На праздничную демонстрацию, посвященную шестьдесят четвертой годовщине Октябрьской революции, Сергей не пошел, хотя знал, что со стороны школьной администрации тут же последуют репрессивные меры. Перебороть свой характер он не мог, так как считал эти демонстрации никчемными и исключительно добровольными мероприятиями, которые теперь были превращены в обязательное и почти ритуальное действо. Утром дома даже произошла перепалка с отцом насчет его отношения к демонстрации, но отец быстро смолк и даже смутился, потому что вдруг осознал, что сын повзрослел и теперь знает истинную причину его энтузиазма.

Причина была проста.

На предприятии, где он работал токарем, каждому участнику праздничной демонстрации выдавалась поощрительная норма спирта, а тому, кто нес плакаты или тяжелые транспаранты, выдавали двойную порцию. Поэтому его отец из года в год находился в первых рядах безумно счастливых демонстрантов, трепетно держа в руках атрибутику и символы советской власти. Сергей никогда даже словом не обидел участников демонстрации, потому что считал: это личное дело каждого советского человека. Сам он с волнением ждал вечера, ожидая встречи с Олей.

Коротая время, он читал фантастический роман Александра Казанцева «Фаэты», который случайно обнаружил в поселковой библиотеке. Фантастику он безумно любил, но ее было очень трудно найти. Эта книгу ему преподнесла Клавдия Ивановна – местный библиотекарь. Зная его увлечения фантастической и приключенческой литературой, она всегда выискивала для него редкие издания, а это было трудно при нерегулярном и скудном пополнении библиотек литературными новинками. Поэтому книга для него была как дар свыше, и он целый день был погружен в изумительное повествование. Даже сестра, вернувшаяся с праздника, не решилась потревожить его. Только их трехцветная, с крупными рыжими пятнами, кошка, вернувшаяся с уличной прогулки, нежно терлась о его ноги и громко мурлыкала. Мурлыканье ее было похоже на работу дизельного двигателя. Сергей любил ее, и она отвечала взаимностью. С самого раннего детства, которое он помнил, родители завели для него с сестрой пушистого друга. К кошкам он привык и не представлял жизни без них. Когда ему было плохо, он брал ее на руки, гладил и прижимал к груди. Ее ласковость поднимала настроение и от этого на душе становилось чуть-чуть теплее.

Ближе к вечеру, взглянув на часы, он покачал головой. За чтением он не заметил, как пролетело время. С глубоким сожалением отложив книгу, он принял душ. Через некоторое время попив чаю и сказав чтото невразумительное сестре, он собрался и вышел на улицу. Она с улыбкой проводила его до входной двери с кошкой на руках, которую приняла от брата, словно та была эстафетной палочкой.

Автобус, который он нетерпеливо ждал, пришел ровно по расписанию, удивив всех ожидающих своей пунктуальностью. Исключением, как считал Сергей, всегда были электропоезда, которые ходили точно и стабильно, а об изменениях в расписании сообщали заблаговременно.

Оля грациозно выпорхнула из автобуса и, улыбаясь, помахала ему рукой. Он нежно подхватил ее и, стараясь скрыть волнение, срывающимся голосом выдохнул:

– Привет! Как себя чувствуешь?

– Отлично! – ответила она. – А ты?

– Я-то замечательно, – ответил Сергей и перешел на интимный шепот. – У тебя безумно обвораживающий голос. Я еле сдерживаюсь, чтобы не расцеловать тебя прямо здесь, на улице.

– Дурашка! Успокойся! Лучше угости девушку сладким!

– Обязательно!

Он решительно взял ее за руку и повел в близлежащий кафетерий, который был излюбленным местом молодежи. Здесь можно было расслабиться, послушать музыку, выпить чашечку кофе с пирожками или съесть мороженое. Они заказали последнее и сидели довольные, крепко держа друг друга за руки. Они смотрели друг на друга, словно не виделись целую вечность. Из этого состояния они выходить не хотели, и даже когда им принесли мороженое, они не сразу обратили на это внимание.

