Мы бежали, убегали прочь.

Огонь всё ещё ниспадал, забрызгивая землю, сотрясая поверхность. Стоял хаос, поскольку мы пробирались через небольшие холмы, ударяясь об землю каждый раз, когда небо озарялось и очередной залп огня наполнял воздух.

И где же, чёрт бы его побрал, появляющийся-там-где-его-меньше-всего-ожидают-Аполлон, когда он нам так нужен? Конечно же, он может появиться, когда я собираюсь провести неудержимо-целуясь время с Айденом, но нет, когда мы на самом деле нуждаемся в нем, его нигде не найти.

Я начала приподниматься, но Айден вцепился в меня.

— Я должна найти Маркуса! И Оливию! Лаадан -

— Нет, — его хватка усилилась. — Ты не выбежишь в самое пекло этого!

На земле, рядом со мной, простонал Люк.

— Мне кажется… моя рука в огне.

— Что? — я перекатилась ближе к нему, хватаясь за заднюю сторону его рубашки, осознавая, что Дикон пытается протиснуться мимо своего брата. Перевернув его на спину, я вздрогнула, когда еще один залп рванул слишком близко от нас: — Боги…

Его правая рука имела неестественный, блестящий оттенок красного, начиная с локтя и до самого запястья. Очажки уже начали пузыриться. Он выдавил из себя нетвёрдую улыбку.

— Ну, я хотел немного подзагореть.

Я уставилась на него, а тем временем Дикон промчался около нас, хватая перед рубашки Люка. Ещё до того, как полукровка с волосами цвета бронзы смог вымолвить хоть слово, Дикон поцеловал его. Я вернулась на своё место, тяжело дыша.

Затем Дикон поднял голову, его глаза были широко распахнуты.

— Никогда больше не пугай меня так. Ладно?

Люк медленно кивнул.

— Да что ж это такое с братьями Св. Делфи и их увлечением полукровками? — проворчал Солос, прячась за холмом близ нас. С ним была Лаадан, её волосы выбились из аккуратного низко уложенного пучка и свободно свисали, брюки были грязными и местами были подпалены.

— Не поймите меня неправильно, — продолжил он. — Будучи полукровкой и всё такое, я полностью поддерживаю равную любовь, равные права, против «Закона о чистоте расы», и бла-бла-бла.

— Просто у нас хороший вкус, — ответил Айден, когда оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на Стража-полукровку. — Не то, что некоторые…

Солос рассмеялся.

— Ты знаешь, где Маркус и девочки? — спросила я, всматриваясь в пока-что-спокойное небо. — Ты их видел?

Он кивнул.

— Они на другой стороне дороги, спрятались в канаве. С ними всё в порядке, — Солос окинул взглядом Лаадан. — Она спасла мою румяную алую задницу, представляете? Шар огня летел прямиком мне в голову, а она всего-навсего воздухом отбросила его в сторону.

Лаадан покачала головой.

— Пустяки.

— Это было нечто -

Сильный крик надорвал воздух, подобно хору боевых кличей. Такого звука я никогда раньше не слышала. Это не был человеческий крик; не крик животного, а словно искореженная и вызывающая отвращение смесь обоих типов крика. Неожиданно, стало совершенно понятно, что приближалось.

Автоматы Гефеста.

В этом не было никакого смысла. Они, как считается, должны защищать Ковенанты. Они что расценили нас как угрозу? Ну, очевидно так, ввиду того, что они пытаются превратить нас в хрустяшки. Но те люди в машинах… Исключено, что они сначала атаковали, а затем уже начали задавать вопросы. Это сводило на нет весь замысел, иметь их здесь и перевозить членов Совета в университет, если только не…

Я посмотрела на Айдена.

— Этот бог… Гефест?

Айден открыл было рот, но под тяжестью приближающегося шторма земля задрожала. Над верхушкой холма, не более чем в нескольких ярдах вдали, высокие и внушительные тени выходили из древостоя. Когда они шагнули в круг лунного света, я шумно втянула воздух.

