Телефонный разговор длился долго.
Э. давно хотелось бросить трубку, но что-то побуждало её продолжать. Возможно, подсознательное желание выяснить намерения противника, — а что это — противник, она поняла с первых слов.
— Госпожа Ларионова! Я представляю общество "Воссоединение" и очень хочу встретиться с вами. Зовут меня Юхан Карлович, я, как и вы, значусь русским, но в душе…
— Я не только значусь…. не знаю, как называть вас…я русская без оговорок и ваше письмо…
— О, госпожа Ларионова! Мы не хотели вас обидеть, но и не сомневались, что письмо всколыхнёт ваши национальные чувс…
— Повторяю: я — русская и не только по паспорту, господин Юхан…Карлович…вы, кажется, так назвались…
— Совершенно верно, госпожа Эдит. Я смею так назвать вас? И очень прошу о встрече, чтобы поговорить подробнее. У нас, у соотечественников, самые благородные помыслы. Не думаете же вы, что мы можем желать недоброе нашему многострадальному народу!? — Юхан Карлович говорил торопливо, не давая Э.И. вставить слово, опасаясь, что она прервёт разговор. — И, конечно, мы не враги великой России. Мы понимаем, хорошо понимаем, что огромная страна — наша соседка и от этого факта не уйти! Но, уважаемая госпожа Эдит, почему при этом не желать возрождения небольшому народу нашей Родины, не желать блага его людям…
— Юхан Карлович! Вы так много говорите… я не хочу вреда никакому народу. Я же, я уже сказала вам, что я — русская и не…
— Но я не противоречу вам. Я только отмечаю, что национальность вашего отца делает для нас небезразличной вашу судьбу. Ведь ваши дети могут стать гордостью нации…
— Опомнитесь, господин! Я — бабушка, у меня внуки взрослые. Они — тоже русские люди и перестаньте… Наш разговор мало понятен и бесплоден. Давайте заканчивать!
— О нет, госпожа Эдит! Наше общество "Воссоединение" убеждено, что вы захотите и сможете помочь своей Родине!
— Я родилась в Ростове…
— Дорогая госпожа! Во многих странах древней культуры люди считают своей родиной — место рождения родителей. Но не в этом дело, госпожа Риттер-Ларионова. Не будем спорить…Нам необходимо встретиться. Наш интерес должен быть взаимным….Я мог бы… Мы могли бы обсудить некоторые конкретные…предложения. Назначайте встречу, прошу вас, уважаемая госпожа.
— Вы противоречите себе, только что речь шла о благородных помыслах, а сейчас заговорили о делах…корыстных.
— Нет, нет. Ещё раз — нет! Мы говорим о благе народа, но при этом думаем и об интересах отдельных людей. Здесь нет противоречия, дорогая Эдит. Я скажу прямо: ваше вступление в наш "союз" может дать многое и нашей республике и лично вам.
Он, наконец, замолчал, а Ларионова с трудом удержалась, чтобы не нажать на кнопку отбоя. Ей уже было ясно, что "вышли" на неё не случайно. Но кто они? Какие цели преследуют? Зачем им она, пенсионерка?
Держа трубку в руках, она вспоминала не только разговор с мужем о странном письме, но и все события последнего времени, пытаясь найти причину такого настойчивого интереса к своей персоне.
— Вы слушаете меня, госпожа Ларионова? — зашелестел в трубке голос назойливого собеседника. — Может быть, вы опасаетесь какого-либо подвоха? Уверяю вас…Алло…Алло, госпожа Эдит?
— Да, слушаю. — Она приняла решение. — Говорите.
— Лучше бы встретиться…
— Хорошо. Через полчаса я буду в кафе напротив магазина
"Кооператор". Я буду одета в…
— Ну, что вы, госпожа Риттер! Я отлично знаю вас в лицо. С нетерпением жду.
Э. И. положила трубку, хотела позвонить мужу, но подумала, что Юхан может захотеть перепроверить её, и решила подождать пару минут. Действительно, звонок раздался почти сразу. Э.И. подняла трубку, но услышала гудки отбоя. Через минуту всё повторилось. Абонент, видимо, убедившись, что она никого предупреждать о намеченной встрече не собирается, больше не звонил. И тогда, выждав ещё пять-шесть минут, она позвонила Ларионову.
— Звонил некто, очевидно, тот самый, о котором предупреждали в письме. Иду на встречу с ним.
Выслушав её рассказ о телефонной баталии с Юханом, В.Н. забеспокоился, и просил её не ходить на эту встречу. Но Э.И. приняла решение, и переубедить её было невозможно.
— Я позвоню, когда вернусь, — сказала она и положила трубку
* * *
Юхан оказался высоким тощим человеком с иссине чёрной шевелюрой, впрочем, с заметной лысиной. Тонкая узкая ниточка усов придавала ему "кавказский" колорит. — Ну и ну, — подумала Э.И.,- не очень-то ты похож на прибалта, сооте…соплеменник!
— Рад познакомиться лично, — склонился в полупоклоне Юхан Карлович. — прошу Вас, моя госпожа, садитесь. Я осмелился заказать по рюмочке коньяка, надеюсь, вы не откажетесь.
— Не откажусь. Спасибо. Но времени у меня в обрез…Я готова выслушать вас…
Юхан Карлович быстро огляделся по сторонам… Глотнул коньяку из своей рюмки. Ещё раз осмотрелся, — нет, никто не наблюдает за ними.
Э.И. усмехнулась.
— Слушаю вас, Юхан…Карлович, повторяю, что у меня немного времени.
— Госпожа Эдит. Я действительно представляю нашу возрождающуюся, словно птица феникс из пепла, республику. Мы…
— Помилуйте, господин Юхан, но кто же и когда сжёг вашу страну?
