1 часть

Непроглядный молочный туман, несвойственный ярким просторам бескрайнего космоса, окутал «Прорицатель», как только тот покинул гиперпространство и материализовался в этой плоскости Силы. Выход ещё двух флотов БМФ был скрыт непроглядной космической аномалией. Все системы маскировки работали на максимуме, все пилоты были по местам, а артиллерия затаила дыхание в преддверии битвы. Капитаны БМФ не отличались терпением, нервно переговаривались по общей связи, только невозмутимый акзилец, которому было поручено командование этой операцией, меланхолично рассматривал показатели на мониторе.

Его Главнокомандующий был гением. И с этим никто не мог поспорить – в тысячный раз убедился адмирал, отдавая приказ:

— Занять всем свои позиции.

Его бесцветный голос внушал спокойствие и надёжность, именно такой интонацией обычно говорил сам Лорд, когда всё было под абсолютным контролем. Адмирал знал, что сегодняшняя битва будет жаркой, отчего покалывало в кончиках пальцев.

— Адмирал Бертран, не вступать в бой до прямого приказа, — молочная туманность принимала зелёный мерцающий оттенок, становясь похожей на кровеносную систему родианцев, открывая перед ними огромные силуэты вражеского флота. — Включить все двигатели. Начинаем, господа!

Флагман флота, несмотря на свой размер, был одним из самых быстрых кораблей, он стремительно выдвинулся вперёд, резко сокращая расстояние между своими силами и противником и, не давая никому времени на перегруппировку, открыл огонь из тяжёлых орудий по центральной цели: флагману «Император». Резко и напористо, даже нагло начал сражение «Прорицатель», наступая на «Императора», как палач на приговорённого. Дерзкое, практически сольное сражение флагмана не могло вызвать сомнений, что на мостике командует сам Лорд Ушедший. Талантливый, но зазнавшийся мальчишка, который решил доказать всем, что его флагман, суперзвёздный разрушитель класса «Прорицатель», единственный в своём роде, способен в одиночку уничтожить флот Палпатина.

Император оголил зубы в небрежном оскале. Мальчишку пора ставить на место – решил он, отдавая приказ:

— Уничтожить.

Руки привычно легли на штурвал эргономичного истребителя. И зазнавшийся мальчишка самодовольно ухмыльнулся, услышав приказ адмирала:

— Поднять авиацию.

Сотни истребителей вылетели из доков флагмана, чтобы яростно вступить в бой.

— «Рубины», — раздался в наушниках сосредоточенный голос генерала Кеноби, — выстраивайтесь за мной.

Сотни кораблей вражеской авиации также покинули свои трюмы, сосредотачивая огонь на противнике.

— Давайте первую партию пропустим… — Оби-Ван не любил рисковать. Полётам и сражениям магистр бы предпочёл уединение где-нибудь на краю галактики, где никто не хотел бы в него стрелять, постоянно втаскивать в опасные миссии, подставляться из-за него…

— Мы так всё веселье пропустим! — раздался возмущённый голос Асоки.

— Не волнуйся, Шпилька! Не пропустим…

Помимо истребителей, с «Императора» поднималось облако дроидов.

— Баз-дроиды… — прошипел кто-то из пилотов «Рубина».

Прекрасно-зелёное и некогда мирное пространство космоса разразилось всей радугой войны, затмевая мерцание взрывами, плазменными выстрелами и блеском метала.

Улыбка невольно нарисовалась на губах Лорда, когда он выжал гашетку, расстреливая очередную партию врагов. Этот азарт был несравним ни с чем другим – только он, истребитель и враг. Открытый космос, сила духа и война… Выживет сильнейший, а он всегда считал себя сильнейшим и, не думая, ввёл машину в смертельный штопор, скидывая с «хвоста» две ракеты.

— …меня преследуют… скиньте их! Скиньте! — завопил кто-то в наушники.

— Я помогу ему… — спокойно отозвалась наставница Тано.

— Стой, — тормознул её голос генерала. — У них своя работа, у нас – своя.

— Цель прямо по курсу, — Энакин практически видел недовольные сощуренные глаза бывшей ученицы, но магистр был прав – их цель важнее жизни пары солдат.

— Ещё один отряд!

И новая волна дроидов затопила пространство около них. Эти мелкие *касу им всю кровь портили во время Войны Клонов и до сих пор приносили массу неприятностей.

— Меня зацепило! — судя по голосу, наставник был крайне раздражён.

— Магистр, возьмите чуть левей.

— Асока! Не вздумай в меня стрелять!

— Тогда я могу предложить…

— Возьми левей на четыре метра, — приказал главком. — Учитель, расслабьтесь…

— Энакин!

Сгусток сверкающей энергии летел медленнее плазменного выстрела, но охватил весь истребитель магистра, заставляя баз-дроидов отвалиться, как выключенных.

— Что это? — удивилась Асока, внимательно рассматривая охваченные разрядами истребитель. — Генерал, вы живы?

— Полёты для дроидов, — сквозь зубы ответил ей магистр. — Энакин, ты решил меня на тот свет спровадить?

— Ну что вы, учитель? А с кем же я буду бренди пить?

— Приятно знать, что тебе сохраняют жизнь только потому, что одному главнокомандующему не с кем выпить бренди.

— Учитель, вы сегодня какой-то чрезмерно взволнованный, — Ушедший развернул свою машину на сто восемьдесят градусов, осмотрев общую диспозицию боя. — Опять ученик допёк?

Кеноби вышел из крутого пике, планируя идти на второй заход – им уже пора подобраться к доку.

— Он очень долго и настойчиво утверждал, что жизненно необходим мне в этой миссии.

— Люк – очень упрямый мальчик, — подтвердила воспитательница, не скрывая насмешки в голосе, повторяя манёвр за магистром. — Силовое поле ещё на месте.

— Не отвлекайтесь, — попросил Энакин, открывая огонь по силовым установкам, не выходя из куанорской петли. — Этот пацан далеко пойдёт.

Как и десять лет назад, три истребителя незаметно прошмыгнули мимо закрывающихся титановых заслонок. Кабины пилотов открывались на лету, и три световых меча осветили док. Идеально выполненный и смертельно красивый боевой танец трёх одарённых в считанные секунды очистил ангар.

— И где у нас сидит Император? — поинтересовался Оби-Ван, разрезая мечом последнего дроида в ангаре.

— Угадайте с трёх раз, — улыбнулась Асока, считывая информацию с бортового компьютера. Она подключилась к нему, пока наставники крушили железо.

— У меня чёткое ощущение дежавю, — подтвердил Скайуокер.

— Ловушка? — улыбнулась Шпилька.

— Как же мы и мимо ловушки пройдём? — ухмыльнулся Оби-Ван, убирая меч на пояс.

— Как же с вами весело! — по-мальчишечьи обрадовался Лорд.

Как ни странно, но та миссия по спасению канцлера, была последней их общей. Сейчас так веяло ностальгией по той жестокой, но всё же, для него, азартной и шальной войне, где не было понимания, где были только битвы, жестокие сражения, надёжные друзья и искренняя чистая радость. Радость за то, что ещё один бой позади, и они всё ещё живы и целы, тогда они не думали о новом сражении, идя по длинным и витиеватым коридорам. Тогда они радовались прожитому и не думали о том, что может с ними случиться в следующий момент. Всё делалось на азарте, на удаче… вся война была такой. То была чужая война, тогда он не знал, как всё устроено, не знал, за что и почему они воюют. Тогда он не понимал, тогда он жил с открытым сердцем и нёс искреннюю веру в правое дело. А сейчас – это его война, холодная, расчётливая, продуманная. Всё было просто и прозрачно. Никакой святой веры или глупой надежды. Всё разыграно по нотам, как в написанной пьесе. И за пределами вражеского флагмана по его приказу адмирал Пиетт очень чётко и талантливо заставлял недавно прибывшие силы Альянса и Иблиса вступить в самое сражение. Задача акзильца была не только в том, чтобы красиво выиграть эту битву, но и заставить демократов тоже запачкать свои ручки. И тот, кого десять лет назад звали Энакином Скайуокером, осудил бы решение главнокомандующего. Тому парню не было знакомо честолюбие Лорда Ушедшего, тот парень не умел делить на своих и чужих, тогда были свои и враги.

Корабль сотрясло, Асока прижалась к стене:

— А твои ребята точно поняли, что нельзя разрушать корабль, пока мы на нём?

— Не волнуйся, Шпилька, Пиетт знает что делает, — подмигнул ей Энакин, держа ментальную маскировку, следуя за магистром.

Тогда они ломились по переходам, вентиляциям, шахтам лифта… сегодня они идут продуманным планом, обходя скопления солдат, и, используя благосклонность Силы, скрываются за её покровом. Когда это твоя война – это и твои правила.

Флагман ещё раз тряхануло, раздались взрывы, главком невольно взглянул в иллюминатор: мимо проплывал корпус кореллианского крейсера с сине-золотой эмблемой Иблиса.

— Нам надо поторопиться, а то всякие *киики могут весь план испортить, — ему оставалось, надеяться, что у Пиетта появится возможность переключить внимание этого пузатого *хнуперя на другие корабли Империи. По опыту, Лорд уже знал, что Иблис становился агрессивной бантой с оружием, кидаясь на любую, даже самую дурацкую цель с крайне неуместной кореллианской отвагой. Впрочем, эта проблема Пиетта и адмирала Ража, которые были посвящены в их план. Лорд признавал, что это, возможно, и паранойя, но он не хотел давать ни единого шанса Альянсу ударить ему в спину. И Бертран до последнего будет сидеть в засаде, пока главком не будет уверен, что Альянс не ударит по потрёпанным кораблям БМФ и не попытается уничтожить «Прорицатель», считая, что он, Главнокомандующий, там. Впрочем, флот Бертрана вступит в бой, если сил Ража и Пиетта не будет хватать, но это маловероятно. Знал ли кореллианец о присутствии в системе ещё одного мобильного флота БМФ, у Лорда не было информации, но он был уверен, что Амидала могла такое предвидеть. Но всё это остаётся за пределами разрушителя и за пределами дверей лифта. Потому что на это в данный момент он повлиять не мог, и это он переложил на проверенных людей, а его задача – Палпатин, который вальяжно сидел на своём никчемном троне.

— И что, даже без охраны? — возмутился Лорд, уверенно направляясь к дряхлому старику, укутанному в чёрную мантию.

Он чувствовал, как ситх собирает Силу, концентрируя её в своём тельце, ощущал невероятное давление, сжатие и скручивание всей мощи, которая готовилась ударить по нему… Но его, Лорда Главнокомандующего, по прозвищу Ушедший, Избранного, по мнению джедаев, это не касалась и не интересовало. Великая Сила, Живая Сила, по представлению мудрого Квай-Гона Джинна, была везде и пропитывала всех. И, возможно, ситх верил, что смог подчинить всю Великую Силу около себя и окрасить её Тьмою, но Идущий По Небесам в это не верил. Он верил в то, что его Сила была в тренированном теле, в уверенной хватке на рукояти меча, в волевой решимости несостоявшегося отца, жаждущего мести, в его целостности как командующего, в железной уверенности в своей правде. Его Сила растекалась по всей глубине бескрайнего Космоса, жила в жестокой и расчётливой Войне, которая разворачивалась за титановой оболочкой звёздного разрушителя. Его Сила хранилась в спокойном и уверенном магистре Кеноби, который предоставил бывшему ученику возможность отомстить, взяв на себя четверых магнастражей, появившихся на защиту Императора. Его Сила таилась в могущественной и импульсивной Асоке Тано, которая прикрывала учителя, также вставая на пути магнастражей. И поэтому концентрированные разряды Тёмной стороны были с лёгкостью подавлены волей Идущего По Небесам.

— Не разочаровывай меня, Сидиус.

— Ты так и не повзрослел.

Он напал резко и стремительно, двигаясь слишком быстро для старика, нанося мощные удары, несвойственные такому дряхлому телу. От *рунрай стоило это ожидать, Лорд и ожидал, тут же меняя стиль с привычного Атару на более решительный Шии-Чо, обход со спины, блок третьей формы, атака «Танатос», стойка «Орелы», выход на комбо второй формы Макаши… Кусок чёрного имперского балахона упал под ноги. Лорд не удержал улыбку. Он так долго ждал этого, оттачивал все свои навыки и техники владения световым мечом, учился контролировать разум и эмоции, столько провёл времени в медитации, чтобы в самый решающий момент концентрация была на максимуме. Сила текла сквозь него, помогая и подсказывая, несмотря на веления Тёмного Владыки. Жёлтые глаза пылали от ярости, затопляя старика, его злость и раздражительность волнами баламутила хрустальное пространство боя. Это вызывало лишь чувство снисхождения. Император пытался вывести его на «Сокан», подставив под удар магнастражей, которые стремительно увеличивались в количестве, раскручивая «Лус-мы» в ответ на излюбленный «Путь Майнока» магистра Кеноби. Скайуокер вышел в двойное сальто, выходя из опасного круга, уже ощущая заготовленный удар Сидиуса. Сверкающие молнии Силы лишь лизнули острие его светового меча. Ситх был слаб, несмотря на всю мощь Тёмной Стороны, он чувствовал, как старик всё больше отступал… Но нельзя, нельзя давать чувству победы затуманить рассудок, нельзя… Но можно позволить себе краем глаза заметить, как Шпилька выполняет идеальный «Сайча», обезглавливая ещё одного дроида. «Шиаак» целился прямо ему в грудь, Энакин ушёл ещё в одно сальто. Секундное отвлечение не осталось незамеченным для Палпатина. Воспользовавшись мгновением, он ударил Силой, когда Лорд ещё не вышел с прыжка.

«Это подло и не по-мужски», — разочарованно решил главком, вскидывая руки, концентрируясь на формировании щита Силы против натиска Тёмной Стороны. Сила текла по нему, позволяя на полсекунды предвидеть удар Сидиуса и выполнить манёвр «Джунг», чтобы сменить диспозицию и увидеть за спиной Асоки чёрного *рунрая, подло проводившего приём «Шиим», нанося небольшие раны краем лезвием светового меча.

Нет…

Сердце пропустило удары.

Сидиус не мог проскользнуть мимо него…

Не…

Ещё один прыжок «Сай», чтобы успеть оказаться около падающей ученицы, чтобы поймать красный клинок в полёте…

…чтобы столкнуться с ней спиной, подставив под удар, но Великая Сила направила левую руку, используя молниеносную реакцию. И развернуть лезвие меча, направляя на стража…

— Учитель! — взвизгнула тогрутка, — что?… — она не успела договорить, разворачиваясь на манёвр «Турс», защищая спину наставника от красного лезвия ситха.

