Эти слова потрясли меня. Все мои мечты о мести мгновенно улетучились. Я смотрела на дядю и ненавидела его почти так же, как ненавидела даймонов.

Мистер Стероид кашлянул.

— Я могу что-то сказать?

Маркус и я повернулся к нему. Я была удивлена, что он вообще может говорить, но Маркус махнул рукой, чтобы он продолжал.

— Она убила двоих даймонов.

— Я знаю это, Леон.

Человека, который собирался разрушить весь мой мир, не слишком это интересовало.

— Когда мы нашли ее в Джорджии, она сражалась против двоих даймонов, — продолжил он. — Ее потенциал, если будет обучен должным образом, будет астрономическим.

Шокированная тем, что сказал чистокровка про меня, я медленно села.

Маркус по-прежнему хранил невозмутимость, и эти яркие зеленые глаза были холодны, как лед.

— Я понимаю, но ее прежнее поведение, как и инцидент с матерью нельзя игнорировать. Это школа, а не детский сад. Я не имею ни времени, ни желания, чтобы смотреть на нее. Я не могу оставить ее без присмотра в этих залах, чтобы она влияла на других студентов.

Я закатила глаза. Он выставил меня, похожей на хитрого преступника, собиравшегося разрушить Ковенант.

— Тогда приставь к ней кого-то, — сказал Леон. — Здесь есть Инструкторы, которые смогли присмотреть за ней.

— Мне не нужна няня. Это не так, что я собиралась сжечь здание.

Все проигнорировали меня. Маркус вздохнул.

— Даже если мы назначим ей кого-нибудь, она отстает в обучении. Она не будет на одном уровне с теми, кто в ее классе. Наступит осень, она будет отстающей.

На этот раз заговорил Эйден.

— Мы бы могли подготовить ее за лето.

Возможно, она будет достаточно готова, чтобы посещать занятия.

— У кого есть время для этого? — Маркус нахмурился. — Эйден, ты Страж, а не Инструктор. Ни Леон. И Лаадан возвращается в Нью Йорк в ближайшее время. У других Инструкторов свои жизни, я не думаю, что они опустятся для одной полукровки.

Выражение лица Эйдена было непроницаемым, и я точно не знаю, что вызвало следующие слова.

— Я могу работать с ней. Это не помешает моим обязанностям.

— Ты один из лучших Стражей, — Маркус покачал головой. — Это было бы пустой тратой твоего таланта.

Я попытался прервать их, но после предупреждающих взглядов Леона и Эйдена, посланного мне, я заткнулась.

Маркус продолжил, заявив, что я была потеряна, пока Эйден, и Леон, утверждали, что я могла исправиться. Дядино желание отдать меня Люциану задело меня.

Прислуживание — неприятное будущее. Каждый знает это. Я слышала ужасные слухи о том, как чистокровные обходились с полукровками — особенно с женской половиной.

Лаадан шагнула вперед, когда Эйден и Маркус пришли в тупик, относительно того что делать со мной.

Медленно она перебросила свои длинные волосы на одно плечо.

— Как насчет того, чтобы заключить сделку, Декан Андрос? Если Эйден говорит, что он может обучить ее, то вы ничего не теряете. Если она не будет готова к концу лета, то она не останется.

Я повернулась к Маркусу полная надежды. Он смотрел на меня казалось целую вечность.

— Отлично. — Он откинулся в кресле. — Но это все на тебе, Эйден. Ты понимаешь? Все, что угодно, и я имею в виду все, что угодно, чтобы она стала отражением тебя. И поверь мне, она будет что-то делать. Она, как и ее мать.

Эйден вдруг настороженно посмотрел, оглянувшись на меня.

— Да. Я понимаю.

Широкая улыбка вспыхнула на моем лице при осторожном взгляде на его лицо, но, когда я обернулась к Маркусу, моя улыбка погасла под его холодным взглядом.

— Я буду менее терпимым, чем твой старый декан, Александрия. Не заставляй меня жалеть об этом решении.

Я кивнула, не в силах сказать что-то. Был хороший шанс все испортить, если бы я это сделала. Потом Маркус отпустил меня, махнув рукой. Я встала и вышла из кабинета. Лаадан и Леон остались, а Эйден последовал за мной.

Я повернулась к нему.

— Спасибо.

Эйден посмотрел на меня.

— Еще рано меня благодарить.

Я подавила зевок и пожала плечами.

— Ну, я уже сделала это. Я действительно думаю, что Маркус бы отправил меня к Луциану, если бы не вы трое.

