Подразделение капитана Фролова вернулось в расположение части с опозданием.

Подполковник Звягинцев был чернее тучи. Скулы ходили ходуном, а вопросы его просто переполняли.

– Где ты болтался, капитан? Почему не выходил на связь? Что за дополнительные задания ты выполняешь за моей спиной? Кому ты непосредственно подчиняешься?

– Товарищ подполковник, извините, но майор Мутко…

– Да к черту майора. Я и так знаю, что вы там нагеройствовали! В полку только об этом инциденте и говорят. Почему на связь не выходили?

– Сами знаете, что эфир прослушивается «чехами», а нам это было ни к чему. Виноватым себя не считаю, потому что вы сами говорили, что работаю я в автономном режиме, и я же лично отвечаю за безопасность своего подразделения. Так?

– Эх, – крякнул Звягинцев.

– Про ситуацию на блокпосте пришлось доложить открытым текстом. После этого мы сразу оттуда ушли.

– Да, блокпост – это ЧП. Сейчас все командование на ушах. Ты тех боевиков достал? Говорят, что в погоню сразу бросился.

– Интересно, товарищ подполковник, и кто говорит?

– Горы, сынок, горы. Они все знают.

– Вот и пусть говорят. Мы сами от них с трудом оторвались. Был грешок, на эмоциях решил на них поохотиться. Да сам в дичь превратился. В бой с ними не вступали. Матерыми волками оказались.

– Врешь!

Сергей спокойно пожал плечами, а Звягинцев пристально буравил его взглядом.

– А кто же тогда всех завалил и головы поотрезал в точности, как нашим солдатикам на блокпосте?

– Ей-богу, не ведаю. И интересно мне, какая-такая сорока на хвосте принесла данную весточку? Мы же прямиком оттуда.

– Разведка случайно натолкнулась. Ошалели ребятки от открывшейся картины. Нехорошее зрелище.

– Я не видел, но если с теми гадами проделали то же, что и с нашими солдатиками, то я пожал бы руку этому незнакомцу.

– И кто же этот незнакомец?

– Понятия не имею. Они сами между собой враждуют. Пойди разберись. Хотя зачем разбираться? Нам это только на руку.

Звягинцев покачал головой и невзначай добавил:

– Твоих сейчас «особисты» допрашивают. Если что-то недоговорил, а они расскажут… Уж лучше мне все, как на духу. И прокурор некстати приехал.

– Пусть допрашивают. Это их дело. У меня есть более интересная информация. Касается это нового лагеря боевиков и, кстати, я должен нормально отчитаться о проделанной работе.

Сергей достал карту, невозмутимо показал маршрут их движения и обозначил координаты нового лагеря боевиков. Звягинцев слушал внимательно, про себя оценивая информацию, которую следовало еще раз проверить. Он верил капитану, но последние неудачи в произведенных лично им операциях требовали от него твердых поступков. Когда Фролов закончил, он эмоционально произнес:

– Про лагерь информация особенно ценная. Если все срастется, то по этим координатам ударим с воздуха. Ты молодец, капитан. С заданием справился превосходно. Твоя главная заслуга в том, что потерь у тебя нет. В наше время это подвиг. Но мне на это наплевать, главное в нашем деле – дисциплина. К вечеру все свои деяния изложишь в докладной и приходи в штабную палатку, помянем погибших парней. Кстати, на блокпосте среди убитых мой знакомый майор. Чего он туда поперся и вообще, как там оказался, до сих пор непонятно.

Сергей вспомнил слова старика, но промолчал. Он был уверен, что мертвых этим уже не воскресить.

Звягинцев увидел на его лице нерешительность, но виду не подал.

– Свободен. Жду вечером, – только и смог произнести он.

Сергей вышел на улицу и двинулся в сторону расположения своего подразделения. Задумавшись, он не сразу заметил, что дорогу ему преградила чья-то тень. От неожиданности он вздрогнул и, подняв голову, произнес:

– Евгений Миронович, ну вы даете. Так и удар получить можно.

– Что, капитан, испугался? – засмеялся майор Мутко. – По последним слухам, ты герой.