Святые угодники…

Их мощные-словно-деревья бедра и большие копыта были выполнены из титана. Темные, спутанные космы покрывали их широкие грудные клетки и мускулистые руки. Каждая голова была похожа на бычью — два рога и длинное плоское рыло, которое скашивалось в рот, полный крепкими зубами, и челюсти.

— Милостивые боги, — услышала я шепот Лаадан.

Порядка десяти из них формировали непробиваемую линию между нами и Университетом, и я сомневалась, что они действовали как караульные, кем им и полагалось бы быть.

Один из крупных автоматов открыл рот и громко запыхтел.

— Бьюсь об заклад, его дыхание смердит, — пробормотала я.

Дикон кивнул.

— Бесспорно.

Затем он ещё раз открыл рот, и столб огня вырвался наружу. Образовавшийся шар, направился прямиком к канаве, расположенной на другой стороне дороге. Девочки кинулись врассыпную через холм.

Первый оружейный выстрел, сделанный Солосом, был направлен на чудовищ. Затем Маркус вскочил на ноги, так же поступил и Айден, их пистолеты вспыхивали. Титановые пули распарывали воздух, врезаясь в автоматы, но этого было недостаточно, чтобы остановить их.

Пламя двигалось прямо на нашу группу, и мы разделились. Моя рука была на триггере, методично нажимая на курок при виде всего, что выглядело как накаченная версия минотавра. И они ответили огнем с… ух, огнем.

Пламя стелилось по земле, и я устремилась огибать яркое пламя. Автоматы рванули в нашу сторону, выплевывая огонь, а затем вступили в бой.

Первый настиг Маркуса, нанося ему удар боковой стороной мясистой руки. Маркус отлетел назад на несколько футов, приземлившись в виде стонущей массы. Другой автомат оказался передо мной, и я нырнула под летящую на меня руку. Выпрямившись, я поднесла пистолет к затылку автомата и спустила курок. Кровь цвета серебра и кровавое месиво забрызгали низкорослые кустарники, когда автомат упал и превратился в пыль.

Ну, таков был единственный способ убить их. Типа как зомби…

Я развернулась, понимая, что кинжалы были абсолютно бесполезны и Глоки могли помочь, только если у нас получится проскочить за спины автоматов. Сердце колотилось в груди, я упала наземь, когда один из огненных шаров попал прямо в меня. Дерьмо. Это было плохо — хуже некуда. Ночной кошмар воплотился в жизнь. Шокированная до глубины души, на мгновение я застыла на сухой, выжженной земле. Крошечные камешки пронзали мой живот и бедра. Странно, я чувствовала все уколы до единого, как будто это были уколы раскаленным ножом.

Всё вокруг замедлило свой ход, и воздух застрял в моих легких.

Маркус опять был на ногах, и он сражался спина к спине с Леа, рванув вперед с серповидными кинжалами в руках, они избежали рук автомата. Но он продолжал надвигаться на них. Солос пытался удержать Лаадан вне огневой линии. Сажа покрыла покрасневшие щёки Айдена, когда он направил сильный заряд огня в существо. Дикон, в данный момент, держал пистолет в руках, в то время как оставался поблизости к Люку. Оливия была загнана в угол среди нескольких деревьев.

Впопыхах я вспомнила о своем предчувствии, которое у меня было ранее. Они умрут, все они. Так же, как и те хорошенько-прожаренные тела в машинах, они будут поджарены на углях, и это положит начало их полному уничтожению.

Что-то внезапно щелкнуло во мне — что-то примитивное и полновластное. Сила стремительно хлынула по мне, и мою кожу начало покалывать из-за появления знаков. Затемненное поле сражения неожиданно окрасилось янтарными оттенками. Я приветствовала почти забытый прилив энергии, несмотря на то, что это было подобно яду в моих венах. Мой мозг отключился, и перестала быть Алекс.

Я стала Аполлионом. Я стала началом и концом.

Выбившиеся пряди волос начали подниматься над моею головой, и я клянусь, что на мгновение время действительно остановилось, когда я поднялась на ноги. Серповидный кинжал и клинок выпали из моих рук, и затем я сжала свои руки в кулаки.

