Сеанс радиосвязи.
– Всем, кто нас слышит! Говорит Якудза!
– Ребята, нужен мощный кваз, для выполнения деликатного задания. Оплата высокая, почасовая.
– Якудза? Мы Фактория! Есть кваз, забирайте навсегда и можно без оплаты. С Серпантина гоблин приблудился.
– Фактория? Это Якудза! Немедленно объяснитесь, почему нам впихиваете кваза и что с ним не правильно? Мы тут не в игры играем, у нас серьезная работа.
– Якудза, все нормально, не пугайся. Кваза забирайте, он хороший парень. Но не бухайте с ним, а еще лучше – вообще спиртного не давайте. Смотри, Якудза – ты предупрежден, и претензии потом не принимаются.
Затребованные Пуделем сутки на разведку прошли в нервном ожидании. Браслет с Кубанцем нашли неплохую точку прямой видимости, и целый день разглядывали башни в мощные бинокли.
Пусто. Ни души вокруг, что не удивительно. Некогда зеленый остров, сейчас выглядел, словно морское побережье после шторма. Кусты переломаны и смяты, невысокие деревья заломлены и наклонены, стены уцелевшей башни в грязных глиняных разводах. И зараженные! В кустах застряло множество их трупов и можно представить, какой там сейчас запах!
– Кубанец, что случилось, твоя версия? Селевый поток? – Высказал предположение Браслет
– Ох, не могу сказать… Кроме селя ничего в голову не лезет. Но согласись, что стихия подозрительная. Все слишком вовремя и точно куда надо.
– Ага – Бодро поддержал Кубанца подполковник – Орда покатилась в Карусель элиту выносить и ее, неожиданно – водой смывает. Если внизу так все переломало, то я представляю, что в Карусели делается. Допустим, армагеддон орде устроил Фаза, но где он взял столько воды? Что там наверху за сливной бачок? – Спросил Браслет коллегу и Кубанец оторвался от бинокля:
– Молодец Браслет, все верно просчитал. Есть в Райском стабе форелевое озеро, а точнее – было. Мы еще Компасу пропавшему отправляли удочки и, по его заявке – снасти. Три больших коробки. Вот только как Фаза умудрился озеро на орду спустить…
*****
Пудель вернулся раньше заявленного срока. Ждали его ночью, а он появился поздним вечером, причем умудрился подползти настолько осторожно, что перепугал весь коллектив.
– Пудель, ты чего творишь? – Возмутился искренно Браслет – Или не знаешь, чем иногда кончаются такие шутки?
Разведчик молча отмахнулся, снял разгрузку и, не мигая уставился на Гарика. Гарик не сразу понял, что от него хотят, растерянно заерзал, но догадался и хлопнул себя ладонью по лбу. Разведка, разумеется – пришла жутко голодной и просила кушать.
Каша гречневая с тушняком, консервированное сало и галеты. Вкусовые качества обеда так себе, но сейчас Пудель не обедал. Он без эмоций восполнял калории и со стороны процесс выглядел, словно необходимая работа. Примерно с таким выражением лица в сухой бак автомобиля льют бензин или набивают патронами пустую коробку пулемета.
Миску он опустошил, жестом отказался от добавки и залив в себя две кружки чаю закурил и принялся, наконец – рассказывать:
– На острове никого живого. Все переломано, трупы зараженных и вонища. Короче – мерзость. – Пудель смачно сплюнул. – Я думал наблюдатель сидит в башне, но нет там никого. Хотя был наблюдатель и не так давно.
– Откуда знаешь? – Перебил Кубанец
– А где я, думаете – день провел? В башне, на самом верхнем этаже. Там лежка старая с окурками. Окурки успели высохнуть и затвердеть.
Пудель достал с кармана полиэтиленовый мешочек со старыми окурками, которым по хозяйски завладел Браслет. Он их пересмотрел, понюхал, а один потер между пальцами, внимательно прислушиваясь к треску.
– Курили два разных человека, срок давности больше недели. Хорошо, Пудель, чем еще порадуешь?
