Topsy-Turvy World.

Topsy-Turvy — означает «вверх-тормашками», «шиворот-навыворот», «с-ног-на-голову», «вверх-дном» и т.п. Возможно, материал изложенный здесь кому-то покажется сумбурным. Выбор такового названия для главы WW также не означает что в данной части будет рассмотрена полная картина абсурда нарисованная художниками с мировыми именами. Имена их часто анонимны и они так скромны, что стараются всегда оставаться в тени. Кроме того я не ставлю своей задачей борьбу с этим явлением как таковым. Если кому-то абсурд, как литературное, скажем, понятие, нравится — его личное дело. Я когда-то сам с удовольствием читал лимерики Эдварда Лира, Кэррола и другую поэзию нонсенса. Литература абсурда прежде всего литературна (сделана, выстроена, структурирована) и воспроизводит саму литературу «наоборот», как в кривом зеркале, и только затем апеллирует к реальности. Это дает тот синтез при котором произведение превращается в почти математический символ и допускает бесконечное множество подстановок. Например: There was an Old Man of Chili..., of Peru.., of Buda.., in a tree.., with a flute..., whose chin..., whose nose..., voice... etc., etc., etc. Наверное те, кто читал Лира с его «бессмысленным смыслом и осмысленными бессмыслицами» понял о чём я. Тех кто не понял — отсылаю к их чтению, или вспомнить наши отечественные лимерики, типа — «Мальчик на крыше нашел пулемет...».

N = N* fp ne fl fi fc fL

Пятьдесят лет назад, немногим позже экспедиции адмирала Берда в Антарктиду, и рождением термина «UFO» в СМИ, молодой астрофизик Фрэнк Дрейк запускает проект Ozma, чтобы обнаружить сигналы внеземных цивилизаций. Этому косвенно способствовали события произошедшие незадолго до того: появление целой эскадрильи тарелочек, замеченной тысячами людей во многих районах США, росуэльский инцидент просочившийся в печать, и т.д. и т.п. Общественность приняла инициативу с пониманием. Где же еще искать «aliens» если не в космосе? В далёком космосе. Пришельцы оттого и пришельцы, что пришельцы. Проживают на иных планетах – оттого и инопланетяне. Интерес общественности был подогрет еще и тем, что Дрейку, после всего пары недель наблюдения звездного неба удалось получить «внеземной» сигнал. И в 1960 году Дрейк организовывает первую конференцию SETI, Search for Extra-Terrestrial Intelligence (т.е. поиск внеземного разума).

Сигналы, полученные Дрейком оказались ошибочными, но интерес остался, был массово пропиарен, что выразилось в беспрецедентным на тот момент финансировании программы. Как бы то ни было, миру была явлена знаменитая теперь формула.

В уравнении семь переменных, допускающих бесконечное множество подстановок. И мы из них не знаем без малого шесть, да и седьмое весьма приблизительно:

N = N* fp ne fl fi fc fL, где:

N — кол-во звёзд в галактике — нам якобы известно. 100 млрд, или около того.

fp — процент звёзд, имеющих планеты. Поскольку здесь мы можем только экстраполировать нашу собственную солнечную систему, переменная остаётся переменной. Дрейк считал, что от 20 до 50 %.

ne — число планет у звезды, на на которых теоретически может быть жизнь. Дрейк предполагал, что от 1 до 5.

fl — количество планет, на которых имеется жизнь как таковая. 0-100%

fi — количество планет, где имеется разумная жизнь. 0-100%

fc — предполагаемое количество цивилизаций с желанием и возможностями контактировать с другими инопланетными цивилизациями. 10-20%

fL — долговечность таких цивилизаций,от рождения до смерти, т.е... самая одиозная переменная, поскольку сравнивать что-то с чем-то нечего. Никто не знает. Дрейк принимал 1*10^-8 и до 1*10^-6

Сутью здесь является «доказательство» того, что планет во Вселенной, дескать, так много, что даже если малая их часть пригодна для жизни, то тысячи или даже миллионы планет должны быть обитаемыми.

