Дети уже давно спят. А взрослые, тем временем, сидят в гостиной. Им нужно о многом поговорить.

Иккинг начал первым. Вид у него был мрачным, что заметили сразу все.

— Неспокойные времена на Олухе? — попытался подбодрить друга Юджин.

— Недавно скончался мой отец, — выдал тот.

И надолго наступила тишина.

Фицельберт переглянулся с Гансом. Как же так? Всего несколько лет назад они вместе со Стоиком глушили пиво и вели разговоры за жизнь в местной таверне Олуха. Девушки, которые тоже были хорошо знакомы с ним, не скрывали своих слёз.

— Как это случилось? — не своим, надломленным голосом спросил Ганс, крепко обнимая Эльзу. — Он ведь был таким сильным…

— Он погиб… — ответил Иккинг, глядя куда-то в пустоту. — Это долгая история, но он защищал меня.

Ни у него, ни у Астрид не хватило смелости сказать друзьям, что его убил Беззубик — дракон этого не хотел и был под воздействием этого проклятого Драго. Пусть эта тайна останется с ними, никто не должен знать.

— Может быть, перейдёшь к хорошим новостям? — шепнула мужу Астрид, на глазах которой тоже застыли слёзы, стоило ей вспомнить, как его отец с гордостью называл её своей невесткой. — Иначе мы будем плакать всю ночь.

— А есть хорошие новости?

— Отца я потерял, но зато, нашёл мать.

Это их немного оживило.

— Ты же сказал, она погибла при родах, — напомнил ему Эрик.

— Я так думал. А оказывается, она сбежала из племени, чтобы защитить драконов.

— Тогда, думаю, и мы должны кое-что всем сказать. — Рапунцель переглянулась с мужем. — У нас скоро будет ребёнок!

И тут же на будущих родителей со всех сторон посыпались поздравления.

Компания провела за разговорами всю ночь, отправившись спать по разным комнатам только к рассвету.

* * *

Друзья давно приглашали их к себе, и, как только выдалась свободное время, Ганс и Эльза посетили Олух. Место это было замечательное, очень шумное и повсюду летали драконы. Один из дракончиков, зелёный, дружелюбно потёрся о ногу Эльзы, словно щенок.

Девушка, опустившись на корточки, погладила диковинного зверька, а тут и Астрид с Иккингом подоспели.

— Это — Жуткая Жуть, — объяснила Астрид. — Он славный, правда?

— Да, — согласилась Эльза. — И остальные тоже чудесные.

— Было бы неплохо на таком полетать! — задумчиво сказал Ганс.

— Ещё успеется, — подбодрил друга Иккинг.

Выяснилось, что все остальные тоже решили приехать в гости на Олух, кто-то раньше, кто-то позже. Рапунцель и Ариэль уже вовсю бродили по деревеньке, покупая в магазинчиках и лавках самые необыкновенные штуковины, чтобы запомнить эту поездку.

С вождём вся компания приезжих королевских особ познакомилась только к обеду. Было так шумно и весело, как никогда прежде. Но в середине трапезы Эльзе стало плохо. Девушка побледнела, резко встав со своего места, чем удивила всех присутствующих, которые тут же взглянули на неё. У Эльзы закружилась голова, и она моментально упала в обморок. Снежная королева упала бы на пол, если бы не Стоик. Вождь ловко подхватил её на руки и отнёс в одну из комнат дома. Ганс следовал за ним, поднимаясь вверх по лестнице, гадая, что же случилось с женой. Может, слишком долгая поездка так сказалась на ней?

Стоик послал Астрид и Иккинга за лекарем, чтобы точно убедиться, что не так с самочувствием королевы Аренделла.

Молодой король опирался спиной о стену, сидя на ступеньке и волнуясь за свою жену, когда его окликнул Стоик. Вождь улыбался, и это немного удивило Ганса, который на негнущихся ногах вошёл в комнату. Эльза очнулась, но выглядела слишком измотано.

— Мы лучше оставим вас наедине, — сказал Стоик и они с лекарем покинули комнату.

За те секунды, что Ганс склонился над женой, он перебрал в голове самое худшее, что только могло случится.

— Я беременна, — с усталой улыбкой молвила Эльза, отчего сердце молодого короля на мгновенье остановилось, чтобы теперь биться в груди ещё сильнее, желая пробиться сквозь лёгкие.

— Что? — Ганс удивлённо и радостно уставился на неё, не до конца осознавая произошедшее.

— У нас будет ребёнок, — повторила она.

На пару мгновений Ганс застыл, выражение его лица было нечитаемо.

— Ты не рад? — осторожно спросила Эльза, подумав о том, что мужу, возможно, не хочется, чтобы у ребёнка был её дар.

Ганс словно вынырнул из забытия, мотнув головой, после чего осыпал лицо Эльзы поцелуями.

— Рад, дорогая, конечно, — поцелуй следует через каждое слово, и пара смеётся.

Ганс отстраняется, когда жена тянет к нему руки, пока ещё он не потерял дар речи и способность связно мыслить.

— И, если так сложилось, то, давай уедем? А погостим в другой раз, что скажешь? Иначе ты проведёшь большую половину времени в этой комнате. Ты хочешь этого?

Он легонько сжал в своей ладонь Эльзы, заглянув ей в глаза.

— Будет некрасиво с нашей стороны, если мы сейчас уедем. Мы планировали эту поездку слишком долго, чтобы из-за моего положения взять и уехать обратно.

— Но… — забеспокоился Ганс.

— Мне уже лучше, — улыбается Эльза, в самом деле чувствуя внезапный прилив сил. — К тому же, лекарь сказал, что в первые месяцы беременности нужно много гулять на свежем воздухе. Астрид говорила мне, что у них здесь воздух целебный, так может, всё совпало как нельзя лучше?

Эльза состроила хитрую рожицу, на что муж только усмехнулся, отпустив её руку, поцеловал в щёку, сказав:

— Хорошо, мы остаёмся. И прогуляемся вместе через два часа.

— Отлично.

Он вышел из комнаты, спустился по лестнице в очень смешанных чувствах, скрывая где-то глубоко в душе, что совершенно не видит себя отцом, но тут на него налетел донельзя счастливый Юджин.

— Можно тебя поздравить?

Ганс ничего не сказал, оторопев, и уставился на друга.

— Это нужно отметить! — объяснил Юджин.

— Ты уже наотмечался на их свадьбе! — гневным укором пригрозила Рапунцель, что заставило Ганса рассмеяться, вспомнив ту пьяную тушку на диване, которая являлась Юджином, а по виду напоминала убитого бегемота, и по весу тоже, это ещё его плечи помнят.

— В этот раз немного, но от души! — пообещал он то ли жене, то ли другу.

Стоик подхватил его идею.

— Нужно отпраздновать! Вот когда я узнал, что скоро родится Иккинг…

— Пап! — умирая от смущения и стыда, протянул повелитель драконов.