Некромант пришел не один, а в сопровождении целительницы Катры.

Лекарка отдала в руки Светары большой восьмигранный флакон из темного стекла.

– Это для тебя, деточка. Успокоительное. Надо твои энергетические потоки выровнять. А то ишь, распереживалась. Заболеешь и опять от класса отстанешь. Это мой прогноз, хоть я и не вещунья.

– Спасибо, магистресса Катра. – Взяв флакон, девочка поклонилась и тут же спряталась за мою спину от прищуренного взгляда некроманта.

– Успокоительное? – встрепенулась я. – А можно мне пару капель?

Катра очень внимательно посмотрела мне в глаза, затем скользнула взглядом по моей фигуре.

– Пожалуй, да, – вынесла вердикт. – Вам это нужно, и немедленно. Мастер Гарлей, подайте мне стакан с водой. Я вижу на столе кувшин. Что повергло вас в такое волнение, таинэ?

Я пожала плечами:

– Переживаю за своего жениха. В Риртоне была сложная политическая обстановка, а я уже несколько дней не имею никаких известий из Орияр-Дерта. Обычно о новостях мне докладывал магистр некромантии Энхем Чесс.

– Ну, судя по тому, какую экзекуцию сегодня устроил хаор клану Белого Ворона, с Дэйтаром Орияром все в порядке, – хохотнул некромант.

Светара, тихонько забившаяся в уголок, всхлипнула. Не научилась еще держать удары судьбы. Катра подошла к ней, погладила по голове:

– Ничего, такие уроки полезны. Выпей лекарство и ступай-ка в детинец, деточка. Нечего прогуливать занятия под благовидным предлогом.

– Да, Светара, можешь быть свободна на сегодня, – поддержала я.

Девчонка заправила черные кудряшки за уши, упрямо вскинула подбородок:

– Меня сюда папа назначил. А кто подготовит вас к ужину, таинэ?

– Передай повару, чтобы ужин принесли в мои покои.

Не хочу никуда идти. У меня просто грандиозные планы на этот вечер! Полежу, книжку почитаю, с дедушкой Энхемом початюсь через чеер. А может, и с Дэйтаром… Вот с ним особенно надо, потому что Энхем – преданный слуга и друг семьи Орияров, он ничего не расскажет. Придется главного Ворона пытать ментально. Мечты, мечты…

Девчонка, что-то пискнув напоследок, убежала. Но, похоже, она была рада избавиться от вечерней обузы.

– Я надеюсь, сара Риандра подберет мне другую горничную или разделит обязанности между двумя, чтобы у девочек было больше свободного времени, – пробормотала я.

– Передам. Ну, вообще-то Риандра надеется, что дольше двух суток вы тут не задержитесь, миледи, – заявила Катра. – Завтра, самое большее – послезавтра появится хранитель, передаст дар обратно саре, и вы получите пророчество, за которым пришли, если оно вам еще нужно.

– Я пришла не за пророчеством.

– Да не важно за чем. А на это время я могу прислать вам сиделку. Уж волосы причесать и постель перестелить она сможет. А заодно и мигрень вашу подлечит, и присмотрит, чтобы из покоев больше никого злодейски не похитили. Она не только хорошая целительница, но еще и полностью инициированный боевой маг. В матушку уродилась, – с такой гордостью сказала Катра, словно сама была этой матушкой.

– Хорошо, присылайте.

– Позже. Я пока поприсутствую при вашем обучении, таинэ. Если не возражаете.

– При каком обучении?

Некромант кашлянул, напомнив о себе:

– Мы должны научить вас слышать чеер, таинэ. Магистр Катра обладает редким даром видеть тонкие тела, с ее помощью процесс обучения будет раз в десять короче и эффективнее. И нам уже пора приступать. Пришло время для связи с магистром Чессом.

Я как-то иначе представляла себе этот процесс. Когда магистр Нэйсон обучал меня азам менталистики, сначала следовала теория, а потом, как у всех нормальных учителей, практика. Мастер Гарлей не стал заморачиваться. Без всяких объяснений спросил:

– Готовы?

Я кивнула. Он подошел неприлично близко.

– Позвольте вашу руку, леди. – Некромант протянул ладонь и сверкнул улыбкой мачо, припустив бархата в голос: – Жаль, что лишь на несколько минут.

Знаем мы ваш железобетонный бархат, прохвост! Но руку ему подала с королевской надменностью. Он тут же цапнул ее, как коршун добычу. Сжал и поднес… к своему уху.