– Ешьте! – сказала официантка. – Не то растает! Оля отпустила Сергея, взяла ложечку в руки и, погрузив ее в подтаявшее холодное лакомство, сказала:

– Сегодня в нашем клубе танцы! Пойдем?

– Если моя девушка желает, то обязательно пойдем!

– Я хочу! А какой фильм сегодня крутят?

– Как обычно, индийского производства! «Месть и закон» называется!

– Сережка, я так хочу его посмотреть!

– Так в чем же дело, решено, сначала идем в кино, а потом плавно перетекаем на танцы.

Оля засмеялась и принялась за мороженое. Сергей последовал ее примеру.

Он с улыбкой вспомнил недавнее пари, которое заключил с ней в присутствии друзей. Оно состояло в том, что он съест за этим столиком десять сливочных стаканчиков мороженого. Но сливочного мороженого в продаже не оказалось, поэтому пришлось довольствоваться фруктовым, которое он страсть как не любил. На седьмом съеденном стаканчике во рту появился стойкий противный фруктовый привкус, и он пари с позором проиграл. По условиям пари, ему пришлось вести ее на любое выбранное им же культурное мероприятие. Он выбрал концерт группы «Автограф», гастроли которого проходили в Ленинграде, и не пожалел. Зрелище и уровень исполнения оказались на высоте.

Доев свои порции, они вышли на улицу.

– Сережа, я забегу домой, подождешь меня немножко? – попросила Оля, когда они подошли к ее дому.

– Ну конечно, милая!

Она убежала, а он присел на парапет невдалеке от ее дома и закурил. Ароматный дым обжег легкие, а Сергей зажмурился от удовольствия. Оля отсутствовала недолго и вскоре появилась с прежней улыбкой на лице.

– Ты не соскучился?

– Да нет!

– Это почему? Меня же не было целых десять минут, а еще говоришь, что любишь! – с негодованием начала она.

Сергей нахмурился и, прижав ее к себе, прошептал:

– Люблю, конечно, люблю! Каждая минута разлуки с тобой словно вечность! Вечность невыносимых адских мук!

Оля, освободившись из его объятий, захлопала в ладоши и потянула его в сторону Дома культуры.

Там уже толпился народ.

Индийское кино привлекало к себе внимание. Поразительный феномен его удивлял. Угловато поставленные сцены, схожесть сюжетов говорили не в его пользу, но зрители на недостатки не обращали внимание. Они хотели на эти два с половиной часа попасть в сказку и видели только ослепительную красоту индийских актеров и, конечно, обязательно счастливый конец. Трогательные истории о любви и борьбе со злом, волшебный мир музыки, танцев, ярких красок, мир слез и смеха, горя и радости, поражений и побед покорили тысячи и тысячи людей. Советский зритель, измученный серой повседневной жизнью, попадая в пространство красок, интриг и песен, неохотно расставался с этим изобилием. Поэтому с каждым новым фильмом он старался вернуться туда во что бы то ни стало. Огромные очереди за билетами, полные залы кинотеатров и клубов подтверждали успех Болливуда. Да и стоило это удовольствие всего двадцать копеек, что соответствовало политике партии – культуру в народные массы. Сергей помнил, что творилось, когда демонстрировали фильм «Танцор диско». Тогда назначали дополнительные сеансы, которых все равно не хватало, и люди смотрели фильм сквозь приоткрытые окна клуба, да еще ухитрялись записывать песни на микрофоны кассетных магнитофонов. Сергей не раз ловил себя на мысли, что некоторые фильмы ему тоже нравятся, хотя считал себя их противником.

Фильм пролетел незаметно. Сергей не ожидал, что он произведет на него такое впечатление. Оля сидела рядом притихшая и не торопилась подниматься с кресла.

– Ну как? – спросил он.