На страничке по ССЫЛКЕ есть что-то типа калькулятора, — можете сами, приобщившись к большой науке, попробовать рассчитать количество внеземных цивилизаций.

С другой стороны, если количество обитаемых миров так велико, то где же они? «Где они? Почему мы не наблюдаем никаких следов разумной внеземной жизни, таких, например, как зонды, космические корабли или радиопередачи?» Этот вопрос лег в основу того что было названо «парадокс Ферми».

Ну а как же «тарелочки», которые населеньице лицезреет во всех концах планеты? Их что, не существует?

— «Не существует» — утверждают сторонники SETI. К примеру, такой ученый, как Карл Саган утверждает что это плод воображения подогретых фантастами людей, и скорее желания, чем применения науки. И в самом деле... — насмотрятся дуроскопа. Вот и мерещется им всякое в светящейся от избыточного электрического освещения атмосфере. Хорошо хоть внедрили в жизнь программу «Тёмные небеса», что позволит астрономам лучше наблюдать за вселенной. Ничего, ничего... населеньице посидеть может часок-другой и без света. Ничего с ними не случится. И только изумляться приходится тому, с какой легкостью внедряется и поддерживается по всему миру то, что на первый взгляд кажется несусветной, в прямом смысле этого слово, глупостью. И та легкость, с которой инициатива «астрономов», превращается, оказывается, в инициативу Всемирного фонда дикой природы. Единственно понятно, что название сей акции «Час Земли», благозвучней чем «Тёмные небеса», от которого привыкшие к свету, а потому несознательные граждане могут и отвратится . Непонятно, правда, чем эта акция помогла диким зверюшкам в их норах и в целом экологии. Непонятно каким образом было сэкономлено уже выработанное электричество, ведь электростанции не останавливали? Нет? Непонятно каким образом, за этот час, уменьшились выбросы в атмосферу, коль скоро ни одно предприятие не прекращало работу.

Впрочем, лиха беда начало. И то, что не поддается здравому смыслу, может стать обрядом новой религией со своей системой табуирования. Судите сами. В основе науки, так уж сложилось, лежит создание проверяемых гипотез. Если вам нужно установить, на скольких планетах жизнь ищет контакта, то способа составить «обоснованное предположение» не существует. Существует лишь ваше личное мнение.

Формула Дрейка, которая может принимать любое значение — от «миллиардов до нуля», не может быть проверено, а это значит, что SETI, основанная на этом уравнении — не наука. SETI — и это очевидно — является религией. Вера — это твердое убеждение в чем-то, что не требует доказательства. Как убеждение что Коран даден Аллахом. Это предмет веры.

Можно, конечно же, сказать что непроверяемые теории имеют эвристическое значение. Можно относиться к этому, как большинство ученых, с терпением (чуть не написал с толерантностью, что впрочем не одно и то же). Можно с равнодушием. В конце-концов, чего считать деньги в чужих карманах — занимаются чудаки вроде персонажа Миронова («главного по космосу») из фильма «Блондинка за углом», чем-то своим — и пусть занимаются. Вера — личное дело каждого.

Только вот по жизни получается так, что верите вы или не верите — а гимн будете слушать стоя.

Запреты новой религии, табу — хотите вы этого или нет — обязательно вас затронут. При этом вас обязательно выстроят, и серой унылой колонной по четыре в ряд вместе с другими гражданами поведут в направлении к счастливой жизни. Особенно это проявлено в последние десятилетия.

Скажем «Ядерная Зима». Совсем недавно мы, с читателем моего журнала, здесь разбирали эту страшилку.

Термин «ядерная зима» конкретен и был востребован в горбачёвский период разоружения и развала СССР. И применим был исключительно в политике, а не в науке. Потому что с научной точки зрения является самой настоящей «страшилкой». Когда ее внедряли в головы населеньица даже о «десяти тысяч ядерных зарядов» речь не шла. Вряд ли столько будет задействовано. Нет смысла. Скорее всего успеют запустить только те, что стоят на боевом дежурстве. Но это уже вопрос о вводных-переменных. Т.е. сколько будет задействовано — неизвестно.

