Впереди показались стены и остроконечные кровли над ними. Не большой город с башней мага, до него еще оставалось порядочно, и кристалл по-прежнему светился над горизонтом, как бледная предрассветная звезда. Перед путниками был небольшой городишко, выросший когда-то, задолго до Зимнего Прилива, у оживленного купеческого тракта.

- Вот сюда неплохо бы заглянуть, - предложил Махаба, - и мага здесь нет, и все-таки город.

- Нас увидят, потом расскажут тем, кто станет нас преследовать, - возразил Туйвин, - тогда будет ясно, какой дорогой мы движемся.

Эйбон и сын истинного народа уже собрались сцепиться, но Морт вмешался и положил конец их спору.

- И так ясно, что именно этой дорогой! Городишко - ближайший к перевалу, его миновать мы не могли, если сбежали по галдербернской дороге. Заедем, но задерживаться не станем. Этакая дыра, что здесь делать подобному Солнцу императору?

Вблизи город выглядел еще хуже. Туйвин тут же принялся объяснять, почему поселение пришло в упадок:

- Это перекресток, проселочные дороги сходятся к тракту, купцы здесь ночевали перед тем, как перевалить Тархии. Так что появились постоялые дворы, пекарня, мясницкая лавка. Сапожник здесь наверняка неплохо зарабатывал, потому что в дороге обувь нужно менять частенько. А теперь трактом никто не пользуется, вот и пропадает город. Он дорогой жил, а без дороги помрет.

В воротах путников никто не остановил. Может, в прежние времена здесь и взимали пошлину, да теперь содержание мытника обойдется дороже, чем принесет дорожный сбор. Морт ехал по улице и разглядывал фасады домов. Краска на них выцвела и облупилась, вывески покрылись грязью, никто их уже давно не подновлял. Город и в самом деле умирал. Распахнутые ворота постоялых дворов вросли в землю - не было нужды их запирать. Зато ставни на окнах выглядели куда прочнее и новее, чем стены. Похоже, здесь воруют, и горожане приняли меры безопасности. Городишко выглядел еще хуже, чем заброшенный Гоалдерберн, там была холодная мертвая отрешенность, а здесь царило уныние, там - чистота холодного льда, а здесь - грязь, свидетельствующая о том, что местные уже сдались. Покорились судьбе и не пытаются поддерживать хотя бы видимость уюта и благопристойности. В уличной грязи лежали тощие свиньи, тут же рядышком играли чумазые ребятишки. Куры не разбегались из-под лошадиных копыт, а лениво разбредались. Да и все, что здесь делалось, происходило неторопливо, с ленцой и будто бы даже с неохотой. Кажется, и молотки в обнесенных заборами ремесленных мастерских стучали не так часто, как в других городах, и гончарный круг скрипел тише.

- Этот город мне нравится, - объявил Морт, - он напоминает родную Джагайю. Здесь так грязно и скверно, что меня прошибает слеза умиления. Совсем как на родине!

Разве что прохладней. Хотя чему здесь удивляться, Джагайю Солнце любит больше, чем иные земли.

Несколько местных, которых пришельцы повстречали на улице, глядели угрюмо, но, слава Солнцу, не выказывали враждебности или особого удивления, хотя чернокожий должен был казаться им диковиной. Возможно, здесь еще помнили рассказы о караванах с юга?

- Заедем в харчевню, что ли? - предложил Морт. - Возможно, местные повара еще не разучились готовить? Небось, набили руку, когда здесь ходили караваны.

- Тогда нам в центр, лучшее заведение наверняка там, - предложил Туйвин, - уж я-то знаю такие городишки, они все будто по одному плану построены.

- А как у нас с монетой? - осведомился Махаба. - У меня все отобрали.

- А у меня ничего и не было, - отозвался Морт. - Туйвин, ты у нас был ходячим кошельком. Что скажешь?

- Я гол, как новорожденный. Но мы можем загнать что-нибудь из снаряжения, вон тот топорик, например, что на поясе Махабы.

- Эй! Это мой топор!

- И за кого нас здесь примут? - задумчиво протянул Морт. - За дезертиров?

- Да уж точно, на нас снаряжение элерийских солдат… С деньгами нас бы приняли за принцев, не иначе. Э, ладно, пущу в ход последний запас.

- Туйвин, я знал, что на тебя можно положиться, когда речь заходит о монетах!

Что за запас?

- Я зашил золотую монету в голенище сапога. Но это последняя!

- Ручаюсь, ты врешь, - буркнул эйбон. - Если тебя потрясти, наверняка сыщется еще пара-тройка таких последних запасов. А ну-ка, сойди с коня и попрыгай, наверняка зазвенишь!

Спутники выехали на площадь - и тут же им на глаза попалась вывеска, изображающая толстяка в обнимку с бочкой. Ошибиться невозможно, это и есть питейное заведение.

- Туйвин, ты раньше бывал в этом городе? - спросил Морт.

- Нет, с чего ты взял?

- Я вижу тебя на вывеске.

- Глупости, ваше величество, у намалеванного человека волосы желтые, как полагается элерийцу, а я…

- Да нет, я имел в виду не того блондина, а второго, которого истинный элериец нежно обнял.

- Это же бочка!.. Ах, ты ж… ваше величество весьма остроумны. На Поле Греха тебе, Морт, память сменили на длинный язык, не иначе.

- Брось дуться. По-моему, нас здесь ждут неприятности.

- Чего?

- В этом убогом заведении не найдут сдачи с золотого.

Они спешились перед дверью, и Туйвин тут же оглянулся с беспокойством:

- Как бы не увели наших лошадок!

- Неужели здесь настолько не боятся королевских солдат?

На Морте и Махабе по-прежнему были бело-зеленые плащи, грязные, изодранные, но вполне узнаваемые. Плащ эйбона вдобавок украшал герб господина Лехана, Махаба старательно заляпал его грязью. Он мог изображать кого угодно, но на блавгородного элерийского рыцаря с собственным гербом не походил никак.

В дверях харчевни показался парнишка лет четырнадцати - то ли сын хозяина, то ли работник. Малец уставился на эйбона - уж он-то точно не застал караванов с юга.

- Эй, парень! - окликнул Махаба. - Не протри во мне дыру взглядом, лучше позаботься о лошадях, если с моим жеребцом что-то случится, я сожгу это заведение.

Властный тон и цвета королевской армии произвели впечатление - паренек кинулся принимать поводья и затараторил:

- Не извольте беспокоиться, господин, лесное благословение да будет с вами, у нас все делается в лучшем виде, извольте пройти внутрь, отец накормит вас, и пиво у нас отменное, прошу не минуйте этот скромный очаг, все для вас, все к вашим услугам…

Отец парнишки, бородатый белокурый элериец плотного сложения, встретил их не так восторженно, он-то сразу оценил потрепанный вид путников.

- Чего изволите господин, благословение леса на вас? Или благословение Солнца, как вам будет угодно? - лениво проговорил он. - Что-то герб ваш не разберу, мой господин? Не знаю, как вас величать?

- Тебя интересует цвет наших гербов или цвет наших монет? - буркнул Туйвин, плюхаясь на скамью. - Морт, дай мне нож.

- Держи. Надеюсь, ты не станешь резать этого почтенного человека прежде, чем он нас накормит?

- Я монету из тайника достану. Хозяин, тащи пожрать! Мы давно в пути и порядком проголодались.

Хозяин не двинулся с места, пока Туйвин не надрезал, кряхтя, кожу на внутренней стороне голенища и не извлек небольшую монету. Золотой бородач принял с недоверием, повертел так и этак, поворачивая к свету, попробовал на зуб и только тогда пообещал накормить так, что гости останутся довольны. Вскоре с кухни потянуло запахом жарящейся баранины, а бородач вынес гостям по плошке жидкой похлебки - чтобы утолить голод для начала. Потом приволок кувшин пива, которое Туйвин признал сносным, а Морт - отвратительным. Но изголодавшиеся путники был не привередливы, и накинулись на похлебку. Ну а когда бородач приволок миску баранины, Туйвин радостно объявил, что жизнь, похоже, налаживается. Сдача с золотого, конечно, нашлась - хозяин вывалил перед коротышкой груду медяков.

Тут явился и сынишка трактирщика с докладом: лошади пристроены, светлые господа могут не беспокоиться!

Туйвин ткнул локтем Махабу:

- Слыхал, светлый господин?!

Чернокожий поперхнулся пивом и смерил спутника таким взглядом, что Туйвин развеселился окончательно и даже швырнул мальцу мелкую монетку:

- Держи, парень! Мне хорошо, и я хочу, чтобы всем вокруг тоже было чуток получше.

И дернул же меня лед такое надумать - соваться в край Зимы! Все-таки настоящая жизнь только в теплых землях.

- А вы бывали по сторону гор? - выдохнул парнишка.

Он, кажется, уже забыл о подаренном медяке, глаза его разгорелись, пацан жаждал историй о похождениях за Тархийским хребтом и пожирал глазами коротышку.

- Где я только ни бывал, парень… - протянул Туйвин, потянувшись за кувшином с остатками пива.

Но рассказать о странствиях ему не пришлось, в харчевню ввалилась компания, четверо юных элерийцев при оружии. Они гремели ножнами, нарочно задевая скамьи и столы, и громко разговаривали.

Сперва Морт решил, что это по его душу и потянулся под столом к бастарду, который пристроил возле лавки под рукой, но потом успокоился - вновь прибывшим было явно не до них, они были не из королевских солдат и не из тех, кто служит золотым магам. Просто компания молодых элерийцев благородного происхождения, скорей всего - местные. Они потому и орали во все горло, чтобы придать себе уверенности и показать, что они важные персоны. Таким образом парни добавляли себе уверенности, а вообще выглядели они не очень-то грозно - в потертых камзолах и со старыми мечами. Вполне возможно, снаряжение осталось им еще от дедов, разбогатевших на пошлинах, взимаемых с купцов на галдербернском тракте. В этой компании не было ничего особенного, просто молодые щенки, отпрыски благородных семейств из захолустья, с виду - обычные элерийцы, светловолосые, белокожие. Тощие, поджарые, как вечно голодные волчата. Если им удастся войти в возраст, они отъедятся, станут кряжистыми и массивными, как их отцы.

Парни уставились на Морта и его спутников, хозяин тут же подскочил к ним и принялся настойчиво предлагать, как он выразился, лучшие места, достойные таких великолепных господ. Юнцы важно прошествовали след за ним через зал и уселись в дальнем углу, хозяин потому и усадил их там, в стороне от прежних гостей, чтобы между теми и этими не возникло ссоры. Видимо, у местных была репутация забияк.

- Ну что, поели и двинемся дальше? - предложил Туйвин. - Не нравятся мне эти молодчики.

- Зато они очень нравятся самим себе, - буркнул Махаба, - я думал, ты закажешь нам еще пива, а мы послушаем их крик. Хотя бы новости узнаем. И потом, они что-то болтают насчет джагайской границы. Это может оказаться полезным.

Юнцы оживленно болтали, обсуждая предстоящую поездку на турнир в Тайлан. Они предвкушали славные подвиги на ристалище и вдобавок - добрую выпивку за чужой счет. Граф Тайланский обещал кормить и поить всех, кто явится на турнир в честь замужества его старшей дочери, а еще сулил большие призы победителям. Когда ж снова выпадет такой случай? Парни собирались в Тайлан и горланили о том, как они утрут нос западным рыцарям, которые совсем обленились на джагайской границе, нынче превратившейся в убогое захолустье. О том, что предгорья Тархиев - захолустье еще большее, они не упоминали.

- Турнир - это неплохо, - заметил Морт, когда юнцы выболтали достаточно много подробностей. - Там будет толпа народу, рыцари, наемники, прислуга, жонглеры и жрецы.

- Воров набежит тоже немало, - вставил Туйвин, - праздник для них - это большая пожива. - А уж гулящие девки слетятся туда косяками, поверь.

- Словом, там можно будет затеряться в огромной толпе и спокойно подготовиться к переходу границы, - закончил мысль Морт.

Они принялись обсуждать дорогу к Тайлану и больше не слушали юных рыцарей. А те шумели все громче, хозяин принес первые кувшины пива, и парни стали веселиться, как они понимали этот процесс.

- Только сперва нужно замести следы. В этом городишке нас запомнят, мы слишком приметные для такого захолустья… - размышлял Морт, и тут вдруг понял, что Махаба взволнован.

Эйбон со стуком опустил кружку на столешницу и зашевелился. Морт понял, что приятель нащупывает топор, подвешенный в петле на поясе. Он оглянулся.

- Черный! - орал один из молодцов в дальнем конце зала. Но орал очень громко, а трапезная была невелика. - Глядите, лесом клянусь, он черней самой грязи!

Морт схватил эйбона за складки плаща и удержал на месте, тот уже собирался встать и ответить на оскорбительные слова.

- Чего ты, Махаба? Что ж такого, если славному господину обидно, что кто-то черней его? Черней грязи, так он выразился. Не будем его смущать, пусть успокоится, а мы продолжим путь.

- Эй, смерд, ты что-то вякнул? - завопил элериец, еще громче прежнего. - Никуда ты не отправишься, пока я не поговорю с тобой по душам.

Юнцы стали медленно подниматься, со скрежетом двигая скамьи. Должно быть, они полагали, что выглядит очень грозно, и не спешили, чтобы противник проникся ужасом. Туйвин заволновался:

- Господа, господа, не стоит беспокоиться из-за нас, мы сейчас отправимся в путь, у нас приказ, дела короны…

Хозяин тоже подскочил и стал бормотать, что лошади приезжих уже накормлены, и можно ехать дальше. Но было поздно, юнцы уже настроились развлечься. В их убогом краю, забытом Солнцем и людьми, нечасто выпадали подобные возможности.

- Хозяин, у тебя найдется деготь? - спросил Морт. - Принеси немного. Туйвин, дай ему монету за беспокойство. И пусть твой сынишка выводит лошадей к крыльцу, мы едем.

Хозяин понял, что драки не избежать, оставил увещевания и убежал. Поручение относительно дегтя оказалось подходящим поводом, чтобы исчезнуть. Благородные элерийцы пересекли зал и остановились у стола беглецов. Тот, что оскорблял Махабу, оказался за спиной Морта.

- Никуда вы не пойдете, пока…

Морт схватил блюдо, в котором бараньи кости плавали в подливке, и швырнул назад через голову. И тут же, не слушая возмущенных воплей, скатился со скамьи. Над столом, где он только что сидел, промелькнул кулак, но Морт уже вскочил рядом с молодчиками, которые протирали залитые соусом глаза и слепо размахивали руками.

Первого Морт ударил кулаком в живот, второго пнул в колено. Махаба, мигом оказавшийся рядом, поймал двоих парней за волосы и треснул лбами друг о друга.

Туйвин тоже внес вклад в общее дело, разбив кувшин на обращенной к нему макушке парня, согнувшегося после удара Морта.

Бородатый владелец кабака осторожно заглянул в дверь. Схватка завершилась, едва начавшись. Парни, попавшиеся под руку Махабе, возились на полу, держась за головы; тот, которого оглушил Туйвин, и вовсе растянулся без движения, а последний задира пятился перед тремя противниками, припадая на ушибленную ногу.

- Деготь! - потребовал Морт, протягивая руку к кабатчику.

Тот, растерянно моргая, приблизился и протянул ведерко.

- Махаба, который из них завидовал цвету твоей кожи? Вот этот? - Махаба легонько пнул оглушенного юнца. Морт кивнул. - Отлично. Я всегда рад помочь.

Он наклонил ведро над головой парня.

- Ну вот, теперь можно и отправляться, - удовлетворенно заключил он, полив лицо лежащего дегтем. - Когда магистр Грейнис явится сюда искать эйбона, он получит то, что хочет.

Туйвин сунул ошеломленному хозяину заведения горсть медяков и заявил:

- Это за деготь, за испачканный пол и беспокойство. Да, и за разбитый кувшин тоже.

- Хотя здесь ты сам виноват, - подхватил Морт. - Если у тебя пьют болваны с такими твердыми головами, то следует запасаться посудой попрочнее!

