Через несколько дней я снова позвонила Ивану, и мы договорились встретиться. Я была готова воспользоваться предложением, которое он мне сделал в прошлый раз («За первый оргазм я не возьму с тебя денег, летка: тебе надо попробовать!») и получить за мои 900 евро все по максимуму. Кроме того, время играло бы против меня. Чем больше ночей я буду возвращаться к этой теме, тем дороже все это для меня станет. Лучше остаться и осуществить это, чем держать в голове.

Мы встретились в том же месте, в баре «Мажестик». Не миновало и двух недель, а создавалось впечатление, что прошли месяцы, такой изменившейся я ему показалась. Я жила с надеждой, просыпалась с желанием приводить себя в порядок, и все это отнюдь не ради пациентов моей консультации. Я даже купила новое нижнее белье — мне захотелось чего-то вызывающего, и я решилась на покупку первого в жизни комплекта черного цвета. Я ощущала себя более состоятельной, привлекательной, немного роковой женщиной… Это было именно то, что нужно для свидания.

Иван уже сидел в баре, когда я пришла. По-видимому, никто не принял его за наемного любовника, хотя бармен с интересом на него поглядывал. То ли мой мужчина за деньги походил на кого-то, то ли бармен был геем. Уверенность Ивана в своей привлекательности еще больше к нему притягивала. И не стоило удивляться, что мужчины тоже обращали на него внимание. Он подарил мне легкий поцелуй в губы и пригласил присесть за низкий столик, за которым мы сидели в прошлый раз.

Как сказать ему, что сегодня я готова? — думала я, пока официант записывал заказ: два джин-тоника. Но вскоре оставила эту мысль. В конце концов, профессионал он, наверное, знает, как завести этот разговор. А для начала мы заговорили о том, как я прожила то время, что прошло с нашей последней встречи.

— Да, в общем, не о чем и рассказывать. — Я посмотрела на него и улыбнулась. — Одобрили мой отчет для дерматологического конгресса по псориазу.

— Это та болезнь, при которой возникает зуд, да? — спросил он с интересом.

— Точно. Сейчас я изучаю взаимосвязь между псориазом и душевным волнением. Мне видятся два аспекта. С одной стороны, больные беспокоятся из-за социального неприятия, а с другой стороны, кризис тревоги может проистекать из проявлений псориаза. Именно этому будет посвящен мой доклад на конгрессе. Это важный вопрос, и поднимается он впервые, поэтому мне нужно хорошо подготовиться…

Казалось, ему было интересно. Я подумала, что стал бы делать Иван, окажись его клиентка больна псориазом, но я не задала ему этот вопрос. Он был не к месту. Рядом с ним мне было так хорошо, что не пришло в голову напомнить ему о его положении профессионала.

— Дела в консультациях идут хорошо? — поинтересовался он.

— Очень много работы, как всегда. Начинаю думать, что дерматология — это медицинская специальность будущего. Вероятно, кожа, являясь человеческим органом, больше всего контактирующим с внешним миром, уже не способна нас оградить от внешней агрессии в разных ее проявлениях… — Я замолчала в ожидании следующего вопроса. К тому, что последовало, я была готова.

— Я хотел бы пригласить тебя ко мне домой. Мы можем легко поужинать и расслабиться. Вот уже несколько дней я в запарке, и очень хотелось бы побыть в спокойной атмосфере.

— Отлично, — ответила я, пожалуй, чересчур резко и автоматически добавила: — Что ты хочешь, чтобы я принесла?

— В этот раз приглашаю я, детка, — сказал он мне, подняв руку, жестом показывая, что мне не следует беспокоиться. — У тебя будут другие поводы для подарков. — Он позвал бармена и попросил счет, который сам и оплатил. — Идем? — И, придерживая меня за локоть, нежно повел к выходу и по дороге к парковке.

Иван водил шикарный и аккуратный «мерседес». Он опередил меня и открыл дверцу. Первое, что он сделал, когда мы уже были в машине, включил CD. Зазвучало грустное и элегантное болеро, которое мы в молчании слушали до его дома. Возможно, он включил музыку, чтобы не нужно было разговаривать, а может быть, потому, что просто ее любил. Иван сказал мне, что я должна иметь представление обо всем, чем он живет, иначе у меня сложится впечатление, будто рядом со мной робот.

