Инстинкт самосохранения подсказал, что делать. Я отпрыгнула в сторону, едва избежав столкновения с бампером, и упала на гравий. Откинувшись на спину, покатилась по склону оврага. Послышался рев мотора, когда машина на скорости вернулась на шоссе и исчезла в ночи.

Я осталась лежать на месте в колючей траве, сердце грохотало, пока я смотрела в облачное темное небо. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоить сердцебиение.

Все еще в оцепенении я села и осмотрела себя. Ноги лежали под странным углом, но двигались исправно; сначала я встала на колени, потом поднялась. От машины уже след простыл, но сердце все еще грозило проломить ребра от силы и скорости ударов.

Я снова пошла в сторону парковки под впечатлением от произошедшего. Это могла быть случайность. Ребята пили на вечеринке. Было темно, и они не ожидали, что кто-то может идти вдоль шоссе.

Не хотел же кто-то специально сбить меня.

Каждая часть моего тела дрожала к тому моменту, как я подошла к машинам и заметила отсветы костра.

Я обняла себя за плечи, но дрожь не отпускала.

Небольшие группы ребят стояли около разных машин и веселились. Они не обращали на меня внимания, когда я проходила мимо, никто не подозревал о том, что случилось на шоссе.

— Эмбер!

Я обернулась на голос Хайдена. Он вышел из теней окружающих поле, бейсболка была надвинута на лоб. Я лишь молча, смотрела на него, не в состоянии ответить.

Он схватил меня за руки.

— Эмбер, где ты была? Я видел, как ты ушла с Фиби, но потом она вернулась без тебя. Ты в порядке?

— Она оставила меня в лесу. — Мой голос дрожал. — Я заблудилась.

Он сжал челюсть.

— Что она сделала?

Внезапно весь инцидент на шоссе перестал быть таким важным. Я вспомнила то, что сказала Фиби перед тем, как исчезла. Я вырвалась из хватки Хайдена.

— Где она? Мне надо поговорить с ней.

Хайден снова взял меня за руку, останавливая меня.

— Что происходит?

— Она сказала, что авария не была случайной. — Мне бы хотелось прочесть его мысли по выражению лица. — Мне надо поговорить с ней. Хайден, ты не понимаешь. Мне надо поговорить с ней!

Он наклонился, кепка отбрасывала тень на его щеки и глаза.

— Нет. Нам надо поговорить.

По моей спине поползли мурашки.

— Ты в курсе, так ведь? — мой голос упал до шепота. — Боже… ты и так все знаешь.

Хайден мгновение изучил мое лицо, а потом его рука соскользнула с моей. Вместо того чтобы отпустить меня, он переплел свои пальцы с моими. Даже сквозь перчатки я ощутила его тепло.

— Я не знаю, откуда Фиби это известно и почему она сказала, н это правда.

Я пыталась выдернуть свою руку, но его хватка лишь стала крепче.

— Хайден?..

До нас донеслись звуки смеха, разговоров и шагов. Не говоря ни слова, Хайден отвел меня туда, где было еще темнее.

— Что ты делаешь?

— Мы идем туда, где сможем поговорить без свидетелей.

Я уперлась и осталась стоять на место.

— Я хочу поговорить сейчас.

Хайден остановился, его рука нежно сжала мою.

— Я знаю, что это важно для тебя, но я не хочу стоять у всех на виду и говорить об этом. — Он понизил голос. — Нам нужно уединенное место. Просто поверь мне Эмбер. Тебе не захочется быть среди людей… После этого.

— Хорошо, — прошептала я, — но я не хочу возвращаться обратно в дом.

— Почему? Это самое безопасное место для подобного разговора.

Я подумала о машине. Было слишком темно, чтобы говорить, мы могли дойти до одного из Порше.

— Не думаю.

Хайден раздраженно вздохнул.

— Ладно. Есть другое место. Мы можем пойти в хижину.