Парень с ушибленным коленом отступал до тех пор, пока не наткнулся на лавку, тут и он загремел на пол. Не вставая, нырнул под стол, поднялся с другой стороны, встал, снова споткнулся и бросился к двери. Махаба с сожалением протянул:

- Не будь я членом лайвенской общины, я бы сказал, что этих весельчаков следовало бы еще слегка поучить манерам… но бить лежащих - наверняка грех.

- Грех оставаться здесь, когда один из молодых господ сбежал, - бросил Туйвин. - Пора убираться отсюда.

- И то верно, - согласился Морт. - Наши лошади готовы, верно? Хозяин, ты что, язык проглотил? Ну еще бы, столько эйбонов в один день здесь нечасто появляется.

Парнишка, сын хозяина, ждал снаружи с лошадьми. Туйвин, на которого вдруг накатил приступ щедрости, сунул ему еще медяк.

- Господин Гаяль ускакал, - услужливо доложил мальчик. - Он был очень расстроен.

А вы что, дрались? Господа Гаяль и Айвис - известные озорники, так мой отец говорит. Счастье, что его граф Тайланский объявил турнир, и они отправятся туда.

В округе станет спокойней.

На крыльце показался хозяин. Буркнул сыну:

- Не болтай. А вы, люди проезжие, ох и натворили дел…

- Ничего, мы отправляемся на север, - успокоил его Морт, - и больше здесь о нас ничего не услышат.

Когда троица путников покинула город, названия которого они не удосужились узнать, Туйвин наконец высказал то, что тревожило:

- Не слишком ли мы круто поступили с этими юношами?

- Мы имеешь в виду, что удар кувшином был лишним?

- Тебе, Морт, все бы шутки шутить. Можно же было попросту уехать, не поднимая шума.

- Сбежать? - уточнил Махаба. Он-то был вполне доволен, потому что в горной крепости пришлось сдерживаться, когда зашел разговор о черном цвете его кожи, и только теперь эйбон выпустил накопившееся раздражение.

- Хотя бы и так, - не унимался Туйвин. - А чем мы занимались до сих пор? Только и делали, что бегали от кого-то. С нами был старикашка Кайл, который поднаторел в этом мастерстве, он всю жизнь скрывался. А теперь наш подобный Солнцу император втягивает нас в неприятности раз за разом!

- Это бунт? - холодно осведомился Морт. - Против моего величества? К твоему сведению: драка в харчевне является частью моего плана бегства. Пока что все идет согласно замыслам, так что можешь успокоиться. Я нарочно привлек к нам как можно больше внимания, а потом громко объявил, что мы отправляемся на север.

- А! - Туйвин быстро закивал. - Это было умно, ничего не скажешь! Ты сказал, что мы отправимся на север, в то время как на самом деле свернем на юг!

- Вот еще. Врать нехорошо. Мы в самом деле сейчас свернем с тракта и направимся на север.

Туйвин притих, обдумывая эту новость.

- Там мы тоже обратим на себя внимание, придется что-нибудь сотворить, какую-то штуку повеселее… я еще пока не придумал. Но ты не сомневайся, пока доберемся в соседнюю теплую область, я уж что-то соображу.

- А потом? - спросил озадаченный Туйвин.

- Вот потом-то мы и изменим направление. Пусть нас ищут на севере.

- А-а-а… - глубокомысленно протянул коротышка.

- Однако о ночевке на постоялом дворе можешь и не мечтать. Мы по-прежнему будем избегать людных мест, больших городов и вообще станем все так же изображать беглецов, которые опасаются погони. Моему величеству угодно странствовать инкогнито.

Вскоре они свернули на проселочную дорогу, уводящую от старого купеческого тракта на север. Дорога шла через деревеньку, возле которой на холме высился замок местного сеньора. Двухэтажное каменное строение, окруженное частоколом.

Туйвин высказал опасение, что проживает здесь папаша одного из юнцов, которых они обидели в харчевне. Лучше бы убраться отсюда подальше. Морт не стал отвечать, а ударил коня каблуками в бока, заставляя перейти на рысь. Когда замок остался позади, снова пустили лошадей шагом и до вечера уже нигде не задерживались, разве что сделали короткую остановку, чтобы скинуть куртки и кольчуги. Стало слишком жарко, здесь были владения лета, и кристалл на башне золотого мага маячил позади, как бледная, но очень крупная звезда.

К вечеру беглецы достигли границы обогретой области, и белая звездочка кристалла погасла, зато на небе зажглись десятки других звезд - холодных и далеких. Потом небо заволокло тучами, стал срываться мелкий дождь. Туйвин, у которого не было плаща, стал ворчать: если бы не стычка в кабаке, можно было хотя бы купить необходимую одежду. В полосе греха между обогретыми областями всегда холодно, а ночью, да еще промокнув под дождем, путники стали мерзнуть. Пришлось снова надеть зимние куртки.

Впереди показались огни, там располагалась ферма. Однако на ночлег их не пустили.

Хозяин велел проваливать, пока они с работниками не взялись за луки. Гостям здесь не были рады, как-никак это греховный край, где не чувствуется благое тепло кристаллов. Так что заночевали беглецы в лощине у ручья. Благо, здесь не было власти Зимы, все-таки теплее. Да и низины в этой местности летом не превращались в болота, так что можно было найти укрытие от ветра. На рассвете, продрогшие и не выспавшиеся, они продолжили путь. Несколько раз по пути попадались фермы вольных землепашцев, поселившихся вдали от городов с кристаллами, однако путники, наученные горьким опытом, уже не пытались приблизиться к жилью.

Полоса грех здесь оказалась широкой, лишь к полудню Морт разглядел впереди крошечный огонек, висящий над горизонтом. Башня золотого мага. Вересковые пустоши все чаще сменялись перелесками, да и лес изменился, здесь заросли были гуще, деревья выше, частенько попадались места вырубок, потом за лесом показался дымок. Рядом было жилье. Туйвин предложил заехать в деревню - узнать новости, поесть и, если удастся, сменить одежду.

Деревенька оказалась небольшой, десятка два дворов. За несколько медяков путника охотно продали пару караваев хлеба, здоровенный ломоть ветчины и десяток яиц.

- Ваши уже недалече, - заявил крестьянин, у которого покупали съестное. Он не спускал глаз с Махабы и изо всех сил старался не выдать своего удивления. - Ежели поторопитесь, еще до вечера нагоните.

- Здесь недавно прошел военный отряд, - предположил эйбон, когда они продолжили путь. - Мы движемся за ним, и этот человек решил, что мы отстали и теперь нагоняем своих.

- Да, здесь нужно быть поосторожней, - поддакнул Туйвин. - На вас эти проклятые плащи, в них вы похожи на пару дезертиров.

- Но других у нас нет. Пока не обзаведемся обновкой, придется носить эти.

- Что здесь делать солдатам? - задумался Туйвин. - Не погоня ли за нами? Может, золотые маги уже добрались до перевала и выслали за нами людей?

- Не может быть, еще рановато. И потом, этот отряд впереди нас. Уж настолько опередить нас не могли.

Чем ярче разгорался свет кристалла, тем делалось теплее. Деревни у дороги выглядели богаче, хотя, вообще-то, край здесь был убогий. Смотрелись здешние поселки не так уныло, как те, что расположены возле старого галдербернского тракта, поскольку не носили следов запустения. Здесь народ всегда жил бедно, так что и упадок не ощущался. Нищета в этом краю смотрелась естественно.

Когда по дороге попался городок, Туйвин предложил объехать его стороной.

- Я помню, Морт, ты собирался устроить где-нибудь здесь шум, чтобы нас заметили, но если рядом отряд королевских солдат, лучше бы нам поберечься. Поселянин говорил, что мы нагоним отряд к вечеру, а день заканчивается.

- Смотрите, что там? - Махаба вытянул руку.

Спутники поглядели - над лесом поднимался столб густого жирного дыма.

- Довольно далеко, - сказал Морт. - А что не так?

- Это не кузница и не пекарня. Слишком большой огонь, и очень жаркий.

- Тогда нам лучше свернуть прямо здесь, - предложил Туйвин. - Похоже, пожар.

- Мы собирались привлечь к себе внимание, - напомнил Морт. - А если будем прятаться по лесам, ничего не выйдет.

- Там где пожар, на нас особо глядеть не будут. Ну, представь, у людей горе, погорельцы ходят с закопченными рожами. На Махабу никто и не глянет, там все такие будут, черные, как эйбоны.

Путники свернули и углубились в поросшие лесом холмы. Когда деревья расступались, дым снова был виден - похоже, огонь никак не удавалось погасить. На холме показался всадник. Заметив троицу, он повернул коня к ним, и что-то кричал на скаку. Морт остановился.

- Туда! Туда! - кричал встречный. - Он поджег деревню и ушел от нас, но мы гоним его к реке! Скачите к берегу и двигайтесь вниз по течению! И встречным передайте!

- Да-да, мы уже скачем к реке! - выкрикнул Туйвин. Когда всадник скрылся, он сказал, - мне это не нравится! Здесь кого-то загоняют, в округе, небось, полно вооруженных отрядов. Нужно убираться отсюда, и да поскорее.

- Но куда? - Морт задумался, - впереди река, к которой гонят добычу. Стало быть, там нет переправы. Нет, двигаемся дальше.

Они продолжил путь в ту сторону, откуда прискакал гонец, и вскоре добрались к горящей деревне. Дым уже пошел на убыль, и среди разносимых ветром серых клубов можно было разглядеть, как сильно пострадали крестьяне - из двух десятков дворов пожар затронул большую часть, уцелело лишь пять или шесть подворий, местные копошились среди дымящихся остовов строений, душераздирающе мычали коровы.

Навстречу попался пастушонок - видно, ему поручили отогнать овец подальше, пока в деревне суматоха. Увидев солдат, паренек принялся рассказывать:

- Ух, и драка была, ваши милости! Эти-то трое огнем пулялись, нарочно нам дома пожгли, чтобы уйти за огнем, как за стеной! Но одного все же прищучили!

- Уже троих, - заметил Морт вполголоса. - Кто бы это мог быть?

Тем временем пастушок не унимался:

- Слава Солнцу, наконец-то его величество издал этот указ! Сколько лет же эти твари между людей ходили, а мы и подумать не могли, какая опасность рядом. Этак ведь они в любой день могли деревню сжечь!

- Значит, их было трое? - перебил мальчишку Туйвин. Он пытался вызнать, за кем идет охота, не показывая своей неосведомленности.

Махаба тем временем придержал коня, чтобы оказаться позади и не смущать паренька своим видом.

- Ну да, ваша милость! Трое! Серый маг, лес его возьми, злодея, да учеников при нем двое! И все страсть, какие злые!

- Чего ж они разозлились? Или это вы на них напали?

- Вестимо, напали! Ведь указ его величества, да будет лес к нему милостив!

Истреблять эту нечисть, серых магов! В Тайлане их перебили немало, так они по всей стране разбежались, которые недобитые! Мы - верные элерийцы, мы указы короля завсегда исполняем со рвением! Напали на мага, я тоже камнями кидал!

Попал два раза!

- В мага?

- В ученика его! А он как полыхнет в меня пламенем! Да я ловок, упал на землю-то, огонь над головой прогудел, как зверюга бешеная! Во, шапку мне едва не спалил, лес его возьми!

Шапчонка парня была в полном порядке, разве что грязная, но пастушок сорвал ее с головы и стал совать встречным.

- Во, здесь! Сюда огнем пыхнуло, вот он, след остался.

- Но вы все-таки уложили мага?

- Не! Где нам, здоров больно огнем плеваться, маг-то. Ученика его одного все же одолели, ну а как они, двое, то есть, злыдней остальных, стали огнями в нас кидать, мы наутек! Тут господин Илиан появился с солдатами.

- Это ваш сеньор?

- Ага, он самый. Господин наш светлый, милость леса с ним. Тогда маг и сбежал.

Куда ему против нашего господина! Сбежал он, ваша милость.

- Мы присоединимся к погоне, - важно молвил Туйвин. - Куда маг побежал?

Показывай!

- Эвон куда!

- Там река? - уточнил Морт, трогаясь с места. - Значит, ему не уйти.

Они проехали по окраине деревни, за околицей в ряд лежало с десяток мертвецов.

Бородатый друид в зеленой хламиде гнусаво бубнил над ними то ли молитвы, то ли заклинания и водил над лицами покойников пучком зеленых веток. Рядом на осине висел человек в сером плаще - ученик мага. Плакали женщины.

На проезжающих всадников никто не обратил внимания, слишком много событий произошло в этот день. Тем более, что Махаба прикрывался плащом, вроде как от дыма.

Когда деревня осталась позади, Морт заговорил:

- Какой указ короля? О чем говорил мальчишка пастух? Что здесь происходит, лед его возьми?

- Указ преследовать серых магов, так я понял, - подхватил Туйвин. - Выходит, их нарочно заманивали в Тайлан на конвент? Чтобы прихлопнуть разом?

- В Элерии серых магов не особо привечали, я так слышал, - подтвердил Махаба. - Похоже, так и есть, коротышка. Так что же выходит? Золотые маги командуют королевскими солдатами, а серых вешают? Это похоже на войну между магами. Само собой, серые с золотыми не ладили и раньше, но такого поворота я не ждал.

- Нужно убираться отсюда, в лед мой план, - буркнул Морт. Это слишком… слишком… даже не знаю, как сказать. Но может теперь всем в Элерии станет не до нас?

- Я бы на это не рассчитывал, - вздохнул Туйвин. - Потому что…

Конец его фразы потонул в грохоте - раскатисто загремело в той стороне, куда, по словам гонца, загонщики теснили серого мага. Грохот смолк, и тут же загалдели взметнувшиеся с веток птицы, их крик вторил эху, которое бродило между холмами.

- Догнали, - бросил Туйвин. - Когда покончат с магом, округа будет полна разгоряченных охотников. Нам лучше поторопиться.

Больше они не разговаривали, понукали лошадей и спешили убраться подальше от сожженной деревни. Еще несколько раз позади грохотало, но уже не так мощно. К реке путники выехали довольно далеко от места схватки. Дорога была пустынна, и мост удалось пересечь без помех. Общее направление беглецы выдерживали так, чтобы обойти город с башней золотого мага, так что бледная звездочка висела над горизонтом, не пропадая из виду и не приближаясь. Под вечер, когда начало темнеть, они подъехали к небольшому городу. Ворота были распахнуты, но в таких местах на ночь обычно запирают, тем более, что сейчас в округе неспокойно. У дороги в четырех десятках шагов от ворот стояла виселица, на ней - четыре мертвеца, все свежие. Несколько ворон расположились на перекладине и сыто каркали. Им спешить было некуда, теперь эти покойники в их распоряжении надолго.

Орудие казни было увито увядающими ветвями - знак благосклонности леса. Друиды, стало быть, одобрили расправу.

- Въехать или нет? - задумчиво проговорил Морт. - Ворота здесь, наверное, закрывают на ночь?

- Не стоит, - объявил Туйвин, как всегда осторожный. - Всю ночь в городе, как в ловушке.

- А в округ рыщут отряды охотников. Если они не найдут магов, а руки чешутся кого-то повесить, то и мы сойдем.

- Ты думаешь, в городе не то же самое?

- Честные-то люди проводят ночь под крышей, а не в кустах. Ночевать в городе как-то приличней.

Они остановили коней неподалеку от виселицы и никак не могли решиться въехать в ворота или убраться от города подальше, чтобы поискать ночлег в другом месте.

Тут из ворот вышел мужчина в кольчуге и установился, уперев руки в толстые бока.

Красный свет заката играл тысячей искр на начищенной кольчуге и на круглом шлеме.

Судя по богатым доспехам, это был важный чин. Хотя какие чины в таком маленьком городишке? Быть может, это и был здешний начальник стражи? Вид у толстяка был благодушный, он удовлетворенно окинул взглядом виселицу, потом посмотрел на всадников.

- Эй, люди! Вы собираетесь в славный город Тулин въезжать? Вот-вот солнышко закатится, так я ж велю теперь ворота запирать!

- Ну что? - вполголоса спросил Морт. - Въедем или исполним мой план прямо здесь?

- Как это? - удивился Махаба.