– Возьмитесь вашими нежными пальчиками за мой чеер, таинэ. – У провокатора голос окончательно потерял сходство с человеческим и стал походить на кошачий, мурлыкающий. Караул, Дэйтар, меня тут соблазняет твой подданный! Я так дернула за серьгу, что Гарлей поморщился: – Ох, крепкая же у вас ручка, графиня. Нежнее. Невесомей. Вот так, да. И прошу простить мне некоторую вольность в обращении с вашей прической.

Не успела я глазом моргнуть, как некромант, удерживающий мою руку за запястье, – я так понимаю, из страха лишиться покрасневшего уха, – свободной рукой зарылся в мои волосы и обхватил затылок, словно собрался меня поцеловать. И эта его предвкушающая улыбочка…

Катра, негодяйка, сделала отрешенную морду, как будто лекарки тут и нет, и не созерцает она возмутительную фривольность.

– Тише, тише, не дергайтесь, леди, так надо, – прошептал Гарлей мне на ухо.

Я в отместку дернула его серьгу посильнее и тоже прошептала:

– Не нарывайтесь, сун Гарлей. Еще чуть-чуть, и я перестану сдерживать силу своих амулетов. Они просто раскалились от желания оторвать ваши руки по локоть за дерзость.

– Для моего поведения есть веские причины, прекрасная дева. Первая – ваша волшебная красота не от мира сего. Ай! Вы мне чуть ухо не оторвали, жестокая! А вторая – только так можно научить использованию чеера в ускоренном режиме, без долгих объяснений и проб. Невозможно научиться плавать, стоя на суше. Я прощен? Магистр Чесс ждет нас.

Он еще и шантажист.

– Хорошо, прощены.

И я тут же пожалела о поспешном решении.

Нельзя давать поблажки некромантам! Они тут же сожрут тебя с потрохами. Голову откусят.

Именно такое у меня возникло ощущение, когда твердые, снабженные чересчур крепкими когтями пальцы мага впились в мой затылок. Словно пять молний прошили мне голову. Она стала пустая и зазвенела. По руке тоже как будто пустили высоковольтный ток: ее адски обожгло, потом она онемела, и я вообще перестала что-либо ощущать.

Я стала прозрачной. Невесомой. Поплыла, как воздушный шарик в безбрежном океане небес. Бестелесная, бесплотная, безымянная.

«Тома!» – окликнул чей-то голос, и я с трудом вспомнила, что это мое имя.

Если есть имя, есть я.

«Вернись, Тома!»

И ощущение улыбки. И дуновение ветра в бесплотное лицо. Странное, ирреальное ощущение.

Я слышала уже этот шепот. Там, на мосту, перед входом в гнездо Белого Ворона, когда любовалась древними каменными орнаментами, еще целыми железными вратами и крыльями Воронов, которые предпочитали имя Проводников Смерти.

Внезапно повеяло ледяным холодом и жутью от мысли, что сейчас моя душа, мой разум были во власти такого Проводника. Но присутствия Ворона-некроманта Гарлея не ощущалось. Не мог голос принадлежать ему, никак не мог. Не хватит некроманту мощи. Это было абсолютное знание.

«Тома, ты слишком далеко забралась. Возвращайся!» – Голос налился силой. Он звучал громовыми раскатами и требовал.

«Куда я должна вернуться?» – подумала я.

«К тем, кто зовет тебя», – получила ответ.

Я прислушалась. Где-то далеко, на грани слышимости, что-то едва-едва звенело. Слабо, как полудохлый комар. Что-то мне совсем не хотелось лететь в ту сторону. Или плыть. Той бестелесной сущности, которой я стала, можно было лишь помыслить и захотеть, чтобы мысль устремилась к цели. Но я не желала.

Я должна понять, откуда звучит голос и что это такое. Кому-то же он принадлежит?

«Рано еще», – вздохнул невидимка.

И меня потянуло куда-то. Словно кто-то накинул невидимый невод на мое бесплотное тело и потащил, как рыбу из моря.

«Подожди! – Я попыталась освободиться от власти чужой воли. – Один вопрос!»

Чужая хватка ослабла. И пока мой собеседник не передумал, я выпалила: «Скажи, Аркус молчит потому, что мой чеерит притянул лишь его астральное тело? Так? А если так, как мне найти его ментальное тело? Если ты так легко поймал меня, можешь помочь мне поймать и вернуть Аркуса?»

Меня обласкало невидимой улыбкой непонятной сущности, как солнышком.

«Ты опять удивила меня, Тома. Я попробую. А теперь возвращайся!»

«Кто ты?»

Тихий смешок и щекочущее чувство дуновения в воображаемый затылок – это вовсе не ответ.

Ощущение падения с неимоверной высоты.

Электрический запах послегрозовой свежести.

И я открыла глаза.

И тут же зажмурилась. Боже, возьми меня обратно!

