Я проснулась, глядя на мягкое сияние люминесцентного потолочного светильника. Я не была уверена, что меня разбудило или где я была.

— Алекс.

Я повернула голову и встретилась с его бледными серыми глазами. Эйден сидел на краю кровати. Темные пряди волос падали на его лоб. Он выглядел по другому. Синяки под глазами.

— Эй, — проворчала я.

Эйден улыбнулся той замечательной улыбкой, такой редкой и красивой. Он протянул руку и кончиками своих пальцев стряхнул несколько прядей волос с моего лба.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Я... хочу пить. — Я снова попыталась прочистить горло.

Он наклонился и схватил стакан со столика у кровати. Помогая мне сесть, он подождал, пока я глотала холодную воду.

— Еще?

Я покачала головой. Сев, я лучше разглядела незнакомую комнату. Я была подключена к полудюжине трубок, но я не в Ковенанте.

— Где мы?

— Мы в Нешвилле. Мы не могли рисковать, у нас не было времени доставить тебя обратно в Северную Каролину. — Он остановился, будто подбирал следующие слова. — Алекс, почему ты сделала это?

Я откинулась назад и закрыла глаза.

— У меня большие проблемы, не так ли?

— Ты украла форму Стража. Также ты украла оружие и ушла без разрешения. Не обученная и неподготовленная ты ушла, чтобы выследить свою мать. То, что ты сделала, было опрометчиво и опасно. Тебя могли убить, Алекс. Так, что да, у тебя проблемы.

— Я так и поняла. — Я вздохнула, открывая глаза. — Маркус собирается исключить меня, не так ли?

Сочувствие появилось на его лице.

— Я не знаю. Маркус очень расстроен. Он должен был прийти, но он был с Советом. Все в ответе за то, что случилось с Каином и за последствия.

— Все изменилось, — я пробормотала про себя.

— Хмм?

Я глубоко вдохнула.

— У Калеба не должно быть проблем. Он пытался остановить меня, но... где он?

— Он здесь, в другой комнате. Он проснулся вчера, спрашивая о тебе. У него несколько синяков, но он будет в порядке. Он собирается вернуться сегодня, но тебе придется остаться на некоторое время.

Облегчение охватило меня. Я расслабилась, прислонившись спиной к пушистой подушке.

— Как долго я спала?

Он немного повозился с одеялом, пододвигая его вокруг меня.

— Два дня.

— Ого.

— Тебе было очень плохо, Алекс. Я думал...

Я посмотрела на него, мои глаза нашли его и так остались там.

— Думал что?

Эйден вздохнул.

— Я думал, что... мы думали, что потеряли вас. Я никогда не видел так много меток на человеке, меток, после которых тот бы остался... в живых.

Он закрыл глаза. Когда он вновь их открыл, они были поразительного цвета - серебряного.

— Ты действительно испугался за меня. — В моей груди появилась странная боль, тупая и ноющая. — Я не хотела. Я думала, что...

— Что ты думала, Алекс? Ты думала вообще? — Эйден опустил подбородок. Он сжал челюсть. — Теперь это не имеет значения. Калеб все нам рассказал.

Я уверена, что он имел в виду под “всем” - ее сумасшедшие разглагольствования о даймонах, и эти ужасные, ужасные часы в спальне.

— Калеб не должен быть наказан. Он действительно пытался меня остановить, но мы попались в аллее... и я увидела ее. Я должна была... ее убить тогда, но не смогла. Мне не удалось, и я не могла позволить, чтобы Калеба убили.

Эйден снова повернулся ко мне.

— Я знаю.

Я сглотнула.

— Я должна была сделать это. Она собиралась продолжать убивать, Эйден. Я не могла стоять и ждать, когда Стражи найдут ее. Да, это глупо. Посмотри на меня. — Я подняла забинтованной руки. — Я знаю, что это было глупо, но она была моей матерью. Я должна была сделать это.

Эйден посмотрел на меня.

— Почему ты не пришла ко мне, вместо того, чтобы убегать и делать это?

— Потому что ты был занят тем, что случилось с Каином, и ты бы остановил меня.

Гнев вспыхнул в его глазах.

— Проклятье, я бы остановил тебя, не позволил этому случиться!

