Никто не будет устраивать похоронной процессии для Трента.

На моей памяти Орден не устраивал погибшим ни похорон, ни поминок. На протяжении многих лет тела умерших погребали без почестей, пока Орден не начал кремировать почивших примерно 30 лет назад.

Помню, как будучи еще совсем ребенком, я спросила у Холли, почему мы не устраиваем похорон. Ее ответ навсегда остался в моей памяти: "Орден хочет помнить павших такими, какими они были при жизни; все их поступки, а не ту жертву, которую они принесли во имя всеобщей свободы".

По сей день я не понимаю, каким образом это может быть данью уважения.

Где—то в темном уголке своего сознания я понимала, что за этот год в каждой точке земного шара погибло немало членов Ордена, и если бы мы устраивали похороны погибшим, то делали бы это постоянно.

Только одна мысль об этом вгоняла меня в депрессию. Люди не имеют понятия, на что мы идем ради их спасения. Как сказала бы Холли: «Мы жертвуем собой, но даже Орден не уделит нам немного времени, чтобы проститься с нами и навсегда сохранить в своей памяти». Быть может, только один—два наших сотоварища подойдет и скажет пару слов над нашими погребальными урнами.

Брайтон перезвонила мне в среду, правда в тот момент я была в душе и не смогла подойти к телефону, а потом мне пришлось названивать ей битых два часа, пока она не взяла трубку. Оказывается, они с мамой поехали в Техас навестить родственников и пробудут там до следующей среды. Они не вернуться домой до следующей недели, но по их приезду я обещала забежать к ним в гости. Когда я рассказала ей о том, что случилось с Трентом, она, казалось, была в шоке и сильно расстроилась. Трент и Брайтон не были близки, но как и любой другой член Ордена, она не могла поверить, что его одолел Фейри.

— Будь осторожна, — сказала она мне на прощанье.

Эти два слова не давали мне покоя весь оставшийся день, ведь если быть честной, я была больше беспечной, нежели осторожной. Еще неделю назад я точно знала, чем занимаюсь и чего мне ждать от дня грядущего. И какой бы сумасшедшей не была моя жизнь, она была стабильной и вполне предсказуемой. Просыпаясь, я шла на занятия если они были, а когда наступало мое дежурство охотилась на Фейри. Моя работа всегда была опасной, но я хорошо знала Фейри и мой собственный предел сил. Я никогда не участвовала в секретных операциях, и уж точно не подозревала кого—то из членов Ордена в тайном сговоре с Фейри. В моей жизни не было Рена. За какой—то короткий промежуток времени все кардинально изменилось.

Мир, который я знала, стал другим.

Во вторник, перед началом смены, мы с Реном встретились в кафе на Кэнал—Стрит. Я потягивала кофе со льдом и просматривала конспекты, когда он шлепнулся на стул, как обычно это делает Вал, но только не напротив меня, а рядом.

— Что читаешь?

Отодвинув кофе в сторону, я взвесила все "за" и "против", должна ли я ему отвечать или нет, но все же решила, что промолчать было бы глупо.

— Заметки из курса о подростковой преступности.

— Ах да, ты ведь горячая студенточка, — сказал он. Так и знала, он не забыл об этом. — Здорово, что ты продолжаешь учиться .

Я взяла свой кофе и немного отпила, посматривая на него через солнцезащитные очки.

— Правда?

— Правда. У меня никогда не было особого желания поступить в колледж. Если бы я захотел, я бы смог поступить, но со мной никогда такого не случалось. Поэтому я считаю, что это здорово, — он сделал паузу, посмотрев на проходящих мимо нас людей, а потом его взгляд необычайно зеленых глаз вновь вернулся ко мне. — Нужно быть очень целеустремленным человеком, чтобы с понедельника по пятницу учиться, а по вечерам еще и охотиться.

Я пожала плечами.

— Я не учусь по вторникам и четвергам, поэтому это не так уж и сложно. Я хочу... — я покраснела, потому что это была действительно нелепая причина. Я закрыла рот, так и не договорив.

— Ты хочешь большего, это понятно, — он потянулся к моему локону и стал распрямлять его пальцами. — Кем ты хочешь стать?

Смотря на него, я думала, умеет ли он читать мысли, потому что было странным то, с какой легкостью он читал меня. Это просто сумасшествие.

— Социальным работником.

— Хорошая профессия, — тихо сказал он, отпустив мои волосы.

Смущенная этими разговором, я закрыла тетрадь и сунула ее в сумку. Когда я начала вставать, он спросил:

— А ты не позволяешь людям подбираться к тебе ближе, не так ли?

Ну вот, опять. Это до чертиков жутко странно. Закинув рюкзак на плечо, я постаралась сказать как можно спокойней:

— Ты сближаешься с людьми, а потом они умирают у тебя на глазах. Это совсем не восхищает.

Рен поднялся вслед за мной.

— Но ведь не все близкие тебе люди умрут.

— Все мы смертны, Рен.

Он ухмыльнулся.

— Я совсем не это имел ввиду, и ты это прекрасно знаешь.