В то время, (а я его помню) в восьмидесятые, тов. Саган и его товарищи вывели формулу (к слову как две капли воды похожую на формулу Дрейка), по которой выходило, что даже ограниченного обмена ядерными ударами суммарной мощностью в 5 тысяч достаточно, чтобы температура на Земле упала на 35 градусов и оставалась на этой отметке больше трех месяцев. И это стали на все лады пиарить в СМИ. Разумеется, здравомыслящие и образованные люди чувствовали подвох. Компетентные люди знали, что до того только в атмосфере при испытаниях было взорвано около 200 бомб, и, с учетом подземных и подводных испытаний получается гораздо большей суммарной мощности в общей сложности. Мало того, и американцы, и мы, русские, подрывали мощнейшие бомбы по 500 килотонн, без какого-то заметного влияния на окружающую среду. Самые сильные извержения вулканов, понижали мировую температуру в пределах 0,5-2 градуса. Во время ледниковых периодов температура падала всего на 10 градусов. А здесь у оценка втрое большая. С чего бы это? И с чего эта зима станется? Если не известно сколько пепла и золы попадет в верхние слои атмосферы, и вообще какие именно частицы образуются, сколько будет пораженных объектов, как долго будут они гореть, и насколько долго всё это будет продолжаться. Никто не знает, как на частицы, попавшие в атмосферу, повлияют местные погодные условия. Никто не знает, сколько частицы продержатся в тропосфере. И т.д. и т.п. Ведь никто до заявления Сагана по этому поводу исследований не проводил. Переменные вводились с потолка. Читатель мой возразил, что исследования были, но не привел данных. Я поинтересовался.

В 1979 году вышел правительственный отчет «The Effects of Nuclear War», в котором утверждалось, что ядерная война теоретически способна привести к неблагоприятным последствиям для окружающей среды. Но поскольку многие составляющие подобных процессов были изучены плохо или вовсе не изучены, в отчете указывалось, что оценить вероятный размер ущерба невозможно. Больше, вроде, никаких исследований не проводилось.

Критика «проекта» была. Многие были поражены нахальством, но Сагану таки дали какую-то премию. Дискуссии не было. Ибо было заявлено, что типа «группа ученых пришла к консенсусу». Хорошее словечко консенсус. Его тогда, именно в это время, выучил Горбачев и любил повторять по поводу и без повода. Только для науки словечко не подходит. Если есть консенсус, нет науки. Есть наука, нет консенсуса. Как-то так.

Консенус дело хорошее. Вот решили «всемирно» — был Холокост. Тех, кто сомневается даже в количестве погибших евреев называют антисемитами, и — в тюрьму. А вот бедные армяне никак не могут доказать что турки их убивали по национальному признаку. В это мировое сообщество не верит. Ну а 20 миллионов убитых русских во время ВОВ вообще не в счет. Немцы не русских шли убивать, а коммуно-большевитских евреев. Русские просто под руку попали. Еще интересней табуирование последних месяцев. Спасатель Сергей Кожугетович предложил сажать тех, кто не верит в победу СССР в Великой Отечественной Войне. А его друзья-демократы, согласные с этим пунктом, предложили сажать заодно и тех, кто не считает Сталина злодеем. При этом о какой либо здравой логике в этой инициативе речи конечно не идет вообще и в частностях: представьте — СССР во главе со злодеем-Сталиным разгромил фашизм. А тех, кто с этим не согласен — в тюрьму. Не веришь — в тюрьму. Веришь — гуляй, пока... Интересной стала историческая наука.

Любопытно, когда станут сажать за то, что люди используют «неэкономичные» лампочки и не верят в «глобальное потепление»?

Сажать, сажать, сажать...