- Сейчас увидишь.

- Много колдунов нынче изловили, лес бы сожрал это демоново отродье? - осведомился толстый стражник. Он принял приезжих за участников охоты на серых магов.

- Что, любишь, когда за тебя работу другие проделывают? Чтоб мы по чащобам шастали, пока ты пузо в городе отъедаешь? - с улыбкой отозвался Морт. - Пока его величество не повелел магов истребить, дружбу с ними водил, а? Мне все известно!

Лицо стражника стало наливаться краснотой.

- Ты! Ты мне это? Ах ты бродяга! Дармоед! Крысиная харя! Да я вот - вот! - Толстяк ткнул пальцем в висельников. - Да я завсегда! Беспощадно!

- Боров! Бочонок пузатый! Развесил первых попавшихся бродяг, чтоб за верного человека сойти! - Морт откровенно потешался. Он понятия не имел, в каких отношениях состоял пузан с братством дороги до королевского указа, но этого и не требовалось. - А сам, небось, настоящих магов укрываешь! Пока мы за ними по всем лесам гоняемся! Жирный дармоед!

Стражник запыхтел, шаря по ремню, и никак не мог нащупать рукоять меча. Наконец отыскал, потянул клинок из ножен. И при этом орал:

- Эй, люди! Парни, ко мне! Хватай бунтовщиков! Вперед!.. А?.. Эй, он же черный!

Черный, лес меня забери!

Толстяк лишь теперь разглядел, как следует, Махабу. На крик из портала показалось еще трое солдат. Морт со смехом развернул жеребца. Он вовсе не собирался затевать драку со стражей. Приятели поскакали от городских ворот, вслед им неслась брань и угрозы. Особенно возмущало стражника то, что один из его обидчиков был чернокожим.

- Ну что ж, план исполнен, - заключил Морт. - Этот боров, может, и не стал бы трепаться о том, что его оскорбили, но солдаты все видели. Теперь пойдут разговоры, нас запомнят.

- И что ты все на рожон лезешь… - с тоской протянул Туйвин.

- Не грусти, - успокоил его Морт. - Отныне мы буем скрываться и по возможности избегать чужого внимания. Однако займемся этим к югу отсюда. Ночью возвратимся и пересечем старую дорогу. Ну, чего такой кислый? Ночь в седле рядом с твоим императором - разве не о таком ты мечтал всю жизнь?

- Вообще-то, нет. Но после того, как ты обошелся с начальником стражи славного города Тулина, я буду счастлив скакать всю ночь, лишь бы утром оказаться подальше отсюда.

- Тулин? Так он назвал свой городишко, этот смешной толстяк? Кстати, красоты этого города напомнили мне кое о чем…

- Чего? Какие еще красоты, если мы так и не въехали в ворота?

- Главное мы все же увидели.

- Ты имеешь в виду виселицу? - уточнил Махаба.

- Да. Виселицу и воронье. Ты обратил внимание, что наш ворон не показывается уже второй день? Точнее, с тех пор, как мы пересекли горы?

- Да я как-то забыл о нем. А это что-то означает?

- Не знаю. Но птица, лед ей под хвост, следовала за мной от самого Галдерберна.

Представь себе, ворон нашел место, где я валялся под развалинами башни, принялся каркать и не смолкал, пока вражцы не разобрали завал.

- Вражцы?

- И лунный демон.

- Морт, а ведь ты нам до сих пор не рассказал, как тебе удалось выжить и даже настичь золотых магов.

- Да, - подхватил Туйвин, - что с тобой приключилось в Галдерберне, когда обвалилась башня?

- Я выжил, вот и все.

- Ну…

- А что? Я же император, и Отец-Солнце хранит меня. Гораздо большее чудо - что я разыскал вас в лагере элерийских солдат и согласился взять с собой. После всего, что вы собирались со мной сделать!

- Но мы же…

- Ладно, ладно… Может, когда-нибудь и расскажу, когда пойму сам, что же это такое со мной тогда приключилось в Галдерберне…

* * *

Морт не позволил спутникам останавливаться надолго, они ехали всю ночь, чтобы к рассвету оказаться как можно дальше к югу. Иногда попадались дороги, идущие в нужную сторону, но чаше приходилось странствовать по лесам и пустошам.

Направление держали по звездам, Туйвин, бывалый путешественник, умел ориентироваться по ним. Ночью кристалл на башне золотого мага не светился, луна была на ущербе, и они ехали в темноте. Иногда, чтобы размяться и дать лошадям немного отдохнуть, спешивались и вели коней в поводу. О том, что они покидают графство, догадались по холодному ветру, вдруг задувшему в лицо - они достигли края обогретой области. Тут-то снова пришлось вытащить из притороченной к седлам поклажи замызганные солдатские плащи. Морт при этом напомнил:

- Больше мы это барахло не наденем, нас не должны видеть в бело-зеленом. А все это придется сжечь. Думаю, что уже этим утром.

- Как же, сжечь, мои шмотки пропитались водой так, что их не подпалишь.

- Тогда утопить. Завернуть в них пару камней и швырнуть в омут.

- А лошадей и кольчуги продадим! Дайте мне только попасть в приличный город, и, ручаюсь, мы снова окажемся при деньгах, - пообещал Туйвин, - только не мешайте действовать так, как я сочту нужным.

- Конечно, ты же у нас теперь имперский казначей, - согласился Морт.

Зато Махабе планы коротышки не понравились.

- Ты что-то задумал, толстяк! Я вижу, что на уме у тебя какая-то сколькая затея.

Иначе ты не стал бы заранее предупреждать, чтоб мы не мешали.

Как обычно, возникла перепалка, но продолжалась она недолго. Ночью в полосе греха было холодно, путники продрогли, а когда зубы стучат, не очень-то поспоришь. Когда же холодная земля сменилась новой обогретой областью, болтать не было ни сил, ни желания. Разве что, когда пересекали широкую дорогу, на которой сохранились остатки серого камня, которым мостили дорогу древние, Туйвин сказал, что это старый купеческий тракт, который идет к перевалу в Тархийских горах.

- Еще день-другой пути, и можно будет попробовать заявиться в город. К тому времени мы пересечем еще одну полосу греха, и уж там-то нас вряд ли будут искать, - решил Морт.

На рассвете они выехали к деревне, и Туйвин предложил наведаться туда, чтобы купить съестного.

- Только сперва поспать бы немного… я себе зад отбил о седло.

- Конечно, являться из лесу на рассвете - это не годится.

В деревню Туйвин отправился один - на всякий случай, вдруг троицу беглецов уже разыскивают по приказу магистра Грейниса. Коротышка умылся водой из ручья и привел себя в порядок, однако, как он ни старался, вид у него был совершенно разбойничий. Морт с Махабой, лежа в кустах, следили, как он шагает через луг к околице. Вот дошел до крайней изгороди, скрылся…

- Мне нужен лук, - с тоской промолвил Махаба. У него был боевой топор, отнятый у элерийского солдата, и с этим оружием эйбон чувствовал себя не очень-то уверенно.

- Если с Туйвином случится беда, и его придется выручать…

Но все прошло гладко, хотя возвратился коротышка далеко не сразу. Морт даже не сразу узнал спутника, когда на окраине показался элерийский крестьянин в широкополой шляпе и домотканом плаще. Туйвин шагал неторопливо, и нес на плече мешок.

- Вот - объявил он, - сбрасывая ношу перед приятелями. - Накупил хлеба и сыра, больше ничего подходящего в этой нищей деревушке не сыскать. Теперь можно будет несколько дней скрываться, будет, чем голод утолить.

- Как тебя встретили?

- Долго сомневались, не маг ли я. По всей Элерии преследуют дорожную братию, и всякий добрый подданный его величества считает своим долгом принять участие в этом угодном лесу деле.

- Но ты убедил их, что не маг?

- Да, хотя это было непросто. Они словно взбесились все. Подавай им мага на расправу!

- Хм, да что делать серому магу в этой глуши?

- То же, что и нам, скрываться. Не в большом же городе прятаться? Кстати, неподалеку свора местных рыцарьков в самом деле поймала серого мага. Ну, или он их поймал, это с какой стороны посмотреть. Крестьяне утверждают, что маг отбился и ушел, хотя потом все же издох от ран, его сильно порезали. Тело нашли, и объявили, что это серый маг и есть. Увезли в город, повесить на радость добрым элерийцам, хотя, возможно, это был не маг - мертвец-то. В общем, кого-то здесь убили, это факт.

- Почему ты не купил обновок и нам? - хмуро спросил Махаба, разглядывая наряд толстяка.

- Глупый ты все же, - вздохнул тот. - Я почему пошел один? Чтобы все считали, что я один. И как бы я после этого просил одежду на троих, да еще не моего размера? Если бы я купил второй плащ для себя, это еще так-сяк, но мой тебе будет маловат. И так пришлось долго объяснять тупым крестьянам, что не маг и не разбойник, и что сейчас же уберусь из этих мест. Не хватало, чтобы кто-то из них заметил меня здесь. Жрите, и двинем отсюда, пока нас не заметили.

По дороге Морт стал присматривать какое-нибудь болотце или лесное озеро, в котором можно было бы утопить старую одежду. Вскоре попалось подходящее местечко - как раз такое озерцо, какое собирался найти Морт. С одной стороны берег пологий, и туда наверняка наведываются местные, чтобы поудить рыбу, зато с другой стороны был обрыв, который этой весной подмыла талая вода, на глинистом берегу росли чахлые деревца. Сейчас они кренились к воде, так что в зарослях можно было расположиться и спокойно, без посторонних свидетелей, избавиться от старья. Подмытый берег осыпался, вода здесь была мутная, рыба наверняка держалась в стороне, так что вряд ли найдут - сюда никто и не сунется, так как незачем. К тому же все, что утонуло у берега, вскоре будет завалено глиной.

В изодранные солдатские плащи завернули несколько камней, и Морт с Туйвином вышли к обрыву, чтобы швырнуть сверток в воду.

- Здесь кто-то был! - заявил Туйвин. - И совсем недавно, вот следы!

- Что с того? Мало ли кому приспичило здесь в кустики?

- А это что?

Под обрывом, почти полностью погруженный в воду, лежал облепленный тиной сверток, несколько поменьше их собственного.

- Хм… давай посмотрим. Э, да его недавно ворошили, и следы на берегу разные, погляди: вот здесь и вот здесь. Похоже, это местечко пользуется популярностью.

Туйвин подобрал обломок ветки и стал шевелить сверток. Внутри оказалось несколько камней, вроде тех, какие сами беглецы завернули в собственное старье.

Гораздо интересней оказалась упаковка - это был серый плащ мага.

- Вот и объяснение, - решил Морт, - какой-то бедолага, скрываясь от преследователей, утопил здесь свое барахлишко, чтобы в нем не распознали серого мага.

- Пожалуй, так… но кое-что мне здесь не нравится.

- Что тут у вас? - окликнул из-за кустов Махаба. Его оставили с лошадьми. - Чего копаетесь?

- Подойди и посмотри сам.

В зарослях раздался хруст и треск - эйбон привязал поводья понадежней и полез сквозь кустарник туда, где слышал голоса приятелей. Поглядев на сверток он задал резонный вопрос:

- Ну хорошо, здесь подходящее местечко, чтобы вышвырнуть барахло. Но почему оно на берегу?

- Сверток был в воде, но у самого обрыва, это верно, потому мы и заметили, - пояснил Морт. - Значит, этот беглец не стал забрасывать уличающий его груз далеко? Нет, скорей кто-то побывал здесь после него и вытащил утопленничка.

Убираемся отсюда, вот что я скажу. Наше старье утопим в другом месте.

Тут заржал жеребец, на котором теперь ехал Морт. Вышколенная лошадь уже признала нового хозяина, но чужого не подпустила бы без шума. Друзья переглянулись и кинулись обратно, к оставленным животным.

- Здесь кто-то побывал, - решил Морт. - Проклятье ледяное! Я думал, нашлось укромное местечко, а сюда всякий, кому не лень шастает. Давайте-ка убираться, пока ничего не случилось.

Над головой захлопали крылья - крупная птица взлетела с дерева, но что за птица, никто разглядеть не успел, заметили лишь раскачивающие ветви.

- Это не ворон был? - с тревогой спросил Туйвин. - Я был уверен, что мы избавились от проклятой птицы, лед бы ее взял.

Они спешно покинули заросли и поскакали прочь от озерца, берега которого оказались слишком уж людным местом. Пока продвигались по лесу, хруст сухих ветвей под копытами и шорох раздвигаемой листвы глушил прочие звуки, поэтому беглецы не знали, что паломничество к озеру продолжается, и они здесь не одни.

Навстречу Морту, скакавшему первым, вылетел всадник с занесенным мечом. Морт ничего не успел сообразить, увидел лишь, что незнакомец несется к нему, размахивая оружием, и при этом орет:

- Сюда! Он не мог уйти далеко! Хватай его!

Бастард сам собой оказался в руке, и Морт двинул коня наперерез всаднику. Лошади столкнулись в кустах, незнакомец вылетел из седла, а Морт с опозданием сообразил, что тот и не попытался достать его мечом.

Морт осадил коня, спутники, немного отставшие во время скачки по лесу, подскакали и то же натянули поводья. Упавший, бородатый элериец, ворочаясь в нагромождении изломанных веток, ругал негодяя, напавшего на него. Теперь Морт услышал крики, топот копыт и хруст веток. Справа и слева. Этот бородач был не один, он, похоже, участвовал в облавной охоте. Изредка доносились крики - примерно то же самое, что орал человек, выпавший из седла: "Хватай! Не уйдет!" Участники погони уже миновали место столкновения, всадники удалялись. Троица путников просто-напросто оказалась на пути этой оравы, хорошо еще, что повезло столкнуться лишь с одним, а вообще в лес нагрянула немалая толпа.

Элериец наконец поднялся в кустах. Морт разглядел шитье на его камзоле и кинжал в дорогих ножнах, подвешенный к поясу. Похоже, благородный господин изволил здесь спешиться.

- Куда ты скачешь? - заорал бородач. - Глаза потерял, лес тебя забери? Как посмел! На моем пути!

Морт, слушая брань, только ухмылялся.

- Видишь ли, господин-не-знаю-как-тебя, ты тоже скакал так, будто глаза потерял.

Так что себя и вини, что свалился. А у меня такая привычка: не падать с коня, когда в лесу на меня с воплями бросается вооруженный человек.

Незнакомец угрюмо смерил Морта взглядом, подобрал свой меч и вдвинул в ножны.

Похоже, он быстро остыл. Возможно, оказался добряком, а возможно, оценил тот факт, что остался один против троих конных. Махаба держался позади, на нем была широкополая шляпа, которую Туйвин принес из деревни, и эйбон склонил голову, чтобы не было видно лица.

Незнакомец посмотрел на невозмутимо серьезную физиономию Морта и вдруг начал хохотать.

- Так я летел на тебя? Хо-хо! Из-за деревьев! И орал, хе-хе: "Хватай его!" А ты малый не промах, ха-ха, не растерялся… о-хо-хо, а-ха-ха!..

Квадратное лицо рыцаря покраснело, он заходился в хохоте и утирал слезы, которые потекли по щекам на вислые усы пшеничного цвета. Морт тоже улыбнулся, до того заразительно звучал смех элерийского сеньора.

- Ладно… - отсмеявшись, элериец тяжело вздохнул. - Куда мой конь помчался, не видели?

- Вон туда, - услужливо подсказал Туйвин. - Что за скачка нынче в лесу такая?

- Колдуна ловим! Давно такого веселья не было! - рыцарь снова просиял. Похоже, он был бы совсем-совсем счастлив, если б не потерял коня, но это мелочи по сравнению с тем, как он нынче развлекался, носясь по лесу в поисках серого мага.

- Так его, вроде, прикончили и в город увезли?

- Так и есть. А потом сыскались свидетели, говорят, будто бы не один маг был, а и ученик с ним, сопляк. Здесь его видали. Ничего, нагоним. Нас много, весь лес десять раз пересечем, а поймаем мерзавца! Ну ладно, поищу своих бездельников.