– Интересно, что за слухи?

– Не стоит скромничать. Кстати, тебе спасибо за то, что мою просьбу исполнил. Выполнил столь блестяще, что командование того офицера грозило представить к награде. Но мы же не можем рассекретить фамилию, а, капитан?

– Конечно, товарищ майор.

– Молодец, а с меня, как и обещал, причитается. Только все будет вечерком.

Майор исчез, как и появился. Сергей поразился его суетливости и закурил. Под палящими лучами полуденного солнца было нестерпимо жарко, и он не докурив ушел.

В палатке его ждали.

– Нас допрашивали, – доложил сержант.

– Ну и что? – безразлично спросил Сергей.

– Все рассказали, как было.

Сержант виновато взглянул на капитана и сглотнул.

– Правильно. Строй личный состав, сержант.

Елагин вытаращил глаза и в немом вопросе открыл рот, но капитан уже вышел из палатки.

Через некоторое время один за другим в дверном проеме начали появляться бойцы, подгоняемые нерешительными командами сержанта. Злость закипела в Сергее, и он закричал:

– Строиться!

Личный состав словно очнулся и уже бегом исполнил команду.

– Равняйсь! Смирно!

Сергей обошел строй, пристально вглядываясь в глаза каждому бойцу. Те чувствовали его недобрый настрой и отводили взгляды.

Молчание затягивалось.

Первым его нарушил сержант.

– Разрешите спросить, товарищ капитан.

– Разрешаю.

– Что случилось? У нас время для отдыха.

– Ты меня спрашиваешь, что случилось?

– Вроде, да, – осекся сержант.

– Ты лучше спроси у самого себя, как это вы обосрались и почему живые здесь стоите.

Солдаты догадались, в чем суть разговора, и виновато косились друг на друга.

– Рядовой Зубов, выйти из строя!

– Есть!

– Что ты лично скажешь в свое оправдание?

– Я не хотел… – начал Зубов.

– Нет, не мне. Повернись к своим товарищам и им объясни, почему они чуть не погибли.

– Извините, пацаны, не удержался! Одна из таких шлюх моего друга убила.

– Да ладно, «зуб», мы понимаем… – поддержал его Емелин, но Сергей его властно прервал.

– Я сказал «смирно»! А теперь, рядовой Емелин, выйти из строя!

– А что Емелин! – выпалил тот, исполняя команду.

– Я еще раз говорю «смирно»! Ты расскажи своим товарищам, для чего палить стал. Тебе команда дана была?

– Нет. Я просто по инерции. Юра выстрелил, и я начал.

– Это твое действие иначе, как предательством, не назовешь. Ты обозначил своим огнем наше местоположение. Понял ты или нет, стрелок хренов? В другое время за такой проступок тебя бы расстреляли.

– Понял я, – пробурчал Емелин.

– Ничего вы не поняли! Рядовой Зубов и рядовой Емелин, по два наряда вне очереди!

– Есть два наряда вне очереди! – отчеканили они в унисон, а сами про себя ликовали, что так легко отделались.

– Приказ исполнить немедленно и марш в распоряжение прапорщика Юдина на кухню.

Рядовые тяжело вздохнули и завистливо смотрели на своих товарищей.

Когда они ушли, Сергей повернулся к строю.

– Всему личному составу объявляю благодарность. Мы теперь одна команда.

– Служим России!

– Вольно. Теперь можете отдыхать. Капитан ушел.

Все вернулись в палатку.

Сержант рухнул на койку и блаженно вытянул руки.

– А капитан у нас молодец, – начал Артем.

– Это ты к чему? Мы и так знаем, что молодец, – перебил его сержант.

– Как к чему, – Артем словно его и не слышал. – Это же он ваххабитов положил и башни им отстругнул.

– Ты что, дурак, – возмутился Павел. – Разве может один человек стольких людей убить?

– Да, задача с неизвестными, – констатировал Артем. – Одному такое дело провернуть нереально, но я все же думаю, что это его рук дело. Там разведка наша болталась. Вместе они, может быть. Вы же видели, как он пацана профессионально ножичком проткнул. Такое умение годами оттачивается.

