Уже давно известно, что некоторые питательные вещества защищают наш организм от развития рака, другие, наоборот, увеличивают риск его развития. Каждый из нас потребляет разное количество еды, имеющее уникальную комбинацию состава конкретных питательных веществ, что затрудняет проведение и интерпретацию исследований, направленных на изучение связи продуктов питания и развития рака. К тому же существует более 200 видов рака, что вызывает дополнительные сложности в анализе результатов.

Тем не менее проводилось уже много исследований в этой области, и в данный момент известно, что от 20 до 60 % всех возникших раковых заболеваний связаны с образом питания (25). Данная цифра верна в популяциях развитых стран, тогда как в развивающихся странах возникновение раковых заболеваний только на 20 % связано со стилем питания населения (26). Такие различия объясняются тем, что западный образ жизни подразумевает увеличенное потребление мяса, молочных продуктов, сахара и сладких изделий, наряду со сниженным приемом мало обработанной пищи. Обычно это приводит к избыточному приему энергии и тенденции развития ожирения.

В развивающихся странах, наоборот, наблюдается недостаток жирной пищи, поэтому общее количество раковых заболеваний регистрируется намного реже по сравнению с западными странами.

Но в этих странах существует проблема дефицита важных микроэлементов, в норме поступающих с адекватным питанием. Некоторые типы рака возникают чаще именно в результате дефицита полезных веществ. Например, около 60 % всех раков рта, горла и пищевода в развивающихся странах возникают по причине недостаточного приема с пищей полезных микроэлементов (в результате общего дефицита продуктов питания) (27, 28).

Е ще одна достоверная причина возникновения рака ротовой полости, горла и пищевода – употребление слишком горячей пищи и напитков (29).

Суммарные результаты проводимых исследований показали главные тенденции здорового питания, помогающие избежать развития раковой опухоли.

• Общее количество килокалорий, «съеденных» за день, не должно превышать индивидуальную норму.

• Есть меньше мяса и животных жиров (сыр, масло, сало).

• Ежедневно съедать 5 порций сырых овощей и фруктов.

• Есть как можно больше волокнистой пищи (клетчатки).

• Есть больше жирных видов не копченой рыбы (форель, лосось, скумбрия).

• Как можно меньше соли и соленых продуктов.

• Как можно меньше сахара и сладкого.

• Пить меньше алкоголя.

• Как можно меньше жарить пищу, а если жарите – используйте растительные масла.

• Предпочтительнее есть цельнозерновой хлеб и «коричневый» рис (сохраняет питательную отрубную оболочку); белая мука по сравнению с «коричневой» содержит на 78 % меньше волокон, на 74 % меньше витаминов группы B и E и на 69 % меньше минералов.

 

Продукты, защищающие от развития ракового процесса

 

1. Фрукты и овощи

Многочисленные научные работы по капле собирали факты, указывающие на благоприятное влияние фруктов и овощей. Аналитики изучили около 200 исследований, связывающих употребление овощей и фруктов со сниженной вероятностью развития рака. Статистически значимые результаты показали, что 128 из 156 исследований обнаружили способность овощей и фруктов предотвращать развитие рака (55). Риск многих типов рака был в 2 раза больше у людей, употребляющих самое малое количество овощей и фруктов по сравнению с основной популяцией (56).

Группа других ученых проанализировала 228 исследований, 22 из которых проводились на животных. Они обнаружили защитные свойства сырых овощей и фруктов в отношении рака желудка, пищевода, легких, рака ротовой полости и горла, поджелудочной железы, матки и кишечника (57).

С уммарно, 85 % всех работ подтвердили, что употребление сырых овощей блокирует процесс ракообразования.

Такие овощи как репчатый лук, чеснок, лук-порей, зеленый лук имели особенно сильный защитный эффект и в частности тормозили развитие рака желудка, кишечника (58, 59) и простаты (60).

Частое употребление помидоров снижает риск рака кишечника на 50 % и рака прямой кишки на 60 % (100).

Считается, что защитный эффект фруктов и овощей обусловлен противораковым действием множества активных веществ, таких как: дитиолтионы, изотиоцианаты, индол-3-карбинол, изофлавоны, ингибиторы протеаз, сапонины, фитостеролы, инозитол гексафосфаты, витамин С, D-лимонин, лютеин, фолиевая кислота, каротиноиды, ликопин, селен, витамин Е, флавоноиды и пищевые волокна (57).

Всемирная организация по исследованию рака опубликовала статистически достоверные данные, подтверждающие способность сырых овощей и фруктов защищать человека от рака горла и ротовой полости, пищевода, желудка, кишечника, легких, груди и мочевого пузыря (21).

Данные всех этих многочисленных исследований разнятся, одной из причин является факт, что люди, подвергающиеся анализу, потребляли разное количество и состав овощей и фруктов, от 400 г до 971 г ежедневно. По ходу исследований обнаружилось, что, возможно, защитный эффект зависит от количества съедаемых овощей и фруктов, но до сих пор это не имеет твердых доказательств по результатам проведенных работ (61).

Недавние исследования показали благотворное влияние средиземноморской диеты на здоровье, со снижением риска развития рака кишечника у женщин на 3–4 % (10).

Средиземноморская диета подразумевает большое количество овощей и фруктов, высокое потребление рыбы, умеренное – молочных продуктов и ограниченное потребление мяса.

Итальянские ученые пришли к идентичному выводу, обнаружив снижение риска рака кишечника (всех отделов, кроме верхнего) у любителей средиземноморской диеты (11).

Ученые из Нидерландов пытались найти связь между потреблением пищи, богатой овощами и фруктами, и риском развития агрессивной или не агрессивной формы рака мочевого пузыря. В результате обнаружили, что увеличение потребления зеленых листьев на 25 г в день снижало риск развития неагрессивной формы рака мочевого пузыря (12).

Множество исследований проводилось с использованием овощей из семейства крестоцветных, содержащих сульфорафан, имеющего противораковые свойства. Ученые из Китая обнаружили их защитный эффект против развития рака груди (69). Другое исследование показало снижение на 33 % риска неходжкинской лимфомы при приеме 5 порций в неделю по сравнению с контрольной группой, употребляющей менее 2 порций овощей из семейства крестоцветных в неделю (70).

Риск рака простаты также снижался на 41 % при приеме данных овощей 3 или более раз в неделю (71, 72).

Всемирная организация здравоохранения, опубликовавшая свое резюме в 2014 году, отметила:

1. Защитный эффект каротиноидосодержащих овощей в отношении развития рака груди, но только в отношении гормон-негативного типа (морковь, помидоры, перец, шиповник, зеленые листья).

2. Противораковый эффект овощей из семейства капустных (кабачок, брокколи, цветная капуста, китайская капуста, брюссельская капуста кресс и др.), блокирующих образование рака простаты, мочевого пузыря и легких.

3. Защитный эффект луковичных (Allium) по меньшей мере в отношении развития рака желудка. К луковичным относятся зеленый лук, репчатый лук, чеснок, лук-порей и другие похожие.

4. Защитный эффект фолатосодержащих овощей и фруктов в отношении по меньшей мере рака кишечника (арахис, фасоль, шпинат, грецкий орех, фундук, брокколи, листья салата, лук-порей, шампиньон и др.).

 

2. Рыба

Рыба является богатым источником жирных кислот группы омега-3, которые могут защищать от рака печени, посредством их противоракового и противовоспалительного свойств (22). Более того, рыба содержит достаточно высокие концентрации витамина D и селена, также играющих защитную роль в развитии разных типов злокачественной опухоли (21).

В широкомасштабном европейском исследовании получили статистически значимые результаты, указывающие на снижение риска рака печени в случае регулярного употребления в пищу рыбы (23).

 

3. Льняные семена

Льняные семена являются богатым источником омега-3 жиров, волокон и лигнинов, – все перечисленные компоненты проявляют противораковый эффект. Лигнины в пищеварительном тракте метаболизируются, образуя энтеродиол и энтеролактон, проявляющие гормональную активность (эстрогеновую). По количеству образования фитоэстрогенов льняные семена превосходят соевый протеин (46). Некоторые исследования показывали позитивный эффект фитоэстрогенов в защите от рака простаты (47).

При исследовании антираковых свойств льняных семян в лабораторных условиях, обнаружилось, что они способны подавлять развитие и рост раковой опухоли у мышей, а также снижать способность раковой опухоли к образованию метастазов (48).

В другом исследовании лигнины из льняных семян давались мышам, которым за неделю до этого ввели канцероген (субстанция для стимуляции развития рака). У мышей, получивших лигнин, развитие рака регистрировалось на 46 % меньше по сравнению с остальными мышами (49).

В идентичных исследованиях на мышах с «привитой» меланомой лигнин эффективно снижал риск развития раковой опухоли (50). Исследования на мышах с привитыми клетками рака груди показали схожий позитивный эффект льняных семян: у мышей, употребляющих льняные семена, риск развития рака снижался на 45 % (51).

В лабораторных исследованиях на мышах также обнаружилось, что кормление мышей льняными семенами меняло структуру тканей (эффект на уровне генов). Такая «перестройка» тканей передавалась детенышам мышей через кормление грудью. В результате у мышей-детенышей уже был снижен риск развития рака, даже если их не кормили семенами льна (52).

У мужчин с раком простаты через 34 дня после ежедневного приема 30 граммов льняных семян, обнаруживалось существенное снижение холестерина в крови, уровня тестостерона и индекса свободных андрогенов (мужских гормонов) (53), что косвенно указывало на развитие противоракового эффекта.

В исследованиях с использованием льняногомасла подобного противоракового эффекта не наблюдалось (54). Именно лигнины в льняных семенах играют защитную роль. Содержание лигнинов в льняном масле ничтожно мало, чем, вероятно, и объясняется отсутствие противоракового эффекта при использовании льняного масла.

Лигнин также встречается в злаковых, отрубях, а также в баклажанах, зеленых бобах, клубнике, горохе, редисе.

Практический совет: цельные льняные семена плохо перевариваются желудочно-кишечным трактом. Для достижения желаемого противоракового эффекта необходимо их размолоть и употреблять в виде порошка.

 

4. Волокнистая пища

Имеются данные, что повышенное употребление волокнистой пищи снижает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний и диабета, связь последнего с повышенным риском раковых заболеваний уже давно доказана.

Еще в 70-х годах ученые предполагали, что низкая встречаемость рака кишечника в Африке связана с употреблением большого количества волокнистой пищи аборигенами (35). Она эффективно увеличивает объем стула и ускоряет транзит пищи через кишечник, снижая концентрацию и всасываемость канцерогенных веществ (36).

Пищевое волокно может быть очень разным по своему химическому составу и физическим свойствам, но основным отличием разных типов волокна является его способность растворяться в воде. Волокно отрубей нерастворимо в воде, в отличие от волокна овощей и фруктов. Способность тормозить развитие ракового процесса тоже может быть разным.

В Швеции изучали риск развития рака кишечника у людей, принимающих малое количество фруктов и овощей, но много зерновых волокон. У этих людей риск рака кишечника не снижался, тогда как у тех, кто потреблял много овощей и фруктов, он был на 32 % ниже (102).

Другое исследование обнаружило, что волокно, полученное с овощами, в большей степени защищало от развития рака кишечника, по сравнению с волокном, полученным из фруктов (103), хотя данные других исследований разнятся на этот счет (104).

В данное время все больше новых исследований выходят в свет, подтверждая позитивное воздействие волокнистой пищи на блокирование ракового процесса, за счет улучшения баланса жиров в организме, достижения здорового веса и нормального уровня глюкозы в крови (13, 14).

Самые недавние исследования доказали, что увеличение потребления волокнистой пищи и снижение потребления сахара защищают от образования гепатоцеллюлярной и внутрипроточной карцином печени (15), а также снижает риск развития рака груди (105, 106).

 

5. Соя и соевые продукты

Множественные исследования на животных показали противораковый эффект сои и соевых продуктов. Данные исследований на людях показали разные результаты, но совершенно четко подтвердили защитные свойства неферментированных соевых продуктов, таких как соевое молоко и тофу. В азиатских странах, где соевые продукты употребляются очень часто, обнаружили меньшую встречаемость рака груди, простаты и кишечника (158). Дальнейшие изыскания в этой области подтвердили, что высокое содержание соевых продуктов в рационе питания снижают риск злокачественного процесса (159–161, 168).

Соя – это древнее травянистое растение из семейства бобовых. Семена культурной сои, не совсем точно называемые «соевыми бобами» (от англ. soya bean, soybean), – широко распространенный продукт, известный еще в третьем тысячелетии до нашей эры. Соя и соевые продукты особенно широко используются в японской и китайской кухнях:

• соевое молоко – напиток на основе семян сои, белого цвета;

• соевая мука – мука из семян сои;

• натто – продукт из ферментированных, предварительно отваренных целых семян сои;

• тофу – продукт из соевого молока, производство которого схоже с производством сыра из коровьего молока;

• соевая паста:

а) кочхуджан – корейская соевая паста, заправленная большим количеством перца;

б) мисо – ферментированная паста на основе семян сои;

в) твенджан – корейская соевая паста с резким запахом;

• соевое масло – растительное масло из семян сои;

• соевое мясо – текстурированный продукт из обезжиренной соевой муки, напоминающий по виду и структуре мясо;

• юба – подсушенная пенка с поверхности соевого молока;

• соевый соус – жидкий соус на основе ферментированной сои;

• темпе – ферментированный продукт из семян сои с добавлением грибковой культуры.

Соевые бобы содержат большое количество изофлавона генистеина, имеющего слабую эстрогенную (гормональную) активность. В живом организме генистеин действует как антиэстроген (будучи похожим химически на эстроген, связывается с его рецепторами вместо натурального гормона, блокируя его активность). Он также является ингибитором (тормозом) белковой тирозинкиназы, и способен блокировать рост разных типов раковых клеток (157).

 

6. Некоторые витамины

Витамин D

Этот витамин синтезируется в организме посредством воздействия солнечного света на кожу. Даже случайное и недолгое попадание солнечных лучей на кожу лица и рук в летние месяцы способствует синтезу большого количества витамина D.

П одобный эффект наблюдаетя в первые 30 минут контакта с солнцем, а затем резко снижается. Таким образом, частое, но кратковременное пребывание на солнце особенно благотворно в плане синтеза витамина D.

Концентрация активной формы витамина, присутствующей в крови, контролируется почками. Как считают ученые, именно эта активная форма витамина – 1,25(OH)2D – обладает противораковым эффектом.

В ряде лабораторных исследований витамин D оказывал тормозящее воздейсвие на рост раковых клеток кишечника (82), простаты (83) и поджелудочной железы (84).

В исследованиях влияния солнечного света выявили его защитный эффект в отношении развития рака простаты (85), яичников (86) и рака груди (87).

Также обнаружился защитный эффект солнечного света в отношении рака мочевого пузыря, матки, рака почек, миеломы и неходжкинской лимфомы в Европе (88); и рака пищевода, мочевого пузыря, легких, почек, поджелудочной железы, желудка и прямой кишки в Америке (89).

Тем не менее в глобальном отчете по раковым заболеваниям 2014 года отмечено, что абсолютно достоверно доказан защитный эффект витамина D только на риск развития рака кишечника (90). Необходимы дальнейшие исследования в этой области.

Витамин К

Масштабные недавние исследования неожиданно обнаружили общий противораковый эффект и способность снижать смертность, но только у витамина К2 (142).

Существуют 2 формы витамина К: филоквинон (или фитонадион) – это витамин К1; менаквинон – витамин К2. К1 в большом количестве находится в зеленых листьях (капуста, брокколи, шпинат) и составляет около 90 % всего витамина К, получаемого в процессе питания у типичного европейца.

К2 составляет около 10 % от общего приема витамина с пищей и дополнительно может быть синтезирован бактериями кишечника. Однако, по свидетельствам некоторых ученых, витамин К2, полученный при синтезе в кишечнике, главным образом остается в пределах бактериальной мембраны и не может быть использован организмом, так как не происходит процесс всасывания (141).