— Он мог. Твой отчим — твой законный опекун.

Я вздрогнула.

— Это успокаивает.

Он ждал моей реакции.

— Люциан что-то сделал, заставив тебя и твою мать уйти?

— Нет, но Люциан... не особенно любил меня. Я мамин любимый ребенок, ты знаешь?

Эйден поднял брови.

— Эта задница — Министр Совета.

Мой рот открылся.

— Что? Ты что, шутишь?

— Зачем мне шутить о чем-то подобном? Поэтому ты можешь воздержаться от называния его задницей на публике. Я сомневаюсь, что это поможет твоему делу.

От новости, что Люциан был теперь Министром, у меня свело живот, особенно учитывая, что у него было "место "для меня в своем доме.

Я встряхнула головой и засунула эти размышления подальше. У меня и так достаточно сиюминутных других проблем, чем иметь дело с ним.

— Тебе нужно отдохнуть. Завтра начнем обучение... если ты найдешь в себе силы сделать это.

— Я сделаю это.

Его пристальный взгляд скользнул по моим синякам на лице, а затем вниз, как будто он мог видеть многочисленные порезы и ушибы, которые я получила с тех пор, как сбежала из Майами.

— Ты уверена?

 Я кивнула, мой взгляд упал на прядь волос, падавшую ему на лоб.

— С чего мы начнем? Я пропустила любую наступательную тактику или агрессивное обучение.

Он покачал головой.

— Мне не хочется тебя разочаровывать, но ты не будешь начинать с агрессивного обучения.

Это было разочарование.

Мне нравились кинжалы и все вещи, которыми наносили удары, и я реально хотела знать, как использовать их эффективно.

Я повернула голову в сторону своей спальни, но голос Эйдена остановил меня.

— Алекс. Не... подведи меня. Все, что ты сделаешь, отразится на мне. Ты понимаешь?

— Да. Не волнуйся. Я не такая плохая, как говорил Маркус.

Он посмотрел с сомнением.

— Посещение мужской спальни? — Я покраснела. — Я навещала своих друзей. Не для уединения с кем-нибудь из них. Мне было только четырнадцать. Я не…

— Хорошо, это приятно знать.

Он пошел прочь. Вздохнув, я направилась в свою комнату.

Я устала, но все волнения от получения второго шанса меня возбудили. Спустя какое-то время, я вышла из своей комнаты и прошла через пустые залы общежития для девочек.

Чистокровные и полукровки вместе жили только в общих помещениях Ковенанта. В остальных случаях, мы были разделены. Я попыталась вспомнить, что значит быть здесь.

Строгие графики обучения, нелепые классные работы изучения вещей, которые были скучны до слез, и все социальные игры чистокровных и полукровок. Ничего не нравилось кучке ехидных подростков, которые могли надрать задницу половине всей страны или напустить на вас огонь одной мыслью.

И в конце дня, это было всегда хорошо иметь поджигатель в заднем кармане брюк.

У каждого была своя роль. Я была крутой по стандартам полукровки, но теперь я понятия не имела, где я буду, когда наступит осень. После блуждания по пустым комнатам, я вышла из общежития девочек и направилась к одному небольшому зданию вблизи болот. Одноэтажное квадратное здание, состоявшее из кафе и комнат отдыха, окруженное красочным двором.

Я замедлила шаг, приближаясь к одной из больших комнат. Смех и грохот, исходящие из комнаты, доказывали, что некоторые дети по-прежнему были здесь на летних каникулах. Что-то щелкнуло внутри меня. Согласятся ли они принять меня? Захотят ли знаться? Черт, захотят ли помочь?

Глубоко вздохнув, я открыла двери. Никто, казалось, не обратил на меня внимания. Все смотрели на чистокровку, которая посылала несколько предметов мебели в воздух. Молодая девушка-новичок контролировала элемент воздух, это объясняло весь шум. Мама тоже использовала воздух. В конце концов, это был самый распространенный элемент. Чистокровные могут управлять только одним иногда двумя, если они действительно были мощными.

Я изучала девушку. С ее ярко-красными кудрями и огромными голубыми глазами, на вид ей было лет двенадцать, особенно стоя рядом с возвышающимся полукровкой в милом джемпере. У меня не было места, чтобы говорить. Я была пять с половиной футов, это маленький размер по сравнению с большинством полукровок. Я обвиняла в этом моего отца.