Я знала, но это неважно. Я обошла стол и не успела сделать пару шагов, как Рен догнал меня. Я ожидала, что он продолжит наш разговор, но он не сделал это. Вместо этого мы обсудили план визита во "Флакс" в субботу ночью, когда мы оба были выходные. Мы посчитали, что безопасней всего выждать какое—то время после ночи понедельника, когда мы рисковали своими жизнями неподалеку от "Флакса". Скорее всего, они поняли, что это Ордер убил троих Фейри прямо у них под носом. Кроме того, в субботу мы не дежурили и нам не нужно будет волноваться, что кто—то поинтересуется, где мы были и чем занимались.

Мы с Реном наблюдали за "Флаксом" каждый раз, когда выходили работать. Дважды мы видели там Марлона, он был один, без того Древнего, что подстрелил меня, но прошлой ночью — в пятницу вечером — мы заметили еще одного Древнего, что прибыл вместе с Марлоном. У обеих мужчин была чересчур идеальная внешность и необычные черты лица, придававшие их красоте холодность и неестественность. Не было сомнений в том, что это еще один Древний. Его походка была легкой, несвойственной простому человеку, так же, как и у Марлона. Они как будто парили по воздуху. Фейри — самые грациозные существа в мире.

Это означало, что по крайней мере трое Древних находились в городе. Трое Фейри, которых даже члены Ордена могли спутать с простыми людьми. Трое Фейри, владевшие неведомой силой, а значит железный кол не сможет остановить их.

Я не рассказывала Вал о наших планах, так как понятия не имела с чем мы столкнемся, да и к тому же я знала — расскажи я ей, она потребует взять ее с собой. Поэтому я все хранила в тайне. С наступлением субботнего вечера я поняла, что лучшим решением будет держать ее подальше от этой заварухи даже несмотря на то, что она взбесится в ту же секунду как только узнает обо всем.

Но в данный момент у меня были другие, более насущные проблемы.

Став перед зеркалом, я оценивающе изучала свое отражение. Я ненавидела платья, но если верить моему жизненному опыту и наблюдениям, девушки всегда одеваются так в клуб. Это своего рода гарантия того, что мужчины обязательно падут к их ногам. Все девушки в платьях выглядели изысканно и сексуально.

У себя в гардеробе я откопала три платья. Первое было длиной в пол и бело—коричневой расцветки. Второе было покороче и имело более повседневный вид, что совсем не подходило к случаю. Поэтому я и выбрала ненавистное мне третье.

Я купила его два года назад по прихоти, когда ходила с Вал по магазинам. Я даже не знаю зачем его купила, но полагаю, так было предначертано самой судьбой. Платье было черным, из очень тонкого, почти прозрачного материала. Свободное сверху, оно свисало с плеч и имело короткие, кокетливые рукава. Меня не покидало чувство, что стоит мне нагнуться, как все смогут полюбоваться видом на мою грудь, втиснутую в самый неудобный лифчик без бретелек, который только известен человечеству. Мягкий материал обвивал мою талию и свободной волной перерастал в короткую юбку. Очень короткую. Она достигала лишь середины моего бедра. Так что я была абсолютно уверенна, что если нагнусь, то покажу миру намного больше, нежели просто грудь.

Я чувствовала себя голой.

Спрятать оружие было достаточно проблематично. В конечном счете я привязала ремень к внешней стороне бедра. Я молилась богу, чтобы никакой внезапный ветер не задрал мою юбку, потому что клочок материи вряд ли прикроет то, что я спрятала. Единственным вариантом было надеть сапоги. У меня была пара лаковых сапог высотой до колена, но их сочетание с адски крошечным платьем сделало бы меня похожей на проститутку. Вообщем—то я и без того выглядела как проститутка.

Надеюсь, дорогая проститутка.

Я выбрала пару черных туфель на каблуках, которые хранила уже несколько лет и обувала лишь однажды. Они уже начали поджимать мне в пальчиках.

— Ты выглядишь так, будто идешь на поиски секса. Грязного, животного; такого, после которого расцветает букет венерических заболеваний.

Я бросила хмурый взгляд через плечо. Динь сидел на моем туалетном столике и жевал морковку.

— Спасибо, что просветил, — я отвернулась от зеркала и направилась в ванную, по пути схватив помаду из косметички.

— А ты уверена, что идешь не на свидание? Ты принарядилась прямо как для него.

— Да не свидание это, — ответила я, нанося помаду. Еще раз проверила, не размазалась ли тушь и подводка для глаз, а затем распустила волосы. Огненные локоны заструились по плечам, закручиваясь в кольца на уровне груди. Я стала взбивать их руками, как вдруг застыла пораженная, запутавшись пальцами в волосах.

Ну, ладно. Это действительно напоминало подготовку к свиданию. Точно так же я собиралась к приходу Шона. При этой мысли уже знакомая щемящая боль дала о себе знать, но на этот раз она была слабее.

Вздохнув, я опустила руки. Сейчас голубые глаза выглядели слишком большими для лица, а губы казались шире и полнее из—за красной помады.

Никакое это не свидание.

Я вышла из ванной, и Динь присвистнул:

— Будь ты ростом в фут, я бы за тобой приударил!

Хихикая над абсурдностью такого заявления, я сделала для него полу—реверанс.

— Теперь я не выгляжу так, словно собираюсь в конечном итоге подцепить букет венерических заболеваний?

— Все еще собираешься, но уже что—то из рода, что вполне можно вылечить. Не самый ужасный вид заболевания, — пояснил он.

— Вот спасибо.