— Как мы доберемся туда среди ночи, учитывая комендантский час?

— Ты просто должна доверять мне, Эмбер.

И я ему доверяла. Наверняка это было глупо, особенно учитывая факт, что он следил за мной годами, а вот я о нем не знала почти ничего. Однако, рядом с Хайденом я чувствовала себя в безопасности. Мы заговорили только тогда, когда сели в машину. Он снял кепку и бросил ее на заднее сидение.

Хайден пробежался рукой по волосам, взглянул на меня и нахмурился.

— Что это с тобой? — Он потянулся и стряхнул листья с моих плеч и рук. Его взгляд встретился с моим. — Ты кувыркалась в лесу? Ничего не хочешь мне рассказать?

— Я потерялась. — Я закусила губу и отвела взгляд. Было бы глупо заявить, что это была не случайность. — Я вышла на дорогу, там было очень темно. Машина… чуть не сбила меня. Я увернулась.

Хайден сидел абсолютно неподвижно на сидении рядом.

— Ты в порядке?

— Да, я просто испугалась, — я сглотнула ком в горле. — Но я в порядке.

— Я убью Фиби.

Я сжала губы.

— Сначала я. Пожалуйста?

Хайден не ответил. Мы ехали в молчании, он так сильно сжимал руль, что костяшки побелели. Я просто смотрела в окно не в силах совладать с бурей, которая разгоралась внутри. Сомнений не было: сегодняшняя ночь изменит все.

***

Мы приехали к дому заранее. Кромвел ожидал нас, и мне показалось, что был весьма разочарован отсутствием возможности отругать нас за опоздание. Я пообещала Хайдену, что дам ему объясниться, прежде чем пойду к Кромвелу, поэтому направила все свое самообладание, чтобы не броситься на него и не начать требовать ответы.

Как и предложил Хайден, пока мы были в машине, я пошла сразу в свою спальню и переоделась в толстовку, штаны и сапоги, пускай и выглядело ужасно, прогулка обещала быть прохладной.

Мой желудок скручивался и дрожал, пока я ждала Хайдена. Это был не несчастный случай. Эти слова засели в моей голове. Я не могла спокойно сидеть, а когда вставала — меня накрывали тошнота и слабость. Кроме того, я вспомнила слова Курта, который словно знал, что произойдет что-то непоправимое. Не делайте ничего такого, о чем будете жалеть.

Был ли он за рулем той машины?

Как только эта мысль пришла мне в голову, я почувствовала холод. Я никак не могла узнать, было ли то случайностью или кто-то нарочно хотел сбить меня. Сейчас все мои мысли были об аварии, в которой погиб мой отец и я сама.

Спустя час, Хайден тихонько постучал в мою дверь, и я снова надела перчатки. Мы ускользнули из тихого дома. Прогулка к хижине темной ночью не входила в перечень моих любимых развлечений. Каждый хруст ветки и движение во тьме заставляло сердце биться быстрее.

— Это так жутко. — Я всматривалась в окружающую нас тьму в поисках источника опасности.

Хайден взял меня за руку свободной рукой и легонько сжал ее, пока фонарик освещал нам путь.

— Да ладно тебе.

Мне стало лучше от его прикосновения. На середине пути что-то задвигалось в кустах позади нас, и я вцепилась в руку Хайдена.

— Что это было?

— Просто олень. — К моменту, как мы добрались до хижины, я пережила пять сердечных приступов и не хотела проделывать такой же путь назад. Я ждала около столика, пока Хайден зажигал свечи.

Мягкий свет озарил комнату.

Хайден прошел мимо меня, ароматы мыла и свежести моментально меня захватили. Я наблюдала за тем, как он сел на край кровати. Идея с хижиной казалась разумной, пока мы были около костра, но в данный момент мне хотелось себя ударить.