Таким образом, прием витамина К2 именно с пищей имеет важное значение.

 

Продукты, богатые витамином К2

 

• Натто (традиционная японская еда, произведенная из сброженных соевых бобов);

• твердые сыры;

• мягкие сыры;

• яичный желток;

• куриная печенка;

• куриная грудка.

 

1. Грибы

В природе существует более 2000 видов грибов, однако только около 25 видов регулярно используется в пищу в разных странах мира, и только несколько используются в медицине (179).

Лабораторные исследования обнаружили противораковую активность некоторых грибов (169–170). Ученые полагают, что основными противораковыми компонентами грибов выступают полисахариды и глюкан, роль которых в торможении развития рака была доказана в ряде экспериментов (172, 174–177).

Начальные результаты экспериментов на животных показали противораковую активность грибов на клетки меланомы (рак кожи) (180) и шейки матки (188).

Н едавнее исследование показало, что у женщин, регулярно употребляющих в рационе питания грибы, снижен риск развития рака груди, причем независимо от возраста (178).

Более того, применение медицинских грибов в комбинации со стандартной терапией в лечении рака груди показало улучшение прогноза заболевания (171). Благотворное влияние экстракта медицинских грибов на организм больных раком груди также был обнаружен в одном из исследований (173).

Сниженный риск рака желудка (168) и рака яичников (189) также имели ассоциацию с употреблением в рационе грибов.

 

2. Куркумин

Kуркумин – производная субстанция растения Curcuma longa – в ряде экспериментов обнаружил противовоспалительные и противораковые свойства, а также воздействовал на организм как иммуномодулятор (стимуляция защитных свойств организма) и антиоксидант (190–194). Куркумин широко используется в индийской пище в качестве красителя и добавки, а также в медицинских целях (211–212).

В лабораторных экспериментах куркумин оказался способным тормозить развитие и рост раковых клеток шейки матки (195), кишечника (199), груди (196), простаты (210), а также стимулировать гибель раковых клеток кожи (меланомы) (197), поджелудочной железы (198) и желудка (200). Множество других исследований также обнаружили способность куркумина проявлять противораковую активность (201–209).

Однако следует отметить, что в лабораторных условиях, для достижения такого выраженного противоракового эффекта, использовали специальную форму куркумина, со значительно улучшенной способностью всасываться организмом (213).

 

3. Имбирь

Корень имбиря с давних времен использовался в качестве жаропонижающего, болеутоляющего и улучшающего пищеварение средства (214, 223). Китайская и корейская традиционная медицина считает имбирь медицинским средством с его способностью проявлять противораковые свойства (214, 221). Имбирь также способствует снижению сахара в крови, блокирует процесс воспаления, стимулирует иммунную систему и улучшает течение артрита (214, 222).

6-гингерол – один из активных компонентов имбиря – также показывал способность не только тормозить раковый рост (216), но и воздействовать на метастазы (вторичное распространение раковых клеток дистанционно от первоисточника) (217, 226).

Другой активный компонент имбиря – шогаол – также отличился антираковой активностью в лабораторных условиях, тормозя рост раковых клеток легких (218) и печени (225).

Экстракт из корневища имбиря тормозил рост раковых клеток груди (224) и простаты (227) в лабораторных условиях.

Растение из семейства имбирных – дикий имбирь (Alpinia pahangensis) также обнаружил свою способность тормозить развитие злокачественного процесса в лабораторных экспериментах (219).

Исследования на людях очень лимитированы, но недавняя работа показала способность экстракта имбиря увеличивать продолжительность жизни у больных с холангиокарциномой (рак желчных путей) (220).

Недавние лабораторные исследования обнаружили антираковый эффект у листьевимбиря в тканях кишечника (215). Дальнейшие исследования планируются в этой области, учитывая, что раньше находили противораковые свойства только у корневища.

 

4. Мед

Мед обладает множеством биологических активностей, являясь сахаропонижающим, антигипертензивным (снижает давление) и противовоспалительным средством, а также – антиоксидантом (228–234).

П омимо «сахаров» – моно-, ди– и полисахаридов, мед содержит флавоноиды, фенольные соединения, витамины, аминокислоты и ферменты (235–236).

В последнее десятилетие огромное количество исследований посвящалось изучению свойств меда, в том числе и его противоракового эффекта. Флаваноиды и фенольные соединения меда – это главные компоненты, определяющие его благотворное влияние на здоровье: хризин, каемпферол, кверцетин, пинобанксин, пиноцембрин, лютеолин, апигенин, генистеин, нарингенин, гесперидин, кумаровая кислота, галловая кислота, эллаговая кислота, феруловая кислота, кофеиновая кислота и ванильная кислота (237–239). Именно эти компоненты меда показали свою способность выступать в качестве антиоксидантов, а также тормозить рост раковых клеток и развитие метастазов (239–242, 247).

 

Полезные факты о меде

1. Мед является хорошим заместителем сахара: при его умеренном приеме уровень сахара в крови повышается не так сильно и затем быстро падает.

Например, при приеме 75 г сахара, через 2 часа в крови обнаруживают концентрацию глюкозы в 170 мг/дл. При приеме идентичного количества меда, через 2 часа в крови обнаруживают только 85 мг/дл глюкозы.

2. При приеме низкой дозы меда, не более 30 г, у диабетиков даже обнаруживался эффект снижения уровня сахара в крови (273).

3. В экспериментах на мышах с привитым диабетом 2-ого типа, препарат Метформин, используемый для лечения диабета у людей, обнаруживал гораздо более сильный сахаропонижающий эффект, если параллельно мышам давали натуральный мед (274).

4. У людей с диабетом 1-го типа (на инсулине) обнаруживался сахаропонижающий эффект меда при регулярном употреблении (275).

5. Существует миф, приписывающий меду «токсичный» эффект в случае употребления в горячей воде. Нет никаких фактов, указывающих на вредные свойства меда при смешивании с горячей водой. Однако высокая температура способна разрушать некоторые ферменты. Таким образом, чем дольше и выше температура воздействия на мед, тем менее полезным он может становиться для организма.

6. Мед стимулирует и поддерживает рост полезных бактерий кишечника – бифидобактерий, так как содержит различные олигосахариды и является пребиотиком (276).

7. Мед проявляет противовоспалительный эффект, блокируя ферменты воспаления циклооксигеназы 1 и 2 (277).

Рак груди

Мед дерева туаланг показывал способность тормозить рост раковых клеток груди (243). Более того, его эффект в одном из исследований был схожим с противораковым препаратом Тамоксифеном, широко используемым в терапии рака груди у женщин в период пременопаузы (244–245). Противораковую активность в отношении рака груди показал также индийский мед (246).

Рак печени

Мед рода gelam в лабораторных условиях обнаруживал селективную токсичность относительно раковых клеток печени (248–249). Такую же активность проявлял тайландский мед (250).

Способность меда тормозить развитие рака печени была подтверждена в экспериментах на животных (251).

Рак кишечника

Мед рода gelam и nenas monofloral доказали свою антираковую активность в ряде экспериментов (252). Ученые предполагают, что чем выше содержание в меде фенольных соединений, тем сильнее выражается противораковый эффект (253).

В экспериментах на животных точно так же обнаружился защитный эффект в развитии злокачественного процесса (247, 254–256).

Рак простаты

Производство греческого меда в основном представлено сосновым медом (55–60 %), тимьяновым медом (до 15 %) и еловым медом (5–10 %). Только тимьяновый мед обнаружил свою противораковую активность в лаборатории (257).

Иранский мед показал такую же активность (242).

Другие типы рака

Ряд других лабораторных экспериментов показал ту или иную антираковую активность меда в отношении рака матки (257), рака почек (258), меланомы (259), немелкоклеточного рака легких (260), рака полости рта и кости (261).

Три разных вида испанского цветочного меда (вересковый, розмариновый и полицветочный) также показали способность тормозить рост раковых клеток крови (лейкемии) (262).

Мед также оказался способным тормозить развитие рака желудка в лабораторных условиях (263).

 

Продукты, стимулирующие развитие ракового процесса

 

1. Красное мясо и процессированное (обработанное) мясо

Красное мясо богато содержанием протеинов, железа, цинка, витаминов группы В, а также витамина А. Позитивным фактором также является высокая биодоступность железа и фолатов по сравнению с таковыми, содержащимися в растительных продуктах, например зеленых листьях. То есть, в желудочно-кишечном тракте человека всасываемость железа и фолатов, поступающих с мясом, гораздо лучше по сравнению с теми, что поступают посредством растительной пищи.

Однако красное мясо содержит высокую концентрацию насыщенных жирных кислот и холестерина, что значительно увеличивает риск блокирования сосудов «жировыми» бляшками, приводя к инфаркту сердца и мозга (инсульту) (2).

При приготовлении мяса с использованием высокой температуры могут образовываться канцерогенные вещества – гетероциклические амины и полициклические ароматические углеводороды, стимулирующие процесс развития злокачественного образования (32, 33).

А нализ статистически значимых исследований показал, что увеличение потребления красного мяса на 100 г/день увеличивает риск рака кишечника на 17 % (101).

Адекватное количество железа в организме (поступающее, главным образом, с мясом) необходимо для предотвращения развития анемии. Тем не менее высокое его потребление приводит к формированию соединений нитрозы в желудочно-кишечном тракте (3,4). Это может приводить к повышенному риску развития некоторых типов рака за счет образования свободных радикалов, имеющих мутагенную активность (способны вызывать генные мутации, стимулируя развитие рака) (34). В частности известно, что соединения нитрозы стимулируют развитие рака кишечника (5).

Одно из самых недавних исследований (EPIC Oxford) подтвердило уже известный ранее факт: общая смертностьниже у вегетарианцев и людей, нечасто употребляющих в пищу мясо, по сравнению с общей популяцией (в частности, британской) (6).

Эти результаты подтвердили уже имеющиеся данные у немецких ученых, доказавших, что смертность у вегетарианцев значительно ниже по сравнению с большинством людей в обществе, регулярно употребляющих в пищу мясо (7).

Считалось, что на результаты этих исследований могли повлиять другие факторы, такие как курение и ожирение. Однако широкомасштабное исследование в США показало, что смертность гораздо выше у людей, предпочитающих мясо, независимо от других факторов риска (8, 9).

Употребление в пищу процессированного мяса (колбасы, сосиски, ветчина, бекон) значительно повышают риск общей смертности, – показали множественные исследования (9). Это объясняется двумя факторами. Первый – это значительно более высокое содержание жира в процессированном мясе, нежели свежем. Второй важный фактор – это использование сложных процессов для приготовления, например, салями. Соление, копчение, специальные методы засушивания мяса приводят к образованию канцерогенов (вещества, стимулирующие развитие рака) или их предшественников. Например, могут образовываться полициклические ароматические углеводороды, гетероциклические ароматические амины, нитрозамины, стимулирующие ракообразование; или нитриты, косвенно влияющие на развитие рака.

Анализ одного исследования показал, что риск рака был не такой высокий, если ограничивать употребление процессированного мяса до 20 г в день (1). Однако в другом масштабном исследовании этот показатель был еще ниже (9).

Главным выводом самого недавнего исследования на эту тему стал факт, что смертность от сердечно-сосудистых заболеваний и рака гораздо выше у мужчин и женщин, регулярно употребляющих в пищу процессированное мясо. Более чем 3 % смертей можно предотвратить, если снизить употребление этого продукта до 20 г в день (1).

Анализ собранных результатов выявил, что употребление красного и процессированного мяса увеличивает риск не только рака кишечника, как описывалось ранее, но и риск рака пищевода (16), рака поджелудочной железы (17–19) и печени (21).

 

2. Сахар

Сахар имеет высокую калорийность и низкую питательность. Некоторые исследования показали связь между повышенным употреблением сахара и раком груди и кишечника. Однако некоторые другие исследования не находили подобной связи. Как известно, дизайн и статистическая значимость отдельных научных изысканий оставляет желать лучшего, поэтому существуют подобные разногласия.

В целом, как мы уже рассмотрели ранее, продукты с высоким гликемическим индексом, то есть, содержащие много сахара, ведут к образованию избыточного веса, диабета 2-го типа, что напрямую связано с повышенным риском развития рака.

 

3. Соль

Употребление соли и соленых продуктов увеличивает риск развития рака желудка (30, 147). В Японии ученые обнаружили прямую зависимость между смертностью от рака желудка и средней суточной концентрацией соли в моче (145, 146).

Повышенная концентрация соли в желудке разрушает защитный барьер слизистой оболочки и ведет к воспалению, сопровождающемуся образованием эрозий. Также хронически увеличивается количество гастрина (гормон желудка), ведущее к потере нормальной клеточной анатомии желудка, и, как следствие этого, к образованию злокачественных клеток.

Более того, повышенная концентрация соли ассоциируется с высоким риском инфекции H. pylori – бактерией, живущей в желудке и являющейся одной из главных причин развития в нем рака (143, 144).

В Корее обнаружили, что у людей, имеющих H. pylori и употребляющих много соли, в 10 раз увеличен риск раннего развития рака желудка по сравнению с теми, кто не инфицирован и употребляет в пищу мало соли (148).

 

4. Железо

Чрезмерное употребление железа может увеличивать риск развития рака в разных органах (152–154, 271–272). В процессе естественного старения организма происходит медленное накопление железа в организме, так как нет естественных механизмов для его выведения (155). Исследования показали снижение заболеваемости раком у пациентов, проходящих частые флеботомии («кровопускание»)(156), так как во время этой процедуры происходит выведение железа из организма.

В виду этих находок появилась необходимость контролировать запасы железа в организме, во избежание проявления его канцерогенного эффекта. Совершенно ясно, что без четких показаний врача принимать препараты железа нельзя.

Продукты с высоким содержанием железа: красное мясо, бобы, птичье мясо, рыба, зеленые листья, кресс, нут, патока и насыщенные искусственным путем каши.

 

Компоненты питания, имеющие двоякое влияние на процесс ракообразования

 

Соблюдение баланса в употреблении этих компонентов питания является важным условием для защиты организма от злокачественных образований.

 

1. Жиры

Омега-3 жиры (алфа-линоленовая кислота, ЭПК – эйкозапентаеновая кислота, ДГК – докозагексаеновая кислота) в ряде исследований проявили противораковые свойства.

Но особенно важным оказался баланс в организме омега-3 (Ом3) и омега-6 жиров (Ом6). В частности, высокое соотношение Ом3:Ом6 снижало риск развития рака груди (41–45).

Давайте разберемся в разных типах жиров.

К вредным жирам относятся:

1. Насыщенные жиры.

2. Трансжиры (переработанные ненасыщенные жиры, насыщенные искусственным путем).

3. Холестерин.

Продукты богатые насыщенными жирами

• Животные жиры, такие как сливочное масло, сыр, белый жир на мясе (включая куриную кожицу);

• маргарин;

• тропические растительные жиры – пальмовое и кокосовое масло;

• жирные мясные продукты (говядина, баранина, свинина);

• продукты быстрого питания;

• кондитерские изделия;

• молочные продукты (молоко, сыр, сливки).

Трансжиры получают искусственно, путем переработки ненасыщенных жиров в насыщенные, с помощью нагрева и добавления атомов водорода (гидрогенизация). Жидкие растительные масла превращают в твердые (такие как маргарин) с помощью процесса гидрогенизации. В пищевой промышленности трансжиры используют для продления срока годности продуктов.

Трансжиры содержатся в таких продуктах как чипсы, печенье, пирожки, крекеры, кондитерские и хлебобулочные изделия.

Холестерин – это жир, который в основном образуется в печени, и имеет важное значение для нормального функционирования организма. В небольших количествах холестерин необходим, так как из него в организме синтезируются гормоны – тестостерон и эстрогены, а также желчные кислоты и частично – витамин D.

Считается, что у здорового человека достаточное количество необходимого холестерина может синтезироваться организмом без приема пищи.

