Марта сидела на рюкзаке, лениво прислонившись к огромному, поросшему мхом, валуну.

В небе ярко полыхало вечное солнце, а в кронах деревьев нестерпимо громко галдели птицы. Рядом журчал крохотный ручеек с чистейшей ледниковой водой. Эта природная идиллия после многодневных непрерывных боев казалась мелодией рая, настоящего рая, где она всегда мечтала оказаться. Она пугала ее и давила своей мощью.

После того, как они покинули Грозный, ей до сих пор не верилось, что она осталась жива. Былые заблуждения насчет военной романтики уже давно вылетели из головы. Давняя месть как-то поблекла и уже не подпитывала былой энергией. Деньги, как показало время, были практически не нужны. Да и зачем этот мусор, если человек ничего не имеет? Если у него нет ни родственных душ, ни домашнего очага. Неосязаемая череда убитых ею людей постоянно преследовала ее. Из-за этого она все чаще и чаще находилась на грани нервного срыва, робко надеясь в глубине души, что божье прощение придет с небес.

Образы родного городка и родителей все чаще и чаще всплывали перед глазами. Как ей не хватало их! Не хватало мамы.

Она закрыла глаза.

Неожиданно ей стало спокойно и сладко, как в детстве. Один в один чувство, которое возникало, когда ее обнимала любимая мамочка. Марта почувствовала, как комок подкатил к горлу, и что-то великое внезапно открылось сердцу.

Марта испуганно распахнула глаза и впервые в жизни перекрестилась, украдкой повернувшись на восток. Теперь она решительно подумывала об эвакуации из этой страны, но была абсолютно уверена, что ей не дадут этого сделать. Настораживал еще тот факт, что в их тылу эффективно действовало подразделение федералов, недавно созданное для борьбы с террористами и такими мобильными боевыми группами, как ее группа. А недавняя силовая операция, которая незамедлительно последовала в ответ на сходные зверства, говорила о многом.

Подобных акций в прошлом она не припоминала. Возможно, что это были и не федералы, но чудом оставшийся в живых боевик из той боевой группы упорно твердил, что проделал это один-единственный человек. Ему, естественно, никто не поверил, решили, что парень просто тронулся умом.

Сама Марта была твердо уверена, что такое вполне могло произойти. Она немало повидала на своем веку. И ее преследовали размышления о командире того отряда – информации было мало, но кое-что просочилось. Местные борцы за свободу говорили, что он капитан, и побаивались его. Для Марты это был невероятный факт.

Она имела верного человека среди местных боевиков. Звали его Салах. Он стал ее глазами и ушами на этой проклятой войне. Будучи человеком злым и вспыльчивым, он безумно любил деньги. Ими она его держала на коротком поводке. Очередным заданием для него стало поручение собрать всю возможную информацию по этому подразделению федералов, а в особенности по его командиру. Она вспомнила его слащавую физиономию после того, как вручила очередную сумму денег, и в сердцах сплюнула. Она была уверена, что ей еще представится возможность пристрелить его.

Сейчас они отдыхали.

После внезапно свалившихся на этот край мирных соглашений между чеченской оппозицией и федеральной властью боевики практически установили контроль над большинством районов республики. Местные ликовали по поводу того, как может банальное предательство и слабое политическое управление в Москве повлиять на военную операцию. Практически находившаяся на финальной стадии операция федералов была остановлена. Военная машина буксовала, давая передышку боевикам, среди которых поползли слухи о будущем походе на Москву.

Истину говорил дед Марты, что разум и поступки русских людей нельзя ни просчитать, ни измерить, а вселенная по названию Русь священна. А тех, кто прикоснулся к ней, он считал обращенными – людьми, поменявшими свою точку зрения.

Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как подошла Ирма.

– Что, подруга, заскучала? – спросила та, а Марта медленно приподняла голову, с трудом отогнала тягостные мысли.

– Да так, задумалась, – небрежно ответила она. – Удивительно!

– Что удивительно?

– Удивительно то, что ты думаешь. У тебя в любое время дня и ночи и на все ситуации есть готовый ответ.

Марта засмеялась.

– Ну ты даешь! Ведь если не думать, как дать ответ? А быстрота реакции зависит от скорости мысли.

– Мне, если честно, больше нет желания думать. – Что так?

– Вот так, Марта. Все осточертело.

Ирма провела ладонью по горлу, и, устало опустившись рядом с Мартой, прислонила голову к валуну.

– Ты думаешь, нам будет прощение там, на небесах? – продолжила она.

Марта вздрогнула, и ей стало неловко, словно подруга прочитала ее сокровенные мысли.

– Не знаю.

Они какое-то время молчали, прислушиваясь к шелесту леса.

Первой молчание нарушила Марта.

– Я вот подумала, что это мрачное настроение тебе не к лицу. Тебе нужно обязательно развеяться.