О чем, черт возьми, я думала? Ускользнуть с Хайденом в уютное любовное гнездышко? Неразумная часть моего мозга подкидывала мне разнообразные варианты развития событий, ни один из которых не был невозможен в реальности. Хайден не стал бы приводить меня сюда для чего-то такого. Мы даже касаться друг друга не могли.

Но ведь могли, верно? Пару секунд, может, больше. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от образов в голове.

— Эмбер, ты в порядке?

Возвращаясь к здравому смыслу и вспомнив о своей цели, я стянула перчатки и положила их на спинку дивана. Несмотря на то, что гормоны выбрали именно этот момент, чтобы вернуться к жизни, я была здесь не для того, чтобы пускать слюни на Хайдена.

— Скажи мне, что тебе известно, — сказала я.

— Авария не была несчастным случаем, Эмбер.

Сердце в миг перевернулось. Я пыталась сказать что-нибудь, но не могла вымолвить и слова.

— Ты не должна была знать. Отец считал, что так будет лучше для тебя. Никто не хотел, чтобы ты переживала и была напугана. Он думал, что так будет лучше, но теперь…

— Что случилось с моим отцом, со мной? Это не было случайностью?

— У нас не очень много информации, но она указывает на то, что это было подстроено.

Я растерялась.

— Ты знал об этом! Разве тебе не приходило в голову, что у меня есть право знать? — все мое тело напряглось от эмоций, которые я даже не могла узнать. — Кто-то убил моего отца? Убил меня? И никто из вас не думал, что должен сказать мне?

Хайден покачал головой.

— Ты и так пережила столько боли, я… Мы хотели защитить тебя.

— Ты не знаешь, что лучше для меня, Хайден! — Я подошла к кровати и остановилась напротив него. — Я могу о себе позаботиться.

Он отвел взгляд.

— Что хорошего тебе принесло бы это знание, Эмбер? Разве это не добавило еще больше боли? Это что-то изменило для тебя?

— Это все изменило! — закричала я. Я была близка к слезам, близка к срыву. — Ты знаешь, кто сделал это… Ты имеешь к этому отношение?

Как только эти слова вырвались у меня, я тут же пожелала забрать их назад. Мысль о том, что я могу жить под одной крышей с убийцами моего отца, моими собственными убийцами, была слишком страшной.

Я пнула кровать, но это не помогло. Я кинулась на Хайдена.

Он наверняка ожидал чего-то подобного, поймал меня за талию и опрокинул на кровать одним плавным движением. Я извернулась, ударяя его локтем в живот, прежде чем он схватил меня за плечи, прижимая к кровати.

— Перестань. — Он низко зарычал пока я продолжала сопротивляться. — Мы не имеем к этому никакого отношения, Эмбер. Мой отец не убивает невинных людей и не крадет детей у родителей. Я знаю, что ты не доверяешь ему, но ты доверяешь мне. Знаю, что доверяешь.

Я сделала несколько глубоких вздохов и затихла.

— Эмбер? — мягко спросил он.

— Если не твой отец, то кто это был?

Его руки сжимались на моих плечах снова и снова.

— Мы не знаем. Отец даже ездил в отдел, чтобы узнать, но даже эти умники не знают всего.

Мои руки беспомощно упали на кровать.

— Тогда откуда вы узнали, что это не несчастный случай?

— Мы не знали. До тех пор, пока не привезли вас сюда. — Он сделал еще один глубокий вдох и попытался улыбнуться. — У Лиз особый дар. Она может чувствовать, когда рождается одаренный, точное время и место. Но мой отец не вламывается и не рушит семьи. Он проверяет для начала, и если что-то не в порядке, то старается помочь.

— Я не понимаю.

Хайден скатился с меня и сел.

— Мы всегда знали об Оливии, потому, что Лиз почувствовала ее. Но потом, два года назад, Лиз почувствовала, что родился еще один одаренный, там же, где и Оливия, только это было странно. Она не могла понять, в чем дело. Конечно же, отцу стало любопытно, он решил проверить. Мы с Куртом поехали с ним.