Потеряли господина в его собственном лесу! Придется их наказать, ну а после выпить с ними за такое веселое приключение. Поймаем мага, да и на турнир собираться пора. Я бы не поехал, да, говорят, граф Тайланский обещает подарки, угощения и всякое иное доброе дело, награди его лес, славного человека… Эх, и радостная нынче жизнь в Элерии! Ты, парень, если окажешься на турнире в Тайлане, разыщи меня. Эльвас Весельчак, так меня кличут. Эльвас Весельчак из Кавальга.

- Морт.

- Просто Морт? Бьюсь об заклад, ты благородного рода, парень. Как зовется владение твоего отца?

- Сейчас я просто Морт. Ну, Морт из Джагайи.

- Что из Джагайи, у тебя на роже написано. Я хотя и, хвала лесу, неграмотен, да эти письмена прочесть могу. Видал я у господина графа в городе картинку, Ирго Ужасающий на коне, так ты точь-в-точь похож, только жеребец у него был вороной… да… Ну, что ж, до встречи в Тайлане. Если попадется кто из моих бездельников по дороге, скажи им, где господина искать. Герб у них вот какой.

Весельчак оттянул ткань камзола на груди и продемонстрировал герб: три золотых стрелы и одна красная на зеленом поле.

Распрощавшись с неунывающим рыцарем из Кавальга, компания продолжила путь по лесу.

- Славный человек, хотя и глупый, - заметил Морт.

- Ага, славный, - буркнул Туйвин. - Он теперь поймает мальчишку, который виноват лишь в том, что в полном соответствии со всеми обычаями и законами поступил в ученики к серому магу. Потом этот душевный рыцарь мальчишку вздернет и хорошо, если тот отделается так просто, без кнута и раскаленного железа. Господин же любит развлекаться!

- Он дитя своего века, Грайлок нынче таков, и он таков. А хорош он потому, что не стал злиться на меня.

- Так он же сам виноват, - встрял Махаба, который до сих пор был вынужден помалкивать.

- Вот именно! Здесь тебе не Лайвен, где греха боятся. Моя ущербная память подсказывает мне, что человек более всего склонен к злобе и несправедливости, когда виноват сам. Верно, Туйвин?

- Истинная правда, ваше императорское величество! Не слушайте лайвенцев, я жил среди них, я знаю этот лицемерный народ! Если бы не страх перед повторением Долгой Зимы, они были бы первейшими грешниками!

Махаба, едва услышав эту тираду, вскинулся и приготовился произнести резкую отповедь, но не успел - совсем рядом с проселочной дорогой, по которой ехали спутники, закаркал ворон. Звук был резкий, пронзительный и прозвучал слишком уж неожиданно. День был солнечный, погожий, в округе стояла удивительная тишина.

Топот копыт по дорожной пыли и бряцанье уздечек были самыми громкими звуками на дороге, и вдруг зловещий хриплый грай.

Ворон орал, сидя на березе, тоненькая ветка раскачивалась под ним, трещала и роняла ветки.

- Проклятая птица! - в сердцах выкрикнул Туйвин. - Я уж думал, мы избавились от нее!

- Ты думаешь, это тот самый ворон, который сопровождал Лайка?

- А какой же еще! В лед бы ему провалиться! Черная тварь, вечно беду предвещает своим криком! Да он сам неприятности и кличет на наши головы! Гнусная черная пакость!

- Может, он нас предупреждает? - Морт вспомнил, что ворон поднимал шум именно тогда, когда ему грозила опасность. Должно быть, маг приучил, сделал из птицы караульного?

Махаба молча вытянул руку. Черный палец указывал на кусты под березой, на которой разорялся ворон. Ветки покачивались. Когда птица подняла крик, там кто-то шевельнулся, и листва до сих пор слегка дрожала. В кустарнике прятался зверь или человек, а когда над головой заорал ворон, он от неожиданности дернулся. Морт неспешным движением вытащил меч и двинул коня к кустам. Ворон тут же успокоился и негромко каркнул - как показалось Морту, в этом звуке чудилось удовлетворение.

Человек поступил именно так, как добивалась птица.

Кусты замерли, дрожь листвы шла на убыль, и, когда Морт остановился под березой, все уже успокоилось. Морт взглянул вверх, ворон переступил лапками на ветке и не спуская глаз с всадника. Морт раздвинул острием меча ветки, под ними обнаружился человек.

- Мы тут в прятки играем, и ты продул, - заявил Морт, - вылезай.

Когда незнакомец выбрался из кустов, оказалось, что это совсем юный парнишка, лет шестнадцати или около того. Одет он был в рубаху и брюки из недорогой ткани, добротными были только его башмаки - потертые и запыленные, как у того, кто много странствует пешим. Был он тощим, невысоким, светловолосым и с вздернутым носом - обычный молоденький элериец. Приятели Морт подъехали ближе и остановились, разглядывая пацана. Тот исподлобья смотрел на всадников, в конце концов его взгляд остановился на Махабе - из всех троих эйбон показался ему самым интересным.

- Ты местный? - спросил Морт.

- Ну.

- Из ближайшей деревни?

- Ну.

- Если еще раз ответишь "Ну", получишь подзатыльник. Как деревня называется?

Парень замешкался с ответом, потом быстро выпалил:

- Зеленые Лужки!

- Не местный, значит, - подытожил Морт. - И откуда ж ты такой взялся?

- Почему в кустах сидел? - присоединился к допросу Махаба.

На первый вопрос найденышу отвечать не хотелось, он ухватился за второй и принялся скороговоркой трещать:

- Иду я, это, по дороге, а тут всадники, вы, то есть. Ну, это, я подумал, разбойники, и в кусты! Очень уж у вас, дяденьки, вид грозный, я испугался. В кустах, это, лучше пересидеть, мало ли, что за люди. Я, это, думал, проедете себе, я из кустов вылезу и дальше пошагаю.

- По дороге? - уточнил Махаба. - Ты говорил: "Иду я по дороге…" - "Это", - подсказал Морт.

- Здесь нет дороги, - гнул свое эйбон. - Она в стороне, вон там.

- Послушай, парень, - подхватил Морт, - я, конечно, не очень высокого мнения о своем теперешнем наряде, но неужели мы похожи на разбойников?

- Так, это, мало ли… Вообще-то похожи, - паренек подумал и добавил, - издалека.

- Махаба, - Морт обернулся в седле и поглядел на приятеля. - Ты слышал? Это юноша утверждает, что здесь разбойничают эйбоны! Странные времена настали в Грайлоке!

- Дяденьки, если вы не разбойники, так отпустите меня, ради Солнца, а? Пойду я?

- По дороге? - уточнил Морт. - Интересно, как ты думаешь жить теперь, когда наставника повесили?

Паренек вздрогнул, перестал пялиться на Махабу и уставился на Морта.

- Не было у меня наставников!

- Ври больше! - Морт сунул меч в петлю у седла. - Ты не здешний, одет слишком легко, просишь "ради Солнца", а не "ради леса", однако поклажи у тебя нет при себе, значит, и на путешественника не походишь. И молод ты еще, в одиночку путешествовать. Без куртки, без плаща… Ну, серый плащ-то ты в озере утопил, а кристалл свой куда дел?

Глаза паренька округлились, он попятился, угодил в кусты, где прятался от всадников, и сел среди колючек. Лицо его стремительно заливалось бледностью. Он все еще скреб ногами, пытаясь отползти подальше, но отступать было некуда - за спиной оказался ствол березы, той самой, которую облюбовал ворон. Птица каркнула, вроде как издевательски. Морт тяжело вздохнул.

- Да не бойся ты меня, я тебе вреда не причиню. Мы, видишь ли, сами в некотором роде в бегах.

- Эй, Морт, ты собираешься взять этого беглого мага с собой? - всполошился Туйвин. - Мало нам своих бедствий? Еще одного подозрительного типа в нашу компанию?

- Я не маг! Я не беглый! - срывающимся голосом выкрикнул парнишка из куста.

Казалось, он вот-вот заплачет.

- Да не сознавайся, если не хочешь, мне-то что, - бросил ему Морт. - Если бы я оказался из тех, кто сейчас преследует серых магов, я бы прекрасно обошелся без твоего признания, мне бы хватило сука и крепкой веревки, чтобы покончить с этим делом. Ну, не хочешь с нами, как знаешь.

Ученик серого мага стал хлюпать носом. Морт вздохнул и двинул коня в сторону, Махаба последовал за ним. Туйвин некоторое время оставался на месте, глядя на рыдающий куст, потом последовал за приятелями.

- Постойте! - закричал паренек. - Дяденьки, погодите, я с вами!

Размазывая слезы по щекам, он выбрался из зарослей и побежал за всадниками, которые успели удалиться на несколько десятков шагов. Морт остановил коня.

- Зачем тебе этот юноша? - тихо спросил Махаба.

- Я думаю, в странствиях по Элерии неплохо иметь в компании хотя бы одного блондина. Он будет забавно смотреться рядом с тобой.

Ворон взлетел с березы и, тяжело хлопая крыльями, полетел прочь. Вскоре он скрылся из виду.

- Скажи лучше, откуда ты знаешь, как называется здешняя деревенька?

- Да я не знаю! С чего ты взял?

- Малец сказал: Зеленые Лужки, а ты…

- А что я? Не поверил? Да по глазам было видно, что врет. У него в тот миг такие глаза сделались, как у тебя всегда… А, передумал? - пацан догнал всадников и теперь шагал рядом, исподлобья разглядывая то одного, то другого. - Можешь взяться за стремя, если хочешь.

- Дяденьки, а кто вы такие? Куда идете?

- Нет, брат, это нечестно, я первым спросил.

- Чего спросил, денька?

- Где твой кристалл? Я слыхал, в башне могут заметить, что в город явился чужой маг с кристаллом.

- Могут, - подтвердил паренек. - Сложно это, но могут, если будут нарочно следить. Да я от своего избавился. Никто не прознает, кто я такой, только вы не выдавайте. Вы ж не выдадите, а?

- Избавился, говоришь, от кристалла?

- Ну, вы же все знаете… в озере утопил.

- Я видел у берега твой плащ, его кто-то вытащил и разворошил. Кристалла там не было.

- Я его в самую середку завернул! Да еще камней потяжелее напихал!

- Ты уверен, что завернул? - вступил в разговор Туйвин. - Не было там кристалла!

- Может, выпал…

- Вряд ли, - решил Морт. - Парень, кто-то следил, как ты топишь свое барахлишко, вытащил сверток из воды и забрал кристалл.

- Кому может понадобиться кристалл? - удивился Махаба.

- Магу, конечно. А как тебя зовут-то, юноша?

- Это смотря кто зовет, - протянул парень.

- Мать как звала?

- Дармоедом.

- А наставник?

- Олухо-ом… - парнишка вдруг снова захлюпал носом. - Он меня бранил всегда, доброго слова от него не слышал! Сколько ходил с дяденькой Арасом по дорогам, ни разу не похвалил, Солнцем клянусь! Я уж сколько раз сбежать от него думал… А тут…

Дармоед и олух разревелся и, смахивая крупные слезы, сбивчиво поведал, что наставник, серый маг Арас, велел ему бежать, а сам дрался с преследователями, давая возможность ученику спастись.

- Так и сказал: "Беги, олу-у-ух, беги не огля-а-а-адывайся-а-а-а…", - рыдал дармоед, - вот и все… больше не увижу его, не поблагодарю, и доброго словечка от него так и не дожду-у-усь…

- Слезами ничего не исправишь, - грустно сказал Морт. - Учитель спас твою жизнь, так постарайся прожить подольше, больше ты ничем не сможешь отблагодарить этого славного человека. Давай все же вернемся к имени. Меня зовут Морт. Это Махаба и Туйвин. А ты? Как тебя звать? Не олухом же?

- Все равно олухом звать будете, - утирая нос, буркнул паренек. - А так, вообще, Кестис я.

- Ты же не местный, не из Элерии?

- Я-то из Дарвии. Только, это, не бывал там давненько. Дяденька Арас говорил, что у серого мага отечества нет. Дорога - вот родной наш край, так он повторял.

А куда вы едете, дяденька?

- Мы просто путешествуем, - поспешно вставил Туйвин. Он все еще не доверял парнишке и не хотел, чтобы Морт выболтал, куда они направляются.

- Почему бы нам не наведаться в Тайлан? - задумчиво спросил Морт. - Там, говорят, будет большой турнир, и граф поклялся угощать всех, кто явится на его праздник.

Путники пересекли дорогу и продолжали двигаться по перелескам и лугам, избегая встреч с местными. Когда вышли припасы, в деревню отправили двоих - Туйвина и Кестиса. Тут Морт не ошибся, парнишка был похож на коренного элерийца, так что в компании с ним черноволосый Туйвин вызывал меньше подозрений. Еще одним ценным свойством Кестиса оказалось его знание жизни на дороге. Он всегда безошибочно мог предсказать, когда можно идти по тракту, не опасаясь попасться на глаза местным, а когда лучше свернуть и избежать ненужных встреч. Он умел отыскивать в лесу съедобные грибы и ягоды, так что даже подозрительный Туйвин признал, что парнишка стал ценным спутником. К тому же паренек оказался покладистым, скромным, а что назвался олухом… ну, что ж, умом бывший ученик мага не блистал, это верно. Но и глуп он не был, скорее - до крайности доверчив и простодушен.

Странники пересекли обогретую область и дальше двигались по полосе греха. Элерия - большая страна и, хотя городов здесь много, холодные пограничья были очень широкими. Поэтому путешествие продолжалось по студеным пустошам, покуда не иссякали запасы еды. Махаба соорудил лук, и пару раз ему удалось подстрелить зайца. Но эйбон всячески ругал самодельное оружие и жаловался на элерийцев, отобравших его драконий лук.

Пять дней они странствовали по холодному краю, пока снова решились приблизиться к городу с башней золотого мага. Кестис сказал, что здешний город называется Миров, и у него очень невысокая башня, так что владения графа Мировского невелики, край считается захудалым. Морт посовещался с друзьями, в конце концов решились наведаться в Миров. Беглецы сочли, что достаточно удалились от тех мест, где их могут искать, теперь пришла пора рискнуть и показаться в городе с башней.

К тому же их теперь четверо, а преследователи знают о троих беглецах.

Прежде чем соваться в столицу графства, отправили Туйвина с Кестисом в деревню, расположенную на тракте, там имелся придорожный трактир, можно было разжиться припасами и узнать новости. Разговоры путников, подслушанные в трактире, в основном вертелись около двух тем: серых магов и турнира в Тайлане. Что касается братства дороги, то все удивлялись, с чего бы его величеству вздумалось объявить серых вне закона, но к королевскому решению в Элерии отнеслись с одобрением.

Маги - народ злобный и подозрительный, к тому же друиды всегда настраивали народ против них. Друиды, дай им волю, и золотых магов с красными жрецами со свету бы сжили, но те и другие пользовались в стране влиянием, золотые же и вовсе в последнее время стали особенно угодны его величеству.

Ну а турнир - это тоже славная новость. Торговцы, бродячие жонглеры, проповедники, барышники и прочая подобная публика тянулась в Тайлан, предвкушая барыши. Рыцарей привлекали обещанные призы и пиры, они тоже были довольны. Повод для недовольства был лишь у крестьян из окрестных селений, этих господа обложили внеурочными податями, чтобы обновить доспехи и явится на турнир в приличном виде.

Ну что ж, дело такое, подневольное, господам всегда мало, норовят содрать побольше, зато сам сиятельный рыцарь уедет в Тайлан, да там его, быть может, и убьют. На ристалище копья-то затуплены, да смерть частенько бывает настоящая…

- Все спешат на турнир, - рассказывал, возвратившись, Туйвин. - Дальше на запад дороги будут запружены теми, кто собрался в гости к графу Тайланскому. Это нам на руку, на турнир будут собираться и более странные личности, чем наш эйбон.

Кестис ничего не рассказывал, он жевал. Поесть парень любил, набивал брюхо при любой возможности, и теперь, пока Туйвин рассказывал, украдкой отламывал куски от каравая.

Приятели принялись обсуждать, как они теперь придут в Миров, и что будут отвечать на расспросы, если кому придет в голову поинтересоваться их компанией.

