Незаметно наступил следующий год. В феврале умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов, у которого была железная сталинская рука. Годы его правления стали годами большого противостояния сверхдержав и рискованных международных авантюр. После его смерти разыгралась отчаянная борьба за власть между Горбачевым и другими выдвиженцами покойного генсека. Победу одержал Черненко, которого по инициалам и первым буквам фамилии называли «кучером». Его назначение стало громом среди ясного неба. Будучи старым и очень больным, он казался серым и заурядным человеком, и это подорвало веру простых людей в непоколебимость советской власти.

Но никак не повлияло на размеренное течение службы Сергея. Его сослуживцы со смехом ожидали смерти этого старика, немощь которого была особенно заметна при редких в этом году встречах с западными лидерами, и бесконечно гадали о том, кто будет седьмым вождем страны.

Оля писала, что у них в республике стало как-то тревожно, и что многие радикально настроенные люди открыто выступают против существующей власти.

В марте в их части произошло чрезвычайное происшествие. Погиб рядовой Гинтаутас, литовец по национальности. Погиб нелепо, попав по глупости в губительное поле высокой частоты при работе радиолокационной станции. Как говорили очевидцы, сгорел мгновенно, обуглившись на глазах у сослуживцев. Через несколько дней приехали его постаревшие от горя родители. Командир части пообещал, что цинковый гроб с его останками сопроводят до дома солдаты его роты в сопровождении офицера, чтобы похоронить со всеми воинскими почестями. Сергей даже непроизвольно размечтался, что он может быть выбран в число сопровождающих и отправиться в Литву, где сможет встретиться со своей Олечкой. Его мечтам не было суждено сбыться, потому что родители погибшего Локиса наотрез отказались от этой чести, мотивируя это тем, что не возьмут греха на душу. Они равнодушно, словно говорили о чем-то обыденном, предупредили, что солдаты с их родины не вернуться и их просто всех убьют. Эти слова мгновенно разлетелись по части, вселяя страх в сознание солдат. Никто не мог понять, как такое может произойти на территории советской страны, а Сергей только сейчас понял смысл написанных Олей слов о том, что русских в Прибалтике не любят и называют оккупантами. Родители Локиса уехали, забрав с собой цинковый гроб, а в воздухе осталось витать смутное неприятное ощущение, бросившее тень на души молодых людей. Еще весьма продолжительное время в курилках стояли пересуды о смысле жизни и пошатнувшейся в глазах солдат непоколебимости существующего строя.

Вскоре после этого, сдав очередные профессиональные экзамены, Сергей получил второй класс радиотелеграфиста. Его работа на телеграфном ключе поразила очередного проверяющего из Москвы, а скорость передачи и приемки знаков тянула на первый класс. Великолепная подготовка растрогала этого офицера, и он с радостью объявил о предоставлении рядовому Воронцову внеочередного отпуска. Витька ходил мрачнее тучи, откровенно завидуя другу. Его сдача с треском провалилась, и он, к ужасу командира роты, с трудом подтвердил третий класс.

Яркая весна была насыщена событиями. Вышел очередной приказ министра обороны, и призыв Сергея приняли в «черпаки», отстучав по задам счастливых солдат положенное количество раз столовым половником.

Сергею с Витькой снова было весело и вечером они решили разгульно отметить свою наступающую свободную жизнь. Их идея «дедушкам» понравилась, и под одобрительные кивки они отправились в «самоволку» за спиртными напитками.

По уже растаявшему снегу, спустившись с холма, где располагался ПРЦ, они переправились через речку по шаткому мостку и, оказавшись впервые за пределами части, вкусили свободу первой «самоволки», побежали по влажной залежалой траве. Прошлогодняя трава пожухлым ковром устилала растаявшее и раскисшее от избытка влаги поле. Окраина городка была недалеко и, преодолев это расстояние, они были уже у покосившегося некрашеного деревянного строения с кричащей вывеской «Магазин Райпотребсоюза».