Я вздрогнула.

— Вот почему я не могла прийти к тебе.

— Ты не должна была столкнуться с этим. Никто из нас не хотел, чтобы ты прошла через это. Что ты должна чувствовать...

У меня перехватило дыхание. Он запустил руку в волосы. Это выглядело так, как будто он проделывал это несколько раз за последние два дня.

— Ты так безрассудно храбрая.

Его слова вернули воспоминания о той ночи в его... кровати.

— Ты говорил это раньше.

— Да. Я говорил это тогда. Если бы я только знал, насколько ты безрассудно храбрая на самом деле, я бы запер тебя в твоей комнате.

— Я что-то в этом роде и предполагала.

Он ничего не сказал, и мы сидели долго в тишине. Затем он начал вставать.

— Тебе нужно отдохнуть. Я зайду к тебе.

— Не уходи. Не сейчас.

Эйден смотрел на меня, как будто он мог прочитать то, что происходит внутри меня.

— Я знаю, что ты хочешь поговорить, но сейчас не время. Ты должна отдохнуть. Потом мы поговорим.

Мои пальцы сжали одеяло.

— Я хочу поговорить об этом сейчас.

— Алекс. — Его голос был мягким.

— Эйден?

 Его губы дрогнули, но тут его глаза встретились с моими.

— Ночью… то, что произошло между нами, было... ну, этого не должно было произойти.

Ох. Надо было бороться, чтобы сохранить своё непроницаемое лицо и не показать, как сильно эти слова сделали больно.

— Ты... ты жалеешь об этом? То, что произошло между нами? — Если он скажет, что да, я думаю, я умру.

— Это неправильно, но я не жалею об этом. Не могу. — Он отвернулся, сделав глубокий вдох. — Я потерял контроль над собой, упуская из виду, что важно для тебя - для меня.

— Я не жалуюсь.

Он с опаской посмотрел на меня.

— Алекс, ты не делаешь это проще.

Я села выше, не обращая внимания на трубки в моих руках.

— Почему я должна? Я... как ты. Мне нравится быть с тобой. Я доверяю тебе. Я не наивная и тупая. Я хочу тебя. Все еще.

Его руки сжались поверх одеяла вокруг моей ноги.

— Я не говорю, что ты наивная или тупая, Алекс. Но... черт побери, я едва не погубил будущее нас обоих в считанные минуты. Что ты думаешь, произошло бы, если бы нас поймали?

Я пожала плечами, но знала, что такое могло случиться. Это было бы неприятно.

— Но нас не поймали. — Потом что-то произошло со мной. Может быть, это не имеет ничего общего с фактическими правилами. — Это потому что я странная половинка Сета? Поэтому?

— Нет. Ничего общего.

— Тогда почему?

Эйден посмотрел на меня, как будто он мог каким-то образом заставить меня понять его взгляд.

— Это не имеет ничего общего с тем, что ты станешь Аполлионом. Алекс, ты же знаешь, я не вижу отличий от себя, но... Совет.

— Чистокровные делают это - они делают это все время, их не ловят.

— Я знаю, что некоторые чистокровные нарушают правила, но они делают это потому, что их не заботит, что произойдет с другим человеком, а мне не безразлично, что случится с тобой. — Его глаза пристально всматривались в мои. — Я забочусь о тебе больше, чем должен, и поэтому не собираюсь ставить тебя в такую ситуацию и ставить под угрозу твое будущее.

В отчаянии я искала выход. Мы должны были, но взглянув на лицо Эйдена, у меня перехватило дыхание. Он закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох.

— Мы оба должны быть Стражами, верно? Ты знаешь, почему я должен это делать. Я знаю, почему ты должна. Я потерял контроль над собой, упустив из виду, что могло произойти. Я мог закончить без шансов для тебя стать Стражем, но, что еще хуже я мог украсть твое будущее. Неважно кто ты есть, или кем станешь, когда тебе исполнится восемнадцать. Совет будет настаивать, чтобы тебя убрали из Ковенанта, и я... никогда не прощу себя за это.

— Но Порядок Рождения -

— Порядок Рождения не был изменен, и со знанием того, что полукровки могут обернуться, я сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. Независимо от причин, полукровки проиграли в тот момент, когда даймоны обнаружили, что ваш вид может быть изменен.