Ох, это так было похоже на игру «Донки Конг.»

Я рванула по пустоши, прямиком к Оливии, в то время как она пыталась отражать натиск. Я нырнула под автомат, возникнув между ним и Оливией, и нанесла ему удар ногой по волосатому животу. Он осел на одно колено, с грохотом ударяясь о ближайшие к нему деревья.

Абсолютная сила — неумолимая и жестокая, чистая, поскольку была смертоносной — текла по моей коже. Я отклонилась назад, вызвав все пять элементов, в том числе и последний элемент. Интенсивный синий свет вырвался из моей ладони.

Акаша рванула из меня, образовывая дугу в воздухе, подобно молнии облако-облако, самонаводясь на цель и попадая в самый его центр. Небеса засверкали и накалились. Одна секунда и автомат был на коленях, и в следующую — от него уже ничего не осталось, кроме кучки мерцающей пыли.

— Милостивые боги, — послышался хриплый шепот Оливии.

Другой автомат занял место уничтоженного, замахиваясь металлической рукой, которая бренчала и бренчала. Огонь вырвался из его раскрытого рта. Я крутанулась, ловя его за широкую часть руки и выкрутив её. Сиплый вопль боли был заглушен грохотом металла, град пуль настиг еще одного автомата.

Автомат поднял свою бычью голову и щелкнул в мою сторону огромными челюстями.

— Извольте, — я положила свою руку на массивный лоб.

Синий свет лился по голове и спустился ниже на тело, выщелачивая металлический череп и костную структуру. На мгновение это было больше походило на рентгенограмму или на медузу — поистине назойливую медузу — и затем лучи кобальтового света стали испускаться из его глазниц и открытого рта. Автомат взорвался — рухнув вниз, оставив после себя ничего, кроме пыли.

И затем на самом деле запахло жаренным.

Автоматы — все до единого жуткие бычачьи существа — повернулись ко мне. Они двигались быстро, металлические конечности грохотали и бренчали. Огонь, изрыгаемый из их ртов, придавал им слабый образ человеческой версии драконов. Они двигались со всех направлений, подобно самонаводящимся на Аполлиона ракетам с проштампованной надписью: «Убить Алекс» на них всех.

Огонь, низвергнутый ими, был ослепляющим и сильным. Пламя ничего не оставляло после себя. Ни звука. Ни вида. Мой мир стал красным и огненным…

И мой мир был окрашен янтарными оттенками.

«Алекс?» Его голос прорвался сквозь гулко бьющуюся связь.

Я проигнорировала его и то, как его сознание скользнуло рядом с моим.

«Что ты задумала?»

Я по-прежнему проигнорировала натиск Первого. Инстинкт на глубоком, древнем уровне, с которым я не была знакома, взял своё. Знаки Аполлиона текли по моей коже, когда я подняла руки вверх. Огонь остановился в дюйме от меня, образовывая огненный круг. Жар окатил меня, но не опалил. Я сделала тихий, спокойный выдох, и огонь вспыхнул раз, два, и затем погас.

Автоматы приблизились ближе, пыхтя и громко фыркая.

Я развела руки в стороны, мои пальцы были растопырены, и воздух гудел от силы и ожидания. Синий свет сверкал на кончиках моих пальцев, ожидая… желая…

Один из автоматов, самый крупный из оставшихся, начал нападение. От звука угрюмого рёва, акаша туго втянулась и сжалась, почти так же как связь между мной и Сетом.

И я высвободила её.

Сильный заряд силы хлынул из меня, покачиваясь словно носимые штормом волны. Волна ударила с силой в автомат, находившегося поблизости со мной. Синий свет вырвался из глазниц и раскрытой челюсти существа. Секунду спустя, автомат взорвался. Волна накрыла еще четырех, уничтожая их еще до того, как извергнутая акашей буря улеглась.