Между тем чистокровная поджала губы, поскольку стул опрокинулся на пол и большинство из ее зрителей хихикнули - все кроме одного. Калеб Николо. Высокий, светловолосый, и c очаровательной улыбкой, Калеб был моим партнером в дисфункции, когда я была в Ковенанте. Я не была удивлена, увидев его здесь летом. Его смертная мать не хотела своего сверхъестественного ребенка, и его чистокровный отец постоянно отсутствовал.

Калеб уставился на меня, широко раскрыв глаза и обалдев.

— Святые... дерьмо.

Все повернулись в мою сторону, даже чистокровка. Ее сосредоточенность нарушилась, и все предметы упали на пол. Несколько полукровок свалились поскольку упала кушетка, а затем бильярдный стол.

Я пошевелила пальцами.

— Давно не виделись, да?

Калеб встрепенулся и в течение двух секунд пересек всю комнату и обнял меня. Затем он поднял меня и крутанул вокруг.

— Где, черт возьми, ты была? — Он поставил меня на ноги.

— Три года, Алекс? Что за черт? Ты даже не знаешь, что половина студентов говорили, что произошло с тобой и твоей мамой? Мы думали, что ты мертва! Я мог бы убить тебя прямо сейчас.

Я едва могла сдержать свою улыбку.

— Я тоже соскучилась.

Он продолжал смотреть на меня, словно я была миражем.

— Я не могу поверить, что ты действительно стоишь здесь. Тебя лучше иметь дикую историю для меня.

Я засмеялась.

— Например?

— -Ты беременна, убила кого-нибудь или спала с чистокровным. Вот три варианта.

Все остальное неприемлемо.

— Ты будешь разочарован, потому что не было ничего захватывающего.

Калеб опустил руку на мои плечи и повел меня к одной из кушеток.

— Тогда ты должна рассказать мне, что ты делала и как сюда вернулась. И почему ты не позвонила кому-то из нас? Нет ни одного места в этом мире, где нет мобильного сервиса.

— Вероятно, она убила кого-то.

Я повернула голову назад и заметила Джексона Маноса в группе полукровок, которых я не знала. Он выглядел точно так, как я его и помнила. Темные волосы, причесанные на пробор, тело, созданное для того, чтобы девушки пускали слюни, и темные, сексуальные глаза.

Я выдала ему свою лучшую улыбку.

— Ты кретин. Я никого не убивала.

Джексон покачал головой, подходя к нам.

— Ты помнишь, как уронила Ника на шею во время практики? Ты чуть не убила его. Хорошо, что мы излечиваемся быстро, а то ты бы оставила его без тренировок на месяцы.

Мы все весело рассмеялись. Бедный Ник провел неделю в больнице после того случая. Наше хорошее настроение и всеобщее любопытство обратили внимание других полукровок на кушетку. Зная, что я должна ответить на некоторые вопросы, касающиеся моего отсутствия, я пришла с довольно пресным рассказом о мамином желании жить среди смертных. Калеб смотрел на меня с сомнением, но не высказывал его.

— Кстати, что, черт возьми, на тебе? Похоже на мужскую тренировочную форму.

Калеб дернул меня за рукав.

— Это все, что есть у меня. — Я издала драматичный, жалобный вздох. — Я сомневаюсь, что я смогу выйти в ближайшее время, и у меня нет никаких денег.

Он усмехнулся.

— Я знаю, где они держат всю тренировочную одежду здесь. Завтра, я могу подобрать тебе некоторые дополнительные вещи в городе.

— Тебе не придется. И, кроме того, я не думаю, что я хочу, чтобы ты ходил по магазинам для меня. Я в конечном итоге буду выглядеть как стриптизерша.

Калеб засмеялся, сморщив кожу вокруг его голубых глаз.

— Не беспокойся об этом. Папа послал меня целое состояние несколько недель назад. Думаю, что он чувствует, что он плохой отец. В любом случае я попрошу одну девушку пойти со мной.

Чистокровная — ее звали Тея — в конце концов, подошла к нам.

Она казалась доброй и искренне заинтересованной мной, но она задала вопрос, которого я боялась.

— Значит, твоя мать... помирится с Люцианом? — спросила она искренним голосом.

Я заставила себя не показывать никакой реакции.

— Нет.

Она удивилась. Так делали полукровки.

— Но... они не могут развестись, — сказал Калеб.

— Они собираются жить в отдельных домах?

Чистокровные никогда не разводились. Они верили, что их пары предопределены богами. Я всегда думала, что это бред, но "разводу - нет" вещь объясняющая, почему так у них много было романов.