Ну... это удручает, но не так сокрушительно, как это. Все моменты, проведенные вместе, были волшебными и прекрасными. Я никак не могла ошибаться в его взгляде, или в том, как он касался меня. Глядя на него сейчас, я знала, что все еще не перепутаю этот взгляд, полный отчаяния, страсти и чего-то намного более сильного. Я пыталась пошутить.

— Но я Аполлион. Что они могут сказать на самом деле? В восемнадцать лет, я могу просто завалить любого.

Его губы дрогнули.

— Это не имеет значения. Эти правила были с тех пор, когда боги жили среди смертных. Даже Люциан или Маркус не смогут остановить то, что должно произойти. Тебе дадут эликсир и отправят в рабство, Алекс. И я не смогу жить сам с собой, зная, что сделал с тобой. Увидеть, что ты потеряешь все? Я не вынесу этого. Я не смогу жить, видя, что ты стала слугой. В тебе так много жизни, слишком много жизни, чтобы терять всё это из-за меня.

Я переместилась ближе, и мое лицо было всего в нескольких дюймах от его. Я знала, что выглядела ужасно.

— Ты не хочешь меня?

Застонав, он прижался лбом к моему лбу.

— Ты знаешь ответ. Я до сих пор... хочу тебя, но мы не можем быть вместе, Алекс. Чистокровные и полукровки не могут быть вместе. Мы не можем забывать об этом.

— Я ненавижу правила.

Я вздохнула, чувствуя жжение в горле. Я хотела, чтобы он обнял меня еще с того момента, как проснулась. А наша кровь не позволит даже этого. Казалось, он хотел рассмеяться, но знал, что это еще больше взбесит меня. Он вздохнул.

— Но мы должны следовать им, Алекс. Я не могу быть причиной того, ты потеряешь все.

Было всего несколько дюймов между нами, и если я подвинусь еще немного, наши губы соприкоснутся. Интересно, что он будет думать о нашем будущем тогда. Если я просто поцелую его, будет ли он заботиться о правилах? О том, что люди могут подумать? Как будто догадавшись, о чем я думаю, он пробормотал:

— Ты такая безрассудная.

За все это время, я думала, что никогда не буду улыбаться, но все же улыбнулась.

— Я знаю.

Эйден переместился и прижался губами к моему лбу. Он задержался на несколько секунд и, прежде чем я смогла что-то сделать, что-то плохое, потому что я чувствовала себя чертовски беспечной, он оттолкнулся.

— Я... я всегда буду заботиться о тебе, но мы не будем этого делать. Мы не можем. Ты понимаешь?

Я смотрела на него, зная, что он был прав, но также и неправ. Он хотел этого также сильно, как и я, но был слишком обеспокоен тем, что может случиться со мной. Часть меня любила его еще больше, но мое сердце... оно раскололось. Единственное, что удержало его от полнейшего разрушения – это мимолетный взгляд полный желания и любви, промелькнувший на его лице, когда он пятился к двери.

— Отдыхай, — сказал он, когда я ничего не ответила. — Я зайду позже.

Тут кое-что ещё пришло мне в голову.

— Эйден?

Он остановился и обернулся.

— Да?

— А как вы нас нашли?

Его лицо окаменело.

— Сет.

Я снова села.

— Что? Как?

Эйден слегка покачал головой.

— Я не знаю. Он появился рано утром, когда ты ушла, и сказал что что-то не так, и ты в опасности. Я проверил твою комнату и понял, что ты уже ушла. Как только мы вышли на дорогу, он знал, где найти тебя. Каким-то образом он чувствовал, где ты. Я не знаю как. Только с помощью него мы смогли вас найти.

***

Два дня спустя я вернулась в Ковенант. Как только я приехала, я была доставлена в больницу, чтобы провериться снова. Эйден сидел рядом со мной, пока доктор снимал белую марлю, которая покрывали каждый кусочек кожи.

Излишне говорить, что я, казалось, разрывалась. Несколько укусов в виде полумесяца были на каждой руке. Они были еще довольно красные, и пока доктор делал несколько травяных смесей, которые “должны” помочь уменьшить рубцы, я стала рыться в кабинете.

