Мы с Мефодием и Севой остались собирать комплект «два в одном». Пока расстанавливали «барбаны», Сева всё время на меня косился, а потом спросил:
— Саша, а откуда ты всё это знаешь? С чего ты это взял, что устанавливать барабаны нужно именно так?
— Да… как-то концерт смотрел по телевизору — «Песню 1975». Смотрел, смотрел и задумался, что, если две барабанные установки поставить рядом — соединить. Представил и мне показалось, что смотреться, это будет очень даже феерично, — обманул я «маленького ребятёнка». — Кстати, неплохо было бы поставить микрофоны для более чёткого звучания прям внутрь бочек, чтоб можно было на пульте отрегулировать частоты.
На немой вопрос — «а нахрена?», последовал немой ответ — «так надо!»
Курильщики и реинкарнация вскоре вернулись и обалдели от вида барабанной установки «гиганта». Затем спросили — «почему микрофоны лежат и в бочках?». Получив объяснение народ присел на свободные стулья в ожидании пионерского концерта.
«Короче говоря, для первой демонстрации сойдёт», — закончив расставлять стойки с тарелками решил демонстратор и сел за установку.
Ребята смотрели на меня снисходительно. Ну да, малыш построил себе замок из барабанов. Конечно их можно было понять. Ведь они же музыканты. А я кто? Мальчишка, который на банках играл в деревенском саду. Ладно, «поехали».
«Ум па-па, ум па-па», примитивно начал я… Ребята заулыбались, мальчик дорвался…
Потом прошелся по альтам сделав небольшой переход… Лёгкое удивление на лицах слушателей. Ну а затем, рваный ритм из «Nirvana — Smells Like Teen Spirit»…
Так, что у нас с реакцией? Угу, вижу… Нравится… Очень удивлены и смотрят «во все глаза». Ладно идём дальше, что там у нас… переходы «двоечками»… опа… Опять удивились…
Успокаиваюсь и делаю двойками большой переход заканчивая ударом по тарелкам с двух рук… не только удивлены, но и обескуражены? То ли ещё будет!
А знаете ли вы, мои дорогие слушатели, такую группу как «Slayer» и к примеру, их песенку «Angel of Death»… вижу, вижу, что не знаете. Ну ладно, не волнуйтесь сейчас я вам продемонстрирую партию ударных из этого шлягера…
Как вам одни из родоначальников трэш-метала (thrash metal)? Нравится?.. Что, охреневаете?! Ну вы там держитесь… Ведь мы от родоначальников трэша переходим к более экстремальному стилю, о котором наверняка вы мои дорогие слушатели тоже не слышали. А называется он дэт-метал (death metal). Его яркие представители, такие группы как Death, Obituary или Morbid Angel наверняка вы не должны были слышать, ведь их ещё нет на белом свете. Зато есть я! И сейчас я их творчество, вам мои милые детки в общих чертах обрисую…
У ребят, уже открылись рты, а у Юли, по-моему, начинают течь слёзы. Мефодий истерически смеётся. Дмитрий в растерянности вращает головой и смотрит на реакцию коллектива. Антон закрыл лицо руками. Только Сева открыв рот улыбается, его глаза горят.
Что ж, настало время сыграть вторую часть — «марлезонского балета»… Ну, ребята, миленькие мои, потерпите. Ещё немножко осталось. Вы должны это услышать. Это должно вам понравится, а заодно вы должны мне поверить, ведь мы нужны друг другу и вы мне нужны не меньше, чем я вам. У меня планы, и по всей видимости, реализовывать их мы будем с вами вместе. Не волнуйтесь друзья мои, ведь от реализации замыслов вы только в выигрыше окажетесь! А сейчас, дорогие мои, надо потерпеть, совсем капельку, совсем немножко…
… Итак, мы переходим к более вкусному — грайндкор (grindcore). Сегодня этот стиль будет представлен барабанным попурри из песни группы Cannibal Corpse — Hammer smashed Face… Конечно же, и с этой песней вы не знакомы… Ну что ж, тогда познакомлю. Две бочки молотят, руки колотят, всё звенит, всё грохочет.
В этом стиле, очень часто используется один приём — левая и правая руки бьют одновременно по хай-хэту или тарелке и малому барабану, в то время как две бочки лупят дробь. С каждой секундой увеличиваю темп…
Господи, как же легко мне это дается в молодом теле. Руки и ноги просто «летают». Скорость ударов немереная, наверное, 170 ударов в минуту, не меньше.
Со стороны, эта какофония, напоминает стрельбу из пулемета, или даже нескольких пулеметов, которых поддерживает беспрерывно стреляющий артиллерийская батарея. Короче фронт рядом. Весь этот «огненный налёт» происходит минуты две, после чего я решаю закругляться. Делаю длинный переход и в завершении шлёпаю по всем тарелкам секунд тридцать.
