Вот только боль все никак не наступала, и крик, раздавшийся в подвале, был не моим.

Мистер Тео отвернулся от меня, упал на пол; нижнюю часть его тела охватило пламя.

Мои глаза были прикованы к нему, пока он пытался сбить пламя и искал достаточно большую лужу на полу. Он упал в нее и больше не двигался.

— Эмбер?

Хайден стоял на середине лестницы. Он выглядел потрепанным, его свитер был разорван и весь в пятнах. Кажется, на его запястье все еще был больничный браслет. Запекшаяся кровь покрывала половину его лица и волосы.

Но в данный момент он был самым прекрасным, что я видела в жизни.

Он подошел ко мне, прежде чем я смогла что-то ответить. На лице была смесь ужаса, боли и облегчения. Хайден нежно поднял мое лицо. Мне было все равно, что при этом я испытала боль.

— Эмбер, Боже мой, Эмбер, пожалуйста, скажи что-нибудь.

Я начала плакать и бормотать, рассказывая ему то, что он и так уже сам понял, пока он снимал свитер и набрасывал его мне на плечи. Позади него я видела Курта в его ковбойском плаще, он пнул Тео ногой.

— Вот дерьмо, — пробормотал Курт, качая головой. — Это не учитель английского из школы?

Хайден развернулся и резко кивнул.

— Курт, подойди сюда. Эм, продержись еще немного, и мы вытащим тебя отсюда.

— Как… как вы нашли меня? — спросила я, пытаясь унять бесконтрольную дрожь.

— Паркер отследил тебя с помощью Фиби, — его дыхание было таким теплым на моей заледеневшей коже… я думала, что уже никогда не почувствую этого снова. — Когда я очнулся в больнице и понял, что тебя там не было… что после аварии тебя вообще нигде не было…я понял, что что-то не так. Я позвонил близнецам, а они Курту. Они забрали меня, и мы кружили по окрестностям, пока они не почувствовали тебя.

— Господи, — снова промычал Курт. — Наручники из металла. Мы никак их не снимем, — он снял плащ и накинул его на меня. — Господи, Эмбер, перестань дрожать. Ты срываешь кожу с запястий.

— Я… я не могу перестать.

— Ладно, — Хайден обернул края пальто вокруг меня. Он нежно гладил меня пальцами по лицу и лбу. Дрожь стала еще сильнее, когда он убрал мои волосы назад. — Эм, ты должна открыть глаза и посмотреть на меня.

Я и не поняла, что они были закрыты.

— Мне нужно расплавить металл, чтобы освободить тебя, — он сделал паузу, в его глазах горело желание защитить меня. — Мне нужно, чтобы ты была абсолютно неподвижна.

— Л-л-ладно.

Хайден повернулся к Курту и кивнул.

— Убедись, что она не будет двигаться.

— Хорошо, — Курт подошел поближе и застонал. — Черт, крысы. Ненавижу крыс.

— Я-я-я тоже, но, кажется, они ненавидят меня больше, — пробормотала я.

Курт рассмеялся, по-настоящему искренне рассмеялся.

— Поверь мне, это хорошо.

Я прислонилась головой к груди Хайдена, когда он потянулся мне за спину. Тепло его тела было восхитительным, настолько, что я не обратила внимания на первый поток жара, но потом мне стало очень больно. Очень сильно больно.

— Не двигайся, — прошептал он. — Ты помогла нам найти тебя, знаешь?

Я не ответила и крепко зажмурилась. Я должна была хорошенько подумать, прежде чем позволить ему расплавить на себе металл. Количество тепла для этого должно быть нереальным. Мои запястья словно запекали в духовке. Приживаясь лицом к его груди, я заскулила.

— Эм? Ты знала? — снова спросил он, отвлекая меня вопросом.

— Н-нет.

— Да, ты продолжала думать о мистере Тео и подвале. Мы бы не додумались проверить здесь, если бы не ты. Ты отлично справилась, Эм.