— Ты… — только успел выдохнуть опешивший Скайуокер, глубже погружаясь в потоки Великой Силы, чтобы почувствовать напряжённое, но абсолютно неповреждённое тело ученицы.

— В порядке! — выкрикнула Асока, уходя в серию ударов «Кендо», отражая невероятный натиск Сидиуса.

Энакин прикрыл глаза, доведя идеальное комбо «Терреро», разрубая дроида на четыре части, чтобы вновь поменяется с Асокой местами.

Как такое могло показаться?

Отразив очередной удар молний, Ушедший хотел вывести фору «Сокан», чтобы увести Сидиуса подальше от спин Оби-Вана и Асоки. Как по велению Силы он обернулся в сторону наставника, чтобы увидеть, как резко постаревший магистр с улыбкой на лице приподнимает меч в «но-рае-зер», позволяя красному клинку рассечь себя.

Боль разорвала грудь:

— Нет! — а рука сама вскинулась, концертируя в себе поток Силы, чтобы ударить, оттолкнуть нападавшего.

Кеноби резко ушёл в «Варн», почувствовал удар в свою сторону от бывшего подопечного:

— Ты что творишь?!

Страх затопил рассудок, только идеально выученное тело само выставило блок против атаки Сидиуса. Толика лишней концентрации позволила откинуть Владыку Тьмы и встряхнуть голову.

Собраться.

Думай!

Это видения! Видения, как реальное событие… Неужели Палпатин смог взломать его ментальную защиту? Неужели он – прорицатель, ясновидец, одарённый редким даром – за столько лет не смог научиться защищать своё ментальное поле? Как такое возможно?

Не только он мог предвидеть! — Лорд столько раз повторял себе это. — Не только он умеет обращается с Силой и наделён даром видеть вероятности… вероятности.

Он слишком глубоко погрузился в Великую Силу, впитывая её дары полностью, предчувствуя решения и удары Сидиуса… предвидения… предвидения близлежащих вариаций, которые будут здесь и сейчас, а Палпатин – мастер ментального воздействия. Он создавал вариации, показывал те, которые сам видел или хотел видеть…

Это не реальность.

— Ты уверен? — спросил Владыка Тьмы, заходя за спину тогрутки и проводя точный удар «Шиик» в корпус девушки.

Асока дёрнулась, пытаясь уйти от удара, но красное лезвие вошло прямо ей в бок.

Боль растеклась по потокам, и в бешенстве Избранный со всей своей мощи ударил в пространство, концентрируясь на Сидиусе и на магнастражах, желая откинуть врагов от девушки, не позволить довести удар.

— Энакин! Что ты творишь?! — заорал Кеноби, падая на пол, чтобы не попасть под удар. Но Ушедший его не слышал, подлетая к раненной ученице, в секунды перехватывая потоки Силы и ударяя по агрессорам, неосознанно выпуская свой дар из-под контроля, мгновенно теряясь в происходящем. Прошлое и настоящее смешалось в сознании Избранного. На его руках лежала Асока, его маленькая ученица тогрутка, с огромными упрямыми глазами. Она не выпускала меч из рук, в своей темно-бордовой туники, на которой не было видно крови от ран, которые нанесла ей Вентресс… Вентресс… Никого не было вокруг, только заброшенный завод с холодным железным полом…Рана была только одна… На песочно-малиновой тунике рыцаря-тогруты, которая в скором времени должна стать магистром… Она станет магистром… Она станет! Он видел запись с холохроне, уже видел, как Шпилька в песочно-коричневой мантии улыбается на пьедестале в зале двенадцати…

— Энакин! — вопило Настоящее голосом уже злого магистра Кеноби. — Очнись!

Он пытался… Пытался выбраться из потока видений альтернативного прошлого, настоящего, вероятного будущего…

Стремительное комбо «Нерсу» разрубило последнего магнастража в зоне его видимости, позволяя встать на защиту раненых.

«Как вовремя они закончились», — успокоил себя Оби-Ван, понимая, что Скайуокер где-то не здесь, а это значит, ситуация их крайне плачевная.

— Энакин! — ментально позвал он бывшего ученика, пытаясь понять, где Сидиус. — Сосредоточься на мне.

Потоки Великой Силы концентрировались и сворачивались около магистра Ордена, подчиняясь развёрнутой форме «Джунгма». Витиеватые спирали чистой мощи крутились около рук магистра, который не любил перемен, агрессии и опасности. Сила Прошлого, мудрость и опыт древнего Ордена, сосредоточенного в наставнике, который светился маяком сквозь время, пытаясь вывести ученика в Настоящее и, при необходимости, ударить разрывающей волной по Императору.

— …Что со мной будет… — он снова маленький, он – Лорд Главнокомандующий – совсем маленький, бессильный, испуганный в огромном и давящем зале Храма.

— Я позабочусь о тебе, — заверил его… парень, который старше его, но не на столько, чтобы внушать уверенности. Он тоже был напуган, Эни знал это, чувствовал, — ты станешь моим учеником. Ты будешь джедаем. Я тебе обещаю.

И в этом «обещаю» был эликсир успокоения…

Великая… он помнил этот день… он знал… и помнил, кто он, что он должен…

Учитель!

Главное не использовать Силу! Надо закрыться… надо…

Учитель!

— …Я думал, не доживу до этого дня, — облегчённо выдохнул уже слегка поседевший наставник, отдавая ему отрезанную падаванскую косицу.

— Я тоже…

— Энакин.

Он снова здесь. В Настоящем, с Асокой на руках. Надо помочь…

— Вы думаете, ваша дружба чего-то стоит? — из ниоткуда чёрной гаркающей птицей заявил Сидиус, с новой неведомой силой уводя его… в кромешную боль…

— Энакин! — старался держать энергию Оби-Ван, разворачивая потоки против Сидиуса, не подпуская ситха для физического удара. — Энакин, держись!

Но надёжный голос наставника ворвался огненной болью, от которой раздирало тело. Он не чувствовал левой руки, потому что её не было, адская боль в коленях… грудь обжигала, а лёгкие заполнялись дымом… невыносимым дымом со вкусом горелой плоти… своей плоти…

— Энакин!

— Ненавижу!!!

Горелая почва, жёстко царапала лицо, а волосы на голове плавились…

— Ты был мне братом!

— Ненавижу! — и в этом возгласе была вся его ярость, направленная на одного из самых дорогих… надёжных…

Скайуокер взвыл от боли, откидываясь от Асоки, вопя о ненависти. Оби-Ван не знал, что он видел, но явно ничего хорошего, Сидиус опять всё вывернул. Проклятый ситх! Чёрная тень пересмешника кружила за его спиной, только мудрость Прошлого, собранная вокруг него, не давала возможности подойти тому ближе. Нет… без Энакина ему не тягаться с этим… Оби-Ван, как и Прошлое, как и его Орден, не любил нападать, не любил агрессию, натиск, да и признавал для себя, что и не умел – это не его методы. Покой, смирение, дипломатия, терпение, лояльность, понимание и защита – это оружие мудрости и прожитого времени, в этом он был силён. В созидании его могущество. Он плохой попутчик агрессивной, стремительной и расчётливой Войне, но верный соратник бескрайней Силе. Силе, которая раскрыла свои спиралевидные взвихри, образуя ментальный кокон около него и лежащих учеников.

Тогда, когда ранено Будущее и бессильно Настоящее, только Прошлое может укрыть время покоем.

— Ты слишком большого о себе мнения, Оби-Ван, — материализовался манипулятор, пытаясь вернуть внезапно утраченный контроль, пытаясь пробить вакуумный покой магистра, ковыряясь в его прошлом, пытаясь откопать зацепку. Кеноби не шелохнулся, чётко помня наставления своего собственного учителя – Квай-Гона, единственного человека во всём Ордене, который не просто верил в него, который крепко, даже чересчур грубо, как гвоздём по металлу, выскреб в его сознании: «Твоя сила в другом. Ты станешь более великим, чем ныне живущий. Путь Избранного рядом с твоим лежит, но он не твой. Никогда не стремись за могуществом или властью. То, что в тебе закрыто, имеет другое предназначение». И он это знал, не позволял ни славе, ни соблазнам, ни даже банальной человеческой зависти залезть в его душу, оставляя известность, гордыню, могущество и чрезмерное геройство для ученика.

— Энакин, — спокойно окликнул его наставник. Сейчас. В реале. В Настоящем.

Боль ушла, он лежал на полу рядом с Асокой. Она дышала сипло, но ровно. И вакуумное спокойствие вокруг, как у учителя дома, в комнате в Храме, где всегда тихо, спокойно и всё лежит на своих местах, по полочкам и шкафчикам, только инфо-кристалл по психологии мальчиков-подростков человеческой расы – под кроватью.

Скайуокер перестал стонать и, кажется, всё-таки выбрался в Настоящее. Оби-Ван снисходительно вскинул бровь, не позволяя Сидиусу разорвать зрительный контакт, но старая мразь оголила зубы в ответ, дёргая за нить Силы, чтобы открыть ещё один потайной ангар с магнастражами.

Магнастражи IG-100 или самообучающиеся эвристически программированные боевые дроиды, были личными телохранителями генерала Гривуса для борьбы именно с джедаями. Во время Войн клонов магнастражи часто использовались лидерами Техносоюза и Торговой федерации в качестве телохранителей, но в конечном итоге завод по их изготовлению был разрушен, а все данные по проекту – уничтожены. Но как показывает опыт этой дуэли, Сидиус восстановил проект относительно недавно, и к маленькой, но радости генерала Кеноби, в том виде, в котором они были десять лет назад.

— Оу… Похоже этажом ниже у вас мини-заводик открылся? — магистр понимал, что он может удержать мощью Великой Силы Владыку, удержать ментальную защиту над учениками, но дроидам плевать на Силу, если она не раздирает их железо напрямую. — Энакин, у нас проблемы.

Оби-Ван уже чувствовал, как поднимается недовольство Главнокомандующего, и он может ударить изнутри.

— Всегда хотел испытать это на вас, Император, — с долей почтения обратился магистр, сжимая и отпуская по нужному вектору взвихри своего нетривиального могущества. Любой Силе необходим выход, даже если это мощь созидания.

«Неплохо получилось», — оценил Кеноби масштабы ударной волны, которая расщепила магнастражей и смяла боковую стенку зала. Только Сидиус улизнул, опять теряясь с поля зрения, чтобы вновь материализоваться у него за спиной. Мечи снова скрестились: блок третий формы, выпад «ДреКан», разворот «Мараот», удар «Шон»…Мастер клинка брал реванш за проигранный бой, и магистр старого Ордена в полной мере оценил, чего ему стоили такие использования Силы.

Плотина была разрушена, и наиболее возможные, а также плачевные и болезненные потоки вероятностей вновь ворвались в его уже измученное сознание, как только учитель снял свою защиту, но…

…Полукруглый металлически гроб с нейкхан, одетой в синее, и белые, нежные цветы обрамляли её тёмные кудри, а ласковые руки держали маленький кулон квадратной формы… Из дерева Джапор…

Нет… он уже это проходил. Он знал, что надо делать, когда, теряясь в прожитых, возможных и будущих сражениях, а также на похоронах, он видел синий клинок Кеноби и красное остриё меча Сидиуса. Медленно и осторожно он отделял прошлое от настоящего, ставя титановые перегородки в сознании, стараясь держать связь с реальностью, ощущая, насколько ослаб учитель, чувствуя, как угасает Асока. Им нужно помочь, но он бессилен, пока все временные потоки смешались в голове. Его дар – его проклятье. Его тайное оружие, которое Палпатин развернул против него. Это было так предсказуемо, что даже ушло из внимания провидца. Но вероятности переменчивы.

На замену мучительному крику не рождённого сына, который, будучи взрослым, восстал бы против Палпатина и, скорее всего, погиб бы от его рук на глазах у отца, пришла более вероятная и скорая событийная возможность, чтобы успеть подлететь к Сидиусу, который уже развернул клинок для удара «Сай ток», чтобы рассечь раненого магистра.

— Ты в действительности думаешь, что можешь что-то изменить? — с искренним и насмешливым изумлением философски спросил его Кос Палпатин – в прошлом хороший друг и Канцлер Республики, который развязал войну, стравил его с Дуку, убил его сына, разрушил его брак. В настоящем он был центральной проблемой со своей Империей, ситхами, покушениями на Кроху и прочими головными болями. В альтернативе этот старик уже чуть не убил взрослого сына, убил Асоку – трижды, разрубил наставника… Лорд уже не помнил, сколько раз способствовал разрушению целой планеты и, вроде как, не одной. И в данный момент в его голове было столько всего, и прежде всего, плохого об этом человеке, что его подобные взгляды и фразы вызывали лишь одно желание: схватить его за горло и сжать пальцы так, как будто они из синтезированного метала, пока хриплый стон не вырвется из глотки. Чтобы в считанные секунды свернуть шею этой нежити, который во всех возможных вероятностях в прошлом, настоящем и будущем, и альтернативном был исчадием всего того, что он искренне и абсолютно не по-джедайски ненавидел.

Характерный хруст шейных позвонков принёс массу облегчений, он окончательно почувствовал себя в реальном времени и с удовольствием отшвырнул тело старика.

— Ты что-то задержался, — прокомментировал Оби-Ван, лёжа на полу.

— Я чуток заблудился…

— Бывает, — наставник не хотел вставать, но, с заметным трудом, поднялся.

— Сильно ранен? — судя по прожогам в тунике, Палпатин успел провести пару ранящих ударов, желая помучить противника. Ситх…

Кеноби отстегнул от пояса мини-аптечку, кивая в сторону Асоки:

— Ей нужней.

Лорд перехватил маленькую коробочку с ампулами, сам он со времён рыцарства не носил такое, а наверное, зря. Ещё он хотел найти мантию или Асоки, или учителя, но под грудой металла это оказалась не так просто.

— Шпилька! Давай, приходи в себя, — девушка свернулась в позу эмбриона, зажимая рукой рану. — Дай мне посмотреть, — рана была прижжена и не кровоточила, тогруту трясло и морозило. — Палпатин мёртв, а нам надо выбираться отсюда.

— А может мы тут останемся? — предложил Кеноби, который уселся на трон Императора. Лорд удивлённо свёл брови, окинув картину взглядом. — Можно я тут посижу? Сидеть на остатках дроидов я уже устал, — и переключил внимание на управление в подлокотниках трона. — Идея была хороша…

Лорд был не против, его радовала, что в маленькой коробочке есть марля, пропитанная бактой, которую сейчас можно наложить в качестве повязки на рану Асоки.

— Хотите я вам такое же подарю? — Энакин поплотнее укутал тогрутку, приподнимая на руках, понимая, что Палпатин ждал их и все коды доступа скрыл или даже уничтожил. Им так просто в систему главного командование не проникнуть. — И на вашем месте я бы там не сидел, а то ещё взорвётся.