— Что ты ищешь? — спросил Эйден.

— Зеркало.

Он знал зачем. Иногда, это так раздражает, как будто у нас один и тот же мозг.

— Все не так плохо, Алекс.

Я бросила на него взгляд через плечо.

— Я должна увидеть.

Эйден снова попытался заставить меня сесть, но я отказалась слушаться, пока он не встал и не нашел маленькое пластиковое зеркало. Не говоря ни слова, он протянул его мне.

— Спасибо.

Я подняла зеркало и чуть не уронила его. Темно-фиолетовый синяк покрывал мой правый глаз и уходил в сторону моих волос, не так уж плохо. Это исчезнет через пару дней. Черный глаз не большое дело. Мне нравилось думать, что так я выгляжу круто. Однако метки на каждой стороне шеи были ужасные. Некоторые из них выглядели глубокими, почти как если бы участки кожи были вырваны и слились воедино. Покраснение исчезнет, но шрамы всё равно останутся… глубокими и заметными. Мои пальцы сжались вокруг пластиковой ручки.

— Я выгляжу ужасно.

Он сразу же подошел.

— Нет. Они вскоре исчезнут, знаешь, даже прежде, чем кто-то заметит.

Я покачала головой. Я не могла скрыть их, не все.

— Кроме того, — сказал он тем же нежным голосом, — этими шрамами нужно гордиться. Ты выжила. Эти шрамы сделают тебя сильнее, красивее, в конце концов.

— Ты говорил это прежде.

— Все также, Алекс. Я обещаю.

Медленно я положила зеркало на маленький столик и... я сломалась. Не из-за шрамов, или того, что Эйден сказал. Это было то, что эти шрамы всегда будут напоминанием о том, что я потеряла маму в Майами. Все те ужасные вещи, которые она делала и которым позволила случиться. И что я сделала - убила ее.

Из меня вырывались большие и мощные рыдания. Я действительно не могла ни дышать, ни думать. Я попыталась взять себя в руки, но мне не удалось. Я села посреди кабинета и заплакала. Я хотела к маме, но она никогда не ответит, не утешит меня. Она ушла, действительно ушла на этот раз. Пустота навалилась на меня, и горе лилось и лилось.

Эйден встал на колени рядом со мной, положив руки на мои сгорбленные плечи. Он не сказал ни слова. Он просто позволил мне плакать, и после месяцев сдерживания, все страдания и боль, связанные в огромный узел, наконец, ослабли.

Пока я плакала, не знаю, сколько прошло времени. Моя голова болела, в горле саднило, а глаза припухли. Но, как это ни странно, я почувствовала себя лучше, наконец-то я смогла снова дышать, действительно дышать. Все эти месяцы я задыхалась и не понимала этого до этого момента. Я шмыгнула носом и поморщилась от тупой боли в затылке.

— Помнишь, что ты сказал о том, что твои родители не хотели бы такой жизни?

Его пальцы двигались, успокаивая.

— Да. Я помню.

— Она тоже не хотела. Я видела это как раз перед тем, как она... ушла. Она, казалось, испытала облегчение.

— Ты освободила ее от ужасного существования. Это то, что твоя мать бы хотела.

Прошло несколько минут. Я по-прежнему не поднимала головы.

— Ты думаешь, она в лучшем месте сейчас? — спросила я, мой голос прозвучал тихо.

— Конечно.

Он и впрямь верил в это.

— Там где она... она больше не страдает. Это рай - место, настолько прекрасное, что мы не можем даже себе представить, на что это должно быть похоже.

Я предполагала, что он говорит о Элисии - месте очень большом, как небо. Я глубоко вздохнула и вытерла под глазами.

— Если кто и заслужил это, то точно она. Я знаю, это плохо, что она стала даймоном, но она никогда бы не выбрала это.

— Я знаю, Алекс. Боги тоже знают это.

Медленно я взяла себя в руки и поднялась на ноги.

— Извини... что вывалила все это на тебя. — Я бросила быстрый взгляд на него.

Эйден нахмурился.

— Не надо извиняться за это, Алекс. Как я уже говорил тебе, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, ты можешь прийти ко мне.