Смотрю на ребят. Стоит звенящая тишина. Слышно только как всхлипывает Юля. Да прелесть моя, тяжело тебе пришлось. Испугалась бедненькая. Это тебе не «Песняры». У нас 2019 многие люди от «грайндкора» в обморок падают, а уж, насколько вроде кажется закалённые: и «бг» с «макаром» слушали и другую «мудятину» тоже, и всё равно — шок. Что уж говорить про не окрепшие, чистые, светлые души, находящиеся вокруг…
Дмитрий пытается трясущимися руками, вытащить сигарету, не обращая внимание на плакат на стене, с огромной надписью — «У нас не курят!».
Сева смотрит горящими глазами. Во парень кремень. Ничто его не берёт. Мефодий сидит и раскачивается на стуле обхватив себя за плечи и что-то шепчет себе под нос. Антон пробует «взять себя в руки». Неимоверным усилием он отрывает руки от лица, и тут же закрывает лицо обратно. Глаза у него почему-то все красные и слезятся. Дмитрий, нервно затягиваясь сигаретой «Друг», начал крутить головой, пытаясь понять мысли своих коллег и, вероятно, прикидывая можно ли выйти «под шумок» в коридор чтобы там, в сени коридорного потолка «употребить горячительного».
Антон пытается повторить попытку, вновь отрывает руки от своего лица и это у него наконец получается.
— Что… — голос его подводит и срывается. Высокий, гнусавый и каркающий одновременно. — Что… — повторяет он, глядя в пол и снова вылетают какие-то каркающие, скрипящие звуки. Наконец он неимоверным усилием сосредотачивается и шепотом спрашивает, глядя всё в тот же пол:
— Что это было?..
Затем, поднимает голову и смотрит на меня красными, слезящимися глазами. В них прошения и прощения, радость и всемирная печаль, надежда и мольба…
— Что это было, Александр? — голос его дрожит. А в тишине только слышны всхлипы Юли и шёпот покачивающегося на стуле Мефодия:
— Господи, Господи, Господи…
— Это была импровизация. Я назвал эту композицию — «Столкновение галактик», — не громко и совершенно не краснея произнёс я, но всё же мысленно извинился перед Гарри Гаррисоном. «Н-да, останется Джеймс Боливар ди Гриз — главный герой фантастической саги «Стальная Крыса», теперь без симфонии. Ну так что ж. Как говорится — «се ля ви» — «такова жизнь». Гаррисон Великий писатель — ещё что-нибудь придумает… ха-ха.
Вокруг не раздавалось ни звука. Тишина и покой радовали и печалили ребят одновременно. Радовало ребят то, что война на отдельно взятом участке СССР прекратилась и фронт с артиллерией и авиацией по всей видимости ушёл далеко вперёд и в ближайшее время не вернётся, а печалило то, что быть может они больше никогда не узнают, что ещё мог бы «отчебучить» главный артиллерист.
— Ребята, а где тут можно умыться и в порядок себя привести, а то я немного взмок, — решив нарушить всеобщее траурное молчание обратился я к ошарашенной компании.
— Там, прямо по коридору и налево, — сказал Антон и подошёл к Юле. Аккуратно трогая её за плечо стал успокаивать плачущую, испугавшуюся девушку:
— Тихо, тихо, тихо… Юлечка, успокойся. Всё уже закончилось. Успокойся…
* * *
Архитектура санузла в Доме Культуры, была выполнена в стиле «ампир», конечно же, как понимали этот стиль строители. Текла вода, ржавые краны, ободранные и исписанные стены, торчащие ржавые трубы, кабинки без дверей. Никогда не понимал этого «хай тэка». Кто-то стоит орлом, вытирая себе зад, а другие люди ходят туда-сюда и смотрят — мазохизм какой-то.
Я ополоснулся по пояс водой из-под крана, постирал майку, хорошенько выжал её и одел. Кто же знал, что сегодня будет спортзал? Знал бы, взял бы и полотенце, шорты и сменную футболку. Ударные — это, наверное, и есть спортзал. Задействованы и руки, и ноги. Все группы мышц. Ну а если, к примеру — концерт идёт часа два или более, то потом несколько дней после шоу вообще еле-еле передвигаешь ноги. Конечно же тут и сейчас мне намного проще. Тело молодое и вполне себе спортивное, здоровья немерено, так что по идее «я не надорвался». Ну да ладно, завтра увидим. Я вернулся в репетиционную.
— Молодец, Александр! Ты просто молодец! — уставшим голосом сказал Антон, как только я вошёл. Ребята его поддержали и тоже, с грустью в голосе похвалили меня.