- В Мирове труппа бродячих лицедеев нынче, - вставил Кестис, прожевав кусок и потянувшись за новым. - Они вчера здесь ночевали, я слышал.

- И что? - уставился на него Туйвин, которого парнишка своей репликой перебил на полуслове.

- Вот бы к ним пристать. Тогда и дяденька Махаба не будет никому подозрителен. И вообще, среди лицедеев сплошь чужестранцы.

- Неплохая мысль, - кивнул Морт, - но кем мы будем в труппе? Я буду дрессированным чудищем? А ты будешь водить меня на цепи?

- Я на дудке играть умею…

- Олух, - подытожил Туйвин.

Кестис вздохнул и снова стал жевать - он уже привык к такому прозвищу.

* * *

Ночевку путники устроили в лесу, на берегу ручейка. Привели в порядок снаряжение, отмылись. Было решено изображать воинов, направляющихся на турнир в Тайлан, наверняка сейчас много таких на дорогах. Туйвин нарвал травы и набил ею мешки.

- Зачем это дяденька? - удивился Кестис, которому велели помогать.

- Это наше имущество. Если мы порядочные путешественники, то барахла у нас должно быть с собой немало.

Мешки навьючили на лошадку Туйвина, сам он пересел на боевого коня, который прежде носил Махабу. Эйбон отправился пешим - Морт надеялся, что так чернокожий будет привлекать меньше внимания. Двое всадников в кольчугах, мальчишка грум и пеший слуга в плаще с капюшоном - почему ты такой компании не направляться на праздник?

Чем ближе к Мирову, тем ярче горел огонь кристалла на башне. Может, в сравнении с другими, мировская башня и была невысокой, но посреди плоской, как стол, равнины, смотрелась она внушительно. Башня возносилась к по-летнему синим небесам, она была видна издалека и возвышалась над невысокими башенками городских укреплений. Был вечер, и кристалл на башне светился в лучах заката кроваво-красным цветом.

На въезде в город было людно, в ту и другую сторону двигались повозки, всадники, пешеходы. Сейчас, когда торговля на рынке закончилась, больше народу покидали Миров, но и в город направлялось порядочно путников. В стороне от дороги Морт увидел традиционное для элерийскох городов украшение - виселицу с казненными.

Сейчас на ней было с десяток тел, некоторые в серых балахонах.

На перекладине сидели вороны - шесть птиц. Морт поглядел на черных падальщиков и подумал, нет ли среди них старого знакомого. Один ворон заметно выделялся среди собратьев - был крупней прочих и сидел в стороне, но тот ли это, Морт определить не мог. Ворон и ворон…

Кестис тяжело вздохнул и отвернулся, когда проходили мимо.

- Что, узнал кого-то знакомого? - сочувственно спросил Махаба.

- Себя он там узнал, - буркнул Туйвин. - Я бы поглядел на тебя, если бы здесь вешали эйбонов.

Против обыкновения спутники не сцепились, Махаба согласился и ограничился кивком.

Тут в воротах объявились стражники и стали орать на проезжих, требуя освободить дорогу. Заржали лошади, вторя крикам солдат. Совсем рядом визгливо залаяли гончие. Оглянувшись, Морт понял причину суматохи - к воротам подъезжал многолюдный кортеж с толстым осанистым господином во главе. Был он одет в красивый синий камзол с золотым шитьем, за ним следовали дюжие парни, тоже в синем, но без золота. Над колонной всадников развевался синий стяг с гербом - расколотый шлем.

- Господин граф с охоты возвращаются, - объяснил кто-то в толпе путников.

Всем пришлось сойти на обочину, чтобы проехал его милость с ловчими, оруженосцами и псарями. Следом везли добычу, две оленьи туши. Граф хмурился, оглядывая толпу перед воротами. Морт слышал, как он бросил следующему за ним рослому парню: -…Опять разболелась… И нужно было его величеству истребить серых магов?

Среди них бывали такие, что всякую хворь вылечат, а теперь их не стало. Кто поможет? Золотые? Да они в своих башнях сидят, им запрещено вмешиваться в дела людей.

- Истинно так, ваша милость, - преданно поддакнул долговязый вассал.

- Ха, запрещено, - граф тряхнул головой, так что толстые красные щеки подпрыгнули вверх-вниз. - А солдат Горриту для чего нужно было давать? Для того, чтобы он не вмешивался? Нет, зря его величество…

Больше Морт ничего не расслышал, граф проехал дальше к воротам.

- А кто такой Горрит? - тихо произнес Морт. Не то, чтобы ему было охота узнать, просто подумал вслух.

- Это здешний золотой маг, дяденька, - подсказал Кестис. - Мы с наставником, дяденькой Арасом, через Миров проходили, и дяденька сказал, что здесь сидит маг Горрит. Ругался дяденька очень, бранил Горрита.

- Тогда мне тоже интересно, для чего этому Горриту понадобились солдаты графа.

Тут парнишка промолчал - этого но знать не мог. Простоять перед воротами пришлось порядочно - граф заметил в толпе на дороге рыцаря в потертом камзоле и долго обменивался с ним любезностями, кавалькада в синем остановилась. Морт бы послушал, о чем болтают господа, но те были слишком далеко. Рыцарь был не из богатых, его сопровождал единственный оруженосец с ослом в поводу, на осла были навьючены тюки с полным вооружением, это Морт определил по тому, как топорщится завернутая в мешковину поклажа. Стражники переминались с ноги на ногу, готовые вмешаться, если чернь полезет в ворота и помешает его милости беседовать, но этого делать не пришлось, все стояли и терпеливо ожидали конца разговора. Над толпой жужжали мухи, слетающиеся на графскую добычу, путники обсуждали виды на урожай, предстоящий турнир в Тайлане и происки серых магов, которые, говорят, грозятся отомстить его величеству, так что стража нынче зла - солдаты настороже и хватают любого подозрительного субъекта.

Наконец граф кивнул собеседнику:

- Может, и встретимся в Тайлане, не знаю. Здоровье уже не то, чтобы на ристалище выезжать. Но ты уж не посрами славный Миров, покажи тамошним сеньорам, как крепко бьют у нас на востоке!

Рыцарь вежливо ответил, что без его милости на турнире будет не так занятно… граф пригласил его к себе, в ворота господа въехали вместе - стремя к стремени.

После того, как оленьи туши, навьюченные на лошадей, скрылись в портале, стражники позволили продолжать движение. Однако у ворот пришлось еще довольно долго торчать, потому что по другую сторону стены тоже скопилось немало путников, и в воротах оказалось тесновато, когда две толпы заждавшихся людей с повозками и вьючными животными двинулись в противоположных направлениях.

- Куда мы теперь, на постоялый двор? - спросил Морт, когда они наконец оказались в городской черте.

Он огляделся - дома на окраине был неказистые, бревенчатые, с маленькими окошками, избы, а не городские здания. Улица мощена бревнами, которые давным-давно вросли в землю и едва видны из-под толстенного слоя спрессованной грязи и навоза.

- Сперва на рынок, - объявил Туйвин. - Теперь, когда мы в городе, слушайся меня и постарайся воздержаться от своих шуточек. Мне нужно будет с такими людьми переговорить, которые твоих шуток не поймут.

- Угрюмые люди, значит, - решил Морт. - Плохо это, будет скучно.

- Они тоже шутить умеют, будь здоров, - заверил коротышка, - только их шуточки тебе тоже не понравятся. Они, знаешь ли, то с ножичком всякие забавные номера любят отколоть, то с дубинкой. Сейчас едем по этой улице, она наверняка приведет нас к городскому рынку.

- Это верно, судя по количеству навоза на улице. Так с кем ты собираешься нас познакомить, что за шутники с дубинками?

- Да, Махаба, - вспомнил Туйвин, - ты уж держись как-то в тени, что ли. Эйбонов они, скорей всего, тоже не любят.

- Да куда ты нас ведешь?

- В квартал Ахагала, куда ж еще!

- Ахагал в Джагайе, разве нет?

- Морт, - вмешался Махаба, - в любом почтенном городе непременно есть две вещи: башня золотого мага и квартал Ахагала. Во всяком случае, на континенте. В Вольных Городах Юга тоже есть такие, но на островах это выглядит иначе.

- Ахагал - это не имя, - пояснил Туйвин. - То есть имя, конечно, но не совсем.

Мой братец Ахагалом не родился, и наш отец тоже. Но теперь его будут звать Ахагал, пока он не издохнет. Короче говоря, помалкивай и предоставь действовать мне.

- Дяденька Арас говорил мне, что без приглашения к Ахагалу лучше не соваться, - вставил Кестис. - Только если сами позовут.

- Вот именно, даже олух понимает, - кивнул Туйвин, - так что, Морт, сделай милость, помолчи, пока я сговариваться буду, чтобы нас пригласили.

Улица и впрямь привела на базарную площадь. Башня золотого мага осталась в стороне. Там, объяснил Кестис, другая площадь, чистая. Смысл этого замечания понять было несложно - эта площадь была грязной. Даже покрытая утоптанным навозом улица - и та казалась чище, чем это место, кажется, сплошь состоящее из утоптанного мусора, нечистот и отбросов. В стороне были сколоченные из досок прилавки, за ними склады, длинные бревенчатые сооружения, а ближний конец площади принадлежал мелким торговцам и теперь, когда под вечер все разошлись, на месте базарных рядов остались длинные кучи воняющих отбросов. В центре площади был колодец, из него брали воду для лошадиной поилки, люди здесь вряд ли стали бы пить. У поилки, наполовину заполненной мутной жижей, сидел нищий в лохмотьях, к нему и устремился Туйвин.

Оборванец окинул пришельцев быстрым взглядом из-под шапки спутанных серых волос и привычно затянул монотонные причитания:

- Подайте на пропитание, люди добрые приезжие, да сопутствует вам удача, да будет к вам милостиво благое Солнце, да будет вам тепло и радость, а уж мне, убогому уделите от щедрот, и воздастся вам за доброту…

Туйвин спешился и бросил медяк в стоящую перед убогим плошку.

- Помоги тебе Солнце, добрый путник, удачи тебе, счастья тебе, - нищий без особого энтузиазма изобразил, что он поражен щедростью подаяния.

- Не лопочи без ковыра, - негромко бросил коротышка. - Наша удача и счастье на острие ножа. Сведи к людям, есть дело верное, скочное.

Нищий посмотрел на Туйвина совсем иначе, потом снова глянул на его спутников.

- Вижу, издалека вы, - заявил он. Подтянул к себе костыли, поднялся и сгреб плошку с милостыней.

- Конечно, видишь, - согласился Морт, в свою очередь внимательно разглядывая оборванца. Он подумал, что прежде не обращал на таких внимания, а они, оказывается, члены тайного братства? - Иначе благословлял бы нас лесом, а не Солнцем.

- Помолчи, прошу тебя, - скривился Туйвин. Потом обернулся к нищему. - Из дальней стороны мы, верно. Но ковыр с нами будет верный.

- Хорошо говоришь, правильно, человек прохожий, - кивнул нищий. - Ночь скоро. На постоялый двор ступай, "Сломанная подкова" прозывается. Там тебя сыщут, а тому, кто сыщет, и про ковыр свой насыплешь.

Нищий объяснил, как проехать к постоялому двору и заковылял прочь, тяжело опираясь на костыли - в сторону, противоположную той, куда нужно было ехать пришельцам. Доехав до середины площади, Морт оглянулся. Нищий, сунув костыли под мышку, воровато оглянулся и шмыгнул в переулок. Похоже, он в самом деле слегка прихрамывал.

За площадью улицы были почище, но все-таки выглядел Миров бедновато, даже Галдерберн смотрелся куда пристойней. Проехав несколько кварталов, путники свернули. Дальше начинались высокие заборы, за которыми находились мастерские.

Сейчас, под вечер, там было тихо. Где-то неподалеку тихо зазвонил колокол - красные жрецы призывали верующих зажигать огонь и молиться. За оградой тявкнула собака, больше никаких звуков.

- Дяденька, а ты на каковском языке с ним говорил? - обратился к Туйвину Кестис.

- Вроде как не по-нашенски. "Ковыр" - это чего?

- Тебе без надобности, - отрезал коротышка. - Здесь направо, колченогий говорил.

За мастерскими начались жилые кварталы. В окошках горели огни, но местные уже начали запираться на ночь - хлопали ставни, лязгали засовы. Эта суета Туйвину понравилась - боятся мастеровые, стерегутся ночных гостей. Значит, квартал Ахагала здесь сильно стоит, так он объяснил. Здесь, в этих кварталах, мастеровые живут кучно - и то страшатся, значит в городе правильный порядок.

- А в Джагайе тоже так? - спросил Кестис. - Вы же из Джагайи, дяденьки?

- Здесь не Джагайя, здесь другой народишко, - ответил Туйвин. - Джагаи бояться никогда не умели, нет у них к тому таланта, а теперь и вовсе - только рады, если кто их обидеть вздумает. Потому и плохо истинным людям в Джагайе.

- А этот нищий, вроде, не похож на истинного человека, - заметил Морт, - как по мне, настоящий элириец, самый обычный.

- Конечно, здесь в квартале Ахагала местные обретаются.

- Не понимаю.

- Ничего, вернешь память, сразу все уразумеешь. Ты мне только не мешай сейчас дело сладить и лошадей продать. А потом и о жизни потолкуем.

"Сломанная подкова" располагалась дальше ремесленных кварталов, в трущобах, по сравнению с которыми небогатые домишки мастеровых казались едва ли не роскошными.

Среди убогих развалюх и развалин постоялый двор выделялся разве что размерами, но выглядел столь же невзрачно. Из распахнутых дверей лился свет, внутри играла дудка, и визгливый женский голос выводил похабную песню о сельской девице, которая пошла в лес, повстречала медведя, да и раздумала возвращаться в деревню, потому что медведь - большой хозяин леса, и хозяйство у него больше в десять раз, чем у жениха девицы. Морту песня не понравилась, а Кестис, слушая, глупо улыбался.

Певица закончила последний куплет, как раз когда путники были у дверей. Внутри застучали кружки по столам - слушатели выражали восторг. Раздались крики:

- Спой еще, красотка!..

- Эй, играй, музыкант! Жарь еще!..

- Эй, милашка, а не хочешь на мое хозяйство глянуть?.. Я в постели - чистый медведь!

- Какой же ты чистый, ты грязнее грязи, лес тебя возьми!

- На себя погляди, урод!

Началась драка, из дверей доносились удары, треск и вопли постояльцев. На крыльцо вышел бородатый мужчина в драной рубахе. Зевнул, поглядел на приезжих.

Ему было скучно - похоже, нынешняя гульба с потасовкой и бранью была здесь делом обычным.

- Никак гости к нам? Заходите, почтенные, я сейчас конюху велю, чтобы лошадок обиходил.

- Кестис, поди сюда, поможешь мне поклажу сгрузить.

- Так я конюху скажу, он и мешки ваши внесет, - предложил хозяин.

- Сами управимся, - буркнул Туйвин. - Нечего твоему конюху наше имущество лапать.

- Никак ценное там что? - с притворной безразличностью осведомился хозяин. - Так у нас все честно, не воруют. Я завсегда гляжу, чтоб постояльцам никакого беспокойства.

Туйвин с Кестисом сняли вьюки, притворяясь, будто они наполнены не травой, а чем-то более весомым. Хозяин наблюдал, туго набитые тюки его заинтересовали. Морт тихо спросил:

- Может, хватит притворяться? Здесь-то не перед кем изображать состоятельных путников с большой поклажей. Не вводи местных в соблазн.

- И то верно, - признал коротышка. - Я больше по привычке.

Морт спешился и взял у Кестиса мешок.

- Эй, хозяин, любопытствуешь, с чем мы приехали? На, лови!

Мешок полетел в хозяина. Тот охнул, ожидая тяжкого удара в грудь, но поймал и удивился невесомости снаряда. Пощупал, и на его широком лице возникла глупая ухмылка.

- Это чего?

- Это ничего. Веди в зал и зови своего конюха.

Трапезный зал постоялого двора оказался длинным и широким помещением - слишком обширным для такого убогого здания, но большая часть его тонула в полумраке.

