Колонии любых видов, по сути, были одинаковые.

Людей. Лаксенов. Аэрумов. Муравьев.

Колония Лаксенов была ни чем иным как целой тонной сумасшедшего фанатизма, я не хотел к ней приближаться и на пять миль, и не стал бы, если бы у них не было того, в чем я нуждался — в чем нуждалась Кэт.

Она действительно будет должна мне за это.

Я снова вошел в стерильную гостиную. Все белое — диваны, ковер, стены, и подушки. Будто бы они имели что-то против других цветов. Мне захотелось специально пролить что-нибудь здесь.

Когда Итан Смит вернулся в комнату, он нес в руках небольшой кожаный мешочек. Итан взглянул на меня, темные брови изогнулись над его сиреневыми глазами.

— Знаю, ты не самый терпеливый из нашего вида, но нужно время, чтобы создать подобные вещи.

Да, почти целых три дня моей жизни, которые я никогда бы не захотел пережить снова. Большая часть времени была потрачена на прочесывание штата, на наличие других Арумов и целый день на поиски идеального кусочка обсидиана, все это время мне не терпелось вернуться к Ди… и Кэт. Мне не нравилось, что она светилась как диско-шар на стероидах.

Итан не отдал сверток. Конечно же, нет, потому что это было бы слишком легко.

— Могу я спросить, зачем тебе это нужно?

— Могу я сказать " нет», и ты оставишь этот разговор?

Небольшая, натянутая улыбка появилась на лице старшего Лаксена.

— Твое высокомерие однажды погубит тебя.

Высокомерие было не единственным, что могло стать причиной моей гибели, не то чтобы я намекаю на какие-то личности или что-то еще.

Раздражение промелькнуло на лице Итана.

— Не то чтобы я не ценю все, что ты делаешь для колонии, но твой….

— Характер можно улучшить, — оборвал его я, думая о Кэт. — Я все понял. Поверьте.

Итан наклонил голову на бок. Его волосы начинали седеть вдоль висков.

— Надеюсь, что это так. Для нашей расы будет позором, если что-то плохое случится с тобой.

Я встретил его странный взгляд аметистовых глаз.

— Уверен так и будет.

Лаксен первым разорвал зрительный контакт.

— Это как-то связано с тем световым шоу?

— Да. Я убил пару Арумов и потерял несколько кинжалов в процессе, поэтому мне нужно что-нибудь для Ди, чтобы она могла носить его на всякий случай. — Я подался вперед, сжав руки между колен. — То же самое я сказал и другим Старейшинам, Итан.

— Хм, звучит знакомо, я верю тебе. — Он передал мне сверток, и я почувствовал вес обсидиана. Засунув его в карман, я был готов уносить ноги подальше отсюда. — Хотя, должен сказать, я никогда раньше не видел такого мощного проявления силы. Это незабываемо.

Беспокойство пробежало вдоль моего позвоночника, когда я встал. Было что-то в Итане такое, что именно я не мог точно сказать, но от этого у меня появлялись мурашки на коже.

— Ну, я просто чертовски крут.

— Да. — Итан плавно поднялся и поправил свою отглаженную рубашку. — Тем не менее, уверен, у Министерства Обороны появятся вопросы.

Я остановился у двери, снова повернувшись к нему.

— И что тогда?

— Мы не расскажем ничего МО, если они начнут задавать нам вопросы, как мы обычно и делаем, но если ты будешь приводить их к нашим дверям слишком часто, то тебе придется беспокоиться не только о них. Ты понимаешь меня?

Гнев заменил беспокойство, и я процедил,

— Да, я понял вас.

— Деймон?

Когда я повернулся к нему в очередной раз, моя челюсть сжалась так сильно, что мне, думаю, необходимо было показаться стоматологу.

— Да?

Итан сплел пальцы в замок и улыбнулся.

— Еще один вопрос.

Я уже готов был выброситься из окна.

— Продолжайте.

— Эта человеческая девушка, с которой связался ты и твоя сестра. — сказал Итан, и я напрягся, но не удивился. Старейшины были так же плохи, как и МО, если не хуже. — Будет ли она проблемой?

— Нет. — Но ты будешь, если упомянешь эту «человеческую девушку» снова. Я не произнес этого вслух или на нашем языке, но мой взгляд передал данное сообщение громко и чертовски ясно.