— Мм... нет, — сказала я. — Мамы... нет.

Калеб открыл рот.

— Ох. Мне жаль.

Я пожала плечами.

— Все нормально.

— Что с ней случилось? — спросил Джексон, так бестактно, как всегда.

Глубоко вздохнув, я решила сказать им правду.

— Даймон убил ее.

Что привело еще к куче вопросов, на которые я честно ответила. Их лица отражали шок и трепет, когда я дошла до той части, где я сражалась и убила двух даймонов. Казалось, даже Джексон был поражен. Никто из них не видел даймона в реальной жизни.

Я не стала вдаваться в подробности моей встречи с Маркусом, но я сказала им, что летом не собираюсь развлекаться и играть. Когда я упомянула, что буду тренироваться с Эйденом, послышался коллективный стон.

— Что?- я посмотрела на них.

Калеб пнул ногой мое колено и встал.

— Эйден, — один из самых трудных.

— Грубый, — добавил Джексон торжественно.

— Подлый, — бросила девушка-полукровка с каштановыми волосами, подстриженными супер-коротко.

Я думаю, ее звали Елена. Беспокойство перемещалось во мне. И они не обманывали в своих описаниях.

— Сильнейший, — еще кто-то добавил.

Елена оглядела комнату, сжав губы.

— Сексуальный.

Раздались вздохи девушек, а Калеб нахмурился.

— Не в этом дело. Он зверь. Он даже не Инструктор. Он просто Страж. Последние выпускные классы были назначены на его территорию.

Джексон покачал головой.

— Он даже не Руководство, но он убрал более половины из них, и отправил их обратно в Охрану.

— Ох.

Я пожала плечами. Это не означало, что все так плохо. Я собирался сказать об этом, когда новый голос прервал меня.

— Посмотрите-ка кто вернулся? Если это не наша неповторимая бросившая высшую школу, — протянула Леа Самос.

Я закрыла глаза и сосчитала до десяти. Я дошла до пяти.

— Ты опоздала, Леа? Здесь не дают бесплатные тесты на беременность.

— О, мальчик.

Калеб обошел и встал позади дивана. Я его не осуждала. У Леа и меня была легендарная история. В записях Маркуса в большинстве случаев в ссорах участвовала Леа.

Она рассмеялась хриплым, гортанным смехом, с которым я была слишком хорошо знакома. Я посмотрела. Она почти не изменилась. Ладно. Это было не так. Если что, Леа стала более красивой за последние три года. С ее длинными волосами медного цвета, глазами цвета аметист, и невозможно смуглой кожей, она выглядела, как какая-то гламурная модель. Но я не могла не думать о своих скучно карих глазах. В то время как моя звездная безупречна репутация было мое имя, не сходившее с губ во время моего пребывания здесь, Леа бродила по Ковенанту. Она добивалась этого.

Ее взгляд скользил по мне, пока она шла через гостиную, смотря на рубашку слишком большого размера и помятые спортивные брюки.

Одна отлично ухоженная бровь изогнулась.

— Ты выглядишь не прекрасно. — Она, конечно, была одета в узкую и короткую юбку.

— Разве это не та юбка, которую ты носила в третьем классе? Эта немного маловата. Возможно, тебе нужна на размер или три больше.

Леа ухмыльнулась и перебросила волосы через плечо. Она села в одно из люминесцентных кресел напротив нас.

— Что случилось с твоим лицом?

— А что случилось с твоим? — парировала я.

— Ты выглядишь как Умпа Лумп.

— Ты должна отдохнуть от спрея для загара, Леа.

Послышалось несколько смешков от нашей импровизированной аудитории, но Леа не обратила на них внимания. Она была сосредоточена на мне — ее заклятом враге. Мы были ими с тех пор, как нам было по семь. Я догадывалась — враг с песочницы.

— Вы знаете, что я слышала утром?

Я вздохнула.

— Что?

Джексон придвинулся к ней, его темные глаза пожирали ее длинные ноги. Он встал позади нее и дернул прядь ее волос.

— Леа, отцепись от нее.

Она обернулась. Мои брови поползли вверх, когда она указала ему вниз взмахом ее пальца. Он приблизил свои губы к ее губам. Медленно я повернулась к Калебу. Со скучающим видом он пожал плечами. Инструкторы не могли предотвратить студентов от соединения. С группой тинейджеров, брошенных вместе, это случалось, но Ковенант не одобрял это. Как правило, студенты не выставляли все это напоказ. Когда они закончили облизывать друг друга, Леа повернулась, глядя на меня.