Динь слетел с комода и последовал за мной на кухню.

— Ты уверена, что это хорошая идея?

Нет, не уверена. Идти в этот клуб было довольно рискованно и опасно.

— Со мной все будет в порядке.

— Но Айви, если там будут Древние...— Динь опустился на барную стойку и уставился на меня с серьезной миной. — Тебе лучше держаться от них подальше.

Я долго думала, стоит ли рассказывать Динь о наших планах, но в конце концов сдалась. Все—таки, он ненавидел Фейри так же сильно , как и я. До сих пор, осознание того, что он был существом из Мира Иного, вызывал у меня легкий мандраж. Я очень боялась в один момент узнать, что он не тот, за кого себя выдает.

— Динь, в том—то и дело: нам по зарез нужно подобраться поближе. Это единственный шанс выяснить, что они замышляют, — я обошла барную стойку и взяла содовую, за которой, собственно, сюда и пришла.

Динь склонил голову и прищурился.

— Не нравится мне этот Рен.

Я удивленно на него посмотрела.

— Да ты ведь видел его всего один раз.

— Есть много людей, которых я не видел никогда, но и они мне не нравятся, — заметил он, проносясь вдоль стойки. — Он просто один из многих.

— Динь, — вздохнула я.

— Не важно. Сделай с ним все, что твоей душеньке угодно, а потом гони пинком под зад.

Моя челюсть отвисла.

— Ладно. Это самый странный совет, который я когда—либо слышала. Тебе он не нравится, но ты думаешь, что я должна переспать с ним, а после избавиться? Чего, по всей видимости, не случиться, ведь он член Ордена, — единственное, что я не рассказала Динь, так это то, кем на самом деле являлся Рен. — То, что ты говоришь — абсолютная бессмыслица.

— О, здесь совершенно потрясающий смысл. В моем мире тебе не обязательно кто—то должен нравиться, чтобы заняться с ним сексом. Это всего лишь зов природы и чтобы достичь его...

Пока Динь разглагольствовал о специфике спариваний своего вида, я взяла сахарницу и высыпала небольшую кучку сахара на стойку.

— Тебе всего лишь нужно позволить этим плотским... святые яйца брауни! — Динь опустился на колени перед кучкой сахара. Он начал передвигать крошечные гранулы в другую кучку, тихо считая.— Один, два, три, четыре, пять, шесть... — остановившись, он поднял взгляд и нахмурился. — Где ты этому научилась?

Я пожала плечами и прикусила нижнюю губу.

— Да так. В какой—то серии "Сверхъестественного" увидела.

Динь уставился на меня.

— Что? — хихикнула я, указывая на две кучки сахара на стойке. — Честно говоря, я до конца не верила, что это сработает.

— Меня провела фанатка братьев Винчестеров, — он сложил руки на груди и покачнулся, прежде чем шлепнуться на бок. — Моя репутация разбита вдребезги. Остается только покончить с собой.

Смеясь над его положением, я наклонилась и ткнула его в ногу. Он же вскинул руку, ударяя меня, а потом сел и начал заново пересчитывать.

— Я ненавижу тебя, — пробормотал он. — Взгляни на меня. Я похож на фанатика крэка. Мне просто необходимо знать, сколько их тут. Здесь могут быть сотни или даже тысячи. Я должен узнать, сколько именно...

Раздался звонок в дверь, и желудок скрутило. На дрожащих ногах, я посмотрела на часы, что висели над плитой. Было пару минут десятого, поэтому, должно быть это Рен. Мой взгляд метнулся к коридору, а потом к тому месту, где Динь тщательно подсчитывал сахар.

— Тебе необходимо пойти в свою комнату.

Он посмотрел на меня растерянным взглядом.

— Но...

— Забудь про сахар. Рен здесь и он не должен увидеть тебя.

Динь нахмурился.

—Я не боюсь его.

— А я и не говорю, что боишься, — чувствуя подступающую злость, я подбоченилась, — но ты же понимаешь, он не должен тебя увидеть.

Раздался еще один стук в дверь. Не выдержав, я схватила Динь за талию.

— Эй! — крикнул он, обхватив мои пальцы рукой. — Поаккуратней, Годзилла в женском обличье, ты меня раздавишь!

— Да не раздавлю я тебя, успокойся и прекрати биться своими крыльями о мою руку, это сбивает с толку, — держа его в руках я обошла стойку и направилась в его комнату, не обращая внимания на его свирепый взгляд. — Сиди здесь и будь паинькой.

Он сощурился.

— Я не твоя собственность.

Я закатила глаза.

— Динь, веди себя хорошо, — я открыла дверь и забросила его в комнату. Он тут же расправил крылья, выгнулся, развернулся и ухватился за дверь. — Блин, Динь, — я уже просто кипела от злости, — зайди в комнату.

— Ты собираешься переспать с ним сегодня ночью?

— О Боже! Динь! — стук раздался уже в третий раз, и я стала тянуть дверь на себя, намереваясь захлопнуть ее.

С удивительной силой, он сумел удержать дверь и потянуть ее обратно, а потом втиснулся между ней и дверной рамой. Я могла продолжить тянуть ее, но тогда, скорей всего, раздавила бы его.

— Я могу пойти с тобой.

Теряя терпение, я начала считать до десяти. Сосчитав до пяти, сказала:

— Динь, ты знаешь, что не можешь пойти со мной.