Осторожно приоткрыла глаз. Увы, не показалось: мастер некромантии Гарлей бездыханным кулем лежал у противоположной стенки. Глаз не было видно из-за рассыпавшихся и накрывших лицо волос, виднелся только кончик крупного носа, и из него на щеку стекала тонкая струйка крови.

А вот я, как оказалось, очень удачно свалилась на диван, стоявший как раз напротив Гарлея. Такое ощущение, что нас раскидало по комнате взрывом в разные стороны.

В ужасе я открыла второй глаз и узрела такое же бессознательное тело Катры. Она сползла в кресле, ее голова была повернута набок, рот приоткрыт в беззвучном крике, руки вяло висели.

Пока я сглатывала застрявший в горле ком, Катра пошевелилась, застонала и медленно подняла руки к вискам.

– Моя голова! – с мукой в голосе прошептала лекарка и открыла черные как бездна глаза. Выдохнула: – Кошмар! Как еще жива осталась! – Она трясущимися руками вытащила из кармана юбки черный стеклянный пузырек, откупорила и, сделав глоток, поморщилась: – Какая гадость!

– Вам помочь, суна Катра?

– Справлюсь, таинэ. А вот Гарлей, похоже, допрыгался. Говорила я ему, не лезь!

Меня удивило, что она и попытки не сделала проверить пульс некроманта. Потом вспомнила, что лекарка видит ауру, и сердце упало ниже Нижнего мира:

– Он умер?

– Дождешься от него! – фыркнула Катра, грузно поднялась и, слегка пошатываясь, направилась к некроманту. Но даже не прикоснулась. Постояла, ощупывая взглядом скорчившееся тело. И вынесла вердикт: – Ничего, оклемается. Контуженым походит немного, но магические каналы быстро восстановятся.

– А что тут с нами случилось? – спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.

– Защитный артефакт тут с нами случился! – Лекарка весело хохотнула. – Ну и силища у твоих колечек, таинэ! Гарлей, видать, тебя поцарапал когтем, не рассчитал силу, вот и получил по смазливой ряшке.

Затылок слегка саднило. Плевать, я отомщена. Как это все-таки здорово, чувствовать себя, как за каменной стеной!

Катра, склонившись, откинула волосы с лица Гарлея, оттянула ему веко, похлопала по щеке:

– Давай, малыш, очухивайся, пора бы уже.

«Труп» слегка вздрогнул, пыхнул темной дымкой, как коптящая свечка. Пробормотал хрипло:

– …клянусь, мой хаор…

Мы с Катрой отпрянули и переглянулись. Лекарка понимающе усмехнулась:

– Вот оно что! Ну, это надолго. Дэйтар не из тех, кто прощает покушение на его невесту. Пойдем, таинэ, не будем им мешать.

– Надолго? А магистр Чесс сейчас наверняка беспокоится, что мы на связь не вышли, – вздохнула я. – Ему нельзя волноваться, он уже в почтенном возрасте.

Лекарка пронизала меня взглядом, как рентгеном.

– Знаешь, таинэ, смотрю я на тебя и не могу понять, зачем ты притворяешься?

Я так и плюхнулась обратно на диванчик, чуть не промахнулась. Голос отказал и вырвался хрип:

– Ч-что?

Лекарка облюбовала себе кресло, села, с наслаждением вытянула ноги, откинулась на спинку и пробормотала, глядя в потолок:

– Тебя же Гарлей предупредил, что я вижу куда больше, чем обычный человек, и даже больше, чем простой маг, такая уж у моего дара редкая особенность. Так вот, дорогая моя пациентка, страдающая горной болезнью. – Катра приподнялась, села прямо и весело усмехнулась. – Никакой горной болезни у тебя, конечно, нет. Но я не это имела в виду, когда упрекнула тебя в притворстве.

– А что? Не понимаю. – Я в растерянности крутила кольцо на пальце. Это меня успокаивало, как перебирание бусин на четках. И поглаживала два таких разных на ощупь камня – гладкую и холодную капельку из сердца Лаори-Эрля и слегка шершавую горошину чеерита.

– Не понимаешь? – фыркнула лекарка. – Впрочем, может быть, и правда не понимаешь. Ты же не обучалась в магических школах. Объясняю. Мы существуем одновременно и неразрывно на всех планах бытия – физическом, ментальном и астральном. План в данном случае – это проекция, как тень на стене. На самом деле тень – это физическое тело, а его первоисточник – душа. Именно душа выбирает физическую оболочку, сплетает ее, притягивая тонкие энергии, и опускается из тонкого астрального плана на физический план, в плоть. Это и есть воплощение. Это сложно осознать, ведь простой человек воспринимает только грубую материю и не чувствует тонкие энергии.