— Я слышала, что Декан Андрос не хочет, чтобы ты возвращалась. Твой собственный дядя хотел тебя в прислуги. Как все это грустно? Потребовалось трое чистокровных, чтобы убедить ее дядю, что она достойна большего.

Калеб фыркнул.

— Алекс одна из лучших.

Я сомневаюсь, что потребовалось много убеждений.

Леа открыла рот, но я перебила ее.

— Я была одной из лучших. И остаюсь. Видимо у меня плохая репутация, и он чувствует, что я пропустила слишком много времени.

— Что? — Калеб посмотрел на меня.

Я пожала плечами.

— До конца лета я должна доказать Маркусу, что я могу наверстать во времени, чтобы присоединиться к остальным студентам. Это не большое дело, правда, Леа? — Я посмотрела на нее, улыбаясь. — Я думаю, ты помнишь последний раз, когда мы препирались? Это было давно, но я уверена, что ты можешь вспомнить это достаточно четко.

Розовый румянец залил ее загорелые щеки, и ее рука скользнула к ее носу в каком-то подсознательном движении, вызвав улыбку у меня. В том молодом возрасте наш спарринг подразумевал неконтактное тренировочное упражнение. Но одно оскорбление привело к другому, и я сломала ей нос. В двух местах. Это также привело к отстранению меня на три недели.

Пухлые губы Леи сжались.

— Ты знаешь, что еще я знаю, Алекс? Я скрестила руки на груди.

— Что?

— Хоть каждый может верить всем оправданиям, которые ты дала своей матери, я знаю настоящую причину.

Ее глаза сверкали от злости. Холод поселился во мне.

— И откуда ты знаешь?

Ее губы изогнулись в улыбке в уголках, когда она встретила мой взгляд. Я мельком заметила, что Джексон отходит от нее.

— Твоя мать встречалась с бабушкой Пипери.

Бабушка Пипери? Я закатила глаза. Пипери - это сумасшедшая старуха, которая была оракулом. Чистокровные верили, что она беседовала с богами. Я верила, что она беседовала с большим количеством спиртного.

— Ну и что? — сказала я.

— Я знаю, что бабушка Пипери сказала, что твоя мать сошла с ума. Она ведь была сумасшедшая, верно?

 Я была на ногах, прежде, чем осознала это.

— Леа, заткнись.

Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза и ничуть не смущаясь.

— Алекс, сейчас ты должна успокоиться. Один маленький бой, и ты будешь чистить туалеты всю оставшуюся часть своей жизни.

Мои руки разжались. Она что была в комнате под столом Маркуса? Иначе откуда она так много знает? Но Леа была правильной. Пройти мимо нее означало бы стать лучше.

Это было труднее, чем могла я себе представить, словно ходьба через зыбучие пески. Чем больше я двигалась, тем больше атмосфера вокруг меня буквально требовала, чтобы я осталась и разбила ей нос снова. Но я не сделала это, и прошла это мимо ее кресла, не задев ее. Я стала совершенно другим человеком — лучше.

— Разве ты не хочешь знать, что она сказала твоей матери, чтобы свести ее с ума? Чтобы заставить ее уехать? Ты будешь счастлива, знать, что это все было связано с тобой.

Я остановилась. Только Леа знала, что я хотела. Калеб появилась с моей стороны, и схватил меня за руку.

— Пойдем, Алекс. Если то, что она говорит - правда, то тебе не стоит попадаться на эту ерунду. Ты знаешь, что она ничего не знает.

Леа повернулась и бросила свою тонкую руку на спинку ее стула.

— Но я знаю. Видишь ли, твоя мать и Пипери были не одни в саду. Еще кто-то подслушал их разговор.

Я избавилась от Калеба и обернулась.

— Кто слышал их? — Она пожала плечами, изучая свои накрашенные ногти.

Я знала там и тогда, что все закончится тем, что я ее ударю.

— Оракул сказала твоей матери, что ты будешь одной из ее убийц. Учитывая, что ты не смогла остановить даймона, я думаю, Пипери имела в виду это в абстрактном смысле. Что хорошего в полукровке, которая не может защитить даже собственную мать? Стоит ли удивляться, почему Маркус не хочет, чтобы ты возвращался?

 Наступил момент, когда все в комнате застыли.

Затем я улыбнулся ей, правда это было прежде, чем я схватила горсть медных волос и выдернула ее из кресла.

Все лучшее перевернулось.