– А вот порадую! – Наемник заметно оживился – Не все время нас жизнь молотком по голове! У муров лагерь почти в самой Карусели. Рядом с разбитой бронетехникой. Но то не лагерь, а…. Растянут тент, под тентом горы снаряжения. Ящики с патронами, жратва, снаряга и, что никак не ожидал – баллоны с огнеметами. Баллонов много, целый штабель. Лежат в комплектах, как рюкзаки с лямками.
– Это они Райский стаб собрались выжигать. – Уверенно сказал Кубанец – Проходила инфа, но неясная и источник не заслуживал… Пудель, ты нас обещал порадовать. Но пока я в твоем рассказе оптимизма не улавливаю.
Пудель довольно улыбнулся, многозначительно поднял палец и отхлебнул живца из плоской фляжки с позолотой. Живец запил чаем из котла и начал, наконец «радовать» друзей:
– Удача наша, мужики – в том, что охраняет все это богатство всего три мура инвалида. Причем насчет инвалидов я не шучу нисколько. Один лежачий, не встает и лежит под тентом. Еще двое в раскорячку ходят с палками. Наверняка, всех боеспособных они в Карусель угнали, даже нормальных часовых не выставили. Ну, как вам новости? Я мог всю троицу передавить голыми руками, но вспомнил, что приказа не было.
– Гм… Ты молодец, что вспомнил. Давить их раньше времени нельзя ни в коем случае.
Не мог, не мог Браслет дать Пуделю медаль или поощрить по службе, присвоив очередное звание. Но вот учесть правильное отношение наемника к приказам вышестоящего начальства при окончательном расчете стоило. Подполковник принял решение, и феноменальная память его четко зафиксировала.
После короткого обсуждения план действий сформировался окончательно. Он просто сам выскочил из логики событий. Они встают рано, затемно и двигаются к Карусели. Там Пудель, при подстраховке Гарика – выпиливает тройку муров и они взрывают склад, раскидав баллоны с огнесмесью равномерно, по штабелям боеприпасов и продуктов. А вот дальше…
– Дальше вас поведу я и попрошу не отставать – Кубанец даже привстал от важности момента – Я знаю как пробраться к грузовой площадке, от которой короткая и безопасная дорога в Райский стаб. Не думаю, что этот путь известен мурам.
*****
Малыш привычно поднял РПК, забил разгрузку магазинами и с удивлением заметил, что Холод, поколебавшись – отложил свой пулемет в сторону. Братишка – сталкер предпочел добрый старый АКМ с подствольником и собрал почти все ВОГи, что остались, хоть и осталось их немного. Штук пятнадцать. Малыш посмотрел на приготовления товарища, задумался и не решился спрашивать. Зачем? Захочет – скажет сам.
План боя рисовался просто. Малыш с Холодом падают в засаду, ждут, когда враг приблизится на дистанцию прямого выстрела, прицельно высаживают по паре магазинов и отходят. Идут готовить следующую западню, а муров накрывают снайперским огнем Фаза и Агата. Разумеется, при таком раскладе пулемет решает лучше АКМа, но Холоду виднее…
Залегли возле самой стенки за двумя поваленными соснами. Сзади, на расстоянии примерно пятьсот метров, их прикрывали Фаза и Агата. Предполагалось, что когда сталкеры будут отступать, снайперский огонь прижмет преследователей и позволит Малышу с Холодом спокойно отойти.
На этот раз все началось не с вороньего предупреждающего карканья. Вороны с криками гоняли выписывающий восьмерки беспилотник и жить пластмассовому самолетику до первой ошибки оператора. Оператор, впрочем, так не считал, азартно соревнуясь в догонялки с птичками. Фаза, с облегченьем понял, что вороны такой мощный раздражитель ни за что не выпустят и шпионов с воздуха пока можно не боятся.
Тем временем, недалеко от стенки – мявкнул кот, и громко гавкнула удравшая вперед Маруська. Фаза тревожно по микрофону рации застучал ногтем, и Малыш с Холодом синхронно опустили скобы предохранителей.
– Холод, что за хрень? Такого никогда не видел.
– Теперь понятно, почему муры двигаются медленно. Перед нами, парень – тяжелая пехота. И не удивляюсь, что ты их раньше не встречал. Их снаряга хорошо защищает от стрелковки, но совсем не катит против зараженных. В такой амуниции особо не побегаешь.