— У тебя рабочее кресло заминировано?

— Нет, конечно, на входе в кабинет сенсоры стоят, если что…

Левая нетронутая стена зала таила в себе потайную дверь, которая, открывшись, активировала очередную партию дроидов.

— Тоже несчитанное количество магнастражей?

Скайуокер с Кеноби переглянулись, единогласно решив: валим.

Стремительное передвижение по обломкам дроидов с ношей на руках – не удалось.

— Учитель, возьмите Асоку… — Лорд не мог отпустить тогрутку, чтобы освободить хотя бы одну руку для схватки.

— Отходи, я прикрою, — убедительно заверил Кеноби, на ходу активируя меч, уходя в раскрутку комбо «Кинас», чтобы вновь применить манёвр «Джунгма» – набрать силы для мощной атаки.

— Не надо!

Генерал Кеноби работал на боевом азарте. Тело, затопленное адреналином, не понимало, что ресурсов осталось не так много, как казалось. Энакин чётко видел концентрат Силы, возможности и ресурсы, наставник был силён, очень могуществен, но раны и количество противников рисовали печальный результат. Ему ничего не оставалось, как призвав Силу, уйдя в пару обратных кульбитов, чтобы как можно быстрее оказаться около лифта, оставить там Асоку и вернуться к магистру.

Магнастражи были самообучающимися эвристически программированными боевыми дроидами для борьбы с джедаями. Хорошо, что у них в арсенале были лишь «Шии-Чо» – первая форма, и ей легко было противопоставить Ваападе, но не когда их больше двух десятков, а вас… трое: один без сознания, второй еле реальность нашёл, третий, уже пошатываясь, держится за раны.

— Оби-Ван, наше спасение в лифте, — выдохнул Лорд, делая шаг вперёд, выводя комбо четвёртой формы.

— Я всегда знал, что ты гений тактики, — чем хуже становилось Оби-Вану, тем сильнее он начинал острить.

Скайоукер раскрыл руки, воспользовавшись секундами перегруппировки, собирая концентрацию, чтобы поднять «Ра-се-фа», что с древнего языка означало «Ураган Силы».

Древний приём, активно применяющийся во время первой войны с ситхами, современный Орден не приветствовал его и вообще не практиковал. Магистр Кеноби был крайне удивлён и даже шокирован, когда как-то раз застал своего ещё юного падавана, пытающегося исполнить его в тренировочном зале Храма по описанию в одном из манускриптов. Откуда сорванец взял эту запись и как хроновники позволили попасть такой информации в руки шальному Скайуокеру, магистр так и не узнал. Обошлось всё разрушенной северной стеной, но наставник очень долго орал на Джокасту Ню – главного библиотекаря – за подобную халатность. Именно с тех пор их отношения не заладились. Второе исполнение этого приёма было уже во время Войны Клонов, и тогда база сепаратистов была полностью разнесена, как и ближайший ландшафт. Учитель в сотый раз прикрыл чрезмерно одарённого ученика, не сообщив Совету, какой приём использовал его подопечный, но очень долго ругался. Лорд использовал его и в третий раз, уже когда покинул Храм и Корусант, когда флот тяжёлых дредноутов пытался войти в пространство тогда ещё слабого и неокрепшего Раизиля. Тогда у него не было ни мощного флота, ни планетарной защиты, ничего, только его Сила и могущество. Вражеский флот был полностью уничтожен – его остатки ещё пару месяцев беспокоили местных жителей, падая с орбиты. Тогда, в третий раз, ему получилось сосредоточить нужное количество энергии в нужном направлении, в необходимом масштабе. И сейчас масштаб, возможно, не тот, и, вероятнее всего, это не лучшее решение проблемы, но придумывать что-то другое у него времени не было.

— Не проломи иллюминатор до того, как мы зайдём в лифт, — бормотал, а точнее, почти молился Кеноби. — Нам надо Асоку внести…

— Расслабьтесь, учитель, — спокойным и сосредоточенным голосом произнёс Избранный, уже выпуская с кончиков пальцев смертельный ураган Силы, направляя на дроидов.

Грубая, необузданная, первородная мощь самой Силы в секунды смяла сверхпрочный корпус дроидов, раздавив прежние остатки, уничтожая дряхлое тело последнего ситха вместе с целым уровнем. Идущий По Небесам закрутил потоки горизонтально, чтобы у них было больше шансов сбежать. Возможно, это было слишком грубо, и они смогли чуть выдохнуть, когда лифт пролетел минимум десять уровней вниз, но это сработало.

— Ненавижу твои выкрутасы, — пробормотал Оби-Ван, нажимая кнопку «стоп» и сползая по стенке.

— А мне нравится с вами, учитель, — попыталась ободрить его бывшая головная боль, осматривая Асоку и пытаясь уложить раненую в сидячее положение. — У вас, случайно, фляги нет?

— У тебя даже этого с собой нет?

— Простите, учитель, кажется, я разнежился, — Лорд сам сел рядом, вытянув ноги и прикрывая глаза.

Палпатин мёртв, они избавились от армии магнастражей, они вместе и пока живы, это не могло не радовать. Но Асока тяжело ранена, Оби-Ван обессилен, а он бы сейчас поспал. И они в лифте, где-то меж уровней на вражеском флагмане, который активно прессует Иблис.

— Давно мы так не веселились, — не терял присутствия духа магистр.

— Ага… — перегруженное сознание требовала отдыха, оно постоянно подкидывало какие-то картинки, вспышки, остатки ощущений, осколки эмоций.

— Ты сам-то как?

— Так, будто у меня полиплоидная шизофрения с частичной амнезией. У меня пока есть центральное «я» и ещё пара сотен каких-то обрывков воспоминаний, событий в голове, которые я не могу прикрепить к какому-то времени, месту или альтернативному «меня».

— Тяжко тебе живётся.

— Но, наверное, весело, — подала слабый голос Асока, едва держа глаза открытыми и пытаясь шевелить конечностями.

— Ты как себя чувствуешь? — тут же оживился главком.

— Так, как будто заботливый наставник опять вколол в меня всё имеющееся обезболивающее.

— Его не так много и было.

— Ты всё использовал? — поинтересовался Оби-Ван. — Я бы сейчас не отказался…

— Могу предложить глюкозу или противобактериальное? — предложил Скайуокер, зная, что оба укола достаточно болезненные.

— Ты мне мстишь?

— Нет, что вы, учитель, только забочусь.

— От твоей заботы, Энакин, любой другой бы уже помер. Хорошо, что ты уже не падаван.

Ему оставалось только улыбнуться, вспомнив то видение прошлого, в котором учитель отдавал ему падаванскую косичку, в его глазах было столько радости и искренней гордости. Он пропустил тот момент, когда Асока получила звание рыцаря, она выживет, и они выберутся, он знал, точнее, хотел верить в это видение, пообещав себе, что будет на церемонии посвящения её в магистры. Только перед глазами всё всплывал взгляд упрямого парня, такого же упрямого, как и он сам. Он снова видел все эти видения с сыном, снова пережил и его смерть в утробе матери, и его муки, нанесённые Палпатином, если бы он выжил… если бы… да не сложилось. Ему казалось, что если бы тогда Падме не ослушалась его и не кинулась за Сидиусом, если бы мальчик выжил, то сейчас он был бы рядом, потому что слишком упрям, чтобы отступиться. Его сын готов был пойти на смерть, чтобы он, в альтернативе ситх, его отец, вернулся к Свету.

«Кровь не вода», — так говорили в Раизиле.

Его сына нет, зато есть наставник и ученица, которых надо вытаскивать.

— Нам надо выбираться, — решительно поднялся он, посмотрев на Оби-Вана, замечая его бледность и в целом болезненную позу. Магнастражи хорошо его потрепали, а Сидиус добавил. Глаза Асоки вновь были неосмысленными, ей становилось хуже. — Надо подумать, — он сел обратно.

— У нас нет связи с флотом? — подала голос Асока.

— Нет, кроме адмиралов и командира пятьсот первого никто не знает, что мы тут, и пытаться выйти с ними на связь через канал империи – не лучший способ в нашей ситуации.

— А отряд, который должен штурмовать корабль? — подключился Оби-Ван.

— У меня нет оперативной информации с поля боя, — главком расстроенно закрыл глаза, пытаясь прикинуть, сколько сейчас времени. — По плану они должны были уже проникнуть. Я могу только предположить ситуацию, беря в расчёт вмешательство Иблиса и Альянса, погрешность будет слишком большая. Смогли ли ребята пробиться внутрь, и не влезли ли на корабль люди «Пяти Союзов» – нет оперативных данных, чтобы предполагать. Нам надо выбраться из этого ящика, найти коммутатор, взломать их систему и узнать диспозицию хотя бы на разрушителе.

— Почему с нами нет R2? — поинтересовалась Асока.

— Потому что R2 – гениальный и уникальный астродроид, и то, что мы его таскали в самые горячие военные точки – было сверхглупостью, — ответил Лорд Главнокомандующий. — Сейчас он в безопасности, и его ресурсы используются с более рациональным подходом.

— С ним было проще.

— Вы же его недолюбливали, учитель?

— Да что ты! Я всегда очень благосклонно относился к нему, когда он не поддерживал твои выходки.

— Я с удовольствием бы припомнил вам пару моментов, но в более подходящем месте, — первая волна усталости прошла, и Лорд вновь поднялся на ноги. — Я не оставлю вас тут обоих раненых, — это было самое очевидное и простое решение. — Странно, что нас до сих пор не нашли.

— Нас и не ищут, — вяло улыбнулась Тано. — Это наше преимущество.

— К тому же пару верхних уровней разнесено, — поддержал Кеноби. — Если имперцы и знают, что их Император погиб, то у них явно не хватит фантазии предположить, что это могло быть сделано таким образом.

— В любой момент сюда… — раздался шум сверху так, как будто что-то упало на кабину, или кто-то прыгнул, или лёгкий, или умелый. Лорду захотелось закатить глаза, когда кто-то начал плавить потолок. Джедаи переглянулись без слов, магистр поднялся, переходя на сторону Асоки, прикрывая её собой, а Ушедший сделал шаг в сторону, закрывая раненого наставника, активируя меч. Эти дроиды у него уже в печёнках!

Оплавленный кусок потолка грохнулся на пол, Лорд напрягся, ожидая нападения, но:

— Учитель, вы тут?

Раздался детский голос, потом из темноты появилась светлая мордашка пацанёнка.

— Люк? — изумился наставник, и только после этого падаван прыгнул внутрь.

«Вообще умный пацанёнок», — оценил движения главком, понимая, что не дал бы тому и доли секунды показаться.

— Что ты тут делаешь?

— Учитель, вам нужна моя помощь!

Лорд подошёл к стенке и прижался лбом к прохладному металлу. В его жизни было много чего интересного и запоминающего, и он искренне верил, уже не знал, просто верил, хоть и приходилось выжимать из себя веру, что и этот день он будет вспоминать с долей веселья на «Прорицателе» в своей каюте, в одиночестве потягивая приятный бренди или коньяк. Хотя судя по нахохленному мальцу, толу. Обессиленный морально и физический он, полубессознательная Асока, выжатый Оби-Ван и гиперактивный малёк на вражеском корабле в центре сражения. Что ж, остаётся радоваться, что молодое дарование присоединилось к их группе страдальцев после смерти Палпатина, а то было бы ещё забавнее.

— У тебя есть фляжка? — спросил он падавана, когда учитель чуть выдохнул.

— Конечно, Милорд, — пацанёнок, отстегнул с пояса маленькую фляжку и протянул ему.

— Аптечка с собой?

— Да, учитель, — Люк отстегнул мини-аптечку и протянул ее наставнику.

— Хоть кто-то из нас подошёл к делу сознательно, — улыбнулась Асока после пары глотков из фляжки.

Вода была очень кстати, даже пара глотков прохладной жидкости прибавили сил. Лорд присел на колено, чтобы сравняться с мальчиком в росте:

— Расскажи подробно, как ты сюда проник.

— С группой захвата вашего штурмового отделения, сэр.

— Твои ребята тут – это уже хорошая весть…

— Не совсем, — мальчик опустил глаза так, как будто это было его вина. — Они на сто двадцать третьей палубе застряли, когда я покинул их. А пятью этажами выше их ждёт засада, я попытался сообщить командующему, но не знаю, получилось ли. Я залез в вентиляцию и ушёл по лифтовым шахтам, когда почувствовал такую волну Силы, она была просто… просто… — мальчик начал аж задыхался от волнения, — невероятной, такой…

— Люк, с этим мы позднее разберёмся, — тормознул его наставник. — И ты пошёл к ней, считая, что это мы.

Мальчишка часто закивал, радуясь, что учитель всё понял.

— Значит, надо пробираться к своим, — Лорду определённо стал нравиться этот паренёк: он принёс информацию.

— Не стоит, Лорд, — Люк… Его фамилию главком не помнил. Смелый парень. — Нам быстрее будет добраться до мостика. Если моя система не врёт, — он задрал рукав туники и активизировал браслет, в который был встроен инфочип. — Мы находимся тут, — на схематической карте корабля появился красный огонёк. — Командир легиона вот тут, — синий сигнал показался практически в другом краю разрушителя.

— Маячок на командире?

— Да, сэр, я сказал, что вам будет необходима оперативная информация об их месторасположении.

Лорд посмотрел на Оби-Вана, тот лишь погладил усы.

— Пятьсот первые никогда не прячутся, — усмехнулась Асока. — Люк – ты молодец, это очень важная информация, — высказала мнение молчаливых мужчин наставница, зная, насколько мальчику важны эти слова.

— Хорошо, а мостик у нас тут, — безошибочно показал главком место в пару уровней под ними.

— Только… — замялся мальчик. — Я не уверен за точность системы, она показывает, что вот тут нет пары уровней, хотя снаружи не могли пробить, а внутри нет…

— Люк, твоя система не врёт, там и в действительности нет пары уровней.

— Но как так?

Наставник поднял глаза на Лорда, а тот по-мальчишески отвёл их.

— Потом объясню. Нам надо прорываться к мостику, — Кеноби выразительно посмотрел на Лорда.

— Мне не нравится эта коробка в качестве вашего укрытия.

— Мы можем прорваться к мостику и захватить его! — от восторженно-вдохновенно-гениального выражения лица мальчика магистру захотелось засмеяться, а главкому удариться головой об стену.

— Люк, учитель Тано сильно ранена, а я обессилен…

В целом, план мальца безумен, впрочем, как и все их действия с Оби-Ваном за десять лет его собственного обучения, не считая трёх лет войны. И они до сих пор живы.