– Я читала. Идея и эйдос. У нас в универе преподавалась философия.

– Читала! Ну хоть что-то. Деточка, мы говорим о магии, а не об абстрактной философии. Магия – это управление жизнью и всеми планами бытия. На чем я остановилась до того, как ты меня варварски перебила?

– На воплощении.

– Да. Воплощение, или нисхождение души из астрального мира в физический, – это рождение еще неразумного существа. Ментальные связи появляются позже, следовательно, и разум тоже. Мы, Вороны, ассоциируем ментальный план с духовным. Именно дух одухотворяет, вразумляет, превращает физическую проекцию из животного в разумное существо. Тебе прежде всего нужно перевернуть свое восприятие, ощущать себя в мире не телом, а душой. И более того – духом, не подверженным страстям и душевным метаниям.

Я промолчала. Хотя с языка было готово сорваться признание, что последние годы именно душой я себя и воспринимаю. Неприкаянной душой в чужом теле и чуждом мире. Катра понимающе усмехнулась и возобновила прочистку мозгов:

– Итак, таинэ, каждое разумное существо связано со своими проекциями. Разрыв связей как раз и означает смерть на физическом плане. Это у людей.

– А у магов?

– Маг, образно говоря, видит свет, создающий тень его тела. Мы осознаем первоисточники, наши связи и можем управлять ими, можем пробивать дополнительные каналы силы и черпать энергию тонких миров. Эти тонкие связи мы называем «каналами силы». Зрелого мага можно ощутить по раскинутой, как паутина, картине его каналов силы. Она плотная, яркая, настоящий энергетический кокон, который у инициированных магов может принимать особенную форму и проецировать ее на физический план. У нас это крылатая форма Воронов. Какая форма у тебя?

– Не знаю, – растерялась я, – человеческая.

– Да ладно! Таинэ, нас тут никто не слышит. Гарлей плотно застрял в мозгочистке. Признайся хотя бы сама себе.

Я нахмурилась:

– В чем, Катра? Хватит уже говорить то лекциями, то загадками!

– В том, кто ты есть. У тебя каналы силы яркие, как у инициированного мага, хотя это невозможно для восемнадцатилетнего тела. Но магия – это душа, а душа у тебя старше.

– Я и не скрываю, что я менталист, как оказалось.

– Не только. Я не имею в виду твой дар воздействия на чужой разум. У тебя душа из немагического мира, есть еще дар и, возможно, не один.

Внезапно лекарка щелкнула пальцами, и мою руку охватил огонь. От неожиданности я вскрикнула. Но пламя не обжигало, а ласкалось, как рыжая кошка. Словно услышав мои мысли, оно приняло форму пушистой кошки, спрыгнуло с руки и рассыпалось искрами.

Я подняла взгляд на Катру. Магичка улыбалась.

– Что и требовалось доказать, таинэ. Ты кого-то видела, так? И полагаю, ты видела огонь, поэтому сначала испугалась, а потом ты видела какое-то животное.

– Кошку, – кивнула я.

– Верно. Но если бы ты была просто человеком или даже менталистом, ты бы ничего не увидела. Ты ощутила бы мое заклинание как легкий зуд и почесала бы якобы раздраженное место. Но ты среагировала совсем иначе. Ты видишь образы заклинаний, таинэ. Так?

– Да, что-то такое странное я вижу, – призналась я. Бессмысленно отрицать что-либо той, кто видит тебя насквозь. – Но только сами узоры. Никаких аур я не вижу.

– Разумеется, не видишь, потому что сама себя убедила в том, что не можешь быть магом. Но ты можешь. Если говорить образно, ты сейчас видишь оттиск ладони, а не саму ладонь. Ты видишь отражение в зеркале, а не того, кто отражается. Или, если тебе будет проще понять, ты сейчас спишь и видишь очень реалистичный сон. Нужно проснуться. Понимаешь?

Я кивнула. Еще бы кто сказал – как. А еще лучше – проснуться сразу в своем мире. И Дэйтар рядом… Больше мне ничего не нужно. Мечты, мечты…

Катра, заглянув в мои мечтательные глаза, тяжело вздохнула:

– Пойми, таинэ. Попробуй. Если ты примешь себя и свою силу и перестанешь закрываться от самой себя, сможешь сама, без всяких нахальных и глупых посредников-некромантов взять чеер, разобрать наложенное на него заклинание и заговорить с привязанным к чееру духом. Но ты даже не пытаешься, делая вид, что слепа.

– Вот так просто?

– А что тут сложного? С Аркусом же тебе удалось договориться!