Она молча кивала головой, выражая восхищение. Через некоторое время они покинули зал и вышли на улицу.

Валерка «хиппарь» появился перед ними внезапно, подхватил их под руки и запричитал:

– Друзья мои, нам нужно немедленно выпить винца!

Понимая, что ему их будет не уговорить, он неистово продолжал приводить доводы:

– Ну дорогие мои, а что делать, разве можно находиться на наших танцах трезвому человеку? Как вы себе это представляете?

Сергей с Олей засмеялись, а Валерка понял, что ему надо искать других компаньонов, и махнул рукой.

– Да ну вас!

После его исчезновения они коротали время, гуляя по аллеям парка, и только к десяти часам вечера вернулись обратно. У центрального входа как всегда толпился народ. Купив входные билеты у толстой кассирши, они прошли в зал. Билеты поразили Сергея. Откуда их выкопала администрация, было непонятно.

– Вечер отдыха под радиолу и баян! – засмеялась Оля.

– Раритет, – протянул смеющийся Сергей.

Его воображение сразу нарисовало картину будущего вымышленного вечера. У его родителей была ламповая радиола «Муромец». Было бы чудом, если бы он притащил ее сюда и организовал танцы под ее мелодии, постоянно меняя хрупкие грампластинки на семьдесят восемь оборотов в минуту. Для полного счастья не хватало только баяна. Он сразу вспомнил, что у Вальки Яскевича дома в кладовке валялся дедовский баян. Все это он прошептал на ухо Оле, и она долго смеялась, называя его романтичным выдумщиком.

В полутемном зале выступал местный вокально-инструментальный ансамбль «Былина», где играли взрослые и постоянно пьяные мужики. Сегодня они опять были навеселе и играли ужасно нескладно. Было видно, что они давно не репетировали, да и репертуар оставлял желать лучшего, но выбора не было, и все воспринимали их как неизбежность.

Сергей зло произнес:

– «Хиппарь» прав! Без спиртного здесь делать нечего!

– Ты же здесь ради меня! – успокаивала его Оля. – Нам все равно, что играет! Главное, мы вместе!

– Конечно, Олечка, ты права! – сразу успокоился он.

Они немного потанцевали под нескладные аккорды ансамбля и решили выйти на улицу, на которой, как всегда, было многолюдно. Кто-то выяснял друг с другом отношения, кто-то веселился, выпивая прямо из бутылки, остальные курили и о чем-то спорили. Опять подбежал Валерка, уже изрядно хлебнувший спиртного.

– Серый, я же тебе говорил, что нужно организовать свою группу, а не то эти бухие старики уже мхом покрылись со своим тяжелым роком. А!?

– Валер, я уже думал об этом! Кстати, директриса тоже предлагала. Давай завтра поговорим?

Два года назад они создали группу и начали репетировать, используя школьную аппаратуру. Весь класс с нетерпением ждал их выступления, но их опередили старшеклассники. Директор школы сделал ставку на своих любимчиков, так как их репертуар состоял из патриотических песен советских исполнителей, а дисциплина в их классе считалась образцовой, и это было очень важно. Ребята тогда обиделись и больше не возвращались к этой теме, пока директор Дома культуры не напомнила им об этом.

Валентина Васильевна стала директором недавно. Молодая, энергичная, она взбодрила культурную жизнь поселка. Ее многочисленные праздники и мероприятия расцвечивали монотонно-размеренную жизнь людей. Недавно она предложила ребятам воссоздать группу с современным репертуаром. Сергей уже всерьез подумывал об этом, но все как-то было недосуг.

Валерка опять убежал, а Оля всерьез заинтересовалась затеей.

– А что, Сережа, а он прав! Организуйте группу! Ты же хорошо играешь на гитаре, и у вас уже есть опыт!

– Нужно подумать, Олечка.

– Ну, а если ради меня! Все девчонки попадают в обморок, завидуя мне, когда увидят тебя на сцене!

