В ту секунду, когда я узнала этот голос, ужас прошел, его сменила злость. И, собрав все силы, я двинула локтем Делу в живот. Боль пронзила мне руку, но и он, испуганно что-то проворчав, отпустил меня.

Быстро обернувшись, я приготовилась пустить в ход сумочку — мое единственное оружие.

— Что с тобой?

Он обеими руками схватился за живот, глаза его были широко раскрыты.

— Господи, Сэмми, это уже лишнее.

Мне хотелось ударить его снова.

— Почему же лишнее? Ты подкрался, зажал мне рот рукой! Господи, я подумала, уж не собираешься ли ты…

Выпрямившись, он встретился со мной взглядом.

— Делать что? Да разве ты не слышала, как я шел за тобой? Я ведь не скрывался и вовсе не подкрадывался.

— Но… — Я-то приняла его шаги за очередную слуховую галлюцинацию. Сейчас я с удовольствием надавала бы доктору О’Коннеллу. А что, если Дел сам был психом? А я просто стою перед ним, убеждая себя, что его реально не существует? Я покачала головой. — Это не имеет значения. Чего ты хочешь?

Вид у него был страдальческий.

— Я просто хотел поговорить с тобой. Ты, кстати сказать, обещала мне.

Я сунула мобильник в сумочку.

— Ничего я не обещала, а ты здесь с Вероникой…

— Да плевать я хотел на Веронику! — На виске Дела пульсировала вена, и я предусмотрительно отступила на шаг назад. — Я пришел с ней только из-за того, что ты меня избегаешь, не давая даже шанса поговорить.

Прошла уже не одна неделя, а он по-прежнему не оставил мысли о том, как исправить ситуацию? Выглядит расстроенным и даже немного встревожен. Я посмотрела поверх его плеча, не идет ли Карсон, но на парковке было пусто.

— Ты и правда пришла сюда с Карсоном? — спросил Дел. — У вас здесь вроде как свидание?

Всматриваясь в его лицо, я заметила, что щеки у него красные. От злости или виной тому алкоголь?

— Да. Он предложил мне, и я согласилась.

Дел покачал головой, провел языком по передним зубам.

— Значит, ты теперь вместе с Карсоном?

Наши с Карсоном отношения, недавно перешедшие на новый уровень, еще и отношениями толком не стали, поэтому обсуждать их я не собиралась, и, пока обдумывала, как ответить Делу, он правильно понял мое молчание и выругался.

— Что?! Теперь, кроме Карсона, никого не существует?! Его папаша гнет спину на твоего отца, Сэмми. Он же плебей.

— Он не плебей! — Я сделала шаг вперед, руки у меня тряслись. — И меня ничуть не волнует, что его отец работает у нас. Это меня не колышет. Вкус, порядочность, манеры за деньги не купишь.

Его глаза превратились в щелки.

— Так ты говоришь, что Карсон лучше меня?

Мне не хотелось переводить наш разговор в такую плоскость, но его упрямая настойчивость уже начинала бесить.

— Да, он лучше тебя.

— А знаешь что? Если бы я знал, в какое ничтожество ты превратишься, не стал бы тратить на тебя почти четыре года! — Он тоже подошел ближе и теперь нависал надо мной. Его злость, казалось, волнами расходилась в воздухе. — А я не просто стоял рядом, когда все дразнили тебя Помешанной Сэм. Я прикрывал, защищал тебя. И все это время держал язык за зубами.

— И что было на твоем языке, который ты держал за зубами?

— Что? А ты не знаешь, что? А вот я знаю, Сэмми, — усмехнулся Дел. — Ты забыла, что такое верность. Ты наплевала на это. А ведь ты без меня ничто.

Я отпрянула, обожженная горьким ядом его слов. Интересно, что мне надо знать из того, что известно ему? Прежде чем я потребовала ответа на этот вопрос, другой голос, холодный и решительный, прозвучал за спиной Дела.

— Послушай, вот тут ты ошибаешься, — произнес Карсон, отчего мы оба вздрогнули. — На самом деле ей в тысячу раз лучше, когда тебя нет рядом.

Дел резко повернулся.

