На визит воздушного разведчика каждый из троих отреагировал по-своему. Перс, не поднимаясь на ноги, упал спиной в заросли орешника, Агата уползла через кусты к башне, а Фаза, опрокинув на костер пластиковое ведро с водой, нырнул в расщелину между двумя большими валунами. Квадрокоптер облетал остров, но целенаправленно нигде не зависал, и у Фазы затеплилась робкая надежда, что их маленький отряд не обнаружат. Маруська скалила зубы у него под боком. Кваз в своем орешнике сидел тихо, как мышь, прикрывшись спальником зеленого камуфлированного цвета. Агата себя ничем не выдавала. И наступила такая тишина, что слышался плеск воды в реке между камнями.

Что делать дальше? Как прогнать поаккуратнее назойливую железяку? Стрелять можно только в самом крайнем случае, когда уже понятно, что их обнаружили и нечего терять. На квадрокоптере установлена видеокамера, видеокамера подразумевает оператора, который сообразит, что птичку сбили, – и можно ожидать в гости ребят на вертолетах. И тут Фазу осенило… Идея показалась настолько смелой и безумной, что его в предвкушении удачи заколотило крупной дрожью, а на лбу выступили капли пота.

– Нет, слишком сложно для ворон, они не смогут… Но вдруг сработает? Смелее, Фаза, давай, сосредоточься, – уговаривал он сам себя.

И наконец настроился.

Он бросил Зов. Тот самый Зов, которым призывал на помощь крыс и выставлял ворон на боевое охранение. Вороны! Сейчас он звал не только их, но и вообще любых пернатых с крыльями. Фаза вжился в роль и, искусственно накачивая себя страхом перед беспилотником, призвал своих летающих защитников помочь и защитить. И защитники не подвели.

«Кар, кар, кар…» Две вороны, три, четыре… Фаза, аккуратно выглядывая из-за камня, наблюдал, как птицы атакуют квадрокоптер, а тот крутит восьмерки, отчаянно пытаясь удержаться в равновесии. Вороны атаковали смело, но хаотично, и их слабых сил для принудительного приземления или поломки вражеской машинки не хватало. Он попытался управлять стаей, но птицы на сконцентрированный удар в самый край конструкции оказались неспособны. Максимально, что ему удалось выжать из своего войска, – это заставить беспилотник держаться над рекой, в надежде, что тот зачерпнет воду и утонет. И случилось неожиданное. Такого поворота Фаза не ожидал, как, впрочем, и вороны. И уж тем более не видимый за много километров оператор летательного аппарата.

По мнению некоторых ученых, сокол-сапсан является самой быстрой птицей в мире. Маленький компактный хищник сначала зависает над добычей, потом стрелой падает вниз и убивает жертву ударом мощных лап с когтями. Момент зависания услышавшего ЗОВ сокола не видели ни люди, ни вороны, просто в середину каркающей стаи влетела молния, и беспилотник разорвался на кучу металлических и пластмассовых деталей. Детали сразу утонули, и, к сожалению, ушел в воду сокол. Через некоторое время вода подняла его наверх, и серый маленький комочек тщетно пытался удержаться на поверхности. Смелая и не умеющая плавать птица была обречена, но соколу не позволил утонуть Перс. Подняв огромный фонтан брызг, в воду второй раз за это утро упал «автомобиль без парашюта». Сапсан не понимал своего счастья и отчаянно клевал спасителя, но прокусить ладонь кваза с толстой шкурой не мог даже его мощный клюв. Фаза счастливо улыбался. Сегодня, кажется, повезло всем, кроме шпиона-квадрокоптера.

– Ай да Фаза, ай молодец! Да таким представлением сталки не один год будут восхищаться. Если, разумеется, мы с Персом сумеем возвратиться и рассказать миру про твой подвиг. Считай, прославился сегодня. – Агата стояла совсем рядом и картинно хлопала в узкие ладошки, изображая бурные аплодисменты.

Перс восторг не выражал, а дул в залитые водой угли костра с такой силой, что поднимались облачка пепла. С него лилась вода ручьями, и он опять дрожал от холода.

– Агата, вот скажи, пожалуйста, если не секрет. У меня дар – любовь животных и коматоз, Перс зараженных понимает и вообще скоро начнет с ними за жизнь болтать, а вот про твое умение не слышали ни разу. Оно вообще есть у тебя?

– Есть. Умение в Улье получает каждый. Вот только про мое вам знать не обязательно и более того – опасно. Бывает так, что дар не благо, а скорее проклятие. Так что всё, мальчики, закрыли тему. Считайте, что у меня свои, женские секреты.

Перс раздул костер и вскипятил на нем пятилитровый котелок воды, в который щедро высыпал большую пачку чаю. Согревшись, кваз принялся варить обед, Агата залегла с биноклем в башне, а Фаза отправился «поймать на ужин рыбки», достав для этой цели из рюкзака разборный спиннинг и коробку блесен. Ловля ручьевой форели в Райском стабе предусматривалась. Пропавший Компас рыбалкой занимался точно.