– Что, солдатики, проголодались? – заулыбалась полная продавщица в белом, заляпанном огромными желтыми пятнами, халате как только друзья вошли внутрь.

Она, к удивлению Сергея, была похожа на мать Валерки «хиппаря». От нахлынувших воспоминаний его даже качнуло назад, словно он натолкнулся на неожиданное препятствие.

Вдали от дома воспоминания все чаще и чаще беспокоили его. Их посещение каждый раз оставляло налет унылой ностальгии. В сознании Сергея всплыли воспоминания об их встречах с Олей, о родителях с сестрой, о бурных вечеринках в компании друзей.

Жизнь раскидала их буквально по всей стране.

Валерка «хиппарь» попал на Северный флот и проходил службу в Североморске в водолазной команде. Валька Яскевич, не отслужив и полгода в инженерных войсках, подал заявление своему командованию и, к удивлению сослуживцев и друзей, стал курсантом военного училища. Вадим Супонев и Юрка Николаев служили на Кавказе, а Славка Назаров получил отсрочку и только сейчас готовился к военной службе. Переписывались они редко, и только мать писала письма почти еженедельно. Отец Сергея перевелся на другой завод, находящийся в районном центре, и стал получать приличную зарплату. Сестра готовилась к выпускным экзаменам, и администрация школы тянула ее на серебряную медаль.

– Мы сытые! – отрезал Витька и его раздраженный голос вырвал Сергея из задумчивости.

Продавщица на это не обиделась и продолжала улыбаться, показывая, что себя в обиду не даст и обязательно впарит этим нервным солдатикам подпорченный или залежалый товар, что она проделывала искусно и часто.

– Что будем брать? – зашептал на ухо другу Витька. – Винище или водяру!

– Вино, конечно, – удивился Сергей. – У тебя что, денег много? Водки много ли купишь, а ртов у нас полно. Обязательно нужно не обидеть всех.

– Да, ты прав, денег маловато. Хорошо еще, мать выслала десятку, а не то наше солдатское довольствие курам на смех.

– Не забудь, что из них старшина еще полтора рубля высчитывает на материал для подворотничков и на средства личной гигиены.

– Это точно!

Друзья засмеялись, а продавщица недовольно поморщилась, почувствовав подвох в их смехе. Говорить она ничего не стала, а только покачала головой. Ребята быстро затарились охапкой винных бутылок, простенькой закуской в виде пакета кильки, нескольких плавленых сырков «Дружба», хлеба и палки вареной колбасы из конины.

Выбежав на улицу, они неожиданно лицом к лицу столкнулись с лейтенантом автомобильного батальона Васнецовым. Тот от удивления захлопал глазами, а Сергей, не раздумывая, с силой подтолкнул Витьку в спину, и они тут же скрылись за углом магазина. Сергей поразился тому, что лейтенант даже не успел произнести ни слова, но, бросив взгляд назад, увидел офицера, суетливо садящегося в уазик, который сразу рванул с места. Витька тоже обратил на это внимание и обреченно покачал головой.

– Все, кранты, – произнес он.

– Не дрейфь! – закричал Сергей. – Лейтенант не успеет. Автомобильная дорога делает огромный крюк, да еще через весь город. От нас, Витек, Родина требует рекорда.

Ребята побежали, раскидывая сапогами склизкую, словно смазанную жиром, и противно чавкающую грязь. Сергей никогда в своей жизни так не бегал. Он ощущал себя спринтером на Олимпиаде-80. Сердце бешено стучало и рвалось наружу. Раскисшее поле тормозило движение, но они упорно двигались вперед. За самоволку грозило несколько суток ареста, и эта перспектива их не радовала, но они постарались и успели.

На приемном центре, выслушав их сбивчивый рассказ, старослужащие быстро спрятали бутылки и приказали переодеться в запасное чистое обмундирование, заменить заляпанные грязью сапоги. Молодой «дух» узбек мгновенно утащил грязные вещи. Как только друзья изобразили рабочий вид, рассевшись у радиоприемника, в капонир с невообразимым шумом ворвались лейтенант Васнецов и капитан Худяк. За ними виновато семенил прапорщик. Худяк коршуном обошел вокруг всех находящихся на ПРЦ, цепляясь колючим взглядом за все мелочи. Ему только не хватало крыльев, чтобы помахивать ими перед носом подчиненных солдат.