— И почему же это? Потому что она трах…

Кулак Карсона врезался Делу в челюсть. Послышался короткий глухой звук, после которого Дел рухнул наземь и перекатился на бок, держась руками за подбородок.

— Я так завидовал Скотту, когда узнал, что это он поставил тебе синяк под глаз, — сказал Карсон, потирая правую руку. — Но я сказал себе: терпи. И вот ты предоставил мне еще один шанс как следует врезать тебе.

— Странно, зачем проявлять терпение в подобных делах, — пробормотала я.

Карсон, похоже, не расслышал моих слов.

— Слушай меня внимательно, Дел. Не разговаривай с ней. Даже не смотри на нее. Если ты меня не послушаешь, то, поверь мне, сломанной челюстью ты не отделаешься. Понял?

Дел промычал что-то в ответ, подозреваю, что это было многоэтажное ругательство.

Подойдя ко мне, Карсон прикоснулся губами к моей щеке и прошептал на ухо:

— Думаю, нам лучше уйти отсюда, пока я снова ему не врезал.

Я оглянулась на Дела: он поднимался с земли, хватаясь за стоящую рядом машину. Моя рука сжала руку Карсона.

— Думаю, ты прав.

Почему-то завершение такого вечера мордобитием не очень удивило меня. По дороге домой я рассказала Карсону о своем видении-воспоминании. Я не стала упоминать о загадочных словах Дела, поскольку сама не поняла их смысла. Карсон, как и я, обрадовался тому, что воспоминания все-таки возвращаются ко мне. Но только сначала.

— Это хорошо. Кажется, ты начинаешь вспоминать прошлое… — Он внезапно замолчал и уставился на дорогу.

Я внимательно всматривалась в его лицо в полутемной кабине грузовичка.

— Что-то не так?

Карсон покачал головой и через несколько секунд ответил:

— Возвращение памяти может оказаться опасным. Я и мысли не допускаю, что это мог сделать кто-то из близких к тебе людей, но если тот человек узнает, что ты начала складывать из отдельных фрагментов картину произошедшего той ночью…

Я нервно сглотнула и отвернулась к окну. Мои воспоминания несли с собой угрозу, но ведь они были ключом к правде. Я покачала головой, словно стряхивая с себя страх, начинающий прилипать к моей коже.

— Но это еще не все, — задумчиво произнес Карсон через несколько мгновений.

— А что еще?

По губам Карсона скользнула еле заметная улыбка.

— Я гоню от себя прочь эти мысли, потому что понимаю, как важно для тебя вернуть воспоминания, но если ты все вспомнишь…

— …останусь ли я такой, как сейчас, или превращусь в прежнюю Сэмми? — закончила я за него. — Этого, Карсон, я не знаю. Но мне нравится думать, будто я получила второй шанс, чтобы стать лучше, и не собираюсь от него отказываться.

— Ну что ж, приятно слышать, — усмехнулся он.

Я закусила губу.

— А я буду по-прежнему нравиться тебе, если вспомню все?

Нахмурив брови, он посмотрел на меня.

— Сэм, ты мне нравилась и до того, как потеряла память. Ты просто этого не замечала.

— Зато я вижу это сейчас, — прошептала я. — И, надеюсь, буду видеть всегда, неважно, о чем я буду помнить.

Карсон, поворачивая грузовичок на дорогу, ведущую к нашему дому, улыбнулся, и теплота этой улыбки проникла в самое сердце.

— Я не хочу домой.

Улыбка замерла на его губах, и в темноте я увидела блеск его глаз цвета летнего неба.

— Папы все выходные не будет дома. Он уехал в Питсбург проведать брата.

Пустой дом? Я снова нервно сглотнула, но теперь уже по другому поводу.

— А ты… не хочешь побыть со мной подольше?

— А тебе действительно нужен ответ на такой вопрос?

Я издала нервный смешок, теребя бусинки на своей сумочке. Карсон припарковал грузовичок у своего дома.

— Сиди на месте.

— Хорошо. — Полная любопытства, я кивнула.

Просияв, он вышел из кабины и, обойдя грузовичок, подошел к моей двери и открыл ее. Затем с поклоном подал мне руку. И стоило мне вложить свою ладонь в его, моя нервозность сразу исчезла.

