КЭТИ.

Корпус Б? Я смутно помнила, что слышала упоминания о другом здание, соединенным с этим подвалом, но не имела понятия что или кто размещался там. Хотя я была на сто процентов готова выяснить. Что бы это ни было, это казалось страшным, потому что сержант Дашер покинул комнату без дальнейших слов.

Нэнси шла за ним по пятам. — Доставить их обратно в комнаты. Доктор? — она сделала паузу. — Вы, вероятно, захотите присоединиться к нам.

А потом они ушли.

Я повернулась к Арчеру. — Что происходит?

Он бросил мне взгляд, который говорил, что у меня нет права спрашивать. Я нахмурилась.

— Что такое корпус Б?

Другой солдат шагнул вперед. — Ты задаешь слишком много вопросов, тебе нужно выучить, что значит заткнуться.

Я моргнула. Это было все, что потребовалось, чтобы Дэймон схватил коренастого охранника за шею и пригвоздил его к стене. Мои глаза выскочили из орбит.

— А тебе нужно выучить, как вежливо разговаривать с дамами, — прорычал он.

— Дэймон! — выкрикнула я, готовя себя к ониксу.

Но он не появился.

Дэймон разжал пальцы на горле задыхающегося солдата, один за одним, и шагнул назад.

Солдат привалился к стене. Арчер не сделал ничего.

— Ты позволил ему сделать это? — обвинил охранник, указывая на Арчера. — Какого черта, мужик?

Арчер передернул плечами. — В его словах был смысл. Тебе нужно выучить манеры.

Я подавила желание рассмеяться, потому что Дэймон рассматривал солдата так, словно хотел сломать ему шею. Поспешив к Дэймону, я обвила руку вокруг его и сжала.

Он посмотрел вниз, сперва не видя меня. Потом он опустил голову, прижавшись губами к моему лбу. Мои плечи расслабились. Я сомневалась, что Арчер позволит второй раунд.

— Не важно, — плюнул мужчина, развернулся на пятках, покинув комнату и оставив Арчера наедине с нами. Он не выглядел обеспокоенным.

Путешествие до наших камер шло без происшествий, пока Арчер не сказал. — Нет. Вы двое не пойдете в одну из них вместе.

Я развернулась к нему. — Почему нет?

— Мой приказ доставить вас в ваши комнаты — во множественном числе.

Он пробил код. — Не усложняйте ситуацию. А если будете, то все, что они сделают, это будут держать вас порознь дольше.

Я начала протестовать, но жесткая складка его рта говорила мне, что его не убедить. Я прерывисто вдохнула. — Ты, по крайней мере, скажешь нам, что такое корпус Б?

Арчер посмотрел на Дэймона, потом на меня. Наконец, он выругался и сделал шаг вперед, опустив подбородок. Дэймон рядом со мной напрягся, и Арчер бросил ему предупреждающий взгляд. Понизив голос, он сказал: — Я уверен, они, в конечном итоге, покажут вам, и вы, вероятно, пожелаете, чтобы они этого не делали. В том здание находятся Истоки.

— Истоки? — повторил Дэймон, наморщив брови. — Что это за чертовщина?

Арчер передернул плечами. — Это все, что я могу сказать вам. Теперь, пожалуйста, Кэти, иди в свою комнату.

Рука Дэймона сжалась вокруг моей, а потом он наклонился ко мне, поймав мой подбородок, и отклонив мою голову назад. Его губы накрыли мои и поцелуй... поцелуй был неистовым... жестким и фирменным, вызывающим сильнейшие ощущения и крадущим дыхание. Моя свободная рука упала на его грудь, когда соприкосновение наших губ, задевая мою душу. Несмотря на аудиторию, сочный жар возрос, когда он углубил поцелуй, жестко притянув меня к себе.

Арчер громко выдохнул.

Подняв голову, Дэймон подмигнул мне. — Все будет хорошо.

Я кивнула, с трудом помня, как вошла в свою комнату, но я была там, таращась на кровать, где ранее сидел Дэймон, когда дверь закрылась и заблокировалась позади меня.