Он вздохнул громко и драматично.

— Ты такая зануда.

Я не спускала с него глаз, пока он не отпустил дверь, и только после вздохнула с облегчением.

— Пожалуйста, будь паинькой. Ладно?

Взгляд а—ля "я—сама—невинность" появился на его лице.

— А когда я не был паинькой?

Это не сулило ничего хорошего, но я наконец—то смогла закрыть эту долбанную дверь, а затем поспешила к входной. Дернув за ручку, я уже была готова принести извинения за то, что так долго не открывала.

Но все слова мигом вылетели из головы, как только я увидела Рена.

В этом своем облачении, он выглядел безумно сексуально и чертовски соблазнительно. Что ж, он определенно заслужил пару дополнительных очков в свою пользу.

Он все—таки справился со своими вьющимися волосами и зачесал их назад, открыв таким образом все лицо, высокие скулы и полные губы. Белая рубашка прекрасно подчеркивала его мужественные широкие плечи и оттеняла золотистую кожу на шее. А дальше я заметила еще одну вещь, на которую раньше почему—то совершенно не обращала внимания: у него на шее висел кожаный шнурок, конец которого скрывался за воротом рубашки. Я была уверена, что это клевер, но продолжив дальше осматривать его я быстро обо всем забыла. Из—за воротника рубашки виднелись края татуировки, а рукава он закатал по локоть, оголив мощные предплечья. Черные брюки завершили этот образ. Достаточно непринужденный стиль.

Когда я вновь посмотрела на него, я поняла, что не одна я внимательно рассматриваю. Он тоже смотрел на меня довольно интенсивным, поглощающим взглядом, что я даже отошла от двери, вдруг почувствовав себя такой... уязвимой. Как будто меня выставили перед ним на показ.

Краска прилила к лицу, и я опустила руки по швам.

— Извини... я тут... немного задержалась. Я просто... — я запнулась, так как он все еще смотрел на меня не отрывая взгляда. —Что?

Рен вошел в дом, перехватил дверь и захлопнул ее за собой. Он заполнил собой все свободное пространство прихожей так, что мне едва хватало воздуха, чтобы дышать.

— Это никуда не годиться, — сказал он хриплым голосом.

Удивленная его утверждением я еще раз окинула себя взглядом. Я понимала, что выгляжу сейчас как глупая принарядившаяся девчонка.

— Это единственное платье, которое я могу надеть, — сказала я в замешательстве.

Он слегка наклонил голову, и его ярко—зеленые глаза встретились с моим взглядом.

— Ох, детка, из всех возможных вариантов ты выбрала самый неподходящий, к моей огромной радости.

Я уже ничего не понимала.

— Как, черт возьми, мне теперь смотреть в оба, когда ты так выглядишь? — упрекнул он мягко, а мои глаза чуть не вылезли из орбит. Он двинулся на меня и стал так близко, что мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он протянул руку и поправил рукав платья. — Ты будешь меня отвлекать.

— Правда?

Полуулыбка появилась на его лице, когда его пальцы притронулись к материалу платья и прочертили линию моих плеч, отчего мелкая дрожь прошлась по моей спине. Затем его пальцы сомкнулись вокруг моего локона, тыльной стороной ладони он провел по выпуклости моей груди, а потом выпрямил прядь, как делал это раньше.

— Ты прекрасна, Айви.

В моих легких совсем не осталось воздуха, и я порывисто вздохнула. Он считал меня... красивой? Я покраснела еще больше. С тех пор как не стало Шона, никто не говорил мне таких слов. Были, конечно, всякие левые парни, которые говорили, что я красива, но это не в счет.

Рен склонил голову ниже, и его губы соблазнительно коснулись моего уха.

— Мерида с тобой и рядом не стояла, малышка.

Мои губы растянулись в улыбке, когда он упомянул эту диснеевскую крошку.

— Что ж, спасибо.

Выпрямившись, он сказал:

— И это чистая правда.

Из задней части дома послышался грохот. Я съёжилась, когда Рен осмотрел коридор, опустив уголки губ в удивлении.

— Что это было?

Очень—очень плохой брауни, которому грозит медленная и мучительная смерть, если он не прекратит пакостничать.

— Я... у меня есть кот. Наверное, что—то опрокинул.

Рен приподнял бровь.

— У тебя есть кот?

— Да, очень надоедливый и старый кот, того и гляди, скоро помрет, — сказала я как можно громче. — Я подумываю о том, чтоб усыпить его, ну знаешь, избавлю от страданий, — шум раздался снова, и я, поджав губы, выдохнула через нос.

— Ну что же, эм ... мне жаль, — сказал Рен. — Как его зовут?

— Динь, — выпалила я

— Необычно. Это что—то значит?

— Совсем ничего. Нам пора идти, — добавила я быстро. — Только позволь мне захватить сумочку.

Конечно же, Рен пошел за мной на кухню, и я могла только молиться, чтобы Динь перестал шуметь, чем бы он там не занимался. В моей голове возникла картина того, как он кидает кукол в стену, и чтобы сдержать смех, мне пришлось прикусить щеку.

— Ты проводишь какой—то сахарный ритуал? — спросил Рен, смотря на барную стойку.

