на разговор, но объясниться мы не успели. Сарацины напали на нас по дороге, и мы потеряли друг друга из виду в той схватке. Потом я переместился в мир Лавайи, прожил свою недолгую жизнь, был убит в бою, и после смерти, когда меч мой попал в руки одного человека, вдруг узнаю о том, что то здесь, то там, видели некоего Генриха Боше, по описанию его внешности и повадок до странности похожего на моего друга. Совпадение ли это? Но я хочу с ним встретиться. Мне рассказали, что он обитает в этих краях, и он попал в беду. Надо спасти его.

— Но, судя по всему, он вряд ли живой человек, скорее всего он сродни вам — дух.

— А что дух, по-вашему, не нуждается в спасении, — возмущенно спросил Жоффре.

— Ну, возможно…

— Вот то-то!

— Как же мы найдем его?

— Просто! По следу, который он оставляет. Везде, где он проходит, этот Боше оставляет свой знак: Песочные часы.

— Ладно, поехали. Мы внимательно присматривались ко всему. Но оба искренне сомневались, что увидим какие-либо знаки, но уверенность Жоффре на нас стала действовать убедительно и мы подчинились его бредовой идее.

Мы уходили все дальше и дальше, места становились совсем глухие. И вдруг на песчаном берегу озера мы видим камин вложенные в виде песочных часов, их изогнутой формы. Первым знак заметил Задира.

— Смотри, Льен, вот! Он протянул руку и так и замер. Его это так поразило, что он приготовился долго любоваться странным рисунком.

— Задира, путь не ближний, — позвал его я.

Мы напоили лошадей и, чуток передохнув, отправились дальше. Задира пустился в пространные рассуждения о чудесах земных, которые, по счастью, слышать могла только его лошадь, я особо не прислушивался.

Жоффре торжествовал, я пока воздерживался от умозаключений. Вскоре нашлось новее подтверждение существованию реальной фигуры, которая умела оставлять за собой след. На этот раз им был вырезанный рисунок на дубовом столе в трактире. Этот трактир мы не ожидали увидеть в такой глуши, и все же он тут существовал. Там сидели большей часть местные посетители, говорившие с характерными протяжными звуками. Неторопливые степенные основательные. Они уставились на нас как на нечто удивительное и не от мира сего. Так же основательно они нас расспросили обо всем на свете.

— Мы ищем некоего воина по имени Генрих Боше. Он должен быть где-то в этих краях.

— Дальше только княжеский замок и проклятый лес, — сказали словоохотливые люди.

— Он может быть в этом лесу?

Закопошившись, как потревоженные пчелы, люди нас предупредили:

— Не стоит вам туда соваться!

— Это почему же?

— Демоны и злые духи живут в заколдованном лесу. Никто и никогда не возвращался оттуда живым, а те, кто возвращались, были не в своем уме. Говорят, что мертвый рыцарь возглавляет там орду духов. И его зовут Генрих!

— Так это он! — обрадовался Жоффре.

— Судя по тому, что нам сказали местные жители, твой друг попал не в самую лучшую компанию!

Но нам предстояло еще проехать мимо княжеского замка. Те же люди предупредили нас, что князь очень не любит, когда мимо его ворот кто-то ездит по его дороге.

— А нам-то что за дело, — фыркнул Задира, — если надо заплатить за проезд мы заплатим только и делов.

Но в ответ ему все дружно покачали головами. И вот, мы подъезжаем уже к владениям этого норовистого князя.

— Дорога могла быть и лучше, — ворчит Задира, — если он так над ней трясется!

Едва мы поравнялись с замком, не самым лучшим на свете, а уж, сколько я их повидал, нам преградили дорогу трое вооруженных всадников.

— Кто такие? — грубо спросил один из них, человек с рассеченной бровью и нехорошим прищуром раскосых глаз. У него была небольшая остроконечная бородка, на вид ему было лет 30, а может и все 40. Одежда и оружие — все говорило о богатстве и власти. Но его манеры и невежливое обращение вынуждало ответить так же невежливо:

— Как видите, мы люди! А кто вы?

— Как ты смеешь так разговаривать с князем Эльриком?! — заорал один из воинов.

— Мы не знаем кто это такой, но неприятности нам не нужны! Если этот человек такая важная персона в этих местах, то наше ему почтение! А теперь позвольте нам проехать своей дорогой.

— Эта дорога и все вокруг принадлежит князю Эльрику! Вы поняли, недоумки?

— Фи, как грубо, — сказал Задира.

— Так вы говорите, что все принадлежит князю? — спросил усмешкой я, — и даже проклятый лес?

— О чем это ты?