Я провела руками по лицу, ошеломленная на минуту или две. Когда я засыпала день назад, я была физически истощена от использования Источника и психологически опустошена оттого, что сделала. Когда я легла на проклятую кровать, уставившись в потолок, подкралась безнадежность, и даже сейчас она все еще держала меня.

Но все было по-другому. Я должна была продолжать говорить это себе, чтобы помешать мрачности взять полный контроль. Отталкивать то, что я сделала, вероятно, не то, что врачи по всей стране предложили бы в качестве здоровой практики, но я должна была. Те часы, перед тем, как заснуть...

Я потрясла головой.

Теперь все было по-другому. Дэймон здесь. Говоря это, я испытывала такое чувство, словно он все еще рядом. Покалывание прошло, но я просто знала, что он еще близко, я ощущала это на клеточном уровне.

Я развернулась, глядя на стену. Потом я вспомнила о двери в ванной. Повернувшись вокруг, я поспешила туда, и попыталась выдавить дверь. Заблокировано. Надеясь, что мои подозрения были верными, я постучала. — Дэймон?

Ничего.

Я прижалась щекой к холодному дереву, закрыв глаза, и погладила ладонями по двери.

Верила ли я на самом деле, что они поместили нас в две клетки, соединенные ванной? С другой стороны в начале они держали Доусона и Бетани вместе — не было ли это тем, о чем говорил Доусон? Но моя удача не была так...

Дверь открылась, и я стала падать вперед. Сильные руки и жесткая грудь поймали меня прежде, чем я свалилась навзничь.

— Стоп, Котенок...

С колотящимся сердцем я посмотрела наверх. — Мы делим ванную!

— Вижу, — появилась маленькая ухмылка, его глаза заискрились.

Схватив в кулак его футболку, я немного отодвинулась. — Не могу поверить в это. Ты в камере рядом со мной. Все, что мы...

Руки Дэймона легли на мои бедра, его хватка была тесной и уверенной, а потом его рот оказался на моем, продолжая тот потрясающий душу поцелуй, который мы начали в коридоре. В то же время он отодвигал меня назад. Как-то, и я действительно не знала как, кроме того, что он обладал сноровкой, он сумел закрыть за нами дверь, не убирая от меня рук.

Эти его губы... они двигались по моим, дразнящие медленно и глубоко, как если бы мы целовались в самый первый раз. Его руки скользили вокруг, и когда моя спина коснулась раковины, он поднял меня так, что я уселась на край, и он продолжал прижиматься, разводя мои колени своими бедрами. Тлеющий жар вернулся, пламя горело ярче при медленном, основательном поцелуе.

Моя грудь быстро поднималась и опускалась, когда я обхватила его плечи, почти полностью потерявшись в нем. Я читала достаточно любовных романов, чтобы знать, что ванная и Дэймон были тем, из чего созданы фантазии, но...

Я сумела прервать контакт — хоть и немного. Наши губы задевали друг друга, когда я говорила. — Подожди. Нам нужно...

— Знаю, — отрезал он.

— Хорошо, — я положила свои дрожащие руки на его грудь. — Полное взаимопонимание...

Дэймон поцеловал меня снова, охватывая мои чувства. Он был нетороплив в своем исследовательском поцелуе, отступая и покусывая мою губу пока хриплый стон, который смутил бы меня в любое другое время, не вырвался из меня.

— Дэймон...

Он поймал ртом все, что я собиралась сказать. Его руки скользнули на мою талию, остановившись, когда кончики его пальцев задели нижнюю часть моей груди. Все мое тело дернулось, и я знала, прямо тогда, что если не остановлю это, мы потеряем очень ценное время.

Я отстранилась, втягивая воздух, который имел вкус Дэймона.

— Мы действительно должны поговорить.

— Знаю, — появилась кривая ухмылка. — Это то, что я пытался тебе сказать.

У меня отвисла челюсть. — Что? Ты не разговаривал. Ты...

— Безумно целовал тебя? — невинно сказал он. — Извини. Это все, что мне хочется делать, пока ты здесь. Хорошо, не все, что мне хочется, но очень близко ко всему остальному, я...