Боль в руках стала невыносимой, но я старалась не двигаться. Расплавленный металл жег, как адово пламя. Но все получалось. Наручники плавились.

— Еще совсем немного и все.

— Она сильно ранена, Хайден, — сказал Курт, словно меня там не было. — Тебе стоит поторопиться, ее нога сильно истекает кровью.

Наверное, из-за того, что сердце начало биться сильнее. Несмотря на жжение в руках и все то, что произошло, я должна была убедиться, что, если я не выживу, они не отнесут меня к сестре.

— Обещай мне, что не отнесешь меня к Оливии. Если все закончится плохо…

— Не закончится, — сказал Хайден. — А если и так, я тебя не потеряю.

— Ты не можешь снова использовать Оливию. Я этого не позволю.

— Черт, даже не спорь со мной об этом!

В тот момент я поняла, что Хайден рискнет всем и всеми, чтобы убедиться, что я буду жива. Но я не могла поступить так с ней. Не снова. Наручники расплавились достаточно, чтобы Курт и Хайден сообща сломали их. Мои мышцы протестующее заболели, но я проигнорировала их.

Я взяла Курт за руку, плоть без кожи на запястьях пошла волдырями. Он раскрыл рот с выражением страха и неверия на лице.

— Не позволяй Оливии увидеть меня такой. Не позволяй ей касаться меня. Пожалуйста.

Взгляд Курта перемещался между мной и Хайденом, и, наконец, он сказал:

— Ладно. Ладно.

— Черт возьми, Курт, — зарычал Хайден. — Я не позволю ей умереть!

Но Курт уже встал на ноги и полез в карман.

— У Джонатана есть связи в больнице, Хайден. Он уже в пути. Я ему позвоню.

Жар его ярости исходил от него волнами.

— Если с ней что-то случится…

— Знаю. Ты меня убьешь, — Курт открыл телефон и чертыхнулся. — Придется подняться наверх. Здесь нет сигнала.

— Я подниму ее. Иди, — Хайден повернулся ко мне. Его взгляд исследовал каждый сантиметр моего тела, каждый порез, каждую царапину и синяк. Его голос стал хриплым. — Эм, я думал… думал, что потерял тебя.

— Н-нет, я здесь.

Хайден наклонился и поцеловал меня. Я утонула в его поцелуе, в его тепле, в его любви.

Когда он отстранился, его глаза сверкнули в тусклом свете.

— Я хочу домой.

— Сначала в больницу, — сказал он. — А потом мы поедем домой. Вместе.

Я осмотрела подвал, место, где, как мне казалось, я останусь навсегда. Стены, покрытые мхом, и мистера Тео за плечом Хайдена. Он был на ногах и с пистолетом в руке.

— Хайден… берегись… — но было слишком поздно. Хайден закричал и переместился так, чтобы закрыть меня своим телом. Но я бросилась на него изо всех сил и оттолкнула его влево, когда прогремел выстрел.

Мистер Тео промахнулся, но прицелился снова.

Из последних сил, я кинулась к нему. Хайден позвал меня по имени, но я видела только Тео.

Он переместился. Даже несмотря на ожоги, он двигался нереально быстро. Но ярость и отчаяние подталкивали меня. Боль не имела значения — ничто не имело, я должна была остановить его.

Он направил пистолет не на меня, а на Хайдена. Я упала на пол и вытянулась во весь рост, потянувшись рукой к прожженной дыре в его брюках, и обхватила ладонью его щиколотку. Он дернулся раз, два. Все его тело содрогалось, даже пальцы. Пистолет выскользнул из руки и упал на пол с глухим звук. Я все еще держала его.

Мистер Тео упал на колени, раскинув руки в стороны. Его кожа стремительно серела, вены проступали и чернели, словно кровь стала углем. Он повернул голову и посмотрел на меня, рот его открывался в безмолвных криках. Всего на один удар сердца наши глаза встретились.