Ирма вопросительно покосилась в ее сторону, но Марта невозмутимо продолжала:

– Я знаю, что у нас с тобой была договоренность эту тему не поднимать.

– Не тяни…

– Тебе нужен мужик. Простой мужик вместо лекарства от депрессии. Кровь у тебя застыла.

Ирма засмеялась и, указав рукой в сторону боевиков, сказала:

– Что ты мне предлагаешь? Среди этих козлов себе пару найти?

Теперь уже захохотала Марта.

– Да нет! Ведь всегда есть альтернатива.

– Да уж подружка у тебя точно «крыша» протекла. Я же еще раньше говорила, что мне никто не нужен.

– Реакция у тебя сегодня необычная. Я думала, что ты меня сейчас порвешь за этот разговор.

– Нет. Просто все уже стало безразличным.

– Извини за наглость, но у тебя, выходит, и мужика никогда не было?

Марта даже слегка подалась вперед.

– Почему не было? Был. По правде сказать, не понравилось. Тошно было и противно.

– Однако!

– Я одного-единственного любила, – мучительно продолжила Ирма. – И сейчас люблю. Никто мне не нужен. Все мужики омерзительны.

– И кто же это? Извини, что спрашиваю.

– Вместе в школе учились. Он в Афганистане погиб. Марта внутренне сжалась и напряглась, зажмурив глаза.

– Совпадение.

– Какое совпадение?

– Моя сестра тоже там погибла.

– Ты об этом никогда не говорила, – удивилась Ирма.

– Ты тоже откровениями не блистала. Имя у тебя ее. Ее уложил русский паренек, а я его так убить и не смогла.

– Ушел?

– Сначала ушел, а потом в плен попал. А я не смогла. Увидела в его глазах магическое дно. Очаровал он меня. Словно прикоснулась к чему-то большему, что словами и выразить не могу. Поэтому и на курок нажать не сумела. Ствол отвела, словно кто руки вывернул. До сих пор в это поверить не могу. Он мне во сне часто является. Глаза бездонные, вроде магнитов, так и тянут в омут. Всегда после этого видения в холодном поту просыпаюсь и проклинаю себя, что тогда его не прихлопнула. Слабость свою показала. Не подумай, что это любовь. Это что-то другое. Величественнее, что ли. А может, любовь? Я же никого и никогда не любила. Для меня все мужики на одно лицо. Похотливые самцы и баста. В них разрядить обойму – одно удовольствие. А этот парень был другим и поэтому я стыжусь. Сколько лет стыжусь, а объяснить самой себе не могу.

Ирма даже открыла рот, впервые услышав из уст подруги такие откровения. Железная Марта «потекла» и уже это было сенсацией.

– Я даже и не знаю, что тебе на это сказать.

– Ничего и не нужно. Просто выплеснулось из сердца и все. Лучше ты расскажи, как это у тебя получилось юношескую любовь пронести в сердце через все года. Разве такое бывает?

– Вот видишь, что бывает! Как ты выразилась, это магия. Я его присутствие постоянно ощущаю. Не поверишь, но ежедневно ожидаю с ним встречи.

Теперь удивилась Марта.

– Ты что это? Умирать нам рано.

– Мы уже давно мертвые. Разве ты не видишь, что мы смердим, словно разложившиеся трупы?

Марта поежилась.

– Я еще в Грозном заметила, что с тобой что-то не так. Ты на грани, а сейчас нам нужно держаться.

– Неужели?

– Да, моя дорогая. У меня появилось настойчивое желание.

– Какое?

– Валить отсюда и как можно скорее.

– Кто же нас отсюда выпустит?

– Это задача не из легких, и прежде всего нам нужно крепко все обдумать. Сейчас это точно никак. Слышала, что эти борцы задумали?

– Нет.

– Алавди Хамзатов со своими боевиками Аргун хочет захватить.

– Сейчас же перемирие?

– Ты что, полоумная? Всем на это наплевать. Видимость перемирия ублажает политиканов и успокаивает общественное мнение.

Ирма пожала плечами. Возвращаться ей было некуда и незачем. В этой жизни она умела только профессионально убивать. Смерть ее уже не страшила. Вот только эти физиономии, которые ее окружали, откровенно бесили. Ее просто сжигало жуткое желание взять в руки пулемет и поливать их свинцом, превращая лица в кровавое месиво. И чтобы пули были обязательно разрывными.

Марта толкнула ее в бок.

– Не унывай, что-нибудь придумаем. Мне эта война тоже не по душе. Нам нужно собираться на другую войну, в другой стране. Военных конфликтов не перечесть, а такие профессионалы, как мы с тобой, на вес золота.

– Федералы знают, что здесь идет переформирование и нанесут по нам авиаудар.

– Нет, не нанесут. Никто не разрешит. – Хотелось бы верить.

– А ты верь. Вера – великая сила. В любом случае, терять нам нечего.

Они засмеялись, настраивая себя на обычный лад.