— Не могу вспомнить, когда последний раз ты была у меня дома, — говорил Карсон, отпирая замок входной двери. — По крайней мере, лет шесть назад, а то и больше.

— Я же провела здесь много времени, верно?

— Ты приходила почти каждый день, — подтвердил он спокойным голосом.

Воспоминания о нашем проведенном вместе детстве были мне недоступны, но вера в то, что тогда мы были неразлучны, окончательно успокоила меня.

Дом встретил нас тишиной. Карсон вел меня за руку через темную гостиную. Я натолкнулась на спинку дивана, а затем на небольшой стол, и несколько листов бумаги слетели на пол.

Когда мы вошли в его спальню, у меня сразу заколотилось сердце. Отпустив мою руку, он включил небольшую лампу возле кровати. Света от нее было немного, но я смогла рассмотреть небольшой письменный стол в углу, комод с зеркалом и ворохом одежды на нем. В комнате — а ведь это мальчишеская спальня — оказалось очень чисто.

Я положила сумочку на стол. Карсон стянул с себя смокинг, повесив его на спинку стула, затем сбросил туфли и носки. Не зная, что делать мне, я тоже сняла туфли, с облегчением вздохнув.

Выключив лампу, он снова подошел ко мне и остановился в шаге.

— Мы ведь не натанцевались.

— Нет, не натанцевались.

Он обнял меня за талию и приподнял так, что мои ступни оказались поверх его босых ступней. Я засмеялась, когда он, раскачиваясь, начал молча двигаться в каком-то ритме.

— Это сойдет за танец?

— Конечно. — Улыбаясь, я положила голову ему на плечо. — Мне это нравится даже больше.

— Почему? Потому что рядом нет Скотта с его идиотским поведением?

Я рассмеялась.

— Ну… это одна из причин.

Карсон крепче сжал мою руку.

— Я говорил тебе, как прекрасна ты была сегодня вечером?

Я улыбнулась ему, и моя улыбка превзошла все допустимые размеры.

— Говорил, но если хочешь, можешь еще раз повторить.

От смеха Карсона внутри у меня все дрогнуло, его вторая рука легла на мою поясницу, прижав меня к нему. Мы снова слились в одно целое. На меня накатывали горячие волны.

— Ты прекрасна, — прошептал он мне на ухо; его рука, оторвавшись от моей поясницы, поднялась к шее.

Я откинула назад голову, чтобы видеть его глаза. В лунном свете, проникающем через окно над его кроватью, Карсон казался мне каким-то нереальным существом. Я медленно взяла его лицо в свои ладони и прошептала:

— Спасибо тебе.

Он не засмеялся, но его глаза, прикрытые густыми ресницами, смотрели на меня как-то по-особому, отчего мышцы моего живота натянулись, как струны. Желание, которое я видела в его взгляде, совпадало с тем, что чувствовала я сама, и моя страсть усиливалась, становилась нестерпимой, и я с трудом могла сдерживать себя.

— Ты собираешься, в конце концов, меня поцеловать? — спросила я, едва справляясь с головокружением, вызванным нетерпением и еще как минимум тысячей других причин.

— Возможно, — выдохнул Карсон, и я потянулась к нему.

— Такой ответ мне не очень нравится.

— Да и мне тоже… — поддразнил он меня.

Его грудь вздымалась, мягко припадая к моей. Высвободив одну руку, он нежно коснулся моего виска. Моя рука, лежащая на его груди, ощущала биение его сердца, такое же частое, как мое.

А когда Карсон опустил глаза, и я увидела его взгляд, полный страсти, дыхание у меня остановилось. Его губы, прильнув к моему лбу, двинулись ниже по щеке. Меня била дрожь, веки опустились. И наконец он коснулся губами моих губ, неуверенно, словно спрашивая разрешения. Одно касание, затем еще два. Мои губы раскрылись, отвечая на его прикосновения, и слились с его губами в нежном, мягком, глубоком поцелуе. Его язык касался моего языка, словно Карсон хотел сейчас одним простым поцелуем захватить все мое существо.