– Но мне говорили, чееры индивидуальны и защищены от взлома. То есть чужак не сможет вызвать духа.

– Врут. Попробуй.

Я покосилась на Гарлея. Дотронуться до его серьги с чеером было выше моих сил. Да и щеки у мага подозрительно порозовели. Уж не очнулся ли красавчик?

– Ну же, смелее! – подзуживала лекарка. – Можешь его ограбить в качестве компенсации морального ущерба.

«Бездыханный труп» пошевелился.

– Не надо, – прохрипел. – Я сам!

И попытался подняться, но не преуспел.

– Да уж, сделай милость, – фыркнула Катра. – Давно пора! Думаешь, удалось меня обмануть и подслушать девичьи секреты?

– Помоги встать, Катра.

– Еще чего! Я женщина слабая, не для того рождена, чтобы бревна таскать. Сам поднимайся. Не больной, чай. Подумаешь, порку получил. Заслуженно.

Некромант кое-как сел, навалился спиной на стену. Выглядел он ужасно, как породистая собака после года жизни на помойке.

– Заслуженно, – не стал он спорить. – Простите меня, таинэ. Я позволил себе дерзость и…

– Прощаю, магистр.

Он кое-как вытащил серьгу из мочки уха, протянул мне. Рука его сильно дрожала.

– Вот, держите. Начнем сначала.

Но не успела я сделать к нему и шага, как его рука бессильно упала, а глаза округлились:

– Что я вижу! Быть такого не может! Катра, ты это видишь?

– Что именно, дорогой пациент?

– Или я ослеп после державной взбучки, или, наоборот, прозрел. У таинэ крылья?

Катра округлила глаза и уставилась, словно впервые увидела. Но тут же рассмеялась:

– И нимб! Таинэ, сделайте два шага в сторону.

Я отошла и оглянулась. За спиной висела картина, изображавшая Белого Ворона в боевой ипостаси – в клювастом шлеме, бело-черных латах, распахнувшего огромные, светящиеся узорчатые крылья. Странно. Помнится, еще недавно на картине красовалась прелестная парочка влюбленных, воркующая на скамье в саду.

– Это знак! – прошептал некромант. – Я точно помню, что тут была другая картина.

– Пожалуй, ты прав. Первопредка трудно было бы не узнать. Но я никогда не была сильна в расшифровке потусторонних знаков. Что означает его появление?

Некромант дернул плечом. Затем предпринял новую попытку встать, и на этот раз у него получилось. На подгибающихся ногах он доковылял до кресла, стоявшего напротив Катры, и со стоном рухнул на сиденье.

– Простите, таинэ, что сижу, когда вы стоите, но… Спасибо, – кивнул он в ответ на мою отмашку. – В моем клане появление лика Первопредка означало, что он оказывает покровительство гостю и лично контролирует его благополучие. Ну не покушался я на таинэ! И в мыслях не было! – Некромант, покосившись на картину, в изнеможении закатил глаза. Но тут же прекратил кривляться. – Но, может, Белые Вороны и тут чем-то отличились от прочих суафитов и появление Первопредка означает что-то другое? А еще, Катра, как ты могла не заметить, что у нашей таинэ не пустой чеерит?

Лекарка бросила на меня вопросительный взгляд. Я еле удержалась, чтобы, как нашкодившая девчонка, не спрятать руки за спину. Катра скрестила руки на груди и слегка приподняла бровь:

– А почему я должна была это заметить, Гарлей? Я не некромант, если ты еще не знаешь, и в ваших мертвецких штучках не разбираюсь.

– Да потому, что ты видишь астральные тела, а я – только чувствую, как спиной чувствуют чей-то взгляд. И, клянусь, я с этим взглядом уже сталкивался. Посмотри, что за гадость налипла на камушек?

– А зачем тебе знать? Нам-то какое дело, что на пальчиках у таинэ? – с деланым равнодушием спросила Катра, и я поняла, что лекарка давно уже все посмотрела «третьим глазом Белого Ворона».

– Ты только подтверди, прав я или нет. Я, знаешь ли, наслышан о потере Аркуса. Возможно, якорь зацепил его астральную эманацию?

– И что? – упорствовала лекарка.

Я обрадовалась:

– Пусть он скажет, суна Катра.

– Таинэ, я мог бы помочь призвать его тонкое ментальное тело и связать их. Душа Аркуса снова обретет разумность и голос. У вас будет собственный чеер. Точнее, он уже есть, но не совсем исправен.

– Я согласна. Что нужно делать?

– Вам – ничего. Я проведу ритуал поиска и призыва. Он называется «Духоловец». Может, слышали? Некроманты Верхнего мира тоже его применяют. Знаю, что у виконтессы Тиррины Барренс был свой чеер и она его собственноручно создала.