— Говорят, что где-то в этих местах есть лес, которым князь Эльрик не может завладеть. Так что не все принадлежит ему.

— Убейте их, — лаконично приказал Эльрик своим людям и повернул коня прочь.

Он ускакал прочь, надо думать, не от трусости, а от высокомерия. Не захотел о нас "руки марать"!

Двое его подданных владели мечом не так уж и хорошо, чтобы одержать над нами победу. Мы убили их и поехали себе дальше. Дорога петляла между деревьев, полей и оврагов. Но вот путь подошел к концу. Огромное поле отделяло нас от цели нашего путешествия.

К ночи мы достигли таинственного и зловещего леса, о котором ходили страшные слухи. Вышла луна, и где-то раздался протяжный вой. Поле заканчивалось, и мелкий кустарник быстро переходил в высокие деревья.

Едва мы вступили на тропу, уводившую в черную неизвестность, как началось что-то страшное. Мимо меня, задев мою голову, пролетела какая-то тварь. "Сова", — подумал я.

Но тут мрак осветили какие-то фосфоресцирующие чудовища. Они были повсюду. Раздался жуткий вой и рык. Некоторые монстры выгляди как звери, скалили пасти, другие существа были страшные как живые мертвецы. Они тянули свои мерзкие руки, и пытались схватить нас и стащить с лошадей.

— Вперед! — закричал я, и мы пустили лошадей вскачь.

Но скачка по незнакомой тропе в ночном лесу могла закончиться плохо. Чем больше мы углублялись в лес, тем страшнее становились его видения. И не все видения были видениями. Кто-то больно вцепился мне спину и пытался добраться до моей шеи, хотел выпить мою кровь. Я дотянулся рукой и всадил в это чудовище клинок. Оно с жутким визгом отстало от меня. Но вот рядом с нами появились ночные всадники. Они скакали верхом на обросших шерстью животных, напоминавших волков, но волки по сравнению с ними показались бы агнецами, и жуткие твари пытались разделаться с нами. Их намерения были очевидны.

Мы отбивались на ходу мечами, и кажется, некоторых нам удалось убить или задержать, по крайней мере.

Стоны, вой, и дикий визг огласили ужасный лес. Но вот нам навстречу вышел громадный человек в звериных шкурах, из его пасти выплескивалось пламя, и он скалил зубы, втянув голову в плечи. В руках у него была огромная "палица" и он без устали размахивал ею.

Я сошел с лошади и схватился с этим "красавцем", а Задира начал отбиваться от остальной, путавшейся под ногами "мелюзги".

Огромный рост монстра сыграл с ним плохую шутку. Я заставил упасть его на колени, ударив по незащищенным ногам, и потом уже всадил ему меч в сердце. Смрад и пламя обдали меня, когда он получил этот удар.

Мы выехали на большую поляну. Огромная луна, как ночной фонарь, осветила ее. И вот, тут появилось новое действующее лицо кошмарного спектакля. Воин в латах и с мечом в руке, огромными желтыми глазами пронизывал все пустым равнодушным взглядом. Голос его казался еще отвратительнее.

— Кто вы, наглые пришельцы? Как осмелились потревожить мой лес? — "прокаркал" он.

Но мы не успели ответить, потому что Дух меча, Жоффре Артур, возник из небытия собственной персоной и испустил радостный вопль:

— Мой друг, Генрих, я нашел тебя!

— Жоффре? Ты искал меня?

— С тех пор, как мы расстались с тобой, не поговорив, я искал тебя всю свою жизнь. Я думал, что тебя убили, но позже узнал, что ты жив. Мне не хватило моей жизни, чтобы найти тебя, и вот, я делаю это после своей смерти. Между старыми друзьями нет никакой преграды! Тебя было трудно найти, но я нашел!

— Тебя привели ко мне песочные часы? — ухмыльнулся Боше, — мой девиз был, если помнишь: "Помни о Вечности, убивая Время"!

— Кто же убил тебя, старина? Как ты попал сюда? Я так рад тебя встретить!

— Действительно? — удивился Боше.

Пока наш Жоффре упивался своими идеалистическими фантазиями и детским восторгом, я внимательно изучал физиономию этого духа — рожа убийцы, мародера, предателя. Или я плохо знаю людей, или кто-то из нас с Жоффре сильно ошибается на счет этого "друга".

— Говорят, что ты в жутких неприятностях, я искал тебя, хотел помочь! Эти два добрых воина пришли сюда по моей просьбе, чтобы тебя спасти!

— С чего ты взял, что я нуждаюсь в твоем спасении? — нехорошо усмехнулся Боше, — что ты себе вообразил! Я, Генрих де Боше, получу помощь из твоих рук, жалкий рыцарь?! Что ты себе воображаешь! Почитатель коронованной шлюхи!