– Холод, блин, хорош трепаться! Пора чего-то делать, они приближаются!
Психовал Малыш не просто так. С правой стороны вплотную прижимаясь к скалам, на них двигалась стена из штурмовых щитов, прикрывая отряд пехоты. Замысел врагов вполне понятен. Щитовики выводят за собой стрелков – охотников и те разбегаются по лесу словно тараканы. В таком случае защитникам придется воевать на множество фронтов. И защитников всего четыре человека…
– Малыш, нам простой стрелковкой не отбиться и они прорвутся. Тут даже не мечтай. – Холод выглядел спокойным как удав – Но потери мы им обеспечить сможем. Бери пулемет наизготовку и как увидишь щель между щитами, вгоняй туда очередь на полрожка. Я думаю, все у нас получится.
Холод взял автомат, зарядил подствольник и приготовился стрелять, подпуская штурмовиков ближе и выставляя оружие углом, словно миномет. Стена щитов двигалась неумолимо, и вот за спины щитовикам улетел, навесом – первый ВОГ. Его хлопок объявил о начале боевых действий, и Холод выпустил еще две штуки.
Неожиданные взрывы за спиной никого, может – и не ранили, но свою задачу выполнили. Штурмовики задергались, запсиховали и монолитная стена пришла в движение. Усиливая панику, за спины улетел четвертый, пятый ВОГ и, наконец – рядом взвыл длинной очередью пулемет и у врага пошли потери.
Потери появились точно. Они, эти потери, после двух длинных очередей в зазоры – орали дурными голосами, ругались за спинами щитовиков, громко призывали лекарей. Малыш менял в пулемете магазин, и тут муры доказали, что неудачное начало боя еще далеко не весь бой. Поваленная сосна, перед головами сталкеров буквально взорвалась фонтаном длинных щепок. По ним ударили из Корда и почти попали.
– Малыш, выкинь ты этот магазин, валить отсюда надо!
– Прикинь, Холод – мне чуть глаз щепой не выбило! – Малыш зажимал перчаткой фонтанирующую кровью бровь.
– Тут не прикидывать, а уползать пора. Так что полезли, пока гады по хорошему не пристрелялись.
К их огорчению, гады пристрелялись. Уползти, не смотря на все ухищрения в виде дымовых шашек, не получалось. Пулемет не давал голову высунуть, и очень вовремя ударил выстрел Баррета.
Щитовику в самом центре повезло. Пуля двенадцать миллиметров не смогла пробить шестого класса щит, щитовик выжил, но за все надо платить. Удар страшной силы сломал бойцу запястье. От боли мура развернуло поперек вместе со щитом. Открылся слабо защищенный бок и Агата вторым выстрелом спокойно завершила начатое.
Фаза с СВУ стрелял больше наудачу, для «Драгунова» дистанция великовата, а вот Агата прицельно всаживала одну пулю за другой. Одна, например – зацепила у щитовика верхушку шлема, и от рывка назад тому сломало шею. Не стоит перед самым боем, туго затягивать ремешок под челюстью.
Штурмовикам досталось и они падали на землю, на колени, щиты в целях рикошета выставляли под углом и снова заработал Корд. Тяжелый пулемет муров перелопачивал позицию Агаты с Фазой, и те, улепетывали, сломя голову – на скальный палец. Пользуясь тем, что их оставили в покое, удирали и Малыш с Холодом. Холод нес на себе все оружие, давая возможность напарнику остановить, наконец – кровь.
Бой прекратился, муры потеряли цели и снова появился беспилотник. Он летел зигзагами, в сопровождении ворон и отчаянно пытался провести разведку. Полетал вокруг старой позиции Малыша с Холодом, наверняка заснял большие пятна крови и, в тот момент – вороны стремительно исчезли. Они пропали, как сквозь землю провалились, и квадрокопер удивленно сделал круг на месте. Впервые за весь день его оставили в покое. Оператор оглядывался через камеры, ожидая новой гадости, но рассмотреть ничего толком не успел.
Никто ничего не понял. Серая молния налетела сверху, ударила с разгона и буквально размазала зловредный самолетик о скалу. Сокол сапсан доказал, что он не крикливая ворона, а настоящий хищник и квадрокопер разлетелся на множество деталей. Гордая птица набрала высоту и заклокотала, празднуя победу. И никто не обратил внимания, что с сапсана не сводила пристального взгляда сидящая на одиноком камне черная пантера.