Освещение было скудным - два десятка плошек с дрянным маслом, причем половина их горела в дальнем от двери конце, там двое бойких молодцов наливали пиво из огромной бочки, там же играл на дудке тощий парень и пела женщина. Они как раз затянули новый мотив, на этот раз бесконечно долгую и жалостливую балладу о моряке, который не вернется к жене из плавания. Морт и его спутники прошли через зал, отыскали свободный стол, Туйвин переговорил с хозяином насчет комнаты для четверых… а песня тянулась и тянулась.

Морт обратил внимание на Кестиса - парнишка слушал, приоткрыв рот. Может, его тронула слезливая история, а может понравилась певица. В таком возрасте сердечное влечение возникает мгновенно, а женщина была видная - с большой грудью и густыми белокурыми волосами. Локоны спадали на плечи и на глубокий вырез яркого платья. В полутемном зале певица, стоящая в хорошо освещенном углу, сразу притягивала взгляд. На вкус Морта, выглядела она несколько потасканной, но Кестис, похоже, был сражен.

- Она нарочно матросскую песню затянула, - шепнул Туйвин Морту, - чтобы остыли маленько. Здесь таких песен не поют, местным не нравится. Про медведей больше любят, лесной народ здесь. Умная баба, знает, как публикой управлять.

Прибежал паренек, подручный хозяина, притащил поднос со снедью. Окинув вороватыми глазами постояльцев, спросил:

- Вас хромой прислал? Тогда ждите, будет вам беседа, какую просили.

Женщина ушла из освещенного угла, стала обходить зал, смеялась в ответ на призывы присесть за стол, отшучивалась, и улыбалась всем, кто бросал в подставленную миску медяки. Кестис, когда она оказалась рядом, тоже опустил в миску монету и, страшно покраснев, сказал:

- А я тоже на дудке играть могу.

Певица потрепала его по соломенным волосам, чем окончательно смутила парнишку, назвала славным мальчиком и сказала, что может послушать, как у него получается.

- Эй, красотка, - окликнул ее здоровенный грузный мужчина в меховой куртке, - может, лучше ты на моей дудочке поиграешь? Ох, и хорошо же буде-е-ет…

Приятели здоровяка заржали - они разместились за двумя сдвинутыми вместе столами, восемь человек, все крепкие, коренастые, и у каждого за поясом нож или топорик.

Больше всего, по мнению Морта, они напоминали разбойников с большой дороги.

Впрочем, в зале "Сломанной подковы" они выглядели вполне уместно, большинство постояльцев явно пребывали не в ладах с королевскими законами.

- Сам на своей дудке играй, если сумеешь среди жира отыскать, - бросила певица, не оборачиваясь. - Вон у тебя щечки какие круглые, тебе дудеть сподручно. Небось любишь это дело.

Все вокруг засмеялись, а похожий на медведя здоровяк вскочил из-за стола и бросился к женщине. От его движения со стола слетела миска, приятель толстяка выругался, женщина, увидела протянутые к ней руки и завизжала.

Разбойник схватил ее за волосы, она рванулась в сторону, в руках верзилы остался парик. Собственные волосы у женщины были рыжие, довольно коротко остриженные.

Тут Кестис снова удивил Морта - парнишка вдруг оказался между певицей и любвеобильным здоровяком. Кестис налетел на толстяка, толкнул в грудь - тот пошатнулся и теперь уже разъярился окончательно. Он взмахнул рукой, так что белокурые волосы парика, зажатого в кулаке, описали длинную дугу, но парнишка увернулся. Певица визжала и пятилась, Кестис скакал перед грузным противником, тот размахивал кулаками и никак не мог достать верткого сопляка, его приятели уже лезли из-за стола, а с дальнего конца зала устремилось четверо мужчин, включая и тощего музыканта - бродячие актеры, приятели рыжей певицы. Здоровяк наконец поймал Кестиса за воротник и занес кулак, тут в его лоб врезалась кружка, брошенная Мортом. Разлетелась вдребезги, во все стороны брызнуло пиво.

Верзила пошатнулся, разжал руку, Кестис отскочил, и Морт шагнул, прикрывая парнишку. Пиво попало разбойнику в глаза, и он слепо взмахнул руками, бросаясь к новому противнику. Морт перехватил его кисть, крутанул и присел - грузный толстяк не устоял на ногах и, увлеченный силой собственно рывка, свалился, проехавшись носом по грязному полу. Морт тут же оказался на нем верхом, выворачивая руку. Верзила взревел.

Приятели поверженного богатыря уже были рядом, в их руках поблескивали ножи.

Махаба и Туйвин встали подле Морта, оседлавшего противника. Кестис воинственно взмахнул полупустым кувшином… подоспели и актеры, но силы были неравны.

Постояльцы "Сломанной подковы" разворачивались на скамьях, чтобы полюбоваться на драку, те, кто оказался рядом, благоразумно отступали.

- Привет честной компании! - громко прозвучало рядом. Голос был высокий, звонкий и звучал весело.

Приятели медведеобразного задиры вдруг попятились, опуская ножи, а вновь прибывший шагнул к ним и широко улыбнулся. Улыбка произвела неожиданное действие - разбойники сразу увяли. Морт удивился - как быстро может бледнеть человек. Он глянул на пришельца, это был совсем молодой светловолосый парень, немногим старше его самого. Сложен гость был крепко, но богатырем не казался, обычный горожанин, разве что одет богаче и чище, чем большинство клиентов "Сломанной подковы". На парне была красная рубаха и вышитый кожаный жилет, отороченный мехом. Красивая вещица, но сейчас в ней жарковато, скорей всего хозяин таскает такую, чтобы прятать под ней кое-какие вещицы, вроде большого ножа. Слева кожа жилета оттопырилась - похоже, в самом деле ножик.

- Эй, человек добрый, отпусти этого жирного олуха, - обратился белокурый красавец к Морту. - А ты, Рыло, я тебя по-доброму предупреждал, не обижай моих земляков. Видно, чтоб тебе в тупую башку лучше входило, нужно в ней дырку сделать?

- Они ж не земляки тебе, - смиренно пробубнил толстяк, поднимаясь и массируя вывернутую Мортом кисть. - Так, бродяги.

- Кто в мой город явился, тот мой гость, - важно объявил молодец, - и его трогать не моги. Ты, Рыло, поселян да купчишек на большой дороге щиплешь, нажитое в Мирове тратишь, мне это по душе, моему городу прибыток. Но в самом Мирове веди себя тихо, иначе…

- Не надо, я понял, - промямлил Рыло, - я вот прям щас и уйду, чтобы не было никому никакого беспокойства. Вот прям щас вот…

- Рано уходить, - парень подмигнул Морту, - а прощения попросить? А благодарность сказать человеку доброму за то, что руку твою не сломал?

- Прощения просим, - послушно сказал разбойник, - заради леса. Не со зла я, а по простоте души, да и пьян был, не в себе. А так бы ни за что, так бы я ни в жисть…

- Все, достаточно. Проваливай.

Рыжая подобрала парик, актеры окружили ее и увели к освещенному углу, где разместилась труппа. А красавец, сверкнув белозубой улыбкой, сел за стол Морта и спросил:

- Вы, что ли, хромому на рынке ковыр сулили? Говорите.

Приятели расселись за столом, и Туйвин осторожно спросил:

- Ты от Ахагала человек?

- Я и есть Ахагал.

* * *

После того, как парень назвался, все притихли. Морту не верилось, что этот весельчак - некоронованный король здешнего дна. Слишком молод, слишком легкомысленно себя ведет, да и появление его - вот так, просто, без свиты костоломов… Брат Туйвина держался иначе, и выглядел посолидней. Коротышка испытывал те же сомнения.

- Ты Ахагал? - удивился он.

- А я - император Вентайн Последний, - подмигнул Морт.

- Не нужно так шутить, - Ахагал перестал улыбаться. - Мы здесь люди простые и верные, мы память императора чтим.

- Видишь, здесь все по-другому, - Туйвин ткнул Морта локтем. - Но кое-что должно быть везде одинаково, во всех городах, где есть Ахагал. Например, это.

Он сдернул с пальца колечко и протянул веселому главе мировских воров. Морт тоже поглядел - ничего особенного, тоненький медный ободок. Даже солдаты в Галдерберне, когда обыскивали и отбирали все ценное, не польстились на эту безделушку. Но Ахагал отнесся к кольцу серьезно. Осторожно принял, поднес к глазам и стал вертеть так и этак, разглядывая царапины на внутренней стороне колечка.

Осторожно приблизился хозяин, поставил на стол кувшин:

- Вот, пивко, вместо того, что разлилось. В возмещеньице, так сказать. Если еще чего подать, принесть…

Ахагал махнул рукой, и хозяин мгновенно исчез. Да и вообще в зале стало потише, певица больше не выходила в освещенный угол, а вскоре ее компания и вовсе убралась. Выходя из зала, рыжая обернулась и, привстав на носки, бросила долгий взгляд на стол Морта и его спутников. Кестис потом долго глядел на дверь, которая вела на лестницу - к комнатам для постояльцев.

Туйвин забарабанил пальцами по столу, он ждал решения Ахагала. Наконец тот объявил:

- Все верно. Чем могу помочь, говори.

- Нужно лошадей с рук сбыть. Мы на них издалека сюда добирались, а дать им откормиться, отдохнуть, и будет хороший товар. Только сбывать их не здесь, и чтобы след не протянулся, откуда лошадки. Я половинную цену возьму, и тебе прибыток, и нам добро.

- Мне уже о ваших лошадках напели, - кивнул Ахагал, - жеребец хороший, самому графу впору на таком ездить.

Кольцо возвратилось к владельцу. Морт заметил, как пристально глядит на безделушку Махаба - наверное, прикидывает, есть ли Ахагал в его родном Лайвене.

Вдруг, и там тайное братство завелось?

- Обойдется ваш граф, лошадей бы где-то на севере сбыть, - попросил Туйвин, надевая колечко.

- И еще было бы неплохо, - добавил Морт, - если барышник скажет, что и купил их там же, на севере. Вроде по дешевке, трое проезжих очень хотели их сбыть поскорей, цену взяли небольшую.

- Трое, - повторил Ахагал. - А вас ведь четверо? Ну, не мое дело. Исполню, как просите, люди добрые, проезжие. Лошадей нынче же ночью отсюда мои люди сведут, монету завтра утром доставят. В долг-то до утра поверите?

Парень улыбнулся, улыбка у него была детская, добрая. Такому сразу хотелось поверить в долг.

- Поверю как отцу родному, - кивнул Туйвин.

"Интересно, - подумал Морт, - верил ли этот пройдоха собственному отцу? Папаша его был Ахагалом в Джагайе. Более грешное место и более грешного человека трудно придумать".

- Что же до цены… половинная - не мало ли? Мы на братьях не наживаемся.

- Сделай как прошу, будет тебе великая благодарность, - заверил Туйвин.

- Тогда пусть будет половинная от той цены, какую можно за откормленных и вымытых лошадок взять, - Ахагал так и лучился доброй улыбкой. - Конюх здешний вас очень уж бранил, такую лошадь, говорил, содержать в грязи и недокорме! Руки бы, говорил, оторвать, лес их забери, таких хозяев! Ну, добро… Чем еще могу поспособствовать?

- Да… - Туйвин собрался ответить новой благодарностью, что, дескать, мировские братья очень здорово своих выручают…

Морт перебил и, подстраиваясь под манеру лихих людей, спросил:

- Мудрое слово дороже монет, а уж если знающий человек слово говорит, тому слову и вовсе цены нет. Могу тебя расспросить о том, что сейчас в Элерии происходит?

- Тоже верно, - согласился Ахагал. - Иное слово золотых монет подороже встанет.

А дела у нас круто завариваются. Многое уже случилось, а еще больше готовится. Я и сам, бывает, голову ломаю, в толк взять не могу, к чему такие небывалые дела?

И ведь многое творится, в разных местах, то там, то сям, а воедино не связывается, хотя я чую, должно связаться.

- Почему разогнали конвент серых магов? Что там произошло?

- То королевская воля. Поначалу никто не мог понять, к чему такое, а нынче понимаю вот чего: нарочно наш король, лес бы его взял, пригласил братство дороги в Тайлан. Туда заранее людей созвали при оружии. Пока не случилось, вроде непонятно было, что к чему, а как с башни огнем по серым магам ударили, откуда ни возьмись, сошлись рыцари, лучники, наемники - им заранее приказы были даны, кому в каком месте встать и что делать. Может, на войне так армию к бою готовят?

- Заранее, значит, план был продуман, - кивнул Морт. - Но началось с того, что башня по серым ударила?

- Точно. Серые собрались в южном квартале, наши-то тайланские братья еще жаловались, что не с руки работать стало. Вроде, попадется человечек, и ковыр славный ломится… подойдешь к нему, как полагается, дескать, поделись человече, денежкой, а окажется он магом, с таким связываться - себе дороже. Так вот, указано было графом Тайланским серым магам, чтобы в южных кварталах собирались на свой конвент. А как те сошлись и начали воркотню, разом и полыхнуло. Что там вышло, толком теперь не понять, потому что юг Тайлана в головешки обратился.

Иные твердят - сперва с башни огненный столб на южные кварталы упал. Потом наемники, рыцари, королевские лучники разом туда же двинулись. Братство дороги - люди тертые, их нахрапом не возьмешь, колотилово было знатное, людей короля сотни две полегло, а наемников - тех и вовсе никто не считал. С их братом же как - чем больше полегло, тем меньше платить после дела придется. Их и слали в самый жар. И вот что не сгорело поначалу, то уж потом заполыхало, когда серые оборону держали. Граф самолично командовал, как на приступ вражьей крепости рыцарей водил. Но однако же пробились маги из города. Немного их ушло, едва ли каждый десятый, но все же не сладилось у графа, как замыслено было.

- Значит, золотые маги науськали графа на серых? - подвел итог Морт. На его взгляд, Ахагал рассуждал слишком длинно и сказал много лишнего, но уж такая манера выражаться у него.

- Не графа. Людей-то король прислал. Наш король невесть по какой причине с золотыми против серых стакнулся.

Морт покосился на Кестиса, паренек слушал внимательно. И кулаки стискивал, даже косточки побелели. Окажись здесь сейчас его величество Эдинор Третий Элерийский - Кестис бы его удушил, наверняка.

- Да и вообще, - продолжал Ахагал, - золотые нынче много власти получили. Друиды шипят, но терпят. Тем более, рады, что серых прищучили. Да, великое и страшное дело свершилось в Тайлане.

- Мы в Тайлан думали пробраться, - заметил Морт, - на турнире будет людно, там затеряться легче.

- Турнир тоже дело странное. Со всей Элерии рыцари туда скачут, и заграничных множество прибудет. Откуда у графа такие деньжищи, чтобы всех принять? У него полгорода в угли обратилось. А ведь он обещает!

- Может, король ему денег дал в благодарность за истребление серых магов?

- Король дал, это само собой, - Ахагал склонился над столом и заговорил тише, - больше некому такие деньжищи собрать, только его величество, чтоб ему лес…

Ахагал замялся и закончил осторожнее:

- Чтоб ему лес по заслугам воздал! Но дери меня медведь, если я понимаю, зачем это нужно Эдинору? Графу можно было и меньше дать, ну, отстроил бы свой Тайлан, заплатил наемникам, рыцарей отблагодарил… А в этот турнир столько золота валится, что можно целое войско собрать! Страшно подумать, сколько золота!

Говорят, тысяча рыцарей соберется!

- Врут, - вставил Махаба, - никогда столько не бывало на турнире.

- Может, и так, - кивнул Ахагал, - люди любят приврать, когда чужие деньги считают, но, говорят, опять же, сам граф Тайланский так молвит: тысячу рыцарей соберу, когда дочку замуж выдавать стану, чтобы почет был. Сам король пожалует!

А вам вот что еще скажу: в Тайлане вы поддержки не получите. Некому тебе, человек добрый, там колечко показывать. Южные кварталы подчистую сгорели.