Я отползла к изголовью кровати и поджала ноги к подбородку.

Хайден повернулся ко мне.

— Координаты, которые дала нам Лиз, указали именно на место аварии. Мы уже тогда поняли, что что-то точно не так. Мы задержались на пару дней. Затем мы увидели статью об аварии… вцц которой погиб местный доктор и чудом выжили пассажиры. В статье тоже упоминалось место, о котором говорила Лиз. Это еще больше нас удивило, мы начали наблюдать, но видели лишь тебя и Оливию.

— И никогда не видели маму. — Я вспомнила, насколько отстраненной она была. Мама пришла домой, заперлась в спальне с Оливией и отказалась от меня. Последние слова, что она сказала мне, были в машине прямо перед аварией.

— У нас ушло много времени, чтобы понять, что произошло и что именно тебя почувствовала Лиз. Но мой отец подумал, что раз ваша мама жива, то нам не стоит вмешиваться. Но в тот самый день, когда ты пошла в банк, я понял, что что-то было не так.

Я моргнула.

— До тех пор вы не понимали, что с мамой… что-то не в порядке?

— Ты же слышала, что сказал Курт, — Хайден отвел взгляд и снова опустил глаза. — Я продолжал проверять, даже когда они перестали. Я знал, что что-то не в порядке и, когда я сказал отцу о том, как вы живете, он начал снова проверять обстановку.

Все остальное было уже историей, но на один вопрос ответа не было.

— Как вы узнали, что авария не была случайной?

Хайден встал с кровати и подошел к тому месту, где я свернулась в клубок. Он положил руки по обе стороны от моих ног. Отсвет свечей падал на его лицо, смягчая черты лица.

— После того как я иссушил твой дар, Курт нашел твою маму. Он именно это и пытался сделать, когда ты вернулась домой. Как только он увидел ее, он понял, что произошло.

Под натиском эмоций я была иссушена и сейчас не была уверена, что хочу услышать правду.

— Твою маму стерли, Эмбер. Это наверняка произошло сразу после аварии, и это было сделано плохо. Это повредило ей разум, разрушило способность воспринимать окружающий мир. Курт считает, того, кто это сделал прервали в процессе, потому что она помнит Оливию, но думает, что ты… умерла.

И тут я поняла. Тот день, когда воспоминания Адама стерли, его пустой взгляд такой до боли знакомый. Этот взгляд словно ударил меня под дых, даже хуже того. Меня охватило оцепенение.

— Эмбер, мне жаль.

Я откатилась подальше от него по кровати, а Хайден потянулся ко мне.

— Нет. — Я подняла руку, чтобы удержать его на расстоянии. Моя рука дрожала. — Мне нужна минута.

Хайден не стал настаивать, но все еще пристально на меня смотрел.

— Это можно исправить? Моей маме можно вернуть ее воспоминания? Кто-то может… исправить все?

— Нет.

— Ну, конечно, нет, — прошептала я. Мой мозг все еще судорожно работал, пытаясь осознать все это. Мой отец погиб. Мамины воспоминания были стерты. Я была самым настоящим фриком. И все, потому что у Оливии был дар?

Ярость, сладкая и горячая, накрыла меня с головой. На мгновение я возненавидела Оливию за то, что она не могла контролировать дар. Также быстро пришло чувство вины, но оно не затмило тупую боль от свежей раны. Как и не остановило прилив облегчения.

Я запустила дрожащие руки в свои кудри, откидывая их назад.

— Я всегда думала, что она ненавидит меня, винит меня в аварии. И я ненавидела ее за это, ненавидела за то, что она притворялась, что я мертва, когда она была мне так нужна. А все это время она ничего не могла с этим поделать. Почему никто из вас не сказал мне?

Хайден сел рядом со мной, плечом к плечу, ногой к ноге. На его челюсти дергалась мышца.