Мой взгляд упал на две кучки сахара, когда я схватила черный, расшитый бисером клатч, который купила в Квартале, и повесила его на запястье.

— Ну... у меня беспорядок.

Кивнув головой, он взглянул сквозь ресницы.

— А глядя на другие комнаты не скажешь.

Я пожала плечами.

— Я готова.

К счастью, Рен оставил эту тему и вышел за мной. Я была застигнута врасплох, когда вышла во двор и увидела раритетный черный автомобиль, припаркованный у обочины.

— Твой?

— Ага, — он обошел меня и открыл дверцу пассажирского сидения. — Эта детка со мной с шестнадцати лет. Она—то и помогла нам с мотоциклом перебраться в Новый Орлеан.

Прикусив губу, я забралась внутрь и расправила подол платья. Почему—то машина очень подходила ему. Сама не знаю почему, я ожидала увидеть его на чем—то модном и быстром, но такой автомобиль подчеркивал его индивидуальность.

— Можно вопрос? — сказал он мягко, оперившись рукой на дверь машины, — Ведь ты же предусмотрительна девушка, верно? Особенно, когда собираешься наведаться в складской район.

— Да, конечно.

Он усмехнулся, когда взглянул на меня сквозь густые ресницы.

— Где, черт возьми, ты припрятала оружие, Айви? Я умираю от любопытства.

Я мягко рассмеялась, и потянулась к низу платья. Засомневавшись на секунду, я взялась пальцами за края и приподняла его, открывая ему вид на кол, привязанный к моему бедру.

— Проклятье, детка, — он выпрямился, все еще держась за дверь. — О таком стоит только мечтать.

Кровь прилила к моим щекам, и я была рада, что уже стемнело. Бормоча себе под нос, он сел на водительское сидение и захлопнул дверь. Оказавшись внутри, он завел двигатель и мягкая музыка полилась из динамиков. Как только он отъехал от обочины, я поняла, что играла старая песня Хенка Уильямса.

Я медленно повернулась к нему.

Он улыбнулся одним уголком губ.

— Не переключай музыку, сладкая. Мы так хорошо начали вечер. Мне бы не хотелось вышвырнуть тебя из машины.

Я фыркнула, но ничего не ответила. Мы направились к деловому району, а так как это был вечер субботы, улицы были оживленными, поэтому нам пришлось припарковаться в двух кварталах от "Флакса".

Рен остановил меня, когда мы выходили из темного гаража.

— Ты готова?

Вопрос развеселил меня.

— А ты?

Он усмехнулся.

— Я готов всегда и ко всему.

Его слова звучали двусмысленно и подразумевали намного больше того, зачем мы шли в клуб. Это вызвало во мне безумное ощущение того, будто я стою на краю скалы, одной ногой повиснув над пропастью.

У меня не было времени вдаваться в раздумья. Мы уже были в клубе, и мне нужно сконцентрироваться на нашей главной задаче. Вышибала осмотрел наши документы, но его более заботило как мы выглядим, нежели сколько нам лет и кто мы такие.

Он осматривал нас как коров на продаже.

— Веселитесь, — сказал он таким голосом, будто лягушку съел, протягивая наши документы.

Волоски на руках встали дыбом, когда мы прошли внутрь по темно—синему ковру, ведущему к черным двойным дверям. Низкие, мелодичные раскаты музыки дрейфовали за ними. Дверь распахнулась прежде, чем мы подошли к ней. Ее открыл сурового вида качек с бритой головой.

Рен пристроил свою руку на моей пояснице, когда мы вошли внутрь. Я не боялась, хотя, наверное, стоило, но любопытство пересилило, и я стала с неприкрытым интересом рассматривать клуб, находящийся под контролем Древних.

Он выглядел необычайно нормальным, как и любой другой высококлассный клуб в нашем большом городе. Приглушенное освещение, мерцающие огни и много темного пространства, заполненного тенями двигающихся людей на краю большого, слегка приподнятого танцпола. С другой стороны протянулся длинный бар с яркими огнями, которые демонстрировали большой ассортимент дорогостоящих спиртных напитков. Винтовая лестница, которая вела на второй этаж, располагались возле бара. С нашего места я увидела диваны и отделенное веревкой пространство.

Мы направились в глубь клуба, и теперь я смогла разглядеть все более детально. Моему взору стало доступно то, что происходило в темных закоулках, окружавших танцпол и барные столики.

Я как вкопанная остановилась на гладко отполированном полу.

В темных углах клуба тела обычных людей сплетались воедино на шикарных диванах, а их руки неустанно блуждали по оголенной коже. Но смертные были не одни. С ними были Фейри. Их бледно—голубые глаза устрашающе ярко сияли в полумраке, кожа красиво отливала серебром, а их руки и тела блуждали по телам людей.

Рен склонился к моему уху.

— Ты видишь то же, что и я?

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Моя кожа полыхала при одном только взгляде на затемненную зону. Некоторые... не просто целовались или ласкали друг друга. О нет, они делали намного большее.

— Они же повсюду, — сказал он, все еще касаясь моей спины. — Господи!

Отведя взгляд от неожиданного порно—шоу, я взглянула на танцпол и бар. Рен прав: некоторые выпивали за стойкой, тогда как остальные были на танцполе, а еще несколько Фейри задержалось на лестнице, ведущей на второй этаж.

Они были повсюду и их было много. Где—то около тридцати.