Квартира, в которую мы зашли, имела вид номера в хорошем отеле: чистого, но безликого. Взгляд не радовала ни одна фотография, ни симпатичная безделушка, которая говорила бы о натуре Ивана. Его квартира напомнила мне мою консультацию. Как только мы вошли, он предложил мне присесть на софу и пошел на кухню за бокалами и вином.

— Белое. — Казалось, что он не спрашивал меня, а утверждал это.

— Да. Откуда ты знаешь? — спросила я, глядя на этого кубинского Ури Геллера.

— У тебя на лице написано, что ты пьешь белое вино.

Мне показалось, что для подобного убеждения мало оснований.

— Уверена, что это к тебе пришло с практикой, — заметила я, пока он протягивал мне бокал.

— На практике всему можно научиться, дорогая, — подмигнув, уточнил он и снова исчез.

Вернулся Иван с подносом отлично сервированных канапе и поставил его на треугольный деревянный столик. Наконец он принес из кухни комплект подставок под бокалы и дизайнерские салфетки. Прежде чем сесть, он подошел к выключателю и ловкой комбинацией сделал свет приглушенным, достаточным для того, чтобы мы могли видеть друг друга и чтобы была видна свеча, которую он поставил на одну из полок. Движения Ивана были исполнены природной грации, как будто он был кошкой и об этом не задумывался. Мы выпили и стали болтать о разном: о политике, о последних скандалах в барселонском обществе. Меня поразила его эрудиция.

— Да, с тобой вряд ли кто сможет поспорить! — воскликнула я, находясь под впечатлением от его замечаний относительно зданий, которые возводились в последнее время в городе.

— В архитектуре — нет. Я дипломированный архитектор. Специализировался на реставрации. Подробно изучил гаванский модернизм, ты же знаешь, что туда тоже дошла мания по Гауди, — ответил он с некоторой гордостью и повел плечами, приосаниваясь. Его телесное беспокойство, видимо, потребовало выхода, и он приблизился ко мне, и, не зная, как реагировать, я машинально прикоснулась к его лицу.

— Тебе нужно пользоваться солнцезащитным кремом, — посоветовала я. — Есть подходящий для твоей кожи. — И чтобы сменить тему, добавила: — Ты давно уже здесь живешь?

— С того времени, как приехал в Барселону.

Иван встал и вышел, на этот раз через другую дверь. Вернулся он с двумя стаканами виски и фотоаппаратом.

— Ты такая красивая, я хочу сфотографировать тебя, — сказал он. — Пойдем сядем на террасе.

Я встала, прошла за ним на просторную террасу.

— Хочешь, сфотографирую тебя обнаженной? — спросил он, как будто не желая этого, и пристально на меня посмотрел.

— Я же не сумасшедшая! — испугалась я.

На это моей фантазии не хватало. У меня был традиционный сексуальный опыт. Мануэль, мой бывший муж, не был изобретательным любовником, а те, кто был за ним, включая пятидесятилетнего танцора Педро, тем более. Или, возможно, дело было в моей нерешительности.

— Но в одежде я тебя обязательно сфотографирую. И если ты не подаришь фотографию мне, то возьмешь ее с собой. Негативов у меня не останется, — выпалил Иван. И добавил, вставая: — Без вспышки не получится.

Сидя в полумраке на террасе, закутанная в полотенце и в пляжных шлепанцах, я смотрела на полную луну, похожую на мощный очаг из фантастического сценария. Я волновалась и одновременно была расслаблена. Я решила не запрещать себе быть непосредственной с этим мимолетным красавцем. Иван вернулся, сел напротив меня, установил вспышку и нажал на кнопку фотоаппарата. Через мгновение он протянул мне моментальную фотографию:

— Посмотри, какая ты красивая.

Я как будто плыла. И повторяла про себя, что не должна думать об условностях, иначе все волшебство момента исчезнет. Я встала и потянулась. Иван подошел ко мне, поднял на руки и понес в спальню. Лаская, он положил меня на кровать.

— Я хочу, чтобы ты расслабилась, чтобы тебе было хорошо. Так и хочется съесть тебя.

Меня немного смутила его поспешность и язык, хотя во время нашего общения я уже настроилась на нужный лад.

— Не спеши так, — попросила я, не пытаясь противиться ему. — Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо. — Пусть он был мужчиной за деньги, но желание удовлетворить его было неотъемлемой частью моего удовольствия. — Что я могу для тебя сделать?

— Посмотри на меня, — ответил он, поднимая взгляд. — Посмотри мне в глаза.