Я почувствовала улыбку на своих губах.

Ужасный спазм прошел по его телу, и потом его глаза закатились. Больше мистер Тео не двигался.

***

Следующие несколько часов я то отключалась, то приходила в себя. Когда я очнулась в теплом месте, я потянулась к Хайдену. Мои пальцы хватали воздух до тех пор, пока кто-то нежно не положил мою руку на место.

Кромвел появился в моем поле зрения.

— Хайден в порядке. Его снова осматривают.

Я моргнула и повернула голову в сторону. Белая занавеска развевалась на ветру, а рядом пищал аппарат.

Где-то далеко раздавались голоса. Или они были где-то близко? Все было, как в тумане. Человек в халате поставил мне капельницу, несмотря на то, что рука моя дрожала. А после этого мне казалось, что я парю на кровати.

— Не касайтесь ее кожи, что бы вы не делали, — сказал Кромвел — я почти уверена, что это был он. Наверное, обращался к врачу.

Я не могла открыть глаза. Меня охватило оцепенение. Дверь открылась, а потом закрылась. Я надеялась, что это Хайден. Затаив дыхание, я ждала, надеялась и ждала, и уплывала все дальше.

— Так это Проект Э? — спросил женский голос, который я не узнала.

— Да, это она.

— Вы хотите, чтобы мы забрали ее? Мы немедленно найдем ей место, — женский голос был мягким и мелодичным. Он был похож на мамин. Мне понравился.

— Нет, — ответил Кромвел после продолжительного молчания, — она теперь одна из моих. И она очень важна.

— Вам следует лучше о ней заботиться, в такой случае. Будет жаль потерять и ее.

Потом я парила все выше и выше, сквозь потолок в светлую и теплую пустоту.

***

— Тебе больно. Я могу это исправить.

— Нет. Оливия, не трогай, — я отвернулась от руки, которая тянулась к моему лицу. — Все в порядке. Я в порядке.

Она встала на ноги, соскочив с кровати.

— Эмми, почему тебе больно?

Я медленно повернула голову и посмотрела в потолок. Как я могла сказать пятилетней девочке, что сумасшедший учитель английского хотел убить меня? Я не могла. Так что я повторила то, что сказала ей, когда впервые очнулась и увидела ее рядом с собой.

— Я попала в аварию.

— С Хайденом?

Мое сердце сжалось. Я была в сознании недолго и видела только Оливию.

— Да, с Хайденом, — ее нижняя губы задрожала.

— Мне не нравятся аварии.

— Знаю, милая, но все уже хорошо.

— Правда? Никаких больше аварий?

Я улыбнулась, но это больше было похоже на гримасу. Когда я впервые очнулась, то пошла в ванную и рассмотрела себя в зеркало. Половина моего лица была, как после драки. На голове была шишка размером с мячик для гольфа. Даже сейчас каждый сантиметр кожи болел, каждая мышца горела, но нога и запястья болели больше всего. Оливия сказала, что мне наложили больше сотни швов, я насчитала пока только восемьдесят. Большая часть моих рук была в повязках.

— Эмми?

— Никаких больше аварий. Обещаю, — я начала вставать, но волна головокружения вернула меня на место. Я опустилась на подушку, поморщившись от боли. Я устала и хотела пить.

— Оливия, можешь сделать мне одолжение?

Она активно закивала.

— Можешь принести мне попить?

— Я могу принести тебе сок. Это поможет?

— Сок — это прекрасно. Оливия… — она уже направилась к двери, — Оливия, я люблю тебя.

— Я люблю тебя, Эмми! — и она бегом покинула комнату. Я слышала ее быстрые шаги в коридоре.

Снова попытавшись сесть, я потерпела неудачу. Пришлось смотреть в потолок, пока глаза не начали закрываться. Следующее, что я помню, это Кромвел, сидящий около кровати.