Поэтому дополнительный прием холестерина с пищей может очень быстро становиться избыточным для нормального функционирования организма.

Х олестерин бывает двух видов: тот, который циркулирует в кровотоке, и тот, который находится в составе пищи. Холестерин, потребляемый с пищей, не является тем его видом, который содержится в крови.

Практическая информация: при тестировании «жиров» в образце крови, разделяют отдельные фракции липопротеинов.

 

2. Холестерин

Поступает с жирной пищей, подвергается множеству трансформаций в организме, прежде чем абсорбируется в кишечнике, образуя так называемые хиломикроны – транспортные единицы. Они, по сути, являются конгломератами жирных частиц с небольшим количеством белков для их успешного транзита по организму. Эти единицы и доставляют «жир» в клетки.

 

3. Липопротеины очень низкой плотности (VLDL)

После первоначальной доставки липидов к клеткам частицы с остатками «жира» возвращаются из кровотока в печень, где участвуют в образовании VLDL. Вновь сформированные частицы – VLDL снова курсируют через кровоток к клеткам в надежде избавиться от излишков «жира».

 

4. Липопротеины низкой плотности (LDL)

По мере активности транспортных единиц VLDL, в них все меньше остается различных компонентов, и все больше – холестерина. Это самая вредная фракция липопротеинов: ненужный холестерин снова разносится по клеткам. Когда в клетках уже и так слишком много холестерина, они блокируют его поступление из LDL, в результате чего он «откладывается» на внутренней стенке кровеносных сосудов, принимая участие в образовании всем известных атеросклеротических бляшек.

 

4. Липопротеины высокой плотности (HDL)

 

Эти транспортные единицы «забирают» компоненты жиров из клеток, и через кровоток транспортируют их обратно в печень. Там происходит их «переработка» и последующее выведение из организма.

Здесь представлена упрощенная схема «циркуляции» жиров для лучшего восприятия и понимания общих механизмов. Суммируя вышеперечисленное, вы можете заметить, что VLDL и LDL являются «плохими» фракциями и повышение их уровня в крови означает наличие сдвигов в нормальном метаболизме.

HDL является «хорошей» фракцией, и повышение уровня в крови не должно вызывать озабоченности.

Полезные жиры (те, которые нужно употреблять в пищу)

Основными представителями полезных жиров, являются ненасыщенные жиры, которые разделяются на два основных вида:

1) мононенасыщенные (омега-9);

2) полиненасыщенные (омега-3 и омега-6).

Полиненасыщенные и мононенасыщенные жиры при комнатной температуре обычно находятся в жидком состоянии.

Те растительные жиры, которые при комнатной температуре представлены в твердом виде, являются химически модифицированными, так как в их состав были добавлены трансжиры с целью затвердения. Вред от них больше, чем от насыщенных жиров, поэтому старайтесь их избегать.

Омега-3 – полиненасыщенные жиры, которые не воспроизводятся в нашем организме самостоятельно, но выполняют жизненно важную роль. Эти жиры могут оказывать противовоспалительный эффект и являются отличными антиоксидантами – способствуют выведению из организма свободных радикалов.

Омега-3 в продуктах питания

1. Рыба

Ее можно поставить на первое место. Однако, не просто рыба, а жирная рыба (лосось, сардины, форель, скумбрия). Именно в рыбьем жире содержится большое количество омега-3. Предпочтительнее свежая или консервированная рыба, так как при солении и копчении часть полезных кислот теряется. Если рыба законсервирована в растительном масле, полезные жирные кислоты останутся в полной сохранности (при консервировании в собственном соку часть жиров омега-3 теряется).

2. Семена льна

Это отличный источник волокна и омега-3 жира. Противораковые свойства этого продукта обсуждались ранее (см. «Продукты, снижающие риск рака»).

3. Грецкие орехи

В масле грецких орехов содержится большое количество омега-3. Съедая в день около 7 орехов, вы обеспечиваете себя ежедневной нормой.

4. Кунжутное масло

Отдайте предпочтение этому маслу при заправке салатов: в нем содержится не только омега-3, но и фитовая кислота (сильный антиоксидант).

5. Рапсовое масло.

Также прекрасный вариант для заправки салатов.

Омега-3 также содержится в дыне, фасоли, шпинате, цветной капусте, китайской капусте и брокколи.

 

Омега-6

Только жиры омега-6 способны превращаться в гамма-линоленовую кислоту. Гамма-линоленовая кислота является незаменимым компонентом организма, без которого не может вырабатываться простагландин Е, защищающий от преждевременного старения, заболеваний сердца, различных форм аллергии и раковых процессов.

Содержание в продуктах питания:

• подсолнечное масло, кукурузное масло, соевое масло, масло грецкого ореха;

• семена подсолнечника, кунжута, мака, тыквы, а также грецкие орехи;

• пророщенная пшеница.

Баланс между омега-3 и омега-6

Баланс этих групп жира имеет наиважнейшее значение в поддержании здоровья нашего организма. При нехватке или дефиците жирных кислот омега-3 жирные кислоты омега-6 ведут себя негативным образом: начинают провоцировать развитие атеросклероза, инсультов и инфарктов; способствуют возникновению воспалительных процессов во внутренних органах и суставах; стимулируют аллергические реакции; ускоряют старение (278). То есть действуют прямо противоположно всем своим положительным свойствам. Поэтому важен баланс этих жиров с поступающей в наш организм пищей.

Необходимо увеличивать потребление продуктов с омега-3, и уменьшать в рационе количество продуктов с омега-6. Ешьте больше овощныe салаты, жирную рыбу, орехи, семена льна, а при приготовлении еды используйте как можно меньше масла – старайтесь запекать и тушить блюда или готовить их на пару.

 

Жиры омега-9

Главным компонентом считается олеиновая кислота – это мононенасыщенная жирная кислота, которой много в оливковом масле.

Полезные свойства омега-9 схожи с омега-3 и омега-6.

Продукты с омега-9 многие диетологи не считают настолько полезными и необходимыми, как продукты, богатые омега-3 и омега-6. Однако у них есть одна важная особенность: омега-9 снижают уровень холестерина в организме в целом, а количество полезного жира увеличивают (липопротеины высокой плотности). Также они обладают высокой химической устойчивостью – не окисляются при хранении и нагревании, тогда как омега-3 и омега-6 легко окисляются и приобретают обратный своим положительным свойствам эффект.

Еще одно важное отличие омега-9 заключается в том, что наш организм способен сам их производить, но для этого нужны оптимальные условия и нормальный обмен веществ.

Нижеприведенная таблица поможет вам увидеть общую картину пользы и вреда тех или иных жиров.

 

5. Селен

Считается, что селен обладает противораковым эффектом. Его свойства обусловливают исполнение множества функций в организме.

• Является составной активной частью многих ферментов, в том числе и тех, которые принимают участие в окислительно-восстановительных реакциях; эти реакции имеют значение в торможении процесса образования рака.

• Является компонентом антиоксиданта глутатион пероксидазы (блокируют процесс ракообразования).

• Улучшает защитные реакции иммунной системы.

• Способствует формированию иммунных клеток – натуральных киллеров (защищающих организм).

• Стимулирует работу печеночных ферментов группы P450, способствуя обезвреживанию некоторых канцерогенных молекул.

• Тормозит работу простагландинов, вызывающих в организме процесс воспаления.

• Способен снижать частоту деления раковых клеток (то есть тормозит рост рака).

Исследования на животных изначально выявили положительное влияние селенa на торможение развития рака. Для достижения эффекта ежедневная доза селена должна была быть значительно выше той, которую мы получаем с питанием. В этом случае тормозился процесс образования следующих типов рака: груди, кожи, кишечника, печени, мочевого пузыря, поджелудочной железы, желудка и рака полости рта (184–186). Однако при приеме излишнего количества селена обнаруживалось его токсичное воздействие на организм (187).

Ученые обнаружили, что дефицит селена в организме может провоцировать развитие некоторых типов рака (181–183).

При дальнейшем изучении этого вопроса, с вовлечением людей, оказалось, что прием селена снижает риск развития рака желудка (31). Другое исследование показало, что прием селена, вероятно, защищает от развития рака простаты (40).

Широкомасштабное исследование, проведенное в Америке, обнаружило позитивный эффект селена в отношении снижения риска разных типов рака, но не рака кожи, при его приеме в дозе 200µг/в день (73, 74).

Некоторые работы показали, что повышенный уровень селена в крови связан с улучшением способности организма защищаться от развития рака кишечника (75) и рака легких (76, 77).

Многочисленные исследования, пытающиеся найти защитное влияние селена на развитие рака груди, его не обнаружили (78–81).

В целом, по результатам всех доступных исследований, с учетом их статистической значимости, прием селена не выявил дополнительного защитного эффекта, – говорится в рапорте о раке 2014 года, опубликованным Всемирной Организацией Здравоохранения.

 

6. Молочные продукты

Исследования относительно употребления молочных продуктов и риска развития рака проводились в большом количестве в разных странах. Результаты очень разные и порой противоречат друг другу.

Молоко является источником протеина (белка), кальция, витаминов группы В, а также содержит витамин А и С, магний и цинк (107, 108). Белки, содержащиеся в молоке, – казеин, и особенно сывороточные протеины, обнаружили противораковую активность в отношении рака груди, кишечника и простаты (119). Казеин, составляющий 80 % от молочного белка, демонстрировал свою антираковую активность и в других экспериментах (120).

Увеличение употребления молока и молочных продуктов связано с существенным снижением риска рака кишечника (116, 118).

Другие исследования обнаружили снижение риска разных типов рака пищеварительного тракта и у мужчин и у женщин при употреблении молочных продуктов (117).

С читалось, что имеется связь между риском развития рака груди и яичников и более высоким, чем требуется, употреблением молочных продуктов. Многочисленные статистически значимые исследования не нашли подобной связи.

Однако содержание в молоке таких компонентов как бутират, насыщенные жирные кислоты, инсулиноподобный фактор роста, эстрогены, следы меламина и контаминация пестицидами, могут являться причиной найденной связи между употреблением молочных продуктов и повышенным риском развития рака в некоторых исследованиях (109–114).

Анализ проведенных исследований относительно употребления молочных продуктов и рака простаты выявил увеличение риска злокачественного процесса на 10 % (121). В другом статистически значимом исследовании по этой теме выявили, что у мужчин с наиболее высоким потреблением молочных продуктов риск рака простаты увеличен на 39 % по сравнению с теми, кто их употреблял меньше всего (122).

Известно, что уровень мужских (тестостерона) и женских (эстрогенов) гормонов меняется при приеме жира (123, 124). Соответственно, прием молока с содержащимися там жирами может изменять гормональный статус. К тому же молоко само по себе обычно содержит значительное количество эстрогенов, так как производственное молоко в развитых странах обычно получают от беременных коров. Например, эстроген 17β-эстрадиол является канцерогенным в отношении развития рака простаты. Поэтому эстрогены, содержащиеся в молоке, и еще в комбинации с жирами, могут быть важными факторами риска в развитии рака предстательной железы (125).

Содержание инсулиноподобного фактора роста (IGF) в коровьем молоке также может иметь значение в развитии злокачественного роста за счет участия в росте клеток, их дифференциации, а также способности к апоптозу (вид смерти клетки)(126, 127, 128). IGF может быть стимулирующим фактором в развитии ракового процесса (129,130).

В процессе производства молока и молочных продуктов, а также во время их хранения могут образовываться субстанции, имеющие значение в процессе возникновения раковых клеток. Например, молочные продукты с высоким содержанием жиров способны к самоокислению и фотоокислению, что может приводить к формированию свободных радикалов, являющихся канцерогенными (131).

Р азличные добавки – усилители вкуса, красители, подсластители, антибактериальные средства могут быть токсичными в случае их употребления в повышенном количестве (превышение ежедневной нормы) (132).

Стандарты токсичности могут со временем меняться. Tаким образом, разрешенные в данный момент дозировки того или иного агента могут быть вредными для здоровья. Например, краситель Синий Блестящий FCF, по номенклатуре также являющийся Е133, способен стимулировать развитие рака и астмы. Как краситель это вещество часто используется в мороженом, сладостях и напитках. Также входит в состав кремов, шампуней и другой косметической продукции. Допустимая безопасная доза для Е133 ранее считалась та, что не превышает 12.5 мг/кг массы тела в день (по данным всемирной экспертной комиссии 1970 года). Однако в 1984 году стандарты изменились, и разрешенной дозой стала та, что не превышает 10 мг/кг массы тела в день.

По некоторым данным, при частом приеме молочных продуктов с добавками риск рака кишечника (133) и рака поджелудочной железы (134) увеличиваются. Однако самое недавнее исследование (2014) не обнаружило связи между употреблением молочных продуктов и повышенным риском развития рака поджелудочной железы (272).

 

7. Кальций

Повышенное употребление кальция снижает риск развития рака кишечника, но увеличивает риск развития рака простаты (20). Считается, что ежедневное употребление 800 мг кальция защищает от развития рака кишечника и при этом не несет существенного риска развития рака простаты (21).

Также выяснилось, что прием кальция снижает риск возникновения кишечных аденом, которые сами по себе повышают риск развития рака кишечника (115).

 

8. Витамины

Витамин C. Витамин Е. Витамин А.

Многие исследования изучали возможную пользу приема этих витаминов из-за их принадлежности к антиоксидантам. Антиоксиданты замедляют окислительные процессы, которые сопровождаются выделением свободных радикалов, стимулирующих развитие рака (140). Таким образом, антиоксиданты сами по себе являются противораковыми агентами. Однако не было ясно, сохраняется ли данный эффект при приеме витаминов в виде фармацевтических препаратов.

Наиболее известные антиоксиданты:

• аскорбиновая кислота (витамин С);

• токоферол (витамин Е);

• β-каротин (провитамин А);

• ликопин (в томатах);

• флавин и флавоноиды (часто встречаются в овощах);

• танины (в какао, кофе, чае);

• антоцианы (в красных ягодах).

Многочисленные исследования не смогли доказать четко прослеживаемую связь между приемом витаминов-антиоксидантов и снижением риска рака (265–266). В другом масштабном исследовании за женщинами, употреблявшими мультивитаминные комплексы, наблюдали в течение 8 лет и не выявили защитного эффекта на риск развития рака (267).

По результатам 38 других работ не было выявлено позитивного эффекта приема витамина C или Е или их комплекса (21).

Прием витамина А также не оказывал противоракового эффекта в ряде проведенных исследований, и в частности, не снижал риск рака поджелудочной железы, кишечника, простаты, груди и кожи (151).

Более того, высокая концентрация β-каротина (предшественник витамина А) может увеличивать риск рака легких у курильщиков (21).

В целом прием комплекса витаминов для снижения риска раковых заболеваний оказался неэффективным, как показали результаты множества серьезных исследований.

Только в популяциях с уже имеющимся дефицитом витаминов и микроэлементов прием комплекса витаминов оказывал эффект снижения риска развития рака (91, 92).

 

9. Фолаты и фолиевая кислота

Фолаты являются важным компонентом для синтеза ДНК и репарации ее повреждений (репарация – «лечение»). Считается, что недостаток фолатов в организме изменяет экспрессию определенных генов и предрасполагает к «ошибкам» ДНК, что стимулирует процесс ракообразования (38, 39).

Некоторые исследования обнаружили связь между питанием с низким количеством фолиевой кислоты и метионина и повышенным риском развития рака кишечника (37).

Множество других исследований выявили способность фолатосодержащих продуктов блокировать процесс развития рака кишечника и других типов рака (61).

Фолаты, употребляемые исключительно с пищей, показывали связь со снижением риска рака поджелудочной железы в исследовании с участием 82 000 мужчин и женщин на протяжении 7 лет (268).

Другой анализ множества доступных данных также показал, что при высоком потреблении фолатов с пищей снижается риск развития рака пищевода и поджелудочной железы (269).