— Эта ваша карма, учитель, — перебил их разговор главком. — Люк прав, надо штурмовать мостик. На первой палубе есть спасательный отсек для адмиралтейства, там есть связь, медпомощь и титановые надёжные стены, а также спасательные капсулы.

— На первой палубе дроидов гораздо меньше, можем попытаться дойти туда так же, как и дошли до Палпатина, — предложила тогрутка.

— Я – мастер клинка, а не ментального воздействия, — заявил Лорд, откровенно опасаясь за своё ментальное поле, сознание и в целом за рассудок.

— Я проведу вас, — заверил Кеноби, вставая с помощью ученика.

— А потом грохнешься без сознания на полпути, и что я с вами буду делать?

— Не грохнусь, — авторитетно заявил магистр. — Я удержу ментальную маскировку до спасательного отсека, а после вы с Люком захватите мостик.

Ушедший был против, но не произнёс ни слова. Все самые серьёзные разговоры и выяснения отношений у них с бывшим наставником проходили молча. Потому что в Ордене не принято употреблять мат, а на общегале Энакин в такие моменты выражаться уже не мог, и словарный запас многоуважаемого магистра Кеноби также поражал красочностью, витиеватостью и оригинальностью. Такие острые моменты чаще всего наступали не только в стенах Ордена, но и в засаде, или когда работали под прикрытием. А ещё особенно жёстко ставить своего ученика магистр любил в разгар сражения. Или когда они, связанные, висят вниз головой на высоте в пары тысяч километров над землёй, а также в пещере у трауханского льва – замечательное место для выяснения отношений. Единственное место, где они могли поорать друг на друга – так это лавка Декстора, но там орать не хотелось. И вообще, за последние десять лет как-то поводов не находилось, а тут вот повод и ребёнок, а ещё Асока нервничать начнёт. А ей вредно. Вот и приходится, как двум бантам, пилить друг друга взглядом. Хорошо, что у обоих настоящая выдержка джедая, а то бы подрались.

— Отряд дроидеков, и тебе нужна будет помощь, — привёл единственный аргумент Оби-Ван. — Ты видел его в бою.

Меньше суток назад он радовался, что не один идёт на эту миссию, сейчас он готов был изменить своё мнение.

— Если вы потеряете сознание, магистр, я хладнокровно убью всех имперцев на этом корабле. И это будет на вашей совести.

— Я рад, что у вас, Лорд, есть хоть какой-то тормоз, — в усы усмехнулся Оби-Ван.

— У меня тут целая система тормозных двигателей.

 

2 часть

Двери лифта открылись на первой палубе, и они спокойно, не спеша вышли. Ситуация была в штатном режиме: офицеры, занятые каждый своими мыслями, спешили на посты или по поручениям, информационные дроиды катались под ногами, стараясь не мешаться, по громкой связи были слышны хаотичные приказы, мигала серена. Пол регулярно дрожал, сообщая об очередной атаке. Они никого не интересовали, передвигаясь в ритме потока служащих. Двух мужчин было проще замаскировать в общем куполе восприятия, даже при условии, что Оби-Ван опирался на его плечо и на руках была Асока, но мальчишка мог испортить весь план самим фактом своего присутствия. Он слишком мал ростом для человека, который может быть во флоте, и слишком крупный для информационного дроида, не беря в расчёт его нестабильное эмоциональное состояние, которое светилось волнением с примесью страха и азарта. Любое перевозбуждённое состояние одарённого может покоробить ментально – иллюзорный щит, который так мастерски выставил Оби-Ван. Тонкие материи, за исключением вероятностных потоков, всегда трудно давались Лорду. Волнение пацана отдавалось пульсацией у него в висках. Оставалось надеяться, что у учителя хватит сил удержать щит, потому что опыта Кеноби было не занимать.

— Люк, — спокойным голосом позвал мальчика Лорд. — Лейтенант слева, кажется, заинтересовался нами. Если он возьмётся за рацию, отойти до перил, прикроешь учителя с Асокой.

— Вы его убьёте? — задал глупый вопрос ребёнок.

— Разумеется,

— Я решу эту задачу, сэр, — заявил сопляк и стремительно направился к лейтенанту.

Ушедший подавил раздражение, мгновенно распланировал свои дальнейшие действия, направляясь к технической трубе, чтобы положить тогрутку.

— Он знает что делает, — успокоил его наставник, которому меньше всего хотелось, чтобы ещё и Скайуокер начал эмоционировать.

Лорд сосредоточился на реакции окружающих: пока всё в норме, за исключением сопляка, который стремительно подошёл к офицеру, перехватил рацию и тихо, с невероятной скоростью, провёл рукопашный приём «Джут», созданный трёхпалыми с учётом их роста и длины конечностей. И тут же перевернул мужчину, так что с их позиции его не стало видно. Проходящие мимо офицеры и служащие не обратили никакого внимания. Или Кеноби развился в своём мастерстве иллюзорного воздействия, или на разрушителе, как на Корусанте на нижних уровнях – труп хоть посередине улицы оставляй, никто внимания не обратит. Возможно, будь он в другом состоянии и не с Асокой на руках, он бы взглянул на работу магистра сквозь Силу, но сейчас он не хотел напрягать своё сознание, боясь вновь окунутся в водоворот видений.

— Крутой сопливец, — выдохнул Лорд, продолжая своё движение. — А Йода знает, что у тебя падаван владеет такими приёмами?

— Нет, конечно.

— Если Винду увидит, тебя могут из Совета прогнать.

Они в том же ритме прошли мимо места, где стоял лейтенант, чьё сознание было чуть сложнее, чем у других, падаван ловко упаковал его в технический ящик. Талантливый молодой человек, опустив взгляд, думая, что ему сейчас влетит за пререкание Лорду, пошёл за ними.

— Когда тебе было одиннадцать, — обыденным тоном начал Кеноби. — Я молил Йоду и Винду о том, чтобы тебе дали другого наставника. Мастер припомнил мне все слова, которые я произносил в день, когда требовал твоего принятие в Орден, а Мейс сказал, что если я не буду тебя обучать, то тебя отправят в сельхозкорпус.

Они приостановились, делая пару шагов в сторону, пропуская спешащих штурмовиков. Никто из них даже не оглянулся. Мастерство наставника поражало даже его.

— Винду всегда хотел меня выжить, — Лорд, в отличие от магистра, не имел никаких моральных ограничений по поводу энергетического вампиризма. Если бы не раны Оби-Вана, разумнее всего было бы открыть их старую ученически-мастерскую связь и поделиться жизненной энергии в том количестве, чтобы наставник со своим пацанёнком вдвоём штурманули мостик, а он бы проследил за Асокой. Но Оби-Ван слишком высокоморальный джедай, чтобы даже предлагать такое, поэтому пока бывший наставник держался за его правое плечо, можно впихивать в него энергию по ложечке со словами:

— А когда в Ордене появился второй Избранный, — серые глаза были пустыми, но он усмехнулся в усы. — Мейс решил, что сможет сам с ним управиться. Два месяца магистр посещал Люка в подготовительных обучающих сессиях, а после уже они с Гранд-мастером молили меня.

— Извините, учитель, но Йода с Винду меньше всего разбираются в Избранных.

Они свернули в другой коридор, потом ещё раз, офицеров становилось меньше, Лорд ожидал появления боевых дроидов, так как они уже подходили к спасательному отсеку, а там охрана должна быть получше: с дроидеками и с трёхступенчатыми титановыми дверями. Но они это уже всё проходили. Главное не нарваться на очередную армию магнастражей.

— Люк, — Лорду определённо нравилось, что этот сорванец тут же оказывался рядом, аккуратно подходя с левой стороны. Асоку он вечно искал по всей округе. — Зайдём в чёрный коридор, закроешь за нами третьи заслонки.

— Почему третьи?

Он уже и забыл, что дети, а точнее падаваны, считают, что они чем-то лучше других и, несмотря на весь авторитет и власть, они докапываются до каждого слова. С Крохой проще – сказал так… а она надуется.

— Потому что их там четыре, пятые трёхфазные непробиваемые двери.

— Но световой меч же их возьмёт?

— Если найдёшь материал, который не возьмёт световой меч, принеси его мне, я тебе собственный истребитель подарю.

На стенах стали появляется чёрные метки, офицеров не было, значит, должны появиться дроиды.

— Если я передам такой материал вам, Милорд, — рассуждал мальчик, — то вы создадите оружие против джедаев, а значит, этот материл будет стоить дороже истребителя, даже самого модифицированного.

Лорд повернулся к Оби-Вану, наставника их беседа не интересовала, его серые глаза бесцельно смотрели вперёд.

— Джедай ваува*, — только откомментировал он вслух.

Мальчик тут же растерялся, нервно сглотнул и начал крутить головой, чтобы найти спасательную третью заслонку.

— Не волнуйся, Люк, от Лорда это можно воспринимать комплиментом, — падаван, похоже, дёрнул магистра по их внутреннему каналу Силы, чтобы тот спас его из трудной ситуации. — Он не знает хаттез.

Без шума и очень спокойно они прошли желаемый рубеж, и мальчик подошёл к панели, чтобы закрыть её.

— Он владеет комбо «Млелиот» и приёмом «Джут», но не знает хаттез? — искренне удивился Скайуокер.

— Первые шесть лет своего детства он провёл на Корусанте в Храме, а не в космопорте на Татуине, — с тяжёлым вдохом ответил наставник, отпуская свою маскировку. — И хаттезом в твоём представлении я сам до сих пор не владею, и познавать стал его только после нашего знакомства.

Ответить ему не дали, из боковых люков вышли два боевых дроида с классическим вопросом:

— У вас есть разрешение на нахождение?

— Разумеется, да, — ответил Лорд, питающий искреннюю нелюбовь к этим тупым машинам. И почему Империя до сих пор их производит? Нет финансовых средств для разработки новых? Или ещё не истратили сепаратисткие запасы?

— Ваше имя и должность?

Лорд поудобней перехватил Асоку, чтобы через пару секунд подкинуть её… Тихий Люк зашёл к нему за спину, не привлекая внимания дроидов, и в Силе ощущалось его явное желание обойти и дроидов. Шансов мало, но Лорд решил дать *меджипетишу возможность.

— Энакин Скайуокер, Лорд Главнокомандующий Белым Миротворческим Флотом.

Дроиды только успели переглянуться и тут же опустили голову, выключаясь и роняя оружие на пол. Мальчик просто выключил дроидов, к очередному удивлению татуинца.

— Молодец, — похвалил Энакин, и тут же повернулся к наставнику. — Почему мы так не делали? Мы же всегда их разрубали?

Пол завибрировал характерной дрожью. Экс-джедай прислонил тогрутку к стене.

— Потому что нам не хватает гуманизма, — заявил рыцарь мира, прислоняясь рядом.

— Чего? — удивился Ушедший, активируя меч навстречу катившимся дроидекам.

Пацанёнок тут же занял оборонительную позицию около раненых, позволяя Лорду размять руки.

— Гу-ма-низ-ма! — издевательски громко и по слогам повторил магистр.

С пробежкой, в прыжке штыковой удар «Нутц» прямо в металлический корпус дроидека, развёрнутый удар «Окс», чтобы полностью перерубить его систему. Разворот на комбо «Ружт», проникая клинком в оборону второго дроида, рассекая его пополам, и «Петлёй» для гарантии. Адреналин запульсировал в теле, Энакин даже попрыгал, встряхивая затёкшие руки. Физическая нагрузка всегда расслабляла рассудок. И ему, кажется, этого не хватило. Может, напоследок осталось ещё два дроидека?

— Знаете, магистр, мой родной язык – хаттез, и я вот не могу вспомнить ни слова на нём, которое обозначало бы «гуманность», или было схоже по значению.

Очередной потайной отсек открылся, и на свет вышли два магнастража.

— Хорошо, что ты и общегал в идеале знаешь, — джедай только хорохорился, силы стремительно покидали его, но это не мешало ему положить руку на запястье юного ученика, когда тот решил помочь Лорду. — Не лезь, Люк. Это магнастражи, я тебе о них рассказывал…

Ушедший на ходу пошевелил плечами, разминая их, и с особой жёсткостью начал с «Ваападе», игнорируя просьбы наставника Кеноби перейти на более простую форму «Шиен», которая так же эффективна, но более доступна для молодого падавана, а самое главное – безопасней. Седьмая форма – «Путь Вонскра», всё же была опасной для джедаев, она легко могла завести на Тёмную Сторону, но Лорд Ушедший слишком высокомерен, чтобы уподобиться Сидиусу.

— Я уверен, там будут ещё.

Лорд приподнял Асоку, которая приходила в себя, пока они шли, но тут же падала в забытьё обратно – это начинало его волновать. Кеноби нехотя оттолкнулся от стены, и ещё сильнее припадая на правую ногу, опёрся об плечо второго падавана. Он был белый, как каминоанец, на тунике в промежутках между лат всё больше выступали пятна крови, обезболивающее, вколотое в лифте, ещё работало, но после такого перегруза навряд ли столь же эффективно.

— Вы мне обещали не падать, — укоризненно выдал Энакин, магистр лишь кивнул в подтверждение и пошёл за ним.

Второй меч он позаимствовал у Асоки, вгоняя световые лезвия в сверхпрочный металл. Яркий запах плавленого металла разнося по коридору. В метре от него Люк повторил его движения, также протыкая дверь двумя клинками: своим и наставника. Наверное, хорошо, когда у тебя такой сообразительный падаван, который без лишних слов, просто помогает. И хорошо, что его Асока была без сознания, в противном бы случае эта девчонка бы что-нибудь придумала, пошла наперекор, прочитала лекцию о правильности и попыталась бы его строить. Интересно, останься он в Ордене лет на пять, Люка бы ему дали на обучение? Он не видел такой вероятности, возможно и хорошо, потому что ему нельзя ни сейчас, хоть тогда давать такого падавана – испортил бы пацана. А Асока сама его строила, и до сих пор пытается. Каждому учителю – свой ученик. И в данный момент его бывший учитель держался только на данном слове. Хорошо, что Кеноби такой принципиальный…

Мальчик тоже чувствовал, что ресурсы Оби-вана скоро кончатся, и тот просто упадёт. У магистра было хорошее свойство, если в таком состоянии ему дать забыться хотя бы на полчаса, то через это время он снова будет в строю, если нет внутренних повреждений или серьёзных ран. А за это Энакин не мог поручиться. Внутренняя система перезагрузки у магистра была на высоте, даже если башкой ударился, как только очухался – как новенький. Скайуокер всегда завидовал такому качеству, потому что по себе он знал: если он остановится – то обессилеет окончательно. Бой до победы, а потом перезагрузку уже в надёжном месте, в спокойствии и тепле, а лучше в объятьях Ангела… Хотелось бы знать, где эта нейкхан сейчас, видеть её в гробу с белыми цветочками было невыносимо.