– Вот они! – захлебнулся истеричным криком лейтенант, указывая трясущейся рукой на друзей, невозмутимо крутящих ручки радиоприемника.

– Вы про что говорите? – прикинувшись простачком, протянул Сергей и, повернувшись к лейтенанту, нагло взглянул ему в глаза.

– Встать! – завизжал капитан. – Говоришь со старшим по званию! Показать ноги!

Ребята вскочили и демонстративно вытянули вперед поочередно обе ноги в идеально начищенных и сухих сапогах. Лейтенант явно опешил, а капитан крякнул и обратился к сержанту:

– Что здесь делают бойцы, свободные от дежурства?

– Проходят дополнительное обучение согласно утвержденному вами графику, товарищ капитан! – отрапортовал Комаров, еле-еле сдерживая смех от той неприкрытой неловкости, которую даже лейтенант не старался скрыть.

– Это они! – не унимался лейтенант.

– Все! – сказал, словно отрезал, капитан. – Пошли, лейтенант! А вам я еще устрою. В особенности тебе, Воронцов!

Он кинул свирепый взгляд в сторону Сергея и помахал кулаком. Как только они удалились, молчавший до этого момента прапорщик разразился гневной тирадой, но был грубо остановлен Комаровым. Прапорщик замолчал и так же ретиво удалился. Только после его ухода все грохнули от смеха.

– Молодцы. Утерли носы командирам, – констатировал Стас и похлопал Сергея по плечу.

– Пить сегодня опасно, – произнес Комаров. – Летеха не успокоится. Точно будет нас пасти, поэтому мероприятие переносим на завтра.

Все молча согласились.

Вечером по графику нес дежурство Сергей. Ближе к полуночи появился Витек.

– Серый, давай сегодня еще разок в эфир выйдем. Может, нам удастся связаться с кем-нибудь. А?

– Я-то без проблем этим займусь. А ты, Витенька, как я вижу, в свое дежурство побаиваешься нелегально работать в эфире.

– Да нет, не поэтому, – засмущался Витька.

– Расслабься, – Сергей отечески похлопал его по плечу. – Главное в этой процедуре придерживаться главного правила и долго не находиться в эфире, чтобы не успели вычислить.

Витька согласно закивал головой и включил радиостанцию.

Совсем недавно Сергей наткнулся в библиотеке на книжку «Справочник коротковолновика» и заинтересовался работой спортсменов-коротковолновиков.

За последние годы коротковолновое радиолюбительство сделало заметный шаг вперед. Радиолюбительская связь на коротких волнах – одно из интереснейших увлечений, которому посвящали свой досуг тысячи человек во всех уголках планеты. В ней сочетались и радость технического творчества, и романтика путешествий по странам и континентам, и неповторимая острота ощущений, характерных для спорта. Сам эфир международен по своей сути, ведь радиоволны могут беспрепятственно пересекать государственные границы. Именно поэтому использование всего радиочастотного спектра находилось под строгим контролем.

Сергей из всего прочитанного сделал определенные выводы и, следуя правилам этой книжки, уже не в первый раз выходил в эфир на портативной радиостанции Р-130, находящейся на ПРЦ в резерве. Без официальной регистрации и разрешения выход в эфир был запрещен, и к тому же эти действия преследовались Уголовным кодексом, но он с Витькой работал в эфире на свой страх и риск, стараясь свести к минимуму продолжительность сеанса, чтобы их радиостанцию не успели запеленговать.

Вскоре их вымышленный позывной был услышан и, к своему удивлению, они начали радиосеанс с радиолюбителем из Швеции. Это их взбудоражило и они, не замечая времени, при помощи общепринятых международных условных кодов продолжали диалог в эфире. Прервал их появившийся в дверях Стас.