— Спасибо... за все.

Он кивнул, делая шаг в сторону, так как я пихнула его.

***

— Алекс? - Он взял кувшин со столика. Должно быть, доктор пришел в какой-то момент. — Не забывай об этом.

Я взяла банку и прошептала своё спасибо. С мутными глазами я последовала за ним в ярких лучах солнца. Это ударило меня по голове и глазам, но я по-прежнему чувствовала себя хорошо на солнце. Я жива. Мы остановились на мгновение на мраморной тропинке для прогулок, вместе глядя через двор на океан. Интересно, о чем он думает.

— Ты возвращаешься к себе? — спросил он.

— Да.

Мы не говорили о нашем разговоре в Нешвиле или о той ночи. Идти так близкои не думать об этом, было трудно, но когда я подумала о Калебе, все мысли о романтике - или ее отсутствие - ушли. Мне очень нужно его увидеть.

— Видишь? — Эйден кивнул, смотря через двор.

Несколько полукровок расположились на скамейках между общежитиями. Чистокровная была с ними. Она делала дождь над одним местом. Круто. Я вздохнула, останавливаясь.

— Все в порядке...

— Алекс?

— Да?

Он посмотрел на меня сверху вниз, и мягкая улыбка тронула его губы.

— Все будет в порядке.

— Да... Я думаю, нужно больше, чем пара голодных даймонов, чтобы сломить меня, да?

Он рассмеялся, и этот звук едва не выбил воздух из моей груди. Мне нравилось, как он смеялся. Я посмотрела на него, улыбнувшись. Как всегда наши глаза встретились, и что-то вспыхнуло между нами. Даже здесь на открытом месте.

Эйден шагнул назад. Больше нечего было сказать. Я помахала ему и смотрела, пока он не исчез из виду, а потом я пересекала двор и направилась к Калебу, в его комнату. Я не беспокоилась о том, что могу попасться в общежитие мальчиков. Мы не сможем поговорить, так как все спустились. Он открыл дверь после первого стука, одетый в шорты и свободную рубашку.

— Привет, — сказала я.

Он улыбнулся и толкнул дверь дальше. Улыбка сразу же превратилась в гримасу, и он схватился за бока.

— Дерьмо. Я забываю о том, что мне не стоит двигаться определенным образом.

— Ты в порядке?

— Да просто мои ребра немного болят. А ты?

Я последовала за ним в спальню и села на кровати, скрестив ноги.

— Хорошо. Только что была у доктора здесь.

Он уселся на кровать рядом со мной. Хмурясь и изучая меня.

— Эти метки? Почему они не исцелились, как у меня?

Я глянула на свои руки. Спустя четыре дня, единственным напоминанием были синяки и пара бледных шрамов, усеивающих его руки.

— Я не знаю. Док сказал, что они исчезнут через несколько дней. Он дал мне банку с чем-то для натирания. — Я похлопала себя по карману. — Это довольно плохо выглядит, не так ли?

— Нет. Ты выглядишь так... что я боюсь, что ты надерешь мне задницу.

Я рассмеялась.

— Это потому, что я могу надрать тебе задницу.

Он приподнял брови.

— Алекс, я был в лесу, и я слышал, как ты...

— Убила ее? — Я наклонилась и схватила подушку. — Да.

Моя туповатоость заставила его вздрогнуть.

— Мне... жаль. Хотел бы я знать, что сказать, чтобы тебе стало легче.

— Не надо ничего говорить об этом. — Растянувшись рядом с ним, я смотрела на маленькие зеленые звезды на потолке. Ночью они светились. — Калеб, мне жаль, что я впутала тебя в это.

— Нет. Ты ни во что меня не втягивала.

— Ты не должен был быть там. То, что Даниэль делал…

Его рука сжала мою. Не думаю, что он даже обратил внимание на это.

— Ты не…

— Ты не должен был быть там.

Он махнул рукой, перебивая меня.

— Отстань. Я принял решение следовать за тобой. Я мог подойти к одному из Охранников или Стражей. Вместо этого, я последовал за тобой. Это был мой выбор.

Я посмотрела на него и увидела, что он на самом деле серьезен. Он выглядел так, будто давно хорошенечко не высыпался. Я отвернулась.