Покинуть мостик, оставить свой отряд, вновь встать плечом к плечу с наставником и ученицей, втроём против всех, против Тьмы, Империи и разрушений. Окунуться в прошлое, в беззаботную и абсолютно неуместную весёлость посреди бесконечных армий дроидов разных калибров, перекинув ответственность за миллионы жизней служащих в БМФе, по-тупому плавить металл, чтобы спрятать раненых – во всём этом безумно не хватало её. Элементарного знания, что она дома ждёт его, переживает, волнуется, а если эти переживания доходят до определённого предела, она может начать творить глупости в виде смертельно опасных полётов на миссии, в которых они могут случайно встретиться. Встретиться посреди сражения. Они встретятся, знал он, только посреди политического сражения, которое сами развернули, и на нём именно она станет его центральным противником.

— А если там уже кто-то есть? — выдернул его из мыслей мальчик.

Лорд отодвинулся от горячего металла, сдвигая брови. Почему ему никогда в голову не приходили такие мысли?

— И что? — по вискам мальчугана тёк пот. Ребёнок, выросший на климат-контроле Корусанта, не мог переносить высокую температуру, как татуинец, но очень старался делать вид, что может. — Этот кто-то из главного адмиралтейства Империи, его нужно будет убить без промедлений.

— Почему всех надо убивать? — скрепя зубами, но по-прежнему продолжая плавить заслонки, пробормотал падаван. Ещё чуть-чуть и ожоги получит.

— Не всех, — Лорд соединил две полуокружности. — Отойди.

Только после команды, мальчик отошёл, тяжело дыша и весь красный. У парня явно проблемы с инстинктом самосохранения. Хотя Оби-Ван утверждал, что у него тоже.

Раскалённые пластины стали падать, Ушедший сделал пару шагов назад, концентрируясь, и отодвинул их в другую сторону с помощью Силы. Длины лезвий не хватило, чтобы полностью прорезать и третий слой, но вполне хватило, чтобы его повредить. Немного усилий понадобилось, чтобы выдернуть и его. Внутри помещения Энакин никого не чувствовал, и с лёгкостью пролез внутрь, сквозь ещё раскалённый туннель. Свет тут же включился в отсеке: небольшие сидушки, которые могут выдвинуться в лежанки, статические медпадели, отделы с сухпайком, коммутатор. Отсек был пуст. У него на кораблях спаскапсулы обустроены лучше. Самое главное: противоположная дверь, которая должна выходить на мостик.

— Подожди, — сказал он неугомонному Люку, который уже собрался с духом лезть сквозь горячий небольшой туннель. Его длины ног явно не хватит для манёвра, который исполнил Лорд.

— Но учителю…

— Не паникуй, — Скайуокер уже нашёл огнетушитель и залил низ туннеля, охлаждая его.

Как хорошо, что Асока без сознания, в который раз порадовался Лорд, внося тогрутку на руках без сопротивлений, разговоров и убеждений, что она сама, в отличие от Кеноби, с которым пришлось повоевать.

«Когда же это закончится?» — невольно спросил он у Силы, когда кипешащий вокруг раненых Люк стал задавать вопросы по типу: а если?

Этот парень был идеален в бою, но головной болью без нависающей опасности. Лорд глубоко вздохнул:

— Люк, успокойся. Для джедаев нет «если», есть только здесь и сейчас. Здесь и сейчас мы решили вопрос с безопасностью Оби-Вана и Асоки. Остаётся вопрос с мостиком. Поэтому мы выходим вот в ту дверь, и после ты её блокируешь. Затем ты считаешь до десяти и пробиваешься к центральному сектору мостика, чтобы его перекрыть.

— Почему до десяти?

— Чтобы у самых умных была возможность сбежать.

— Но вы говорили, что адмиралов…

— Адмиралы это не твоя головная боль, я сам ими займусь, — Лорд прямо смотрел в голубые глаза юнца. — Боевые дроиды – твои. Всеми остальными займусь я.

Мальчик послушно кивнул головой, и Ушедший открыл дверь на мостик.

Он сразу определил своё месторасположение и выбрал цели: адмирал и два капитана у расчётной доски. Внезапность, как всегда, работала идеально, даже заметившие его офицеры не успели достать оружие, а стоявшие на его пути уходили в инстинктивный кувырок. Лезвие светового меча сверкнуло около расчётной доски, одной идеальной дугой лишая жизни двух капитанов, и тут же погасло. Лорд чуть оглянулся, убедившись, что ответственный мальчишка закрыл дверь и замер около неё, чтобы сразу перевести внимание на адмирала около центрального монитора. Сила сразу откликнулась на призыв, позволяя совершить бросок меча, активировав лезвие около жертвы, чтобы рассечь его пополам.

— Ваш Император мёртв! — в голос заявил Лорд Главнокомандующий, вскинув руку, в которую привычно лёг меч. — Этот корабль принадлежит Белому Миротворческому Флоту!

Секундная тишина повисла на мостике, пока имперцы осознали диспозицию и приняли резкие действия: кто-то ринулся с мостика, кто-то открыл огонь, особо умные активировали боевых дроидов, которые в считанные секунды заполонили палубу.

Ушедший расслабился, позволяя Силе вести себя, открываясь второй форме «Макаши», уничтожая дроидов, отклоняя выстрелы. Он не различал, где мясо, где железо, теперь его интересовал пульт координатора, ещё надо бы посмотреть на показатели с центрального монитора и взглянуть на данные с расчётного стола. У центрального прохода ураганом в Силе разносился пацанёнок, уничтожая боевых дроидов. Драки мальчишке приносили особое удовольствие, Лорд его прекрасно понимал. Напряжение, общее расстройство и переживания с лёгкостью уходят в мощный удар. А если брать в расчёт, что дроиды, в отличие от живых существ, не мелькали в Силе и не гасли после удара, как целая звёздная система, и, как следствие, не приносили никакого морального вреда, особенно для ребёнка такого возраста.

Мысли о мальчишке вытеснили данные на пульте координатора. Так… код доступа к связи с «Прорицателем», сообщение, подтверждающий код, сообщение адмиралу…

— Милорд! — оглушающей волной Силы накрыл его вопль пацана.

На центральной площадке юнца атаковали два магнастража. Мальчишка упал и стал упираться ногами, пытаясь отползти. Ситх… лишь бы ещё и его не ранили… Концентрация Силы в руках приёмом «Пувер» и такая же яростная атака. Дроидов откинуло с площадки, Лорд тут оказался около мальца:

— Ты цел?

— Да, они… — он не успел договорить, Ушедший развернулся, активировав меч. Яростные атаки «Ваападе» в исполнении Лорда не оставили шансов стражам.

Энакин оглядел разгромленное помещение в поисках агрессии. Нападающие кончились, как и атака на корабль. Отлично. Надо выбираться с этого корыта.

— Посмотри, где наши. Свяжись с командиром, надо открыть им проход, — сам же Лорд уткнулся в центральный монитор, разбирая ситуацию в космосе. Дела обстояли не так хорошо, как хотелось бы, но Иблис был в «крунорской петле», похоже Пиетт его красиво подставил, отвлекая от «Императора». Два разрушителя отступили, Раж держит правый фланг, а Пиетт, как истинный акзилец-канатоходец, ходит по очень шаткому канату, Лорд надеялся, что канат у акзильца титановый, потому что нервы у адмирала точно надёжные.

— Милорд! — окликнул его пацан, добавляя зов в Силе, отчего у него уши заложило. Неужели он всегда так с Оби-Ваном? Неудивительно, что тот стал часто нервничать. — Я нашёл пятьсот первый и могу…

— Давай, — в талантах мелкого он уже не сомневался, стараясь перевести корабль на автопилот, стабилизировать уровень, пресечь перехват управления мостиком, второй экстренной палубой и выключить боевых дроидов, дроидеков и магнастражей, если они ещё где-то завалялись. А также управление спасательными капсулами и…

— Скажи командиру, что нам срочно нужны две медкапсулы…

— Я уже сказал, они скоро будут тут…

Пришёл ответ от «Прорицателя», подтверждение адмирала, и Лорд спокойно уткнулся в расчётный стол, взламывая корабельный код, чтобы переслать стратегические планы врага адмиралу. С R2 это было бы проще и быстрей.

Люк открыл отсек, запуская штурмовой отряд с медкапсулами. Командир тут же подошёл к главкому отчитаться, но Лорд его слушал вполуха. Он знал, что мальчишка позаботится о раненых, а легион идеально выполнил работу.

— Дайте мне ещё три минуты. И нам нужно будет в кратчайшие сроки попасть на флагман, — ситуация «здесь» его больше не интересовала. Его безопасность, безопасность раненых, возвращение в док к канонеркам, полёт на флагман. Всё это теперь задача пятьсот первого легиона, которому он полностью доверял. Его проблемы теперь в космосе, решить которые он мог только стоя на своём месте на первой палубе «Прорицателя».

* * *

Лорд первый вышел из канонерки, тут же замечая Диатора, который шёл к нему с закрытым стаканом прохладного сока апана.

О да…

Вот его счастье, в одной руке его помощника, а во второй – дека с оперативными данными поля боя, которых ему не хватало для анализа.

— Милорд! — с визгом врезалась в него королевская особа, охватывая его за пояс своими маленькими ручонками.

— Кроха? — искренне удивился он. — Ты что тут делаешь?

— Мы с мамой прилетели на флагман пару часов назад, — задыхаясь, начала принцесса, но после «с мамой» могла не продолжать. От сердца отлегло. Если нейкхан на борту, значит в своей каюте и под стражей, а прилетела она… потому что она очень умная и расчётливая женщина, которая нагло воспользовалась его договорённостью с маленькой девочкой о её защите. Неужели Падме считает, что их присутствие удержит его от резких решений в адрес Альянса?

— Я хочу помочь, — продолжала тараторить взволнованная девочка.

Помочь…

Великая Сила, и чем же?

Диатор замер в десяти шагах и с его спасением в руке. За спиной штурмовики аккуратно вывозили медкапсулы с ранеными, чтобы передать их медперсоналу. Падаван, как приклеенный, держался за капсулу с наставником….

— Ты можешь выполнить одну мою просьбу? — Лорд присел на колено и взял обеими руками девочку за плечи. Лея тут же закивала. — Видишь медкапсулы? В одной магистр Кеноби, но падаван…

— Люк…

— Вы знакомы – замечательно. Люк присмотрит за Оби-Ваном, а во второй – учитель Тано, я хочу, чтобы ты присмотрела за ней. Хорошо?

— Но их же в медотсек везут, — сказала чрезмерно сообразительная особа.

— Ты знаешь, что учитель Тано была моим падаваном? — девочка кивнула в ответ. — Ты понимаешь, что она мне как дочь? Не отходи от неё, как Люк не отходит от Оби-Вана. Хорошо?

— Да.

— Беги, догоняй их, — отправил он принцессу, слегка подтолкнув для ускорения.

Минус одна проблема.

— Вам не кажется, что концентрация несовершеннолетних на боевом флагмане зашкаливает? — в воздух спросил он.

— Ваш сок, сэр.

Он глубоко вздохнул. Палпатин мёртв, его флагман под контролем БМФ, Оби-Ван и Асока в медотсеке, и ими займутся лучшие врачи. Люк цел, Кроха тоже в порядке, нейкхан в безопасности и под охраной. Осталось завершить сражение. Лорд взял стакан, очищая разум, вспоминая, что хотел пить с того момента, как задушил Сидиуса, но всё уже позади. С первыми глотками приятной жидкости, он закрыл разум от прожитого, от эмоций, страхов, прошлого, будущего, альтернативного, одним движением перечёркивая всё это в своём сознании, очищая и оставляя место только для холодного расчёта. Подавляя страх за собственный рассудок, позволяя Силе вновь в полной мере проникнуть в его разум и приготовиться к действию. Завтра он будет валяться с чудовищной неукротимой головной болью, но сегодня он завершит сражение.

Пиетт приветственно кивнул, уступая место командования.

— Операторы, — раздался на мостике голос главкома. — Единую связь на все корабли и суда союзников. Управление на пульт № 1. Господа, внимание! — около него выдвинулись мониторы и панели управления системы пульт № 1. Руки сами запорхали по клавишам, раздавая команды. Он бегло просмотрел информацию на мониторах, задал расчёты, сверил данные.

— Есть связь, сэр.

— Говорит Лорд Главнокомандующий, — разнёсся бесцветный голос. — Император Палпатин мёртв! Его флагман под нашим контролем. Суда Альянса и «Пяти Союзов», у нас осталась одна общая цель: навсегда оставить имперские посудины в этих краях космоса. Объявляю единое командование судами.

На связи была полная тишина, которую он воспринял положительным ответом от союзников:

— Адмирал Раж, ваш квадрат 5К и 6С, «4» и «8» разрушители должны быть загнаны в квадрат 8Д, — приказы разнеслись по кораблям, появился рабочий шум. — Командор, сдайте в квадрат 9, попытаемся вас вытащить, — он не сильно переживал за шкуру Иблиса, но ему нужен квадрат 8, в котором и «душили» кореллианца. — «Форс», выпустить авиацию, прикройте «Балансер» с левого фланга. «Балансер», ваша цель «12» – добейте уже его. «Отвага», тяжёлые орудия на «2» объект. «Арак», расчистить 7 квадрат. «Прорицатель», двигатели на полную, подготовить тяжёлые орудия.

Идеально спроектированный разрушитель не знал себе равных, ни по масштабам, ни по скорости, ни по манёвренности. И никто не умел управлять этим кораблём так, как Лорд. Огромная махина, как тонкое лезвие, поднырнула под имперский разрушитель номер «10» и одним залпом правого борта разрушила корабль, разрубая узел на шее флагмана «Пяти союзов», удобно размещаясь для следующего манёвра в квадрате 8. «Барсит», корабль Альянса смог вырваться из 6 квадрата, становясь в один строй с «Араком».

— «Мегета» – освободить 4 квадрат! «Судья», «Опустошитель» – отступить во 2-й квадрат. Внимание!

С плавностью лезвия светового меча «Прорицатель» под дугой вывернулся из 8 квадрата, перемещаясь в 4, открывая огонь по левому борту, уничтожая суда «9» и «11», и так же плавно возвращаясь в квадрат 7.

— «Форс» – огонь по левому борту, ваша цель «3».

Адмирал Раж зачистил квадрат 5К и 6С, и флагман выполнил ещё один изящный разворот, поворачивая нос так, чтобы его правые орудия были направлены в квадрат 8Д. Суда Империи под номерами «4» и «8» навсегда останутся тут.

Итак, Лорд переключился на расчёты, высматривая сложные комбинации, которые пытались составить корабли под номерами «5», «6», «7» и «8».