– Вы что, очумели, «черпаки» недоделанные? Посмотрите на время!

Сергей бросил взгляд на часы, округлил глаза и моментально обрубил питание радиостанции.

– Жопа! – только и смог произнести он.

– Дурни! – еще сильнее возмутился Стас. – Давайте заметайте следы!

Друзья быстро демонтировали аккумулятор и, аккуратно смазав его клеммы, убрали в кладовку. Только тогда, когда они протерли все части радиостанции мыльной водой, стерев этим отпечатки своих пальцев, и накрыли ее металлическим кожухом, успокоились.

– Что теперь будет? – испуганно спросил Витька. – Да ничего тебе не будет. Успокойся и вали в казарму. Нечего тебе здесь болтаться, – пробасил Стас и вернулся в помещение телеграфной.

Витька ушел, а Сергей вернулся на свое рабочее место, откинулся на стуле и задремал. Ему мгновенно приснился кошмарный сон.

Он стоял на потрескавшейся от невиданной жары земле, сжимал в руках автомат АК-47 и никак не мог понять, как тот у него оказался, ведь в части им были выданы карабины. При появлении облика деда, который безуспешно пытался о чем-то его предупредить, его охватил жуткий страх.

Он очнулся и удивился тому, что в очередной раз увидел своего деда, которого знал по одной только выцветшей фотографии. Скинув наваждение и совладав со страхом, он приступил к ежедневной смене радиопозывных.

Следующий день после сдачи дежурства он беспробудно проспал, а вечером, как и планировалось, все собрались на ПРЦ. Стол был накрыт по полной программе. Постарались даже повара и таджики – новоиспеченные «черпаки». В центр стола была водружена огромная кастрюля с жареным картофелем и рыбой, а вокруг нее расположились винные бутылки и несколько фляг с «чачей».

Вскоре праздничное застолье превратилось в банальную пьянку. Среди приглашенных гостей был и Корней, который появился на торжестве в компании двух с виду молодых, но, по всей видимости, потрепанных жизнью девушек.

– Где ты нашел этих чучел? – спросил его Комаров. – Интересно, а что вам, гражданин сержант, не нравится, – захохотал Корней. – Нам, «дембелям», сейчас все дозволено! Давайте, «черпачки», плесните дамам горячительного, а после этого они ваш приемный пункт до блеска надраят, и можете ими пользоваться в прямом смысле слова.

Корней вальяжно уселся за стол и опрокинул в рот полстакана «чачи». Комаров сплюнул на пол и отвернулся от девиц. Таджики засуетились, налили слабому полу по целому стакану вина, отчего те сильно захмелели и бесцеремонно начали облапывать своих благодетелей. Первым очнулся Ега. Он принял грозный вид, зарычал на них и, прикрывая показной грубостью свою брезгливость, выдал им ведра с тряпками. Те весело начали елозить тряпками по полу. От усердия их юбки задрались и обнажились белые ягодицы. Ега выругался и вернулся к столу. Сергей сначала улыбался, но потом заметил, что одна из девиц была без трусов. От неловкости он отвернулся, что не укрылось от Стаса. Тот толкнул его в бок и подмигнул.

– Что, понравились?

– Да ну тебя! – отмахнулся Сергей.

– Это тебе не в карауле спать, – громко сказал Миша, и все засмеялись.

Сергей сам улыбнулся, вспомнив ту январскую ночь, когда, находясь в карауле, он не смог больше бороться со сном и, уединившись в большой теплице, завалился прямиком на грядку, где заснул безмятежным сном, не обращая внимания ни на снежную бурю, ни на трескучий мороз. Ему повезло, что он себе ничего не обморозил, но дежурным по части тогда был злополучный лейтенант Васнецов, который объявил его военным преступником и хотел устроить показное судилище. Вступился за него командир роты и ограничился тем, что сделал Сергею очередное предупреждение. Только тогда Сергей понял, что он не создан быть военным, и это его до сих пор тяготило.