Итан кивнул и не остановил меня снова.

Перейдя в свою истинную форму, я всего за несколько секунд покинул колонию и добрался до наших домов. Будучи не уверенным, была ли мама Кэт дома, я вернулся обратно в свою человеческую форму, прежде чем вышел из леса.

Самая странная вещь произошла, когда я достиг нашей подъездной дорожки. Тепло обдало мой затылок, опускаясь вдоль шеи почти приятным покалыванием. Наряду с этими странностями, еще одно ощущение застало меня врасплох. Чувство целостности. Какого черта?

Думаю, мне необходимо было поспать.

Как только я поднялся на крыльцо, странная, теплая дрожь проползла вдоль моей шеи и я понял, что Кэт внутри. Я не мог объяснить, как я это сделал и почему, но почуял нутром.

Когда я открыл входную дверь и вошел в гостиную, мои глаза сразу же нашли Кэт. Она сидела на диване, ее густые ресницы были опущены, скрывая серые глаза. Ее волосы были распущены, обрамляя лицо, они спадали по плечам вниз вдоль спины.

Я остановился на полпути, неспособный шевельнуться, всего на долю секунды, поэтому она этого не заметила. Что-то со мной происходило, когда я видел ее. Раньше я не был готов разбираться в этом. Черт возьми, даже не знаю в какой момент я стал готов.

Вероятно, это произошло, когда я думал, что она умерла.

Я опустился на диван, наблюдая за ней. Я понял, что внутренне она чувствует мой взгляд. Слабый румянец, появившийся на ее щеках, подтвердил мои догадки.

— Где ты был? — спросила она.

В комнате повисло молчание, Ди и Адам повернулись к ней. Я изогнул бровь, пытаясь не засмеяться, пока жар охватывал ее щеки и распространялся вдоль шеи.

— Здравствуй, дорогая, меня некоторое время не было, потому что я пил и шлялся по девкам. Знаю, мои приоритеты несколько вышли за рамки.

Ее губы сжались.

— Придурок.

Моя сестра простонала.

— Деймон, не будь идиотом.

— Да, мамочка. Я с другой группой прочесывал весь чертов штат, чтобы убедиться, что здесь не осталось ни одного Аэрума, о котором мы бы не знали, — сказал я, предлагая лучшее объяснение.

Адам наклонился вперед.

— Но ведь вы никого не нашли, верно? Потому что мы сказали Кэти, что ей не о чем волноваться.

Мой взгляд метнулся к нему.

— Мы ни одного не обнаружили.

Ди радостно вскрикнула, захлопав в ладоши. Она повернулась к Кэт, улыбаясь.

— Видишь, беспокоиться не о чем. Все закончилось.

Кэт улыбнулась в ответ.

— Это облегчение.

Я рассказал Адаму о поездке, пропустив большую часть разговора с Итаном Смитом, но все это время мое внимание было больше сосредоточено на Кэт. Я чувствовал каждое ее небольшое движение, сокращение каждой ее мышцы, и каждый вдох.

— Кэти? Ты здесь? — спросила Ди.

— Думаю, да. — Кэт снова улыбнулась, но в этом было что-то не так. Мои глаза сузились.

— Вы ребята, что сводили ее с ума здесь? — Я вздохнул. — Завалили миллионом вопросов?

— Никогда! — воскликнула Ди. А потом рассмеялась. — Ладно. Возможно.

— Представляю себе, — пробормотал я, вытянув ноги. Секундой позже я взглянул на Кэт. Наши глаза встретились. Напряжение заполнило комнату, и мне стало интересно, что же происходит за этими глазами.

Ди откашлялась.

— Я все еще голодна, Адам.

Он рассмеялся.

— Ты еще хуже, чем я.

— Это точно. Пойдем в «Дымную трапезную». Думаю, у них есть мясной рулет по-домашнему. — Ди вскочила на ноги и поцеловала меня в щеку. — Рада, что ты вернулся. Я скучала.

Я улыбнулся ей.

— Я тоже по тебе скучал.

Когда дверь закрылась за Ди и Адамом, Кэт повернулась ко мне.

— Все на самом деле в порядке?