— Мунурианский квадрат, — подсказал Пиетт,

— Ваши предложения?

Адмиралу понадобилось меньше минуты, чтобы составить стратегию на расчётной доске и показать главкому.

— Путарианская дуга, сэр.

— Мммм… — протянул Лорд, прикидывая реализацию. Получалось крайне красиво. — Да вы эстет, адмирал.

— Это моя маленькая слабость, Милорд, — скромно заметил адмирал.

— Командор – внимание! Данные манёвра на мониторе. — в голове тут же нарисовался план, что он сделает, если Иблис что-нибудь не то ляпнет. — Капитан «Балансер» и капитан Босх – огонь по моей команде!

В войне кореллианцы были в принципе неплохи, и если у них есть жёсткий приказ, работу выполняют идеально, если не болтают и не пьют. Путарианская дуга вышла не совершенной, но приемлемой, разрушая Мунурианский квадрат.

— «Судья», добейте «5». Адмирал Раж – за вами остальные. Командор – «15» ваш. Флагман – внимание! — руки снова запорхали, выводя «Прорицателя» на очередной сложный манёвр, чтобы кормовая часть блокировала движения «13», — выпустить истребители, цель – мостик.

Единственно целое имперское судно с номером «14» пыталось выбраться из захвата «Свипс» в исполнении «Ярости» и «Искандра».

— «Мегета» – квадрат 5А, заблокировать «14».

Лорд опустил руки, ещё раз проверяя обстановку:

— Управление на общие системы.

Капитаны чётко выполняли его приказы, и картина боя, как правильная партия в саббак, разложилась в выигрышный расклад. Все карты правильно ложились, выписывая смертоносную картину его победы над Империей. Последние залпы тяжёлых орудий навсегда погасили двигатели вражеских разрушителей, и корабли стали выходить на изначальное построение.

Чандрилианский «Руфус» с шестью кораблями поддержки, как и флот адмирала Бертрана, не вступал в бой, оставаясь за пределами сражения, а сейчас подходили к потрёпанному «Судье» и «Форсу». Тяжёлые коллерианские дредноуты вставали в сопроводительную позицию к флагману Иблиса. «Балансер», «Арак» и «Барсит» выходили в клиновидное построение, оказываясь около «Искандра» и «Отваги».

— Кореллианские клещи, — произнёс Пиетт в намёке на активацию сил против Альянса и «Пяти союзов».

Лорд сложил руки на груди. Признаться, сегодня он устал, и хотел бы покинуть мостик. Он знал, что в голове у Пиетта уже разработан план контрмер, что один приказ, и адмирал введёт свежие силы Бертрана, и он навсегда лишится головной боли в виде Мон Мотмы, которая тихо сидит на «Руфусе» с Мадиной на пару, в виде вечно воинствующего Иблиса, которому он, по доброте душевной, сегодня жизнь спас вместе с флагманом. Только зачем? Он же мог и только своими силами выиграть бой.

Зачем сохранил и сохраняет их жалкие жизни?

Нейкхан с крохой на «Прорицателе», Оби-Ван с Асокой тоже. Сидиус мёртв, его Империя без флота и в скором времени будет раздавлена.

— Милорд? — Пиетт, как и он сам, не любил ждать атаки, он предпочитал бить первым, на опережение, чтобы заставить противника врасплох.

Лорд стоял перед интересным моральным выбором. Ушедший всегда считал, что демократы не способны на резкие решения, потому что не могут договориться. Потому что у их правительства всегда минимум пять голов. Но Органа мёртв, Амидала на его флоте, и у медузы осталось только три головы, которые могут договориться. Или не могут? Иблис не раз обвинял Мон в тирании подобной Палпатиновской, а уважал и слушал только Амидалу, к тому же обладал большим военным ресурсом, чем Альянс. Мон без поводка Падме, с Мадиной по правую руку, а этот падальщик может рискнуть напасть на «Прорицатель», чтобы убить его, Лорда Главнокомандующего, считая, что так обезглавит Реазиль и БМФ. Разумеется, Мадина знает, что после адмиралы БМФ найдут его и продемонстрируют все древние казни в лучших традициях Реазиля, но это будет потом.

Почему он тогда не убил Органу?

Почему не уничтожил всех врагов Реазиля?

Почему сейчас приказ, который решит массу его проблем, встал в горле?

— Прощу прощения, Милорд, — обратился Диатор. — Вы просили…

— Что там?

— Её величество хочет знать, где принцесса.

Ах, её величество заперта у себя в каюте под охраной, а Кроха в привилегированном положении носится по кораблю. Нет, она должна быть в медблоке.

— Скажите, — разрешил он, вспоминая, что велел любое действие нейкхан согласовывать с ним. Кроха перемещалась спокойно по кораблю только в сопровождении адъютанта и могла… Могла уже сотню раз сбежать из медблока. Надо проверить.

Лорд уже развернулся, но его остановил вопросительный взгляд адмирала:

— Одно неровное движение в наш адрес – уничтожьте их.

— Да, сэр, — такой приказ адмирала вполне устраивал.

— Милорд, флагман «Пяти Союзов» просит связи с вами, — остановил его оператор.

— Соедини, — Лорд замер вполоборота, не намереваясь долго беседовать с кореллианцем. К тому же обычная их встреча начиналась и заканчивалась хаттезем.

На экране отобразился крепкий мужчина с тёмными волосами до плеч и густыми усами, в камзоле глубокого синего цвета. Как ни странно, но эта рожа не вызывала раздражения. Скайуокер не намерен был начинать первым, к тому же стоящий рядом адмирал всё ждал предлога продолжить бой, и Ушедший уже не имел ничего против этого.

— С победой над Империей вас, Лорд Главнокомандующий, — всё же произнёс кореллианец.

Татуинец вопросительно вскинул бровь: ему показалось или его в действительности признали и Лордом? И Главнокомандующим? А как же татуинский выродок? Джедайский выкидыш?

На языке крутилось много чего и ядовитого, и язвительного, половина на хаттезе, но он лишь кивнул в знак принятия.

Молчание затянулось, кореллианин ждал ответного его шага, а он… он хотел в медблок, узнать, там ли кроха, всё ли в порядке с Асокой и не пришёл ли в себя Оби-Ван.

— Если вашим кораблям нужна техническая помощь, а солдатам медицинская, мы окажем вам её. Этот вопрос можете обсудить с адмиралом Пиеттом.

Такое признание от Иблиса можно было воспринимать как предложение мира, а у адмирала ещё остались силы, поэтому он наконец-то покинул мостик.

* * *

Лейтенант Таск стоял на посту у входа в медблок, это могло гарантировать, что кроха там. Адъютант тут же передал ему деку, и Лорд в неё уткнулся, заходя в блок. Данные от дока:

«Асока Тано, раса – тогрут… состояние – «стабильное», пребывание в бакто-камере десять часов», — отлично, он сам успеет поспать.

«Оби-ван Кеноби, раса – человек… состояние «удовлетворительное», пребывание – палата № 5… спит под успокоительными…» – отлично, док накачал и учителя, чтобы тот не ринулся на мостик.

Кабинеты с бакто-камерами были закрыты для посещения, и кроху туда явно не пустили. Он зашёл в пятую палату, где на эргономичной кровати спал учитель. Его сияние было спокойным и размеренным, показатели приборов, подключённые к нему, мирно мигали, показывая стабильное состояние. У противоположной стены сидя спали два ребёнка, прислонившись друг к другу головами. Лорд невольно присмотрелся: дети сидели абсолютно зеркально, поджав ноги и сложив ручки на колени. Лея, которая меньше падавана, положила голову ему на плечо, а тот ей на голову, но с закрытыми глазами, без лишних эмоций, без окраски Силы, привычек, манер они казались одинаковыми. Энакин внимательно всмотрелся в маленькие лица, он много раз наблюдал за Леей, которая была похожа на Падме с её глубокими тёмными глазами, с тёмными волосами, с фарфоровой бледной кожей, он в ней видел продолжение Ангела. В Люка он вглядывался только раз, при знакомстве, Оби-Ван прямо указал на светлость волос, на голубые глаза, но парень слишком яркий в Силе, слишком интересный даром, слишком активный, тихий и гуманный. Как принцесса Альдераана может быть так схожа с падаваном Ордена? Кажется, он забыл, как дышать, и побледнел.

— Добрый день, Милорд, — вошёл усталый доктор Ковол. — Надеюсь, вам не нужна медпомощь, — врач профессионально окинул его взглядом.

— Вы это тоже видите? — и указал на детей. Ковал хотел бы осмотреть главкома, чтобы убедиться в его здоровье, но перевёл взгляд на спящих.

— Два маленьких ураганчика в покое? Надо же, я наконец-то это увидел, — с иронией ответил тот, продолжая рассматривать лицо самого Лорда

— Док, они похожи?

Ковол окинул своим сканирующим взглядом детей.

— Да, — худощавый доктор наклонил голову, всматриваясь в лица. — Я обнаружил пять схожих черт, которые могут служить антропометрическим показателями родства.

Доктор Ковол был крайне циничен, без лишней капли гуманизма или тактичности. Он никогда не шёл у кого-то на поводу, слушался только приказов. Его не интересовал внутренний мир ни главкома, ни других его пациентов, только физическое благополучие. Это позволяло сделать вывод, что он, Энакин Скайуокер, Лорд Главнокомандующий, ещё в своём уме, что его голова всё ещё способна адекватно воспринимать реальность, а вот в адекватности реальности он уже сомневался.

— Как проверить?

— Анализ ДНК.

— Сделайте, — бесцветным голосом, приказал главком. — И сравните с моим.

— Вы хотите анализ на отцовство? — уточнил врач.

— Да, и хочу, чтобы никто не знал об этом.

— Хорошо, я проведу его сам, — Ковол подошёл к спящим детям и взял по волосу.

— Результат мне на стол, — Лорд вышел из палаты, из медблока, он не хотел думать, анализировать, предполагать, он хотел в душ и увидеть результат. Только после заключения дока он позволит себе думать.

 

3 часть

Она ожидала, что Лорд решит с ней переговорить. В первую очередь она была готова к тому, что Энакин отчитает её за присутствие Леи на борту. Мон с Мадиной уже осудили её решение и обвинили во всём бесчеловечном в отношении к своему ребёнку. Говорить об особых привилегиях дочери на территории БМФ она не стала. Наречённая Амидала лишь напомнила, что сама оказалась во время боевых действий в четырнадцать уже в статусе королевы. Она, как рождённая набу, считала, что будет лучше, если Лея увидит неизбежную войну, находясь на самом большом и защищённом корабле галактике, под охраной надёжных людей Лорда, чем как она, с отрядом дворцовой охраны и двумя джедаями против армии дроидов. В иллюминаторе она видела проплывающий дредноут с символом «Пяти Союзов», огонь давно прекратился, и она надеялась, что Герм принял правильное решение. Потому что, в противном случае, она может оказаться политическим заложником, как и её дочь. Хотя «плен» для Леи на борту «Прорицателя» был наполнен большей свободой, чем в родном дворце. Её Звёздочка спала в медблоке, и, по словам адъютанта, была она там по прямому приказу Лорда, абсолютно здоровая. Она бы хотела увидеть дочь, и узнать где Люк, но, разумеется, её не пустили. У офицера не было причин врать ей, поэтому подавив своё волнение, она пошла за адъютантом в одну из кают на выделенном им этаже.

В строгости тёмно-серого интерьера выделялись зелёные элементы, придавая небольшому помещению особый комфорт. Противоположная стена представляла собой огромный иллюминатор, спиной к которому сидел Лорд за рабочим столом. Королева прошла через комнату, напротив строгого стола выдвинулось кресло, она сочла это за приглашение и присела. Неожиданностью стало, что Скайуокер решил принимать её у себя в каюте. Комната не могла быть кабинетом, уверена была она, замечая особые мелкие детали, которые всегда успокаивали Энакина, но которые он никогда бы не показал подчинённым. К тому же сам Лорд был без мундира и выглядел крайне усталым, а его тёмная накидка могла быть халатом. Распущенные волосы были влажные, он не смотрел ей в глаза, указательный палец еле заметно постукивал по столу. Это не будет очередным политическим раундом, решила она, понимая, что Лорд никогда бы не показал свою… растерянность? Она удобно расположилась в кресле, расправив плечи, посмотрела прямо. Ей надо увидеть выражение в его глазах, чтобы знать с какой ноты начинать. Но он не поднял глаз, лишь катнул пальцем инфо-кристалл. Без вопросов, она активировала его, вчитываясь в данные. На её глаза навернулись слёзы, и непозволительно скатились по щекам. Инфо-кристалл потух, королева аккуратно поправила макияж, и прямо посмотрела ему в глаза, приготовляясь к очередному сражению.

Титановая маска королевы, та, которая родилась из железного лица «сенатора», не пряча глаз, ждала от него удара. Проще пробить броню «Прорицателя», чем её, наученный горьким опытом, знал Лорд. Да и он уже не хотел ничего пробивать. У него были вопросы, и он жаждал ответов, а разговаривать сейчас с ней, с королевой Альдераана, которая костьми ляжет, но будет юлить, отмалчиваться и всячески защищать свою правду, и не важно, что защищать её не от кого. От ответов она уйдёт в обычную политическую пикировку, которая взбесит его за считанные секунды.

Ей не шёл бело-серый цвет лояльного и демократичного, а тем и высокомерного, скованного правилами Альдераана. Его бесило их грамотно спрятаное тщеславие и лицемерие, которое сейчас отражалось в её наряде. Раздражение засвербело где-то между лопаток.

Он закинул голову, посмотрев на потолок, выбрасывая Альдераан и альдераанцев из головы: возможно, есть способ погуманнее начать этот разговор. В его лексиконе появилось новое слово, с иронией заметил он.

Под её внимательным взглядом Лорд поднялся, не проронив не слова, подошёл к стене и открыл мини-бар.

На средней полке стояли толу, восемь разновидностей крепкого напитка. Он бы с удовольствием распил «Эверслеар». К сожалению, Падме не была поклонницей крепких и очень крепких напитков. На полке выше располагались различные сорта арманьяка и граппы, они тоже были слишком крепки для неё. Аквавит с виски на полке ниже, так же не радовали сегодня.

Неужели у него нечем угостить гостью?

Возможно, что-то найдётся из подарков, которые он хранил для приятных знакомых.

Боковой стеллаж был гораздо больше, он пробежал взглядам по полкам: о! Кажется ликёр «Амалфи», с приятным кисло-сладким сложным вкусом может подойти к данному моменту.

Он достал два бокала, предназначеных для крепких напитков, и щедро разлил по ним. Пододвинув бокал поближе к гостье, он опустошил свой. Резкий вкус тут же отрезвлял и бодрил, а длительная сладость после располагала. Такое сочетание было не его, он в целом не любил сладкие напитки, но ликёр был во вкусе мадам Лайна Лаури, для которой предназначался.