– Было дело по молодости, – помедлив, ответил Сергей.

Витька наклонился к другу и прошептал:

– Помнишь Вадика Хамелеона из «учебки»?

– Конечно!

– Я сегодня им на приемный центр звонил. Вадика в «черпаки» не приняли. Теперь его «духи» гоняют.

– Он там, говорят, растолстел?

– Да! И вообще, он там такое учудил! Недавно получил посылку из своего детдома и начал ее точить в одно лицо. Когда в части началась вечерняя поверка, то сразу обнаружили, что отсутствует Хамелеон. Знаешь, где его нашли?

– Даже не представляю.

– Обыскали все закоулки и нашли это чудо в котельной, за кирпичной кладкой котла. Расстояние между кладкой и стеной котельной сам знаешь, что мизерное, и как он туда протиснулся, для всех было загадкой. А когда его начали вытаскивать за ноги, то он продолжал засовывать в рот конфеты с печеньем. Давился, но ел и ел. Вадик, он и есть Вадик. Так вот даже «дедушки» побрезговали его бить и отдали на съедение молодняку.

– Туда ему и дорога! – засмеялся Сергей, и ребята дружно чокнулись, подняв стаканы.

Впервые за последние месяцы Сергей почувствовал себя свободным человеком, как когда-то давно на «гражданке» в компании лучших друзей, но что произошло потом, уже не помнил.

Очнулся он на следующий день от жуткого холода в камере на КПП. По рассказу охранявшего его солдата из нового призыва, шуму они наделали немало.

– Представляешь, – захлебываясь, сбивчиво тараторил солдат, – «дембелей» сразу отправили на «губу». Всех в полном составе. Они такого начудили. В расположение роты откуда-то притащили пьяных баб, совершенно голых и вымазанных грязью с ног до головы, прогнали дневального, нацепили на них ремни со штык-ножами, фуражки и заставили стоять у тумбочки дневального, отдавая честь всем вошедшим. Вот была умора. Если честно сказать, то я такого представления в жизни еще не видел. Как назло, с вечерней проверкой пришел замполит части. Не поверишь, но ревел он, как бык. Его, ребята говорили, чуть «кондратий» не хватил. Вскоре набежали офицеры, всю часть выстроили на плацу, а девок местные «менты» увезли.

– А я как здесь?

– Ты вообще учудил. Тебя искали полночи, а ты здесь спал.

– Как здесь?

– Вот так и прямо здесь. Дежуривший здесь вечером узбек, вероятно, заснул, и в это время ты проскользнул сюда. Можно сказать, сам с повинной!

Сергей прыснул от смеха и сразу схватился за голову от жуткой боли.

– Что, болит? – сердобольно спросил солдат и услужливо протянул фляжку с водой.

– Сам понимаешь, – ответил Сергей и жадно припал к фляжке.

– Шарифов, почему разговариваешь с арестованным? Под трибунал захотел? – Сергей узнал голос командира роты.

– Никак нет, товарищ капитан! Просто проверил, как он себя чувствует!

– Я сказал ни хлеба, ни воды! – Есть!

Сергей был удивлен, что капитан не соизволил даже взглянуть на него, и это не означало для него ничего хорошего. После обеда у окошка камеры появился таджик Ега, принес шинель и обеденную пайку.

– Держись, – сказал он и испарился.

С наслаждением запахнувшись в шерстяную шинель, Сергей поел и прилег на деревянные нары. К вечеру сильно похолодало. Ему пришлось вспомнить наставления Кима и, сосредоточившись, он отключил сознание. Сразу стало тепло и безмятежно, как в беззаботном детстве. Он увидел себя со стороны, воспарив над телом. Это было удивительное зрелище, словно он попал в другое измерение.

Из состояния транса возвращаться не хотелось.