Мне захотелось поддержать ее, потому что она, должно быть, беспокоилась, поэтому и задала этот вопрос, и это казалось правильным. Конечно, так и было. Сколько раз я поддерживал Эш, когда она была расстроена? Или же Ди, когда она переживала?

— По большей части. — До того, как осознать, что делаю, я потянулся к ней одной рукой и провел пальцами по ее щеке. Заряд, похожий на статический, перешел от нее на мои пальцы. — Черт.

— Что? — Ее глаза широко распахнулись.

Я выпрямился и придвинулся ближе к ней так, что наши ноги соприкоснулись. Я не был готов углубляться в то, что, как я подозревал, произошло между нами, когда я исцелил ее.

— У меня есть кое-что для тебя.

Смятение промелькнуло на ее лице.

— Это взорвется у моего лица?

Я засмеялся и потянулся к переднему карману джинсов, вытягивая кожаный мешочек. Я передал его ей и начал наблюдать за тем, как она потянула за маленькое колечко, и аккуратно высыпала содержимое, будто боялась, что из него выпадет граната. Но когда она увидела обсидиановый кулон, ее ресницы взметнулись вверх. Она была явно удивлена.

Напряжение стиснуло мою грудь, когда я улыбнулся. Меня охватило чувство похожее на то, что испытываешь во время катания на американских горках. Я действительно никогда раньше не чувствовал себя подобным образом.

— Веришь или нет, но даже самые маленькие кусочки обсидиана могут ранить Аэрума и даже убить его. Когда он нагревается, это означает, что Аэрум находится поблизости, даже если ты его не видишь. С тех пор, как кинжал разбился, у меня ушла целая вечность, чтобы найти этот камешек. Я не хочу, чтобы ты его снимала, хорошо? По крайней мере, когда… ну, почти никогда.

Удивленное выражение не исчезло с ее лица, она развернулась и убрала волосы с шеи. Как только я застегнул цепочку, она снова повернулась ко мне лицом. Серьезное выражение лица сменило удивление.

— Спасибо тебе. Я серьезно. Спасибо за все.

— Пустяки. Кто-нибудь спрашивал тебя о следе?

Она покачала головой.

— Думаю, они были готовы увидеть его после случившегося.

Я кивнул, радуясь, что одной причиной для беспокойства стало меньше.

— Черт возьми, ты сейчас сияешь не хуже, чем комета. Видимо, нам снова придется прибегнуть к прежним методам.

Кэт смотрела на меня мгновение, ее взгляд стал настороженным.

— Каким это методам?

— Ну, знаешь, снова… увязнем в обществе друг друга, пока след не поблекнет. — Ну, это прозвучало паршиво.

— После всего, что я сделала, быть со мной означает — увязнуть в моем обществе?

О, черт.

— Знаешь что? Да пошел, ты, приятель. Благодаря мне, Барак не нашел твою сестру. Из-за того, что я сделала, я чуть не умерла. Ты исцелил меня. Поэтому на мне остался след. В этом нет моей вины.

— Значит, это моя вина? Мне следовало оставить тебя умирать? Это то, чего бы ты хотела?

— Что за глупый вопрос! Я не сожалею о том, что ты меня вылечил, но я больше не намерена мириться с тем, как ты со мной обращаешься.

— Думаю, ты борешься сама с собой, потому что я слишком тебе нравлюсь. — Я усмехнулся, зная, что Котенок готов выпустить коготки. — Кажется, кто-то очень сильно пытается в чем-то убедить саму себя.

Кэт сделала глубокий вдох, заставив грудь приподняться.

— Думаю, будет лучше, если ты начнешь держаться от меня подальше.

— Не могу.

— Любой другой Лаксен может присматривать за мной или кто-нибудь еще, — возмутилась она. — Это не обязательно должен быть ты.

— Ты — моя ответственность.

— Я для тебя ничто.

— Ты для меня определенно что-то.

Она выглядела так, будто хотела ударить меня. Я даже хотел, чтобы она попробовала, и честно сказать, не знаю, почему мне так нравилось спорить с ней.

— Ты вызываешь у меня такую антипатию.

— Нет. Не вызываю.

— Ладно. Нам нужно избавиться от следа. Сейчас.

Мне в голову пришла одна идея.

— Возможно, нам следует снова начать срывать друг с друга одежду. Посмотрим, что после этого останется от следа. В прошлый раз, кажется, это неплохо сработало.