Когда мерцающая пыль осела на высушенную землю, истощение пронеслось по мне. Связь с Сетом всё ещё ощущалась открытой, даже несмотря на то, что мир был окрашен в ярко-синие и черные цвета снова. Поскольку это был мой первый раз, когда я применила акашу как мухобойку, я не была готова к истощению, которое за этим последовало. Мои ноги дрожали под мои весом, пока я старалась изо всех сил удержать себя на ногах. Я потянулась за своими кинжалами и осознала, что как полная дура, кинула их где-то там, в глупом порыве «я такая грозная» и «кому нужны кинжалы, когда мои пальцы наполнены силой акаши» самоутверждения.

К счастью, остальные все еще держали свои оружия в руках, и автоматы были отвлечены мною. Маркус уничтожил одного выстрелом в упор в его череп. Айден держал в руках его серповидный кинжал, словно палач, снеся с плеч голову другого.

Один из автоматов направился ко мне, и я бросилась — ну, точнее заковыляла — в сторону и бултыхнулась на задницу. И как только я упала на свой зад, мне, действительно, не захотелось подниматься. Я была подобно ребенку, который только начал ходить, вся такая «выжатая». Печально — мне надо было научиться держать себя в руках.

Автомат издал гортанное рычание.

Я как краб пятилась назад, прокладывая совсем незначительное расстояние между нами. Только когда я была более чем уверена, что я примерю смерть в виде глубокого загара, из долбанного ниоткуда появилась Леа, воткнув острый конец своего Ковенантского кинжала сквозь заднюю часть шеи автомата, и затем дернула свою руку в сторону.

Мои глаза широко распахнулись, когда мерцающая пыль осела близ носов моих ботинок.

— Ну и ну.

Леа склонила голову на бок, когда нахмурилась от вида крови, капающей с лезвия клинка.

— Да уж, ну и гадость.

— Ага, — медленно проговорила я, оглядываясь по сторонам. Я насчитала восьмерых и Леа. Девятеро. Все мы все еще держались. С множеством синяков и измотанные, но мы все еще сражались. Я испустила слабый смешок.

— Боги.

Звук скрипящего металла, наряду с влажным, мясистым звуком деформации кости и мышцы, продолжался до тех пор, пока оставшиеся автоматы удалялись на менее взрывоопасную экспозицию.

Леа наклонилась и щёлкнула пальцами.

— Собираешься просидеть здесь весь остаток ночи или всё же поднимешься? Так как я уж точно не понесу твою задницу. Ты, должно быть, весишь тонну.

Слабо ухмыльнувшись, я подняла руку, когда темная тень появилась за спиной Леа. Моё сердце сильно застучало в горле, когда страх свился в клубок в моей груди. Чрезмерный всплеск эмоции заставил Сета обезуметь, и я могла бы сказать, что он уделял пристальное внимание, несмотря на то, что он был выведен из себя тем, что я игнорировала его.

— Леа! — заорала я, когда мои пальцы задели её.

Она повернулась вполуоборот, втянув воздух.

Найдя в себе запас энергии, я вскочила на ноги, но — о, боги, — было уже слишком поздно. Я вызвала акашу, но это было похоже на использование сухого колодца. Во мне ничего не осталось, но я была Аполлионом, и должно было быть что-то, что я могла бы сделать — должно быть, но еще до того, как я смогла воспользоваться элементом воздуха, чтобы переместить Леа в сторону, это произошло.

Автомат зажал её голову с двух сторон и крутанул. Хруст ломающейся кости был оглушительным, настолько громким, подобно грому. Судорога охватила её пальцы, и кинжал выскользнул из них. Звук… этот звук резко промчался сквозь меня, крадя моё дыхание и скручивая мои внутренности в кровоточащие болезненные узлы. Звук… этот звук останется со мной навсегда.

Леа оказалась на земле, рядом со мной, представляя собой лишь бесформенную, неподвижную массу из плоти. Мой мозг не мог примириться с тем, что только что произошло. Как и с Калебом, во мне росло отрицание происходящего, и оно было настолько сильным, настолько мощным, что я отказывалась верить в случившееся.

Кто-то подобрался к автомату со спины и мгновенно произошел взрыв из мерцающей пыли, но я не поняла, кто это был, да и не волновало меня это. В тот момент, автоматы могли пролиться на нас дождем, но меня это не беспокоило бы.