— Что?!

Эти слова прозвучали так неожиданно, так убийственно отрезвляюще для преданного друга, что наш дух, аж, задохнулся от возмущения.

— Что?! Да ты ли это, друг Боше, или говорит кто за тебя? Я не верю ушам своим!

— Так поверь, поверь, наивный деревенщина. Ты явился в мои владения и этих жалких тупиц притащил, чтобы помочь мне?! Тому, у кого вся власть в этих местах! Ну и чурбан же ты! Хотя умом ты особо никогда не отличался, иначе не стал бы слагать стихи во славу нашей милой развратницы Алиеноры!

— Да как ты смеешь! Я убит, я разочарован, я спешил к тебе на помощь, а ты! Ранил меня в самое сердце!

— Очнись! Тебя уже ничего ранить ни в сердце, ни в какое другое место не может!

— Нет! Предательство убивает даже мертвых! — в отчаянии закричал Дух, и мне даже стало его жалко. Бедняга! Целую вечность он носился с этой великой идеей о дружбе и вот так — ему плюют прямо в лицо. Мир перевернут с ног на голову, как я его понимал в эти минуты.

— Ну, вы и сволочь! — вежливо произнес Задира

— Это ты мне? — расхохотался Боше, и ему вторили все остальные ужасы этого леса.

— Так это ты распускал сплетни в Антиохии о прекрасной Алиеноре, говорил, что она встречается с собственным дядей Раймундом де Пуатье, и другими рыцарями! — горестно восклицал наш рыцарь, — я вызову тебя на бой!

— Как ты собираешься это сделать?! — еще больше захохотал негодяй Боше, — ты же дух, как и я! Ты убить меня не можешь!

— Зато это можем сделать мы, — сказал я. — Убить не убьем, но стыда вы не оберетесь.

— Как же это я буду драться с вами, молодой человек?

— Найдите себе достойного представителя. Тот, чей воин победит в схватке, и считается победителем.

— Хм! — Боше замолчал, и вокруг него как улей загудели все привидения этого леса.

— Что съел?! — закричал Жоффре.

— Хорошо. Есть человек в этих краях я его терпеть не могу, но ему доверяю. Но с одним условием!

— Что это еще за условия! — закричал своим скрипучим голосом Жоффре.

— Если ты мне проиграешь, то навсегда останешься в моем лесу, будешь мне сапоги вытирать от оленьего дерьма. Что? Испугался?

— Сам ты испугался! Жофрре де Артуа никого не боится! Ты, Генрих де Боше, вел себя не по-рыцарски, и я хочу призвать тебя к ответу, прежде, чем сойду в могилу.

— Так вы согласны на наше предложение? — спросил я.

— Конечно, — пожал плечами Боше.

— И кто же ваш представитель?

— Князь Эльрик! Пускай он дерется.

— А он захочет?

— А вы предложите ему от моего имени, что если он победит вас, в чем я нисколько не сомневаюсь, то весь этот лес навсегда станет его охотничьем угодьем. Я буду лично ему оленей загонять.

— Ну что, Задира, возвращаемся к замку князя?

— Придется вернуться, — мрачно ответил Задира, — если нас там не порвут на части.

— Но с одним условием: драться вы будет в этом лесу, вот на этой поляне, при свете факелов и луны! — закричал Боше.

И вот мы возвращаемся к тому, с чего начали: встреча с Эльриком не вселяла иллюзий. Как бы он там ни дрался, все равно у него есть воины, которые могут нас одолеть числом, прежде чем мы начнем с ним разговор вести.

Мы велели доложить о себе, как о двух знаменитых рыцарях, которые хотят вызвать князя на бой.

Слуга, украдкой усмехаясь, повел нас в огромных размеров зал, где на большом возвышении восседал Эльрик собственной персоной, возле него находился стол, заставленный яствами. Больше десятка воинов сидели за отдельным столом и жадно поглощали княжескую пищу, обильно запивая брагой.

Увидев нас, князь почернел как туча и грозно рыкнул:

— Это опять вы наглецы!

— Мы — достойные люди, ваша светлость, и приехали к вам по делу. Мы вызываем вас на бой!

— Вы?! Предлагаете мне драться!

Его брови поднялись, чуть ли не до макушки. Высокомерие этого человека было вне конкуренции.

— Не мы, ваша светлость, а дух леса выбрал вас в качестве нашего противника и он уверен, что вы не откажетесь, он предлагает вам сделку: если вы нас одолеете, что вряд ли, то этот лес полностью принадлежит вам.