Однако искусственная (синтетическая форма) не дает такого эффекта. Наоборот, по результатам некоторых исследований, синтетическая форма в виде фолиевой кислоты может даже стимулировать развитие ракового процесса (62). Недавние исследования на мышах подтвердили данный факт, обнаружив стимуляцию роста рака груди при приеме фолиевой кислоты (63).

Н екоторые исследования на животных показали двоякий механизм действия фолатов на организм: они предотвращали развитие рака в здоровом организме, но стимулировали рост уже имеющегося рака у больных животных (64–68).

То есть на данный момент очевиден факт, что потребление продуктов, богатых фолатами, защищает от развития ракового процесса в здоровом организме.

Продукты, богатые фолатами

Зеленые листья:

• шпинат;

• салат Романо.

Другие овощи:

• брокколи;

• спаржа;

• авокадо.

Фрукты:

• апельсины;

• дыни;

• клубника.

Бобовые, орехи, семена:

• черная фасоль;

• ореховые смеси;

• семечки подсолнуха.

 

Ферменты пищеварительного тракта

Ферменты, вырабатываемые органами пищеварительной системы и осуществляющие расщепление пищи в процессе пищеварения, также могут играть роль в развитии злокачественного роста. Названия ферментов широко варьируют в зависимости от выполняемой функции, – расщепление белков (пeпсин, трипсин и др.), углеводов (различные карбогидразы), расщепление крахмала и гликогена (амилаза) и другие.

Пищеварительные ферменты улучшают переваривание и усваиваемость белков и углеводов в тонком кишечнике не только в случае проблем с кишечным трактом, но и у здоровых людей (93).

Ферменты, расщепляющие белки, – протеазы – могут проявлять прямую противораковую активность при определенных условиях. Ученые также обнаружили способность ферментов блокировать процесс образования метастазов (94).

Другой эксперимент на мышах показал улучшенную выживаемость и даже излечение от рака у мышей, получающих комплекс ферментов: папаин, трипсин и химотрипсин по сравнению с контрольной группой, не получающей такой добавки (95). В этом же эксперименте снова подтвердили эффект блокирования процесса метастазирования.

Прием ферментов также помогает пациентам легче переносить побочные эффекты антираковой терапии. В частности, женщины с раком шейки матки, проходящие курс радиотерапии, страдали от побочных эффектов меньше при приеме пищеварительных ферментов (96). Тот же эффект облегчения побочных эффектов наблюдался у больных раком ротовой полости и горла, проходящих курс радиотерапии (97), и у больных раком кишечника, проходящих курс химиотерапии (98), если они принимали ферменты.

В Германии широкомасштабное исследование, вовлекающее женщин с диагнозом рака в процессе лечения, показало эффективность ферментов в снижении проявления симптомов болезни и побочных эффектов от терапии (99).

 

Другие факторы питания, стимулирующие развитие рака

 

1. Микотоксины

Всем известная плесень, так часто встречаемая на поверхности продуктов, – это, по сути, различные грибы, образующие свои «колонии».

Человечество научилось использовать некоторые штаммы грибов для производства сахаристых веществ и лимонной кислоты; для продукции таких сортов сыра как камамбер, рокфор и др; для созревания некоторых типов вин; для продукции антибиотиков.

Однако многие плесневые грибы вырабатывают вторичные метаболиты – антибиотики и микотоксины, способные оказывать угнетающее или токсичное действие на другие живые организмы.

Наиболее известны следующие вещества.

1. Микотоксины.

• Афлатоксин.

• Т-2.

Микотоксины являются для организма токсичными и канцерогенными (138).

2. Антибиотики.

• Пенициллин.

• Цефалоспорины.

• Циклоспорины.

Каждый отдельный вид грибов выделяет два уникальных для него метаболита, помимо тех, которые вырабатывают все грибы. На данный момент в мире насчитывается 300 000 различных видов грибов (www.indexfungorum.org/). Таким образом, в мире грибами синтезируется 600 000 уникальных метаболитов, многие из которых потенциально могут быть канцерогенными. На сегодняшний день 8 из известных нам метаболитов являются канцерогенными для организма.

Таблица 1

Грибы, продуцирующие микотоксины, широко распространены в окружающем мире, поэтому «встретиться» с этими субстанциями достаточно легко (137).

В ероятность заражения пищи высока в развивающихся странах при употреблении зерновых и арахиса (138).

Наиболее сильным токсичным, канцерогенным и тератогенным (воздействие на эмбрион) эффектом обладают афлатоксины (138, 139). Различают разные виды афлатоксина: B1, B2, G1, G2 и M1. Наиболее канцерогенными являются афлатоксины В1, G1 и M1, последний из них встречается в основном в молоке и молочных продуктах. В частности, афлатоксин может попадать в молочные продукты, если животных, дающих молоко, кормили пищей, зараженной плесневым грибком (135).

Кукурузные зерна – еще один вероятный источник микотоксинов, в частности охратоксина, а также, в меньшей степени – кофейные зерна, виноград, зерновые и некоторые виды мяса (138).

Острое отравление афлатоксином проявляется в виде рвоты, поноса, повышенной температуры и болей в животе. Хронические проявления поражения организма афлатоксинами выражаются в виде поражения печени (желтушность, увеличение селезенки, цирроз) и ракового процесса (136).

Главная профилактика – ни в коем случае не употреблять продукты, имеющих налет плесени!

 

2. Образование канцерогенов в процессе приготовления пищи

Во время приготовления пищи с использованием высоких температур образуются канцерогены – вещества, стимулирующие образование ракового процесса. Как правило, их образование происходит при приготовлении мяса и рыбы в процессе жарки на сковороде или гриле (162), так как именно в этих случаях температура нагревания может достигать высоких показателей. На сегодняшний день известны два основных канцерогена, образующихся в этих условиях.

1. Гетероциклические амины (ГА).

2. Полициклические ароматические углеводороды (ПАУ).

ГА образуются во время взаимодействия аминовых кислот (белковая часть мяса), сахара и креатина с высокой температурой. ПАУ образуются, когда жир или сок мяса во время гриля на открытом огне падают в пламя, вызывая образование дыма. Этот дым содержит высокое количество ПАУ, которые «прилипают» к поверхности обжариваемого продукта.

ПАУ могут также образовываться во время других процессов приготовления пищи, таких как копчение (162).

Еще ПАУ могут быть обнаружены в сигаретном дыме и выхлопных газах.

Количество образовавшихся ГА и ПАУ зависит:

• от типа мяса (менее жирное мясо образует меньшее количество канцерогенов);

• времени приготовления (чем дольше, тем хуже);

• конкретной температуры (более 300 ºF или 150 ºС); например, при увеличении температуры с 200 ºС до 250 ºС количество канцерогенных веществ увеличивается в 3 раза!

• метода приготовления (мясо на открытом огне или углях вызывает самое высокое образование ПАУ)(163).

Образовавшиеся ГА и ПАУ проявляют свой канцерогенный эффект после «обработки» в организме специфическими ферментами. Активность этих ферментов может широко варьировать у разных людей, приводя к разной степени риска возникновения рака (164–166).

Дальнейшие исследования на эту тему проводятся в большом количестве.

Полезные советы любителям барбекю для снижения образования канцерогенов (167)

1. Используйте маленькие кусочки: они готовятся быстрее и при меньшей температуре.

2. Выбирайте нежирное мясо: меньшее количество жира снизит образование пламени и, соответственно, дыма.

3. Попробуйте сделать заготовку в микроволновой печи: даже 2-минутная экспозиция может снизить образование канцерогенных гетероциклических аминов на 90 % в последующем приготовлении мяса на гриле.

4. Часто переворачивайте кусочки: таким образом ни одна сторона не имеет хорошего шанса «впитать» слишком много тепла, это тоже снизит количество образующихся канцерогенов.

5. Mожно значительно снизить образование ГА и ПАУ, избегая жарить мясо над открытым огнем и класть его на горячую поверхность металла.

6. Срезайте обгоревшие части продукта, это тоже поможет снизить количество «съеденных» канцерогенов.

 

Главные выводы второй главы

1. Основой объем пищи должен состоять из семян, ягод, зеленых листьев, фруктов, овощей, жирных сортов рыбы и грибов, что будет тормозить образование раковых клеток.

2. Употребление большого количества волокнистой пищи и неферментированных соевых продуктов тормозит процесс ракообразования. Мед, имбирь и куркумин показали выраженную противораковую активность в лабораторных условиях.

3. Обработанное мясо (бекон, сосиски, колбасы, копчености) является сильным стимулятором образования злокачественного роста. Неумеренное употребление красного мяса (баранина, говядина, свинина) вызывает такой же эффект.

4. Употребление соли и сахара должно быть сведено к минимуму, так как оба продукта напрямую и косвенно способствуют развитию рака.

5. Употребление отдельных витаминов или их комплекса не тормозят развитие рака, а в некоторых случаях, наоборот, увеличивают риск его образования. Другие синтетические добавки и активные субстанции также не доказали своей пользы и могут быть вредными при определенных условиях или концентрациях. Баланс витаминов и микроэлементов должен обеспечиваться правильным приемом пищи и является залогом здорового функционирования организма.

6. Приготовление пищи при высоких температурах (обжаривание на сковороде и грилирование) приводит к образованию канцерогенов (ГА). Барбекю с использованием пламени или углей тоже приводит к образованию канцерогенных субстанций (ГА и ПАУ).

7. Прием очень горячей еды или напитков увеличивает риск образования рака верхних отделов пищеварительного тракта.

8. Избегайте употреблять пищу даже с легким налетом плесени, – микотоксины, содержащиеся в ней, являются канцерогенами.

Список литературы (глава 2)

1. Rohrmannet al. BMC Medicine: 2013, 11: 63

2. Mozaffarian D, Micha R, Wallace S. Effects on coronary heart disease of increasing polyunsaturated fat in place of saturated fat: a systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials. PLoS Med 2010, 7: e1000252

3. Bingham SA, Hughes R, Cross AJ. Effect of white versus red meat on endogenous N-nitrosation in the human colon and further evidence of a dose response. J Nutr 2002, 132:3522S-3525S.

4. Joosen AMCP, Kuhnle GGC, Aspinall SM, Barrow TM, Lecommandeur E, Azqueta A, Collins AR, Bingham SA. Effect of processed and red meat on endogenous nitrosation and DNA damage.Carcinogenesis 2009, 30: 1402–1407.

5. Hebels DG, Sveje KM, de Kok MC, van Herwijnen MH, Kuhnle GG, Engels LG, Vleugels-Simon CB, Mares WG, Pierik M, Masclee AA, Kleinjans JC, deKok TM. N-nitroso compound exposure-associated transcriptomic profiles are indicative of an increased risk for colorectal cancer. Cancer Lett 2011, 309: 1–10.

6. Key TJ, Appleby PN, Spencer EA, Travis RC, Roddam AW, Allen NE. Mortality in British vegetarians: results from the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition (EPIC-Oxford). Am J Clin Nutr 2009, 89: 1613S-1619S.

7. Chang-Claude J, Hermann S, Eilber U, Steindorf K. Lifestyle determinants and mortality in German vegetarians and health-conscious persons: results of a 21-year follow-up. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2005, 14: 963–968.

8. Pan A, Sun Q, Bernstein AM, Schulze MB, Manson JE, Stampfer MJ, Willett WC, Hu FB. Red meat consumption and mortality: results from 2 prospective cohort studies. Arch Intern Med 2012, 172: 555–563.

9. Sinha R, Cross AJ, Graubard BI, Leitzmann MF, Schatzkin A. Meat intake and mortality: a prospective study of over half a million people. Arch Intern Med 2009, 169: 562–571.

10. Bamia C1, Lagiou P, Buckland G, Grioni S, Agnoli C, Taylor AJ, Dahm CC, Overvad K, Olsen A, Tjønneland A, Cottet V, Boutron-Ruault MC, Morois S, Grote V, Teucher B, Boeing H, Buijsse B, Trichopoulos D, Adarakis G, Tumino R, Naccarati A, Panico S, Palli D, Bueno-de-Mesquita HB, van Duijnhoven FJ, Peeters PH, Engeset D, Skeie G, Lund E, Sánchez MJ, Barricarte A, Huerta JM, Quirós JR, Dorronsoro M, Ljuslinder I, Palmqvist R, Drake I, Key TJ, Khaw KT, Wareham N, Romieu I, Fedirko V, Jenab M, Romaguera D, Norat T, Trichopoulou A. Mediterranean diet and colorectal cancer risk: results from a European cohort. Eur J Epidemiol 2013 Apr; 28(4): 317–28. doi: 10.1007/s10654-013-9795-x. Epub 2013 Apr 12.

11. Agnoli C, Grioni S, Sieri S, Palli D, Masala G, Sacerdote C, Vineis P, Tumino R, Giurdanella MC, Pala V, Berrino F, Mattiello A, Panico S, Krogh V. Italian Mediterranean Index and risk of colorectal cancer in the Italian section of the EPIC cohort. Int J Cancer 2013 Mar 15; 132(6): 1404–11. doi: 10.1002/ijc.27740. Epub 2012 Aug 7.

12. Ros MM, Bueno-de-Mesquita HB, Kampman E, Büchner FL, Aben KK, Egevad L, Overvad K, Tjønneland A, Roswall N, Clavel-Chapelon F, Boutron-Ruault MC, Morois S, Kaaks R, Teucher B, Weikert S, von Ruesten A, Trichopoulou A, Naska A, Benetou V, Saieva C, Pala V, Ricceri F, Tumino R, Mattiello A, Peeters PH, van Gils CH, Gram IT, Engeset D, Chirlaque MD, Ardanazx E, Rodríguez L, Amanio P, Gonzalez CA, Sánchez MJ, Ulmert D, Ernström R, Ljungberg B, Allen NE, Key TJ, Khaw KT, Wareham N, Slimani N, Romieu I, Kiemeney LA, Riboli E. Fruit and vegetable consumption and risk of aggressive and non-aggressive urothelial cell carcinomas in the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition. Eur J Cancer. 2012 Nov; 48(17): 3267–77. doi: 10.1016/j.ejca.2012.05.026. Epub 2012 Aug 3.

13. Babio N, Balanza R, Basulto J et al. Dietary fibre: influence on body weight, glycemic control and plasma cholesterol profile.Nutr Hosp 2010; 25: 327–340.

14. Wanders AJ, van den Borne JJ, de Graaf C et al. Effects of dietary fibre on subjective appetite, energy intake and body weight: a systematic review of randomized controlled trials. Obesity Rev 2011; 12: 724–739.

15. V. Fedirko, A. Lukanova, C. Bamia, A. Trichopolou, E. Trepo, U. Nöthlings, S. Schlesinger, K. Aleksandrova, P. Boffetta, A. Tjønneland, N. F. Johnsen, K. Overvad, G. Fagherazzi, A. Racine, M. C. Boutron-Ruault, V. Grote, R. Kaaks, H. Boeing, A. Naska, G. Adarakis, E. Valanou, D. Palli, S. Sieri, R. Tumino, P. Vineis, S. Panico, H. B(as). Bueno-de-Mesquita, P. D. Siersema, P. H. Peeters, E. Weiderpass, G. Skeie, D. Engeset, J. R. Quirós, R. Zamora-Ros, M. J. Sánchez, P. Amiano, J. M. Huerta, A. Barricarte, D. Johansen, B. Lindkvist, M. Sund, M. Werner, F. Crowe, K. T. Khaw, P. Ferrari, I. Romieu, S. C. Chuang, E. Riboli, M. Jenab Glycemic index, glycemic load, dietary carbohydrate, and dietary fiber intake and risk of liver and biliary tract cancers in Western Europeans. Annals of Oncology 24: 543–553, 2013.

16. Choi Y, Song S, Song Y, Lee JE. Consumption of red and processed meat and esophageal cancer risk: meta-analysis. World J Gastroenterol. 2013 Feb 21; 19(7): 1020–9. doi: 10.3748/wjg.v19.i7.1020.