– Все может быть, но и хватит об этом. О пацане лучше будет молчать. Не было ничего, – прервал диалог сержант. – Он нам жизнь спас и вывел без потерь. Я за него любому глотку порву.

– Я тоже, – возбужденно добавил Артем.

– Да помолчите вы, – раздраженно сказал Денис и накрыл голову подушкой. – Дайте отдохнуть. Меня от всех вас уже тошнит.

Ребята сразу замолчали и занялись личными делами.

Вечером в штабной палатке было тесно от стянувшегося туда командного состава.

– Товарищи офицеры! Мы собрались здесь для того, чтобы помянуть наших погибших сослуживцев, – начал разговор подполковник Звягинцев. – Враги не дают нам покоя, но наша задача на данный момент заключается в том, чтобы не давать им новых поводов для провокаций. Ораторствовать долго не буду. Давайте по русскому обычаю выпьем за усопших. Пусть земля им будет пухом.

Все собравшиеся в палатке молча поднялись и дружно выпили. Соблюдая тишину, сели и выпили еще раз.

Молчание нарушил взводный старший лейтенант Егоров.

– Кто мне скажет, когда же это все закончится? Вот, вроде бы, казалось, что еще совсем немного. Последняя силовая операция и все. Теперь эти мирные переговоры. Они же нас по рукам связали. Чем мы можем ответить на все эти зверства?

– Ну, ты, Вячеслав, совсем разошелся, – перебил его заместитель начальника особой части капитан Муравьев. – Тебе на этот вопрос никто ответа не даст. Да и не нам судить, кто здесь прав, кто виноват. Это дело политическое, а мы обычные винтики в военной машине. И не забывайте, скоро выборы в Государственную думу. Некстати зарезанные боевики нам все показатели подпортили. Это же произошло на нашей территории.

– При чем здесь выборы? А наши обезглавленные военные разве не испортили показатели? – раздраженно спросил Сергей и налил себе спирту.

– Наш герой капитан решил свое мнение высказать. Наши солдатики – это боевые потери, а их бородачи, если с умом все преподнести, как это делают наши долбаные средства массовой информации, есть убитые мирные жители, и убиты они оккупантами, то есть нами. Ты у нас человек новый, и не тебе решать, какой из показателей в данной ситуации важен. Я же говорил, что все решает политика, а выборы – это и есть политика. Кстати, ты сам не задумался, почему тебя сегодня на собеседование не вызвали?

– Можешь прямо здесь начать. Мне скрывать нечего.

– Да знаю я. Читал твой отчет, и молокососы твои все рассказали. Вроде бы изъянов нет, но вот факт твоего утреннего отсутствия имеется.

– И что из этого следует? – спросил Сергей.

– Как-то на мысли наводит нехорошие. Не твоих ли рук это дело, капитан?

– Я что, на терминатора или самоубийцу похож? Что ты мне пришить хочешь?

– Вот и я говорю, что нет. Один человек в лагере вооруженных до зубов военных такое дело провернуть не сможет. Мы же не в Голливуде. Здесь подготовленная группа нужна. Группа специалистов, а твои салабоны, я думаю, к этому еще не готовы. А вот разведку завтра покрутим. Дело-то с душком.

– Ладно, капитан, хватит вечер портить, – сказал молчавший до этого Звягинцев.

– Молчу, товарищ подполковник, но меня настораживает тот факт, что все личные дела на личный состав и самого капитана Фролова изъяты из архива.

– А уж это не твое дело, – произнес раздраженный майор Мутко. – Раз нет, выходит, что изъяты окончательно и бесповоротно. Что ты все норовишь гавнецом всех измарать.

– Приношу свои извинения. Я думал, что вы не в курсе дела.

– Индюк думал, да в суп попал, – отрезал майор. Все засмеялись. Капитан Муравьев невозмутимо пожал плечами и выпил, смачно закусив свежим огурцом.

Вскоре командир роты, капитан Васильев, перевел разговор в другое русло.

– Югославия тоже все воюет. Такая же, блин, гражданская война, как и у нас.