Он застонал, и мои пальцы впились в жестко накрахмаленную ткань его рубашки. Все исчезло; сейчас существовали только он и я, его поцелуи и объятия — Карсон прижимал меня к себе так, словно бесценное сокровище.

Мы начали непроизвольно двигаться, стараясь теснее прижаться друг к другу. Его ноги уперлись в спинку кровати, он согнул их и прижал меня ближе к себе. Мои ноги обхватили его бедра. А мы целовались и целовались, не останавливаясь даже тогда, когда его рука скользнула в вырез моего платья и двинулась вниз.

Он остановился, а когда заговорил, голос его был глухим и прерывистым.

— Да?

— Да, — ответила я и кивнула, боясь, что одного слова ему будет недостаточно.

Губы Карсона снова слились с моими, а я дрожащими пальцами расстегнула пуговицы на его рубашке. Мои ладони, чувствуя жар, исходивший от его крепкой груди, спускались ниже, задерживаясь на напрягшихся мышцах живота. Годы игры в бейсбол сделали свое дело.

То, что происходило сейчас, я испытывала впервые и в глубине души была благодарна за это, потому что не хотела бы разделить этот момент ни с кем другим. Карсон покрывал поцелуями сначала мой подбородок, а потом шею.

— Саманта…

Он снова и снова произносил мое имя так, как произносят молитву или проклятие. Я не знала, чем было сейчас для него мое имя, но всякий раз, когда он выдыхал его, мое сердце буквально переворачивалось в груди.

Дрожь пробежала по его телу, когда я прильнула долгим поцелуем к его лбу. И в этот момент я поняла, как долго он ждал этого мгновения, намного дольше, чем я могла даже вообразить. От внезапно подступившего сильнейшего головокружения мое тело в его руках становилось то тяжелым, то необычайно легким; я чувствовала, что меня защищают и лелеют. Мне хотелось смеяться, хотелось остановить мгновение, потом хотелось все ускорить, но чтобы это счастье никогда, никогда не закончилось. У меня все завертелось перед глазами, когда пальцы Карсона, скользнув вниз, потянули за собой бретельки платья, а затем нащупали на спине застежку-молнию и начали медленно ее расстегивать.

Карсон положил меня на кровать и снова стал осыпать поцелуями мои щеки, губы, шею и плечи. Он нежно ласкал мой живот, опуская руку все ниже и ниже, — в этот момент мне казалось, что моя душа расстается с телом. Обхватив мое бедро, он согнул мою ногу, положив ее к себе на пояс, и наши тела двигались до тех пор, пока у обоих не остановилось дыхание и мы не утонули друг в друге, сплетясь воедино.

Прекрасно — вместе нам было прекрасно. Я не чувствовала никаких сомнений, никаких колебаний. Никаких нудных голосов из глубины сознания, а Карсон предоставил мне множество шансов в любой момент остановить его даже после того, как он на несколько мгновений замер, чтобы обеспечить мою защиту.

— Ты уверена? — прошептал он, почти не отрывая свои губы от моих.

— Да. — Следующие слова как будто вылетели из моих уст сами собой, торопливо, на выдохе. — Я тебя люблю.

Карсон замер. Мне показалось, что он даже дышать перестал. Возможно, завтра я возненавижу себя за эти три слова, но сейчас я ни за что не взяла бы их обратно, несмотря на то что они значили очень много и, возможно, были сказаны слишком рано.

Он закрыл глаза и шумно выдохнул.

— Скажи это еще раз.

— Я тебя люблю. — Мой голос прозвучал громче и увереннее. — Я люблю тебя.

Прошла еще секунда, и Карсон снова коснулся губами моих губ.

— Я не думал, что когда-нибудь услышу от тебя эти слова.

— Я и сама не думала. — Я прижала ладонь к его щеке.

Он открыл глаза и перехватил мой взгляд.

— Сэм, я люблю тебя столько, сколько знаю тебя. И так сильно, как сейчас.