*****
Тактические перчатки с самой толстой кожей, обнаружились у Гарика, и армянин безропотно их передал Браслету. Браслет попрыгал, поиграл мускулами, разбежавшись, оттолкнулся от спины Кубанца и повис на тросе, примерно в четырех метрах от земли. Вверх пошел красиво, на одних руках, отталкиваясь ногами от стены и демонстрируя отличную физическую форму.
Лагерь муров за их спинами горел, грохотал взрывами и пока недобитая нечисть Карусели рассматривала очередной концерт, у них появился шанс прорваться вверх, на грузовую. Грузовая площадка сейчас единственное место, где можно спокойно перевести дух и определится, как поступать дальше.
Браслет устало перевалился через край, передвинул ВАЛ со спины под руку и почти бегом направился к лебедке. Осмотр порадовал. Побита, покорежена, рычаг погнут, но на вид рабочая. На их счастье, механизм, состоящий из набора шестеренок не так просто вывести из строя. Браслет довольно гыкнул и сильно дернул трос, подавая знак, что агрегат готов к работе.
Когда все поднялись вверх и осмотрелись, то быстро выяснилось, что идти можно только в одну сторону. Тропа уходила вверх, по полке, куда и двинулась четверка, после короткого перекуса всухомятку.
*****
Две разведки столкнулись неожиданно, «нос к носу» и идущий в авангарде мур успел вдавить гашетку автомата первым. Очередь предназначалась Пуделю, но тот снова оказался не так прост. Наемник рухнул как подкошенный и всадил автоматчику несколько пуль из пистолета снизу вверх. Под бронник.
Они погибли вместе. Идущий за Пуделем Кубанец и выпустивший очередь боец. Кубанцу повезло, он умер моментально, а враг успел несколько раз судорожно схватиться за низ бронника, размазывая большое пятно крови.
Наступила очередь следующих участников. За первым, явно опытным бывалым муром, оказался худосочный дрищ, в надвинутой на глаза легкой каске из келавра. Чудо с ужасом смотрело на убитого товарища и нервно дергало предохранитель автомата.
– А-а-а – Идущий третьим Гарик, схватил за дуло снайперку, перевернул и обрушил приклад на голову дрища, вминая легкую противоосколочную каску почти до подбородка. Зря он это сделал. Как только тело несерьезного бойца ушло с линии обстрела, по Гарику ударили с двух автоматов, не оставляя шансов выжить.
Армянин погиб, и бой сразу завершился. На двух последних, упавших на одно колено муров, Браслет не пожалел магазина бронебойных СП-6. Его, разумеется, поддержал огнем из пистолета, почти не промахивающийся Пудель.
Быстрая схватка, скоротечная. Все началось и кончилось буквально за секунды. Они победили, и безумно жаль успевших стать родными Гарика с Кубанцем. Врагов погибло трое, что утешает слабо. Пусть их погибнет триста, что потерю друзей все равно не возместит. Но война не кончилась и кажется, у них появился пленный…
– Пудель, волоки его сюда! Тут из стены бьет ручеек, вот и пихай ему прямо в струю рожу. Быстрей очухается.
– Ты, генерал, давай сам допрашивай, а я пойду покараулю. А то вляпались, так вляпались! Я никогда себе такого не прощу.
В смерти Гарика с Кубанцем Пудель винил исключительно себя и очень не хотел влететь, по-глупому еще раз. Он выбрал позицию на самом краю пропасти, старался слиться с почвой в снайперском костюме, а у Браслета пленный открывал, медленно – глаза.
– Попался, тварь…
– Дяденька, прошу, не убивайте. Я не солдат, я техник. Я даже стрелять нормально не умею.
Через Браслета, за всю службу – прошло множество преступников, он помнил всех и любил их сортировать по категориям. Сидящий перед ним пацан считался легким, но болтать с ним по душам не позволяло время. Приходилось торопиться и подполковник «нагонял жути» взглядом, ножом в руке и интонацией. Перестарался. В воздухе мерзко завоняло, и под пленным образовалась лужа.