Пока шел разговор, постояльцы стали расходиться - может, из-за Ахагала. При нем веселье не получалось. Морт решил, что этого веселого парня по-настоящему боятся не только чужаки вроде Рыла и его компании, но и местные. Завсегдатаи "Сломанной подковы" слишком хорошо его знали. Морт решил, что не стоит злоупотреблять расположением такого человека и поблагодарил за советы.

- Что же, время позднее, - Ахагал поднялся, - а у меня еще дел невпроворот.

Отдыхайте, люди приезжие, вам хозяин все лучшее даст, чтоб ни в чем вы отказу не знали.

- Не надо было его так расспрашивать, - упрекнул Морта Туйвин.

- Почему? По-моему, он был даже рад поделиться своими соображениями, ему ж и поговорить-то не с кем. У него нет ровни, все его боятся.

- Ага. А потом он пожалеет, что лишнего наговорил. Молодой он… - Туйвин вздохнул. - У молодых так часто бывает, сперва вывалит тебе секреты, а после решит, что зря. В общем, напрасно ты. С Ахагалом обычно так: чем меньше говоришь, тем дольше живешь.

- Зато теперь мы кое-что знаем о делах в Тайлане, - примирительно сказал Махаба.

Правда, больше вопросов, чем ответов.

Тут к их столу подошел хозяин и положил большой медный ключ:

- Вот, гости дорогие, лучшая комната. Нарочно в нее никого не пускаю, берегу для особых постояльцев.

- А мы особые? - уточнил Морт.

- Самые разособые! - владелец "Сломанной подковы" старательно изобразил улыбку.

- И комната вам ужо понравится! Хоть бы и королю ночевать - и то впору будет!

Для таких, как вы, ничего не жалко, только скажите, чего подать, мигом спроворим.

А лошадок ваших уж конюх доглядит, обиходит. Ну и все прочее.

- Ладно, - решил Морт, поднимаясь и сгребая ключ со стола. - За лошадками скоро покупатель явится, а мы пойдем, пожалуй, воздадим честь лучшей комнате. Помыться бы только…

- Это мигом будет сделано! - хозяин даже обрадовался возможности угодить. - Не желаете ли девку молодую горячую, чтоб спину потерла?

Морт не желал.

- Красная дверь! В красный цвет выкрашена, не ошибетесь! - крикнул вслед хозяин.

Пока разособые гости поднимались по лестнице, он уже орал внизу, созывал подручных, велел греть воду и тащить в комнату с красной дверью.

- М-да, - рассуждал, шагая по лестнице, Морт, - моя дырявая память подсказывает мне, что есть такая сказка, о волшебном кольце… так вот, сегодня я убедился, что…

Он шагнул в коридор и остановился - их поджидала певица в белокуром парике. Ее приятелей рядом не было, и она в одиночестве подпирала стену. Увидав Морта, шагнула навстречу и начала:

- А где?..

Тут из-за спины Морта выступили остальные, рыжая разглядела Кестиса и с улыбкой поманила рукой:

- Идем, мальчик, покажешь, как играет твоя дудочка.

Паренек шагнул к ней, на ходу бросая через плечо:

- Позволите, дяденьки?

Это звучало вовсе не вопросительно. Певица взяла его за руку и увела в комнату.

- По-моему, наш пацаненок кое-что потерял, - задумчиво произнес Морт. - Надо будет сказать хозяину, если найдет в зале под столом, пусть оставит себе.

- Что? Что? - Туйвин любую потерю принимал близко к сердцу.

- Я имел в виду его застенчивость. Интересно, он ее тоже будет называть тетенькой?

Комната за красной дверью оказалась и впрямь хоть куда - просторная и обставлена добротно, на кроватях тюфяки, набитые свежей соломой и покрытые почти новыми покрывалами, прочные стулья, ларь с резной крышкой. Гораздо лучше, чем можно было ожидать в таком убогом месте. Даже доски пола не скрипели, как полагается на захудалом постоялом дворе. Морт подошел к окну, проверил рамы - прочные, ставни с добротными запорами. Комната была угловая, с одной стороны окна выходили на улицу, с другой во двор. Распахнув створки, Морт выглянул, чтобы проверить свои догадки - так и есть, в стену вбиты здоровенные гвозди. И впрямь, комната, достойная короля. Если его величеству придется удирать через окно, заранее предусмотрены удобные опоры для рук и ног!

Дверь тоже была в порядке - запиралась изнутри на засов. Можно будет выспаться, не заботясь о том, чтобы караулить. Из-за стены едва слышно донеслась музыка - похоже, Кестис и впрямь играл рыжей певице.

С похвальной расторопностью вскоре явилась прислуга, все те же разбитные парни, помогавшие хозяину в трапезном зале. Приволокли ведра с водой, горячей и холодной, медный таз, полотенца. Напоследок попросили позвать их, когда почтенные гости закончат мыться.

- Я тут буду рядышком, - сообщил один из них, - чтоб вам не ходить никуда.

Только кликните, вмиг все заберем, - заверил один из парней.

Звуки дудочки за стеной смолкли намного раньше, чем путешественники закончили мыться, но Кестис, понятное дело, так и не присоединился к компании.

Засыпая, Морт пробормотал:

- Слушай, Туйвин, а почему мы раньше не пользовались твоим волшебным кольцом?

Это очень удобно.

- Потому что знак Ахагала, точно так же, как и волшебное кольцо из сказки, делает чудеса, только платить за них иногда приходится такую цену, что сам пожалеешь.

- А иногда не приходится?

- Точно.

- Тогда суй свое колечко всем встречным направо и налево, Отец-Солнце хранит императора, и со мной ничего не случится. Ну, может, снова маг запустит в меня огненный столб, развалится башня и погребет меня под обломками… или я лишусь памяти… буду мерзнуть, голодать, убегать от погони… мелочи, в общем, за такой роскошный ночлег не жалко заплатить подобную цену.

- Когда займешь трон в Джагайе, тебе этот ночлег покажется тяжелым испытанием.

Но Морт ничего не ответил - он спал. Ему снился императорский дворец, он шел по залитой солнечным светом галерее, и солнце было не злым, а ласковым, Он шагал, и тень скользила следом, не отставая ни на шаг. Морт глядел на тень, тень глядела на него.

* * *

Утром в дверь тихо постучали. Морт, еще на раскрыв глаз, сунул руку под подушку и нащупал нож, Туйвин успокоил:

- Наверное, Ахагал деньги за лошадей прислал.

- Рановато здесь дела делаются, - Морт встал и отправился открывать.

Но это был не посыльный из ночного цеха, а Кестис. Глядел парнишка в пол, но, судя по ухмылке, остался вполне доволен ночными приключениями.

- Ну, как дудочка? - спросил Морт. - Не сломал?

- Она везде рыжая, - Кестис поднял глаза и улыбнулся шире. - И в веснушках!

- У тебя, наверное, в первый раз? - Махаба тоже улыбнулся, блеснув ослепительно белыми зубами на черном лице.

- Не-е! - парнишка махнул рукой. - Первый-то я уж и не помню, когда был. Я на этой самой дудке - мастак!

- Олух, - кивнул Туйвин.

- Дармоед, - поддержал Морт.

- Во-во, так меня и бранят всю жизнь, сколь себя помню. Уж как серый маг в ученики взял, вся деревня ликовала. Даже матушка. "Наконец-то, - сказал, - от тебя, дармоеда, продых будет! Сил нет перед соседями стыдиться за твои дела!" А девки рыдали. Больно любили, чтоб я на дудочке им поиграл. Глаз у меня, говорили, такой - как гляну, любая о моей дудочке задумается.

- А ты вчера и впрямь играл? - уточнил Морт. - Я имею в виду, по-настоящему?

- А как же, сперва поиграл маленько. Она говорит: "Хорошо играешь, едем с нами по городам, по разным теплым странам".

- Ну и ты чего?

- А я с вами, дяденьки. С вами веселее. И потом, этой тетеньки хахаль меня не потерпит. Разок-то выдержал, и то под дверью скребся, дышал. Я все слышал!

- "Тетеньки"! - Морт подмигнул Туйвину. - А я что говорил! Ох, Кестис… кто бы мог подумать, что ты такой… музыкальный.

- Каждому Солнце свой талант отмерило, - вздохнул парнишка. - Кому хорошее досталось, а мне вот это самое.

- Плохое? - подмигнут Морт.

- Не-е-е… тоже хорошее.

В дверь аккуратно постучали.

- Эй, гостенечки дорогие, - позвал из коридора хозяин "Сломанной подковы", - как ночевалось? Все ли хорошо? Всем ли довольны?

Туйвин отпер дверь, но хозяин не вошел, остался снаружи и глядел в пол, проявлял вежливость.

- Славная комната, - одобрил Морт.

- Так не изволите ли теперь откушать, чем лес одарил? А то вас уж внизу дожидаются. Так разумею, за лошадок ваших монеты принесены. Вы уж извольте, в зал пожалуйте, откушаете заодно.

Приятели спустились в зал. Поутру там было пусто и тихо - ни музыки, ни криков.

Несколько постояльцев лечились пивом, а в углу сидели двое крепких мужиков - Морт, едва глянув, угадал в них людей Ахагала. Когда все расселись, старший из пары ахагаловых подручных протянул Туйвину мешочек.

- Это вам велено вручить. Изволь-ка перечесть, человек добрый.

- Неужто я сомнение какое имею! - Туйвин изобразил возмущение. - Я ж со всем доверием!

Когда он обращался к работникам ночного цеха, его речь менялась. Он говорил точь-в-точь в их манере.

- Однако же перечти, сделай милость, - стоял на своем посланец, - так и мне спокойней будет, чтобы точно знать, что к рукам ничего не прилипло.

Туйвин, всем своим видом демонстрируя недовольство, пересчитал монеты и поблагодарил - все верно.

Когда посланцы откланялись, он заявил:

- Раза в два больше, чем я рассчитывал. Эх, молодой здесь Ахагал, молодой… Ну ничего, еще обтешется, если проживет достаточно долго. Перестанет свою щедрость показывать кому ни попадя.

- Ничего, - утешил его Морт, - зато нам повезло, что красавчик решил тряхнуть мошной посильнее. Мы отсюда уберемся и больше его не увидим. А монета нам пригодится. Нужно еще лошадь купить, на этот раз не ворованную.

- И чем скорей уберемся, тем лучше. Не нравится мне, когда Ахагал такой молодой.

Ты ведь коня не здесь будешь покупать?

Морт согласился. Заметать следы - это было чем-то вроде забавной игры, и он получал удовольствие, придумывая разные способы сбить со следа золотых магов и людей короля. Значит, коня будет покупать в другом городе.

После завтрака, Туйвин подозвал хозяина и объявил, что они покидают "Сломанную подкову".

- Сколько тебе за постой причитается, почтеннейший?

Хозяин замахал руками так энергично, что стал похож на ветряную мельницу.

- Лес меня возьми, если хоть медяк возьму с таких постояльцев! Да мне в радость вам услужить, если чего на дорожку требуется, только скажите!

Туйвин не стал навязывать деньги - и тем сразу продемонстрировал, насколько он, человек бывалый и тертый, отличается о молодого и щедрого Ахагала.

Тут в зал спустились артисты, рыжая певица снова была в белокуром парике и выглядела вполне счастливой. Увидев Кестиса, помахала рукой и крикнула:

- Мы в Тайлан на турнир! Будешь там, разыщи меня, малыш! Поиграешь еще на своей дудочке!

Распрощавшись с хозяином, который до последнего мига оставался радушным до неимоверности, приятели покинули постоялый двор. В двух кварталах наткнулись на городскую стражу. Солдат в цветах графа Мировского было четверо, они нервно оглядывались и держали оружие под рукой. Видно, даже четверым было не по себе, когда входили в трущобы. Рядом с ними лежало тело, укрытое дерюгой, из-под грязной ткани торчали ноги в растоптанных башмаках.

- Идем скорей, - буркнул Туйвин, - видишь страже пока не до нас. Ночью кого-то зарезали, они явились тело забрать, носилки или повозку ждут.

Путники прошли базар - заспанные торговцы только начали раскладывать товары.

Туйвин, не торгуясь, купил кое-какой снеди в дорогу, теперь можно было покидать славный город Миров. Возле въезда на рынок поднялся шум - кого-то били. Морт, привстав на носки, глянул поверх голов - похоже, поймали воришку. Кто орал, чтобы вызвали стражу, кто, наоборот, требовал бить злодея, пока стража не забрала. Еще Морт приметил вчерашнего нищего. Когда началась суматоха, хромой поднялся и заковылял прочь, талантливо изображая калеку. Пошел доложить своему старшине.

Когда выбрались из толпы, Туйвин тихо заговорил:

- Видишь, Морт, какие порядки здесь? Ахагал считает себя человеком императора, он против короля. А у нас наоборот.

- Почему же так?

- Потому что здесь они все - один народ. Хоть стража, хоть воры - все элерйцы.

Вор против стражи, над стражей главный граф, над графом - король. Выходит, король вору первый враг. А король - мятежник против императора. Стало быть, Ахагал - самый верный императору человек. Ты запомни на будущее, в бедных кварталах провинций можешь найти поддержку, когда вернешь трон.

Морт не стал отвечать, он вовсе не был уверен, что займет трон. Он даже не был уверен, что ему этого хочется. Вот если бы вернуть память - тогда другое дело.

Тогда он - не Морт, а Вентайн Последний - конечно захочет возвратить все, что ему принадлежало, в том числе и власть над этими убогими кварталами в далекой стране, где по ночам режут, да и днем воруют…

* * *

После Мирова странствие по Элерии пошло совсем иначе - друзья открыто путешествовали по дорогам, останавливались на постоялых дворах, обедали в придорожных харчевнях, слушали разговоры проезжих… Туйвин платил за все, а мешочек, переданный Ахагалом, не становился легче. Кестис даже уговорил толстяка купить ему дудочку и теперь частенько наигрывал немудрящие мелодии. И Морт не раз замечал, как на мальца заглядываются женщины - и юные девы, и почтенные хозяйки. Если в этом и был колдовство, то совсем особого рода, потому что золотые маги ни разу путников не побеспокоили, и не было никаких признаков того, что за ними следят. Даже ворон отстал - и, похоже, теперь уже навсегда.

Морт успокоился. Как-то его попытался ограбить карманник, Туйвин поймал воришку за руку, но Морт со смехом велел ему отпустить злодея.

- Мне нравится, - сказал он, - если даже воры принимают нас за простаков, которых можно обокрасть, значит, все в порядке. Мы выглядим мирными безобидными людьми.

А по дорогам Элерии передвигались тысячи мирных безобидных людей. Ремесла развивались, торговля процветала, в обогретых золотыми магами городах кипела жизнь. Еще во времена старой империи Элерия считалась самой богатой провинцией, ее столица поражала гостей богатством и пышностью, не зря ведь старый лорд Гройз, отец того, что сгинул на Поле Греха, выхлопотал для любимого внука пост имперского посла. Когда стало известно, что Вентайн Последний не вернется с севера, в Элерии начались волнения, богатство страны и многочисленность военного сословия придавали элерийцам смелости, юный Гройз был убит взбунтовавшейся чернью, и, когда после этого ужасного преступления страдающая от зноя Джагайя не прислала войско - тогда-то элерийский король, дед нынешнего, понял: пришло время сбросить узы зависимости. Элерия первой объявила о том, что не подчиняется потомкам Ирго, вслед за ней отпали прочие королевства, и прежде всех - Дарвия, соседствующая с Элерией. Дарвийский король, вечный враг и соперник элерийского собрата, не желал отстать ни в чем.

Свобода прежних имперских вассалов означала войну между ними. Так, и только так они понимали свободу. Шесть лет сражений, осад, набегов - наконец Элерия закрепила свое первенство на континенте, отобрав у короля Дарвии графство Тайланское и вынудив подписать унизительный мир. С тех пор воевать с Элерией никто не решался, но и ее королям пришлось сдержать вассалов, требовавших вести их в походы и создать новую империю - Элерийскую.

Угроза элерийской гегемонии была так реальна, что бывшие вассалы империи объединились с поверженной Дарвией, позорный договор пришлось расторгнуть, король Элерии обуздал воинственных вассалов… и великая война не разразилась.