— Это даже не смешно, убейте их, — снова приказал он воинам и скрылся в своих покоях.

— Нет, этот человек слишком много о себе воображает! — вскипел я.

Воины, находившиеся в зале, угрожающе смотрели на нас.

— Где их убить? — спросил вдогонку князю один из самых злобных.

— Во дворе, здесь вы мне паркет испачкаете! — послышался голос недосягаемого, как луна, Эльрика.

— Ха! — сказал я, — для начала заставьте нас выйти отсюда.

И завертелось! Федеболис не подвел меня. Задире только приходилось прикрывать тылы. Основной удар принял на себя я.

Раскидав эту толпу, мы уселись за стол и пообедали остатками от обеда.

— Что-то я проголодался, — сказал Задира с набитым ртом.

— Чего?

— Проголодался!

— А…

— Перепелки плохо прожарены, — сказал я, — но под брагу ничего, сойдут. Почему эти люди не пьют вино?

— В этих краях виноград не растет, — объяснил рассудительный Задира, — а возить, наверное, дорого, вот они и хлещут брагу.

— Эй, вы там, разобрались с идиотами? — раздался из-за двери громкий голос князя.

— Да всех идиотов, кроме одного мы поубивали, — также громко ответил я.

— Что?

В зал, громко стуча сапогами, вошел Эльрик и воспаленным от гнева взглядом обвел помещение, созерцая трупы своих приближенных.

— Вы ответите мне за это, невежи! — заорал он и, опрокидывая столы и скамейки, пошел на нас, поднявши меч.

В гневе он был страшен. Но мы и не такие "пугалки" видали. Я стал пятиться по направлению к выходу.

— Э, нет, так не пойдет, ваша светлость, у нас одно условие: бой состоится в проклятом лесу. Приводите с собой хоть целый отряд своих воинов, но драться мы будем только там. Бежим, Задира! — прокричал я.

И мы побежали прочь из замка, за нами мчался разъяренный Эльрик, рассыпая проклятия на ходу. Мы запрыгнули на коней и поскакали в сторону леса.

Сзади раздавался топот лошади Эльрика. Еще дальше слышался топот коней, на которых вдогонку ехали его люди из уцелевшей свиты.

Он так гнал свою лошадь, что мы не смогли уйти от него. Была пройдена только половина пути.

— Так вы хотели биться со мной? — прорычал он, белый от ярости.

— Но условия таковы, что это надо проделать в том лесу.

— Это вам принесет и славу, и почет, и уважение, — дипломатично добавил искуситель-Задира

— Скучно убить нас здесь, посреди дороги, как какой-нибудь обыкновенный захудалый рыцарь. Вот если вы осмелитесь войти в заколдованный лес, тогда люди начнут вас уважать и бояться, а страх, как известно, правит миром.

— Ты глуп, но сейчас дело говоришь, я войду в свой лес и убью вас там. Меня никто не остановит.

— Вот это уже разговор не мальчика, а мужа!

Подъехали поданные князя.

— Вы трое, поедете со мной, на случай какой-нибудь подстроенной ими ловушки, — приказал Эльрик.

Три сильных вооруженных воина боязливо переглянулись, когда узнали, что им предстоит сопровождать князя в проклятый лес.

— Это небезопасно, ваша светлость!

— Кто сказал, что я ищу безопасности, как какой-нибудь старец?! — прорычал Эльрик.

Мы достигли леса, когда сумерки стали сгущаться.

— Подходящее время, чтобы устроить маленькую битву! — весело сказал я.

На меня посмотрели четыре пары мстительных глаз.

Второе посещение леса вызвало у нас куда меньше трепета. Не скажу, что все эти твари стали нам родными, но какими-то знакомыми, привычными стали. Мы знали: чего от кого ожидать. И потому были спокойными, чего не скажешь о новичках, никогда не бывавших в этих местах и знавших о них понаслышке. Эльрик процедил сквозь зубы, что уже неоднократно посылал своих людей на разведку в лес — ни один не вернулся.

Потеряв одного человека князя, его убил один из лесных всадников, наша группа добралась до центральной поляны.

— Эй, ты жалкий трус Боше, выходи, я готов с тобой сразиться! — проорал скрипучим голосом наш трухлявый герой.

Это я, Жоффре Артур, приглашаю тебя, трусливую гниду, на бой. Что, сдрейфил?!

— Ха ха ха! Так ты привел мне моего воина, глупец? — прогрохотал Боще. — Такой тупицы еще свет не видывал. Спасибо, друзья, за новое тело! — проорал он и тонкой струйкой проник в ноздри и глотку Эльрика.