Инстинктивно я знала, что Рен наткнулся на что—то важное, когда последовал за Марлоном в клуб.

— Никогда не видела так много в одном месте.

— Я тоже, — сказал он мрачно. Выпрямившись, он убрал руку с моей спины, взял меня за руку и переплел наши пальцы.

Рен обошел вокруг танцпола, и я сделала все, что было в моих силах, чтобы не смотреть на тени. Мы обходили группу студенток, которые столпились возле столика, когда прямо перед нами из тени появился Фейри.

У меня перехватило дыхание, а моя свободная рука покалывала от необходимости схватить кол. Рука Рена сжала мою, когда Фейри посмотрел на нас бледными глазами, а потом перевел взгляд на группу девушек.

Рен и я обменялись долгим взглядом, прежде чем направиться к бару. Если мы и сможем что—то услышать, то только там. Стоило мне взглянуть на лестницу, как сердце бешено забилось в груди.

— Дерьмо,— прошипела я, начиная останавливаться.

— Что? — Рен повернулся ко мне.

Я резко развернулась и наклонила голову так, чтобы волосы скрыли мое лицо.

— Это он. Тот Фейри, что подстрелил меня. Он спускается по ступенькам.

Рен присмотрелся и тут же выругался. М—да, спрятать лицо за волосами не самая лучшая идея, учитывая их цвет.

— Он не появлялся тут всю неделю, — прорычал он. — Проклятье.

Это плохо. Как только Древний увидит меня, наша работа под прикрытием разобьется вдребезги, а из клуба, кишащего Фейри, мы не сможем выбраться живыми. Я начала было тянуться к колу, когда Рен направился в сторону темных уголков, окружавших танцпол. Мой разум протестовал против этой идеи, особенно, если учесть, что происходит в тени. Но лучше это, чем броситься в центр клуба, полного Фейри.

Глядя прямо перед собой, я не смела взглянуть на диваны, мимо которых мы шли, но слышала различные звуки: нежные и гортанные стоны, частые и резкие вздохи и выдохи, а эхо тел, соприкасавшихся друг с другом, смешались с устойчивым ритмом музыки.

Боже Милостивый ...

Пары танцевали возле диванчиков, но если подумать, то я не совсем уверена, что они действительно танцевали. Я споткнулась, когда Рен внезапно остановился. Не отпуская мою руку, он повернулся ко мне и притянул меня к своей груди. Положив руку ему на плечо, я успокоилась, когда он отпустил мою руку и обнял меня за талию, сплетая наши тела воедино друг напротив друга.

Мгновенно почувствовав, как он тяжело вздохнул, я застыла рядом с ним.

— Что такое?

Другая рука Рена зарылась в моих волосах и, убрав их на бок, он медленно приблизил свой рот к моему уху.

— Он на танцполе с другим Фейри.

Я сглотнула, задаваясь вопросом, насколько хорошо Древний видит в темноте.

— Проклятье.

— Да.

Моя рука вцепилась в мягкий материал его рубашки.

— Что же нам теперь делать? Ведь это была твоя гениальная идея.

— Ты согласилась.

— Рен, — я кипела от ярости.

— Смешаемся с толпой, — он прижался своей щекой к моей, поразив меня. — Мы просто смешаемся с толпой.

— Смешаться — значит заняться сексом. Или ты не заметил, что творится вокруг нас?

— О, я заметил, — рука в моих волосах напряглась, и я ахнула, когда его губы коснулись моей шеи. — Танцуй, Айви.

Танцуй? Разве это похоже на подходящий момент для танцев? Мне хотелось оттолкнуть Рена и ударить его в грудь, но когда я осмелилась взглянуть на окружавший нас народ, я была вынуждена признать, что танцевать намного лучше, нежели просто стоять. На первый взгляд казалось, что парочки танцевали. Хотя, может некоторые и вправду танцевали.

Закрыв глаза, я напрягала руку вокруг его плеча, пока Рен не издал низкий рык, который частично был предупреждением, частично чем—то еще. Последнее, что мне хотелось сделать — так это танцевать с Реном. Или все же хотелось? Легкое волнение прошлось по моим венам, но я сослала это на адреналин. Открыв глаза, я сфокусировалась на загорелом участке кожи, который виднелся из—под воротника рубашки.

Я начала танцевать.

Мой пульс участился, когда я начала качать своими бедрами. Мои движения были безумно неуклюжими, как у трехлапой кошки, которая пытается пройтись вдоль каната. Опустив подбородок, я спрятала свое пылающие лицо. Между моими судорожными движениями и неприлично громкими вздохами, которые окружали нас, хотелось провалиться сквозь землю.

— Он все еще разговаривает с Фейри, — голос Рена был тихим и удивительно успокаивающим. — Он не заметил нас. Ты двигаешься хорошо, но я знаю, ты можешь лучше.

Я замерла.

— Что?

— Танцуй, — повторил он, и когда я посмотрела на него, он подмигнул. — Я знаю, в таком платье твое тело может двигаться лучше.

— Мое тело и так двигается.

Он посмотрел через мое плечо.

— Ты просто качаешься из стороны в сторону.

— Иди. В задницу.

Он усмехнулся.

— Как скажешь.