Нас было девятеро…

Моё сердце запнулось и затем ускорило свой ритм слишком быстро. Мир вращался вокруг меня, подобно калейдоскопу приглушенных теней со вспышками яркого янтарного света. Кто-то звал меня по имени, глубокий, почти исступленный голос смешивался с низким гулом Сета.

Мне хотелось, чтобы они заткнулись — оба, так как всё это было не по-настоящему. Этого не могло быть, и затем в момент мучительной и суровой реальности, я не смогла понять, чему я так сильно удивлялась. Как будто я не ожидала смерти. Как будто смерть не может прикоснуться к нам. Как я могла быть настолько поражена? Каждый из них отправился в это путешествие, зная, что это было опасно, что любой момент может быть их последним. И в нескольких милях отсюда, я осознавала, что надвигается смерть, настолько сильно, что могла ощутить привкус скорби на своём языке.

Я упала на колени, мои руки дрожали, когда я коснулась ими плеч Леа и нежно перевернула её на спину. Начиная со странного угла наклона её головы, до бледного цвета, проявляющегося под её загорелой кожей, и заканчивая тем как её глаза…

Мои пальцы дрожали, когда я отвела пряди её медных волос с её холодного лба. Боги, как тело могло так быстро остыть? Это не казалось возможным или правильным. Это определенно было несправедливо.

Красивые, цвета аметиста глаза Леа — глаза, которым я завидовала в детстве — были устремлены в темное небо. В них не было ни блеска, ни внутреннего света. Ничего.

Леа умерла, как и Калеб, и Мама, как и все те люди в тех машинах позади. Она была… Я не смогла закончить мысль. То единственное маленькое слово уже было не вернуть.

Я резко одёрнула руки, сложив их под свой подбородок. Остальные приближались к нам. Кто-то тихо плакал. Голоса усиливались, бормоча отрицания случившегося, и затем воцарилась тишина. Моё дыхание снова спёрло.

Кто-то преклонил колени с другой стороны от Леа. Кинжал Ковенанта аккуратно был положен на землю и тихие слова были произнесены на древнем Греческом языке. Молитва о погибшем воине — гимн, проводимый во время процесса захоронения.

Я подняла взгляд и мой глаза встретились с темными, взбудораженными серыми глазами. Лицо Айдена было настолько бледным; ужас, выгравированный на его чертах лица, был зеркальным отображением моего. Его глаза были сухими, но ярость и печаль пылали в их глубинах. Он покачал головой. Мои ресницы увлажнились.

Я не могла сидеть здесь. Я просто не могла.

Вскочив на ноги, спотыкаясь, я прошла мимо Маркуса и Оливии. Я прошла мимо Люка с Диконом, в обход места, где стояли Лаадан с Солосом. Я продолжала идти, не имея никакого представления, куда я направляюсь или что я собираюсь делать.

«Алекс?»

Мои руки сжались в кулаки от звука голоса Сета. Взбешенная ярость ревела во мне, будто поезд пошел под откос. Не он сломал шею Леа, словно она была не более чем тростинкой, но его руки были в крови, не так ли? «Я не хочу говорить с тобой прямо сейчас».

Воцарилось молчание — на данный момент.

Желудок мутило, слезы катились вниз по моим щекам. Часть меня всё ещё пребывала в шоке, как бы глупо это ни было. Девятеро из нас были живы. Мы всё ещё держались. Я смеялась. А затем Леа не стало. Вот так просто, без какого-либо реального предупреждения.

Боги, мы с Леа далеки были от лучшие-друзья-навсегда, но прошли в этом направлении столь значительный путь. Между нами было столько всего, что требовалось устранить — исправить — но у нас больше не было времени на это. И даже несмотря на то, что мы провели большую часть из отведенного нам времени, ненавидя друг друга, она вошла в моё положение, и она стояла на своём.

Осознание этого рубило настолько глубоко, что это было сродни боли от потери Калеба.

— Алекс, — позади меня раздался голос Айдена.

Я покачала головой.

— Я не могу… я не могу сделать это прямо сейчас, — мой голос надломился. — Мне надо несколько минут.