— Нет достаточных причин для того, чтобы не говорить тебе.

Звук, который вырвался из меня, был приглушенным.

— Почему? Все это лишь из-за того, что может делать Оливия? — Мои руки упали на колени, и я уставилась на них. — Они разрушили мою семью. И ради чего? Ради дара… дара, что превращает людей в мрачных жнецов?

Он взял меня за запястья и прижал мои руки к своей груди, туда, где билось под свитером его сердце.

— Ничто из этого не твоя вина и не вина Оливии. Ты не могла знать, что сделали с твоей мамой.

Мне в голову пришла другая мысль и я вся заледенела.

— Думаешь… думаешь, они хотели, чтобы и я умерла? И мама? Что… что если они все еще хотят нас убить? Все эти штуки в шкафчике…

— Нет. Даже не думай об этом, — сказал он.

Наши глаза встретились на один удар сердца, и я отстранилась.

— Курт может стирать память. Как много других с таким даром?

— Мы не знаем, сколько людей обладают одним и тем же даром. Мы лишь примерно представляем о том, сколько одаренных родилось за последние пару лет, благодаря дару Лиз, но мы не знаем, что они могут делать до тех пор, пока не начнем наблюдать за ними.

Я сделала глубокий вздох, но воздух словно застрял в легких. Я упала на спину и уставилась на темный потолок.

— Ты думаешь, что тот, кто устроил аварию, может стоять за тем, что происходит с моими шкафчиками?

— Я не знаю, что и думать. — Мгновение он смотрел в сторону. — Но я не верю в совпадения.

Я потерла лицо руками. Если я что и поняла за последние два года, так то, что прошлое я не могу изменить. У меня было только будущее, неважно, насколько поганым оно может быть.

— Ты справляешься со всем этим? — его голос был настолько нежным, мне даже показалось, что мне послышалось.

Я смотрела сквозь пальцы.

— Я не знаю. Я никогда не думала, что можно чувствовать все эти чувства одновременно. Я убита по поводу мамы, но мне стало легче от осознания, что она меня не ненавидит. Я зла на Оливию, а ведь это даже не ее вина. Я в ярости и напугана тем, что кто бы ни организовал аварию, они могут, Боже, они могут все еще желать забрать Оливию.

Хайден повернулся в мою сторону и вернул мои руки к своей груди.

— Я не допущу, чтобы что-то случилось. Тебе не нужно об этом волноваться.

Я посмотрела на Хайдена. Казалось, он контролировал каждую клетку своего организма, но все же в его глазах промелькнула тень нерешительности.

— Никаких секретов больше. Обещай мне.

— Никаких секретов.

Тишина окружила нас, и в этой темноте во мне пришло решение.

— Я хочу узнать, кто убил моего отца. — Мой желудок обожгло как огнем.

— Я знаю.

— И Курт под наибольшим подозрением. Ты знаешь об этом.

— Я не знаю, во что верить. Я знаю его долгие годы, Эмбер. И если бы это был он, то почему? Зачем ему Оливия? — спросил Хайден. — Он долгие годы работает с моим отцом. Он знает, как тяжело приходится одаренным. Это просто бессмысленно.

— Я не знаю, но как же все те вещи из моего шкафчика? Это должен быть… один из них.

Он не ответил. Вместо этого откинулся на спину, сохраняя безопасное расстояние между нами.

Даже после всего, что я узнала сегодня вечером, мое сердце колотилось все же слишком быстро.

— Нам скоро надо возвращаться, — сказала я.

— Надо.

Но мы не стали.

Мы разговаривали, больше спорили, о Курте и отце Хайдена.

— Мы никогда не придем к общему мнению.

Хайден фыркнул.

— И я все еще думаю, что нам надо пойти к моему отцу. Это могло бы… что это? — он сел, поднял что-то маленькое с кровати.