Не смогли привести его в себя ни Ега, ни дежурный по КПП. На следующее утро прибежал испуганный капитан и, увидев состояние заключенного, вызвал медика – майора Сбитня. Тот битых два часа возился с пациентом и только разводил плечами. И лишь когда уже вызвали «скорую помощь», Сергей отчетливо увидел искаженное мукой лицо матери, испугался и мгновенно пришел в себя, не на шутку испугав майора. Сергей сам был удивлен длительным состоянием транса и, нисколько не обращая внимания на крики Худяка, начал искать этому объяснение, но, к своему страху, никак не мог найти. Худяк все больше распалялся.

– Имитатор, – орал он. – Совсем до ручки допились! Скоро помирать начнут, как навозные мухи!

Сбитня убежал, а капитан приказал через час привести заключенного в штаб и тоже удалился, проклиная всех, кто попадался ему по пути. Слух о том, что Воронцов помер, мгновенно разлетелся по части, и когда Сергея вели в штаб, все высыпали посмотреть на ожившего покойника.

В штабе его ждали.

– Ну что, рядовой Воронцов, скажи, что нам с тобой делать? – спросил капитан, бросив взгляд на замполита. – Заслуженного отпуска ты уже лишился, а что дальше?

– Я осознал и больше этого не повторится, – робко пролепетал Сергей.

– Да на ваш пьяный дебош нам уже наплевать! А то, что вы натворили несколько дней назад, – это уже преступление и, напомню тебе, уголовно наказуемое.

Сергей удивленно посмотрел на офицеров и только сейчас увидел незнакомого ему старшего лейтенанта, но сперва не придал этому значения. Капитан Худяк протянул ему листок, на котором были небрежно набросаны их вымышленные позывные. Тотчас он понял для чего здесь незнакомый офицер, ему стало не по себе, но он сохранил невозмутимость.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Ладно тебе, – засмеялся капитан. – Твой дружок во всем признался. Кстати, и в том, что ты был инициатором!

– Врете!

– Ты не забывай, мальчишка, где находишься! Книжки из библиотеки кто брал? А в чье дежурство вы выходили в эфир? Отпираться бессмысленно.

Сергей опустил голову.

– Ну, так кто, по твоей версии, организатор сего преступления?

– Я, – тихо произнес Сергей, понимая, что отпираться бессмысленно.

– Да что ты говоришь, как благородно с твоей стороны, а твой дружок не такие песни пел.

– Но это же он, а я есть я, – уже уверенно ответил Сергей и твердо взглянул в глаза капитана.

Тот стушевался и, нервно походив по комнате, сказал, словно что-то окончательно решив:

– Я давно предупреждал, что тебя нужно судить, но зачем просто коптить тюремный воздух, ведь ты еще можешь послужить Родине. Сегодня же ты отбываешь в командировку!

От Сергея не укрылось, как занервничал старший лейтенант, но капитан опередил его, махнув рукой:

– Лейтенант, тут и без тебя проблем навалом, так что ничем тебе помочь не могу!

Тот усмехнулся, встал и сказал еще совсем мальчишеским голосом:

– Я тоже так думаю! Нам тоже проблемы не нужны! Смею откланяться.

Он надел фуражку, отдал честь и вышел.

– А куда… – хотел спросить Сергей о своей участи, но капитан перебил его.

– Узнаешь потом, а сейчас в канцелярию за документами, собираешь вещи и в машину.

– А как же дежурства? Еще же смены не было, а наши радисты скоро демобилизуются.

– Что ты переживаешь! Не демобилизуются теперь, пока не подготовят себе новую смену. До июля я их теперь точно промариную, а ты лучше о себе побеспокойся. Свободен!

Сергей вышел и нехотя побрел в канцелярию. В том же состоянии он добрел до расположения роты, собрал вещи и даже не обратил внимания на своего друга, который виновато прятался за рядами коек. Он пустым взглядом окинул казарму и почему-то понял, что сюда уже никогда не вернется. Тяжело вздохнув, вышел, ни с кем так и не заговорив и не попрощавшись. Витька тоже не решился подойти к нему. Он, вероятно, даже и не подозревал, что его друг уезжает навсегда.