– Сейчас свое гавно жрать будешь. Ясно? – Обрадовал он пацана и тот зарыдал, судорожно глотая слезы.
– Мужчина, не надо ничего, вы спрашивайте, я все скажу. Мне скрывать нечего, я никого из ваших не убил.
– Тогда отвечай быстро, не задумываясь. И предупреждаю. Некотрые вопросы проверочные и если соврешь, то воткну нож в колено. А раненых, сам понимаешь – добивают. Никто тебя вниз на загривке не потащит.
– Да спрашивайте! – Взмолился слезно дрищ.
– Ты кто?
– Очкарик.
– Свистишь. В Улье нет Очкариков.
– Есть. Это я. Меня когда нашли, то я очки носил. Потом их выбросил.
Дар Улья – «память», штука посильнее мощного компа и Браслет Очкарика, вспомнил моментально. Точнее, его гнусную историю.
Пару лет назад подобрали ребята с Серпантина свежака технически продвинутого и свежак собрал им пару квадракоперов. Все получилось даже лучше, чем планировали, но не успели сталкеры порадоваться, как Очкарик удрал к мурам вместе с беспилотниками.
Никто его не похищал и не волок силой. Просто захотел парень более комфортной жизни и ушел. Но все в прошлом и уже не имеет никакого смысла. Сейчас, в данной ситуации, от Очкарика требовалась только информация.
– Кто у вас старший?
– Дюпель. Сейчас на морене, в лагере.
– Дюпель? А ну, Очкарик, поподробней…
Пацан оказался толковым собеседником. Не изливал душу, не растекался по деталям и выдавал самую суть. Дюпель здесь и с ним двадцать человек резерва. Впереди, с Пупсом, ушло еще двадцать и, кажется – по ним стреляют. Да, Пупс с пантерой.
Пантера умная. Тропу по скальной полке нашла именно она, и Дюпель отправил их в разведку. Сам Очкарик остался без авиации, вчера последний беспилотник раздолбали птицы и теперь его используют в качестве бойца. Все очень плохо, не для того он удирал от сталкеров.
– Слышь, ты, засеря… Скажи мне честно, выжить хочешь?
Очкарик больше не рыдал, не истерил и не пытался падать на колени. Он понимал, что его убьют и Браслет не сомневался, что его подопечный готов выкупить жизнь за любую цену.
– Что надо сделать? Скажите, я готов.
– Готов, точно? Тогда расскажи мне, парень, как ваш резерв тут кормят? Или муры сухпаи грызут?
– На сухпайке не просидишь долго, тем более, что из тушенки можно нормальный суп сварганить. Картоха есть сухая, макароны, морковь и крупы разные. Повар, один раз в день, варит супец в большом котле и его едят до обеда следующего дня.
– Значит утром вылезают мужики с тарелками и каждый сам, супца зачерпывать?
– Да нет, не так! – Очкарик удивлялся глупости вопросов – У Дюпеля порядок и все строго. Сначала умывание, потом за стол. Всем наливает повар. Правда, по утрам суп почти холодный…
– Холодный, говоришь? – Браслет явно возбудился и Очкарик на него смотрел с недоумением – Значит так, пацан. Могу тебя обрадовать, что мы – разведка сталков. Только разведка! – Браслет назидательно вверх понял палец. – Основные силы, примерно триста человек появятся по нашему сигналу. Ты чувствуешь, какой они фарш из вас нарежут?
– Что. Надо. Сделать? – Спросил сквозь зубы пленный.
– А ничего особенного. – Ответил легкомысленно Браслет, стремительно поднялся, прошел к раздутому трупу бегуна и аккуратно вытащил из глазницы заплесневелый глаз. – От тебя требуется, всего-навсего, вот этот глазик ночью мурам в котел кинуть. Но только смотри, не в кипяток! Бросай в холодное, так больше шансов.
Молчание. Пауза. Короткое раздумье. Заговорил Очкарик медленно:
– Вернусь нормально, меня не заподозрят. Скажу, что на элитника нарвались и я удрал один. Вот доказательства – Очкарик продемонстрировал штаны, с которых, по-прежнему – текло. И вот еще момент. Глаз твари хорошо, но у нас есть помойка и в помойке дутые банки с тушняком. Мне кажется, гнилой тушняк надежней, но можно и вместе с глазом запустить.