— О! Это, конечно, поэтический образ! Но мы, действительно хотим блага соплеменникам, хотим собрать их на родной земле. Мы понимаем, что это сложно, даже вряд ли возможно — жизнь слишком разбросала нас. Поэтому, для начала мы ищем контакты с людьми нашей крови… Именно с этой целью наш союз, наша общественная организация "Воссоединение" ищет их. Естественно, в первую очередь в России. Мы столько лет жили в…рамках этой страны….
— И как же вы ищете…единокровцев? Как "нашли" меня?
— Вы употребили, извините меня, грубое выражение, госпожа Эдит. Мы стараемся говорить мягче, но голос крови, — он существует, и мы очень серьёзно считаемся с этим. Наше общество при полной поддержке правительства, работает со всеми сохранившимися архивами. Мы нашли многих, покинувших родные места не по своей… Извините ещё раз, люди разъехались по самым разным причинам. Мы ищем всех, и главным в наших поисках является национальность. Мы знаем сложную и трагическую судьбу вашего отца. Знаем, что по максимализму молодости в годы российской революции он примкнул к людям крайних взглядов. Знаем, что он, хотя и руководимый высокими побуждениями, совершил ошибку, покинув Родину в момент, когда она вырвалась на свободу из большевистского…
— Господин Юхан! Я вынуждена прервать наш разговор. Я совершенно иначе оцениваю события тех лет и горжусь отцом.
— Что вы, госпожа Риттер! У меня и в мыслях не было осуждать его. Я сказал и готов повторить: мы одинаково благожелательно относимся ко всем соотечественникам, кто уехал из нашей страны…Что же касается Иоганна Оттовича, то, признаюсь: читая документы о нём, я проникся глубокой симпатией к его честности, к его устремлениям…Увы, трагическая судьба…
— Юхан Карлович, не пора ли нам перейти к цели нашей встречи? Уверена, что обсуждая жизнь моего отца, мы снова разойдёмся в оценках…Так о чём вы хотели говорить со мной? В чём может быть наше сотрудничество?
Юхан Карлович отпил ещё глоток коньяка. Достал толстую сигару, но взглянув на Э.И., убрал её, не решившись спросить разрешения закурить: — Одной из форм такого сотрудничества могло бы быть совместное владение собственностью в разных районах России и других стран. Мы готовы помочь людям, услышавшим зов крови, в приобретении такой собственности в надежде, что совместные предприятия будут учитывать интересы нашей молодой государственности.
— Вы опять заговорили "высоким штилем". Государственность…Зов крови…
— Давайте, употреблять такие выражения, какие вам нравятся. Не в этом дело. Если мы с вами станем совладельцами неких доходных предприятий. Мы с вами, — это не я лично, а вы и наше общество, то часть будущих доходов мы сможем использовать для нужд нашего народа… Разве это не справедливо?
— Я не понимаю, зачем вам нужна я, человек без капиталов? Что мешает вам приобрести нужные вам…объекты? Только не говорите, что это — забота о моём…счастье…Скажите откровенно, какую роль вы мне предназначили? — Э.И. уже чётко понимала, что скрывается за дымовой завесой слов своего собеседника, но хотела заставить Юхана сказать прямо. Мысленно она уже сопоставила намёки представителя общества "Воссоединение" с разговорами, которые в последние недели не раз возникали у Ларионовых. Речь обязательно пойдёт о каких-то землях, о которых беспокоится В.Н. ещё с конца зимы… Но пусть Юхан выскажется.
— Вы деловая женщина, госпожа Эдит… — он чуть помедлил. — У нас есть на примете некоторые потенциально рентабельные предприятия. Но, нам, гражданам другой страны, их купить трудно.
— В чём же трудность, если они продаются? Если это законно? И чем могу помочь вам я, пенсионерка? Я повторяюсь, но вы не ответили на этот вопрос.
По лицу Юхана Карловича пробежала тень. Он, казалось, не решался сказать что-то и не знал, как поступить. Можно ли открыть карты? С одной стороны, Э.И. настроена, явно, недружелюбно, с другой, — как иначе склонить её к…пониманию?
— Мы ведь, пока ведём разговор в принципе, дорогая госпожа Ларионова, — вкрадчиво сказал он, не решив пока этот вопрос.
— Я бы хотел…
— Вы опять уходите от вопроса, — прервала его Э.И., - вы собирались сделать конкретные предложения, но не делаете их…Что ж, — она поднялась, и насмешливо добавила: подождём, пока вы сами получите…конкретные указания.
— Госпожа Эдит! — Юхан Карлович решился. — Уважаемая госпожа! Речь идёт о некоторых землях на побережье моря и вблизи от него, подходящих для строительства фешенебельных вилл и доходных предприятий. К сожалению, они входят в так называемые "особо ценные" территории…Извините меня за долгое предисловие, но ваш муж мог бы содействовать в разрешении этого осложнения… Это будет очень выгодно для вашей семьи. Поверьте мне!
— Ну, а как же благо всего народа вашей страны?
— Всё, что я сказал, пойдёт ему на пользу, — Юхан уже не верил в успех разговора, но решил сделать ещё одну попытку. — Но разве ваша личная польза, — помеха этому благородному делу?
— Господин Юхан, я никогда не вмешиваюсь в служебные дела мужа… А вы уже переборщили…с благородством. Извините, — до тошноты переборщили. — Она снова решительно поднялась. — Спасибо за коньяк. Дайте ваш телефон.
— Я сам позвоню, когда прикажете.
Э.И. не ответила и пошла к выходу из кафе.