В общем, бедному крестьянину нужно помалкивать в тряпочку. Потому что сейчас уже сажают не за деяние, а за слово. При этом молчание может расцениваться как отягчающее обстоятельство.

Ну, это всё дела глобальной политики. Хотя в теперешнем мире наука, коммерция и политика так слились в экстазе друг с другом, что и не разберешь. Взять хотя бы историю с «фреоном». Когда фирма DuPont потеряла эксклюзивные права на производства фреона и перешла на охладитель Suva вдруг неожиданно выяснилось, что фреон опаснейший газ и безумно вреден для окружающей среды. Тут же были опубликованы исследования американских учёных, что именно этот газ виновен в возникновении обнаруженной в 1957 году озоновой дыры. «Экологи» пикетировали химкомбинаты, государства подписывали пакты. В 1985 году была подписана Венская конвенция об охране озонового слоя, спустя два года — Монреальский протокол об озоноразрушающих веществах. В 1990 году в отношении фреона было введено полное эмбарго. То что озоновая дыра не исчезла над Антарктидой, переодически возникает и опять затягивается, несмотря на запреты производства газа и то что фреон тяжелее воздуха и физически не может проникать в верхние слои атмосферы похоже сейчас мало кого интересует. Консенсус.

Аналогично было с коноплёй, которую наши предки выращивали минимум 2000 лет, засевая огромные площади. Что такое «посконь» уже никто не помнит. Коноплю, которую ели, из которой получали лекарства, промышленную коноплю из которой производили бумагу, одежду, обувь, веревки, канаты, нитки... — объявили «марихуаной». Фишка «экономически-выгодная» возможно здесь была в том, что из конопли делали бумагу, которая не нуждалась в отбеливании. Она была дешевле и качеством выше, чем бумага из древесины, которую вырабатывали при помощи химии. Веревки из «поскони» получались крепче и дешевле чем из нейлона. Экологи почему-то не протестовали, когда химики, которым хотелось хорошо кушать, развернули против конопли наступление в СМИ. Цели, средства, тактика и стратегия борьбы были хотя и рутинны, но рассчитаны точно. Зато все стали ходить в болоньях и нейлоновых трусах, а то куда ж нам с посконной рожей да в красные ряды. И производство бумажных отбеливателей выросло в несколько раз, как и добыча древесины. Согласно Всемирной Конвенции, которую подписал и СССР в 1961-ом, растение cannabis объявлено наряду с героином опаснейшим наркотиком, не имеет никакой практической ценности, и его предписано всячески уничтожать. А её выращивание было категорически запрещено и приравнено к уголовному преступлению. Никто теперь и не выращивает. Разве что... наркоманы.

А ведь раньше, до сексуальной революции 60-го года у нас коноплю не курили — никому не приходило в голову, а если её и возжигали — то для того чтобы её дымом отогнать злых духов. Но не рассматривать же эту, с «чертовщинкой», версию запрета серьезно...

В итоге запрета на курение конопли — ее стали повсеместно курить. Не нонсенс?

Такая же история произошла с асбестом — он так же неожиданно был объявлен опаснейшим для здоровья людей.

Однажды, в начале прошлого века, у рабочего одного из английских асбестовых карьеров была обнаружена похожая на пневмонию профессиональная болезнь, названная «асбестозом». Болезнь не волновала мировое сообщество, по странному стечению обстоятельств, до той поры, пока не кончились европейские залежи асбеста. Главным его поставщиком стал СССР. Вот тогда-то общественность и забила в колокола. Исследования показали, что асбест может вызвать не только асбестоз, но и раковые опухоли. Минерал немедленно включили в группу веществ с достоверно доказанными канцерогенными свойствами. В СМИ прошла массированная кампания об ужасном воздействии асбеста на организм человека. В итоге Европейская комиссия запретила всё, что сделано из материала, даже в ничтожных количествах содержащего асбест.