Да, я помнила неказистые и тусклые черные серьги, спрятанные в секретной шкатулке. Даже Лисси ими побрезговала, когда по наущению кузена и его мамаши унесла все Тиррины драгоценности. Интересно, где они сейчас? Серьги, а не родственнички. Украденное мой жених вытряс из семейки Гинбисов в качестве свадебного подарка вместе с фамильными владениями Барренсов, незаконно присвоенными любящими родственниками. Но чееры я больше не видела.

И тут меня, как молнией, поразило: а ведь дух в чеере Тиррины наверняка свидетель ее тайных переговоров! Возможно ли его допросить? Это сколько же тайн можно открыть! А если повезет, даже узнать, кто из демонов был ее сообщником. Надо срочно сказать дедушке Энхему, чтобы нашли чееры Тиррины!

Некромант, сразу излечившийся, как только речь зашла о его любимом и привычном деле, уже достал из кармана мелок и чертил на полу моей гостиной не очень большой пентакль, размером с рояльную крышку. Идеально ровными линиями можно было залюбоваться. Затем Гарлей нарисовал причудливые значки по кругу и в углах.

– Готово! – Некромант выпрямился и отряхнул руки. – Теперь снимите кольцо с чееритом и положите в центр пентакля.

– Исключено. – Я отрицательно качнула головой.

Никогда, ни при каких обстоятельствах не сниму. Я обещала это Дэйтару.

Гарлей растерянно посмотрел на меня, поморгал, оттопырил нижнюю губу, как обиженный ребенок.

– Как это исключено? А как я буду пробивать ментальный канал? Якорь должен лежать в центре! Иначе ничего не получится!

– Может, леди сама встанет в центр вместе с кольцом? – предложила Катра.

– Невозможно! Ты представляешь, что произойдет? А произойдет то, что более сильный дух Аркуса при нисхождении из тонких сфер вышибет дух леди иномирянки вместе с ее душой, порвет все ее привязки к телу леди Барренс! И наш хаор получит невесту с мужской сущностью. Да я сам себя убью, прежде чем до меня доберется разъяренный Дэйтар! Не говоря уже о том, что госпожа не заслужила такой ужасной участи. Куда она вернется? Где ее истинное тело? Нет, чеерит должен быть отдельно от живого тела!

Катра, вполслуха слушая разволновавшегося некроманта, хитро на меня посматривала.

– Что ты хочешь сказать? – не выдержала я.

– Да так. Пришло в голову, что, может быть, ты действительно случайно заняла тело некромантки.

– Я слышал, она была очень самонадеянна и пренебрегала техникой безопасности при проведении сложных ритуалов, – пробормотал Гарлей.

– Откуда вам так много известно о какой-то магичке из Верхнего мира? – удивилась я.

Некромант смутился:

– Видите ли, я учился в школе Ока на курс старше Дэйтара, притворившись простым магом, средней руки дворянином Риртона. Это было задание моего наставника. Заодно и Дэйтара охранял, как мог. А курсом старше – чтобы он не догадался. Своих однокурсников он под лупой проверял, а остальных – если на глаза попадутся. Я старался не попадаться.

– Понятно.

Некромант, вздохнув, вытащил носовой платок и направился к столику с графином.

– Жаль Аркуса, – запричитал он, оглядываясь на меня с хитрым прищуром. – Всегда им восхищался. Но тут ничего не сделаешь, я не могу рисковать душой избранницы. Не беспокойтесь, леди, сейчас я все сотру, чтобы вы даже случайно не наступили на пентакль.

Мне тоже было безумно жаль. Даже слезинка выкатилась из левого глаза.

– И ведь чем больше времени пройдет, тем дальше улетит неприкаянный дух в тонкие сферы. Его без сопровождения опытного Проводника Смерти куда угодно занести может. А то и в ловушку попадет, – продолжал давить некромант, аккуратно смачивая платок из графина. – Или в инобытии растворится, забудет, кто он таков был.

Я разрывалась между желанием помочь Аркусу и данным Дэйтару словом. Ничего же страшного не произойдет, если я сниму колечко, раз уж оно само поймало и чеерит, и астральное тело Аркуса. Это же ненадолго. Гарлей – не враг Дэйтару, иначе мой жених его не отпустил бы. И Катра – не враг. Ни хаору, ни мне, его таинэ. Вон как сочувственно смотрит, но не вмешивается. Мудрая женщина.

Размышляя, я крутила колечко на пальце. Раз камушек, два камушек. Раз крылышко, раз клюв, два крылышко на ободке. Лапка, держащая капельку сердца Лаори-Эрля, еще лапка, держащая чеерит… пустая.