Но началась война малая - Элерия натравливала на Дарвию дикарей гирхийцев, Дарвия тайно поддерживала мятежи на юге Элерии. Король Элерии подзуживал великих вассалов соседа, предлагая поддержку, если те решат отложиться от короны, дарвийцы оказывали поддержку коммунам элерийских городов, склонным к бунтам… в этой необъявленной войне были свои герои и предатели, совершались великие подлости и демонстрировались чудеса отваги, однако одолевала Элерия, и разговоры о новой империи становились все громче.

Морт слушал разговоры странников, время от времени просил Туйвина и Махабу объяснить те или иные детали, и сожалел:

- Я проспал столько интересного!

Они уже давно покинули окраины государства и теперь странствовали по богатым внутренним областям. Частенько путешествовали вместе с богатыми караванами, на трактах Элерии было много чужеземцев, несколько раз попадались и эйбоны. Здесь на каждом шагу встречались признаки богатства и процветания, и еще одним таким признаком обещал стать турнир в Тайлане. Чем ближе западная граница, тем больше на дорогах было рыцарей с оруженосцами, слугами, грумами. Все они спешили в Тайлан. Туда же тянулись купеческие обозы, балаганы бродячих актеров, а также авантюристы и искатели приключений всех мастей.

Несколько раз Морт видел отряды наемных солдат под собственными знаменами, эти тоже направлялись на турнир. Им-то зачем? Туйвин удивился, когда Морт спросил, что он думает по этому поводу. Коротышке не приходило в голову задумываться над подобными пустяками. Наемники его интересовали в единственном смысле: лишь бы проходили стороной и не пытались каким-либо образом обидеть его, Туйвина. От этой братии всякого можно ожидать.

- И все же, - настаивал Морт, - как по-твоему, что им нужно в Тайлане?

Тут Туйвин ответил уверенно:

- Денег! Если наемные бандиты двинулись с места, значит, их поманили звонкой монетой. Только не спрашивай меня, кто им пообещал, сколько и за что, все равно я не угадаю. Элерия богатая страна, здесь много щедрых людей, готовых платить за холодные грехи.

- Грехи?

- Ну а чем, по-твоему, занимаются наемники, лед их забери? Самая грешная профессия.

- И это говорит брат Ахагала!

- В кварталах Ахагала живут грешные люди, но их грехи мирные, домашние. Солдаты - совсем другое.

- Потом будешь своих выгораживать, - встрял в беседу Махаба, - мне тоже не нравятся наемники, спешащие на турнир. Кто-то их поманил…

- Король Эдинор поманил, кто же еще, дяденьки? - Кестис даже удивился недогадливости спутников.

- Ты уверен? С чего ты решил?

- Мне одна тетенька сказала, она за солдатами с фургоном ехала. Люди короля по всей Элерии солдат удачи в Тайлан зовут - дескать, там будут пешие поединки, и его величество желает полюбоваться, как они владеют оружием, за постой будет уплачено, всех накормят и подарками оделят.

- Добрый король Эдинор! - заметил Морт. - Он думает обо всех своих подданных, даже о таких, о которых больше должен думать судья и палач.

- А я думаю, - добавил Махаба, - чтобы столько отрядов двинулось в Тайлан, одной платы за постой будет маловато.

А вскоре им пришлось увидеть солдат удачи вблизи. Дело было в соседнем с Тайланом графстве, Морт и его спутники добрались к границе края и решили заночевать на постоялом дворе, носившем длинное и довольно странное название "Не доведи до греха". Заведение располагалось у самой границы холода, и тот, кто написал на вывеске эту фразу, должно быть, считал себя очень остроумным человеком. Она звучала как предупреждение путникам: не отправляйся на ночь глядя в полосу греховного холода, заночуй здесь. Но дорога была оживленная, и постояльцев хватало бы даже без подобных ухищрений. Туйвин тоже решил заночевать здесь и был недоволен, когда выяснилось, что "Не доведи до греха" выбрали для ночевки наемники. Довольно большой отряд - едва ли не сотня человек, с собственным обозом. Солдаты удачи разбили лагерь на пустоши за оградой заведения.

Те, у кого хватало монет, отправились в "Не доведи до греха" выпить и развлечься, прочие оставались снаружи.

Туйвину очень не хотелось ночевать рядом с этой братией, и он предложил двигаться дальше.

- Уже вечереет, - возразил Морт. Он ехал на вороном жеребце, которого купил, чтобы выглядеть как рыцарь, спешащий на турнир. Остальные изображали свиту, - если мы сейчас пойдем дальше, это будет выглядеть странно. Остановимся лучше здесь, и постараемся не влипать в неприятности.

- Можно подумать, у нас это когда-нибудь получалось, - пробурчал Туйвин. - Но я, как благонамеренный оруженосец, не смею перечить, господин мой.

- Твои слова - как бальзам на мою израненную душу. Говори так почаще.

Они вступили в огороженный двор, там сновала прислуга, забот нынче выпало много.

Помимо наемников ночевали какие-то небогатые купчики, пара рыцарей - как раз таким и подражал Морт. Чем бедней благородный господин, тем щепетильней он требует уважения. Из распахнутых дверей жилого здания доносился молодой голос, отчитывающий прислугу:

- Как ты стоишь передо мной? Как говоришь с благородным господином Кайденом? Или не видишь моего герба? Так я тебя научу, как принимать благородных постояльцев, мерзавец! Мой герб будет сниться тебе каждую ночь!

- Во имя леса, благородный господин, не извольте гневаться, - бубнили в ответ, - я немедленно подам все самое лучшее вашей милости, извольте пройти за стол… извольте…

- Попробуй только не угодить мне, негодяй! - разорялся господин с гербом.

Морт заметил, как скривилось лицо конюха, когда он увидел новых постояльцев. "Вот, сейчас еще один начнет требовать себе все самое лучшее, - вот что подумал слуга, - провались они все со своим турниром". Но вслух произнес:

- Чего изволите, добрый господин?

Морт склонил голову к плечу, прислушиваясь к крикам, доносящимся из здания - рыцарь Кайден продолжал похваляться гербом.

- Для начала, друг, скажи, что ж такое начертано на гербе этого господина? Судя по его пронзительному хрюканью, там должен быть поросенок.

- В самую точку, добрый господин, - конюх взглянул на нового гостя добрее, - на его щите кабан, пронзенный копьем.

- А, ну тогда понятно, чего он так орет. Это у него наследственное, - понимающе покивал Морт. - Найдется ли в этом доме комната для меня и моих спутников? И охапка сена для этого животного? Я смотрю, нынче здесь людно.

- Пройдите в зал, добрый господин, - предложил конюх, - уж какое-нибудь местечко для вас сыщется. А за лошадкой я пригляжу.

- Все постоялые дворы похожи друг на друга, я буду их путать, когда попробую вспомнить наши странствия по Элерии, - бросил Морт Туйвину, входя. - И везде орут.

В "Не доведи до греха" было особенно шумно. Зал оказался переполнен, и рыцарь кабана, явившийся перед Мортом, сейчас стоял у входа и озирался в поисках свободного стола.

- Что, господин, - окликнул его седоватый мужчина в потертом кожаном камзоле, - высматриваешь лучшее место? Не трудись! Лучшее нынче досталось мне. Капитан Галиас всегда поспевает вовремя и получает то, что желает!

Господин Кайден покраснел от гнева, но на предводителя наемников орать не стал - как-никак, капитан пировал в обществе двух десятков подчиненных. Подскочил хозяин, с поклонами предложил благородному постояльцу подать обед в комнату.

Дескать, там будет спокойней.

- И то верно, - процедил рыцарь сквозь зубы. - Лучше трапезовать в одиночестве, чем в такой компании.

Капитан только усмехнулся в усы. Потом, когда рыцарь прошел мимо его стола, громко объявил:

- Война - это как обед в трактире. Благородные господа предпочитают места поспокойней, когда в бой идут настоящие воины.

Тут хозяин заметил Морта и нерешительно осведомился, желает ли почтенный гость также обедать в комнате.

- Ага, стало быть, комната найдется, - оживился Морт. - Нет, я и мои спутники готовы разделить стол с твоими постояльцами. Если, конечно, кто-нибудь согласится подвинуться.

- Вот это правильно! - объявил капитан. - Эй, господин, выпей со мной!

Солдаты зашевелились, сдвигаясь на лавках, чтобы освободить местечко для новых гостей.

- Я капитан Галиас, а это мои люди, - назвался наемник.

- Мое имя Морт.

- Просто Морт, без титула? Здешние элерийские дворянчики страшно гордятся своими званиями, так и сыплют чинами да названиями поместий. Давай-ка выпьем прежде чем говорить.

- Я джагай, - Морт пожал плечами, принимая предложенный кубок. - Мой род восходит к самому Ирго Ужасающему, но я считаю, что хвастаться предками - невеликая доблесть. Когда на тебя направлено острие копья, предки не помогут, придется самому как-то выкручиваться.

- Отлично сказано, Морт, потомок Ирго. Что правда, то правда, джагаи покорили сорок королевств благодаря своей собственной доблести, а не предкам. А вот нынешние элерийцы не помнят об этом. Но, увы, Джагайе больше не подняться, не сочти за обиду мои слова. И это счастье для наемного солдата! Теперь можно наниматься на службу к элерийцам, у которых золота больше, чем доблести.

В зале стало тише. Капитан Галиас огляделся.

- Чего притихли? Боитесь? А я ничего и никого не боюсь! И всегда говорю то, что на уме!

Морт лишь теперь понял, что его собеседник изрядно пьян. Держался капитан бодро - видимо, имел большой опыт в застольных делах. Однако набрался он нынче крепко, и теперь в самом деле ничего и никого не боялся. Ну и говорил то, что на уме.

Туйвин ткнул локтем Морта в бок и указал глазами на дверь - лучше убраться, пока пьяная болтовня наемника не довела до греха, точно, как написано на вывеске.

- Дяденька, давай я лучше на дудочке поиграю, - предложил вдруг Кестис.

- Дудочка? - капитан удивленно уставился на парнишку. - Музыка - занятие для дармоедов! А настоящий мужчина ищет свою судьбу на поле брани!

Галиас треснул кулаком по столу, так что посуда загремела… потом добавил:

- Хотя что с тебя, олуха молодого, взять?

Кестис вытащил дудочку и тихонько заиграл. Мелодия была простенькая, немудрящая, но Галиас примолк, заслушавшись. Стал стихать шум в зале, солдаты, купцы и крестьяне прекращали беседу и оборачивались, чтобы поглядеть на музыканта, игроки в кости перестали тарахтеть кубиками и ругать судьбу - звуки дудочки удивительным образом мирили споры и гасили азарт. Молчал и Морт, украдкой разглядывая юного музыканта. Странный спутник пристал к их компании. Казалось бы, невероятно тяжело подыскать кого-то, не менее удивительного, чем любой в их маленьком отряде, но Кестис - чудо из чудес. Интересно, какие еще сюрпризы преподнесет малец в пути?

Утром капитан предложил Морту ехать с его отрядом - все равно они направляются в Тайлан. Лучшего и желать было нельзя, в рядах наемников было немало иноземцев, и даже Махаба не будет казаться диковиной, не говоря уже о самом Морте. Кестис устроился на обозном фургоне, он играл в пути, и солдаты тянулись к облюбованному им фургону, чтобы послушать дудочку. К концу первого дня пути они обучили парнишку наигрывать новый мотив и дружно горланили походную песню хриплыми голосами - так залихватски, что музыка едва пробивалась сквозь их рев:

"Ты всюду в краю родимом,

Где бы ни встретил рассвет,

Для наемника нет чужбины,

Потому что и родины нет!" Махаба с Туйвином шли с отрядом, слушали рассказы о делах отряда, что-то врали о своих странствиях с молодым господином… Морт ехал во главе колонны с Галиасом.

Капитан задал пару вопросов о прошлом, но был вполне удовлетворен кратким рассказом о поместье в Джагайе, пришедшем в упадок из-за благих милостей Солнца.

Теперь, объяснил Морт, он странствует, глядит на Грайлок, и эта жизнь ему по душе.

- Мы с тобой - одного поля ягоды, - объявил Галиас. - Мне тоже не сидится на месте. Сам-то я из Калатаны, моя родня - моряки, но мне не по душе корабли, там слишком много дерева и слишком мало стали! А я уважаю только сталь!

Капитан хлопнул себя по кольчуге на груди.

- И еще вино, - подсказал Морт.

- И вино, - согласился наемник. - Сталь и вино связаны, где одно, там непременно и другое, заметь, парень, те страны, где делают лучшее вино, непременно больше других воюют. Уж я-то обошел весь Грайлок, я знаю, о чем говорю.

- А Эйб? В Эйбе ты бывал?

- О, благословенный Эйб! Побывал я и там… странная земля. Там тепло без башен.

Это как-то честнее, чем использовать тепло кристаллов. А эйбоны - плохие солдаты, они не умеют выполнять приказы. Для наемника умение подчиняться значит не меньше, чем доблесть. Ну, и еще умение держать нос по ветру, если ты понимаешь, о чем я говорю. Хотя откуда тебе знать… Вы, рыцари, деретесь за пустые вещички, наподобие чести и благородства. Наемник же должен думать о звонкой монете, и ни о чем больше, когда нанимается к тому или иному монарху.

- Однако и ты едешь на турнир, - ухмыльнулся Морт. Разговор перешел к предмету, который его очень занимал. Интересно, зачем в Тайлан направляются наемники? - А там будут в почете именно пустые вещички, так?

Капитан снова приник к фляге, сделал пару глотков, утер усы и выдохнул. Когда отправлялись в путь, Галиас был почти трезв, но в дороге непрерывно подкреплялся вином, объясняя это тем, что мерзнет. Отряд пересекал полосу греха, но взошло солнце, и холод пошел на убыль… однако капитан пил по-прежнему.

- Видишь ли, одна птичка напела, что в Тайлане отважным парням, вроде меня, предложат работу. Я верю таким птичкам, это и означает "держать нос по ветру".

Если ты понимаешь, о чем я говорю.

- На турнире? Предложат найм? - Морт усмехнулся. - Какое падение нравов!

- Работа, парень, просто работа. В Тайлане будет сам король Эдинор, и вся свора бренчащих алерами ублюдков при нем, графы, бароны… Попомни мои слова - этот турнир неспроста затевают в Тайлане. Там сходятся границы Дарвии, старой Джагайи и Элерии, и там-то в Тайлане, заварят кашу, расхлебывать которую придется солдатам, вроде меня. Скоро мы узнаем, что это за каша.

- Я думаю, каша уже заварилась.

- И то верно, а в Тайлане, стало быть, нам дадут попробовать этого варева. Для многих вкус окажется горек, но старина Галиас сумеет снять пенки, поверь. А знаешь, что? - капитан сделал большой глоток и тряхнул флягу, чтобы оценить, сколько еще осталось. - Если тебе вдруг захочется стать настоящим воином, без этой мишуры и перьев, отыщи меня, когда начнется. Вступай в мой отряд, а? Со своими оруженосцами или кем ты их числишь. И парнишку с дудкой тоже приводи.

Морт не ответил, он глядел вперед - там над горизонтом зажегся холодной звездой кристалл на башне золотого мага. Полоса греха заканчивалась, перед отрядом лежали земли графства Тайланского.

Капитан тоже заметил свет, одним долгим глотком допил вино и зашвырнул флягу в кусты.

- Старая жизнь закончилась! - провозгласил он. - И я отшвыриваю опустевшую посуду, в которой плескалось прошлое! Прошлого больше нет, есть лишь дорога, ведущая к новым схваткам, к новым победам, к новой добыче! Дорога к песне стали и песне золота! Идем с нами, Морт! Такая жизнь подходит настоящему мужчине, жизнь без прошлого, вечная дорога под песни золота и стали!

Морт покачал головой - он уже давно ведет эту жизнь. Дорога от Поля Греха, через Долгое море, Байвенну, Джагайю… И прошлого в самом деле больше нет. Капитан Галиас не полезет в кусты искать пустую флягу, но он, Морт, должен возвратить прошлое… хотя будет обидно, если найденная фляга окажется пустой.