— Я поняла, — простонала я, желая обмахнуть лицо. Облокотившись на пластиковое зеркало, я опустила руки на колени. Прикасаться к нему не помогало. Так же как и его самодовольная полу ухмылка. — Вау.

С руками, расположенными точно там же, где они остановились под моей грудью, он наклонился и прижал свой лоб к моему. Он сказал тихим голосом. — Я хочу убедиться, что с твоей рукой все в порядке.

Я нахмурилась. — Все хорошо.

— Мне нужно убедиться, — он немного отстранился, его взгляд многозначительно встретил мой, и тогда я поняла. Когда он увидел, что понимание пересекло мое лицо, он ухмыльнулся.

Секундой позже он был в истинной форме — такой яркий в маленькой комнате, что мне пришлось закрыть глаза.

Они сказали, что здесь нет камер, но я знала, что комната должна прослушиваться, так сказал он. Кроме того, я не верила тому факту, что они позволили нам иметь друг к другу доступ просто так. Они предполагали, что мы сделаем это, так что, вероятно, это и было их причиной.

Я вздрогнула. Я знала, что они не позволяли Доусону и Бетани оставаться вместе, пока... Я заставила эту мыль покинуть мою голову. Мы теряли время. Что тебе сказал Люк?

Он сказал, что может помочь нам выбраться отсюда, но он не вдавался в детали. Похоже, у него есть здесь люди, которым он платит, и он сказал, что как только я сделаю кое-что для него, они найдут меня — кое-что, о чем ты упоминала. ЛГ—11.

Шок сковал меня . Почему он хочет его?

Не знаю. Руки Дэймона вернулись на мои бедра, затем он стянул меня с раковины. Двигаясь слишком быстро для меня, слишком осмысленно, он сел на закрытую крышку туалета и усадил меня на колени. Его рука легла на мою спину, надавливая на затылок, пока моя щека не уперлась в его плечо. Жар, исходящий от него в истиной форме, не был непреодолимым, как в первое время.

Но это, на самом деле, не важно, верно?

Я задохнулась в его объятиях. Не важно? Это лекарство дают людям, которые больны.

Почему Люк хочет его?

Честно, это не может быть хуже того, что делают с сывороткой Дедал, не важно, для скольких хороших вещей, как они утверждают, они его используют.

Очень верно. Я вздохнула. Я не смела на это надеяться. Если Люк, действительно, был на нашей стороне и мог помочь, на нашем пути все еще оставалось множество препятствий. Почти невозможных. Я видела его прежде. Возможно, мы сможем близко подобраться к нему.

Нам необходимо это. Прошла пара мгновений, потом он сказал. Мы не можем остаться здесь навсегда. У меня такое чувство, что они специально позволяют это, и если мы злоупотребим этим, тогда они разделят нас.

Я кивнула. Я не понимала, зачем они позволили этот визит без присмотра? Чтобы мы могли все, что захотим? Пытались ли они показать нам, что не собираются держать нас врозь? После всего, они утверждали, что не были врагами, но было столько всего, касаемо Дедал, чего я не понимала, как с Блэйком...

Дрожа, я по удобнее пристроила свою голову на его плече и глубоко вздохнула. Я хотела заставить память о Блэйке исчезнуть из своей головы, сделать вид, будто он никогда не существовал.

— Кэт?

Подняв голову, я открыла глаза и поняла, он больше не был в истиной форме. — Дэймон?

Его взгляд простирался по моему лицу. — Что они делали здесь с тобой?

Я застыла, наши взгляды встретились на мгновение, а затем я оттолкнула его, отходя на пару шагов. — На самом деле ничего. Просто тесты.

Он опустил руки на свои согнутые колени и мягко проговорил. — Я знаю, что больше, чем это, Кэт. Как ты получила те синяки на лице?

Я взглянула в зеркало. У меня был бледный цвет лица, но следов от сражений не осталось.

— Мы не должны говорить об этом.

— Не думаю, что их заботит то, что мы говорим об этом. Сейчас синяки исчезли, после того, как я исцелил тебя, но они были прежде — бледные, но были.

Он встал, хотя не подошел ближе. — Ты можешь поговорить со мной. Ты можешь открыться мне.

Мои глаза повернулись к нему. Господи, я знала это. У меня был горький опыт прошлой зимой.