17. Nöthlings U, Wilkens LR, Murphy SP, Hankin JH, Henderson BE, Kolonel LN. Meat and fat intake as risk factors for pancreatic cancer: the multiethnic cohort study. J Natl Cancer Inst. 2005 Oct 5; 97(19): 1458–65.

18. Risch HA. Etiology of pancreatic cancer, with a hypothesis concerning the role of N-nitroso compounds and excess gastric acidity. J Natl Cancer Inst 2003; 95: 948–60.

19. Ghadirian P, Lynch HT, Krewski D. Epidemiology of pancreatic cancer: an overview. Cancer Detect Prev 2003; 27: 87–93.

20. Allen NE, Key TJ, Appleby PN, Travis RC, Roddam AW, Tjønneland A, Johnsen NF, Overvad K, Linseisen J, Rohrmann S, Boeing H, Pischon T, Bueno-de-Mesquita HB, Kiemeney L, Tagliabue G, Palli D, Vineis P, Tumino R, Trichopoulou A, Kassapa C, Trichopoulos D, Ardanaz E, Larrañaga N, Tormo MJ, González CA, Quirós JR, Sánchez MJ, Bingham S, Khaw KT, Manjer J, Berglund G, Stattin P, Hallmans G, Slimani N, Ferrari P, Rinaldi S, Riboli E. Animal foods, protein, calcium and prostate cancer risk: the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition. Br J Cancer. 2008 May 6; 98(9): 1574–81. doi:10.1038/sj.bjc.6604331. Epub 2008 Apr 1.

21. WCRF/AICR. World Cancer Research Fund/American Institute for Cancer Research. Food, Nutrition, Physical Activity, and the Prevention of Cancer: a Global Perspective. Washington, DC: AICR, 2007.

22. Larsson SC, Kumlin M, Ingelman-Sundberg M et al. Dietary long-chain n-3 fatty acids for the prevention of cancer: a review of potential mechanisms. Am J Clin Nutr 2004; 79(6): 935–945.

23. Fedirko V, Trichopolou A, Bamia C, Duarte-Salles T, Trepo E, Aleksandrova K, Nöthlings U, Lukanova A, Lagiou P, Boffetta P, Trichopoulos D, Katzke VA, Overvad K, Tjønneland A, Hansen L, Boutron-Ruault MC, Fagherazzi G, Bastide N, Panico S, Grioni S, Vineis P, Palli D, Tumino R, Bueno-de-Mesquita HB, Peeters PH, Skeie G, Engeset D, Parr CL, Jakszyn P, Sánchez MJ, Barricarte A, Amiano P, Chirlaque M, Quirós JR, Sund M, Werner M, Sonestedt E, Ericson U, Key TJ, Khaw KT, Ferrari P, Romieu I, Riboli E, Jenab M. Consumption of fish and meats and risk of hepatocellular carcinoma: the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition (EPIC). Ann Oncol. 2013 Aug; 24(8): 2166–73. doi: 10.1093/annonc/mdt168. Epub 2013 May 12.

24. González CA, Jakszyn P, Pera G, Agudo A, Bingham S, Palli D, Ferrari P, Boeing H, del Giudice G, Plebani M, Carneiro F, Nesi G, Berrino F, Sacerdote C, Tumino R, Panico S, Berglund G, Simán H, Nyrén O, Hallmans G, Martinez C, Dorronsoro M, Barricarte A, Navarro C, Quirós JR, Allen N, Key TJ, Day NE, Linseisen J, Nagel G, Bergmann MM, Overvad K, Jensen MK, Tjonneland A, Olsen A, Bueno-de-Mesquita HB, Ocke M, Peeters PH, Numans ME, Clavel-Chapelon F, Boutron-Ruault MC, Trichopoulou A, Psaltopoulou T, Roukos D, Lund E, Hemon B, Kaaks R, Norat T, Riboli E. Meat intake and risk of stomach and esophageal adenocarcinoma within the European Prospective Investigation Into Cancer and Nutrition (EPIC). J Natl Cancer Inst. 2006 Mar 1; 98(5): 345–54.

25. Doll R, Peto R. The causes of cancer: quantitative estimates of avoidable risks of cancer in the United States today. Journal of the National Cancer Institute 1981; 66: 1191–308.

26. Miller AB. Diet in cancer prevention. Htpp:./www.who.int/ncd/cancer/publications/abstracts/abs9810_05 (2001).

27. World Cancer Research Fund. Food, Nutrition and the Prevention of Cancer: a Global Perspective.Washington DC: American Institute for Cancer Research, 1997.

28. World Health Organisation: International Agency for Research on Cancer. Cancer: Causes, Occurrence and Control. Lyon: IARC, 1990.

29. Sharp L, Chilvers CE, Cheng KK, et al. Risk factors for squamous cell carcinoma of the oesophagus in women: a case control study. British Journal of Cancer 2001; 85: 1667–70.

30. Helicobacter and Cancer Collaborative Group. Gastric cancer and Helicobacter pylori: a combined analisys pf 12 case control studies nested within prospective cohorts. Gut 2001; 49: 347–53.

31. Blot WJ, Li JY, Taylor PR, et al. Nutrition intervention trilas in Linxian, China: supplementation with specific vitamins/mineral combinations, cancer incidence, and disease specific motrality in the general population. Journal of the National Cancer Institute 1993; 85: 1483–92.

32. Gooderham NJ, Murray S, Lynch AM, et al. Assessing human risk to heterocyclic amines. Mutation Research 1997; 376: 53–60.

33. Kazerouni N, Sinha R, HSU CH, Greenberg A, Rothman N. Analysis of 200 food items for benzo(a)pyrene and estimation of its intake in an epidemiologic study. Food Chemistry and Toxicology 2001; 39: 423–36.

34. Lung EK, Wharf SG, Fairweather-Tait SJ, Johnson IT. Oral ferrous sulfate supplements increase the free radical-generating capacity of feces from healthy volunteers. American Journal of Clinical Nutrition 1999; 69: 250–5.

35. Burkitt DP. Related disease – related cause? Lancet 1969; 2: 1229–31.

36. La Vecchia C. Diet and human cancer: a review. European Journal of Cancer Prevention 2001; 10: 177–81.

37. Giovannucci E, Rimm EB, Ascherio A, Stampfer MJ, Colditz GA, Willett WC. Alcohol, low-methionine, low-folate diets, and risk of colon cancer in men. Journal of the National Cancer Institute 1995; 87: 265–73.

38. Choi SW, Mason JB. Folate and carcinogenesis: an integrated scheme. Journal of Nutrition 2000; 130:129-32.

39. Potter JD. Colorectel cancer: molecules and population. Journal of the National Cancer Institute 1999; 91: 916–32.

40. Clark LC, Dalkin B, Krongrad A, et al. Decreased incidence of prostate cancer with selenium supplementation: results of a double– blind cancer prevention trial. British Journal of Urology 1998; 81: 730–4.

41. Goodstine SL, Zheng T, Holford TR, Ward BA, Carter D, Owens PH, Mayne ST. Dietary N3/N6 fatty acid ratio: possible relationship to premenopausal but not postmenopausal breast cancer risk in US women. J Nutr 2003; 133: 1409–1414.

42. Simonsen N, van`t Veer P, Strain JJ, Martin-Moreno JM, Huttunen JK, Navajas JF, Martin BC, Thamm M, Kardinaal AF, Kok FJ, Kohlmeier L. Adipose tissue omega-3 and omega-6 fatty acid content and breast cancer in the EURAMIC study. European Community Multicenter Study on Antioxidants, Myocardial Infarction, and Breast Cancer. Am J Epidemiol 1998; 147: 342–352.

43. Maillard V, Bougnoux P, Ferrari P, Jourdan ML, Pinault M, Lavillonniere F, Body G, Le Floch O, Chajes V. N3 and N6 fatty acids in breast adipose tissue and relative risk of breast cancer in a case-control study in Tours, France. Int J Cancer 2002; 98: 78–83.

44. Bagga D, Anders KH, Wang HJ, Glaspy JA. Long-chain n-3-to-n-6 polyunsaturated fatty acid ratios in breast adipose tissue from women with and without breast cancer. Nutr Cancer 2002; 42: 180–185.

45. Gago-Dominguez M, Yuan JM, Sun CL, Lee HP, Yu MC. Opposing effects of dieatary n-3 and n-6 fatty acids on mammary carcinogenesis: The Sngapore Chinese Health Study. Br J Cancer 2003; 89: 1686–1692.

46. Brooks JD, Ward WE, Lewis JE, Hilditch J, Nickell L, Wong E, Thompson LU. Supplementation with flaxseed alters estrogen metabolism in postmenopausal women to a greater extent than does supplementation with the equal amount of soy. Am J Clin Nutr 2004; 79: 318–325.

47. Fabien S. Dalais, Andreanyta Meliala, Naiyana Wattanapenpaiboon, Mark Frydenberg, David A.I. Suter, William K. Thomson. Effects of a diet rich in phytoestrogens on prostate-specific antigen and sex hormones in men diagnosed with prostate cancer. Urology Volume 64, Issue 3, Pages 510–515, September 2004.

48. Thompson LU, Rickard SE, Orcheson LJ, Seidl MM. Flaxseed and its lignin and oil components reduce mammary tumor growth at a late stage of carcinogenesis. Carcinogenesis 1996; 17: 1373–1376.

49. Thompson LU, Seidl MM, Rickard SE, Orcheson LJ, Fong HH. Antitumorigenic effect of a mammalian lignin precursor from flaxseed. Nutr Cancer 1996; 26: 159–165.

50. Yan L, Yee JA, Li D, McGuire MH, Thompson LU. Dietary flaxseed supplementation and experimental metastasis of melanoma cells in mice. Cancer Lett 1998, 124: 181–186.

51. Chen J, Stavro PM, Thompson LU. Dietary flaxseed inhibits human breast cancer growth and metastasis and downregulates expression of insulin-like growth factor and epidermal growth factor receptor. Nutr Cancer 2002; 43: 187–192.

52. Chen J, Tan KP, Ward WE, Thompson LU. Exposure to flaxseed or its purified lignin during suckling inhibits chemically induced rat mammary tumotigenensis. Exp Biol Med 2003; 228: 951–958.

53. Demark – Wahnefried W, Price DT, Polascik TJ, Robertson CN, Anderson EE, Paulson DF, Walther PJ, Gannon M, Vollmer RT. Pilot study of dietary fat restriction and flaxseed supplementation in men with prostate cancer before surgery: exploring the effects of hormonal levels, prostate-specific antigen, and histopathologic features. Urology 2001; 58: 47–52.

54. Brouwer IA, Katan MB, Zock PL. Dietary alfa-linolenic acid is associated with reduced risk of fatal coronary heart disease, but increased prostate cancer risk: a meta-analysis. J Nutr 2004; 134: 919–922.

55. Block G, Patterson B, Subar A. Fruit, vegetables, and cancer prevention: a review of the epidemiological evidence. Nutr Cancer 1992, 18: 1–29.

56. WCRF/AICR. Food, nutrition and the prevention of cancer: a global perspective: World Cancer Research Fund/American Institute for Cancer Research 1997.

57. Steinmetz KA, Potter JD. Vegetables, fruit, and cancer prevention: a review. Am J Diet Assoc 1996; 96: 1027–1039.

58. Fleuschauer AT, Poole C, Arab L. Garlic consumption and cancer prevention: meta-analysis of colorectal and stomach cancer. Am J Clin Nutr 2000; 72: 1047–1052.

59. Fleischauer AT, Arab L. Garlic and cancer: a critical review of the epidemiologic literature. J Nutr 2001; 131: 1032S–1040S.

60. Hsing AW, Chokkalingham AP, Gao YT, Madigan MP, Deng J, Gridley G, Fraumeni JF. Allium vegetables and risk of prostate cancer: a population-based study. J Natl Cancer Inst 2002; 94: 1648–1651.

61. Kim DH, Smith-Warner SA, Spiegelman D et al. Pooled analysis of 13 prospective cohort studies on folate intake and colon cancer. Cancer Causes Control 2010; 21:1919–1930.

62. Strickland KC, Krupenko NI, Krupenko SA. Molecular mechanisms underlying the potentially adverse effects of folate. Clin Chem Lab Med. 2012 Dec; 12: 1–10.

63. Shaidah Deghan Manshadi, Lisa Ishiguro, Kyoung-Jin Sohn, Alan Medline, Richard Renlund, Ruth Croxford, Young-In Kim. Folic Acid Supplementation Promotes Mammary Tumor Progression in a Rat Model. Published: January 21, 2014 DOI: 10.1371/journal.pone.0084635

64. Cravo ML, Mason JB, Dayal Y, Hutchinson M, Smith D, et al. Folate deficiency enhances the development of colonic neoplasia in dimethylhydrazine-treated rats. Cancer Res 1992, 52: 5002–5006.

65. Kim YI, Salomon RN, Graeme-Cook F, Choi SW, Smith DE, et al. Dietary folate protects against the development of macroscopic colonic neoplasia in a dose responsive manner in rats. Gut 1996, 39: 732–740.

66. Lindzon GM, Medline A, Sohn KJ, Depeint F, Croxford R, et al. Effect of folic acid supplementation on the progression of colorectal aberrant crypt foci. Carcinogenesis 2009, 30: 1536–1543.

67. Song J, Medline A, Mason JB, Gallinger S, Kim YI. Effects of dietary folate on intestinal tumorigenesis in the apcMin mouse. Cancer Res 2000, 60: 5434–5440. doi: 10.1016/s0016-5085(00)83190-x.

68. Song J, Sohn KJ, Medline A, Ash C, Gallinger S, et al. Chemopreventive effects of dietary folate on intestinal polyps in Apc+/−Msh2−/− mice. Cancer Res 2000, 60: 3191–3199.

69. Fowke JH, Chung FL, Jin F, Qi D, Conaway C, Cheng JR, Shu XO, Gao YT, Zheng W. Urinary isothiocyanate levels, brassica, and human breast cancer. Cancer Res 2003; 63: 3980–3986.

70. Zhang SM, Hunter DJ, Rosner BA, Giovannucci EL, Colditz GA, Speizer FE, Willett WC. Intakes of fruits, vegetables, and related nutrients and risk of non-Hodgkin`s lypmphoma among women. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2000; 9: 477–485.

71. Cohen JH, Kristal AR, Stanford JL. Fruit and vegetable intakes and prostate cancer risk. J Natl Cancer Inst 2000; 92: 61–68.

72. Colonel LN, Hankin JH, Whittermore AS, Wu AH, Gallagher RP, Wilkens LR, John EM, Howe GR, Dreon DM, West DM, Paffenbarger RS. Vegetables, fruits, legumes and prostate cancer: a multiethnic case-control study. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2000; 9:795–804.

73. Duffield – Lillico AJ, Reid ME, Turnbull BW, Combs GF Jr, Slate EH, Fischbach LA, Marshall JA, Clark LC. Baseline characteristics and the effect of selenium supplementation on cancer incidence in a randomized clinical trial: a summary report of the Nutritional Prevention of Cancer Trial. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2002; 11: 630–639.

74. Clark LC, Combs GF Jr, Turnbull BW, Slate EH, Chalker DK, Chow J, Davis LS, Glover RA, Graham GF, Gross EG, Krongrad A, Lesher JL Jr, Park HK, Sanders BB Jr, Smith CL, Taylor JR. Effects of selenium supplementation for cancer prevention in patients with carcinoma of the skin. A randomized controlled trial. Nutritional Prevention of Cancer Study Group. Jama 1996; 276: 1957–1963.

75. Ghadirian P, Maisonneuve P, Perret C, Kennedy G, Boyle P, Krewski D, Lacroix A. A case-control study of toenail selenium and cancer of the breast, colon, and prostate. Cancer Detect Prev 2000; 24: 305–313.

76. Reid ME, Duffield-Lillico AJ, Garland L, Turnbull BW, Clark LC, Marshall JR. Selenium supplementation and lung cancer incidence: an update of the nutritional prevention of cancer trial. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2002; 11: 1285–1291.