— Извини... что тебе пришлось пройти через это.

— Все в порядке! Смотри. Что это за друзья, если они не могут совместно провести несколько часов с психованными даймонами? Мы можем смотреть на это, как скрепляющий опыт.

Я фыркнула.

— Скрепляющий опыт?

Он кивнул и начал рассказывать мне о всех полукровках, которых успел поведать после того, как вернулся в Ковенант. Когда он упомянул об Оливии, у него появился туповатый взгляд на его лице. Вдруг я подумала, что если и у меня такая дурацкая улыбка, когда я думала об Эйдене. Боги, я надеялась, что нет.

— Так что скунс сношался с моей ногой.

— Что?

Он рассмеялся, а затем поморщился.

— Ты совсем не слушала меня.

— Извини. — Я моргнула. — Я вроде здесь.

— Я рассказывал о том, что…

И тогда я выпалила.

— Я почти соединилась с Эйденом.

Калеб открыл рот. Ему понадобилось несколько попыток, чтобы сказать что-то связное.

— Это означает, что ты зацепила его, как, скажем, удочкой?

Я нахмурила брови.

— Нет.

— Правым хуком в челюсть тогда?

Я покачала головой. Он уставился на меня.

— Алекс, о чем ты думаешь? Ты в своем уме? Ты хочешь оказаться в рабстве? Вау. Ох, боги мои, ты сошла с ума.

Я съежилась.

— Я сказала почти, Калеб. Расслабься.

— Почти? — Он поднял руки вверх, а потом поморщился. — Совет не волнует, почти. Люди, я думал Эйден равнодушный. Чертовы чистокровные, они не думают о том, что происходит с нами. Риск потерять будущее, чтобы просто получить…

— Эй. Эйден не такой.

Калеб ласково посмотрел на меня.

— Нет, такой

— Нет.

Я потерла глаза.

— Эйден не стал рисковать моим будущим. Поверь мне. Он совсем не похож на остальных. Я доверила бы ему свою жизнь, Калеб.

Он думал, молча.

— Как это случилось?

— Я не собираюсь вдаваться в подробности. Это было тем, что ... что произошло, но все кончено. Мне просто необходимо было кому-то рассказать, но ты должен пообещать мне, что не расскажешь никому.

— Конечно, нет. Я не могу поверить, что ты беспокоишься об этом.

— Знаю, но я чувствую себя лучше, рассказав это. Хорошо?

— Алекс... ты действительно заботишься о нем, не так ли?

Я зажмурилась.

— Да.

— Ты же понимаешь, насколько это неправильно?

— Да, но... он так отличается от любого чистокровного, которых мы знаем. Он не думает, как они. Он добрый и на самом деле смешной, если бы ты мог узнать его. Он не мирится со всей моей хренью, и мне это вроде как нравится. Я не знаю. Эйден просто понимает меня.

— И ты понимаешь, что все это ничего не значит? — спросил Калеб. — Что это не может продолжаться дальше?

Из-за этого знания я страдала больше, чем нужно. Я вздохнула.

— Знаю. Может, мы... поговорим о чем-нибудь другом?

Калеб погрузился в молчание, думая, только боги знают о чем.

— Ты видела, Сета?

Я поднялась на локте.

— Нет. Он не заходил, когда я была в Нешвеле и даже когда вернулась сегодня. А что?

Он пожал плечами. С его синяками на ребрах это получилось немного криво.

— Я думал, ты видела его с тех пор как ...

— С тех пор как что?

— Я был там, в комнате, Алекс, и твоя мама сказала, что ты другой Аполлион.

Он смотрел на меня внимательно. Мой желудок перевернулся, и я плюхнулась обратно на кровать, замолчав. Калеб все еще смотрел на меня. Ждал. Я глубоко вздохнула и рассказала ему все на одном дыхании, остановившись перед тем, чтобы сказать ему, что Сет станет Богом-Убийцей. Когда я закончила, Калеб посмотрел на меня, как будто у меня три головы.

— Что?

Он моргнул и покачал головой.

— Этого просто... не может быть, Алекс. Я помню Историю и Цивилизацию в прошлом году. Мы говорили об Аполлионах и о том, что случилось с Солярис. Это... вау.