Мой абонемент на десять сеансов у Мерче включал попеременно расслабляющий массаж и антицеллюлитное лечение. Хорошо, что в этот день у меня был массаж и я могла лежать вниз лицом. Еще не хватало, чтобы Мерче смотрела мне в глаза. Она и так достаточно проницательная, чтобы делать ей намеки. Я постаралась дремать, пока она разминала мне спину.

— Ты сегодня в прекрасном состоянии! Я не нахожу никакого напряжения… Просто чудо! — воскликнула Мерче, делая мне знак повернуться на спину. Настал подходящий момент для признания, и я им воспользовалась.

— Это точно. У меня две причины быть расслабленной. Первая: твои божественные руки.

На лице Мерче появилась довольная улыбка, но она тут же пристально на меня посмотрела:

— А вторая? Давай-ка я попробую угадать… Ты провела ночь любви с каким-то суперским парнем.

Я покраснела:

— Слушай, ты как в воду глядела. В общем, ты права. Я тоже переспала с одним любовником. — Я сделала акцент на «тоже», чтобы напомнить Мерче о Педро из «Латинских парней» и не дать повод учить меня жизни.

— Ну это же классно, — сказала она, делая вид, будто не поняла намека. — Я же тебе говорила, Роса: я руками и ногами за то, чтобы мы, женщины, сами о себе беспокоились. Если мы этим не займемся, никто этого не сделает. И если ты, думая о себе, покупаешь любовника — это же супер. — Она замолчала, массируя мне левую ногу. Я тоже ничего не говорила, как будто мы играли в игру «Кто дольше выдержит паузу». В конце концов, Мерче сдалась:

— Ну и как тебе? Как все прошло? Слушай, не храни все в себе, это тебе не поможет управлять своей энергией. Ну как он, супер или так себе?

— Мне кажется, супер! — воскликнула я, наслаждаясь признанием. Изрядная доля удовольствия от интимного общения с мужчиной заключается в последующих рассказах обо всем случившемся подругам, и та, которая скажет, что это не так, соврет.

Колеблясь между откровенностью и сдержанностью, я рассказала Мерче о моей встрече с Иваном. Она слушала, опустив голову, взгляд был сосредоточен на моих ногах. Время от времени поднимала глаза и прерывала меня: «А за вино он платил?», «И ты не побоялась подняться в дом к незнакомому мужчине? А если бы он оказался каким-нибудь извращенцем?!» Я давала ей выговориться и продолжала рассказывать, наслаждаясь воспоминаниями, и особенно — о моем личном преодолении. Мерче уничтожила все интересующие ее детали — к тому моменту она уже массировала плечи — и решила взять быка за рога.

— Роса, я очень за тебя рада, потому что у тебя никак не кончалась черная полоса, — сказала она. — Этот тип вернул тебя к жизни, верно? Для тебя же лучше. — Она молча наблюдала за мной, пока я вставала и одевалась, затем решилась на последний вопрос: — Ты встретишься с ним снова?

— Честно признаться, я об этом не думала, — ответила я, и это на самом деле было так. Хотя подсознательно чувствовала, что снова договорюсь с Иваном о встрече. — Посмотрим, как получится. Может быть, стану встречаться с ним раз в месяц или раз в три недели. Что-то вроде повторного курса массажа, — добавила я.

— Минуточку, минуточку, одно дело — массаж, а другое — секс, — остановила меня Мерче, горячо преданная своей профессии. — Знаешь ли, у меня есть клиентки, которые достигали оргазма на этой кушетке, но, заметь, сами, без чьей-либо помощи. Просто очень хотели этого. Ну ладно, не в этом дело. Если ты снова его увидишь, это здорово, и если снова решишься с ним переспать, тоже здорово… но на этом все. Все и точка, Роса. Не вздумай — даже во сне, поняла? — влюбиться в такого типа. Это будет слишком горький опыт. Сейчас ты заплатила, получила свое, затем приняла душ и забыла — точка. А, ладно, поступай, как знаешь, ты уже взрослая, но потом не говори, что я тебя не предупреждала.

Я молча оделась. Наверное, подруга была права, но что-то мешало мне с ней согласиться. Наши с Иваном отношения только начались, все было как в первый раз, и я не видела повода для предостережений. Когда ей было удобно, Мерче обожала взывать к здравому смыслу. Но на сей раз решение было за мной. И никто мне не указ.