Падме задумчиво взяла бокал, а после залпом выпила его.

В глубоких тёмных глазах по-прежнему блестел королевский титан.

Не то, постановил Лорд, возвращаясь к полкам.

Бунумуриаское сухое «Отчаянье девы» для королевы огней на Зерерном полуострове в южном полушарии Венге, планеты, которая входила в состав Реазиля. Искра была экспертом в сухих винах.

Терпкий гранатовый вкус определённо нравился ему больше «Амалфи», но его королева не оценила.

Хорошо, решил он, убирая вино на место. Тремя полками ниже стоял вермут для госпожи Джекси из семьи Ваунарыских – «Реанурис», что означало «разговор по душам». Стоит и его попробовать.

Просветлённо-оранжевый цвет напитка внушал надежду. Сдержанный вкус, приятное послевкусие. Неудивительно, что госпожа Джекси любила долгие беседы. Видимо и в данный момент, её вкус пришёл ему на помощь. Нейкхан сделала большой глоток, не допив до дня, задумчиво покрутила бокал в руке, облизнув губы. Она опустила взгляд, по щекам потекли слёзы.

Вот теперь вакуумная оболочка была повреждена.

С долей облегчения он сел в удобное кресло, смело налил себе и обновил бокал гостьи.

Она не тронула наполненный бокал, уголки губ слегка дёрнулись, когда она обратила внимание на его кар. Ангел точно знала, что это за голоизображение и откуда, и зачем оно тут. Воспоминания вызвали у неё улыбку, слёзы потекли с новой силой. Она поднесла дрожащую руку к лицу, смахнула воду с глаз, и прямо посмотрела на него. Вот теперь на него смотрела та самая Падме Наберри: прекрасная и страстная женщина, которая могла выступать в авангарде Сената, не растрепав причёски, а потом часами ходить по квартире пылая праведным гневом, и впоследствии уткнуться ему в грудь, обидевшись на всех, как маленькая. Женщина, которая могла взять бластер и отбить штурм своего дворца. Которая на хаттезе высказала Дуку всё, что думала, глядя прямо в глаза ситху, и вся охрана геонианцев не смогла его защитить. Она не боялась и сейчас. Как истинная набу, миролюбивая и спокойная, она была таковой только до тех пор, пока не трогали её личное и родное. В тёмных глазах пропал стальной блеск, прохлада живого камня проявилась в них, не потеряв своей прочности и величия.

— Почему ты мне не сказала? — это был единственный конструктивный и нейтральный вопрос, который крутился в его голове, посреди несвязных и истеричных слов. И в ответ на него он ждал удара.

И получил его:

— Когда?

Температура в её голосе могла сравниться, с температурой забортного вакуума, как и с её разрушительной мощью.

— Когда только узнала, — космос был его домом. Он давно привык к его бесконечному одиночеству.

— Милорд, а вы вспомните, где вы были полгода после нашего развода?

Он пригубил бокал в раздумьях: это было практически десять лет назад.

Где он был тогда?

Он всю Галактику вдоль и поперёк пролетел в поисках своего райского уголка.

Нет… тогда уже был Раизиль, и…

— Точно не вспомню, — прозрачно-оранжевая жидкость в бокале не помогла освежить память. — Вероятнее на Камино, может в столице или…

— В любой другой звёздной системы около Лабиринта Риши, системы Лоург или Кенворовского затмения, — она-то прекрасно помнила свой треугольник отчаянья, — и быть может, Милорд, вы припомните, что все эти сектора были в огне после Клонических распрей.

И не только эти сектора, тогда вся изученная Вселенная была в междоусобных войнах, покоя не было нигде.

— Ты могла об этом сообщить, — выпалил он. — Ситуация стабилизировалась спустя год.

— И каким же образом? — нейкхан изогнула бровь, пряча истерику в сарказме. — Часто вы почту с Корусанта принимаете, Милорд?

Сжав зубы, он проглотил такой же ядовитый ответ:

— Ты могла найти способ.

— И какой? — холод её тона обжигал хлеще раскалённой магмы. — Беременной лететь на дальние рубежи через горячие точки?

— Беременность тебе не помешала кинуться на Сидиуса! — не выдержал он, поднимаясь с кресла. Этой женщине он не мог простить всего несколько опрометчивых действий, и это было первое из них.

— Я на него не кидалась! — в ней прорвало плотину, захлестнув волной эмоций, от чего она соскочила и ударила по столу руками.

— А что ты там делала? — тихо, спокойно спросил он, нависая над ней. Его собственные руки также упирались в стол, его всего трясло, от бушующей злости, обиды, страха, от гаммы неописуемых и неразборчивых чувств.

Падме первая совладала с эмоциями, присаживаясь в кресло.

— Я бежала домой, — спокойно ответила она, отвечая на яростный взгляд. — Подальше от Палпатина и других сенаторов, как ты велел.

Нота растерянности в её голосе оказалась шумовой гранатой для него. Скайуокер сморгнул, пытаясь осознать сказанное. Внутри внезапно образовалась пустота. Фундамент, на котором стояло нынешнее отношение к ней, внезапно исчез. Он десять лет винил её в том, что позабыв о себе и ребёнке, она кинулась в погоню за Сидиусом.

— Как ты оказалась в потайных туннелях Сената?

Она пригубила вермут, только чуть-чуть для вкуса:

— После сессии Палпатин направился в свой кабинет. Я подумала, что вы попытаетесь арестовать его там. И самое безопасное место, то, о ком меньше всего знают – потайные проходы Сената.

— Но у тебя был бластер, — он сам не знал, зачем продолжал нападать.

— Энакин, у меня всегда с собой бластер!

Он обхватил голову руками, проводя пальцами по волосам, пытаясь собраться, успокоится, привести мысли в порядок. Осознать, что их сын погиб по несчастной случайности. Вина целое десятилетие разрушала его, вызывала ненависть к себе и к ней. Он корил себя за то, что сообщил ей о предательстве канцлера. Если бы она не знала, то осталась бы в Сенате, не стала бы рисковать и пытаться сделать всё самой, тогда считал он. Винил её в том, что она не уберегла сына.

Почему тогда они не смогли поговорить?

Ах, да… она его прогнала.

Ему понадобилось пару минут, чтобы вновь попытаться собраться:

— Я имел право знать.

Теперь в его голосе звучала растерянность, которую она восприняла очередным ударом.

Падме допила вермут, задумчиво облизнула губы, и тихо, спокойно, отчего удар прошёл намного глубже, сообщила:

— Ты бросил меня на кровати в реанимации. Ты отказался от меня трижды. Ты не имеешь никакого права ни на меня, ни на детей. Ни тогда, ни сейчас.

Плечи дёрнулись в судороге, грудную клетку чуть не разорвало, но он удержал взгляд, и не изменился в лице. В мини-баре стоял пшеничный «Эверслеар» со своим огненным восемьдесят пятым градусом. Сжигающий напиток привычно зальёт любую боль в груди. Способ, проверенный годами. Он уже знал, что сердце – это всего лишь мышца, за него не стоит переживать. У него внутри нет ничего хрупкого, там только мышцы, кости, сосуды, нервные окончания и другие биологические материалы, которые работают идеально, им уже не угрожает ни световой меч Сидиуса, ни плазменный выстрел, ни взрывная волна. Единственное за что имеет смысл беспокоиться – так это за рассудок, который без спроса вновь подсунул неприятные воспоминания. Да, это были именно неприятные воспоминания.

— Твои слова были: «Уйди. Не могу больше тебя видеть»? — ему больше не было больно, в голове появилась расслабляющая муть. Если уж рвать друг друга, то полностью. — А кто грозился аннулировать наш брак? — слово «аннулировать» было выделено особой интонацией. — Кто требовал развода? Кто перечеркнул три года любви, — слово «любовь» он как выплюнул, разводя руками. — И тут же кинулся трахаться с Органой?

— Я тебе не изменяла! — вырвалась её истерика, очередным ударом об стол. — Наши отношения с Бейлом начались после развода! И начала я с ним спать уже после того, как узнала о беременности! Уже после того, как ты бросил меня, уже после любых наших моральных обязательств! И только ради того, чтобы скрыть, что это твои дети! В то время как ты обошёл все бордели Галактики, и развалил всё то, ради чего мы боролись!

— Не надо было ничего скрывать!

— Ты бросил меня в реанимации, после чистки, после одной единственной моей гормональной истерики! Ушёл, не обернувшись!

— Я вернулся! — бушевало в нём негодование.

— Когда? Спустя полгода? Когда единственное, что от тебя нужно было так это поддержать меня в Сенате? И тогда ты меня бросил!

— Я тебе уже не нужен был!

— Вот именно тогда! Тогда, когда я вышла из больницы, когда сама смогла вновь решать проблемы, когда мне кроме моральной поддержки, в основном нужна была только политическая!

— У тебя для этого был Органа!

— Да, потому что тебя не было!

Первичный запал истерики иссяк. Хорошо, что они оба не умели истерить. По-настоящему, с разрушениями окружающего и друг друга. Хорошо, что для начала им хватило только постучать по твёрдому столу и поорать друга на друга. Орать было за что, и ему и ей. У неё тоже были обиды и разочарования, он принимал это, но не знал, за что извиниться. За то, что дал развод, когда она просила? За то, что ушёл, когда она требовала? За то, что он не поддержал её в их союзе с альдераанцем? За то, что отстоял суверенитет как свой, так и государства? За то, что не был на связи, когда она узнала о беременности? Или за то, что любил её, не оглядываясь и не задумываясь, как душевно, так и физически? А может за то, что была война Клонов и военные действия остались после подписания мира? За что он должен извинится?

Падме успокоилась первой, глубоко вздохнула, закрыв глаза и спокойно села в кресло. Ему нужно было сделать то же самое, но сначала он обновил алкоголь в их бокалах.

Крик – это не их метод, Падме предпочитала диалог, а он – драку. Но сегодня слишком тяжёлый и долгий день, его звенящая пустота в голове была схожа с той, которая возникает, когда долго бьют головой об металлическую стенку. И в таком случае есть два варианта: или переждать, или потерять сознание. К сожалению, его сознание оказалось слишком крепким для второго варианта, остался только первый.

Ему показалось, что Падме уже взяла эмоции под контроль, когда сделала пару глотков из бокала и у неё снова потекли слёзы. Софиана, как-то рассказывала, что слёзы у женщин – это или жидкий вид эмоций, которые уже не могут быть в теле, или средство для манипуляции. Думать он хотел, что перед ним последний вариант, но знал, что это не так.

Допив вермут, она стала крутить бокал, рассматривая капли на его дне:

— Когда я смогла прореветься, тогда в больнице, — все навыки опытного дипломата не смогли скрыть дрожи в голосе, она старалась, чтобы её тон был ровный, как бы ничего не значащий. — Тебя уже не было в палате. Уже тогда я знала, что если тебя не развернуть, то ты навсегда уйдёшь. И я кинулась… как дура, соскочила с кровати, попыталась даже побежать, но молнии Силы не только убили нашего сына, а ещё достаточно сильно повредили мне внутренние органы, и матку в том числе, — дрожь стала пропадать, а тон превратился в… отчёт. Безвкусный. Бесцветный. Пустой. Настолько пустой, что по его спине пробежали мурашки. — На нервной почве у меня началось кровотечение, и меддроид, которого единственного интересовало моё здоровье, просто накачал меня успокоительным. Пришла я в себя всё там же, среди белых стен и медаппаратуры, и, наверное, сошла бы с ума, оказавшись в одиночестве. Тогда я ещё верила, что ты не бросишь меня, хотя бы не на больничной койке, но там сидел Бейл, а не ты. Это он был рядом всё то время, которое я была в больнице. Это он заботился, поддерживал меня, думал о моём спокойствии и здоровье, в то время, как ты забрал флот и улетел в неизвестном направлении. Он старался обезопасить меня и помочь, в то время, когда ты спасал джедаев от возможности атаки клонов. Мне нужна была надёжность, а тебе – война.

С этим он не мог спорить, только опустошить свой бокал.

— У Оби-Вана есть отличное качество – он может отключиться на какое-то время, а после – как новенький, но у меня нет такой функции, если я останавливаюсь – я начинаю умирать. Тогда я остановился, в один момент я понял, что без тебя у меня ничего нет. На мгновение мне показалось, что у меня просто все органы откажутся работать, и я сдохну. Поэтому единственный способ, чтобы не рухнуть прямо там, в коридоре, был продолжить движение. Да, я умею только воевать. Да, для меня это было жизненно необходимо. Я считал, что тебе надо время, а мне надо создать для тебя мирное и надёжное государство. Я создал его, но у тебя уже был король с собственным королевством.

— Мне не нужен был мир, я его сама отвоюю, мне нужен был ты рядом.

На это он ничего не мог ответить, только найти ещё одну бутылку подходящего алкоголя. Они два напыщенных идиота, которые всё это время калечили друг друга и себя сами. Если бы он умел реветь, то возможно ему было проще переварить всё то, что творится внутри, но в пустыне даже женщины не умеют это делать. Оби-Ван прав: он носит в себе свой собственный выжженный Татуин, с хаттезом без слов о гуманности, и с двумя солнцами: его собственная гордость и гордость нейкхан. И что с этим делать? А с этим можно что-то делать? Он не знал. Очередной глубокий вздох, и как пустынная буря, кислород сметёт всё его непонимание.

Что же подойдёт после вермута?

К своему глубокому сожалению, по две бутылки, а порой и по ящику, хранился алкоголь только для адмиралов, командиров, для крепких мужиков, которые любят покрепче и им надо побольше. Лорд окинул гостью взглядом, воспоминания о родном мире, и её чуть наклонённая на правый подлокотник, изящная поза напомнили ему о гибком дереве Джапор, чей ствол напоминал силуэт женщины, а раскидистые ветки – тонкие руки. Джапор может годами стоять в пустыне, продуваемый песочными ветрами, но наступает момент, когда дерево расцветает широкими бордовыми цветами. Гладкая и прочная серебристая кора со спиралевидными насыщенными цветами. Он видел лишь раз такое, ему было пять или шесть, но картинка цветущего дерева посреди испепелённой пустыни навсегда осталось в его сознании. Цветы были наполнены соком, и аромат был волшебным. Это дерево выкопал один торговец из порта, хотел продать, но оно погибло, превратившись в серое бревно. Мама тогда сказала, что за всем нужен свой особенный уход, но даже при этом некоторые растения не могут жить в неволи. Кора Джапора достаточно прочная, и у него много времени ушло для того, чтобы отломить ветки с высохшего бревна, которое просто выбросили в пустыню. Ещё дольше он пытался сделать нечто похожее на кулон для одной красивой девочки. Это было не просто, и инструментов у него нужных не было. Он всегда был настойчив, и добивался своего.