— Вау это не то слово. — Я заставила себя подняться и скрестила ноги.

— Я имею в виду, это очень круто.

— Правда? В восемнадцать лет я либо буду уничтожена, либо истощена Сетом, вместо того, чтобы легально покупать сигареты.

— Но…

— Не то чтобы я курю. Я имею в виду, что могла бы. Может быть, просто может быть, я буду вся под напряжением достаточно долго, чтобы использовать акашу, потому что я видела, Сет использовал ее, и это было чертовски здорово. Я бы хотела ударить даймона или двух этим.

Калеб нахмурился.

— Ты не воспринимаешь это всерьез.

— Ох. Это то, с чем справиться невозможно.

Он не был впечатлен моей стратегией.

— Ты сказала, Солярис убили, потому что Первый Аполлион напал на Совет, верно? А не она?

Я пожала плечами.

— Так что, пока Сет не сойдет с ума, думаю, я в порядке.

— Почему Солярис не встала против него?

— Потому что она влюбилась в него.

— Тогда не влюбляйся в Сета.

— Я действительно не думаю, что это будет проблемой.

Он выглядел не совсем убежденным.

— Думал, вы ребята, принадлежите друг другу?

— Не в этом смысле! Это то, как наша энергия реагирует друг на друга. Не более того. Я просто... не знаю, я дополняю его.

Он окинул меня заинтересованным взглядом.

— Алекс, что ты собираешься с этим делать?

— Что я могу сделать? Я не собираюсь перестать жить... или отказаться от моей жизни, потому что, что-то может произойти. Что-то очень плохое может произойти или что-то действительно хорошее или... вообще ничего. Но я знаю, что собираюсь сосредоточиться на одном... — я остановилась, удивленная своими собственными словами.

Стоп. Это был один из тех действительно зрелых, действительно редких моментов в моей жизни. Вот черт. Где только Эйден, чтобы засвидетельствовать это?

— На чем?

Широкая улыбка расплылась на моем лице.

— Стать классным Стражем.

Калеб все еще не купился на это, но я вспомнила Оливию, и он отвлекся. В конце концов, я встала, чтобы уйти. На выходе у меня появилась идея. Она пришла из ниоткуда, но в этот момент, я поняла, что должна сделать.

— Можешь встретиться со мной завтра вечером около восьми? — Его взгляд встретился с моим. Почему-то я думала, он знал, что я собиралась спросить, потому что он уже кивал.

— Я хочу ... сделать кое-что для мамы. — Я обернула руки вокруг своей талии. — Как панихиду или что-то в этом роде. Но ты не должен…

— Конечно, я буду там.

Я кивнула.

— Спасибо.

Вернувшись в свою комнату, я нашла два письма - одно от Люциана, а другое от Маркуса. Было искушение выбросить их оба, но я открыла дядино. Хорошо, что я это сделала. Сообщение было простым, громким и ясным.

Александрия, пожалуйста, зайди ко мне немедленно. Маркус.

Дерьмо. Я бросила оба письма на столик перед кроватью и закрыла за собой дверь. Мои мысли кружились вокруг того, о чем Маркус хотел поговорить со мной. Возможности были безграничны. То, что я натворила, мое будущее в Ковенанте или может разговор об Апполионе. Боже мой, меня действительно могут выгнать и отправить жить с Люцианом. Как могла я забыть об этом?

Когда я, наконец, дошла до его кабинета, солнце уже начало садиться в воду, и в туманном свете посылало радугу, мерцающую над океаном. Я попыталась подготовиться к нашей встрече, но не знала, что Маркус собирался делать. Неужели он выгонит меня? Желудок скрутило. Что я буду делать? Жить с Люцианом? Пойду в рабство? Ни с одним из этих вариантом я не смогу жить.

Охранники кивнули мне, открыв дверь и пропуская в офис Маркуса, и отступили в сторону. Моя улыбка была похожа скорее на гримасу, но восторг вырос внутри меня, когда я узнал, кто стоял рядом с массивной тушей Леона. Эйден одарил меня маленькой, ободряющей улыбкой, когда Охранники закрыли за собой дверь, но едва я повернулся к Маркусу, моя кожа стала холодной. Он был взбешен.