— Извращенец, — я взглянула на него, но без особого тепла. Однако, он был прав. Я просто качалась из стороны в сторону, как старшеклассница на выпускном. Хотя, даже они танцевали лучше, чем я сейчас. Собрав все свое мужество, я обвила руки вокруг его шеи.

— Помни, ты сам напросился.

Он изогнул бровь.

— Постарайся не выпускать Древнего из виду.

Взгляд Рена стал ленивым и абсолютно высокомерным.

— О, я не забыл, зачем мы здесь.

Удерживая его самодовольный взгляд, я начала двигаться напротив него, но не так, как раньше. Я почувствовала ритм музыки и позволила ему нестись по моим венам, сквозь все тело к конечностям. Нащупав пальцами волосы на его затылке, я потянула их с достаточной силой, чтобы заставить его глаза широко распахнуться.

Я невинно улыбнулась ему, но тут же пожалела об этом, когда он опустил свой рот к моей шее.

— А ты, оказывается, та еще шалунья,— задумчиво пробормотал он, касаясь губами чувствительной кожи возле моего уха. — Мне это нравиться.

— Я даже не удивлена, — сказала я ухмыляясь. Несмотря на то, что мне очень хотелось потянуть его за волосы снова, я все же решила, что в данный момент это неуместно. — Что сейчас он делает?

— Все еще разговаривает. Сейчас он стоит возле противоположного столика.

Я подавила желание топнуть ножкой. Чем больше наши тела соприкасались, тем лучше я знакомилась с телом Рена. Я ощущала твердость его груди против моей, более мягкой. Одна его рука сжимала мое левое бедро, а другая, до этого скользящая по моим волосам, опустилась на спину. Мое сердце забилось быстрей, и это никак не было связано с танцами.

Моя рука плавно переместилась с плеча на грудь, и я ощутила его внезапный глубокий вдох. Я посмотрела на него, и наши взгляды встретились. Я была в ловушке. В его глазах невероятного зеленого цвета ощущалось беспокойство, рука скользила вдоль моей спины то вверх, то вниз, посылая россыпь мурашек по моей коже. Рукой, покоившийся на моем бедре, он прижал меня еще ближе к себе, так что наши бедра оказались вплотную прижаты друг к другу. От этого соприкосновения по телу разлилось приятное тепло, постепенно превращающиеся в жар, отчего мое тело было и напряжено, и расслаблено одновременно.

Высокомерие, которое раньше было в его взгляде, исчезло, сменившись сильными и настойчивыми эмоциями. Желание. Потребность. Нужда. Все это было во взгляде и он не сделал ничего, чтобы скрыть это. Он не стеснялся своих эмоций, но я не была готова ни видеть их, ни иметь с ними дело. Двигаясь боком, я повернулась спиной к Рену. Теперь я могла рассмотреть танцпол. Я увидела Древнего, но сейчас он разговаривал не с одним Фейри. Еще один присоединился к ним.

Раскачиваясь в такт музыке,я прикусила губу, когда Рен взял меня за талию и притянул вплотную к себе.

— Поаккуратней, — сказал он, касаясь носом моей щеки. — Уверен на сто процентов, он еще не забыл это прекрасное личико.

Понятия не имею, было ли это просто заявлением, комплиментом или оскорблением. Его рука скользнула на мой живот, а пальцы начали блуждать по нему. Танцуя, я поняла, что принять такое положение было плохой идеей. Каждое легкое касание моих бедер сопровождалось трепетной дрожью осознания, пронзавшей меня. Его другая рука опять легла на мое бедро, и когда он, наконец, почувствовал ритм и начал двигаться позади меня, я поняла, что изо всех сил старалась не забыть, как дышать.

Это... это было уже слишком, и тем не менее я не оттолкнула его. Я не сделала ровным счетом ничего, чтобы увеличить расстояние между нами.

Наши тела слились воедино и ощущение его тела, прижавшегося к моей спине, превращало мои внутренности в медленно закипавшую раскаленную лаву до тех пор, пока я не почувствовала его влажный и теплый рот возле моей шеи прямо под ухом. Казалось, в этот миг раскаленная лава вырвалась горячим потоком наружу. Рен не двигал своими грешными губами. Он ждал моей реакции, и с каждой уходящей секундой я терялась в тенях, в наших движениях и в подобии того древнего как мир акта, который мы имитировали в танце.

Он поцеловал меня в месте пульсирующей жилки, и стон вырвался из меня. Мои глаза закрылись, когда он осыпал мое горло дорожкой из коротких, сладких поцелуев. Но ведь это не по—настоящему, только для дела. Я продолжала твердить себе это, когда его большой палец двигался медленными круговыми движениями под моей грудью. Мы просто сливались с толпой. Это все. Но мое тело отказывалось верить в это. Моя грудь болела, а между бедрами пульсировало. Возбуждение гудело по всему телу.

Открыв глаза, я увидела пару, стоящую рядом с нами. Они были обычными людьми и прижимались друг к другу так тесно, что нельзя было сказать, где начинается один и где заканчивается другой. Их рты слились в поцелуе, а рука парня была у девушки под юбкой платья.

Боже, я хотела, чтобы Рен точно так же ко мне прикасался. Это было совершенно неправильно и безнравственно, но лишь одна мысль об этом заставила мою спину выгнуться, а ягодицы вжаться в него.