Мне пришлось наклониться вперед, чтобы увидеть, что он держит. Что-то маленькое и круглое лежало на его ладони. Я тут же поняла, что это была монетка.

— Ох. Она, наверное, выпала из моего кармана.

Он присмотрелся к ней сквозь свои густые ресница.

— Не могу понять, что на ней написано.

— Ничего особенного, — сказала я, желая забрать ее у него с ладони. — Можешь отдать? — я вытянула руку.

— Конечно, но почему ты носишь в кармане монетку? Я заметил, что она не обычная.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Это типа на удачу.

Хайден положил ее обратно на мою руку. Я могла слышать, что он улыбается по его голосу.

— Тогда ты не захочешь ее потерять.

— Нет. — Я положила ее в карман и надеялась, что там она и останется.

После этого мы снова погрузились в тишину. Затем я услышала мягкое спокойное дыхание, которое говорило о том, что Хайден заснул. Я ему позавидовала. Мой мозг не хотел отключаться. В какой-то момент я повернулась на бок и приподнялась на локте. Я не знаю, что на меня нашло, но я изучала его. Я заметила то, чего не видела раньше, например, густоту ресниц и форму бровей, идеальную от природы.

Мои пальцы чесались от желания пройтись по линии его челюсти и щеке. Взгляд опустился вниз на губы, затем еще ниже. Руки лежали на плоском животе. Мне казалось странным, что в этих длинных элегантных пальцах была сила, способная причинить мне боль.

Разглядывая собственную руку, я задумалась, приходило ли ему в голову подобное, когда он смотрел на меня. Хотя мои пальцы не были такими элегантными. Они всегда были заляпаны чернилами и углем.

И мои пальцы несли смерть — все из-за дара Оливии, из-за того, что кому-то нужен был ее дар.

Я медленно перекатилась на свою сторону и наблюдала за тем как приподнимается и опускается грудь Хайдена, пока глаза не закрылись. Я забылась глубоким сном, и ни один сон не потревожил меня.

***

Теперь мама выглядела для меня по-другому, рыжие локоны казались не блеклыми, а лицо не бледным.

Даже то, как она напевала, не раздражало меня, как прежде.

Я поставила чашку чая на тумбочку рядом с ее креслом и сделала пару шагов назад.

— Мама, я понимаю.

Она продолжила медленно раскачиваться.

— Я знаю, что мы много ссорились до аварии, но я всегда любила тебя. Ты знала об этом? Хотя, наверное, я вела себя не так. Я просто была глупой и мне бы хотелось, чтобы ты услышала меня сейчас. Я сожалею о своем поведении. Мне жаль, что я выбрала морепродукты в ту ночь и… и мне жаль, что я ненавидела тебя все это время.

Я остановилась и закрыла глаза. Желание услышать ответ зависло в тишине между нами.

Пока мы шли утром обратно к дому, Хайден объяснил мне все про стирание разума и что для этого требуется умение.

— Это как искусство, — сказал он. Если сделать неправильно, то последствия непоправимы, а ущерб остается навсегда.

Злоба и беспомощность смешались во мне. Мама не заслужила этого. Мои ногти впились в ладони.

— Я знаю, что произошло с тобой. — Сказала я. — Я знаю, что мы никак не сможем это изменить, но я все, же постараюсь все как-то исправить. Когда я узнаю, кто это сделал, я заставлю их заплатить за это. Я… — половицы в коридоре скрипнули один раз, потом еще раз. Я повернулась к двери, закрыв рот.

Я преодолела расстояние до двери и выглянула в пустой коридор. Я не знала, был ли там кто-то и что он мог подслушать. Когда я повернулась обратно к маме, мое сердце остановилось.

Она смотрела прямо на меня невероятно расширенными глазами, сейчас их зелень казалась особенно яркой.

— Мама?

Потом я поняла, что смотрела она не на меня, а мне за спину, в направлении двери, словно тоже слышала кого-то в коридоре.