«Ну, надо же, так глупо попасться…» — досадовал Сэм Гюнтер на свою судьбу, шагая по незнакомой дороге, — «В конце концов, можно было силой заставить старика сообщить о катастрофе, можно было…» — что можно было сделать еще, он не знал…

«Боюсь, — невольно пришло ему на память, — газеты напишут обо мне не лучше, чем о той рокерше Винтер…»

Любой, менее мужественный человек, давно бы уже впал в депрессию. Но этот не мог позволить себе так легко сдаться. Несмотря на вполне уместные сомнения, в глубине души Гюнтер все еще верил, что необходимо проявить терпение, и удача вернется. Пока же, очевидно было одно, — он жив, свободен и способен самостоятельно передвигаться.

Полчаса спустя, ни на минуту не сводя палец с курка, бдительный американец миновал останки небольшого поселка. Пожарище выглядело так, словно люди здесь жили очень давно. Не повстречав на заросших бурьяном улицах ни одного существа, путник совсем потерялся в догадках, куда же забросил его случай.

Оставив обугленные руины позади, Сэм выбрался на открытую местность. Солнце почти спряталось за холмистую линию горизонта. Поднявшись на поверхность ближайшей возвышенности, парень решил добраться до показавшегося вдали, очевидно тоже разрушенного города.

«Быстрым шагом потребуется часа два… — решил Гюнтер. — К этому времени стемнеет и, — он задумался, — если в городе остались люди, будет легче обнаружить их по свету в окнах или по кострам…»

Вернувшись на дорогу, Сэм уже не испытывал такой уверенности. Костры по ночам они могли и не жечь. К тому же туман…

С возвышенности ему показалось, что город расположен на берегу реки. Что-то блеснуло в лучах заходящего солнца. Но из-за мороси, серой вуалью кутавшей развалины, нельзя было сказать определенно, так это или нет.

Человек с пистолетом ускорил шаг. Конечно, перспектива переночевать среди битого кирпича была не из лучших, но еще меньше ему хотелось провести ночь, лежа на сырой земле, поросшей редкой травой, в окружении трупов деревьев. При мысли об испытаниях, возможно ожидающих впереди, Гюнтера едва не стошнило. Но, вспомнив о том, как давно он не ел, понурый путешественник переломил «Сникерс» из неприкосновенного запаса. Несколько минут спустя обуглившиеся стволы кленов и осин стали попадаться чаще, и вскоре Сэм вошел в мертвый лес.

«Что заставило так необычно обгореть растения?» — задумался он. Это было ни на что непохоже, — деревья почернели и растрескались, скелеты же листвы все еще свисали с тонких веток, как непрошенные воспоминания о безвозвратно потерянном и невосполнимом.

Когда полумертвый лес кончился, Гюнтер вздохнул с облегчением. Местность сделалась ровнее, и за очередным поворотом его глазам открылась странная картина. Дорога вывела на край обрыва. Этот рельефный перепад и заслонял основную часть узкого, похожего на фиорд озера, на противоположной стороне которого возвышался когда-то город.

Северная часть хмурого водоема уходила за скалу. Сердце в груди Сэма затрепетало. Парню показалось, что он узнал место. Но портовые кварталы отличались от знакомого ему с детства Бремертона большей протяженностью вдоль берега.

«Нет, это не Америка,» — в который раз повторил он слова, за последний час превратившиеся для него почти в заклинание.

Бросив взгляд вниз, сквозь клубившуюся дымку он увидел, что поверхность вод сплошь затянута чем-то жирным. Зрелище было не из приятных, и Гюнтер уже собирался продолжить путь, когда за портовыми сооружениями что-то сверкнуло.

Появившийся в центральной части руин клочок света напоминал пламя. Сэм пригляделся. Неровный колышущийся свет отбрасывал смутные тени вокруг. Это вселяло надежду, и ободренный огоньком странник снова зашагал по дороге.

«Может, там найдется хоть кто-нибудь, чтобы ответить на вопросы,» — подумал он.

До города оставалось не больше часа, но уже заметно стемнело. Задувший было несильный бриз унес влажный воздух с собой. Не рассчитывая на теплый прием, Сэм еще раз проверил пистолет и нащупал за поясом рукоятку ножа. Поравнявшись с окраинами, он замедлил шаг, чтобы отдышаться.

От этих зданий, возможно принявших основной удар неведомого оружия, остались лишь стены высотой в один-два этажа. Все перекрытия провалились. Всюду валялись опустевшие лохмотья и черепа…

Желая скорее добраться до центра похожего на кладбище города, летчик свернул на широкую улицу. Ночь уже вступила в свои права, и он достал из кармана фонарик. Щелкнув выключателем, Гюнтер услышал, как за его спиной в вязкой и безрадостной тишине прозвучало:

— Ты, ублюдок, куда направляешься? — Слова оказались произнесены на английском, но с акцентом, немного в нос. Сэм остановился и медленно обернулся.

То, что он увидел, впечатляло. Вопрос задал один из прикинутых в пахучее рванье парней. В свете фонаря американец заметил, что у него чрезмерно большие уши и ноги разной длины. Кривая спина другого бросалась в глаза меньше, но в правой единственной руке он держал ржавый тесак. Третий в каждой из трех конечностей сжимал по железному пруту.

