Вначале тревоги не было. Нелли Борисовна, убрав квартиру, приготовила ужин. С минуты на минуту ожидая мужа, накрыла на стол. Несмотря на прохладную погоду, раскрыла балконную дверь, чтобы сразу услышать, когда с лязгом закроется гараж. При открытом балконе хорошо слышится стук закрываемых металлических ворот гаража, которые нужно с силой прихлопнуть, чтобы вставить в скобы навесные замки.

Однако Георгий Иванович сегодня явно запаздывал. Настенные часы пробили девять, затем десять раз — муж все не шел, тихо было у гаража. Пришлось закрыть балкон — с улицы тянуло мартовской холодной сыростью. Нелли Борисовна начинала сердиться: мог бы и предупредить, что задержится. Кажется, давно решено между ними: она не мешает ему в жизни, но ведь и он безоговорочно принял условие — не волновать ее, сообщать об отлучках и опозданиях. Принял и до сегодняшнего дня всегда выполнял.

Нелли Борисовна набрала номер телефона Эммы Павловны, матери Георгия. За последний год Эмма Павловна сильно сдала, сын часто, почти ежедневно навещал ее. Надо отдать ему должное, он был заботливым сыном. Возможно, матери опять плохо, и Георгий там, возле нее.

Телефон Мавриди был занят. Нелли Борисовна погасила в себе раздражение — мать есть мать, Георгию нельзя предъявлять претензий.

Сама Эмма Павловна телефоном пользоваться уже не могла. Лена, присматривающая за ней, уходила в 7 вечера, значит, телефон занимал Георгий, больше некому — так решила Нелли Борисовна.

Еще несколько раз попыталась дозвониться она до Мавриди — частые короткие гудки иголочками впивались в ухо — занято, занято…

Около двенадцати Нелли Борисовна оделась, сходила к гаражу. Двор хорошо освещался, и ей не было страшно. Чуть раздвинув железные ворота, заглянула внутрь. Машины не было.

Вновь появилась погасшая было досада. «Ну сколько можно? — думала Нелли Борисовна. — Сколько можно так жить?» Она заставила себя успокоиться, но невеселые мысли не покидали ее. Прожила с мужем более двадцати лет, правда, с некоторыми перерывами, когда они расходились. И всегда прощала ему измены, шла за ним, ухаживала, ублажала до новой обиды, когда заходилось больно сердце от обмана, кутежей. Почему она не могла оставить его навсегда? Почему прощала? Позднее поняла: не могла оставить, потому что он в ней нуждался, а ей было необходимо, чтобы в ней нуждались. Напрасно в свое время она не решилась иметь ребенка. Возможно, жизнь повернулась бы иначе…

Воспоминания бередили душу. Нелли Борисовна, поняв, что ей не успокоиться, приняла снотворное и уснула.