Они подходили ко мне по очереди, обнимали, поздравляли, правда было не совсем понятно с чем именно, но всё равно было чертовски приятно. Даже Юля проговорив: — Саша ты молодец! Какой же ты замечательный мальчик! — вытирая платком уголки глаз, чмокнула меня в щёку, засмущалась и сразу спряталась за Антоном.
«Видать испугал я её сильно… Ничего, привыкнет!» — подумал циничный я и хмыкнул.
Дело было уже под вечер, и мы отправились по домам. По дороге ребята молчали, что было вполне понятно. Им нужно было оклематься и прийти в себя от такого «столкновения…». Молчал и я, раздумывая: «А нужно ли было полностью засвечивать моё умение, или можно было ограничиться «Нирваной», потому как и того качающего ритма им за глаза бы хватило и не переборщил ли я с «галактиками»»…
Кстати, Гарри Гаррисон, по-моему, опубликует свою первую книгу «Рождение стальной крысы», о похождениях Джеймса Ди Гриза, только в 1985 году. А это значит, что? Это значит, что быть может уже и не опубликует. Оставлю ему его цикл «Мир смерти» и достаточно. Хотя… быть может, пусть издаётся… Все-таки один из любимых моих авторов-фантастов. Не знаю. Подумаю. В общем решу судьбу, «потенциально моих» произведений позже.
Да-да. Так вот, в легкую. Бац. И нет у него «Стальной крысы».
«Ах ты ворюга», — ужаснулась совесть. «Что, за чужой счет хочешь в рай въехать?.. Да?.. Хочешь, как сыр в масле кататься? Хочешь?».
«Да. Хочу! Ну, что, довольна? Всё теперь ясно? Всё теперь расставлено по своим местам?! Совесть, ау? Ты слышишь меня?! Молчишь? Тогда возьми и заткнись нахрен!.. Ну а насчёт воровства, то является ли воровством лунный грунт, привезенный на Землю по отношению к лунатикам? В смысле лунянам, в смысле лунтикам или кто там живет. Никого не живёт? Откуда знаешь? Ах ты там была… Да ты мля п***ь, а как хорошо всем известно — п***ь, не мешки ворочать! Ну, что молчишь? Я ничего не крал, ибо невозможно украсть, то чего нет, то чего в природе не существует! Так что теперь я решаю, ибо именно я наследник знаний исчезнувшего мира. Неплохо сказано, а… совесть?!
Да и вообще, само моё появление уже нажало кнопку — «Эффект бабочки». Теперь много чего не будет, но и много, чего появиться нового. Непонятно почему? Ну вот ещё один пример: я, попал в этот мир и поднял газету, лежащую на улице, выкинул её в мусорное ведро. Эта газета и может является, тем детонатором, той вилкой из-за которой разойдутся две реальности. В одной вероятной реальности газета валяется полгода на улице и загораясь от окурка, воспламеняет кучу мусора, из-за чего впоследствии сгорает половина города. А в другой вероятной реальности, где газету увозят на свалку, её находит бомж, читает статью о мошенниках, проникается идеей и взявшись за ум становится министром, который…
А насчёт несуществующей чужой интеллектуальной собственности… вон есть Китай. Ворует существующую интеллектуальную собственность у всего мира и не парится. На всевозможные лицензии давно забит большой болт. Воруют вообще всё, начиная от айфонов и заканчивая самолётами СУ-35, и им пофигу на всех, в том числе и на мировое сообщество!
Там живет, вроде как, два миллиарда человек. Кого? Воров? На них лишь «сявкают» и ничего не могут поделать, а они кусают! Так если пофигу Китаю, то ты совесть, даже не представляешь на сколько пофигу мне. И на мнение каких-то «марализаторов», которые не додумываются бычки из пепельницы машины выкинуть в урну, а выкидывают на дорогу, или идут по левой стороне пешеходного потока, толкаясь и не понимая, что не так, мне на их мнение плевать с высокой горы! То чего нет — своровать невозможно!»
— Александр, приходи завтра на репетицию. В шесть вечера. Сможешь? Пожалуйста, приходи, а? — глядя на меня сосредоточенным взглядом обратился ко мне Антон. Я оглядел моих маленьких и наивных детишек. Все взгляды были направленны на меня. Они ждали, что ответит «папа».
«Вот прибило людей-то».
— Постараюсь, может и подойду ненадолго, — не стал особо сильно «набивать себе цену» великий комбинатор.
Мы попрощались, и я поехал домой. Нужно было умыться, привести себя в порядок, перекусить и позвонить маме. Ну, а ночью я собирался посетить «ночную» школу и в очередной раз воспользоваться там, местной печатной машинкой.