Что-то свистнуло и разбило лампочку. Рука Сэма рефлекторно отдернулась, но было поздно. Свет погас. Американец успел лишь заметить, что к авангарду туземцев из сумерек подтягиваются и другие.

Судя по всему, уроды были настроены однозначно. Глаза жутковатых калек горели ненавистью. Гюнтер почувствовал, что бесполезно их о чем-либо спрашивать. Чем вызвано это, он не понимал.

В тяжелом ночном воздухе снова прозвучал свист. Но под действием бензедрина и сникерса реакция летчика обострилась до предела. Сэм резко отклонился в сторону, обратив внимание, как трехрукий согнул колени для прыжка и поднял один из прутьев для удара.

Гюнтер выстрелил. Парень, схватившись за грудь, упал. Стрелок отпрыгнул назад, развернулся и побежал, высматривая в темноте какой-нибудь переулок. К счастью, таковой сразу нашелся. Оглянувшись на преследователей, Сэм спустил курок еще пару раз и свернул в кромешную темень закоулка. Камни, брошенные ему вслед, застучали о выходившее на угол полуразрушенное строение.

«Проклятье, они угробили фонарик…» — выругался Гюнтер, но ориентироваться легче не стало. В надежде проникнуть внутрь здания, чтобы занять там оборону, беглец напряг зрение. Однако, закоулок закончился тупиком. Убедившись, что спрятаться здесь негде, бывший спецназовец повернулся лицом к преследователям и пальнул еще шесть раз по их силуэтам.

Несколько голосов вскрикнули одновременно. Один из врагов споткнулся о тела, подкошенные свинцовым сквозняком, и не смог подняться. Гюнтер отчетливо различил, как под ступнями трех отставших немного калек хрустнули его, видимо, не очень прочные кости.

Патроны кончились. Переложив пистолет из правой руки в левую, Сэм взял в правую нож.

«Придется попотеть,» — решил он и, с легкостью увернувшись от стальной дубины, вонзил нож в грудь первого.

Остальные отшатнулись назад. Но пустая рукоятка бесполезной волыны протаранила висок большеухого. От неожиданности тот подпрыгнул, потерял равновесие и упал. Американец прикончил его ударом между лопаток.

Бросившийся в трусливое бегство однорукий горбун уже выбежал на открытое пространство. Метнувшись за ним, Гюнтер обратил внимание на гул моторов, приближавшийся издалека. Но остановиться он уже не мог. Пальцы его разжались, и хорошо уравновешенный армейский нож вонзился в бок жертвы.

Сэм вышел из переулка и склонился над мертвецом, чтобы вытащить и обтереть клинок. После опьянившего его забытья сражения шум работающих в полную силу двигателей оглушал. Их было пять, — пять ослепительных фар. Гюнтер выпрямился и посмотрел в сторону летящих на него огней. Отступать уже не было смысла.

«Если это полицейский патруль, надеюсь, они поймут, что здесь произошло. Но полиция ли это?..» — виновный в смерти семерых «инвалидов» ни в чем уже не был уверен, но решил подождать, когда мотоциклисты подъедут. Если дать им понять, что он не собирается нападать, может тогда удастся завести разговор и выяснить, есть ли здесь посольство или консульство его страны…

Заскрежетали тормоза, в последний раз взревели моторы, и все стихло. Пять мощных рефлекторов вопросительно осветили Сэма.

Гюнтер обычно неплохо чувствовал обстоятельства, и понимал, что сейчас любое его слово может быть воспринято как слабость характера. Он должен вынудить их прервать молчание первыми. Если только они не станут стрелять…

Но выстрелы не прозвучали. Вместо этого одна из фар погасла. Застигнутый на месте преступления повернул голову в ту сторону. Его зрение не успело привыкнуть к темноте, и он не сразу рассмотрел обладателя сухого баритона.

— Ты хорошо дрался. Как тебя зовут? — Сэм удивился, комплиментов он не ожидал.

— Самуэль Гюнтер, — ответил американец.

— Как ты здесь оказался? — следующий вопрос прозвучал уже с другой стороны.

— Это не объяснить в двух словах.

— Объясни, как умеешь, — третий голос прохрипел короткой очередью из автоматического ружья. Но у допрашиваемого не было желания отвечать в столь напряженной обстановке.

— Кто вы? Как называется это государство? — попробовал он изменить тему, ибо его глаза наконец разглядели собеседников.

— Ого! — насмешливо воскликнул человек в черных доспехах, закрывавших половину груди, правое плечо и локти. — Ты не знаешь, где оказался?

— Уже очень давно эта страна называется Америкой… — вкрадчиво проворчал голос еще одного странно экипированного мотоциклиста. — А может быть, ты шпион?

Сэм побледнел. Такой поворот его не обрадовал.

— Нет, — твердо вымолвил он. — Я не шпион. Но прежде, чем все объяснить, я хочу знать, с кем разговариваю.

— Хорошо, ты узнаешь… — воротила поднял руку, и Гюнтер почувствовал, как подгибаются его колени. Страшная усталость навалилась на плечи, и он понял, что контроля над собой уже не имеет.

В одно мгновение летчик как бы совершенно ослаб. Мускулы напряглись еще раз, но тщетно. Нож, занесенный для броска, выскользнул из руки.

Обессиленный жестом мотоциклиста, Сэм свалился рядом с еще не остывшим трупом однорукого горбуна…