— Где Оливия?

— Ты спала, когда она принесла тебе сок, — он кивнул на тумбочку около кровати. Там стоял мой сок.

Рот наполнился слюной.

— Она с Лиз. Как думаешь, ты сможешь сесть?

С его помощью я смогла просидеть немного дольше обычного. Горло горело, но стакан сока я осушила за один раз.

— Я чувствую себя… странно.

— Тебе давали обезболивающее только утром. Ты не помнишь?

Я нахмурилась.

— Нет, — все, что я помнила это парение под потолком. Я и правда была под кайфом.

— Мне нужно поговорить с тобой. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь?

— Вполне, — сказала я, и мне показалось, что я должна была вспомнить что-то еще, что произошло в больнице. Это было там, на краю моего сознания, но дотянуться до воспоминаний я не могла.

— Паркер и Хайден рассказали мне большую часть из того, что произошло. Я могу понять твое недоверие ко мне и моим мотивам, но я надеюсь, что ты узнала то, что хотела.

Я подумала, что это был очень тактичный способ узнать, усвоила ли я урок.

— Паркер снова копался в моей голове?

— Мы подумали, что так будет проще, чем заставлять тебя все переживать заново.

Думаю, в таком случае, это не так уж плохо, наверное.

— Значит, вы работали с его сестрой.

Кромвел вздохнул и кивнул.

— Это было очень давно, до появления Хайдена и остальных. Тео был ребенком, и я не знал, что у него такой же дар, как у Оливии. У его сестры был выдающий талант.

— Выдающийся?

— Она была первой, Эмбер. Никто до нее не делал ничего подобного, и никто после… до тебя. С учетом того, что произошло с ней, я не хотел повторения, — он прервался и слабо улыбнулся. — Я никогда не собирался отправлять тебя в Отдел. Я не хотел, чтобы ты повторила ее судьбу. Я не жду, что ты мне поверишь, но ты не представляешь, как ее смерть подкосила меня. Из-за нее я начал искать других, желая помочь им прежде, чем даром станет невозможно управлять.

— Но… вы работали с ней? В программе?

— Да, — признал он, — это было очень давно, Эмбер, — и это все, что он мне рассказал об этом. Его следующие слова отвлекли меня от этих мыслей. — Из того, что я узнал, я понял, что Тео рассказал тебе правду о твоем отце. Он собирался передать опекунство над Оливией одному из врачей Отдела. Прости. Я знаю, что ты не это хотела услышать.

Нет. Совсем не это. Я не знала, как жить с этим, что думать и с чего начать. Все, что я понимала, это боль, которая разрывала мое сердце.

— Мне, правда, жаль.

Может дело в наркотике, но и он, правда, показался мне искренне сочувствующим.

— Разве никто не сделает ничего, чтобы остановить их? Они не могут творить такое с людьми — позволять родителям продавать своих детей.

— Отдел никогда не был таким раньше, и, поверь мне, против них примут меры, — сказал Кромвел, в его глазах плескалась ярость. — Но сейчас тебе не стоит об этом волноваться. Я понимаю, что тебе тяжело не думать об этом, но тебе надо поправляться.

Мне нужно было… я не знала, что именно мне было нужно.

— И я хотел поговорить с тобой еще кое о чем, — он сделал глубокий вдох. — Я знаю, что ты работала с моим сыном. Мы очень долго говорили с ним вчера вечером.

— Ой, — прошептала я.

— Я всегда знал, что он не станет слушать меня, когда речь зайдет о тебе. Я просто удивлен тем, насколько далеко он зашел в своем непослушании.

— Он… он просто хотел помочь мне.

Кромвел поднял бровь, и выражение его лица смягчилось.

— Видимо, у Хайдена были свои мотивы.

— Я не понимаю.