77. van den Brandt PA, Goldbohm RA, van`t Veer P, Hermus RJ, Sturmans F. A prospective cohort study on selenium status and the risk of lung cancer. Cancer Res 1993; 53: 4860–4865.

78. van den Brandt PA, Goldbohm RA, van`t Veer P, Hermus RJ, Sturmans F. Toenail selenium levels and the risk of breast cancer. Am J Epidemiol 1994; 140: 20–26.

79. Hunter DJ, Morris JS, Stampfer MJ, Colditz GA, Speizer FE, Willett WC. A prospective study of selenium status and breast cancer risk. Jama 1990; 264: 1128–1131.

80. van`t Veer P, van der Wielen RP, Kok FJ, Hermus RJ, Sturmans F. Selenium in diet, blood, and toenails in relation to breast cancer: a case-control study. Am J Epidemiol 1990; 131: 987–994.

81. van Noord PA, Collette HJ, Maas MJ, de Waard F. Selenium levels in nails of premenopausal breast cancer patients assessed prediagnostically in a cohort-nested case-referent study among women screened in the DOM project. Int J Epidemiol 1987; 16: 318–322.

82. Holt PR, Arber N, Halmos B, Forde K, Kissileff H, McGlynn KA, Moss SF, Kurihara N, Fan K, Yang K, Lipkin M. Colonic epithelial cell proliferation decreases with increasing levels of serum 25-hydroxyvitamin D. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2002; 11: 113–119.

83. Barreto AM, Schwartz GG, Woodruff R, Cramer SD. 25-hydroxyvitamin D3, the prohormone of 1,25-dihydroxyvitamin D3, inhibits the proliferation of primary prostatic epithelial cells. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2000; 9: 265–270.

84. Schwartz GG, Eads D, Rao A, Cramer SD, Willingham MC, Chen TC, Jamieson DP, Wang I, Burnstein KL, Holick MF, Koumenis C. Pancreatic cancer cells express 25-hidroxyvitamin D-1alpha-hydroxylase and their proliferation is inhibited by the prohormone 25-hydroxyvitamin D3. Carcinoginesis 2004; 25: 1015–1026.

85. Hanchette CL, Schwartz GG. Geographic patterns of prostate cancer mortality. Evidence for a protective effect of ultraviolet radiation. Cancer 1992; 70: 2861–2869.

86. Lefkowitz ES, Garland CF. Sunlight, vitamin D, and ovarian cancer mortality rates in US women. Int J Epidemiol 1994; 23: 1133–1136.

87. Gorham ED, Garland FC, Garland CF. Sunlight and breast cancer incidence in the USSR. Int J Epidemiol 1990; 19: 820–824.

88. Grant WB. Ecologic studies of solar UV-B radiation and cancer mortality rates. Recent Results Cancer Res 2003;164: 371–377.

89. Grant WB. An estimate of premature cancer mortality in the U.S.due to inadequate doses of solar ultraviolet-B radiation. Cancer 2002; 94: 1867–1875.

90. Jenab M, Bueno-de-Mesquita HB, Ferrari P et al. Association between prediagnostic circulating vitamin D concentration and risk of colorectal cancer in European populations: a nested case-control study. BMJ 2010; 340: b5500.

91. Qiao YL, Dawsey SM, Kamangar F et al. Total and cancer mortality after supplementation with vitamins and minerals: follow-up of the Linxian General Population Nutrition Intervention Trial. J Natl Cancer Inst 2009; 101: 507–518.

92. Blot WJ, Li JY, taylor PR et al. Nutrition intervention trials in Linxian, China: supplementation with specific vitamin/ mineral combinations, cancer incidence, and disease-specific mortality in the general population. J Natl cancer Inst 1993; 85: 1483–1492.

93. Medhekar R. The first quantitative evidence providing the efficacy of supplemental enzymes. In Forsyth, MO: National Enzyme Company, Inc 2004.

94. Wald M, Olejar T, Pouckova P, Zadinova M. Proteases reduce metastatic dissemination and increase survival time in C57B16 mice with the Lewis lung carcinoma. Life Sci 1998; 63: L237–243.

95. Wald M, Zavadova E, Pouckova P, Zadinova M, Boubelik M. Polyenzyme preparation Wobe-Mugos inhibits growth of solid tumors and development of experimental metastases in mice. Life Sci 1998; 62: L43–48.

96. Dale PS, Tamhankar CP, George D, Daftary GV. Co-medication with hydrolytic enzymes in radiation therapy of uterine cervix: evidence of the reduction od acute side effects. Cancer Chemother Pharmacol 2001; 47: S29–34.

97. Gujral MS, Patnaik PM, Kaul R, Parikh HK, Conradt C, Tamhankar CP, Daftary GV. Efficacy of hydrolytic enzymes in preventing radiation therapy-induced side effects in patients with head and neck cancers. Cancer Chemother Pharmacol 2001; 47: S23–28.

98. Popiela T, Kulig J, Hanisch J, Bock PR. Influence of a complementary treatment with oral enzymes on patients with colorectal cancers – an epidemiological retrolective cohort study. Cancer Chemother Pharmacol 2001;47: S55–63.

99. Beuth J, Ost B, Pakdaman A, Rethfeldth E, Bock PR, Hanisch J, Schneider B. Impact of complementary oral enzyme application on the postoperative treatment results of breast cancer patients – resultsof an epidemiological multicentre retrolective cohort study. Cancer Chemother Pharmacol 2001; 47: S45–54.

100. Bidoli E, Franceschi S, Talamini R, Barra S, La Vecchia C. Food consumption and cancer of the colon and rectum in northeastern Italy. Int J Cancer 1992; 50: 223–9.

101. Norat T, Lukanova A, Ferrari P, Riboli E. Meat consumption and colorectal cancer risk: dose-response meta-analysis of epidemiological studies. Int J Cancer 2002; 98: 241–56.

102. Terry P, Giovanucci E, Michels KB, Bergkvist L, Hansen H, Holmberg L, et al. Fruit, vegetables, dietary fiber, and risk of colorectal cancer. J Natl Cancer Inst 2001; 93: 525–33.

103. Levi F, Pasche C, Lucchini F, La Vecchia C. Dietary fibre and the risk of colorectal cancer. Eur J Cancer 2001; 37: 2091–6.

104. Bingham SA, Day NE, Luben R, Ferrari P, Slimani N, Norat T, et al. Dietary fiber in food and protection against colorectal cancer in the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition (EPIC); an observational study. Lancet 2003; 361: 1496–501.

105. Aune D, Chan DS, Greenwood DC, et al. Dietary fiber and breast cancer risk: a systemic review and meta-analysis of prospective studies. Ann Oncol 2012; 23: 1394–1402.

106. Ferrari P, Rinaldi S, Jenab M, et al. Dietary fiber intake and risk of hormonal receptor-defined breast cancer in the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition Study. Am J Clin Nutr 2013; 97: 344–353.

107. Jelen P 2005. In: Shortt C, O`Brien J, editors. Handbook of functional dairy products. Boca Raton, Fla: CRC Press.

108. Miller GD, Jarvis JK, McBean LD, 2007. Handbook of dairy foods and nutrition. Boca Raton, Fla: CRC p1.

109. McCann SE, Ip C, Ip MM, McGuire MK, Muti P, Edge SB, Trevisan M, Freudenheim JL. Dietary intake of conjugated linoleic acid and risk of premenopausal and postmenopausal breast cancer, Western New York Exposures and Breast Cancer Study (WEB study). Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2004; 13: 1480–4.

110. Moorman PG, Terry PD. Consumption of dairy products and the risk of breast cancer: a review of the literature. Am J Clin Nutr 2004, 80:5–14.

111. Parodi PW. Dairy product consumption and the risk of breast cancer. J Am Coll Nutr 2005; 24: 556S–68S.

112. Bingham SA, Day N. Commentary: fat and breast cancer: time to re-evaluate both methods and results? Intl J Epidemiol 2006; 35: 1022–4.

113. Cui Y, Rohan TE. Vitamin D, calcium, and breast cancer risk: a review. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2006; 15: 1427–37.

114. Laakkonen A, Pukkala E. Cancer incidence among Finnish farmers,1995–2005. Scand J Work Environ Health 2008; 34: 73–9.

115. Cho E, Smith-Warner SA, Spiegelman D et al. Dairy foods, calcium, and colorectal cancer: a pooled analysis of 10 cohort studies. J Natl Cancer Inst 2004; 96: 1015–1022.

116. Elwood PC, Givens DI, Beswick AD, Fehily AM, Pickering JE, Gallagher J. The survival advantage of milk and dairy consumption: an overview of evidence from cohort studies of vascular diseases, diabetes and cancer. J Am Coll Nutr 2008; 27: 723S–34S.

117. Park Y, Leitzmann MF, Subar AF, Hollenbeck A, Schatzkin A. Dairy food, calcium, and risk of cancer in the NIH-AARP Diet and Health Study. Arch Intl Med 2009; 169: 391–401.

118. Chan AT, Giovannucci EL. Primary prevention of colorectal cancer. Gastroenterology 2010; 138: 2029–43.

119. Parodi PW. A role for milk proteins and their peptides in cancer prevention. Curr Pharm Des 2007; 24: 556S–65.

120. Goeptar AR, Koeman JH, van Boekel MAJS, Alink GM. Impact of digestion on the antimutagenic activity of the milk protein casein. Nutr Res 1997; 17: 1363–79.

121. Qin L, Xu J, Wang P, Tong J, Hoshi K. Milk consumption is a risk factor for prostate cancer in Western countries: evidence from cohort studies. Asia Pac J Clin Nutr 2007; 16:467–76.

122. Gao X, LaValley MP, Tucker KL. Prospective studies of dairy product and calcium intakes and prostate cancer risk: a meta-anlysis. J Natl Cancer Inst 2005; 97: 1768–77.

123. Hamalainen E, Adlercreutz H, Puska P, Pietinen P. Diet and serum sex hormones in healthy men. J Steroid Biochem 1984; 10: 459–64.

124. Hill P, Wynder EL, Garnes H, Walker A. Environmental factors, hormone status, and prostate cancer. Prev Med 1980; 9: 657–66.

125. Ganmaa D, Qin LQ, Wang PY, Tezuka H, Teramoto S, Sato A. A two-generation reproduction study to assess the effects of cows` milk on reproductive development in male and female rats. Fertil Steril 2004; 82: 1106–14.

126. Pollak MN, Schernhammer ES, Hankinson SE. Insulin-like growth factors and neoplasia. Nat Rev Cancer 2004; 4: 505–18.

127. Jerome L, Shiry L, Leyland-Jones B. Deregulation of the IGF axis in cancer: epidemiological evidence and potential therapeutic interventions. Endocr Relat Cancer 2003; 10: 561–78.

128. Yu H, Rohan T. Role of the insulin-like growth factor family in cancer development and progression. J Natl Cancer Inst 2000; 92: 1472–89.

129. Parodi PW. Dairy product consumption and the risk of breast cancer. Intl Dairy J 2009; 19: 551–65.

130. Hoppe C, Molgaard C, Michaelsen KF. Cow`s milk and linear growth in industrialized and developing countries. Annu Rev Nutr 2006; 26: 131–73.

131. Belitz H, Grosch W, Shieberle P 2004. Food chemistry. Berlin, Germany: Springer

132. Fuquay JW, Fox PF, 2011. Encyclopedia of dairy sciences. 2nd ed, vol 1. UK: Academic Press, p 3-60.

133. Slattery ML, Benson J, Berry TD, Duncan D, Edwards SL, Caan BJ, Potter JD. Dietary sugar and colon cancer. Cancer Epidemiolog Biomarkers Prev,1997; 6: 677–85.

134. Larsson SC, Bergkvist L, Wolk A. Consumption of sugar and sugar-sweetened foods and the risk of pancreatic cancer in a prospective study. Am J Clin Nutr 2006; 84:1171–6.

135. Prandini A, Tansini G, Sigolo S, Filippi L, Laporta M, Piva G. On the occurrence of aflatoxin M1 in milk and dairy products. Food Chem Toxicol 2009; 47: 984–91.

136. Turner P, Mendy M, Whittle H, Fortuin M, Hall M, Wild C. Hepatitis B infection and aflatoxin biomarker levels in Gambian children. Trop Med Intl Health 2000; 5: 837–41.

137. Rodriguez MA, Cabrera G, Godeas A. Cyclosporine A from a nonpathogenic Fusarium oxysporum suppressing Sclerotinia sclerotiorum. J Appl Microbiol 2006; 100: 575–586.

138. Pitt J, Wild CP, Baan RA et al. Improving Public Health through Mycotoxin Control 2012; Lyon: IARC (IARC Scientific Publications Series, N 158).

139. World Cancer Report 2014 (p.171).

140. M. Valko, C.J. Rhodes, J. Moncol, M. Izakovic, M. Mazur. Free radicals, metals and antioxidants in oxidative stress-induced cancer. Chemico-Biological Interactions 2006; vol 160, issue 1: pp 1–40.

141. G. Unden and J. Bongaert. Alternative respiratory pathways of Escherichia coli: energetics and transcriptional regulation in response to electron acceptors. Biochim et Biophys Acta 1997, 1320, 217–234.

142. Nimptsch K1, Rohrmann S, Kaaks R, Linseisen J. Dietary vitamin K intake in relation to cancer incidence and mortality: results from the Heidelberg cohort of the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition (EPIC-Heidelberg). Am J Clin Nutr.2010; 91(5): 1348–58.

143. Crew KD, Neugut AI. Epidemiology of gastric cancer. World J Gastroenterol 2006; 12: 354–362.

144. Forman D, Burley VJ. Gastric cancer: global pattern of the disease and an overview of environmental risk factors. Best Pract Res Gastroenterol 2006; 20: 633–649.

145. Tsugane S, Gey F, Ichinowatari Y, Miyajima Y, Ishibashi T, Matsushima S, Hirota Y, Inami T, Yamaguchi M, Karita K. Cross-sectional epidemiologic study for assessing cancer risks at the population level I. Study design and participation rate. J Epidemiol 1992; 2: 75–81.

146. Tsugane S, Gey F, Ichinowatari Y, Miyajima Y, Ishibashi T, Matsushima S, Hirota Y, Inami T, Yamaguchi M, Karita K. Cross-sectional epidemiologic study for assessing cancer risks at the population level II. Baseline data and correlation analysis. J Epidemiol 1992; 2: 83–89.

147. World Cancer Research Fund, American Institute for Cancer Research Food, Nutrition and Prevention of Cancer: a Global Perspective. Vol 67. Washington DC: American Institute for Cancer Research 1997.

148. Lee SA, Kang D, Shim KN, Choe JW, Hong WS, Choi H. Effect of diet and Helicobacter pylori infection to the risk of early gastric cancer. J Epidemiol 2003; 13: 162–168.

149. IARC. Biological agents. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2012; 100B: 1–441.

150. Helicobacter and Cancer Collaborative Group. Gastric cancer and Helicobacter pylori: a combined analysis of 12 case control studies nested within prospective cohorts. Gut 2001; 49: 347–353.

151. Druesne-Pecollo N; Latino-Martel P; Norat T; Barrandon E; Bertrais S; Galan P; Hercberg S. Beta-carotene supplementation and cancer risk: a systematic review and metaanalysis of randomized controlled trials. International Journal of Cancer 2010; 127 (1): 172–84.

152. Shinya Toyokuni. Role of iron in carcinogenesis: Cancer as a ferrotoxic disease. Cancer Sci. 2009 Jan; 100(1): 9–16.

153. Wu T, Sempos C, Freudenheim J, Muti P, Smit L. Serum iron, copper and zinc concentrations and risk of cancer mortality in US adults. Ann Epidemiol 2004; 14: 195–201.