Необычайная нежность в его бездонных сияющих глазах вызвала у меня слезы. Я смогла подавить их, опасаясь, как бы он не подумал, что я расстроилась. Его тело лихорадило как в ознобе, а я не понимала, что тому причиной — внезапное чувство облегчения или ожидание чего-то; а вообще, я ни о чем больше не думала… а может, наоборот, мыслей было так много, что я не могла сосредоточиться ни на одной. Меня немного беспокоило то, что лекарства, которые я принимала, притупят мои чувства, но, к счастью, этого не случилось. То, что сейчас происходило, было для меня новым и волнующим.

Когда мы оба затихли, мое сердце все еще билось часто, но я сама погружалась в приятное оцепенение. Мышцы расслабились, мысли превратились в большие шары из желе — я улыбалась, глядя на Карсона.

Он ответил мне неловкой улыбкой. Его влажные, слегка вьющиеся волосы прилипли ко лбу.

— Как ты?

— Великолепно, — на выдохе произнесла я.

Карсон поцеловал меня, перевернулся на спину, обнял и притянул к себе. Устроившись сбоку, я положила голову ему на грудь, чувствуя своей горячей щекой каждый его вдох.

— Что я должен сделать, чтобы убедить тебя остаться здесь со мной?

Я засмеялась.

— Не уверена, что мои родители обрадуются, когда я заявлюсь домой утром, но я могу остаться… — Я замолчала, впервые чувствуя накатывающую неопределенность. — Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я побыла с тобой немного подольше.

Карсон посмотрел на меня.

— Сэм, я не хочу, чтобы ты уходила. Вообще. И я знаю, что ты и сама не хочешь уходить.

Глупое, но упоительное чувство снова переполнило мою грудь, мне казалось, что я плыву по воздуху на этой самой кровати.

— Хорошо.

Глядя на меня, он с трудом справлялся с дыханием.

— Сэм, я никогда и никому не говорил этого. Я очень люблю тебя. Всегда любил. Надеюсь, что ты…

— Я понимаю, — ответила я, сплетая свои пальцы с его. — И думаю… я думаю, что чувствовала, что люблю тебя, еще раньше, но не хотела признаться в этом себе.

Уголки его губ дрогнули. Мы оставались в объятиях друг друга, разговаривая о пустяках, беззаботно смеялись, прерывая беседу поцелуями и нежными прикосновениями, теряя счет времени. Я, должно быть, задремала, потому что поняла, что вижу сон. Он был похож на те туманные сны, что я видела до этого, почти реальный… но не совсем.

Я стояла у дверей школьной библиотеки. Меня обуревала жажда мести, смешанная с ревностью, кипящей на медленном огне в моем желудке; такое случалось всякий раз, стоило мне заметить его взгляд, брошенный на Касси после той вечеринки.

Теперь он был в моих руках, и я намеревалась с ним покончить.

Послышался звук шагов, я открыла глаза, улыбаясь в предвкушении того, что сейчас будет. Показался Карсон, он разговаривал с Дайаной. Отойдя от дверей, я встала у них на пути.

«Надо поговорить».

В его блестящих голубых глазах я заметила настороженность. Он посмотрел на Дайану.

«Увидимся позже».

Девушка кивнула и быстро зашагала прочь. Я ухмыльнулась и, склонив голову набок, спросила:

«Ну как поживаешь, Карсон?»

«Что ты хочешь, Сэм? — Он не хотел останавливаться. — У меня много дел. Уверен, ты хочешь сообщишь что-то интересное, но у меня нет времени».

Я посмотрела на него прищуренными глазами. Гнев. Ревность. Как он мог всегда относиться ко мне с таким пренебрежением? Ведь в этой долбаной школе я была желанной для каждого парня. Только не для него.

«Я кое-что знаю», — сказала я.

Он все-таки остановился прямо перед дверью и закатил глаза.

«Ну и?..»

«Я знаю, что ты платишь Дайане».

«Да, за секс. Ты меня расколола».

Я сжала губы. Он даже не испугался! И все потому, что детские годы мы провели вместе с ним и моим братом, носясь полуодетыми по округе. Я разозлилась.

«Вряд ли тебе приходится платить кому-то за секс. Хотя меня удивляет, что ты имеешь Касси, но денег с нее за это не берешь».