Никто их больше не тревожил, и день прошел спокойно. Кваз после обеда завалился спать, Агата не слезала с башни, а Фаза наловил форели на хорошую уху, которую ввиду отсутствия картошки назвали «рыбным супом». Добавили рису, черемши, крапивы, перцу – вкус получился специфичным, но тем не менее поужинали с аппетитом. Поужинав, дружно приступили к сборам. От страха перед выходом тряслись поджилки, но и торчать на острове порядком надоело. Если Перс беседы монстров понял правильно, то очередная партия еды от зворгов должна упасть сегодня ночью, и им следовало поторопиться.

Продуктов и снаряжения с собой принесли много, один только кваз тащил как четверо здоровых мужиков. Все принесенное раскинули на две неравных части, и большая из них предназначалась Фазе. Перс с Агатой взяли себе минимум. Отложили в сторону самое необходимое на обратную дорогу.

– Да вы с ума сошли, куда мне столько? Как мы потащим в горы эту кучу?

– Тебе тащить не нада. Есть Перс, тащить он будет. Ты лучше быстро-быстро свой задница таскай…

По словам Агаты, в Карусели следовало плотно прижиматься к скалам справа, и учитывая густой туман, передвигаться желательно наощупь. Заходить предполагалось с правой стороны от горного потока, который бушевал рядом, и ближе к правому боку ущелья. Стадо свирепого элитного зверья паслось обычно слева – там больше места и мясо с неба выгружалось именно туда. Надеяться, что твари побрезгуют или испугаются воды, не стоило. Они по Карусели шастали везде и реку свободно перепрыгивали.

– Агата, я боюсь, что в случае замеса мы все там потеряемся. Если еще видимость в тумане метров тридцать…

– Тридцать? Кто тебе сказал про тридцать? Там иногда в трех метрах ничего не видно. Если дойдет до драки с тварями, то ты, Фаза, никого не жди и со всех ног беги вверх по ущелью, а мы их отвлечем. Там есть проход, но он трудный, и по камням придется поскакать. С коматозом, может быть, и проскользнешь, вот только не злоупотребляй и береги силы. Помни, что погружение в невидимость выматывает сильнее, чем нагруженный рюкзак. На, держи, но принимай в самых крайних случаях. – В ладонь Фазы скользнул пакет с маленькими коричневыми шариками. – И да, чуть не забыла. Цепь не просто так со стены сброшена именно в том месте. Внизу имеется пещерка между камнями. В ней можно спрятаться, если сильно припечет, и отсидеться. Вот только… – она многозначительно глянула на Перса, – кваз там точно не поместится.

– Насчет пещеры все понятно. А что это за шарики? Спек?

– Да, спек, но качественный. Лайт-спек, он очень дорогой и добывается, по слухам, из янтаря скребберов. Действует как сильный допинг и не вызывает привыкания. Держи и принимай, когда совсем паршиво и ноги не идут. Персу тоже выдам, от него сегодня многое зависит. А ты, Фаза, когда прорвешься и освоишься, найди тропинку по козырьку и подними лебедкой груз со снаряжением. Мы с Персом этой ночью его прицепим обязательно. И еще вот что… Лучше всего радиосвязь берет в том месте, где установлена лебедка. Там выход из ущелья в прямой видимости, а если уйти глубже, то горы экранируют. Рацию с батареями мы положили в снаряжение, и наверху должен лежать шестизарядный гранатомет «Бульдог» с гранатами. Компас его на козырьке держал. Все ясно?

– Понятно, но как-то неожиданно. Получается, что как только мы доходим до тумана, то разбегаемся, и дальше каждый в свою игру играет. Я думал, вместе прорываться будем…

– Фаза, ты о чем? Значит, все, что я тебе рассказываю, ты вот так истолковал? – охнула Агата и снова сделалась похожая на мамку, но на этот раз растерянную. Мамку, которой бестолковое дитя из магазина притащило вместо хлеба с молоком полбатона колбасы. – Я тебя на крайний случай инструктирую, ты понимаешь – КРАЙНИЙ! Там, в Карусели, что угодно приключиться может, и я не хочу, чтобы ты метался по туману, словно испуганная крыса.

Перс молчал и в диалоге не участвовал, но так посмотрел на Фазу, что тот смущенно опустил взгляд в землю.

Остаток дня они с Агатой наблюдали с башни, а вот Перс – работал. Предназначенное к подъему на цепи имущество кваз осторожно перетаскал поближе к Карусели и спрятал в скалах рядом с речкой. Заодно, держась на безопасном расстоянии, послушал разговоры тварей и с удовлетворением отметил, что те в ожидании кормежки возбуждены. Агата к его докладу отнеслась со всей серьезностью и сразу объявила полную готовность.