Если бы я доверила ему свои секреты, Адам был бы жив и никто из нас, вероятно, не оказался бы в этой ситуации.

Вина закралась в мой живот, но это было другое. Рассказ об испытаниях и стрессовых тестах только расстроит его, он отреагирует на это. Плюс признаться, что убийство Блэйка — и не столько из самообороны — было последним, о чем я могла думать. Я не хотела думать, не то, что говорить об этом.

Дэймон вздохнул. — Ты не доверяешь мне?

— Доверяю.

Мои глаза расширились. — Я доверяю тебе свою жизнь, но я просто... Мне нечего сказать о том, что происходило здесь...

— Я думаю, есть много что сказать.

Я покачала головой. — Я не хочу спорить об этом.

— Мы не спорим, — он пересек расстояние между нами, положив руки на мои плечи. — Просто ты, как обычно, упряма, как черт.

— Уж кто бы говорил.

— Отличный фильм, — ответил он. — Я смотрел много старых фильмов в свободное время.

Я закатила глаза, но выдавила улыбку.

Он обхватил мои щеки, опустив свой подбородок, всматриваясь в меня сквозь густые ресницы. — Я беспокоился о тебе, Котенок. Давление стиснуло мою грудь. Он редко признавался, что беспокоился, о чем бы то ни было, и это было последней вещью, которую я хотела, чтобы он делал. — Я в порядке. Честно.

Он продолжал смотреть, словно мог видеть сквозь меня, сквозь мою ложь.

ДЭЙМОН.

Прошли часы после того, как мы с Кэт расстались, и как жалкое подобие обеда было принесено в мою комнату. Я пытался смотреть телевизор и даже пытался спать, но это было чертовски трудно, когда я знал, что она находится прямо за соседней дверью, или когда я слышал, как она двигается в ванной.

Один раз, примерно в середине ночи, я слышал ее шаги за дверью, и я знал, что она стояла там, борясь с той же необходимостью, что и я. Но мы должны были быть осторожны. Какова бы ни была причина того, что они поместили нас в пространство, которым мы могли пользоваться вместе, это не было чем-то хорошим, и я не желал рисковать тем, чтобы нас переселили, вынуждая разделиться.

Но я беспокоился о ней. Я знал, что она скрывала некоторые вещи, держа при себе что бы ни произошло до того, как я приехал. И так, как я был идиотом без какого-либо самоконтроля, я поднялся и открыл дверь в ванную.

Она была тихой и темной, но я был прав. Кэт стояла там, опустив руки по сторонам, такая невероятно тихая. Зрелище ее такой пробило дыру в моей груди. Она не могла неподвижно стоять или сидеть дольше двадцати секунд, но сейчас...

Я нежно поцеловал ее и сказал. — Иди спать, Котенок. Так мы оба сможем отдохнуть.

Она кивнула, а потом сказала те три слова, которые всегда могли поставить меня на колени.

— Я люблю тебя.

После она снова оказалась в своей комнате, а я в своей. Наконец, я уснул.

Когда настало утро, пришла Нэнси. Увидеть ее чопорное лицо и пластмассовую улыбку первым делом — не уместно как ничто.

Я ожидал воссоединения с Кэт, но меня забрали на медицинский этаж, чтобы сделать еще одни анализы крови, а потом показали больничную палату, о которой говорила Кэт.

— Где маленькая девочка? — спросил я, рассматривая стулья в поисках маленького ребенка, о котором упоминала Кэт, но не видел такого. — Кажется, ее звали Лори или как-то так.

Выражение лица Нэнси стало пустым. — К сожалению, она отреагировала не так, как мы ожидали. Она скончалась несколько дней назад.

Дерьмо. Я надеялся, Кэт не узнает об этом. — Вы, ребята, давали ей ЛГ—11?

— Да.

— И он не сработал.

Ее взгляд заострился. — Ты задаешь множество вопросов, Дэймон.

— Эй, вы держите меня здесь, вероятно, чтобы использовать для этого мое ДНК. Не думаешь, что я собираюсь немного полюбопытствовать на этот счет?