Пустая?

– Я его потеряла!

– Не двигайтесь! – скомандовала Катра. – К тебе это тоже относится, Гарлей!

Некромант, бросившийся было ко мне, замер, осторожно опустил ногу. Чеерит раздавить, конечно, невозможно, но вот запнуть случайно в какую-нибудь щель, где лежать ему до скончания мира, – запросто.

– Да вот же он! – Катра, внимательно огляделась и показала на пентаграмму. В ее центре чернела маленькая горошина. – Ну Аркус! Ну шустер! Теперь я верю во все твои подвиги. Действуй, Гарлей, что ты стоишь?

Некромант поднял на лекарку потрясенные квадратные очи:

– Знаешь, Катра, теперь я тоже уверовал в некоторые наши фантастические легенды вроде той, что Лаори-Эрль сам ушел за пленным хаором Орияром, а не был вытащен через портал, как утверждают враги династии.

Гарлей быстрыми, но не суетливыми жестами подновил линии пентакля и рун и попросил у меня каплю крови. Я протянула ему ладонь, но некромант шарахнулся:

– Ну уж нет, таинэ! Теперь я и пальцем к вам не прикоснусь! Сами, будьте любезны! – И он протянул мне черный ритуальный клинок с острейшим лезвием и головой ворона на рукояти. – Нужно проколоть пальчик, окропить чеерит и еще по капле поместить в углы пентакля. Аккуратно, чтобы ни одну руну не задело. И на линии не наступать!

Я выполнила требуемое. Катра мгновенно залечила мне ранку на пальце.

Некромант затянул речитативом заклинание на особенном языке Нижнего мира. Увы, магия обручального кольца, научившего меня общему языку суафитов, не распространялась на их тайные знания. Мне оставалось лишь наблюдать за магом, пентаклем, чееритом и Катрой.

Ничего не происходило.

Маг усилил голос, начал слегка подкаркивать, а потом и с натугой орать. Я заткнула уши. Во взгляде Катры появлялось все больше скепсиса. Наконец лекарка не выдержала, хихикнула:

– Шарлатан!

Некромант споткнулся на полуслове, отчаянно покраснел, взъерошил космы.

– Я не понимаю, что происходит, Катра! Я раз сто… ну хорошо, раз десять призывал духов к якорям, а некоторых даже через неделю после их ухода. И все получалось!

– А теперь не получится, – убежденно сказала лекарка. – Аркус злопамятен, а ты его гадостью обозвал.

– Я? Когда? – сверкнули кристально честные глаза искренне возмущенного некроманта. – Ну, я не имел в виду… Аркус, вредный старикашка, твои шуточки! – Гарлей погрозил кулаком горошине чеерита. – Тебе же хуже!

– Пусть таинэ сама проведет ритуал, – предложила Катра.

– Но она же не некромант, – возразил Гарлей.

– Зато менталист, – невозмутимо сказала лекарка.

– Никогда еще менталистам не удавалось… Ладно, я понял. Леди – под покровительством Лаори-Эрля в целом и Белого Ворона в частности, все может случиться. Попробуем!

Пробовали мы не меньше часа. У меня никак не получалось выговорить гортанные звуки заклинаний, я не понимала их смысла, и даже тренированная память не помогала: я спотыкалась, путалась, впадала в отчаяние. А еще Гарлей запугал меня, что неправильно произнесенное заклинание может вместо Аркуса вытащить какого-нибудь чубаркуса – демона еще более низкого мира.

Горошина чеерита в пентакле уже не просто лежала, а плавала в лужице моей крови. А что поделать, если капли быстро засыхали, а кровь должна быть свежей. Еще один порез, и амулет сработает, защищая меня от самой себя. Последний раз мне с трудом удалось поднести к мизинцу кончик кинжала – его отбрасывало.

Катра шипела на некроманта, что того и близко подпускать не надо к обучению юных леди. Но второго специалиста поблизости не наблюдалось.

– Умтрха карраст! Граххт урвакарха горлум! – завывала я.

– Грлум! – заорал Гарлей. – Грлум, а не горлум! Неужели так трудно запомнить?!

– Ты не представляешь, как трудно, моя прелесссть… – Я начала дико ржать, уже не в силах остановиться.

– Сосредоточьтесь, таинэ! Представьте, что для вас нет ничего в мире более важного, чем вернуть Аркуса. Протяните ему мысленно руку, дружескую руку, откройте чистые бескорыстные помыслы и позовите.

– Бескорыстные? – хихикнула я. – Какие же они бескорыстные, если я хочу привязать его дух к камню?