– Ты молодец, толковый мур – соображаешь! – Браслет закрепил факт вербовки дешевым комплиментом – Наверное, гарантий хочешь? А нет гарантий, только мое слово. Обещаю, что как все закончится, дам тебе живчика, жратвы, вооружу и отпущу за Каруселью – на все четыре стороны. Если какой сталк за шиворот прихватит, то требуй старшего и пусть онсо мной свяжется. А меня все знают. Я Браслет. И все, парень – больше никаких торгов. Или принимаешь, или сдохни.
– Я все сделаю. – Почти бесшумно прошелестел пленный.
*****
На морене утром весело трещал костер, рядом крутился добродушный повар и личный состав плескался в ледяных ручьях, предвкушая завтрак, горячий кофе и утреннюю раздачу сигарет. Командир резерва Дюпель, смотрел, рассеянно – на веселый балаган и размышлял сейчас взять за задницу Очкарика, или подождать до конца завтрака.
Он чувствовал, что не все чисто с этим техником. Дюпелю до Браслета далеко, и тем не менее, он работал его замом, определенные навыки имел и, самое главное – подполковник научил думать и не доверять. Нет, Очкарик чешет складно, ничего не скажешь. Шли по тропе, нарвались на развитого зараженного, ребята за пушки похватались, а он, как и положено всем чмошникам – быстро «надавил на тапки».
Тут все логично и обгадился техник натурально, вот только, что именно его так напугало? Может свирепая зверюга, а может и приставленный к голове ствол. Как знать. Если и брать из той пятерки пленного, то любой выберет труса и размазню Очкарика. Сейчас ведет себя более чем странно. Достал из личного загашника две палки копченой колбасы и крошит их, на глазах у всех – в котел, а хорошая колбаса имеет свойство пахнуть!
Даже редко завтракавшие Моня с Попугаем пристраивают свои миски на столе со всеми. Может Дюпелю сделать исключение и позавтракать вместе с коллективом? Да нет, это уже слишком. Надо блюсти субординацию. А с Очкариком они плотно побеседуют сразу после завтрака. Вчера, к сожалению – не получилось. Пришел техник поздно, весь в дерьме и пришлось разговор перенести на утро. Да и спать хотелось, честно говоря…
Позавтракали. Народ потянулся наливать кофе, закурили и Дюпель нашарил в толпе техника.
– Очкарик, а ну подойди сюда. Не все вопросы с тобой выяснили.
В ответ на окрик, командир сбитых самолетов попытался завернуть за угол палатки, делая вид, что не расслышал, чем окончательно настроил против себя Дюпеля.
– Сюда иди, кому сказал! – Сказанное подкрепило смачное лязганье автоматного затвора и Очкарик подбежал бегом. Он понял, что с ним сейчас не шутят.
– Скажи мне, парень, откуда у тебя на башке такая шишка? Почти с кулак и уходит с глаз на темя. Насколько помню, ты одевал каску перед выходом и не говори мне, что заехал хвостом рубер, или ты, на бегу головой ударился о камень. Вот на удар прикладом или палкой очень даже…
Договорить Дюпель не успел. Громко застонал повар, схватившись за живот, закричал в голос Попугай и его поддержали криком еще двое. Случилось самое страшное, что может произойти с иммунными. Массовое заражение ботулизмом и заболели все до одного, отведавшие супа с колбасой.
У Очкарика от пережитого не выдержали нервы и он побежал, петляя, надеясь убежать от смерти. Не получилось. Дюпель хладнокровно срезал техника короткой очередью и заметался между умирающих бойцов. Он искал активированный уголь, совал им рвотное, заставлял пить воду и, наконец – понял, что старается напрасно. Отравление оказалось слишком сильным, а его силы слишком слабыми. Тут поможет или команда сильных знахарей, или не поможет ничего.
Дюпель понял, что после таких потерь надо операцию сворачивать и пошел в палатку, связываться по радиосвязи с Пупсом. С Пупсом, впрочем – связаться тоже получилось плохо. В палатке радиосвязи его встретил, с ножом наперевес – Браслет.