Мгновение она удерживала мой взгляд, а потом обернулась к одному из пациентов, которому меняли пакет с жидкостью. — Ты думаешь слишком много, и ты знаешь, что говорят о любопытстве.

— Возможно, это по большей части клише и глупое высказывание?

Ее губы с одной стороны слегка приподнялись.— Ты мне нравишься, Дэймон. Ты заноза в заднице и остряк, но ты мне нравишься.

Я натянуто улыбнулся. — Никто не может устоять перед моим шармом.

— Уверена, это правда, — она сделала паузу, когда сержант вошел в комнату, тихо беседуя с одним из докторов. — Лори давали ЛГ—11, но ее реакция не была благоприятной.

— Что? — спросил он. — Он не исцеляет рак?

Нэнси не ответила, и это было так. Каким-то образом я понял, что неблагоприятная реакция была связана с тем, что рак не излечивался. — Знаешь, что я думаю? — сказал я.

Она наклонила голову на бок. — Могу только догадываться.

— Путаться с человеческой, гибридной и чужеродной ДНК, вероятно, напрашиваться на мировые неприятности. Вы, ребята, не знаете, что делаете.

— Но мы учимся.

— И делаете ошибки? — спросил я.

Она улыбнулась.

— Нет таких вещей, как ошибки, Дэймон.

Я не был так уж уверен в этом, но потом мое внимание переключилось на окно в конце комнаты.

Мои глаза сузились. Я мог видеть там других Лаксенов. Многие из них выглядели такими же счастливыми, как дети в Диснейленде.

— Ах, — улыбнулась Нэнси, кивая в сторону окна. — Вижу, ты заметил. Они здесь, потому что хотят помочь. Если бы только ты был так услужлив.

Я фыркнул. Кто знал, почему остальные Лаксены находились здесь, счастливые, как моллюски, и меня это не волновало. Я понял, что существовала часть Дедал, которая действительно старалась сделать что-нибудь хорошее, но я так же знал, что они сделали с моим братом.

Вокруг меня слонялись доктора и лаборанты. Внутри некоторых прикрепленных к пациентам пакетов находилась блестящая жидкость, которая смутно напоминала то, как мы кровоточим в истинной форме. — Это ЛГ—11? — спросил я, указывая на один из пакетов.

Нэнси кивнула. — Один из вариантов — новейший — но, на самом деле, это не твоя забота.

У нас есть...

Прозвучала сирена, обрезая ее слова с пронзающей уши резкостью. Лампы на потолке вспыхнули красным. Пациенты и доктора в тревоге смотрели по сторонам. Сержант Дашер вылетел из комнаты.

Нэнси выругалась себе под нос,обернувшись к двери.

— Вашингтон, немедленно проводите мистера Блэка обратно в его комнату.

Она указала на другого охранника. — Уильямсон, закройте эту комнату. Пусть никто не входит и не выходит.

— Что происходит? — спросил я.

Она бросила мне взгляд, прежде чем протопать мимо. Какого черта, я хотел бы вернуться в свою комнату, когда все вокруг, очевидно, только становилось забавным. Снаружи в коридоре освещение было тусклым, моргал красный свет, вызывая раздражающий стробоскопический эффект.

Охранник сделал один шаг, и хаос устремился в коридор.

Солдаты высыпали из комнат, блокируя их и беря под охрану. Другие шли в холл, сжимая рации в кулаке. — Активность у десятого лифта, идущего из корпуса В. Сейчас же заблокируйте его.

Ха, знаменитый корпус Б ударил снова.

Дальше по коридору открылась еще одна дверь, и я увидел первым Арчера, а следом за ним Кэт. Ее рука была прижата к верхней части локтя. Позади нее находился доктор Рот. Мои глаза сузились, когда в его руке я увидел устрашающего вида шприц. Он протиснулся мимо Кэт и Арчера, направляясь прямо к парню с рацией.

Кэт обернулась, ее взгляд искал меня. Я устремился вперед. Не было вариантов, чтобы я не находился возле нее, когда пахнет жаренным, что, видимо, и происходило.

— Куда, думаешь, ты идешь? — потребовал Вашингтон, рука потянулась к оружию на бедре. — У меня приказ доставить тебя обратно в твою комнату.