Покажется странным, но у такого запрета на страшно вредный для здоровья материал были и неожиданные противники. Всемирная организация здравоохранения. ВОЗ удивило то, что из более чем 300 веществ, включенных в «опасный» список, для запрета было выбрано далеко не самое опасное. Ведь даже для того, чтобы заболеть асбестозом, нужно не просто долгое время работать с асбестом, но не менее 15 лет дышать мелкой асбестовой пылью, а раковые опухоли проявляются уже как осложнение асбестоза. Да и сам асбестоз — заболевание чрезвычайно редкое: за последние 30 лет в России и Канаде — странах, в которых асбест применялся наиболее широко, — не было зафиксировано ни одного случая заболевания. Кроме прочего, длинноволокнистый хризотил-асбест, производимый в России, имеет существенно более низкие показатели токсичности (в десятки раз от европейского). Но и у нас уже не используют. Все знают — асбест страшно вреден.

Как пишут, — в глаза бросается одно интересное обстоятельство: «асбестовые гонения» начались после того, как в DuPont изобрели заменитель асбеста — номекс.

Прелюбопытнейшая фирма DuPont. Сейчас занимается уже и биотехнологиями: прикупила крупнейшую в мире растениеводческую и производителя соевого белка компанию.

Поговаривают, что скоро запретят тефлон. Оказывается входящая в его состав кислота «способствует возникновению рака печени, вызывает проблемы с иммунной системой и процессом развития новорожденных». Возможно в фирме DuPont ему нашли подходящую замену.

В общем, жизнь налаживается, а населеньице чувствует себя всё здоровей и счастливей. На этом фоне слухи о подготовке запрета на самостоятельное выращивание огородных культур частными лицами в США и использование в обязательном порядке фермерами химикатов и удобрений, имеющих исключительно государственный мандат, выглядят убедительно. Интересно, как подобную глобальную огородную политику будут внедрять у нас, в огородном царстве-государстве? В том что будут внедрять есть сомнения? Представляют ли масштабы российского огородничества? Пока же, всё то что решено в «консенсусе» — нашим правительством проводится в жизнь, несмотря на явную невыгоду этих «табу». Примеров здесь удивительно много. Одни химизированные окорочка Буша чего стоят.

Забота о здоровье населения — экология планеты в мировом масштабе, мировой кризис и мировой терроризм. Вот вызовы современности. Три кита глобализма. Нравится мне это не по-русски звучащее словечко — «вызовы», которым сейчас оперирует с подачи Путина наше чиновничество — оно показательно. Кому вызовы, от кого вызовы... А как еще перевести словечко «challenge», которым естественным образом пользуются те, кто в «консенсусе»?

А «пассивное курение»? Так ли это вредно, как пишут журналисты? Что в итоге привело законодательства многих стран к полному запрету курения в общественных местах? Как пишут, исследования не смогли подтвердить связь между пассивным курением и фатальным вредом для здоровья. Никакой зависимости не обнаружили и исследование ВОЗ, которые проводились в семи странах в 1998 году. Но вот, мне часто приходится видеть, как сотрудники учреждений выбегают курить на мороз, «на минутку», поскольку курить в здании запрещено. Потом кашляют и чихают. Это очевидно здоровей.

А те, пресловутые лампочки накаливания, вдруг оказавшиеся «неэкономичными», и которые повсеместно и часто в приказном порядке заменяются на дорогие и содержащие вредные вещества? Почему в этом случае молчат «зеленые»? Где забота об экологии? Почему в угоду сторонникам «глобального потепления» запрещают плазменные панели, при производстве которых используется вредный газ, а лампы его реально содержащие пропагандируются?

Ответа на эти вопросы нет. Возможно его знают те, кто финансирует все эти глобальные кампании, руководят ими и кому нужны определенные результаты. Наука сейчас — это бизнес, в котором ученые конкурируют за получение финансирования и грантов.

«Нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал ради 100% годовых» — старовата поговорка. За 100% по нынешним временам никто и мараться не станет. Впрочем, быть может дело не только в прибыли выражающейся в денежном эквиваленте?