Они сняли бронежилеты, рюкзаки, лишнюю одежду, но оставили оружие, боеприпасы и дымовые шашки. Дымовая шашка, в военном или даже садовом исполнении, неплохо сбивала с толку тварей, но в Улье высоко котировались самодельные. Фаза пристраивал по разгрузочным карманам один из наиболее убойных вариантов подобных самоделок, купленный по совету Гири у мастеров Ремтехники. Смесь гидроперита с анальгином густо дымила, выделяла большое количество тепла и отвратительно воняла протухшими яйцами. Густой вонючий дым, разумеется, не избавит от зараженных, но при определенных обстоятельствах бывает эффективней огнестрела. Фаза взял с собой, кроме «Вала», четыре таких шашки, нож и пистолет.

Решив, что готов к выходу, он подогнал ремень у автомата и залез в подвесную систему, в которой ходят в горы альпинисты. Называлась конструкция беседкой, и без нее никакая работа на цепи или веревке считалась невозможной. Беседку он сшил лично из буксировочных капроновых ремней и повесил два карабина, за которые намеревался пристегиваться к лебедочной цепи.

До двух ночи за ущельем с башни наблюдал Фаза, а Агата спала рядом, чутко вздрагивая на каждый шорох. В два часа как по будильнику проснулась и показала жестом, что приняла вахту и он может отдыхать. Фаза отрубился моментально. В четыре они снова поменялись. Он взял бинокль, Агата повернулась на бок и приспособила под голову разгрузку, но вот уснуть на этот раз у нее не получилось. Снизу тихо гавкнула Маруська один раз, потом второй раз громче, и лай сменился грозным продолжительным рычанием. Фаза припал к биноклю и тихо охнул – туман в ущелье светился изнутри ровным голубоватым светом.

Перс, мирно дрыхнувший в своем огромном спальнике, жалобно хрюкнул, когда миниатюрный ботиночек Агаты с размаху впился ему в бок. Кваз не пролезал в башню, что его освобождало от ночных вахт с биноклем, и сильно удивился, что его будят столь неделикатным способом.

– Подъем, ребята. Срочно выдвигаемся! У них самое начало жорева, на танке можно въехать – не заметят!

Фаза не помнил, когда бегал с такой скоростью. Убегать, правда, случалось, и не раз, но там были совсем другие обстоятельства и совсем другая мотивация…

Рычание, шум драки, визг, чавканье… Ничего они не слышали, то есть ничего вообще. Вошли и мягко погрузились с головой в вязкий туман, подкрашенный слабым голубым свечением. И даже рев горного потока стал заметно тише, как будто кто-то прикрутил наполовину регулятор громкости. Перс рванул с пояса дымовою шашку и уже собрался метнуть ее по ходу движения вперед, но Фаза остановил друга. Зачем? Привыкли некоторые ломиться к цели сквозь преграды, обрушивая стены… Пока Маруська с ними, засады можно не бояться, и близко к ним никто не подкрадется. Агата все поняла правильно – вмешалась, одернула воинственного кваза и погрозила кулаком. Их маленькая группа сбилась плотно в кучу, ощетинилась стволами и почти на ощупь шагнула в неизвестность.

Первые пятьдесят метров миновали без приключений. Остановились. Справа шла сплошная скальная стена, которая служила ориентиром для движения. Слева тихо гудела горная река, вверх по течению которой они и поднимались. Агата вскинула руку, давая знак остановиться у большого валуна, Перс сразу развернулся и бросился бегом в обратном направлении. Отсутствовал недолго и вернулся с двумя огромными мешками. Груз сбросил и, не задерживаясь, побежал назад, вернулся, и мешков у валуна стало четыре.

Мини-рации или переговорные устройства они с собой не брали, и Перс говорил знаками, отчаянно жестикулируя. Он показал, что все нормально. Охрана Карусели жрет, и на такую мелочь, как нагруженный мешками кваз, не отвлекается. Перс пытался еще что-то рассказать, но как он ни гримасничал и ни размахивал руками, его никто не понял. Гиганту ничего не оставалось, как схватить палку и написать под их ногами на песке: «Они боятся. Сильно боятся – есть кто-то очень страшный».

Короткими челночными бросками преодолели еще несколько сот метров, и несокрушимый Перс начал выдыхаться. Бег туда-обратно по камням с мешками отнимал силы, но до приема спека пока дело не дошло. Кваз запросил жестами отдых, и группа остановилась. Агата достала карандаш и на бумажной салфетке нарисовала схему, из которой следовало, что до подъемника с висящей цепью остался или один длинный переход, или два коротких. Перс рухнул на свои мешки и поднял вверх натруженные ноги, а Фаза отправился к реке набрать воды в бутылку из-под спрайта. Вернулся, сделал глоток живчика, вспомнил про Маруську и хотел налить ей в крышку, но не успел. Собачка резко прыгнула к его ногам и яростно, беззвучно открывая рот, залаяла в сторону реки. Везение кончилось, и они, похоже, нарвались на проблемы.