— Эмбер, я знаю, что вы с Хайденом… увлечены друг другом. И я буду честен с тобой, я не в восторге. Кроме прочего, вы оба живете под моей крышей, но, думаю, есть и положительные стороны в том, что он не слушает меня.

— Есть?

— Курт сказал мне, что ты взяла его за руку в подвале, и твое прикосновение не ранило его. Думаю, мне стоило поддержать Хайдена, когда он впервые предложил работать с тобой…

— Я не могу касаться… долго. Минуту или около того.

— Но это уже чудесно, учитывая то, что было прежде.

Похожее слово он употреблял в отношении Оливии в ее деле, припомнила я, но решила не заострять на этом внимания.

— Наверное.

Кромвел наклонился и протянул мне руку.

— Я хочу увидеть сам, что это правда.

— Серьезно? — его взгляд говорил, что он серьезен. Я вздохнула, слишком усталая, чтобы спорить. — Если это не сработает, думаю, вы поймете, — потом я прикоснулась к его руке. Его пальцы были мягкими в сравнении с моими, пальцы человека, не державшего ничего тяжелее ручки. Прошло несколько секунд, а потом примерно полминуты, казалось, он был удовлетворен.

— Чудесно, — снова пробормотал он. А затем встал. — Мы поговорим позже. Отдохни.

— Кромвел?

Он остановился у двери, повернувшись ко мне.

— Да?

— Тео… мертв?

— Да.

Я понимающе вздохнула.

— Я не знаю, что чувствую по этому поводу.

Кромвел подошел к кровати и изучал меня какое-то время.

— Ни на секунду не сомневайся, что Тео собирался тебя убить. Он видел в тебе то будущее, которое должно было быть у его сестры. И ты защищала себя, но сделала гораздо больше, — он присел на край моей кровати и улыбнулся.

Думаю, он впервые по — настоящему искренне улыбнулся мне.

— Хайден может и не мой биологический сын, но он для меня целый мир. Если бы ты не остановила Тео, он бы застрелил моего сына. Ты спасла Хайдену жизнь.

Ужасная мысль заставила мои внутренности сжаться.

— Но я убила кого-то. Снова.

— Первый раз был несчастный случай, Эмбер. А это? Ну, это не то, к чему ты сможешь когда-нибудь привыкнуть. Однако, со временем ты примешь то, что сделала. Отдохни, Эмбер, — и он ушел, не обернувшись.

Я подумала, что он говорил, как человек, который знал, каково это, убивать. А может все дело в лекарствах. Я не была уверена.

Вокруг меня было слишком тихо, и мне стало неуютно. Ужасное чувство все еще беспокоило меня. Да, мистер Тео планировал всадить пулю мне в голову и Хайдену тоже, но я убила его. И я была почти уверена, что улыбалась в тот момент.

Это не могло быть хорошо.

Что бы сказала Оливия, если бы узнала? Что бы сказала мама? Я убила уже двоих, но это убийство было другим. Я хотела это сделать. Я зажмурилась. Я уже знала, что думает Хайден. Наверное, поэтому он до сих пор не пришел проведать меня. Однажды он сказал, что я хорошая внутри, лучше, чем все они. Сомневаюсь, что он думал так теперь.

Я еще некоторое время лежала и пыталась ни о чем не думать, пока меня не сморил сон.

Когда я снова открыла глаза, уже была ночь.

— Эмбер.

От звука этого голоса мое сердце пропустило удар или два. Кровать прогнулась. Пальцы откинули мои волосы назад и прошлись по всей их длине. Хайден.

— Привет, — прошептала я.

— Как ты себя чувствуешь?

Я попробовала сесть.

— Уже лучше.

— Хорошо. Я приходил несколько раз, но ты спала. Я не хотел тебя будить.

— Жаль, что не разбудил, — Хайден улыбнулся.

— Соскучилась по мне?

Я внимательно смотрела на него, проверяя его раны.

— Ты в порядке?

— На сто процентов.