Карсон неотрывно смотрел на меня. Я любила эти глаза и ненавидела.

«Ты об этом хотела со мной поговорить? Или о том, что несколько месяцев назад я зависал с Касси?»

«Нет. — Мои пальцы сжались в кулаки. Ревность — это сука, но и я была такой же. И я понимала, что мои намерения ужасны, но мне было наплевать. Просто наплевать. — Но как быть с тем, что ты платишь дочери своего преподавателя истории? Хм-м-м… — Я потерла подбородок. — Интересно, за что? Постой-постой. А не посещаешь ли ты его занятия вместе с Касси?»

Карсон сложил руки на груди.

«Да, это так».

«А она сказала, что ты этот предмет точно провалишь. Вот я и гадаю, за что ты можешь платить Дайане».

«Ха, и я не знаю, но думаю, ты мне это скажешь».

Злость не только жгла мне нутро, но и превратила язык в бритву.

«Я знаю, что ты платишь Дайане, чтобы получить из ее маленьких ручек тесты, которые готовит ее папаша, и она помогает тебе его надувать».

Карсон мгновение пристально смотрел на меня и потом рассмеялся.

«Все правильно. Ты меня расколола. Что теперь думаешь делать, Нэнси Дрю?»

Мои руки чесались от желания надавать ему пощечин.

«Касси тоже знает об этом, а тебе известно, какая она мастерица хранить чужие секреты».

Сжав челюсти, он скрипнул зубами.

«Уверена, что маленькая птичка скоро прочирикает кое-что на ушко директору, вот тогда-то ты и узнаешь, что случится. — Я улыбнулась, радуясь тому, что теперь его внимание были обращено целиком на меня. А он сам был у меня в руках. — Они серьезно относятся здесь к обману такого рода. Да и в Пенсильванском универе, как я слышала, тоже».

Рот Карсона вытянулся в тонкую линию.

«Господи, Сэм…»

Толкнув дверь, я выскочила на бодрящий мартовский воздух.

«Можешь послать своей стипендии прощальный воздушный поцелуй. Стыдись».

«Какая же ты…»

«Кто? Сука? — оглянувшись, я встретилась с Карсоном взглядом. — Ой-ой-ой!»

«Нет. Ты не сука. — Он вышел вслед за мной на улицу, взгляд был непроницаемым. — Мне по-настоящему грустно, когда я вспоминаю о том, какой ты была прежде».

Нет я не напрашивалась на комплимент, а мой гнев был отличным средством скрыть боль.

«А вот мне не грустно».

Его губы скривились в насмешливой улыбке.

«Да, точно. Делай, что собиралась, Сэм! Но ты пожалеешь об этом».

Вскочив, я подтянула одеяло к груди. Легкие сжались, мне снова не хватало воздуха. Темные, заклеенные постерами стены спальни Карсона медленно кружились перед глазами.

Это был не сон. О Господи, нет, не сон — это было воспоминание. Я чувствовала это всем своим существом. Карсон платил Дайане за то, что она писала ему рефераты и поспособствовала благополучной сдаче экзамена по предмету, который он не мог осилить. А я каким-то образом узнала об этом, рассказала все Касси и грозилась разоблачить его, сделать так, чтобы погорела его стипендия от бейсбольной лиги, а вместе с ней и вся его жизнь.

Делай, что собиралась! Но ты об этом пожалеешь.

К горлу подступила тошнота. А если… он и был тем третьим человеком на утесе? Внутри у меня все похолодело. Нет, нет, это невозможно.

О боже мой…

А ведь у Карсона, единственного из всех, была веская причина заставить нас замолчать. Внезапно я вспомнила, каким настороженным стал его взгляд, когда он увидел меня в первый день после моего возвращения из больницы. Вспомнила, что он ни разу не сказал доброго слова о Касси. А почему он так же хорошо, как я, ориентировался на утесе? И с какой уверенностью и каким упорством заверял меня, что я не причастна к смерти Касси. А те записки, которые я писала себе.

Не дай ему догадаться о том, что ты кое-то вспомнила.

Может быть, мое подсознание пыталось предупредить меня?

Предупредить о том, чтобы Карсон ни о чем не узнал?