Улыбнувшись собственным мыслям, он снова стал крутить полку с бутылками.

Светлое вино, коньяк, джинн, армана… Реазильские, удмеанские, найранские, даже кореллианские… неужели нет ничего с Набу? Что-то же было… он помнил, что в его коллекции должно быть что-то с Набу. Вот! Цветочная настойка. Только очень крепкая, мутно-бордового цвета, он взглянул на описание в этикетке: «… прекрасное продолжение вашей беседы…». Вот. Это оно.

Лорд поднёс горло бутылки к бокалу, Падме выставила ладонь, отказываясь от напитка. «Нейкхан считает, что ей достаточно, но пускай лучше она ревёт и выкладывает всё начистоту, чем прячется за маской сдержанной и сильной», — решил Лорд. Вскинув бровь, он без труда выиграл этот немой спор, наливая ей крепкой настойки. Медовый аромат трав и терпких ягод освежили обстановку.

— Как ты уберегла Лею? — кто-кто, а он-то знал истинное лицо Ордена, когда речь идёт о молодом поколении.

Она хотела что-то сказать, но передумала, опустила взгляд и сделала маленький глоток напитка. Он был резким, пробирал всё нутро, так же как и вопрос, но медовое послевкусие смягчало боль.

— Рассказывай, — у него никогда не хватало терпения немного подождать.

Она хотела сказать, но слова не складывались, слёзы текли с новой силой, а эмоции вновь подняли на ноги. Ей нужно было время, чтобы собраться, ей нужна была поддержка, и она держалась одной рукой за спинку кресла, ей нужно было просто проплакаться. Он понимал это, и не торопил. Напиток в его бокале крепче, плотнее и сильнее заливает, прижигая боль в груди. Созерцание мечущейся в тихой истерики Падме, отчасти помогало бороться со своей. Калейдоскоп различных воспоминаний, перепутанных мыслей, кровоточащих эмоций затопили его маленький, но уютный дом, и только терпкий аромат ягод принёс нечто не доступное для понимания, то, что не хватало здесь всё это время.

— Не я решала, — сквозь слёзы, сглотнула она, смотря на своё отражение в иллюминаторе за ним. — Я не могла оставить обоих… я… — ей пришлось перевести взгляд на него, отвечать перед ним, ей было проще, чем перед самой собой. — Они оба родились одарёнными. Мы были на Тарео, Империя установила блокаду над системой. Я, будучи беременной на малом сроке, прилетела туда на переговоры, под защитой Оби-Вана, и когда началась оккупация, мы скрылись в подземной военной станции… где я и родила…

— И ты говоришь о защите и заботе королька? — не выдержал он, живо рисуя красочную картину вторжения Империи на планету, и учителя, который пытался вытащить беременную нейкхан. — Где он-то сам был? Отправил тебя беременную своё говно убирать? На Корусанте в пуховых покоях отдыхал?

— Это моё было решение! Он был против! — если бы кресло не было встроено, то оно, вероятнее всего, полетело бы в него, а так, распалённой Падме осталось только со всей злости ударить в спинку ни в чем неповинной мебели, — Бейл не хотел меня отпускать, но я не могла уже там находиться, и он убедил магистров, чтобы Оби-Ван охранял меня. Ты хоть представляешь, чего ему стоило вернуть генерала Кеноби в столицу? Тогда! Из-за моей блажи!

Энакину пришлось унять свой пыл, и в этом помогла ему пустая бутылка, которую он с удовольствием кинул в стену. Падме не шелохнулась, продолжая стоять, рукой упираясь о кресло, а он сел в своё, набираясь терпения. Потому что он, как никто другой знал, что в рядах джедаев не так много талантливых генералов и в целом лидеров.

В начале Войны Клонов, всех джедаев возвели в ранги командиров или генералов, что было крайне опрометчивым решением. Рыцари всегда были одиночки, пары, максимум группы, которых можно отправлять на сверхсложные операции. Они идеальны в решении нестандартных ситуаций, но, как показала война, в большей своей массе не то чтобы бесполезны, а даже разрушительны на постах командующих. Единицы, встав во главе войска, смогли правильно провести бой и использовать такую боевую мощь. Они с наставником были среди них. Тогда он, Энакин Скайуокер, двадцатилетний сопляк, открыл в себе талант командира, тогда он понял, что его место во флоте, что именно тут он сможет реализовать все свои таланты. Он был слишком юн, горяч, мало опыта, много рвения, а Оби-Ван был осторожен и хладнокровен. И именно в той войне Орден открыл ещё один талант рыцаря, которого они хотели отправить на общественные работы. Тогда генерал Кеноби был лучшим из джедаев, умел отступать, знал, когда выждать, элегантно выводил сражение на переговоры, но решителен в атаках, расчётлив в наступлении. И разумеется, когда Республика осталась мало того, что без клонов и опытных адмиралов, которые ушли за ним, Лордом Ушедшим, они призвали к помощи Орден, а рыцари выставили своих лучших. Лорду пришлось признать, что Органе нужно было очень много сил и влияния, чтобы магистры согласились использовать такой ценный кадр на такие глупые цели. Ведь защитой одной беременной королевы мог заняться любой из рыцарей.

Лорд пригубил свой бокал, пить уже не хотелось. Алкоголь спасал до поры до времени. И его время прошло. Он поставил бокал, и кивнул, давая понять, что готов дальше слушать молча.

— Когда я покидала столицу, — её голос уже не дрожал, она всегда быстрей справлялась со своими эмоциями, чем он. — Срок был слишком мал. Мы не знали, что я ношу двойню, но я уже чувствовала, что они одарённые. И больше всего на свете я боялась, что Палпатин придёт за ними, — слёзы вновь потекли по красным щекам. Сколько можно реветь? У него создалось впечатление, что она плачет за все эти десять лет. Возможно, это было и так. — Оккупация Тарео была непредсказуемой и неоправданной со всех сторон, за исключением, того, что я с детьми была там.

— Ты действительно считаешь, что Сидиус смог почувствовать то, что не мог почувствовать я? Что пропустили магистры?

— Я понятия не имею, как пропустили магистры и ты, я знаю, что Палпатин убил моего сына…

— Нашего.

— …и когда я рожала Лею и Люка, стремился захватить планету, а спустя девять лет нанял Бобу Фетта, чтобы тот похитил Лею, потому что вероятнее всего не смог добраться до Люка.

Всё это было разумно, он встал с кресла, начиная нервно мерить шагами маленькое пространство перед столом.

— Какие три самых надёжных способа спрятать одарённых детей от ситха? — задала она ему вопрос, который много лет назад задала его наставнику.

Лорд остановился, упирая руки в бок:

— Лучше всего, чтобы он о них не знал. Чтобы вообще о них никто не знал, — поправился он. — Да, их нужно было разделить, вместе они вызывают слишком большой диссонанс в Силе. И не только для одарённых, — он вспомнил реакцию дока на детей. Вообще, трудно представить, что эти двое могут натворить, находясь постоянно вместе. — И да, сильнейшего спрятать среди подобных. Храм со всеми своими жителями создаёт достаточно мощную ауру в Силе, в таком свечении вообще трудно что-то разглядеть. Поэтому Люк всё это время находился там, — пробормотал Лорд, складывая всё вместе.

— Я взяла обещание с Оби-Вана, что именно он будет обучать и защищать Люка.

— М-да, — он взял бокал, промочить горло. — Интересно в какой угол ты загнала учителя, чтобы он ещё раз под такое подписался.

— Я позволила ему выполнить свой долг, а я выполнила свой, — встала в оборонительную позицию королева.

Рука непроизвольно взяла настойку, и щедро плесканула в ещё полный её бокал, и долил себе. Падме залпом выпила половину. Запасы воды в организме всё-таки надо было пополнять.

— Всего этого можно было бы избежать, сообщи ты мне об этом. Тарео в пару парсеков от нашей первой базы на Ретао. Короткий сигнал с базы можно было послать, — он хлебнул настойки и поднял глаза на неё. Зачем он это сказал?

Встретившись с его пониманием Падме начала успокаивается, приходить в себя, чувствуя хоть какую-то поддержку с его стороны в принятии сложного решения, ей становилось легче. И он вновь ударил её, сам не желая этого, тем самым подняв в ней разрушительный огонь, который может даже окончательно испепелить и так безжизненную пустыню у него внутри.

— Сейчас Палпатин мёртв, — голос её был спокоен, а взгляд твёрд. Алкоголь очень быстро дойдёт до сознания, и она вобьёт в его душу все ядовито-разъедающие колья, что хранились у неё всё это время. — Люка обучает самый терпеливый и мудрый наставник, и когда он получит звание джедая, я смогу ему всё рассказать. Таков был наш уговор с Оби-Ваном. У Леи был прекрасный отец, который искренне и по-настоящему её любил…

— Который позволял своим сестрицам компенсировать свои комплексы на ней…

— …который мог поступиться ради неё и своей гордостью, и своим правилами, и забыть обиды, чтобы сохранить её…

— …но ничего не смог сделать сам!

— Он сделал больше, чем ты!

— Я не знал о них!

— И не должен! — удар за ударом, она каждое слово вбивала в него с особой жестокостью, которой никогда не было в ней раньше. — Ты ушел! Ты бросил меня! Ты бросил всех! Меня, Асоку, Оби-Вана, Орден! — только она могла, а главное имела право так раздирать его раны, так истерзать то, что он так бережно хранил. — Всех, кто в тебя верил, кто любил, и кому ты был нужен!

— Я ушёл из Ордена, ради тебя, если бы я не ушёл, меня бы и так выгнали!

— Ушёл, создал своё государство, разрушил Республику – молодец! — Падме орала, сжимая кулаки, неосознанно сокращая между ними расстояние. — Ушёл, так не возвращайся! — точный, выжигающий выстрел в грудь. — Ни Лее, ни тем более Люку такой отец не нужен! — контрольный выстрел в сердце.

Сердце, это всего лишь мышца, не важно, что ему кажется, что оно остановилось, и что у него внутри всё заливается кровью. Это не так. Сердце продолжает гонять кровь по телу, а кровь бежит по венам и сосудам, по которым она и должна бежать.

— Не тебе решать! — непроизвольно он обходил стол, приближаясь к ней. Этот ситхов стол, весь разговор между ними, как железобетонная стена разумности, воспитания, уважения и самоконтроля.

— Мне! Я их выносила, я их сберегла, я их родила, и я спасла их от ситха! Перед Люком все возможности, у него будет выбор, у Леи…

— Наследство в целый Альдераанский сектор с тупыми тётушками, которые удушат её в своём приличии, или вероятнее всего убьют принцессу, выгонят тебя и перегрызут друг другу глотки за трон!

— Ты не знаешь, о чём говоришь!

— Чего я не знаю? — неужели она этого не видит? — Того, что посредственный королёк втиснулся с самого начала в друзья к тебе, потом вылез в Сенате за твоей спиной, прикрывшись тобой протащил инсургентский проект, так же прикрываясь тобой! — он бесконтрольно перешёл на крик, от чего становилось легче, — Выпускал тебя тралом в Сенат, прикидываясь невинной пуату, всю войну просидел за спинами джедаев и в крепких стенах Сената. Поддержал тебя за ручку, вытер слёзки и ты ему весь Альянс на осколках Республики собрала! А после героически, но очень тупо сдох во время сражения. Оставив тебя полностью в дерьме с двумя гиенами за спиной! Которые сейчас кинутся на тебя и на Лею!

— Никто на нас не кинется! И не смей…

— Как же не кинется?! Ты даже дочь теперь дома оставить не можешь, потому что знаешь, что эти дворовые курвы придушат девочку без зазрения совести, ради единственной возможности сесть на престол!

— Лея здесь…

— …как и пару недель назад, для того, что бы я её защитил! Потому что Мон первая отравит её. И не рассказывай мне, какой светозарный Органа, и как хорошо было с ним, и как много он сделал. Он – мудак, который не только не помог тебе, а ещё и своё барахло на тебя скинул! — наконец-то высказался он, до тошноты много выслушав сегодня об этом борове. — Хорошо, что он сдох! Плохо, что так поздно! Надо было ещё тогда, на Корусанте, ему шею свернуть.

— Не смей так говорить о Бейле! — они стояли практически вплотную, и она резко замахнулась для сильного удара ему по лицу, но Лорд поймал руку. Их обоих трясло, он неосознанно сжал хрупкое запястье.

Ситх! Как же всё это было глупо! Вопили в нём усталость и разум.

Он сейчас отпустит её руку, а она развернётся и уйдёт, заберёт Лею, улетит под защиту к Иблису. И даже если он попытается её остановить, это будет бесполезно.

Он не хотел так…С самого начала, он не хотел ругаться с ней, тем более доводить всё до драки. Он получил ответы на свои вопросы, зачем дальше орать?

На Татуине прохлада наступает, когда Тату-1 склоняется к горизонту, это означает, что и Тату-2 тоже последует за ним. Тату-2 поднимается после восхода Тату-1. Всегда его сжигающее солнце гордости встаёт первым. Значит, и садиться оно должно первым. Хватит уже заливать кровью и так испепелённую пустыню.

— Хорошо, я не прав, — отпустив первым, Энакин ослабил хватку. — Ударь меня. Я это заслужил. Защищаться не буду.

В её глазах пылала ярость, он внимательно прочёл её желания в их отражениях, прежде чем отпустить запястье. Пускай лучше бьёт физически, чем морально.

Нейкхан внезапно схватила его бокал со стола и со всего размаху ударила им в челюсть, прямо в самое сочленение, попадая точно в нерв. Его аж развернуло, а в глазах потемнело, и яркие звёздочки пролетели перед глазами. Признаться, он ожидал удара в под дых, или в солнечное сплетение. Но эта женщина всегда остаётся женщиной. Даже стакан взяла, чтобы руку не отбить. Он выпрямился, пошевелил челюстью, боль растеклась по всей правой половине лица, но в целом – он в порядке.

— Не хватило? — встретился Энакин с по-прежнему яростным взглядом. — Ну, давай в левую… для симметрии.

Скайуокер повернул к ней, подставляя левую часть челюсти, даже чуть наклонился, чтобы удобнее бить было. Падме потянулась за вторым бокалам, он зажмурился, сжал кулаки, чтобы не перехватить удара и стиснул зубы, на всякий случай.

Она замахнулась во второй раз зажатым в руке бокалом… Он не видел, как снова потекли слёзы, только почувствовал, когда Падме уткнулась холодным носом в его шею, сложив дрожащие руки на груди, заходясь в очередном приступе слёз.

Когда же они у неё кончатся?