– Какая еще гражданская война? – сурово сдвинул брови Мутко. – У них война, а у нас антитеррористическая операция. Чтобы я больше этого не слышал!

– Я понял, – протянул Васильев. – Югославов все равно жалко. И НАТО не спит. Готовит силовую операцию.

– Это точно и, скорее всего, в этом месяце, – добавил захмелевший Муравьев.

– Тьфу, вас слушать тошно. Все о войне и о войне, словно больше не о чем поговорить, – раздосадовался Мутко. – Хоть бы о бабах поговорили.

– Где они, а где мы, – сказал Васильев. – Сидим в этой дыре, как крысы.

– А ты иди и полюбуйся местными красотами, – ехидно протянул Муравьев.

– Ты не добавил «и получи пулю в лоб».

Все заржали.

Мутко толкнул Сергея в бок и подмигнул подполковнику.

– Пошли покурим.

Они вышли на свежий воздух. За ними проследовал Звягинцев.

– Я не понял, майор, что за история с личными делами? – спросил подполковник. – Почему я ничего не знаю?

– Петрович, каюсь, моих рук дело. Извини, что тебя в это не посвятил. Капитан хорошую команду сколотил. Эффективна она в деле. Поэтому нечего всяким «крысам» нос в это совать. Да и мстители рядом бродят.

– Какие еще мстители? – удивленно спросил Сергей.

– Народные. Порядок-то за собой не навели?

– Какой порядок? – теперь уже удивился Звягинцев.

– Пацана грохнули? – строго спросил майор у Сергея и нахмурился.

– Было дело.

– Вот разведка моя и подчистила за тобой. Нет тела, нет дела. Пропал мальчонка. Сгинул в топке войны.

– Так это они за нами шли! Я-то думаю, откуда такая осведомленность в моих делах.

– Извини, но первый ваш самостоятельный выход я должен был подстраховать. Только они все равно вас прозевали. Оторвались вы, а разведчики заблудились. Чуть на боевиков не нарвались. Только на звук разрывов и вышли, но было поздно. Вся суть в том, что ни черта не понятно ни им ни мне. Или, капитан, ты чтото скрываешь?

– Нечего мне скрывать. Еще раз повторяю, что я не…

– Не утруждайся, Сергей. Я тебя зауважал. По словам командира разведки, ты профессионал, и это очень странно. Тебя же этому в училище не учили? Или это природный дар?

– Евгений Миронович, – перебил его Звягинцев, переводя разговор в другое русло. – Как тебе удается все успеть?

– Я же контрразведчик. Мое это ремесло и мой хлеб.

– Вы боитесь, что произойдет утечка информации? – спросил Сергей.

– Так точно. Она и так течет, как вода из решета. «Крысу» в нашей части я все равно вычислю, а вы у меня безымянными походите. Еще раз повторюсь, что ты, капитан, молодец. С меня, как и обещал, причитается презент.

Он достал из портфеля, с которым никогда не расставался, бутылку армянского коньяка, блок сигарет «LM» и протянул Сергею.

– Ого, импортные сигаретки. Какого агента иностранной разведки раскрутил? – не удержался Звягинцев. – Мы-то все «Беломор» смолим.

– Петрович, ты уж совсем здесь засиделся. Сейчас половина российских курильщиков перешла на импортные сигареты. Хит нынешнего сезона как раз эти сигареты.

– Что засиделся, это ты верно подметил.

– Товарищ подполковник, товарищ майор, раз уж такое дело, давайте коньяк выпьем. Чего мне его мариновать.

– Наш человек, – засмеялся Мутко. – Только проследуем в мою палатку. Заодно и дельце одно обмозгуем, а то сейчас там начнут одни и те же темы мусолить про газ «зарин» в токийском метро, про то, как наш всеми любимый президент Ельцин и Кучма разделили Черноморский флот, о том, что застрелен генеральный директор российского телевидения Владислав Листьев.

– Ну ты даешь, Евгений Миронович, – засмеялся Звягинцев. – Читаешь, словно диктор телевидения.

– Работа такая, – важно произнес майор. – Нам же это неинтересно. У нас дела поважнее есть.