Ее щеки порозовели, и свет наполнил глаза.

— Этого никогда не случится снова.

— Это было всего лишь предложение.

— Которое никогда. Не случится, — сказала она. — Снова.

Не веди себя так, словно тебе не было так же хорошо…

Кэт ударила меня в грудь — сильно, даже слишком. Я ничего не смог поделать с собой и рассмеялся, она издала этот милый короткий звук отвращения, когда начала отстраняться. Ее маленькие руки переместились на моей груди, и я собрал всю свою волю, чтобы не схватить ее за руки и не сделать… ну, другие вещи.

Я изогнул бровь.

— Ты пристаешь ко мне, Кэт? Мне нравится, куда это ведет.

Ее губы разомкнулись, пока она продолжала прижимать свою руку. Мой пульс слегка участился, пока я наблюдал за ней. Кровь отхлынула от ее лица.

— Наше сердцебиение… оно одинаковое. Боже мой, как такое возможно?

— Вот черт. — Не так я хотел начать этот разговор.

Наши глаза встретились, и я положил свою руку поверх ее и сжал. Я подозревал, что это произошло. Но мои знания об исцелении людей были настолько ограниченны, и все, что я знал, больше походило на слухи.

— Но все не так уж плохо, — сказал я. — Я имею в виду, что как-то преобразовал тебя в процессе исцеления, и наше сердцебиение доказывает, что теперь мы с тобой как-то связаны. — Я усмехнулся. — Могло быть и хуже.

— Что может быть хуже этого? — Ее голос повысился.

— Мы вместе. — Я пожал плечами. — Могло быть и хуже.

— Подожди секунду. Ты считаешь, что мы должны быть вместе, только потому, что какое-то идиотское инопланетное моджо нас связало? Но ведь еще две минуты назад ты ныл, что завяз в моем обществе?

— Да-а… я не ныл. — У меня просто был момент очень плохого выбора слов. — Я указал на то, что мы вынуждены быть друг с другом. Это не одно и то же и… тебя влечет ко мне.

Ее глаза сузились, словно у разъяренной кошки.

— Я вернусь к этому утверждению через секунду, ты хочешь быть со мной, потому что чувствуешь, что… вынужден?

Я напрягся.

— Я бы не сказал, что чувствую принуждение, потому что… ты мне нравишься. — Кэт ответила не сразу. — О нет, я знаю этот взгляд. О чем ты думаешь?

— Думаю, что это самое нелепое признание в чувствах, которое я когда-либо слышала, — сказала она, вставая. — Что за чушь, Деймон. Ты хочешь быть со мной из-за всех этих инопланетных вещей, что произошли.

Я закатил глаза, когда встал.

— Мы нравимся друг другу. Это так. Глупо, продолжать это отрицать.

— О, и это говорит парень, который оставил меня топлес на диване? — Она покачала головой. — Мы не нравимся друг другу.

— Окей. Возможно, мне следует извиниться за это. Я прошу прощения. — Я сделал шаг вперед. — Нас влекло друг к другу до того, как я исцелил тебя. Ты не можешь сказать, что это неправда, потому что я всегда… испытывал к тебе влечение.

И меня осенило, как чертовски верно это было. С самого первого раза, когда я увидел ее, стоящей на крыльце — с первого спора, когда она назвала меня придурком, и с самого первого раза, когда я понял, насколько она на самом деле сильная и смелая, меня влекло к ней. Я хотел ее.

Возможно, я слишком громко протестовал все это время.

— Влечение ко мне — столь же нелепая причина для того, чтобы быть со мной, как и связывающее нас космическое моджо.

— О, да ладно. Ты ведь знаешь, что между нами существует нечто гораздо большее, чем это. — Я сделал паузу, немного ошарашенный тем фактом, что год назад умер бы от смеха, если бы кто-нибудь сказал, что я буду доказывать, что мне нравится человеческая девушка. — Я знал, что с тобой будут проблемы с того самого момента, как ты постучалась в мою дверь.

Кэт сухо рассмеялась.

— Эта мысль, безусловно, была взаимна, но это совершенно не оправдывает твоего раздвоения личности.