154. Toyokuni S. Iron-induced carcinogenesis: the role of redox regulation. Radic Biol Med 1996; 20: 553–66.

155. Zacharski L, Ornstein D, Woloshin S, Schwartz L. Association of age, sex, and race with body iron stores in adults: analysis of NHANES III data. Am Heart J 2000; 140: 98–104.

156. Zacharski L, Chow B, Howes P et al. Decreased cancer risk after iron reduction in patients with peripheral arterial disease: Results from a randomized trial. J Natl Cancer Inst 2008; 100: 996–1002.

157. Mark J Messina, Victoria Persky, Kenneth D.R. Setchell, Stephen Barnes. Soy intake and cancer risk: a review of the in vitro and in vivo data. Nutr Cancer 1994; 21: 113–131.

158. Saio K. Dietary pattern and soybean processing in Japan today. Trop Agric Res Serv 1984; 17: 153–161.

159. Setchell KDR, Borriello SP, Hulme P, Kirk DN, Axelson M. Nonsteroidal estrogens of dietary origin: possible roles in hormone-dependent disease. Am J Clin Nutr 1984; 40: 569–578.

160. Barnes S, Grubbs C, Setchell KDR, Carlson J. Soybeans inhibit mammary tumors in models of breast cancer. In Mutagens and Carcinogens in the Diet, MW Pariza, H-U Aeschbacher, JS Felton, S Sato. New York: Wiley-Liss 1990, pp 239–253.

161. Adlercreutz H. Western diet and western diseases: some hormonal and biochemical mechanisms and associations. Scand J Clin Lab Invest 1990; 50, suppl 201, 3–23.

162. Cross AJ, Sinha R. Meat-related mutagens/carcinogens in the etiology of colorectal cancer. Environmental and Molecular Mutagenesis 2004; 44(1): 44–55.

163. Jägerstad M, Skog K. Genotoxicity of heat-processed foods. Mutation Research 2005; 574(1–2): 156–172.

164. Sinha R, Rothman N, Mark SD, et al. Lower levels of urinary 2-amino-3,8-dimethylimidazo[4,5-f]-quinoxaline (MeIQx) in humans with higher CYP1A2 activity. Carcinogenesis 1995; 16(11): 2859–2861.

165. Moonen H, Engels L, Kleinjans J, Kok T. The CYP1A2-164A->C polymorphism (CYP1A2*1F) is associated with the risk for colorectal adenomas in humans. Cancer Letters 2005; 229(1): 25–31.

166. Butler LM, Duguay Y, Millikan RC, et al. Joint effects between UDP-glucuronosyltransferase 1A7 genotype and dietary carcinogen exposure on risk of colon cancer. Cancer Epidemiology, Biomarkers and Prevention 2005; 14(7): 1626–1632.

167. Knize MG, Felton JS. Formation and human risk of carcinogenic heterocyclic amines formed from natural precursors in meat. Nutrition Reviews 2005; 63(5): 158–165.

168. Woo HD1, Park S, Oh K, Kim HJ, Shin HR, Moon HK, Kim J. Diet and Cancer Risk in the Korean Population: A Meta– analysis. Asian Pac J Cancer Prev. 2014; 15(19):8509–19.

169. Sliva D, Jedinak A, Kawasaki J, Harvey K, Slivova V. Phellinus linteus suppresses growth, angiogenesis and invasive behaviour of breast cancer cells through the inhibition of AKT signalling. Br J Cancer 2008; 98: 1348–1356.

170. Suarez-Arroyo IJ, Rosario-Acevedo R, Aguilar-Perez A, Clemente PL, Cubano LA, et al. Anti-tumor effects of Ganoderma lucidum (Reishi) in inflammatory breast cancer in in vivo and in vitro models. Plos one 2013; 8: e57431.

171. Novaes MRCG, Valadares F, Reis MC, Gonçalves DR, Menezes MdC. The effects of dietary supplementation with Agaricales mushrooms and other medicinal fungi on breast cancer: evidence-based medicine. Clinics 2011; 66: 2133–2139.

172. Eliza WL, Fai CK, Chung LP. Efficacy of Yun Zhi (Coriolus versicolor) on survival in cancer patients: systematic review and meta-analysis. Recent Pat Inflamm Allergy Drug Discov 2012; 6: 78–87.

173. Bao PP, Lu W, Cui Y, Zheng Y, Gu K, et al. Ginseng and Ganoderma lucidum use after breast cancer diagnosis and quality of life: a report from the Shanghai Breast Cancer Survival Study. Plos one 2012; 7: e39343.

174. Jeong SC, Koyyalamudi SR, Jeong YT, Song CH, Pang G. Macrophage immunomodulating and antitumor activities of polysaccharides isolated from Agaricus bisporus white button mushrooms. J Med Food 2012; 15: 58–65.

175. Shi X, Zhao Y, Jiao Y, Shi T, Yang X. ROS-dependent mitochondria molecular mechanisms underlying antitumor activity of Pleurotus abalonus acidic polysaccharides in human breast cancer MCF-7 cells. Plos one 2013; 8: e64266.

176. Sarangi I, Ghosh D, Bhutia SK, Mallick SK, Maiti TK. Anti-tumor and immunomodulating effects of Pleurotus ostreatus mycelia-derived proteoglycans. Int Immunopharmacol 2006; 6: 1287–1297.

177. Zhou L-B, Chen B. Bioactivities of water-soluble polysaccharides from Jisongrong mushroom: anti-breast carcinoma cell and antioxidant potential. Int J Biol Macromol 2011; 48: 1–4.

178. Li J, Zou L, Chen W, Zhu B, Shen N, Ke J, Lou J, Song R, Zhong R, Miao X. Dietary mushroom intake may reduce the risk of breast cancer: evidence from a meta-analysis of observational studies. PLoS One. 2014 Apr 1; 9(4): e93437.

179. Schwartz B, Hadar Y. Possible mechanisms of action of mushroom-derived glucans on inflammatory bowel disease and associated cancer. Ann Transl Med 2014 Feb; 2(2): 19.

180. Park HJ. CARI III inhibits tumor growth in a melanoma-bearing mouse model through induction of G0/G1 cell cycle arrest. Molecules. 2014 Sep 12; 19(9): 14383–95.

181. Nazıroğlu M, Yıldız K, Tamtürk B, et al. Selenium and psoriasis. Biological Trace Element Research. 2012; 150: 13–39.

182. Nazıroğlu M. Role of selenium on calcium signaling and oxidative stress-induced molecular pathways in epilepsy. Neurochemical Research. 2009; 34(12): 2181–2191.

183. Nilsonne G, Sun X, Nyström C, et al. Selenite induces apoptosis in sarcomatoid malignant mesothelioma cells through oxidative stress. Free Radical Biology and Medicine. 2006; 41(6): 874–885.

184. Bayoummy KE. Cancer Principles and Practice of Oncology. Philadelphia, Pa, USA: JB Lippincott; 1991. (V. de Vita, S. Hellman, and S. A. Rosenberg, Eds.).

185. Nazıroğlu M, Karaoğlu A, Aksoy AO. Selenium and high dose vitamin E administration protects cisplatin-induced oxidative damage to renal, liver and lens tissues in rats. Toxicology. 2004;195(2–3): 221–230.

186. Zhu Z, Kimura M, Itokawa Y, Nakatsu S, Oda Y, Kikuchi H. Effect of selenium on malignant tumor cells of brain. Biological Trace Element Research. 1995; 49(1): 1–7.

187. Zhang J, Wang X, Xu TT. Elemental selenium at nano size (Nano-Se) as a potential chemopreventive agent with reduced risk of selenium toxicity: comparison with se-methylselenocysteine in mice. Toxicological Sciences. 2008; 101(1): 22–31.

188. Ji J, Liu J, Liu H, Wang Y. Effects of Fermented Mushroom of Cordyceps sinensis, Rich in Selenium, on Uterine Cervix Cancer. Evid Based Complement Alternat Med. 2014; 2014:173180.

189. Lee AH, Pasalich M, Su D, Tang L, Tran VD, Binns CW Mushroom intake and risk of epithelial ovarian cancer in southern Chinese women. Int J Gynecol Cancer. 2013 Oct; 23(8): 1400–5.

190. Prasad S, Tyagi AK, Aggarwal BB. Recent developments in delivery, bioavailability, absorption and metabolism of curcumin: the golden pigment from golden spice. Cancer Res Treat. 2014; 46: 2–18.

191. Shureiqi I, Baron JA. Curcumin chemoprevention: the long road to clinical translation. Cancer Prev Res (Phila). 2011; 4: 296–298.

192. Kunnumakkara AB, Anand P, Aggarwal BB. Curcumin inhibits proliferation, invasion, angiogenesis and metastasis of different cancers through interaction with multiple cell signaling proteins. Cancer Lett. 2008; 269: 199–225.

193. Anand P, Sundaram C, Jhurani S, Kunnumakkara AB, Aggarwal BB. Curcumin and cancer: an “old-age” disease with an “age-old” solution. Cancer Lett. 2008; 267: 133–164.

194. Bar-Sela G, Epelbaum R, Schaffer M. Curcumin as an anti-cancer agent: review of the gap between basic and clinical applications. Curr Med Chem. 2010; 17: 190–197.

195. Lewinska A, Adamczyk J, Pajak J, Stoklosa S, Kubis B, Pastuszek P, Slota E, Wnuk M. Curcumin-mediated decrease in the expression of nucleolar organizer regions in cervical cancer (HeLa) cells. Mutat Res Genet Toxicol Environ Mutagen. 2014 Sep 1; 771: 43–52.

196. Lv ZD, Liu XP, Zhao WJ, Dong Q, Li FN, Wang HB, Kong B. Curcumin induces apoptosis in breast cancer cells and inhibits tumor growth in vitro and in vivo. Int J Clin Exp Pathol. 2014 May 15; 7(6): 2818–24.

197. Jiang AJ1, Jiang G, Li LT, Zheng JN. Curcumin induces apoptosis through mitochondrial pathway and caspases activation in human melanoma cells. Mol Biol Rep. 2014 Sep 28. [Epub ahead of print].

198. Ma J, Fang B, Zeng F, Pang H, Zhang J, Shi Y, Wu X, Cheng L, Ma C, Xia J, Wang Z. Curcumin inhibits cell growth and invasion through up-regulation of miR-7 in pancreatic cancer cells. Toxicol Lett. 2014 Sep 23; 231(1): 82–91.

199. Wang K, Fan H, Chen Q, Ma G, Zhu M, Zhang X, Zhang Y, Yu J. Curcumin inhibits aerobic glycolysis and induces mitochondrial-mediated apoptosis through hexokinase II in human colorectal cancer cells in vitro. Anticancer Drugs. 2014 Sep 16. [Epub ahead of print].

200. Liang T, Zhang X, Xue W, Zhao S, Zhang X, Pei J. Curcumin induced human gastric cancer BGC-823 cells apoptosis by ROS-mediated ASK1-MKK4-JNK stress signaling pathway. Int J Mol Sci. 2014 Sep 5; 15(9): 15754–65.

201. Li L, Aggarwal BB, Shishodia S, Abbruzzese J, Kurzrock R. Nuclear factor-kappaB and IkappaB kinase are constitutively active in human pancreatic cells, and their down-regulation by curcumin (diferuloylmethane) is associated with the suppression of proliferation and the induction of apoptosis. Cancer. 2004; 101: 2351–2362.

202. Notarbartolo M, Poma P, Perri D, Dusonchet L, Cervello M, D’Alessandro N. Antitumor effects of curcumin, alone or in combination with cisplatin or doxorubicin, on human hepatic cancer cells. Analysis of their possible relationship to changes in NF-kB activation levels and in IAP gene expression. Cancer Lett. 2005; 224: 53–65.

203. Tomita M, Kawakami H, Uchihara JN, Okudaira T, Masuda M, Takasu N, Matsuda T, Ohta T, Tanaka Y, Ohshiro K. Curcumin (diferuloylmethane) inhibits constitutive active NF-kappaB, leading to suppression of cell growth of human T-cell leukemia virus type I-infected T-cell lines and primary adult T-cell leukemia cells. Int J Cancer. 2006; 118:765–772.

204. Li M, Zhang Z, Hill DL, Wang H, Zhang R. Curcumin, a dietary component, has anticancer, chemosensitization, and radiosensitization effects by down-regulating the MDM2 oncogene through the PI3K/mTOR/ETS2 pathway. Cancer Res. 2007; 67: 1988–1996.

205. Lin YG, Kunnumakkara AB, Nair A, Merritt WM, Han LY, Armaiz-Pena GN, Kamat AA, Spannuth WA, Gershenson DM, Lutgendorf SK. Curcumin inhibits tumor growth and angiogenesis in ovarian carcinoma by targeting the nuclear factor-kappaB pathway. Clin Cancer Res. 2007; 13:3423–3430.

206. Duarte VM, Han E, Veena MS, Salvado A, Suh JD, Liang LJ, Faull KF, Srivatsan ES, Wang MB. Curcumin enhances the effect of cisplatin in suppression of head and neck squamous cell carcinoma via inhibition of IKKβ protein of the NFκB pathway. Mol Cancer Ther. 2010; 9: 2665–2675.

207. Yu LL, Wu JG, Dai N, Yu HG, Si JM. Curcumin reverses chemoresistance of human gastric cancer cells by downregulating the NF-κB transcription factor. Oncol Rep. 2011; 26: 1197–1203.

208. Yang CL, Liu YY, Ma YG, Xue YX, Liu DG, Ren Y, Liu XB, Li Y, Li Z. Curcumin blocks small cell lung cancer cells migration, invasion, angiogenesis, cell cycle and neoplasia through Janus kinase-STAT3 signalling pathway. PLoS One. 2012; 7: e37960

209. Youns M, Fathy GM. Upregulation of extrinsic apoptotic pathway in curcumin-mediated antiproliferative effect on human pancreatic carcinogenesis. J Cell Biochem. 2013; 114:2654–2665.

210. Yallapu MM, Khan S, Maher DM, Ebeling MC, Sundram V, Chauhan N, Ganju A, Balakrishna S, Gupta BK, Zafar N, Jaggi M, Chauhan SC. Anti-cancer activity of curcumin loaded nanoparticles in prostate cancer. Biomaterials. 2014 Oct; 35(30): 8635–48.

211. Aggarwal BB, Sundaram C, Malani N, Ichikawa H. Curcumin: the Indian solid gold. Adv Exp Med Biol. 2007; 595: 1–75.

212. Strimpakos AS, Sharma RA. Curcumin: preventive and therapeutic properties in laboratory studies and clinical trials. Antioxid Redox Signal. 2008; 10: 511–545.

213. Masashi Kanai. Therapeutic applications of curcumin for patients with pancreatic cancer. World J Gastroenterol. 2014 July 28; 20(28): 9384–9391.

214. Rasmussen P. Ginger-Zingiber officinale Roscoe, Zingiberaceae. J Prim Health Care. 2011; 3: 235–236.

215. Park GH, Park JH, Song HM, Eo HJ, Kim MK, Lee JW, Lee MH, Cho KH, Lee JR, Cho HJ, Jeong JB. Anti-cancer activity of Ginger (Zingiber officinale) leaf through the expression of activating transcription factor 3 in human colorectal cancer cells. BMC Complement Altern Med. 2014 Oct 23; 14(1): 408.

216. Fan J, Yang X, Bi Z.6-Gingerol inhibits osteosarcoma cell proliferation through apoptosis and AMPK activation. Tumour Biol. 2014 Oct 21. [Epub ahead of print].

217. Poltronieri J, Becceneri AB, Fuzer AM, Filho JC, Martin AC, Vieira PC, Pouliot N, Cominetti MR1. [6]-gingerol as a cancer chemopreventive agent: a review of its activity on different steps of the metastatic process. Mini Rev Med Chem. 2014 Apr; 14(4): 313–21.