Я медленно повернулся к нему, потом обратно к трем лифтам на противоположной от нас стороне. Все они остановились на разных этажах, огни горели красным. — Как в точности ты предполагаешь добраться до моей комнаты?

Его глаза сузились. — По лестнице?

У марионетки был смысл, но мне было все равно. Я отвернулся, и его рука стиснула мое плечо. — Ты меня остановишь, и я тебя прикончу, — предупредил я.

То что Вашингтон увидел в моем лице убедило его, что я не дурачился, потому что он не вмешался, когда я сбросил его хватку и пошел к Кэт, опуская руку ей на плечо. Ее тело было напряжено.

— Ты в порядке? — спросил я, глядя на Арчера. Его рука так же находилась на оружие, но он не наблюдал за нами. Его глаза были прикованы к центральному лифту. Он слушал что-то через свой наушник и, судя по виду его лица, счастлив он не был.

Она кивнула, отбрасывая с лица прядь волос, выскочившую из хвоста.

— Есть идеи, что происходит?

— Что-то связанное с корпусом Б.

Инстинкт неожиданно подсказал мне, что, возможно, находиться в наших комнатах было бы хорошо. — Такого никогда не происходило прежде?

Кэт покачала головой. — Нет, возможно, это учения.

Двойне двери в конце коридора неожиданно распахнулись, и через них прошел отряд офицеров в одежде ШГСВ (штурмовая группа со спец вооружением) , вооруженная до зубов винтовками и с закрытыми защитой лицами.

Мгновенно среагировав, я обхватил рукой талию Кэт и оттолкнул ее назад к стене, закрывая ее своим телом. — Не думаю, что это учения.

— Нет, — сказал Арчер, вытаскивая оружие.

Свет у среднего лифта переключился с седьмого на шестой этаж, потом на пятый.

— Разве лифты были не заблокированы? — потребовал кто-то.

Мужчины, одетые в черное, переместились вперед, опускаясь на колени перед лифтом. Кто-

то ответил: — Заблокированный лифт не остановит это. Вы знаете об этом.

— Мне плевать, — выкрикнул мужчина в радио. — Выключите этот чертов лифт, прежде, чем они достигнут верхнего уровня. Сбросьте в шахту цемент, если нужно. Но остановите чертов лифт!

— Не остановит это? — спросил я у Арчера.

Красный свет моргнул на четвертом этаже.

— Истока, — сказал он, на его подбородке выступила мышца. — В конце коридора справа есть лестница. Я предлагаю сейчас же пойти туда.

Мой взгляд повернулся обратно к лифту. Часть меня хотела остаться, чтобы увидеть, какого черта представлял из себя исток, и почему они действовали так, словно из лифтерной шахты собирался выйти Кловерфельдский монстр, но Кэт была здесь, и, очевидно, что почти ни свалилось на нас, оно не было дружелюбным.

— Какого черта произошло с ними на днях? — пробормотал один из мужчин в черном. — Они без остановки капризничали.

Я начал разворачиваться, но Кэт ударила меня. — Нет, — сказала она, ее серые глаза расширились.

— Я хочу увидеть это.

Мои мышцы сжались. — Абсолютно, точно нет.

Звон отрикошетил от пола, сигнализируя, что лифт прибыл. Секунды отделяли меня от того, чтобы просто схватить Кэт и закинуть себе на плечо. Она увидела это, и вид у нее стал вызывающим.

Но потом ее взгляд стрельнул над моим плечом, и я повернул голову. Двери лифта скользили, медленно открываясь. Щелкнули ружьями, безопасность ушла.

— Не стреляйте! — приказал доктор Рот, размахивая шприцем, словно белым флагом. — Я могу об этом позаботиться. Что бы вы ни делали, не стреляйте. Не...

Небольшая тень выпала из лифта, а потом появилась одна нога, одетая в черные брюки, затем туловище и крохотные плечики.

Это был ребенок — маленький ребенок. Вероятно, не старше пяти, и он вышел перед этими взрослыми мужчинами с очень большими пушками, нацеленными на него.

Ребенок улыбнулся.

А потом запахло жаренным.