– Если ради тебя, то тогда обязательно!

Они вернулись в клуб, чтобы потанцевать. Солист ансамбля надрывно старался вытянуть шлягер «Белладонна» группы «ЮФО», но это у него ну никак не получалось. Сергей, пытаясь не обращать на эти потуги внимания, крепко прижимал к себе Олю, и они медленно кружились, прерывисто дыша. Он не переставал шептать ей на ухо:

– Потанцуй со мной, любимая! Посмотри в мои глаза! Я все в этой жизни сделаю для тебя!

Она с замиранием в сердце взглянула на него и выдохнула:

– Сереженька, ты мой лунный круг на реке, и я больше всего в жизни хочу утонуть в нем.

Сергей судорожно вздохнул и еще крепче прижал к себе любимую. Это мгновение прерывать не хотелось, но краем глаза он заметил назревающий скандал прямо в центре зала и утащил девушку к выходу. По всему было видно, что сейчас произойдет крупная драка, в которой он участвовать не хотел. В этой пьяной разгоряченной среде хватало небольшой искры, чтобы вспыхнул дикий пожар.

Оля была безумно рада.

– Слава богу, мы оттуда ушли, – сказала она. – Тебе не понравилось?

– Да нет, все нормально, но мне показалось, что все девчонки смотрят только на тебя. От их взглядов чувствую себя нелюбимой.

– Ты что, ревнуешь? Ты же у меня единственная сладенькая малышка! Мне никто не нужен, кроме тебя!

– Ты говоришь правду?

– Конечно! Да почему ты про это спрашиваешь?

– У меня иногда возникает ощущение того, что я нелюбима. Мне кажется, что даже мои родители любят не меня.

Сергей удивленно поднял брови, но прерывать ее не решился, а она распалялась все больше и больше:

– Они любят свою взрослую дочь, которая не курит, не пьет, не гуляет с мальчиками, хорошо учится! Ради дикого чувства любви звери убивают друг друга, а я человек! Я хочу прийти домой и громко крикнуть, что я люблю, и что меня тоже любят! А я не могу этого сделать, я должна скрывать свои чувства! Почему!?

Она вдруг как-то сникла и тихо заплакала. Сергей нежно прижал ее к себе и начал целовать ее руки, ее мокрые соленые от слез пальцы. Он искренне не мог понять причину перемены ее настроения.

– Олечка, родители здесь ни при чем! Я ведь тебя люблю! Все зависит от нас самих! Если ощущение «меня никто не любит» внезапно посетило тебя, и оно не рассеивается, а умом ты понимаешь, что любима, просто вспомни самый лучший эпизод в своей жизни и увидишь, что тебе станет легче. А переубеждать себя, доказывая очевидное, бессмысленно, а ругать тем более вредно! Мы сами можем манипулировать настроением!

Он продолжал целовать ее глаза, стараясь остановить своими поцелуями капельки слез. Понемногу она успокоилась и уже не плакала.

Слезы высохли.

– Если я доставила тебе неприятности, прости. Я не думала тебя обидеть. Просто нахлынуло вдруг или мне что-то показалось!

– Это ты меня прости! Прости, что допустил, чтобы твое настроение испортилось! Впредь такого больше не будет!

Он грозно посмотрел на нее, а она опустила глаза, как маленькая напроказившая девчонка. Настроение у нее явно улучшилось. На танцы они решили не возвращаться, а еще долго гуляли по пустынным улицам.

Воздух был насыщен морозной прохладой. Выпавший несколько дней назад снег растаял и образовал на дорогах многочисленные лужи, которые теперь покрылись тонким льдом. Стояла удивительная тишина. Природа замерла перед надвигающимися холодами.

Сергей с Олей облюбовали несколько замерзших луж и наперегонки стали кататься по хрустящему льду. Им казалось, что весь мир создан только для них и ничто не может нарушить их счастья.