218. Kim MO, Lee MH, Oi N, Kim SH, Bae KB, Huang Z, Kim DJ, Reddy K, Lee SY, Park SJ, Kim JY, Xie H, Kundu JK, Ryoo ZY, Bode AM, Surh YJ, Dong Z. [6]-shogaol inhibits growth and induces apoptosis of non-small cell lung cancer cells by directly regulating Akt1/2. Carcinogenesis. 2014 Mar; 35(3): 683–91. doi: 10.1093/carcin/bgt365. Epub 2013 Nov 26.

219. Phang CW, Malek SN, Ibrahim H. Antioxidant potential, cytotoxic activity and total phenolic content of Alpinia pahangensis rhizomes. BMC Complement Altern Med. 2013 Oct 1; 13: 243. doi: 10.1186/1472-6882-13-243.

220. Plengsuriyakarn T, Viyanant V, Eursitthichai V, Tesana S, Chaijaroenkul W, Itharat A, Na-Bangchang K. Cytotoxicity, toxicity, and anticancer activity of Zingiber officinale Roscoe against cholangiocarcinoma. Asian Pac J Cancer Prev. 2012; 13(9): 4597–606.

221. Vimala S, Norhanom AW, Yadav M. Anti-tumour promoter activity in Malaysian ginger rhizobia used in traditional medicine. Br J Cancer. 1999; 80: 110–6.

222. Srivastava KC, Mustafa T. Ginger (Zingiber officinale) and rheumatic disorders. Med Hypotheses. 1989; 29: 25–8.

223. Ghayur MN, Gilani AH. Pharmacological basis for the medicinal use of ginger in gastrointestinal disorders. Dig Dis Sci. 2005; 50: 1889–97.

224. Elkady AI, Abuzinadah OA, Baeshen NA, Rahmy TR. Differential control of growth, apoptotic activity, and gene expression in human breast cancer cells by extracts derived from medicinal herbs Zingiber officinale. J Biomed Biotechnol. 2012; 2012: 614356.

225. Hu R, Zhou P, Peng YB, Xu X, Ma J, Liu Q, Zhang L, Wen XD, Qi LW, Gao N, Li P. 6-Shogaol induces apoptosis in human hepatocellular carcinoma cells and exhibits anti-tumor activity in vivo through endoplasmic reticulum stress. PLoS One. 2012;7(6):e39664. doi: 10.1371/journal.pone.0039664. Epub 2012 Jun 29.

226. Hsu YL, Chen CY, Lin IP, Tsai EM, Kuo PL, Hou MF. 4-Shogaol, an active constituent of dietary ginger, inhibits metastasis of MDA-MB-231 human breast adenocarcinoma cells by decreasing the repression of NF-κB/Snail on RKIP. J Agric Food Chem. 2012 Jan 25; 60(3): 852–61.

227. Karna P1, Chagani S, Gundala SR, Rida PC, Asif G, Sharma V, Gupta MV, Aneja R. Benefits of whole ginger extract in prostate cancer. Br J Nutr. 2012 Feb; 107(4): 473–84.

228. Tan, H.T.; Rahman, R.A.; Gan, S.H.; Halim, A.S.; Hassan, S.A.; Sulaiman, S.A.; Kirnpal-Kaur, B. The antibacterial properties of Malaysian tualang honey against wound and enteric microorganisms in comparison to manuka honey. BMC Complement. Altern. Med. 2009 15; 9: 34.

229. Erejuwa, O. O.; Gurtu, S.; Sulaiman, S. A.; Ab Wahab, M. S.; Sirajudeen, K. N.; Salleh, M.S. Hypoglycemic and antioxidant effects of honey supplementation in streptozotocin-induced diabetic rats. Int J Vitam Nutr Res 2010; 80 (1): 74–82.

230. Erejuwa, O. O.; Sulaiman, S. A.; Ab Wahab, M. S.; Sirajudeen, K.N.; Salleh, S.; Gurtu, S. Honey supplementation in spontaneously hypertensive rats elicits antihypertensive effect via amelioration of renal oxidative stress. Oxid Med Cell Longev 2012; 2012: 374037

231. Kassim, M.; Achoui, M.; Mustafa, M. R.; Mohd, M. A.; Yusoff, K. M. Ellagic acid, phenolic acids, and flavonoids in Malaysian honey extracts demonstrate in vitro anti-inflammatory activity. Nutr Res 2010, 30 (9): 650–659.

232. Erejuwa, O.; Sulaiman, S.; Wahab, M.; Sirajudeen, K.; Salleh, M.; Gurtu, S. Hepatoprotective effect of tualang honey supplementation in streptozotocin-induced diabetic rats. Int J Appl Res Nat Prod 2012, 4, 37–41.

233. Erejuwa, O. O.; Sulaiman, S.A.; Ab Wahab, M. S. Honey – A Novel Antidiabetic Agent. Int J Biol Sci 2012, 8, 913–934.

234. Alvarez-Suarez, J. M.; Giampieri, F.; Battino, M. Honey as a source of dietary antioxidants: Structures, bioavailability and evidence of protective effects against human chronic diseases. Curr Med Chem 2013; 20 (5): 621–638.

235. White, J. W. Composition of honey. Honey: Compr. Surv. 1975, 157–206.

236. Hermosín, I.; Chicón, R.M.; Dolores Cabezudo, M. Free amino acid composition and botanical origin of honey. Food Chem. 2003, 83, 263–268.

237. Sergiel, I.; Pohl, P.; Biesaga, M. Characterisation of honeys according to their content of phenolic compounds using high performance liquid chromatography/tandem mass spectrometry. Food Chem. 2014, 145, 404–408.

238. Chan, C. W.; Deadman, B. J.; Manley-Harris, M.; Wilkins, A. L.; Alber, D. G.; Harry, E. Analysis of the flavonoid component of bioactive New Zealand manuka (Leptospermum scoparium) honey and the isolation, characterisation and synthesis of an unusual pyrrole. Food Chem. 2013, 141, 1772–1781.

239. Candiracci, M.; Piatti, E.; Dominguez-Barragan, M.; Garcia-Antras, D.; Morgado, B.; Ruano, D.; Gutierrez, J.F.; Parrado, J.; Castano, A. Anti-inflammatory activity of a honey flavonoid extract on lipopolysaccharide-activated N13 microglial cells. J. Agric. Food Chem 2012, 60, 12304–12311.

240. Xie, F.; Su, M.; Qiu, W.; Zhang, M.; Guo, Z.; Su, B.; Liu, J.; Li, X.; Zhou, L. Kaempferol promotes apoptosis in human bladder cancer cells by inducing the tumor suppressor, PTEN. Int J Mol Sci 2013, 14, 21215–21226.

241. Jaganathan, S.K. Growth inhibition by caffeic acid, one of the phenolic constituents of honey, in HCT 15 colon cancer cells. Sci World J 2012, 2012: 372345.

242. Samarghandian, S.; Afshari, J.T.; Davoodi, S. Chrysin reduces proliferation and induces apoptosis in the human prostate cancer cell line pc-3. Clinics 2011, 66, 1073–1079.

243. Galluzzo, P.; Martini, C.; Bulzomi, P.; Leone, S.; Bolli, A.; Pallottini, V.; Marino, M. Quercetin-induced apoptotic cascade in cancer cells: Antioxidant versus estrogen receptor alpha-dependent mechanisms. Mol Nutr Food Res 2009, 53, 699–708.

244. Fauzi, A. N.; Norazmi, M. N.; Yaacob, N. S. Tualang honey induces apoptosis and disrupts the mitochondrial membrane potential of human breast and cervical cancer cell lines. Food Chem Toxicol 2011; 49: 871–878.

245. Yaacob, N. S.; Nengsih, A.; Norazmi, M. N. Tualang honey promotes apoptotic cell death induced by tamoxifen in breast cancer cell lines. Evid Based Complement Altern Med 2013, 2013: 989841.

246. Jaganathan, S. K.; Mandal, S. M.; Jana, S. K.; Das, S.; Mandal, M. Studies on the phenolic profiling, anti-oxidant and cytotoxic activity of Indian honey: In vitro evaluation. Nat Prod Res 2010; 24: 1295–1306.

247. Orsolic, N.; Knezevic, A.; Sver, L.; Terzic, S.; Hackenberger, B. K.; Basic, I. Influence of honey bee products on transplantable murine tumours. Vet Comp Oncol 2003; 1:216–226.

248. Jubri, Z.; Narayanan, N. N. N.; Karim, N. A.; Ngah, W. Z. W. Antiproliferative activity and apoptosis induction by gelam honey on liver cancer cell line. Int J Appl Sci Technol 2012; 2: 135–141.

249. Ismail, W. I. W.; Abu, M. N.; Salleh, M. A. M.; Radzman, N. H. M.; Yusof, R. M.; Hassan, H. F. Insulin sensitivity enhancement of the mixture of Tinospora crispa and gelam (Melaleucacajuputi) honey and its antiproliferative activity on hepatocellular carcinoma, HepG2: A preliminary study. J Med Res Dev 2013; 2: 48–54.

250. Chanchao, C. Bioactivity of honey and propolis of Tetragonula Laeviceps in Thailand. In Bioactivity of honey and propolis of Tetragonula Laeviceps in Thailand.; In Pot-Honey. Springer: New York, NY, USA, 2013; pp. 495–505.

251. El-kott, A. F.; Kandeel, A. A.; El-Aziz, S. F. A.; Ribea, H.M. Anti-tumor effects of bee honey on PCNA and P53 expression in the rat hepatocarcinogenesis. Int J Cancer Res 2012; 8: 130–139.

252. Wen, C. T.; Hussein, S. Z.; Abdullah, S.; Karim, N. A.; Makpol, S.; Mohd, Y. A. Gelam and Nenas honeys inhibit proliferation of HT 29 colon cancer cells by inducing DNA damage and apoptosis while suppressing inflammation. Asian Pac J Cancer Prev 2012; 13: 1605–1610.

253. Jaganathan, S.; Mandal, M. Honey constituents and its apoptotic effect in colon cancer cells. Apiprod Apimed Sci 2009; 1: 29–36.

254. Oršolić, N.; Terzić, S.; Šver, L.; Bašić, I. Honey-bee products in prevention and/or therapy of murine transplantable tumours. J. Sci. Food Agric. 2005; 85: 363–370.

255. Orsolic, N.; Basic, I. Honey as a cancer-preventive agent. Period. Biol. 2004; 106: 397–401.

256. Mabrouk, G. M.; Moselhy, S. S.; Zohny, S. F.; Ali, E. M.; Helal, T. E.; Amin, A. A.; Khalifa, A. A. Inhibition of methylnitrosourea (MNU) induced oxidative stress and carcinogenesis by orally administered bee honey and Nigella grains in Sprague Dawely rats. J Exp Clin Cancer Res 2002; 21: 341–346.

257. Tsiapara, A. V.; Jaakkola, M.; Chinou, I.; Graikou, K.; Tolonen, T.; Virtanen, V.; Moutsatsou, P. Bioactivity of Greek honey extracts on breast cancer (MCF-7), prostate cancer (PC-3) and endometrial cancer (Ishikawa) cells: Profile analysis of extracts. Food Chem. 2009; 116: 702–708.

258. Samarghandian, S.; Afshari, J. T.; Davoodi, S. Honey induces apoptosis in renal cell carcinoma. Pharmacogn. Mag. 2011; 7: 46–52.

259. Pichichero, E.; Cicconi, R.; Mattei, M.; Muzi, M. G.; Canini, A. Acacia honey and chrysin reduce proliferation of melanoma cells through alterations in cell cycle progression. Int. J. Oncol. 2010; 37: 973–981.

260. Aliyu, M.; Odunola, O. A.; Farooq, A. D.; Rasheed, H.; Mesaik, A.M.; Choudhary, M.I.; Channa, I.S.; Khan, S. A.; Erukainure, O. L. Molecular mechanism of antiproliferation potential of Acacia honey on NCI-H460 cell line. Nutr. Cancer 2013; 65: 296–304.

261. Ghashm, A. A.; Othman, N. H.; Khattak, M. N.; Ismail, N. M.; Saini, R. Antiproliferative effect of tualang honey on oral squamous cell carcinoma and osteosarcoma cell lines. BMC Complement Altern Med 2010; 10: 49.

262. Morales, P.; Haza, A. I. Antiproliferative and apoptotic effects of spanish honeys. Pharmacogn Mag 2013; 9: 231–237.

263. Ghaffari, A.; Somi, M. H.; Safaiyan, A.; Modaresi, J.; Ostadrahimi, A. Honey and apoptosis in human gastric mucosa. Health Promot. Perspect. 2012; 2: 53–59.

264. Erejuwa OO1, Sulaiman SA2, Wahab MS3. Effects of honey and its mechanisms of action on the development and progression of cancer. Molecules. 2014 Feb 21;19(2):2497–522.

265. National Institute of Health State-of-the-science conference statement: multivitamin/mineral supplements and chronic diseae prevention. Ann Intern Med 2006;145:364.

266. Lin J, Cook NR, Albert C, et al. Vitamins C and E and beta-carotene supplementation and cancer risk: a randomized controlled trial. J Natl Cancer Inst 2009; 101: 14.

267. Qiao YL, Dawsey SM, Kamangar F, Fan JH, Abnet CC, Sun XD, Johnson LL, Gail MH, Dong ZW, Yu B, Mark SD, Taylor PR. Total and cancer mortality after supplementation with vitamins and minerals: follow-up of the Linxian General Population Nutrition Intervention Trial. J Natl Cancer Inst. 2009 Apr 1; 101(7): 507–18.

268. Larsson SC, Hakansson N, Giovanucci E, Wolk A. Folate intake and pancreatic cancer incidence: a prospective study of Swedish women and men. J Natl Cancer Inst 2006; 15; 98(6): 407–13.

269. Larsson SC, Giovanucci E, Wolk A. Folate intake, MTHFR polymorphisms, and risk of esophageal, gastric, and pancreatic cancer: a meta-analysis. Gastroenterology 2006;131:1271.

270. Knekt P, Reunanen A, Takkunen H, et al. Body iron stores and risk of cancer. Int J Cancer 1994; 56:379.

271. Zacharski LR, Chow BK, Howes PS, et al. Decreased cancer risk after iron reduction in patients with peripheral arterial disease: results from a randomized trial. J Natl Cancer Inst 2008; 100: 996.

272. Genkinger JM, Wang M, Li R, Albanes D, Anderson KE, Bernstein L, van den Brandt PA, English DR, Freudenheim JL, Fuchs CS, Gapstur SM, Giles GG, Goldbohm RA, Håkansson N, Horn-Ross PL, et al. Dairy products and pancreatic cancer risk: a pooled analysis of 14 cohort studies. Ann Oncol. 2014 Jun; 25(6): 1106–15.

273. Nazir L, Samad F, Haroon W, Kidwai SS, Siddiqi S, Zehravi M. Comparison of glycaemic response to honey and glucose in type 2 diabetes. J Pak Med Assoc. 2014 Jan; 64(1): 69–71.

274. Nasrolahi O, Heidari R, Rahmani F, Farokhi F. Effect of natural honey from Ilam and metformin for improving glycemic control in streptozotocin-induced diabetic rats. Avicenna J Phytomed 2012 Fall; 2(4): 212–21.

275. Abdulrhman MM, El-Hefnawy MH, Aly RH, Shatla RH, Mamdouh RM, Mahmoud DM, Mohamed WS. Metabolic effects of honey in type 1 diabetes mellitus: a randomized crossover pilot study. J Med Food. 2013 Jan; 16(1): 66–72.

276. Sanz ML, Polemis N, Morales V, Corzo N, Drakoularakou A, Gibson GR, Rastall RA. In vitro investigation into the potential prebiotic activity of honey oligosaccharides. J Agri Food Chem. 2005; 53: 2914–2921.

277. Markelov VV, Trushin MV. Bee venom therapy and low dose naltrexone for treatment of multiple sclerosis. Nepal J Neurosci 2006; 3: 71–77.

278. Simopoulos AP. The importance of the ratio of omega-6/omega-3 essential fatty acids. Biomed Pharmacother. 2002 Oct; 56(8): 365–79.