Я все смотрела и смотрела, желая запомнить каждый сантиметр его лица.

— Ты и правда здесь, да? Это не наркотический сон или типа того?

Он нахмурился немного.

— Нет. Я здесь.

— Я… я не думала, что ты захочешь меня видеть после всего этого.

— Эм, иногда тебе в голову приходит странная ерунда.

Я сжала губы, но справилась с собой довольно быстро.

— Я сожалею обо всем. За историю с файлами… за то, что я сделала. Я не хотела никого убивать. Но сделала это, дважды, — я вытерла глаза, набираясь смелости продолжить. — Прости. Я не хотела, чтобы он ранил тебя. Я не знала, что еще сделать.

— Тише, не надо, — он очень нежно прижал меня к своей груди. — Меня не волнует история с файлами. Разве это важно сейчас? После всего, через что мы прошли?

— Но… то, что я сделала с Тео.

— Ты сделала то, что должна была сделать. Это ничего в тебе не меняет. Не портит твоей внутренней красоты. Твоей доброты. И того, что я думаю о тебе.

Горячие слезы потекли по моим щекам. Хайден обнимал меня, пока паника и страх отступили. Я ослабила хватку на его свитере и подняла голову, а он наклонился ко мне и мягко поцеловал в губы, стирая мои переживания и сомнения. Одним простым прикосновением он смог заверить меня, что все будет хорошо.

— Помнишь, ты сказала мне, что больше всего любишь в зиме? — спросил он.

— Да, помню.

Он широко улыбнулся.

— Позволь помочь тебе встать.

Хайден помог мне дойти до двери. Там он взял плед и завернул меня в него.

— Закрой глаза.

Я подняла брови, но сделала, как он просил. Я услышала, как открылась дверь, и ощутила порыв прохладного воздуха. А потом он без предупреждения поднял меня на руки.

— Не открывай глаза, Эм.

— Хайден, что ты делаешь?

— Несу тебя, — сказал он со смешком в голосе.

— Ага, — это я поняла.

Он прижимал меня к груди, пока нес на балкон. Я чувствовала, как его губы прижимаются к моей макушке.

— Так, открывай глаза.

Я так и сделала, и в то же мгновение меня захватила красота места, которое раньше меня ужасало.

Хлопья белого снега искрились в лунном свете словно тысяча звезд. Они падали, создавая на земле мягкие белые сугробы, покрывали ветки деревьев и смягчали пики гор Сенека.

— Как… как красиво.

— Я подумал, что тебе понравится, — он сильнее прижал меня к себе. — Мне понравилось.

Я откинула голову назад и посмотрела на него.

— Хайден.

— М-м-м? — он наклонил голову, и кончики его волос упали мне на лоб.

Они были, как шелк на моей коже, мягкие, как его взгляд и его голос. Я была близка к новым слезам, но на сей раз — к счастливым. И несмотря на то, что мне казалось, что эти слова произнести сложно, они соскользнули с моего языка сами собой.

— Я люблю тебя.

Выражение его лица было похоже на то, что было у него, когда он увидел свои портреты, которые я нарисовала. На нем было удивление и восхищение.

— Ты не представляешь, как долго я ждал от тебя этих слов.

Я широко улыбнулась.

— Два года, плюс-минус неделя?

Хайден усмехнулся, его темные глаза были огромными, как бассейны под ночным небом.

— Ага, примерно столько. Знаешь, что я хочу сделать?

— Поцеловать меня?

Так мы и сделали. Наши губы соприкоснулись. Весь мир просто растворился, остались лишь Хайден и я. Мы не прерывали поцелуй так долго, как могли.

— Я люблю тебя, Эмбер.

Положив голову ему на грудь, я улыбнулась и счастливо вздохнула. За оградой балкона, над покрытыми снегом деревьями, выше заснеженных горных пиков с неба сорвалась звезда и устремилась к земле.