– Наделить его душу разумом и волей, – поправил некромант. – Воссоединить связи между ментальным телом и астральным.

– А он этого хочет? Может, он счастлив, что хоть в чем-то свободен от всего.

– Вот и спросим. И если ему захочется, отпустим и проводим за грань миров, как полагается.

Катра молча выудила из кармана пузырек, накапала из флакона в стакан какие-то вонючие капли, разбавила водой из графина и протянула мне лекарство. Я выпила залпом. И снова, сквозь проступившие слезы, заикаясь, повторила:

– Граххт урвакарха г-рлум!

Это я удачно заикнулась!

Горошина в центре вспыхнула алым угольком. Некромант сразу подсунул мне бумажку со следующими словами заклинания, написанными в транскрипции знакомыми мне рунами: «Араст эрхм».

– Повторить трижды, – подсказал Гарлей. – И не забудьте мысленно добавить кодовое имя, если вы о нем когда-то договаривались!

– Араст эрхм, Аркус! – трижды повторила я.

И мысленно воззвала, с той же интонацией, с какой приказывал мне голос вернуться: «Паноптес-Аркус, вернись!. Возвращайся, я соскучилась!»

Горошина вспыхнула спичечкой и погасла. Гарлей разочарованно застонал, Катра отвела погрустневшие глаза.

И такая меня охватила тоска! Такое вселенское чувство утраты и одиночества, какое, наверное, чувствует преданный пес, когда умирает его любимый хозяин. А в следующий миг я осознала – это не мои чувства.

Это откликнулся Аркус – беззвучно, всем отчаянием души. Она была здесь, привязанная к якорю чеера, как цепной пес к будке, – его бессмертная страдающая душа, лишенная благословения разума, бессловесный энергетический слепок, лишь часть той сущности, которая была уникальной личностью белого некроманта.

Я еще не понимала устройство и закономерности тонких миров, не понимала, каким образом существуют душа и дух отдельно от тела и как они могут существовать отдельно друг от друга, когда разрываются связывающие их каналы тонких сил или энергий. Это была такая тайна мироздания, к которой мое материалистическое мировоззрение не было готово.

Но удивительным образом я внезапно со всей ясностью поняла, в чем моя ошибка. Призывая потерянный дух, я звала его для себя, а не для него самого. А значит, ментальную связь, или канал силы, я пробивала к себе, а не к страдающей душе мага, разъятого, разобщенного по разным планам бытия.

Нужно забыть о себе, вот в чем хитрость. О своих желаниях и целях. О своей пусть маленькой, но корысти. Отстраниться. Самой стать чистым духом, не обремененным чувствами души и тела. Мыслью.

«Паноптес-Аркус».

Белый Ворон вырвался из картины снопом крылатого света, распахнул огромные слепящие крылья. Внезапный ветер растрепал мои волосы, бросил в лицо.

Чеерит, обагренный почти засохшей кровью, засиял, как осколок солнца, и тут же погас. Я с трудом подавила желание броситься к нему, проверить, цел ли, или от него осталась только щепотка пепла. Остановили багрово светящиеся линии пентакля. Лучше их не переступать.

«Птичка Кьорвей, я здесь!» – взорвался в голове ликованием голос Аркуса.

– Ну вот, – довольно улыбнулась лекарка Катра. – Ты смогла, таинэ. Теперь ты знаешь: чтобы раскрыть себя, подняться на следующую ступень, нужно забыть о себе, отказаться от той, какой ты была, и той, какая есть. Животное живет только в настоящем. Человек живет в настоящем и прошлом. И только маг живет в трех временах, иногда далеко опережая свое настоящее время.

Некромант пребывал в состоянии шока и боялся пошевелиться. Еще бы: на его голове, обхватив ее огромными когтями, устроился покинувший картину Белый Ворон. Точнее, его светящийся призрак. Птица склонила голову, и ее огромный клюв угрожающе навис в пяди от вытаращенного глаза Гарлея.

– За что он его так, суна Катра? – прошептала я.

– Видно, есть за что, – пожала плечами лекарка.

Гарлей осторожно выдохнул, завопил шепотом:

– Да женюсь я на ней! Я же не знал, что Лаайра в тягости. Женюсь, клянусь посмертием!

Ворон хлопнул крыльями, попав точнехонько по щекам и ушам бедолаги, и взлетел, растаяв за приоткрытой створкой окна. Контуженный двойной пощечиной некромант кулем осел на пол, помотал головой. Прохрипел:

– Это самый неудачный день в моей жизни!

– Глупец! – рассмеялась Катра. – Ты станешь отцом ребенка, благословленного Первопредком клана Белого Ворона еще в материнском чреве. Это небывалое счастье!