Воздух с шумом покинул мои легкие. Чувствуя его, я знала: то, что я видела в его взгляде, не было наигранным. Он был полностью вовлечен в процесс. Пока мои бедра терлись о него в танце, я почувствовала, как его брюки стали ему тесны.

Это все выходило из—под контроля.

Рука Рена на моем бедре опустилась ниже. Кончики его пальцев скользили по обнаженной коже левой ноги, заставляя меня трепетно дрожать. Казалось, не было ничего неправильного и смущающего в этом. Его рот оставлял дорожку поцелуев на моей шее.

— Он все еще за столиком, — прошептал он. Я едва его слышала из—за музыки, сливающейся со стонами, окружавшими нас повсюду, а также из—за своего бешено колотящегося сердца.

Я уже собралась ответить, но он вдруг зажал мочку моего уха между зубами, и все слова потерялись в стоне наслаждения. Он потянул ее сперва вниз, а потом в сторону. Рен усмехнулся, мне бы следовало разозлится, но все мои чувства были обострены до предела, а тело, казалось, полыхало в огне.

Его руки опять начали двигаться по моему телу. Одна остановилась на моем животе, поглаживая большим пальцем выпуклость под моей грудью. Будь проклят это лифчик, который образовывал серьезное препятствие между нами. Я чувствовала, как мои соски затвердели, а боль усилилась. Мое дыхание стало прерывистым, и я уже не была уверена, танцевали ли мы или просто терлись друг о друга.

Мой взгляд метнулся к тому месту, где был Древний, и я увидела, что Рен не лгал. Маленькие, восхитительные ощущения зародились внизу моего живота, когда его рука скользнула под подол мой юбки, заставляя резко прислониться к нему, теряя ритм. Я схватила его руку, впиваясь ногтями в его кожу.

Рен остановился.

Очевидно выжив из ума, я не оттолкнула его руку, а ведь это было одобрением, в котором он так нуждался. Его рука обвила мое бедро. По моей крови пронесся огонь, разжигаемый утробным рычанием, исходившим от Рена сзади.

Его дыхание ласкало мою шею, а затем и подбородок. Он запечатлел поцелуй в углу моего рта. Все это время его грудь тяжело вздымалась и опускалась, прижатая вплотную к моей спине.

— Я польщен, — прошептал он

Мое сердце бешено заколотилось, словно я была в другом месте. Сквозь затуманенный взгляд я смотрела, как Древний, который мог узнать, кем я была и чем занималась, начал пробираться к выходу клуба. Он уходил. Мы были в безопасности, и настало время прекратить все это, но его пальцы были так близко, скользя по изгибу моего бедра, и я даже не могла вспомнить ощущения, похожие на это. Я как будто забыла, как дышать. Рен прижал ко мне свою руку, и я мгновенно отреагировала на это интимное прикосновение.

Наши тела разделяла тоненькая полоска кружева. Его рука была горячей, и когда он ладонью надавил на выступающий холмик, служащий сосредоточением всех нервных окончаний, с которым он совсем недавно ознакомился, мне показалось, что я увидела звезды.

Это было полное безумие.

Я сгорала от его прикосновений, от него самого. Мысли о Фейри и Древнем покинули меня. Мы сильно увлеклись, что было невероятно опасно и до смешного глупо. Удерживая его руку, я дрожала, сгорая от потребности в чем—то, чего сама до конца не понимала.

— Черт! — выругался он. — Я хочу, чтобы ты кончила здесь и сейчас.

Слова спустили меня с небес на землю, но его неустанные пальцы, найдя то самое вожделенное местечко, скользили по моим влажным трусикам, пронзая острым чувством блаженства. Низ живота скрутило в узел, пока он водил пальцами вперед—назад. Желание затмило мой разум и все вокруг.

— Скажи мне "да", — приказал он хриплым голосом. — Скажи "да", и я сделаю все, что ты захочешь. Все что угодно. Только позволь мне сделать это.

Я была потрясена его словами, сильным желанием к нему и тем, что я сама направляла его руку, но вместе с этим я понимала, что придется это остановить, потому что... ну, есть море причин для этого. И все же я вынуждала его продолжать, прижимаясь вплотную к нему, глубоко внутри отчаянно желая, чтобы он проник в мои трусики одним из своих длинных пальцев. Мой взгляд танцевал по всему клубу.

— Айви, — он произнес мое имя словно заклинание.

Заветное слово уже вертелось на языке, оно практически вырвалось наружу, пока я смотрела, как он скользит по полу. Но вдруг реальность захлестнула меня, возвращая в реальный мир. Я отскочила от него, освобождаясь. Его рука соскользнула с моего бедра, когда я резко развернулась к нему лицом. Все мое тело болело и пульсировало, не желая слушаться, как будто в возмущении кричало: "Что, черт возьми, с тобой такое?". Да что там говорить, даже мой разум затуманил беспорядок. Каждая частичка меня нуждалась в освобождении, которое мог подарить только Рен.

Рен потрясенно смотрел на меня. Он сделал шаг ко мне, и мое сердце екнуло. Сильное желание отчетливо читалось в его поразительных чертах. Он больше не походил на ангела, теперь он был падшим ангелом, который до потери памяти одержим мной. Лишь два слова заставили его остановиться:

— Он здесь, — выдохнула я. Рен застыл, не спуская с меня глаз. — Марлон здесь.