Он замешкался, но затем я почувствовала его руку на своем плече. Я скинула её и пошла вперед, втягивая в себя глубокие вдохи, хотя и казалось, что мои легкие не могут впустить в себя достаточно воздуха. Я не могла позволить себе заблудиться в этом, как это было после смерти Калеба. Я не могла отключиться от этого или самоуничтожиться. Мне пришлось заниматься этим, но…

Проклятье. Я согнулась пополам, положив руки на колени. Рвотный позыв был настолько сильным, но мой желудок был пуст.

Извинилась ли я перед ней за то, какой мразью я была с ней, когда мы были детьми? Я так не думаю. Я с силой зажмурила глаза, и перед глазами у меня стояло её тело, лежащее на земле там позади.

«Алекс?» Наступила пауза, и связь сильно натянулась. «Что случилось!»

Я села на землю — точнее, рухнула — второй раз за эту ночь. Всё ещё держа свои глаза закрытыми, я продолжала удерживать свои защитные блоки, но подчинилась связи с Сетом. Я не знала, как отнестись к этому. Может быть, все это было вызвано тем, что я практически полностью была поглощена яростью, чтобы испытывать какое-нибудь иное чувство.

«Это то, чего ты хотел?» — спросила я.

Сет ответил не сразу.

«Я не совсем понимаю, о чем идет речь. Я могу чувствовать твои эмоции. Что-то случилось».

«Заткнись!»

Я не уверена, что стало причиной — фактически непритворный тембр его голоса, или тот факт, что от его руки погибла сестра Леа, и моя мама уничтожила её семью, и, по причине того, кем были мыс Сетом, она рассталась со своей жизнью. В тот же миг, меня прорвало по полной программе.

«Заткнись! Просто заткнись! Ты счастлив, Сет? Это именно то, чего ты хотел?»

Слезы катились вниз по моим щекам, быстро и неистово. Мои руки трясло — всё моё тело дрожало, чтобы удержать защитные блоки. Я не могла позволить себе опустить их, не тогда, когда Сет был внутри моей головы в таком состоянии. Он узнал бы, где я находилась, и это повлекло бы за собой еще больше смертей.

Я откинула назад голову и, не было никаких слов внутри меня, лишь скорбь, чувство вины и ярость. Они вырывались из меня криком, который не произвел никакого звука за пределами моего тела.

«Прекрати», — сказал он, и вокруг меня почувствовалось давление, словно Сет обнял меня руками, безмолвно удерживая меня.

«Ты должна успокоиться, так как ты разрушаешь множество клеток моего мозга. Сделай несколько глубоких вдохов. Просто успокойся. Хорошо?»

Прошло несколько минут, и я тяжело задышала. Я сидела здесь, закрыв глаза, не видя ничего и ничего не чувствуя. Ничего из этого не казалось настоящим.

«Кто погиб?» — Спросил Сет, и я могла сказать по его тону, что он ожидал худшего.

«Леа».

Даже голос в моей голове прозвучал оцепенело. Она мертва, как и вся её семья.

Сет ничего не ответил. Может быть, он понимал значимость. Всё-таки, еще до того, как мы были связаны, он видел многое из моего прошлого, и он, вероятно, мог предположить, что у меня нет никакого представления как справиться с этим. Возможно, он даже размышлял так же, как и я — что наша связь отняла абсолютно всё у Леа, включая и её жизнь. Я сомневалась, что, даже если он задумывался об этом, это что-то изменило бы. Сет продолжит делать то, что и делал. Как и я продолжу. Он ничего не сказал, когда я прижала колени к груди и сжалась в маленький клубок, отчаянно не желая испытывать жалящую боль потери снова. И он опять же ничего не сказал, когда странное давление внутри меня начало расти.

Мы были врагами до глубины души, еще сильнее сейчас, чем когда-либо, но моя утрата была и его. Когда я страдала, страдал и он. Так мы были устроены, и даже смерть, косвенной причиной которой стал он, не могла сломить это или разбить вдребезги то, что лежало между нами.

Ничего не могло.