— Тогда я считал, что мое поведение можно оправдать. Но, очевидно, что нет. — Я коротко улыбнулся. — Кэт, я знаю, что тебя влечет ко мне. Я знаю, что нравлюсь….

— Одного влечения не достаточно, — сказала она.

— Мы ладим друг с другом?

Она окинула меня скептическим взглядом.

Я не смог сдержать усмешку в этот раз, и попытался снова,

— Иногда мы ладим.

— У нас нет ничего общего.

— Между нами гораздо больше общего, чем ты можешь себе представить.

— Как скажешь.

Я поймал прядь ее волос и обернул вокруг своего пальца.

— Ты знаешь, что хочешь этого.

Она колебалась мгновение, прежде чем высвободила свои волосы.

— Ты не знаешь, чего я хочу. Даже понятия не имеешь. Я хочу, чтобы парень, с которым я буду, по-настоящему хотел быть со мной. Не потому что вынужден или из-за того, что имеет какое-то извращенное чувство ответственности.

— Кэт…

— Нет! — Ее руки сжались в кулаки, когда она сделала еще один глубокий вдох. — Никаких «прости’. Ты на протяжении месяцев вел себя по отношению ко мне как самый большой придурок на свете. Ты не можешь в один миг решить, что я тебе нравлюсь и думать, что я обо всем забуду. Я хочу, чтобы кто-то заботился обо мне, как мой отец ухаживал за моей мамой. Ты никогда не сможешь мне этого дать.

— Откуда ты знаешь?

Она смотрела на меня мгновение, а затем повернулась к двери, словно планировала уходить. Этот разговор был еще не закончен. Я двинулся быстрее, чем она могла отследить взглядом, встав перед дверью.

— Боже, ненавижу, когда ты так делаешь! — вскрикнула Кэт.

— Ты не можешь продолжать притворяться, что не хочешь быть со мной.

Она бросила на меня взгляд полный ярости, что я нашел невероятно сексуальным и…да, я также уважал это в ней. Но затем этот взгляд исчез, и она плотно сжала губы. Грусть закралась ей в глаза.

— Я не притворяюсь.

Чушь. Собачья.

Она колебалась, прежде чем сказала это. Она боялась, и ей было грустно. Я понял это. Я был несправедлив к ней. Действительно, я не мог сделать ничего, чтобы компенсировать это, и как тогда в поле, когда я держал ее в своих объятьях, я понял, что не могу отпустить ее.

— Ты врешь.

— Деймон.

Я опустил руки чуть ниже ее талии и осторожно подтянул Кэт к себе. Тепло ее тела волнами обрушивалось на меня, и я ненадолго закрыл глаза, делая глубокие вдохи.

— Если бы я хотел… — мои руки сжались сильнее, и она придвинулась чуть ближе, наши ноги снова соприкоснулись, доказывая то, что ее слова не соответствуют тому, чего она хочет. Я опустил голову, и она вздрогнула. — Если бы я хотел быть с тобой, ты не стала бы упрощать мне задачу, верно?

Кэт подняла голову.

— Ты не хочешь быть со мной.

Ох, я был вынужден не согласиться с этим. На моих губах появилась улыбка.

— Думаю, я все же хочу этого.

Хорошенький румянец двинулся вдоль ее шеи, и мне захотелось нагнать его своими губами.

— «Думаю «и «все же» мало похожи на уверенность.

— Мало. Но это уже что-то. — Это было больше, чем ничего. — Верно?

Покачав головой, она отстранилась.

— Этого недостаточно.

Я встретился с ней взглядом и вздохнул. Я ненавидел ее упрямство, но и одновременно находил его невероятно привлекательным.

— Ты намерена все усложнять.

Она ничего не сказала, когда обошла меня, и в этот раз я позволил ей добраться до двери.

— Кэт?

Она повернулась лицом ко мне.

— Что?

Я улыбнулся, и увидел, как ее серые глаза загораются.

— Ты ведь осознаешь, что я люблю, когда мне бросают вызов, верно?

Кэт негромко рассмеялась и повернулась обратно к двери, показав мне средний палец.

— Так же как и я, Деймон. Так же как и я.

Наблюдая за тем, как она выходит за дверь, я был вынужден признать, что она выглядела так же хорошо, когда шла мне навстречу, как и когда уходила.

Я любил вызовы. И никогда не проигрывал.