— Вот так фокус! — возмутился Задира

Самонадеянного и высокомерного князя Эльрика с минуту сотрясало в конвульсиях, он буквально извивался, как змея, но вскоре затих и заорал уже каким-то чужим не своим голосом:

— Ну что, негодяи, получайте вашу войну! Я Генрих Боше, получивший, благодаря вам, новое тело, сейчас вас всех убью.

Люди князя Эльрика помчались прочь с громкими воплями.

— Предатели! — ухмыльнулся Эльрик-Боше. — Хотя чего еще можно ожидать, если их воспитывал обыкновенный человек.

Но он был злой и бесстрашный, а это подходит мне. И потому, я сотру тебя в порошок, жалкий Жоффре, подтирающий сопли!

— Ну, это мы еще посмотрим! — хладнокровно сказал я, — сопли, пожалуй, придется подтирать тебе старый пердун!

И я пошел на него в атаку.

Этот гад сражался умело, ничего не скажешь, хоть в его время, искусство фехтования не знало многих приемов, но он рубился от души.

— Давай, Федеболис, не подведи меня! — кричал я, нанося удары Боше и отражая его атаки.

Мерзавец был так уверен в себе, что не сразу прибегнул к магии леса. Но когда он понял, что ему достался сильный противник, ни в чем не уступающий ему он стал использовать колдовство и чары. Ослепительный свет в глаза — это было самое малое, что он делал. Меня отвлекали летающие твари они лезли ко мне в лиц. И хотя Задира пытался изо всех сил помочь мне, я стал понимать, что в любой момент Боше может убить меня с помощью обыкновенных дешевых трюков.

И сконцентрировавшись в последнюю минуту, я нанес ему смертельный удар.

Он упал на колени, и земля дрожала от его воя и нечеловеческого крика. В воздухе застыла тонкая струйка исчезающего дыхания. Бездыханное тело упало на траву. Я вытер меч от крови об одежду Эльрика и сорвал с его рук и шеи украшения.

— Это наши трофеи, — сказал я Задире, — пригодятся, выменяем их на деньги.

В карманах у убитого нашлось золото.

— Славу нам, конечно, эта битва не принесет, но хоть деньгами разжились, — обрадовался я.

— О други мои! — закричал наш Жоффре.

Он снова предстал перед нами белобородый старик в латах, — я вам так обязан. Вы спасли мою честь. Вы убили наглеца.

— Пора уносить отсюда ноги, — сказал рассудительный Задира. — Сейчас вся эта нечисть прибежит сюда, чтобы проститься с хозяином.

Мы покинули страшный лес, гордые своей необычной победой.

Остаток ночи мы провели в поле, рядом с лесом, а на рассвете продолжили свой путь. Решили ехать в обратную сторону. Так велел дух.

— Что теперь? — спросил я его перед этим.

— Теперь вы должны отнести меч к моей могиле.

— Так пошли! Где же она?

— Идите пока прямо, — пробурчал дух.

— Прямо? И как далеко это находится?

— Ишь ты, быстрые какие! Как узнаю то место, так и скажу.

— Ладно, идем.

Но прошло два дня пути, а дух все молчал. Мы дошли до развилки.

— А теперь куда?

— Прямо!

Но сколько мы ни ехали, ночуя и питаясь — как придется, наш путь не увенчался успехом.

— Эй, Жоффре, так, где же это место? — спросил я.

— Надо вернуться назад и уйти другую дорогу, — снова пробурчал он.

Мы много раз сворачивали и поворачивали, и тут до меня дошло: он не знает, где находится это место и водит нас кругами.

— Когда же ты, наконец, признаешься, Жоффре?

— В чем это я должен признаться?

— В том, что ты забыл, где могилка твоя. Что, склероз замучил?

— Помолчал бы ты, — мрачно сказал рыцарь.

— Но мы не можем бесконечно ходить по кругу. Давай вспоминай! Скажи, какие приметы у этого места, где оно находится.

— Оно вообще не в этом мире, болван, я ищу тут точки перехода. Забыл, как переноситься из места в место, здесь должны были мои метки, но кто-то их убрал. И вот придется искать.

— Но это же может продолжаться бесконечно! — возмутился я.

— Вот бесконечно и будем искать.

— Так дело не пойдет! Это у тебя Вечность в запасе, а наша жизнь так долго продолжаться не может. Я еще может быть, жениться хочу, дом завести и так далее.

— Так далее, так далее, — передразнил меня Дух, — эгоист, только о себе и думаешь! У человека тут горе — не может выход найти, а он — жениться надумал!

— Я просто предлагаю искать по какой-нибудь системе.

— Система! Тут такое!